Выгонная Татьяна Владелиновна

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Красногорск Московской области 18 марта 2024 года

Судебная коллегия по гражданским делам Московского областного суда в составе:

председательствующего судьи Цуркан Л.С.,

судей Волковой Э.О., Рыбкина М.И.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Артюшиной А.А.,

с участием помощника прокурора Головастиковой О.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-904/2023 по иску ФИО к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Московской области «Коломенская больница», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Московской области «Московская областная станция скорой медицинской помощи», Министерству здравоохранения Московской области о компенсации морального вреда, взыскании судебных расходов,

по апелляционной жалобе Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Московская областная станция скорой медицинской помощи» на решение Павлово-Посадского городского суда Московской области от 25 декабря 2023 года.

Заслушав доклад судьи Рыбкина М.И.,

объяснения представителя истца – адвоката ФИО, представителя ГБУЗ «Московская областная станция скорой медицинской помощи» по доверенности ФИО

заключение помощника прокурора Головастиковой О.А.,

УСТАНОВИЛА:

ФИО обратилась в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Московской области «Коломенская больница», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Московской области «Московская областная станция скорой медицинской помощи», Министерству здравоохранения Московской области о компенсации морального вреда, взыскании судебных расходов, указав, что постановлением старшего следователя Следственного отдела по городу Павловскому Посаду Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Московской области капитаном юстиции ФИО от <данные изъяты> прекращено уголовное дело № 12002460018000034, возбужденное по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, по факту причинения смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей при оказании медицинской помощи ФИО, <данные изъяты> года рождения, в связи с отсутствием в материалах уголовного дела события преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть по пункту 1 части 1 статьи 24 Уголовного процессуального кодекса Россйиской Федерации. По данному уголовному делу истец ФИО признана потерпевшей по делу. В ходе предварительного следствия установлено, что в период времени с 16 ноября 2019 года по 17 ноября 2019 года, неустановленные следствием сотрудники ста...

...нции скорой медицинской помощи г.о. Электрогорск Московской области, осуществляя диагностирование состояния здоровья несовершеннолетнего ФИО, <данные изъяты> года рождения, исполняя свои профессиональные обязанности, своевременно и в достаточном объеме не выполнили необходимые пациенту диагностические и лечебные мероприятия, в том числе своевременно не диагностировали «Отек мозга. Новообразование неопределенного характера головного мозга», в результате чего 17 ноября 2019 года в помещении Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Коломенская центральная районная больница» (далее – ГБУЗ МО «Коломенская больница») наступила смерть ФИО Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия, смерть ФИО наступила в результате внутримозгового кровоизлияния в височно-затылочной области правого полушария головного мозга. Истец полагает, что смерть ее сына наступила вследствие дефектов оказания ответчиками медицинской помощи. Смертью сына истцу причинены глубокие нравственные страдания, в связи с чем просила суд взыскать с ГБУЗ Московской области «Коломенская больница», ГБУЗ Московской области «Московская областная станция скорой медицинской помощи» компенсацию морального вреда по 1 000 000 руб., с Министерства здравоохранения Московской области компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб., а также взыскать с ответчиков расходы на представителя.

Решением Павлово-Посадского городского суда Московской области от 25 декабря 2023 года исковые требования ФИО удовлетворены частично.

Судом постановлено:

- взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Коломенская больница» в пользу ФИО компенсацию морального вреда в размере 400 000 рублей, судебные расходы по оплате услуг представителя в размере 17 500 рублей;

- взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Московская областная станция скорой медицинской помощи» в пользу ФИО компенсацию морального вреда в размере 400 000 рублей, судебные расходы по оплате услуг представителя в размере 17 500 рублей;

- взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Коломенская больница» в пользу Общества с ограниченной ответственностью «Институт Судебной Медицины и Патологии» расходы по производству судебной медицинской экспертизы в размере 159 923,42 рубля;

- взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Московская областная станция скорой медицинской помощи» в пользу Общества с ограниченной ответственностью «Институт Судебной Медицины и Патологии» расходы по производству судебной медицинской экспертизы в размере 159 923,41 рубля;

- в остальной части - отказать.

