Париев Аскерби Юсуфович

Судья Лайпанова З.Х. Дело №33-1679/2014

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Черкесск 1 октября 2014 года

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики в составе:

председательствующего Дзыба З.И.,

судей Гречкина О.А., Боташевой М.М.,

при секретаре Кардановой М.Д.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Париева А.Ю, к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Карачаево-Черкесской Республике о компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе Париева А.Ю. на решение Усть-Джегутинского районного суда Карачаево-Черкесской Республики от 6 августа 2014 года, которым в удовлетворении иска отказано.

Заслушав доклад судьи Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики Дзыба З.И., судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Париев А.Ю. обратился в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Карачаево-Черкесской Республике (далее УФК по КЧР) о взыскании компенсации морального вреда, причиненного ему незаконными действиями органов государственной власти, в размере <данные изъяты> рублей.

Заявленные требования обосновал тем, что на основании Указа ПВС СССР от 12 октября 1943 года вместе со всем карачаевским народом он был репрессирован по политическим мотивам по национальному признаку в административном порядке. Он был переселен из а. ст. Джегута, КАО в Киргизскую ССР, Таласской области, и находился в высылке с 2 ноября 1943 года по 9 января 1957 года. На основании Закона РФ от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» он был реабилитирован, о чем Министерством внутренних дел Карачаево-Черкес...

...ской Республики 21 (16) февраля 1995 года ему выдана справка № 18/8270 (№ 2246) о реабилитации. На протяжении многих лет он и его семья содержались в ужасных антисанитарных условиях, находясь под жёстким контролем органов внутренних дел, постоянно подвергались унижениям.

По мнению истца, в отношении него была нарушена статья 1 Протокола № 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в связи с чем, просил суд взыскать в его пользу с ответчика денежную компенсацию в возмещение морального вреда.

В судебном заседании истец Париев А.Ю. просил удовлетворить исковые требования.

Представитель Министерства финансов РФ в лице УФК по КЧР в судебное заседание не явился, в своих возражениях просил рассмотреть данное гражданское дело в отсутствие их представителя, а также отказать в удовлетворении иска.

Решением Усть-Джегутинского районного суда Карачаево-Черкесской Республики от 6 августа 2014 года Париеву А.Ю. отказано в удовлетворении исковых требований.

В апелляционной жалобе Париев А.Ю. просит отменить решение суда и принять по делу новое решение, удовлетворив заявленные требования, ссылаясь на то, что суд при разрешении спора необоснованно отверг и не применил правовую позицию, изложенную в Постановлении Европейского Суда по правам человека от 2 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии", не принял во внимание то, что в отношении него нарушена ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции по правам человека и не учел наличия собственности в виде основанного на Законе РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" и Конституции РФ ожидания возмещения ущерба, причиненного физическими и нравственными страданиями, связанными с незаконным ограничением свободы. Исключение из закона гарантии компенсации морального вреда реабилитированным лицам считает незаконным, поскольку в России установлен приоритет норм международного договора и необходимость применения судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров с учетом практики Европейского Суда по правам человека.

Истец Париев А.Ю. и представитель Министерства финансов РФ в лице УФК по КЧР, извещенные о месте и времени судебного разбирательства, просили суд рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

Установлено, что Париев А.Ю., <дата> рождения, реабилитирован на основании п. «в» ст. 3 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» (справка о реабилитации от 21 февраля (16 февраля) 1995 года № 18/8270 (№ 2246).

Отказывая Париеву А.Ю. в удовлетворении иска, суд первой инстанции руководствовался Конституцией Российской Федерации, Законом РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» и исходил из того, что истец имеет право на льготы и меры социальной поддержки, установленные законодательством, которое не предусматривает возмещение ущерба в ином виде. Положения о взыскании компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения, так как вред истцу причинен до введения в действие Гражданского кодекса РФ.

