Сединина Вероника Владимировна

Гражданское дело №

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

г. Рязань 22 мая 2019 года

Советский районный суд г.Рязани в составе председательствующего судьи Прошкиной Г.А., при секретаре Булатовой Е.А.,

с участием истца Седининой В.В. и ее представителя - адвоката Шульгина Ю.И., действующего на основании ордера и удостоверения,

представителя ответчика Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления федерального казначейства по Рязанской области - Зубарева А.А., действующего на основании доверенности,

представителя третьего лица Управления Министерства Внутренних Дел Российской Федерации - Гамзина В.В., действующего на основании доверенности,

представителя третьего лица Прокуратуры Рязанской области - помощника прокурора Железнодорожного района г. Рязани Макарова А.В., действующего на основании доверенности в порядке передоверия,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда гражданское дело по иску Седининой Вероники Владимировны к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления федерального казначейства по Рязанской области о компенсации морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием,

УСТАНОВИЛ:

Сединина В.В. обратилась в суд с вышеуказанным иском, мотивируя тем, что 16 декабря 2016 года следователем Специализированного следственного отдела по расследованию преступлений в сфере НОН СУ УМВД России по Рязанской области было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, в отношении нее и ФИО8, а 7 марта 2018 года уголовное дело старшим следователем Следственной части СУ УМВД России по Рязанской области было вынесено постановление о прекращении в отношении нее уголовного преследования по п.1 ч.1 ст. 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с непричастностью к совершению преступления. Ссылаясь на то, что действиями органов предварительного следствия, нарушающими ее права, ей был причинен мораль...

Показать ещё

...ный вред, связанный с длительностью уголовного преследования за умышленное особо тяжкое преступление, вызывавшее чувство обиды и страха перед незаконным осуждением и, будучи сопряженным с незаконным удержанием, применением меры процессуального принуждения в виде обязательства о явке, затронувшее ее личную и деловую репутацию, просила суд взыскать с Министерства финансов Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации в свою пользу сумму компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб., а также судебные расходы на оплату услуг представителя в размере 30 000 руб.

Определениями суда к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Прокуратура Рязанской области, УМВД России по Рязанской области.

В судебном заседании истица и ее представитель заявленные требования поддержали по изложенным в иске основаниям и просили их удовлетворить.

Представитель ответчика иск не признал, указывая на отсутствие в деле доказательств причинения истице морального вреда и обоснованности его размера.

Представители третьих лиц изложили аналогичные позиции, дополнительно полагая, что взыскание в пользу истицы компенсации морального вреда в заявленном истицей размере не будет отвечать требованиям разумности и справедливости.

Суд, выслушав объяснения сторон и третьих лиц, исследовав материалы дела, приходит к следующему.

Конституция Российской Федерации гласит, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (ст. 53).

Статья 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в рамках исчерпывающего перечня случаев устанавливает особый режим возмещения вреда, причиненного гражданину незаконными действиями должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда и более широкую защиту прав граждан при нарушении их личных свобод в сфере правосудия.

Так, в соответствии со ст. ст. 1070, 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред, причиненный гражданину в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности и применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде и надлежащем поведении, возмещается независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры, за счет казны Российской Федерации.

От имени казны Российской Федерации в таких случаях выступает Министерство финансов Российской Федерации в лице управления Федерального казначейства по субъекту Российской Федерации (п.14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 года № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»).

В настоящее время порядок соответствующего возмещения и перечень лиц, имеющих право на реабилитацию, установлен Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, в п. 4 ч. 2 ст. 133 которого закреплено, что право на реабилитацию имеет, в том числе подозреваемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным п.п. 1, 2, 5 и 6 ч. 1 ст. 24 и п.п. 1 и 4 - 6 ч.1 ст. 27 настоящего Кодекса.

Право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах.

Согласно ст. ст. 136 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, иски о компенсации морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием, в денежном выражении предъявляются к государству в порядке гражданского судопроизводства.