Судом постановлено приведенное выше решение, об изменении которого, как незаконного и необоснованного, по доводам апелляционной жалобы просит ответчик Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Московской области «Московская областная станция скорой медицинской помощи», уменьшив размер компенсации морального вреда.

Изучив материалы дела, выслушав объяснения представителя истца – адвоката ФИО, полагавшего решение законным и обоснованным, представителя ГБУЗ «Московская областная станция скорой медицинской помощи» по доверенности ФИО, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, заслушав заключение помощника прокурора, проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пункта 46 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 года № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

В соответствии со статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 23 от 19 декабря 2003 года решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Данным требованиям решение суда соответствует.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что постановлением старшего следователя Следственного отдела по городу Павловскому Посаду Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Московской области капитаном юстиции ФИО от 13 октября 2022 года прекращено уголовное дело № 12002460018000034, возбужденного по признакам преступления, предусмотренного части 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации по факту причинения смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей при оказании медицинской помощи ФИО в связи с отсутствием в материалах уголовного дела события преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть по пункту 1 части 1 статьи 24 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации. По данному уголовному делу истец ФИО признана потерпевшей по делу.

В ходе предварительного следствия установлено, что в период времени с 16 ноября 2019 года по 17 ноября 2019 года, неустановленные следствием сотрудники станции скорой медицинской помощи г.о. Электрогорск Московской области, осуществляя диагностирование состояния здоровья несовершеннолетнего ФИО, <данные изъяты> года рождения, исполняя свои профессиональные обязанности, своевременно и в достаточном объеме не выполнили необходимые пациенту диагностические и лечебные мероприятия, в том числе своевременно не диагностировали «Отек мозга. Новообразование неопределенного характера головного мозга», в результате чего 17 ноября 2019 года в помещении Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Коломенская центральная районная больница» (далее – ГБУЗ МО «Коломенская больница») наступила смерть ФИО

Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия, смерть ФИО наступила в результате внутримозгового кровоизлияния в височно-затылочной области правого полушария головного мозга.

Согласно Заключения комиссии экспертов № 045Э/22 Института Судебной медицины и Патологии установлено следующее: при оказании медицинской помощи ФИО сотрудниками медицинской скорой помощи г. Электрогорска Московской области были допущены дефекты: - дефект тактики: во время эвакуации фельдшер находился в кабине с водителем; дефекты организации: длительное согласование маршрутизации (машина СМП находилась на месте 1 час; не предупреждена принимающая сторона о транспортировке пациента с ОНМК).