С таким выводом суда первой инстанции следует согласиться, поскольку суд правильно установил и в достаточной степени исследовал имеющие значение для дела обстоятельства, дал им надлежащую оценку, сделал выводы, соответствующие установленным обстоятельствам и исследованным доказательствам, правильно истолковал и применил нормы материального права и не допустил существенных нарушений норм процессуального права.

Довод Париева А.Ю. о том, что исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального ущерба означает фактически отказ государства от принятых на себя обязательств перед жертвами необоснованных репрессий, что противоречит Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не основан на законе.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом; государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статья 52); каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53).

26 апреля 1991 года был принят Закон РСФСР "О реабилитации репрессированных народов", согласно которому государство предусмотрело территориальную, политическую, социальную, культурную реабилитацию репрессированных народов, а также возмещение ущерба, причиненного репрессированным народам и отдельным гражданам со стороны государства в результате репрессий.

Как было указано в абзаце 3 преамбулы Закона Российской Федерации 18 октября 1991 года (в редакции до 22 августа 2004 года) "О реабилитации жертв политических репрессий" (далее Закон РФ), его целью является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба.

Федеральным законом от 22 августа 2004 года N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий" исключено положение о компенсации морального ущерба (п. 1 ст. 6).

Проверяя конституционность указанных нормативно-правовых положений, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой истолкование норм закона как исключающих моральный вред из объема подлежащего возмещению ущерба не соответствовало бы ст. 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Закон РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в нем специальные публично-правовые механизмы компенсации не предусматривают - в отличие от гражданского законодательства - разграничение форм возмещения материального и морального вреда.

Такое регулирование, предполагающее возмещение, в том числе неимущественного вреда, само по себе нельзя рассматривать как нарушение прав, вытекающих из статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Согласно преамбуле Закона РФ, его целью явилось обеспечение жертв политических репрессий посильной в настоящее время компенсацией материального и морального ущерба и в соответствии с задачами социального государства, закрепленными в статье 7 Конституции Российской Федерации, предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан. По своей правовой природе данные виды государственной социальной поддержки являются льготами, носящими компенсаторный характер, установление порядка предоставления которых законодателем возложено на Правительство Российской Федерации (статья 17). Право на такого рода льготы непосредственно из Конституции Российской Федерации не вытекает, поэтому определение правовых оснований их предоставления и круга субъектов, на которых они распространяются, входит в компетенцию законодателя.

Предоставление реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, льгот (именуемых теперь мерами социальной поддержки) было направлено на создание благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности.

Следовательно, льготы, которые устанавливались федеральным законодателем для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном (финансовом) выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.

Такая правовая позиция изложена в ряде сохраняющих свою силу Определений Конституционного Суда Российской Федерации (от 10 июля 2003 г. N 282-О, от 5 июля 2005 г. N 246-О, от 27 декабря 2005 г. N 527-О, от 17 октября 2006 г. N 397-О, от 15 мая 2007 г. N 383-О-П, от 24 июня 2008 г. N 620-О-П, от 16 декабря 2010 г. N 1627-О-О и др.).

Таким образом, федеральным законодателем в соответствии с требованиями статей 71 (пункт "в") и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации были установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба, общие принципы предоставления им мер социальной поддержки, а также гарантируемый минимальный (базовый) уровень такой поддержки.

В силу приведенных правовых позиций исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.

Принимая во внимание указанные выше нормы закона и сложившуюся правовую позицию, судебная коллегия считает, что признание государством необоснованности и незаконности указанных политических репрессий, принятие Закона РСФСР "О реабилитации репрессированных народов", Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", а также предоставление реабилитированным лицам соответствующих льгот в целях создания благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности являются формами возмещения вреда, причиненного реабилитированным лицам, включающего возмещение морального вреда.

Что касается денежной компенсации морального вреда, то указанными законами она не была предусмотрена, что согласуется с правом государства, исходя из финансовых возможностей, других социально-экономических факторов, определять виды выплат пострадавшим, которые следует рассматривать как посильную компенсацию причиненного ущерба с тем, чтобы ее размер соответствовал уже признанному государством объему возмещаемого им вреда.