Возможность предъявления в гражданском порядке иска о компенсации морального вреда, причиненного гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде независимо от вины причинителя вреда, предусмотрена также ст. ст.151, 1100, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В силу ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом.

Как разъяснено в п. 21 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 года № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному, судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости.

Кроме того, необходимо учитывать, что Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в <адрес> 4 ноября 1950 года, с изменениями от 13 мая 2004 года) признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положения этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации.

Из положений ст. 46 Конвенции, ст. 1 Федерального закона от 30 марта 1998 года № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» следует, что правовые позиции Европейского Суда по правам человека, которые содержатся в его окончательных постановлениях, принятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными для судов.

Как разъяснено в п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции.

Согласно Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции; каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность.

Ограничения, допускаемые настоящей Конвенцией в отношении указанных прав и свобод, не должны применяться для иных целей, нежели те, для которых они были предусмотрены.

В судебном заседании установлено:

16 декабря 2016 года следователем специализированного следственного отдела по расследованию преступлений в сфере НОН СУ УМВД России по Рязанской области ФИО9 было возбуждено уголовное дело №, по признакам преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, п. «г» ч.4 ст. 228.1 УК РФ в отношении ФИО8 и Седининой В.В., с применением в отношении последней меры процессуального принуждения в виде обязательства о явке в орган предварительного следствия.

07 марта 2018 года следователем следственной части СУ УМВД России по Рязанской области ФИО10 вынесено постановление о прекращении уголовного преследования в отношении подозреваемой Седининой В.В. по основаниям, предусмотренным п.1 ч.1 ст. 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, с признанием за ней права на реабилитацию.

Данные обстоятельства подтверждаются материалами дела и сторонами не оспаривались.

По смыслу ст. ст. 5, 46 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, осуществляемая стороной обвинения процессуальная деятельность в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления признается уголовным преследованием.

Соответственно, установленные судом обстоятельства свидетельствуют о том, что более 15 месяцев в отношении Седининой В.В. осуществлялось уголовное преследование по подозрению в совершении преступления, относящегося к категории особо тяжких, за которое уголовным законом предусмотрено наказание, в том числе в виде лишения свободы на срок от десяти до двадцати лет.

Однако, последующее вынесение постановления о прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям и вступление его в законную силу, дает суду основания для вывода о незаконности уголовного преследования Седининой В.В., применения к ней в качестве меры процессуального принуждения обязательства о явке и надлежащем поведении, а также всех произведенных с ее участием следственных действий.

Таковыми, согласно справки по уголовному делу являются допросы Седининой В.В. в качестве подозреваемой 17 декабря 2016 года и 2 июня 2017 года, ознакомление подозреваемой и ее защитника с постановлениями о назначении экспертиз 2 июня 2017 года, 14 июня 2017 года и 5 марта 2018 года, очная ставка 5 марта 2018 года.

Принимая во внимание вышеизложенное, суд приходит к выводу о том, что Сединина В.В., несмотря на отсутствие факта ее задержания в порядке ст.ст. 91, 92 Уголовного Кодекса Российской Федерации, заключения под стражу или избрания иной меры пресечения, предъявления обвинения по инкриминируемой статье, имеет право требовать в порядке реабилитации, в том числе компенсации в денежном выражении морального вреда, причиненного таким незаконным уголовным преследованием.

Определяя размер компенсации в денежном выражении, суд принимает во внимание, что моральный вред по своему характеру, не предполагая возможности его точного выражения в деньгах, должен отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания, не выходя за пределы разумности, поэтому учитывает длительность производства по уголовному делу, объем наступивших для истца последствий, степень его беспокойства и переживания по поводу привлечения к уголовной ответственности, возраст, и другие данные о его личности, а также иные фактические обстоятельства дела.

Так, Сединина В.В. вопреки утверждению стороны ответчика, в период, будучи осведомленной о наличии в отношении нее возбужденного дела, безусловно, испытывала чувство обиды и страха перед возможным незаконным осуждением за совершение преступления, в том числе с назначением реального лишения свободы, которое длилось почти 15 месяцев.