Вместе с тем, как следует из постановления о прекращении вышеуказанного уголовного дела № 12002460018000034 от 13 октября 2022 года, потерпевшая ФИО, допрошенная в ходе предварительного следствия, показала, что ее старший сын ФИО ФИО, родился 17 сентября 2003 года от первой беременности, здоровым мальчиком, при рождении каких-либо диагнозов ребенку не выставлялось. В 2006 году ребенку был выставлен диагноз «Монокулярная форма ретинобластомы», далее ребенок был прооперирован, левый глаз удален и протезирован. Со второго класса ребенок был переведен на домашнее обучение, в связи с большой нагрузкой на один глаз, но все равно продолжал посещать школу с облегченным учебным днем до 4 часов в день. Вместе с тем, ребенок хорошо видел одним глазом, посещал уроки физкультуры и постоянно играл в футбол на улице с друзьями. 16 ноября 2019 года ФИО ФИО встал примерно в 11-00 час., с ним было все нормально, ребенок ни на что не жаловался, чувствовал себя хорошо. ФИО позавтракал и с мамой начал убираться дома. Около 12-00 час. потерпевшая ФИО попросила ФИО попросила сходить в магазин. После чего ФИО пошел погулять. ФИО примерно в 14-00 час. ушла к своей сестре в соседний дом. Примерно в 14-15 час. ФИО позвонил маме и спросил, нужны ли ей ключи? ФИО попросила ФИО ей принести ключи. Голос у ФИО был нормальный. Так как сестра живет в соседнем доме, ФИО вместе с сестрой увидели, как ФИО подходит к дому. Походка у ребенка была нарушена, вся левая часть его тела была как будто парализована. Левая часть лица была как будто опухшая, левая рука и левая нога плохо двигались. ФИО как будто не понимал что с ним, так как даже в этом состоянии попытался вынуть из кармана ключи и отдать маме через окно. После чего ФИО с сестрой выбежали на улицу. ФИО уже падал и они его положили на лавочку и сразу стали звонить в скорую помощь. Им пришлось звонить в скорую помощь три раза, так как врачи не ехали. С момента вызова скорой помощи и до ее приезда прошло около 30-40 мин. После прибытия скорой помощи, ребенка положили на носилки, поместили в машину скорой помощи, далее закрыли двери машины и никого не пускали около 1,5 часов. Затем матери разрешили войти в машину, ребенок был в сознании, разговаривал, отвечал на ее вопросы. Далее фельдшер стал связываться с кем-то и ему сказали везти их в ЦРБ Коломны. Также фельдшер сказал им, что скорее всего у ребенка кровоизлияние в мозг. Они удивились, что ребенка направили так далеко, но делать было нечего. Из города Электрогорска они выехали примерно в 16-00 час. и примерно в 19-00 час. прибыли в ЦРБ г. Коломны. При этом ФИО в дороге сидела рядом с сыном, ребенка постоянно рвало, фельдшер сел вперед рядом с водителем и за все время дороги ребенка не осматривал. В кабине скорой помощи не было ни отопления, ни света. На просьбы матери включить отопление и свет водитель внятно пояснить не смог. Далее машина скорой помощи еще останавливалась на заправке, водитель и фельдшер покурили и только после этого продолжили дорогу. С момента прибытия в ЦРБ Коломны, после длительных мытарств по территории больницы и ругани с врачами, ребенку сделали МРТ только на третий раз в 21-00 час. МРТ показало кровоизлияние в мозг. Около 23-00 час. ребенок был госпитализирован в реанимационное отделение, ребенок уже был без сознания. Около 02-03 час. ФИО позвонили из ЦРБ Коломны и сообщили о смерти ребенка. В справке о смерти в Коломенской ЦРБ была указана причина смерти: «новообразование головного мозга». В 2016 году ФИО делали МРТ головного мозга и никаких опухолей у ребенка не было. ФИО считает, что ее сына можно было спасти. Тот умер по вине врачей скорой помощи и вине врачей Коломенской ЦРБ, так как те, упустили время, не приняли никаких мер к спасению ребенка.

Определением Павлово-Посадского городского суда Московской области от 17 июля 2023 года назначена комплексная судебная медицинская экспертиза по настоящему гражданскому делу, на разрешение которой судом поставлены вопросы с учетом мнения участвующих в деле сторон.

