Хакимов Мазгар Мутагарович

Дело № 2- 1881/2018

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

14 августа 2018 года город Уфа

Октябрьский районный суд г.Уфы Республики Башкортостан в составе:

председательствующего судьи Нурисламовой Р.Р.,

при секретаре Ситдиковой А.А.,

с участием: представителей истца- Мамедовой А.Х., Байковой З.М.,

ответчика Камаловой Г.Н., ее представителя- Габдрахманова С.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Хакимов М.М. к Каамалова Г.Н. о признании договора дарения недействительной, ничтожной сделкой и применении последствий недействительности сделки,

у с т а н о в и л:

Хакимов М.М. обратился с иском к Каамалова Г.Н. , в котором просит суд признать недействительной запись в Едином государственном реестре недвижимости от ДД.ММ.ГГГГ за № на Каамалова Г.Н. на квартиру, расположенную по адресу: РБ, <адрес>, общей площадью 43 кв.м., с кадастровым номером № и применить последствия недействительной сделки.

В обоснование требований указано, что истец зарегистрировал брак с ФИО6 ДД.ММ.ГГГГ, прожил в браке 24 года. ДД.ММ.ГГГГ жена умерла после долгой болезни, после ее смерти было открыто наследственное дело, истцу ДД.ММ.ГГГГ выданы свидетельства о праве на наследство по закону на все имущество, кроме квартиры по адресу: РБ, <адрес>. Истцу стало известно, что с ДД.ММ.ГГГГ собственником квартиры является Каамалова Г.Н. . В период брака квартира находилась в муниципальной собственности, ДД.ММ.ГГГГ умершая супруга приватизировала квартиру, истец от участия в приватизации отказался. Со слов сына, Каамалова Г.Н. сказала, что купила квартиру у его супруги, однако супруга об этом не рассказывала. При жизни супруга долго и тяжело болела, за ней смотрела сестра истца Байкова Зульфира, которая продолжает ухаживать за истцом. Данная квартира является единственным жильем истца, коммуна...

Показать ещё

...льные услуги он оплачивает самостоятельно. Супруга подарила квартиру без его нотариально удостоверенного согласия, в связи с этим сделка является ничтожной. Истец имел право на долю при приватизации, имеет право пожизненного пользования квартирой. Квартира не подлежит продаже, обмену, дарению, поскольку имеет обременение – пожизненное проживание истца.

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ принято уточнение исковых требований, просит суд: признать договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ квартиры, расположенной по адресу: РБ, <адрес>, общей площадью 43 кв.м., с кадастровым номером № заключенный между ФИО7 и Каамалова Г.Н. , недействительной ничтожной сделкой и применить последствия недействительности сделки; признать недействительной запись в Едином государственном реестре недвижимости от ДД.ММ.ГГГГ за № о праве собственности Каамалова Г.Н. на квартиру, расположенную по адресу: РБ, <адрес>, общей площадью 43 кв.м., с кадастровым номером №

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ принято уточнение иска, в котором истец просит учесть положения ч.ч.1, 2 ст.31 ЖК РФ, на основании которых истец как лицо, проживавшее в спорном жилом помещении, имел право на приватизацию. Также указал, что ФИО7 в силу болезненного состояния не понимала характер своих действий, когда подписывала договор дарения и не знала о юридических последствиях своих действий, не предполагала, что он может лишиться жилья.

В судебном заседании исковые требования были уточнены, просили признать договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ квартиры, расположенной по адресу: РБ, <адрес>, общей площадью 43 кв.м, с кадастровым номером № заключенный между ФИО7 и Каамалова Г.Н. , недействительной ничтожной сделкой и применить последствия недействительной сделки. Представитель истца ФИО8 пояснила, что ответчик в квартиру не вселялась, не принимала ее в свое владение, то есть фактически дар не приняла. Представитель истца ФИО9 пояснила, что Каамалова Г.Н. выгоняет Хакимов М.М. , меняла замки входной двери, когда в квартире жили квартиранты.

Ответчик и ее представитель в удовлетворении исковых требований просили отказать, указав, что сделка дарения является законной, истцом пропущен срок исковой давности. Представитель ответчика пояснил, что совершена односторонняя сделка, Хакимов М.М. продолжал проживать в квартире по договоренности между ФИО7 и Каамалова Г.Н. , ранее ФИО7 также пыталась распорядиться квартирой, в 2001 году составляла завещание на отца ответчика.

Свидетель ФИО10 в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ пояснила, что ФИО7 знала с 1988 по 2014 года, истца с 2009 года. ФИО7 занималась садом, рассказывала про урожай, последний раз видела ее в октябре 2014 года, сомнений в ее психической полноценности не возникало. В сад они с мужем ходили пешком, ФИО7 присутствовала на собраниях, своевременно оплачивала членские взносы, порядочная, умная, приветливая женщина. Ходила с корзинками без клюшки. Никогда не жаловалась на здоровье.

Свидетель ФИО11 в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ, пояснил что видел истца с женой - ФИО7 в саду, знает их с 2005 года. С 2015 года они перестали посещать сад. ФИО7 женщина работящая, всегда носила пакеты, в саду сама всем занималась, на здоровье никогда не жаловалась.

Свидетель ФИО12 в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ пояснила, что ФИО7- подруга ее матери, знает ее с 1970 года, последний раз видела в 2013 году на улице, приглашал к себе в гости, ФИО13 отказалась, она шла пешком, про здоровье сказала, что все хорошо, ей тогда было 70 лет. ФИО7 была бодрая, смеялась, узнала ее, обрадовалась встрече. ФИО7 передвигалась самостоятельно, в руках были сумки. Знает, что ФИО7 лежала в больнице, так как у нее болели ноги. Она (ФИО12) рассказала ФИО7, что ее мать оформила на нее дарственную по квартире, на что ФИО7 ответила, что она молодец.