Кроме того, на территории Российской Федерации впервые закон, предусматривающий возможность возмещения морального вреда, причиненного неправомерными виновными действиями причинителя вреда, присуждением в его возмещение денежной компенсации, был принят 31 мая 1991 года. Статьей 131 Основ законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 года было установлено, что моральный вред (физические или нравственные страдания), причиненный гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем вреда при наличии его вины.

Основы института компенсации морального вреда в Российской Федерации были заложены в статье 151 ГК РФ, часть первая которого введена в действие с 1 января 1995 года. В соответствии со статьей 5 Федерального закона РФ от 30 ноября 1994 года N 52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", часть первая Гражданского кодекса применяется к правоотношениям, возникшим после введения ее в действие. По гражданским правоотношениям, возникшим до введения ее в действие, часть первая Кодекса применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения ее в действие. В силу части 1 статьи 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.

Как следует из разъяснений, данных в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (пункт 1 статья 54 Конституции РФ).

Как видно из материалов дела, вред истцу, а соответственно, и нравственные и физические страдания были причинены до 3 августа 1992 года, то есть до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших такой вид ответственности.

Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 18 января 2005 года N 7-О, общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что положения о взыскании компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения, так как вред истцу причинен до введения в действие Гражданского кодекса РФ.

Ссылку истца на применение по настоящему спору положений ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции также нельзя признать обоснованной.

Согласно ч. 1 ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. К имуществу по смыслу ст. 1 Протокола № 1 Европейский Суда по правам человека (далее Европейский Суд) относит как наличное (реально существующее) имущество, так и имущество, получения которого мог "законно ожидать" заявитель.

Между тем, как указано выше, право истца на денежную компенсацию морального вреда не возникло, ущемление прав на имущество, которое он мог законно ожидать, не имело место, а потому оснований считать, что нарушены положения ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, как об этом утверждается в апелляционной жалобе, не имеется.

Довод истца в апелляционной жалобе о неприменении судом первой инстанции Постановления Европейского Суда от 2 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии", судебной коллегией признается несостоятельным.

Действительно, Верховным судом Российской Федерации в п. 2 Постановления Пленума от 27 июня 2013 года № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» разъяснено, что с целью эффективной защиты прав и свобод человека судами учитываются правовые позиции Европейского суда, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении и других государств – участников Конвенции. При этом правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого дела являются аналогичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов Европейского Суда.

Между тем, судебная коллегия полагает, что обстоятельства рассматриваемого дела не аналогичны обстоятельствам дела «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии».

Так, присужденные заявителям Киладзе денежные суммы являются не компенсацией за политические репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку в течение 11 лет государство уклонялось от осуществления мер по принятию законодательства, административных и бюджетных мер, чтобы лица, на которых распространяется действие статьи 9 Закона Грузии от 11 декабря 1997 года, могли эффективно использовать права, гарантированные данным положением.

Однако в Российской Федерации, как указано выше, имеется комплекс эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в отношении жертв политических репрессий, к которым относится и истец.

С учетом изложенных обстоятельств оснований для отмены оспариваемого решения и удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 328,329 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Усть-Джегутинского районного суда Карачаево-Черкесской Республики от 6 августа 2014 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу Париева А.Ю. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Дело № 2-782/2014 г.

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

06 августа 2014 года город Усть-Джегута

Усть-Джегутинский районный суд Карачаево-Черкесской Республики в составе:

председательствующего - судьи Лайпановой З.Х.,

при секретаре судебного заседания - Васильченко Т.В.,

с участием:

истца - Париева А.Ю.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в зале судебных заседаний Усть-Джегутинского районного суда Карачаево-Черкесской Республики гражданское дело по иску Париева А.Ю. к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Истец Париев А.Ю. обратился в Усть-Джегутинский районный суд Карачаево-Черкесской Республики с иском к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда в размере 15 000 000 рублей.