Из выводов заключения комиссии экспертов № 092Э/23 от 31 октября 2023 года следует, что смерть ФИО наступила от острого нарушения мозгового кровообращения по геморрагическому типу (внутримозгового кровоизлияния), протекавшего на фоне гипертонической болезни и осложнившегося развитием отека, и дислокацией головного мозга. Отсутствие зафиксированной патологии сосудов головного мозга (артериовенозных мальформаций, аневризм артерий головного мозга), наличие гипертонической болезни свидетельствует о развитии у ФИО первичного кровоизлияния. То есть причиной кровоизлияния была артериальная гипертензия. Клинических и морфологических данных о том, что у ФИО имела место опухоль головного мозга и кровоизлияние носило вторичный характер, не имеется. Прогноз при кровоизлияниях в головной мозг в целом неблагоприятен. Летальность достигает до 70%. Летальность после удаления внутримозговых гематом, то есть после проведения оперативного вмешательства, составляет около 50%. Основной причиной смерти больных является нарастающий отек и дислокация мозга (30-40%). Второй по частоте причиной является рецидив кровоизлияния (10-20%). Из больных, перенесших инсульт, около 2/3 остаются инвалидами. Прогноз выживаемости ФИО в сложившейся клинической ситуации расценивался как неопределенный, учитывая объем кровоизлияния, компенсаторные возможности детского возраста и потенциальную возможность сохранения жизни при проведении показанного оперативного вмешательства. Экспертной комиссией не представлено медицинских документов, свидетельствующих о том, что медицинская помощь ФИО в связи с рассматриваемым случаем, оказывалась в ГБУЗ МО «Электрогорская городская больница», либо бригадой СМП из ГБУЗ МО «Электрогорская городская больница». При оказании медицинской помощи ФИО, на этапе скорой медицинской помощи допущены следующие дефекты оказания медицинской помощи: дефект тактики: направление на экстренный вызов неукомплектованной бригады СМП в составе одного фельдшера. Причина указанного дефекта: дефекты организации на уровне станции/подстанции СМП. Согласно материалам дела, направление бригады СМП на вызов осуществлялось ГБУЗ МО «Московская областная станция скорой медицинской помощи». Указанный дефект привел к задержке оказания медицинской помощи - фельдшером пациент должен был быть осмотрен, выполнены диагностические мероприятия. Наличие одного фельдшера привело к тому, что запрос о месте госпитализации был осуществлен только после проведения диагностики и лечения на месте, через 15 минут; дефект организации медицинской помощи: чрезвычайно сложная, многокомпонентная процедура согласования медицинской организации для госпитализации при отсутствии ее прозрачности, позволяющей проследить и проверить отсутствие дефектов в её согласовании на этом этапе. Указанный дефект привел к задержке начала транспортировки, которая была начата не незамедлительно, как предписано нормативно-правовыми документами, а через час после прибытия бригады СМП на место вызова. Организация медицинской помощи на этом этапе складывается из двух компонентов: 1) Министерством здравоохранения Московской области разрабатывается нормативный правовой акт, который предусматривает, в какие медицинские организации маршрутизируется пациент в зависимости от его заболевания (состояния); 2) ГБУЗ МО «Московская областная станция скорой медицинской помощи» разрабатывает алгоритм взаимодействия между своими структурными подразделениями для обеспечения своевременности оказания медицинской помощи на догоспитальном этапе и эвакуации пациента в профильный стационар, согласно утвержденной Минздравом области схеме маршрутизации.; дефект организаций медицинской помощи в виде очевидной недоступности специализированной медицинской помощи больным с ОНМК - отсутствие близлежащих медицинских организаций, оказывающих помощь подобным больным. Указанный дефект привел к чрезвычайно длительной транспортировке пациента в стационар на протяжении 2,5 часов, что является недопустимым, учитывая, что вызов СМП был расценен как экстренный. Согласно отзыву Министерства здравоохранения Московской области - в соответствии с Положением о Министерстве, утвержденном Постановлением правительства Московской области от 17 октября 2007 года № 790/28, Министерство является центральным исполнительным органом государственной власти Московской области специальной компетенции, осуществляющим исполнительно-распорядительную деятельность на территории Московской области в сфере охраны здоровья населения Московской области, проводящим государственную политику, осуществляющим межотраслевое управление и координирующим деятельность в указанной сфере иных центральных и территориальных исполнительных органов государственной власти Московской области, государственных органов Московской области и государственных учреждений Московской области, образованных для реализации отдельных функций государственного управления Московской областью. Таким образом, организация доступности медицинских организаций соответствующего профиля относится к компетенции Министерства здравоохранения Московской области; дефекты тактики, диагностики и лечения, допущенные фельдшером СМП ГБУЗ МО «Московская областная станция скорой медицинской помощи» ФИО на этапе транспортировки пациента в стационар: нахождение фельдшера в кузове автомобиля; отсутствие динамического мониторинга за показателями; необходимость остановки автомобиля для оказания помощи пациенту; отсутствие инфузионной терапии при наличии у пациента многократной рвоты; отсутствие предупреждения стационара о прибытии бригады - СМП с ребенком с диагнозом ОНМК. Медицинская помощь в ГБУЗ МО «Коломенская ЦРБ» была оказана неправильно, несвоевременно и не в полном объеме из-за многочисленных дефектов оказания медицинской помощи; множественные дефекты организации: госпитализация пациента в стационар спустя 2,5 часа после поступления; отсутствие