Свидетель ФИО14 в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ пояснила, что является тетей ответчика, истца знает с 1998 года, ФИО7- с семи лет. ФИО7 последний раз видела в конце 2014 года. С весны до осени ФИО7 раз или два в неделю приезжала в сад. В июле 2014 года в саду ФИО7 ей рассказала, что подарила квартиру Каамалова Г.Н. (Каамалова Г.Н. ), так как она для нее как родная дочь. Каамалова Г.Н. смотрела за ней, за это она ее отблагодарила. ФИО7 была очень энергичной, сама собирала в саду ягоды, обрабатывала их. Ноги у нее всегда были замотаны.

Свидетель ФИО15 в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ пояснила что мама ФИО7 жила с ними, они за ней смотрели, поэтому ФИО7 подарила квартиру Каамалова Г.Н. . Ранее в 2001 году ФИО7 завещала квартиру ее мужу, а потом решила подарить дочери - Каамалова Г.Н. . У ФИО7 болели ноги, в сад она ходила с опухшими ногами. Последний раз видела ФИО7 ДД.ММ.ГГГГ, когда она лежала в 18-ой больнице. Она лежала в больнице, умерла в реанимации. При жизни жаловалась на боли в ногах. В 2013 году ФИО7 себя чувствовала хорошо, ездила в сад, вечером огородом занималась, обратно все увозили, все на себе таскала ведрами.

Свидетель ФИО9 в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ пояснила, что является родной сестрой истца. Последний раз видела ФИО7 ДД.ММ.ГГГГ, умирала у нее на руках в 18-ой больнице. В больницу ее положили, так как были сильные боли головы и ног. У нее постоянно болела голова, на говорила, что это наследственное. С братом они жили хорошо. Когда ФИО7, они не знали, что собственником квартиры является Каамалова Г.Н. , брат тоже узнал много после ее смерти. Она ухаживает за братом, о продаже квартиры узнала от сына истца Ильдара. Когда брата забрали себе, через год решили пустить в квартиру квартирантов, Каамалова Г.Н. об этом знала. Затем Каамалова Г.Н. начала выгонять квартирантов. Хакимов М.М. из квартиры никто не выгонял, но Каамалова Г.Н. поменяла замки, чтоб он в квартиру не возвращался. Хакимов М.М. прописан в квартире, прожил там 24 года. В 2013 году ФИО7 сильно болела, теряла память. Путала день и ночь, лежала в неврологическом отделении Госпиталя ветеранов и в 18-ой больнице.

Свидетель ФИО16 в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ пояснила, что ФИО7 знала хорошо, когда она заболела в 2012-2013 годах, у нее начались постоянные боли головы, ноги болели (рожи), она говорила, что сильные лекарства выписывают, но они не помогают. Истец ей обувь надевал. За ФИО7 ухаживала ФИО9, с 2013 году она начала ложиться в больницу. ФИО7 общалась с сослуживцами, созванивалась. У ФИО7 с супругом были хорошие отношения, дружеские. Из заготовок она делала варенье, пока сильно не болела.

Свидетель ФИО17 в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ суду пояснил, что является племянником истца, последний раз видел ФИО7 перед смертью, когда она болела, водил ее по больницам, сопровождала ФИО9, Каамалова Г.Н. видел на похоронах. В сад возил ФИО7 с 2013 по 2015 год, разговаривали о семье, один раз она просила остановиться, так как плохо было. У нее болела голова и были проблемы с ногами. Она понимала, куда едет, узнавала его, что под конец тяжело узнавала, спрашивала про дочь, хотя у него сын. Не может сказать, что она была психически нездоровая.

Истец Хакимов М.М. , представитель третьего лица- Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии в судебное заседание не явились, будучи извещенными надлежащим образом о времени и месте его проведения.

На основании ст.167 ГПК РФ суд рассмотрел дело в отсутствие не явившихся лиц.

Заслушав объяснения участников процесса, показания свидетелей, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

В соответствии с пунктом 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на момент заключения договора) по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные пунктом 2 статьи 170 настоящего Кодекса.

Согласно статье 166 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ) сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

В соответствии с ч.ч.1, 2 ст.167 ГПК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.Поскольку сделка дарения признана недействительной, подлежат применению последствия недействительности сделки в виде признания недействительной регистрации права собственности на земельный участок за ответчиком.

Как следует из ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Судом установлено, что Хакимов М.М. и ФИО7 состояли в браке с ДД.ММ.ГГГГ.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО7 умерла, наследство после ее смерти принял Хакимов М.М. , ДД.ММ.ГГГГ ему выдано свидетельство о праве на наследство по закону.

На основании договора передачи квартиры в собственность от ДД.ММ.ГГГГ, ФИО7 стала собственником квартиры, расположенной по адресу: РБ, <адрес>. Супруг ФИО7 - Хакимов М.М. от участия в приватизации отказался, о чем ДД.ММ.ГГГГ составил заявление.

Согласно договору от ДД.ММ.ГГГГ, ФИО7 подарила указанную квартиру Каамалова Г.Н.

В обосновании требований, истец указывает положения ст.177 ГК РФ.