В обоснование иска истец Париев А.Ю. указал, что согласно справке о реабилитации он был реабилитирован в 1994 году как сын родителей, подвергшихся политическим репрессиям по национальному признаку. Российская Федерация официально признала его жертвой политических репрессий. Исходя из положений Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» статус жертвы политических репрессий и, как следствие этого, право на меры социальной поддержки приобретаются на основании справки, выданной компетентными органами государства. В Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 10 октября 2003 года №5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров» даны разъяснения, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации согласно части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации являются составной частью её правовой системы. Поскольку Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации, постольку применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Вступившим в законную силу постановлением Европейского Суда по правам человека от 02 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии» установлено, что в грузинском законодательстве отсутствует нормативный акт о возмещении ущерба жертвам политических репрессий и если этот пробел не будет устранен, то государство - ответчик должно выплатить 4 000 евро в качестве возмещения за моральный вред каждому из заявителей. В соответствии с частью 2 статьи 1 ГПК РФ, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила гражданского судопроизводства, чем те, которые предусмотрены законом, применяются правила международного договора. Поскольку Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает ...

...юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней, его исковые требования должны быть разрешены с учетом правовой позиции Европейского Суда, выраженной в постановлении от 02 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии», которым разрешены аналогичные правоотношения. Являясь лицом, признанным жертвой советских политических репрессий и реабилитированным в установленном российским законодательством порядке, считает, что в его отношении была нарушена статья 1 Протокола №1 к Конвенции, поскольку у него имеется собственность в виде основанного на законе «О реабилитации жертв политических репрессий» и Конституции РФ правомерного ожидания возмещения ущерба, причиненного физическими и нравственными страданиями, связанными с незаконным ограничением, лишением свободы, в праве на уважение которой было осуществлено вмешательство путем законодательного ограничения размера полагающейся ему в связи с этим компенсации, которая не соответствует причиненному ему моральному вреду, чем нарушается баланс между интересами общества и правом на уважение собственности. Исключение с 1 января 2005 года компенсации морального ущерба из преамбулы Закона в этом контексте выглядит как отказ от правовой и моральной обязанности государства, что противоречит статье 1 Протокола №1 к Конвенции, и не может применяться судами во избежание нарушения части 4 статьи 15 Конституции РФ. Ему, родившемуся в ссылке в семье спецпереселенцев, на протяжении многих лет даже после возвращения на историческую Родину приходилось жить с «ярмом» сына изменников Родины, приходилось слышать оскорбления в свой адрес и в адрес карачаевского народа, в том числе и от людей, наделенных властью. Вследствие указанного полагает, что компенсация морального вреда в размере 15 000 000 рублей за физические и нравственные страдания на протяжении более 13 лет является справедливой.

В судебном заседании истец Париев А.Ю., поддержав исковые требования и доводы, приведенные в обоснование иска, суду пояснил, в ноябре 1943 года, когда его отец ФИО1 находился на фронте, его мать ФИО2 с четырьмя малолетними детьми, в числе которых был и он, достигший возраста 8-ми лет, были подвергнуты политической репрессии по национальному признаку и высланы из аула Джегута, Карачаевской автономной области, в Киргизскую ССР, Таласскую область, где пребывали до 1957 года. В суд обратился в виду того, что при применении репрессии их семья утратила все свое имущество, поскольку взять с собой что-либо не позволили. В местах спецпереселения их многодетная семья проживала в неприспособленных условиях, испытали и голод и холод. Его родители в 90-ые годы на всю семью за утраченное при переселении имущество получили компенсацию в размере 8 000 рублей. Он лично ничего не получал, мерами социальной поддержки, установленными для реабилитированных лиц, пользуется с момента возникновения права на них.