наблюдения (диагностики и лечения) пациента на протяжении указанных 2,5 часов; хаотичные несогласованные перемещения пациента по территории больницы; дефекты диагностики: неполное магнитно-резонансное исследование без проведения ангиографии; отсутствие осмотра невролога и, соответственно, отсутствие сбора консилиума после проведения МРТ головного мозга, несвоевременное выполнение лабораторных анализов, томографии; не выполнение ЭКГ, запоздалое установление клинического диагноза; дефекты лечения: отсутствие оперативного вмешательства, направленного на купирование дислокации головного мозга в связи с нарастанием отека мозга; запоздалое назначение гипотензивной терапии, отсутствие ее коррекции при неэффективности используемых препаратов; отсутствие проведения терапии, направленной на снижение отека головного мозга (манитол, 10% раствор натрия хлорида) с катетеризацией центральной вены; отсутствие установки желудочного зонда и мочевого катетера; отсутствие стимуляции диуреза и его контроля; отсутствие инфузионной терапии в связи с дегидратацией, отсутствие назначения препаратов из группы антифибринолитиков в связи с решением о задержке оперативного вмешательства; отсутствие адекватного контроля гипоксии головного мозга с рассмотрением вопроса о более раннем переводе на искусственную вентиляцию легких; Таким образом, в первую очередь при оказании медицинской помощи ФИО имели место дефекты организации медицинской помощи, которые обусловили фактически ее недоступность, необходимость длительного ожидания места госпитализации, чрезвычайную удаленность необходимой пациенту медицинской организации, организационный хаос при поступлении в стационар до момента госпитализации в отделение, которая состоялась только в 21:00. Указанные дефекты оказания медицинской помощи привели к тому, что фактически госпитализация пациента в стационар состоялась спустя 6 часов с момента обращения за медицинской помощью. В нормативно-правовых документах, клинических рекомендациях и руководствах не имеется четких указаний о том, как быстро пациент с ОНМК должен быть госпитализирован. Поэтому можно лишь констатировать, что 6 часов, потребовавшиеся для госпитализации пациента являются чрезмерным временем. Во вторую очередь, следует отметить отсутствие достаточных и своевременных лечебно-диагностических манипуляций. Краеугольным камнем в настоящем случае было бы решение вопроса об оперативном лечении. Если тактика отложенной операции по поводу удаления внутримозговой гематомы, учитывая отмеченные выше особенности в клинических рекомендациях, может быть признана допустимой, то непроведение реанимационного оперативного вмешательства, при отрицательной динамике состояния пациента, обусловленной дислокацией головного мозга, является дефектом оказания медицинской помощи. Каких-либо противопоказаний у ФИО к проведению подобного вмешательства не имелось, а его состояние позволяло выполнить оперативное вмешательство вплоть до 23:00. Кроме того, помимо возможного оперативного (основного лечебного или реанимационного) лечения, ФИО была показана консервативная терапия для купирования отека головного мозга, профилактики его гипоксии, снижения артериального давления. Согласно Приказу Министерства здравоохранения Российской Федерации от 20 июня 2013 года № 388н «Об утверждении Порядка оказания скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи» в структуре станции скорой медицинской помощи рекомендуется предусматривать оперативный отдел, в функции которого входят в том числе оперативное управление и контроль за работой выездных бригад скорой медицинской помощи; организация медицинской эвакуации пациентов в соответствии со схемой маршрутизации медицинской эвакуации в медицинские организации. Таким образом, организация маршрутизации пациента ФИО должны была осуществляться с помощью оперативного отдела станции скорой медицинской помощи, осуществляющей медицинскую помощь. В настоящем случае такие функции выполняло ГБУЗ МО «Московская областная станция скорой медицинской помощи». Подробный анализ необходимой маршрутизации ФИО представлен в подпунктах 3.6.2 и 3.6.3 анализа настоящего заключения. В соответствии с приложением 3 Приказа МО № 1443 пациента с ОНМК из Электрогорска должны госпитализировать в ФГБУ «НМХЦ им. ФИО» Минздрава России. Альтернативным вариантом, указанным в Приказе 1443, является ГБУЗ МО «МОНИКИ им. ФИО», но с пометкой «по согласованию». В случае отказа в госпитализации со стороны ФГБУ «НМХЦ им. ФИО» Минздрава России и ГБУЗ МО «МОНИКИ им. ФИО» необходимо было искать иные варианты. Ключевым фактором выбора медицинской организации должен был служить критерий времени с учетом профиля оказания МП и возраста пациента, то есть пациента необходимо было доставлять в ближайшее медицинское учреждение, соответствующее необходимым требованиям. Ближайшей медицинской организацией (со слов сотрудников станции скорой помощи), отвечающей всем требованиям для оказания помощи пациентам с ОНМК, оказалась Коломенская ЦРБ. При проведении настоящей комиссионной эксперты были выявлены следующие дефекты организации медицинской помощи на уровне региона: отсутствие достаточной коечной мощности для оказания медицинской помощи пациентам с ОНМК, неравномерное географическое расположение сосудистых отделений (центров) и, как следствие, вынужденная длительная эвакуация пациентов в профильное медицинское учреждение на территории Московской области. Прогноз для жизни ФИО был неопределенным. С одной стороны, указанное заболевание и, особенно, объем кровоизлияния, имеет неблагоприятный прогноз для жизни и характеризуется высокой летальностью. С другой стороны, компенсаторные возможности детского возраста и быстрое проведение оперативного вмешательства позволяют в ряде случаев добиться сохранения жизни и, даже восстановления трудоспособности. Поэтому обоснованно утверждать, что в случае незамедлительного (в