Согласно ст.177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В обосновании требований о признании сделки совершенной гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, Хакимов М.М. указывает, что в силу болезненного состояния ФИО7 не могла понимать значение своих действий в момент заключения договора дарения квартиры ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно заключения комиссии судебно- психиатрических экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ, ФИО7 в момент составления и подписания договора дарения квартиры обнаруживала признаки Органического непсихотического расстройства сосудистого генеза со снижением психических функций. Об этом свидетельствуют данные медицинской документации, материалов дела о наличии у нее в течение многих лет сосудистой патологии (цереброваскулярное заболевание, церебральный атеросклероз, гипертоническая болезнь), перенесенном в 2012 году остром нарушении мозгового кровообращения, обусловившие медленно-прогрессирующую хроническую ишемию головного мозга, церебрастенические жалобы на слабость, головные боли, головокружение, нарушение сна, шум в ушах, снижение памяти, диагностированное снижение когнитивных функций (по мед.документам в октябре 2014 года). Однако, как показывает анализ материалов гражданского дела, свидетельских показаний, медицинской документации, указанные изменения психических функций у ФИО7 на интересующий суд период времени (на момент составления и подписания договора дарения ДД.ММ.ГГГГ) были выражены не столь значительно, не сопровождались грубыми болезненными нарушениями мышления, интеллекта, памяти, критических и прогностических способностей, выраженными эмоционально-волевыми нарушениями, психотическими нарушениями и не лишали ее способности к самостоятельному принятию решения, произвольному поведению и реализации решения, критической оценке и прогнозированию последствий совершаемой сделки, поэтому она могла в момент составления и подписания договора дарения квартиры ДД.ММ.ГГГГ понимать значение своих действий и руководить ими.

У суда не имеется оснований сомневаться в достоверности и допустимости заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ. Данная экспертиза проведена экспертом, предупрежденным об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения. Заключение эксперта не противоречит материалам дела, согласуется с данными медицинской карты ФИО7 и является допустимым доказательством, относимым к настоящему гражданскому делу, которое согласуется с иными доказательствами, собранными по делу, и может быть положено в основу судебного решения.

Исходя из изложенного, суд не усматривает оснований, предусмотренных статьей 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, для признания договора дарения недействительным.

Кроме того, истец заявляет права на квартиру как переживший супруг, указывает, что при составлении договора дарения не получено его нотариальное согласие на сделку.

В соответствии с ч.3 ст.35 СК РФ- для заключения одним из супругов сделки по распоряжению имуществом, права на которое подлежат государственной регистрации, сделки, для которой законом установлена обязательная нотариальная форма, или сделки, подлежащей обязательной государственной регистрации, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга.

Супруг, чье нотариально удостоверенное согласие на совершение указанной сделки не было получено, вправе требовать признания сделки недействительной в судебном порядке в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о совершении данной сделки.

Согласно ч.1 ст.36 СК РФ, имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также имущество, полученное одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам (имущество каждого из супругов), является его собственностью.

Как следует из материалов дела, ФИО7 приобрела квартиру в собственность по безвозмездной сделке, при жизни Хакимов М.М. от участия в приватизации отказался, требования о признании права собственности на долю в квартире не заявлял.

Кроме того, согласно ст.11 Закона РФ «О приватизации жилищного фонда» № от ДД.ММ.ГГГГ, каждый гражданин имеет право на приобретение в собственность бесплатно, в порядке приватизации, жилого помещения в государственном и муниципальном жилищном фонде социального использования один раз.

Хакимов М.М. ранее воспользовался правом на приватизацию, приобретя по договору от ДД.ММ.ГГГГ квартиру по адресу: РБ, <адрес> 32, то есть свое право на приватизацию использовал.

Таким образом, ФИО7 нотариальное либо любое иное согласие ее супруга Хакимов М.М. на совершение сделки со своей личной собственностью не требовалось.

В силу ч.ч.1, 2 ст.31 ЖК РФ, к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие совместно с данным собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители данного собственника. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и в исключительных случаях иные граждане могут быть признаны членами семьи собственника, если они вселены собственником в качестве членов своей семьи

Члены семьи собственника жилого помещения имеют право пользования данным жилым помещением наравне с его собственником, если иное не установлено соглашением между собственником и членами его семьи. Члены семьи собственника жилого помещения обязаны использовать данное жилое помещение по назначению, обеспечивать его сохранность.

Истец, указывая, что заключив договор дарения, ФИО7 лишила его права на проживание в квартире, ничем свои доводы не подкрепляет. Напротив, в судебном заседании истец пояснил, что его из квартиры не выгоняли, то же подтвердили допрошенные свидетели. Возражения ответчика относительно проживания в квартире арендаторов никоим образом на праве истца на проживании в квартире не сказывается.

Также истец ссылается на мнимость заключенного договора дарения, поскольку Каамалова Г.Н. в права владения спорной квартирой не вступила, в квартиру не вселялась, полученным в дар имуществом не пользовалась.

Положениями ст.170 ГК РФ установлено, что мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна. Притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Между тем, договор дарения сторонами исполнен, квартира перешла в собственность ответчика, переход права собственности зарегистрирован в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Ответчик принял документы, касающиеся квартиры, что истец не оспаривает, оплачивала налоги. О реализации права владения имуществом свидетельствует и защита Каамалова Г.Н. своего имущества от третьих лиц, а именно выселение арендаторов, смена замков.

Также ответчиком заявлено о пропуске истцом срока исковой давности, который в силу ч.2 ст.181 ГК РФ, составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Исходя из положений п.1 ст.200 ГК РФ при определении момента начала течения срока исковой давности должен учитываться не только момент, когда лицо узнало о нарушении своих прав, но и момент, когда должно было узнать о таком нарушении, что подлежит оценке в совокупности с принципами разумности и добросовестности действий участников правоотношений.

Так, в соответствии со ст.9 ГК РФ граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

В силу ч.3 ст.10 ГК РФ в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается.