Так же сторона ответчика оставила без внимания личность истца, тот факт, что ранее к уголовной ответственности она никогда не привлекалась, являлась добропорядочным членом общества, обучалась в высшем учебном заведении на очной форме обучения, что существенно усугубляло сложившуюся психотравмирующую ситуацию.

Причем, действия следственных органов, в том числе связанные с получением в различных органах и организациях, имеющих отношение к Седининой В.В., информации о ней и о ее учебе и иной деятельности, затрагивали ее честь и деловую репутацию, а, будучи сопряженными с применением к ней меры процессуального принуждения в виде обязательства о явке, также ограничивали возможность организовывать свою жизнь и досуг по своему усмотрению.

Данные обстоятельства не могли не отразиться и отразились на реализации Седининой В.В. ее права на обучение в высшем учебном заведении на очной форме обучения, смена которой на заочную находится в прямой причинно-следственной связи с осуществляемым в отношении нее в этот период уголовным преследованием.

Соответственно бесспорным является факт причинения Седининой В.В. нравственных страданий.

Вместе с тем, при определении размера компенсации морального вреда, суд исходит не только из обязанности максимально возместить реабилитированному лицу причиненный моральный вред, но и из обязанности соблюсти предусмотренный законом принцип разумности и справедливости, который, в свою очередь обеспечивается балансом частных и публичных интересов таким образом, чтобы компенсация морального вреда одним категориям граждан не нарушала права других категорий граждан, учитывая, что казна Российской Федерации формируется в соответствии с законодательством за счет налогов, сборов и платежей, взимаемых с граждан и юридических лиц, распределяемых и направляемых, как на возмещение вреда, причиненного государственными органами, так и на осуществление социальных и других значимых для общества программ, для оказания социальной поддержки гражданам, на реализацию прав льготных категорий граждан.

Аналогичная позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 28 июля 2015 года № 36-КГ15-11.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу о том, что взыскание в пользу Седининой В.В. с государства Российская Федерация в лице его казны, от имени которой выступает Министерство Финансов Российской Федерации, денежной компенсации морального вреда в размере 40 000 руб., будет являться разумным и справедливым.

Стороне, в пользу которой состоялось решение суда о компенсации морального вреда, суд также присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы без применения пропорции к размеру взысканных сумм, но в разумных пределах (ст. ст. 98, 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года №1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении судебных издержек, связанных с рассмотрением дела»).

Разумными в таком случае следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги, с учетом объема заявленных требований, цены иска, сложности дела, объема оказанных представителем услуг, времени, необходимого на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства.

В рассматриваемом случае, при сравнимых обстоятельствах обычно взимаемых за аналогичные услуги, с учетом объема заявленных требований, цены иска, небольшой сложности и продолжительности дела, времени, необходимого на подготовку представителем процессуальных документов, объема непосредственно оказанных представителем услуг, а также других обстоятельств, затраченные истцом Седининой В.В. на оплату услуг представителя (соглашение № об оказании юридической помощи от 25 февраля 2019 года, квитанция № от 25 февраля 2019 года) 30 000 руб., признаются судом чрезмерными, а потому подлежащим уменьшению до 20 000 руб.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Седининой Вероники Владимировны к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Рязанской области о компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования - удовлетворить частично.

Взыскать в пользу Седининой Вероники Владимировны с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации компенсацию морального вреда в размере 40 000 руб., а также судебные расходы на оплату услуг представителя в размере 20 000 руб.

В удовлетворении исковых требований Седининой Вероники Владимировны к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Рязанской области о компенсации морального вреда и судебных расходов в остальной части - отказать.

На решение может быть подана апелляционная жалоба в коллегию по гражданским делам Рязанского областного суда через Советский районный суд г. Рязани в течение месяца со дня изготовления решения в мотивированной форме.

Судья

Свернуть