течение часа) доставления ФИО в специализированный детский нейрохирургический стационар и выполнении экстренной операции, исход был бы другим, нельзя. В ходе экспертного анализа не выявлено дефектов оказания медицинской помощи, которые состояли бы в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО, поэтому вред здоровью ФИО причинен не был. Смерть ФИО наступила от заболевания, а в ходе экспертного анализа не было установлено таких дефектов оказания медицинской помощи, которые сами по себе или через свои осложнения обусловили бы развитие нового заболевания. Поэтому прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти не имеется. В то же время, как было сказано ранее, установленные существенные дефекты оказания медицинской помощи способствовали ухудшению состояния здоровья. Длительная маршрутизация пациента в стационар, обусловленная имеющимися дефектами организации медицинской помощи повышала риски развития осложнений, связанных с внутримозговым кровоизлиянием, следовательно, они состоят в косвенной причинно-следственной связи с реализацией осложнений (отек и дислокация головного мозга) и, как следствие, с наступлением неблагоприятного исхода в виде наступления смерти. К столь длительному временному промежутку привели дефекты оказания медицинской помощи на разных ее этапах (дефект тактики в виде направления на экстренный вызов неукомплектованной бригады СМП в составе одного фельдшера, что привело к задержке на 15 минут, когда фельдшер должен был осмотреть пациента, а затем только запросить место для госпитализации; дефект организации в виде крайне сложной процедуры выбора места госпитализации, что привело к почти часовому ожиданию на месте вызова прежде чем транспортировать пациента в стационар; дефект организации в виде очевидной недоступности специализированной медицинской помощи больным с ОНМК - отсутствие близлежащих медицинских организаций, оказывающих помощь подобным больным, в связи с чем транспортировка пациента до ближайшего стационара заняла 2,5 часа. Экспертной комиссией не представлено медицинских документов, свидетельствующих о том, что медицинская помощь ФИО в связи с рассматриваемым случаем, оказывалась в ГБУЗ МО «Электрогорская городская больница», либо бригадой СМП из ГБУЗ МО «Электрогорская городская больница». Смерть ФИО наступила от заболевания, а в ходе экспертного анализа не было установлено таких дефектов оказания медицинской помощи на этапе скорой медицинской помощи, которые сами по себе или через свои осложнения обусловили бы развитие нового заболевания. Поэтому прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти не имеется. В то же время, как было сказано ранее, установленные существенные дефекты оказания медицинской помощи способствовали ухудшению состояния здоровья. Задержка в начале транспортировки пациента и последующая длительная маршрутизация пациента в стационар, обусловленная имеющимися дефектами организации медицинской помощи, привела к тому, что с момента прибытия бригады СМП на место до доставления пациентка в стационар прошло 3,5 часа, что является недопустимым, т.к. вызов скорой медицинской помощи расценивался как «экстренный». В связи с удлинением времени медицинской эвакуации, увеличивалось и время, в течение которого пациент не получал специализированную медицинскую помощь в условиях стационара, которая ему была необходима, учитывая наличие внутримозгового кровоизлияния, сопровождавшегося неврологической симптоматикой. Длительное отсутствие специализированной медицинской помощи в условиях стационара повышало риски развития осложнений, связанные с внутримозговым кровоизлиянием. Таким образом, выявленные дефекты оказания медицинской помощи на этапе скорой медицинской помощи состоят в косвенной причинно-следственной связи с реализацией осложнений (отек и дислокация головного мозга) и, как следствие, с более быстрым наступлением неблагоприятного исхода в виде наступления смерти. Смерть ФИО наступила от заболевания, а в ходе экспертного анализа не было установлено таких дефектов оказания медицинской помощи на этапе ГБУЗ МО «Коломенская областная больница», которые сами по себе или через свои осложнения обусловили бы развитие нового заболевания. Поэтому прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти не имеется. В то же время, как было сказано ранее, установленные существенные дефекты оказания медицинской помощи в ГБУЗ МО «Коломенская ЦРБ» способствовали ухудшению состояния здоровья. Наиболее существенными дефектами оказания медицинской помощи были: задержка в фактическом начале лечения - пациент госпитализирован в стационар лишь спустя 2,5 часа после его доставления бригадой СМП, а также отсутствие проведения оперативного вмешательства, направленного на купирование дислокации головного мозга в связи с нарастанием отека мозга, консервативной терапии для купирования отека головного мозга, профилактики его гипоксии, снижения артериального давления при наличии отрицательной динамики состояния пациента, не позволяло предотвратить развитие осложнений в виде отека и дислокации головного мозга, которые явились непосредственной причиной смерти ФИО Таким образом, указанные дефекты оказания медицинской помощи на стационарном этапе состоят в косвенной причинно-следственной связи с реализацией осложнений (отек и дислокация головного мозга) и, как следствие, с более быстрым наступлением неблагоприятного исхода в виде наступления смерти.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В статье 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается, в том числе: в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Основания, порядок, объем и характер возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также круг лиц, имеющих право на такое возмещение, определены главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» Гражданского кодекса Российской Федерации (статьи 1064 - 1101).