В соответствии с нормами статьи 167 ГПК РФ дело рассмотрено в отсутствие надлежащим образом извещенного о дате, времени и месте судебного заседания представителя ответчика Министерства финансов Российской Федерации, просившего в письменных возражениях, поданных на иск, рассмотреть дело в его отсутствие и в иске отказать в виду отсутствия законных оснований для его удовлетворения.

Выслушав истца Париева А.Ю., исследовав и оценив представленные доказательства, суд приходит к следующему.

В ходе судебного заседания из объяснений истца Париева А.Ю. и справки о реабилитации (номер обезличен) от (дата обезличена), выданной (дата обезличена) за (номер обезличен) Министерством внутренних дел Карачаево-Черкесской Республики, судом установлено, что в отношении истца Париева А.Ю., проживавшего до применения репрессии в ауле Джегута, Карачаевской автономной области, в 1943 году на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 12 октября 1943 года была применена репрессия по политическим мотивам в административном порядке по национальному признаку с применением меры принуждения в виде высылки в Киргизскую ССР, Таласскую область, где он пребывал в период со 02 ноября 1943 года по 09 января 1957 года, реабилитированного на основании пункта «в» статьи 3 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года №1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий».

Истец просит взыскать с Министерства финансов Российской Федерации компенсацию морального вреда, причиненного ему в результате политической репрессии, которой были подвергнуты он в возрасте 8-ми лет и его родные, испытавшие в высылке голод, холод.

В соответствии с нормами статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями или бездействием органов государственной власти или их должностных лиц.

Ответственность за причинение морального вреда впервые была установлена Основами гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, вступившими в законную силу с 3 августа 1992 года.

Основания возникновения обязанности по компенсации морального вреда и способы его компенсации определены нормами статьи 151 ГК РФ, которая вступила в силу с 01 января 1995 года. Регулирование обязательств вследствие причинения вреда установлено главой 59 ГК РФ. Детальное регулирование компенсации морального вреда предусмотрено статьями 1099,1100,1101 ГК РФ, введенными в действие с 01 марта 1996 года.

Согласно нормам части 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением.

Нормами части 1 статьи 4 ГК РФ установлено, что акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 6 Постановления №10 от 20 декабря 1994 года «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» указал, что, если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку во время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы.

Как видно из материалов дела и установлено в ходе судебного заседания истцу Париеву А.Ю. моральный вред, то есть нравственные и физические страдания применением политической репрессии были причинены до 3 августа 1992 года, т.е. до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших такой вид ответственности.

Согласно позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Определении от 18 января 2005 г. № 7-О, общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, т.е. придать закону обратную силу, что, в данном случае не усматривается.

Таким образом, поскольку причиненные истцу Париеву А.Ю. применением политической репрессии нравственные и физические страдания, на которые истец указывает в исковом заявлении и в ходе судебного заседания, имели место до введения в российское законодательство института компенсации морального вреда, постольку суд приходит к выводу об отсутствии законных оснований для удовлетворения иска Париева А.Ю. и взыскания требуемых им денежных средств.

Порядок и условия реабилитации жертв политических репрессий в Российской Федерации определены Законом Российской Федерации от 18 декабря 1991 года №1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий», целью которого является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной компенсации материального ущерба.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации Закон РФ от 18 октября 1991 года №1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий» принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в нем специальные публично-правовые механизмы компенсации не предусматривают - в отличие от гражданского законодательства - разграничение форм возмещения материального и морального вреда.

Последствия реабилитации определены в статьях 12-18 вышеуказанного Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий», которые предусматривают компенсацию материального и морального ущерба путем предоставления льгот реабилитированным лицам и возмещения стоимости изъятого имущества на основании утвержденных Постановлениями Правительства РФ №419 от 03 мая 1994 года и №926 от 12 августа 1994 года соответственно Положения о порядке предоставления льгот реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, и Положения о порядке возврата гражданам незаконно конфискованного, изъятого или вышедшего иным путем из владения в связи с политическими репрессиями имущества, возмещения его стоимости или выплаты денежной компенсации.

В ином виде указанные нормативные акты возмещение ущерба реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, не предусматривают.

Кроме того, меры социальной поддержки реабилитированных лиц и лиц, пострадавших от политических репрессий, определены и Законом Карачаево-Черкесской Республики №7-РЗ от 12 января 2005 года «О мерах социальной поддержки реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий».

Истец Париев А.Ю. в ходе судебного заседания заявил, что с момента возникновения права пользуется мерами социальной поддержки, установленными для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, вышеуказанным Законом Карачаево-Черкесской Республики.

Предоставление реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, мер социальной поддержки направлено на создание благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности. По своей правовой природе эти меры носили компенсаторный характер и в совокупности с иными предусмотренными Законом РФ от 18 октября 1991 года №1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий» мерами были призваны способствовать возмещению причиненного в результате репрессий вреда.

Следовательно, меры социальной поддержки, установленные федеральным законодателем для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном (финансовом) выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.

Таким образом, федеральным законодателем установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба, общие принципы предоставления им мер социальной поддержки, а также гарантируемый минимальный (базовый) уровень такой поддержки.

В силу чего исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона РФ от 18 октября 1991 года №1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий» положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.

Ссылка истца Париева А.Ю. на Постановление Европейского суда по правам человека от 02 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии» является несостоятельной и основанием для взыскания с Министерства финансов Российской Федерации в пользу истца компенсации морального вреда как лицу, подвергшемуся политическим репрессиям, не является, поскольку присужденные заявителям Киладзе денежные суммы являются не компенсацией за политические репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по статье 1 Протокола №1 к Конвенции, так как в течение 11 лет государство уклонилось от осуществления мер по принятию законодательства, административных и бюджетных мер, чтобы лица, на которых распространяется действие статьи 9 Закона Грузии от 11 декабря 1997 г., могли эффективно использовать права, гарантированные данным положением.

В Российской Федерации же отсутствует какой-либо законодательный пробел, препятствующий жертвам советских политических репрессий использовать на практике свои права на компенсацию, более того, имеется комплекс эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в отношении лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий.

Ссылки истца Париева А.Ю. на применение по рассматриваемому делу положений статьи 1 Протокола №1 к Конвенции также нельзя признать обоснованными.

Согласно части 1 статьи 1 Протокола №1 к Конвенции каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. К имуществу по смыслу статьи 1 Протокола №1 Европейский Суд по правам человека относит как наличное, то есть реально существующее имущество, так и имущество, получения которого мог «законно ожидать» заявитель.

Между тем, право Париева А.Ю. на денежную компенсацию морального вреда не возникло, ущемление его прав на имущество, которое он мог законно ожидать, не имело место, и поэтому оснований считать, что нарушены положения статьи 1 Протокола №1 к Конвенции, как об этом утверждает истец Париев А.Ю. в исковом заявлении, не имеется.

Таким образом, по изложенным выше фактическим и правовым основаниям суд считает необходимым отказать истцу Париеву А.Ю. в удовлетворении иска к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 194-198 ГПК РФ,

РЕШИЛ:

В удовлетворении искового заявления Париева А.Ю. к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда в размере 15 000 000 (пятнадцать миллионов) рублей - отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в судебную коллегию по гражданским делам Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики через Усть-Джегутинский районный суд в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме, на что потребуется срок не более 5 (пяти) дней, последним днем составления мотивированного решения является 11 августа 2014 года, в указанный день лица, участвующие в деле, вправе ознакомиться с мотивированным решением суда в помещении Усть-Джегутинского районного суда и получить его копию, началом течения месячного срока апелляционного обжалования является 12 августа 2014 года.

Резолютивная часть решения оглашена 06 августа 2014 года.

Мотивированное решение составлено на компьютере в единственном экземпляре 11 августа 2014 года.

Председательствующий - подпись