Из материалов дела усматривается, что оспариваемая сделка состоялась ДД.ММ.ГГГГ, ФИО7 умерла ДД.ММ.ГГГГ, свидетельство о праве на наследство по закону выдано истцу ДД.ММ.ГГГГ.

Между тем, с иском об оспаривании сделки Хакимов М.М. обратился в суд ДД.ММ.ГГГГ, при этом в заявлении указал, что о нарушении права узнал, получив выписку из ЕГРН.

Между тем, Хакимов М.М. знал, что квартира ФИО7 приватизирована, вступая в права наследования, и с его слов считая, что квартира все еще находится в собственности ФИО7, должен был предполагать, что квартира входит в состав наследственного имущества, что лишало его возможности не быть осведомленным о том, что состоялась сделка дарения квартиры в пользу ответчика.

При таких обстоятельствах, учитывая, что требование о признании договора дарения недействительным не включено законодателем в число требований, на которые исковая давность не распространяется, принимая во внимание, что об обстоятельствах, являющихся, по мнению истца, основанием для признания сделки недействительной, истец должен был узнать не позднее ДД.ММ.ГГГГ, но с настоящим исковым заявлением обратился в суд только ДД.ММ.ГГГГ, требование о восстановлении срока не заявлял, доказательств, свидетельствующих о наличии обстоятельств, предусмотренных ст.205 ГК РФ, не представлял, суд приходит к заключению, что Хакимов М.М. пропустил срок исковой давности без уважительных причин.

На основании вышеизложенного, суд приходит к выводу о необоснованности исковых требований Хакимов М.М. к Каамалова Г.Н. о признании договора дарения недействительной, ничтожной сделкой и применении последствий недействительности сделки, и отказывает в удовлетворении иска в полном объеме.

Руководствуясь ст.ст. 12, 194-198 ГПК РФ, суд

р е ш и л:

в удовлетворении исковых требований Хакимов М.М. к Каамалова Г.Н. о признании договора дарения недействительной, ничтожной сделкой и применении последствий недействительности сделки- отказать.

Решение может быть обжаловано в Верховный Суд Республики Башкортостан через районный суд в течение одного месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Решение в окончательной форме изготовлено 22 августа 2018 года.

Председательствующий: Р.Р.Нурисламова

Свернуть

ВЕРХОВНЫЙ СУД

РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

дело № 33-7724/2019

г. Уфа 20 мая 2019 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан в составе

председательствующего Васильевой Г.Ф.,

судей Кривцовой О.Ю. и Фроловой Т.Е.

при секретаре Гильмановой Д.Т.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Байковой З.М. на решение Октябрьского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 14 августа 2018 г., по иску Хакимова М.М. к Камаловой Г.Н. о признании договора дарения недействительным и применении последствий недействительности сделки.

Заслушав доклад судьи Кривцовой О.Ю., выслушав объяснения Камаловой Г.Н. и ее представителя Габдрахманова С.А., полагавших решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Хакимов М.М. обратился с иском к Камаловой Г.Н. о признании недействительным договора дарения адрес адрес, заключенного дата между Хайфуллиной Р.З. и Камаловой Г.Н., и применении последствий недействительности сделки.

Заявленные требования мотивированы тем, что истец зарегистрировал брак с Хайфуллиной Р.З. дата, прожил в браке 24 года.

дата Хайфуллина Р.З. умерла после долгой болезни, после ее смерти было открыто наследственное дело, истцу дата выданы свидетельства о праве на наследство по закону на все имущество, кроме вышеуказанной квартиры, которая в период брака находилась в муниципальной собственности, дата была приватизирована Хайфуллиной Р.З., истец от участия в приватизации о...

Показать ещё

...тказался.

Истцу стало известно, что с дата собственником квартиры является Камалова Г.Н. на основании договора дарения, который Хакимов М.М. полагает мнимой сделкой, так как передача имущества по договору как таковая не состоялась, Камалова Г.Н. в спорную квартиру не вселялась, расходов по ее содержанию не несла, то есть фактически не вступила во владение и пользования жилым помещением, тогда как истец с супругой продолжали проживать в квартире и нести бремя содержания жилья, учитывая пояснения сына истца о том, что Камалова Г.Н. говорила, что купила квартиру у Хайфуллиной Р.З. В свою очередь Камалова Г.Н. вплоть до августа 2016 г. не предъявляла в расчетно-кассовый центр документы на квартиру, владельцем и плательщиком по документам оставалась Хайфуллина Р.З. Камалова Г.Н. не платила налог квартиру и из ее поведения явствует, что она до подписания договора дарения приняла на себя обязательство, что Хайфуллина Р.З. и Хакимов М.М. будут жить, пользоваться и распоряжаться квартирой, то есть действия ответчика необходимо квалифицировать как притворную сделку, как сокрытие сделки ренты.

При составлении договора дарения Хайфуллиной Р.З. никто не разъяснил о последствиях совершаемой сделки и в силу болезненного состояния, отсутствия юридической грамотности она не понимала правовую природу совершаемых ею действий и последствий, то есть договор дарения является мнимым и притворным, совершенным Хайфуллиной Р.З. в состоянии, когда она не понимала значение своих действий и не могла ими руководить.

Решением Октябрьского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 14 августа 2018 г. постановлено:

в удовлетворении исковых требований Хакимова ФИО21 к Камаловой ФИО22 о признании договора дарения недействительной, ничтожной сделкой и применении последствий недействительности сделки - отказать.

В апелляционной жалобе Хакимов М.М. ставит вопрос об отмене вышеуказанного решения суда, считая его постановленным с нарушением норм процессуального и материального права.

дата Хакимов М.М. умер, в связи с чем определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от дата установлено его правопреемство Байковой З.М.

Истец Байкова З.М., представитель третьего лица – Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Республике Башкортостан (далее – Росреестр) в судебное заседание не явились, о времени и месте судебного разбирательства извещены надлежащим образом, об уважительных причинах неявки не сообщали.

Байкова З.М. обратилась к судебной коллегии с ходатайством об отложении рассмотрения дела по причине нахождения ее представителя Мамедова ФИО23 в Республике Азербайджан, в удовлетворении которого, с учетом мнения стороны ответчика, судебной коллегией отказано, поскольку на основании части 6 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отложение рассмотрения дела является правом, а не обязанностью суда. Кроме того судебная коллегия учитывает, что поступившее ходатайство Байковой З.М. подано непосредственно в суд апелляционной инстанции в день рассмотрения дела, 20 мая 2019 г. самой Байковой З.М., которая оставив ходатайства об отложении рассмотрении дела, покинула здание суда, что указывает на отсутствие у истца оснований, при которых она лишена возможности участвовать в рассмотрении дела, в том числе через другого представителя, указанного в доверенности Мамедову А.Х., которая также наравне с Байковой З.М. представляла интересы Хакимова М.М. в суде первой инстанции, подала и подписала от его имени апелляционную жалобу.

В связи с чем, на основании статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия полагает возможным рассмотрение дела в отсутствие не явившихся.

Проверив материалы дела, выслушав ответчика и его представителя, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда в соответствии с требованиями частей 1, 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что спорное жилое помещение представляет собой двухкомнатную адрес общей площадью 43,8 кв. м, в адрес адрес в адрес Республики Башкортостан, которая на основании договора передачи жилой квартиры в собственность от дата, что подтверждалось регистрационным удостоверением №... от дата, принадлежала на праве собственности Хайфуллиной ФИО24.

При приватизации Хайфуллиной Р.З. указанной квартиры Хакимов М.М. обратился дата с заявлением об исключении его из числа участников приватизации. По представленным в дело договору передачи жилой квартиры в собственность №... от дата и регистрационному удостоверению (том 1 л.д. 82, 83), Хакимов М.М. использовал право приватизации, получив в личную собственность занимаемую им квартиру по адресу: адрес адрес общей площадью 40,90 кв. м.

Хакимов М.М. и Хайфуллина Р.З. состояли в браке с дата, проживали и были зарегистрированы до своей смерти, соответственно дата и дата в спорной квартире.

По договору от дата Хайфуллина Р.З. подарила спорную квартиру Камаловой Г.Н. Договор дарения подписан лично Хайфуллиной Р.З. и при ее участии сдан на государственную регистрацию прав, что следует из материалов правоустанавливающего дела (том 1 л.д. 168-177).

В названном договоре стороны подтвердили, что не лишены дееспособности, не состоят под опекой и попечительством, не страдают заболеваниями, препятствующими осознать суть договора, а также отсутствуют обстоятельства, вынуждающие заключить указанный договор на крайне невыгодных для себя условиях (пункт 4); договор содержит весь объем соглашений между сторонами в отношении предмета настоящего договора, отменяет и делает недействительными все другие обязательства или предложения, которые могли быть приняты или сделаны сторонами, будь то в устной или письменной форме до государственной регистрации перехода права собственности и внесения соответствующей записи в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество с сделок с ним (пункт 5); настоящий договор выдан на руки каждой из сторон.

дата в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним сделана запись регистрации №... о государственной регистрации права Камаловой Г.Н. на подаренное жилое помещение.

Опровергая доводы стороны истца, Камалова Г.Н. представила в материалы многочисленные сведения о несении расходов за жилое помещение, как собственником, в частности справку о начислениях по лицевому счету №... за октябрь 2014 г. – март 2018 г. за капитальный ремонт, платежи по которым производились своевременно, документы об оплате Камаловой Г.Н. налога на имущество (том 1 л.д. 61-68).

Представленными в материалы дела договорами, квитанциями, в том числе обращениями Камаловой Г.Н. в правоохранительные органы, подтверждено, что после смерти Хайфуллиной Р.З. по договорам найма Хакимов М.М. сдавал спорную квартиру за плату гражданам, в частности по договору найма от дата, на период с дата по дата с оплатой 10 000 руб. в месяц, по договору от дата на срок с дата по дата с оплатой по цене 10 000 руб. в месяц и вносил в указанный период плату за жилое помещение и коммунальные услуги (том 1 л.д. 25-148).

Камалова Г.Н. по данному факту обращалась в правоохранительные органы, указывая, что Хакимов М.М., 1928 г. рождения, по состоянию здоровья в квартире не проживает, был вывезен родственниками в 2016 г., которые, а именно Хакимова З.М. сдавала квартиру в наем, получая доход. дата Камалова Г.Н. обращалась к участковому с просьбой разобраться, и был зафиксирован факт незаконного проживания «квартирантов», которые дата выехали, установлен новый дверной замок. дата Камалова Г.Н. не смогла попасть в квартиру, замок был взломан и заменен.

После смерти дата Хайфуллиной Р.З. нотариусом нотариального округа город Уфа Республики Башкортостан Сазоновой Е.С. заведено наследственное дело №..., и истцу по дела Хакимову М.М. выдано свидетельство о праве на наследство по закону, зарегистрированное в реестре за №...Н-№... от дата, на денежные средства, хранящиеся на счетах в банках.

При жизни дата Хайфуллина Р.З. составила завещание, удостоверенное нотариусом Уфимского городского нотариального округа адрес Республики Башкортостан Петкевич Г.Г., зарегистрированное в реестре за №..., по которому из принадлежащего ей имущества – адрес адрес адрес Республики Башкортостан она завещала брату Камалову Н.З. – отцу ответчика, который наследственные права не реализовывал в связи с оформлением указанной квартиры в пользу его дочери.

По результатам проведенной по делу судебной посмертной судебно-психиатрической экспертизы ГБУЗ РБ Республиканская клиническая психиатрическая больница представлено заключение комиссии судебно-психиатрических экспертов №... от дата, согласно выводам которого Хайфуллина Р.З. в момент составления и подписания договора дарения квартиры обнаруживала признаки органического непсихотического расстройства сосудистого генеза со снижением психических функций. Об этом свидетельствуют данные медицинской документации, материалов дела о наличии у нее в течение многих лет сосудистой патологии (цереброваскулярное заболевание, церебральный атеросклероз, гипертоническая болезнь), перенесенном в 2012 г. остром нарушении мозгового кровообращения, обусловившие медленно-прогрессирующую хроническую ишемию головного мозга, церебрастенические жалобы на слабость, головные боли, головокружение, нарушение сна, шум в ушах, снижение памяти, диагностированное снижение когнитивных функций (по мед. документам в октябре 2014 г.). Однако, как показывает анализ материалов гражданского дела, свидетельских показаний, медицинской документации, указанные изменения психических функций у Хайфуллиной Р.З. на интересующий суд период времени (на момент составления и подписания договора дарения дата) были выражены не столь значительно, не сопровождались грубыми болезненными нарушениями мышления, интеллекта, памяти, критических и прогностических способностей, выраженными эмоционально-волевыми нарушениями, психотическими нарушениями и не лишали ее способности к самостоятельному принятию решения, произвольному поведению и реализации решения, критической оценке и прогнозированию последствий совершаемой сделки, поэтому она могла в момент составления и подписания договора дарения квартиры дата понимать значение своих действий и руководить ими.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований Хакимова М.М., суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии бесспорных доказательств того, что Хайфуллина Р.З. на момент составления договора дарения квартиры дата находилась в состоянии, в котором она не могла понимать значение своих действий и руководить ими; договор дарения сторонами исполнен, квартира перешла в собственность ответчика, переход права собственности зарегистрирован в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним; ответчик приняла документы, касающиеся квартиры, что истец не оспаривал, оплачивала налоги; о реализации права владения имуществом свидетельствует и защита Камаловой Г.Н. своего имущества от третьих лиц, а именно выселение арендаторов, смена замков, тем самым, не найдя оснований для вывода о мнимости или притворности оспариваемого договора.

Суд первой инстанции отверг доводы Хакимова М.М. о необходимости получения Хайфуллиной Р.З. его согласия на совершение договора дарения, как совместно нажитого имущества, так как Хайфуллина Р.З. приобрела квартиру в собственность по безвозмездной сделке, при жизни Хакимов М.М. от участия в приватизации отказался, ранее воспользовался правом на приватизацию, приобретя по договору от дата квартиру по адресу: адрес адрес, то есть свое право на приватизацию использовал.

Вместе с тем, суд первой инстанции сделал вывод о пропуске истцом срока исковой давности, о применении которого было заявлено стороной ответчика, так как договор дарения совершен дата, Хайфуллина Р.З. умерла дата, свидетельство о праве на наследство по закону выдано истцу дата Хакимов М.М. знал, что квартира Хайфуллиной Р.З. приватизирована, вступая в права наследования, и с его слов считая, что квартира все еще находится в собственности Хайфуллиной Р.З., должен был предполагать, что квартира входит в состав наследственного имущества, что лишало его возможности не быть осведомленным о том, что состоялась сделка дарения квартиры в пользу ответчика, то есть не позднее дата истец должен был узнать о нарушении прав, но с настоящим исковым заявлением Хакимов М.М. обратился в суд только дата, доказательств, свидетельствующих о наличии обстоятельств, предусмотренных статьей 205 Гражданского кодекса Российской Федерации, Хакимов М.М. не представил.

Данные выводы судебная коллегия находит правильными.

В силу положений пункта 2 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом супругов, может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его требованию и только в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки.

Имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также имущество, полученное одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам (имущество каждого из супругов), является его собственностью (пункт 1 статьи 36 Семейного кодекса Российской Федерации).

Исходя из приведенных правовых норм, поскольку спорное жилое помещение приобретено Хайфуллиной Р.З. по безвозмездной сделке (в порядке приватизации), то для распоряжения им не требовалось согласие Хакимова М.М.

В пункте 73 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» (далее – Постановление № 9) разъяснено, что наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 177, 178 и 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления.

Из приведенного следует, что правом на обращение в суд с иском о признании недействительной сделки, обладает потерпевший, а после его смерти - его наследники, принявшие наследство в установленный законом шестимесячный срок со дня смерти наследодателя.

Согласно положениям пункта 6 статьи 3 Федерального закона от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации», нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) об основаниях и о последствиях недействительности сделок (статьи 166 - 176, 178 - 181) применяются к сделкам, совершенным после дня вступления в силу настоящего Федерального закона.

На основании пункта 69 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» положения Гражданского кодекса Российской Федерации об основаниях и последствиях недействительности сделок в редакции Закона № 100-ФЗ применяются к сделкам, совершенным после дня вступления его в силу, то есть после 1 сентября 2013 г. (пункт 6 статьи 3 Закона № 100-ФЗ).

Заключение оспариваемого договора дарения и его исполнение состоялись 9 июля и 21 июля 2013 г. (дата регистрации перехода права собственности), то есть сделка была совершена до вступления в силу Федерального закона от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ, в силу чего к спорным правоотношениям подлежали применению нормы статей 170 и 177 Гражданского кодекса Российской Федерации в прежней редакции, согласно которым является ничтожной мнимая сделка - сделка совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Исходя из смысла приведенной нормы, для признания сделки мнимой необходимо установить, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

Хакимов М.М. не указал, как и не приводится в апелляционной жалобе, какие-либо обстоятельства, на основании которых можно было сделать вывод о мнимости оспариваемого договора дарения.

Воля Хайфуллиной Р.З. на дарение квартиры племяннице Камаловой Г.Н. была выражена ею при оформлении договора и последующей регистрации перехода права собственности, договор дарения от дата заключен в письменной форме, соответствует требованиям статей 572, 574 Гражданского кодекса Российской Федерации и иным требованиям, предъявляемым к форме и содержанию договора, подписан сторонами, при его исполнении стороны достигли правового результата, характерного для данной сделки, а именно: Хайфуллина Р.З. по своей воле передала в дар принадлежащее ей жилое помещение.

Доказательств, подтверждающих, что воля сторон была направлена на создание иных правовых последствий, а также, что оспариваемая сделка совершена с целью воспрепятствования обращения взыскания, в материалы дела не представлено. Данных о том, что Хайфуллина Р.З. в течение почти двух лет до свой смерти совершала какие-либо действия по отмене дарения или оспариванию договора, в материалах дела не содержится, судом такие обстоятельства установлены не были.

При таких обстоятельствах доводы стороны истца, вновь приводимые в апелляционной жалобе, о том, что договор дарения от дата совершался лишь для вида (формально) и не имел своей целью реальное отчуждение имущества Хайфуллиной Р.З., не соответствует фактическим обстоятельствам и опровергается материалами дела. Из выше приведенной правовой нормы следует, что отсутствие намерения исполнять сделку лишь у одной из ее сторон само по себе не свидетельствует о мнимом характере такой сделки, в связи с чем, судебной коллегией признаются несостоятельными, основанными на неверном толковании норм права, доводы апелляционной жалобы о том, что Хайфуллина Р.З. проживала в спорной квартире после заключения оспариваемого договора и до своей смерти, в ней проживал Хакимов М.М., который нес бремя ее содержания, что, по мнению подателя, свидетельствует о мнимости договора.

Каких-либо доказательств, свидетельствующих, в частности, о том, что даритель Хайфуллина Р.З. при заключении договора дата действовала формально и не имела намерений фактически ее исполнять, истцом в материалы дела не представлено (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции, действовавшей на момент заключения оспариваемого договора дарения, притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.

Из содержания указанной нормы следует, что в случае заключения притворной сделки действительная воля стороны не соответствует ее волеизъявлению. В связи с этим для установления истиной воли сторон имеет значение выяснение фактических отношений между сторонами, а также намерений каждой стороны.

Согласно статье 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

Ссылка Хакимова М.М., первоначально утверждавшего о заключении договора купли-продажи между Хайфуллиной Р.З. и Камаловой Г.Н., поскольку со слов сына истца Камалова Г.Н. говорила ему, что купила квартиру у Хайфуллиной Р.З., несостоятельна, так как договор купли-продажи должен быть заключен в письменной форме и доказательства передачи денежных средств должны быть письменными. Факт передачи денежных средств не может подтверждаться показаниями свидетелей. Допустимых и достоверных доказательств в обоснование приведенного довода Хакимовым М.М. не представлено.

Истцом не представлено доказательств того, что оспариваемая сделка дарения совершена с целью прикрыть другую сделку. Допустимых доказательств заключения между Хайфуллиной Р.З. и Камаловой Г.Н. иного договора (купли-продажи, ренты), который, по мнению стороны истца, прикрывал ничтожную сделку дарения, в деле нет.

Положениями пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Предусмотренных законом оснований для признания недействительным по статье 177 Гражданского кодекса Российской Федерации договора дарения от 9 июля 2013 г. также не имеется, и суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что Хайфуллина Р.З. при составлении и подписании договора понимала значение совершаемых ею действий и могла ими руководить, учитывая показания свидетелей, заключение судебных экспертов, сделанное в установленной законом процедуре на основании специальных познаний в области психиатрии и исходя из совокупности всех имеющихся по делу фактических данных, включающих как свидетельские показания, так и медицинскую документацию об имеющихся у наследодателя заболеваниях, их особенностях, развитии и течении.

В силу изложенных выше обстоятельств судебная коллегия полагает правомерным вывод суда первой инстанции об отказе в удовлетворении исковых требований Хакимова М.М. в полном объеме, поскольку стороной истца суду не были представлены доказательства нахождения Хайфуллиной Р.З. в состоянии, ставящим под сомнение чистоту ее волеизъявления.

Несогласие стороны истца с выраженной Хайфуллиной Р.З. волей по распоряжению принадлежащим ей имуществом, не может свидетельствовать о недействительности договора дарения по приведенным выше основаниям.

Доводы апелляционной жалобы о том, что заключение комиссии судебно-психиатрических экспертов, которым руководствовался суд, является неполноценным, являются несостоятельными. Указанное заключение экспертизы суд исследовал по правилам части 2 статьи 187 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и дал ему оценку наряду с другими собранными доказательствами по делу, в том числе и теми, на которые имеется ссылка в апелляционной жалобе.

У судебной коллегии не имеется оснований для вывода о том, что вышеприведенное заключение экспертов противоречит каким - либо иным собранным по делу доказательствам, и которые позволяли бы с достоверностью утверждать, что Хайфуллина Р.З. в момент совершения договора дарения не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Доводы апелляционной жалобы и просьба, содержащаяся в ней, о назначений по делу комплексной судебно-психиатрической и психологической экспертизы, судебная коллегия отклоняет, так как в силу абзаца второго пункта 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции оценивает имеющиеся в деле, а также дополнительно представленные доказательства. Дополнительные доказательства принимаются судом апелляционной инстанции, если лицо, участвующее в деле, обосновало невозможность их представления в суд первой инстанции по причинам, не зависящим от него, и суд признает эти причины уважительными. О принятии новых доказательств суд апелляционной инстанции выносит определение.

В пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. № 13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» разъяснено, что по смыслу статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

В случае, когда непосредственно в судебном заседании суда апелляционной инстанции лицо заявило ходатайство о принятии и исследовании дополнительных (новых) доказательств, независимо от того, что в апелляционных жалобе, представлении оно на них не ссылалось, суд апелляционной инстанции рассматривает данное ходатайство с учетом мнения лиц, участвующих в деле и присутствующих в судебном заседании, и дает оценку характеру причин (уважительный или неуважительный) невозможности представления дополнительных (новых) доказательств в суд первой инстанции.

При этом с учетом предусмотренного статьей 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации принципа состязательности сторон и положений части 1 статьи 56 указанного кодекса обязанность доказать наличие обстоятельств, препятствовавших лицу, ссылающемуся на дополнительные (новые) доказательства, представить их в суд первой инстанции, возлагается на это лицо.

Заявляя ходатайство о принятии нового доказательства в виде назначения по делу комплексной экспертизы, которое в суде первой инстанции не заявлялось, сторона истца не ссылался на обстоятельства, препятствовавшие предоставлению в суде первой инстанции. Материалы дела не содержат каких-либо заявлений, ходатайств стороны Хакимова М.М. до принятия судом первой инстанции решения о назначении по делу повторной экспертизы.

Вместе с тем, частью 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что суд вправе назначить повторную экспертизу при наличии сомнений в правильности или обоснованности заключения эксперта, противоречий в заключении нескольких экспертов, выводы которых могут повлиять на законность и обоснованность решения суда по делу. Проведение повторной экспертизы поручается другому эксперту или другим экспертам.

Повторная экспертиза назначается по тем же вопросам и является новым исследованием. При назначении повторной экспертизы в целях устранения противоречий в заключениях нескольких экспертов суду необходимо ставить перед экспертом (экспертами) вопрос об указании причины расхождения в выводах по итогам проведения первичной экспертизы. Определение суда о назначении повторной экспертизы должно быть мотивировано с подробным изложением оснований для этого.

Положений, установленных частью 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, позволяющих назначить повторную экспертизу по тем же вопросам, судебной коллегией не установлено, таковых стороной истца, заявившей ходатайство о проведении по делу повторной экспертизы, не приведено, в связи с чем правовые и фактические основания для назначения повторной судебной экспертизы для выяснения вопроса об установлении возможности Хайфуллиной Р.З. в момент составления оспариваемого договора дарения понимать значение своих действий и руководить ими отсутствуют. Заключение судебной экспертизы №... от дата содержит однозначные, ясные и полные выводы.

Вместе с тем самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований Хакимова М.М., как правомерно указано судом первой инстанции, являлся пропуск срока исковой давности, о применении которого было заявлено ответчиком.

Исковое заявление о признании договора дарения, заключенного Хайфуллиной Р.З. с Камаловой Г.Н. дата, недействительным заявлено истцом дата, то есть по истечении установленного пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации (для оспаривания договора по основаниям статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации) годичного срока, и установленного пунктом 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации трехгодичного срока исковой давности, о применении которой заявлено ответчиком, что является самостоятельным основанием к вынесению судом решения об отказе в удовлетворении иска (абзац второй пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Данный вывод суда согласуется с разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащимися в пункте 73 Постановления № 9, в соответствии с которыми наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 177, 178 и 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления; вопрос о начале течения срока исковой давности по требованиям об оспоримости сделки разрешается судом исходя из конкретных обстоятельств дела (например, обстоятельств, касающихся прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых наследодателем была совершена сделка) и с учетом того, когда наследодатель узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

При таких обстоятельствах ссылки стороны истца в апелляционной жалобе, касающиеся начала течения срока исковой давности, с момента, когда Хакимов М.М. узнал о наличии оспариваемого договора дарения, являются несостоятельными, поскольку достаточных доказательств, с достоверностью подтверждающих неспособность Хайфуллиной Р.З. понимать значение своих действий и руководить ими при заключении с ответчиком оспариваемого договора дарения от дата не представлено; при этом Хайфуллина Р.З. заключала и подписывала договор лично, принимала его исполнение, при жизни эту сделку не оспаривала, соответственно срок исковой давности по заявленному истцом спору надлежит исчислять со дня, следующего за днем заключения оспариваемого договора дарения.

Доводы апелляционной жалобы повторяют доводы, изложенные Хакимовым М.М. в предъявленном иске, сводятся к изложению позиции стороны истца по заявленным требованиям по делу и переоценке выводов суда о фактических обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения спора, не содержат каких-либо подтверждений, которые могли бы послужить основаниями принятия судом иного решения, а потому не могут быть положены в основу отмены решения суда. Суд первой инстанции в своем решении оценил достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Оснований для иной оценки доказательств, представленных при разрешении спора, судебная коллегия не усматривает.

Нормы материального права при рассмотрении дела применены правильно, нарушений норм процессуального права, влекущих отмену решения, судом не допущено.

При таких обстоятельствах решение является законным и обоснованным, оснований к его отмене по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

решение Октябрьского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 14 августа 2018 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Байковой З.М. – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Справка: судья Нурисламова Р.Р.

Свернуть