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В объем возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, входит, в том числе компенсация морального вреда (параграф 4 главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими, в том числе на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, право на охрану здоровья и медицинскую помощь и др.).

Согласно разъяснениям, данным в пунктах 48, 49 указанного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Из изложенного следует, что в случае причинения работниками медицинской организации вреда жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи медицинская организация обязана возместить причиненный вред лицу, имеющему право на такое возмещение.

Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинской организации за причиненный при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинской организации (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда - медицинского учреждения или его работников.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

Разрешая заявленные требования суд первой инстанции исходил из того, что совокупностью представленных по делу доказательств подтверждаются дефекты оказания ФИО медицинской помощи, в том числе работниками Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Московская областная станция скорой медицинской помощи».

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с данного ответчика, в сумме 400 000 руб., суд учел характер допущенных работниками этого ответчика дефектов оказания медицинской помощи, принял во внимание степень причиненных истцу нравственных страданий в связи с утратой сына, переживаниями по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, непринятием всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, учел глубину переживаний истца, обусловленных осознанием того обстоятельства, что сына можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Оснований не согласиться с обоснованностью и правомерностью указанных выводов суда первой инстанции по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Несогласие в апелляционной жалобе заявителя с размером взысканной судом компенсации морального вреда судебной коллегией отклоняется, поскольку законодатель, закрепляя право на компенсацию морального вреда, не устанавливает единого метода оценки физических и нравственных страданий, не определяет ни минимальный, ни максимальный размер компенсации, а предоставляет определение размера компенсации суду, который в каждом конкретном случае должен определить размер компенсации с учетом степени причиненных истцу страданий, степени вины ответственных лиц, требований разумности и справедливости.

В любом случае компенсация морального вреда должна отвечать цели, для достижения которой она установлена законом – в той или ной мере компенсировать потерпевшему перенесенные им нравственные страдания.

Определяя размер денежной компенсации морального вреда, суд первой инстанции принял во внимание степень и характер нравственных страданий истца, обусловленных смертью сына, учел, что истец испытала сильные душевные страдания, невосполнимую утрату, горе, а также учел иные заслуживающие внимания обстоятельства.

Учитывая установленные судебным разбирательством дефекты оказания медицинской помощи работниками Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Московская областная станция скорой медицинской помощи» (дефект тактики: направление на экстренный вызов неукомплектованной бригады СМП в составе одного фельдшера, что привело к задержке оказания медицинской помощи - фельдшером пациент должен был быть осмотрен, выполнены диагностические мероприятия; дефекты организации: чрезвычайно сложная, многокомпонентная процедура согласования медицинской организации для госпитализации при отсутствии ее прозрачности, позволяющей проследить и проверить отсутствие дефектов в её согласовании на этом этапе, указанный дефект привел к задержке начала транспортировки, которая была начата не незамедлительно, как предписано нормативно-правовыми документами, а через час после прибытия бригады СМП на место вызова; чрезвычайно длительная транспортировка пациента в стационар на протяжении 2,5 часов, что является недопустимым, учитывая, что вызов СМП был расценен как экстренный; дефекты тактики, диагностики и лечения, допущенные фельдшером СМП ГБУЗ МО «Московская областная станция скорой медицинской помощи» ФИО на этапе транспортировки пациента в стационар: нахождение фельдшера в кузове автомобиля; отсутствие динамического мониторинга за показателями; необходимость остановки автомобиля для оказания помощи пациенту; отсутствие инфузионной терапии при наличии у пациента многократной рвоты; отсутствие предупреждения стационара о прибытии бригады - СМП с ребенком с диагнозом ОНМК и др.), судебная коллегия оснований для уменьшения размера компенсации морального вреда не находит.

Отсутствие прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и наступившими неблагоприятными последствиями в виде смерти ФИО не является основанием для отказа в удовлетворении требований о компенсации морального вреда.

Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт причинения вреда, его размер, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В силу части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Действительно, с судебно-медицинской точки зрения выявленные дефекты оказания медицинской помощи работниками Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Московская областная станция скорой медицинской помощи» не состоят в прямой причинно-следственной связи с неблагоприятными последствиями в виде смерти ФИО

Однако это не означает, что неблагоприятные последствия не могли быть предотвращены в случае оказания работниками Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Московская областная станция скорой медицинской помощи» медицинской помощи качественно и своевременно, в том числе в случае своевременной транспортировки ФИО в лечебное учреждение, в случае надлежащего и своевременного осмотра ФИО работником скорой медицинской помощи и своевременного выполнения им необходимых диагностических мероприятий, в случае динамического мониторинга за показателями пациента, в случае инфузионной терапии при наличии у пациента многократной рвоты, в случае предупреждения стационара о прибытии бригады и состоянии пациента и др.

Таким образом, в данном случае для разрешения заявленных истцом требований о компенсации морального вреда юридическое значение может иметь и косвенная (опосредованная) причинная связь, если оказание некачественной и несвоевременной медицинской помощи повлекло невозможность предотвращения неблагоприятного для пациента исхода.

Обязанность опровергнуть указанные обстоятельства в силу статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лежит на ответчике.

Однако таких доказательств ответчиком не представлено.

Довод апелляционной жалобы о том, что установленные судебным разбирательством дефекты оказания медицинской помощи свидетельствуют о том, что ответственность Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Московская областная станция скорой медицинской помощи» меньше ответственности Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Коломенская больница», является несостоятельным, поскольку данный довод основан на личной оценке подателем жалобы тех дефектов, которые допущены каждым из ответчиков, носит предположительный характер, учитывая, что каждый из установленных дефектов мог способствовать усугублению состояния пациента.

Кроме того, истцом не подана апелляционная жалоба в части несогласия с решением суда о размере компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Коломенская больница», по мотиву того, что этим ответчиком допущены более существенные дефекты оказания медицинской помощи, и судебная коллегия не находит оснований для входа за пределы доводов апелляционной жалобы Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Московская областная станция скорой медицинской помощи» и взыскания с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Коломенская больница» компенсации морального вреда в большем размере.

Однако размер компенсации морального вреда, подлежащий взысканию именно с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Московская областная станция скорой медицинской помощи», определен судом правильно, на основании норм материального права, с учетом всех имеющих значение для дела обстоятельств и по доводам апелляционной жалобы данного ответчика уменьшению не подлежит.

Нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену либо изменение решения суда первой инстанции в соответствии с частью 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судом не допущено.

В остальной части решение суда не обжалуется, поэтому в силу статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не является предметом проверки суда апелляционной инстанции.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 199, 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Павлово-Посадского городского суда Московской области от 25 декабря 2023 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Московская областная станция скорой медицинской помощи» - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи