Кочиев Тенгиз Гигуцаевич

Судья Олейникова Е.Н. Дело № 22-530/2013

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Курган 19 марта 2013 года

Судебная коллегия по уголовным делам Курганского областного суда в составе: председательствующего Чусовитина В.В.,

судей Меньщикова В.П., Кирьянова Д.В.,

при секретаре Зеленяк Е.Д.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Стукало А.В., апелляционной жалобе защитника осужденного Кочиева Т.Г. – адвоката Ларионова А.А. на приговор Куртамышского районного суда Курганской области от 10 января 2013 года, по которому

Кочиев Т.Г., родившийся <...> в <...>, несудимый,

осужден по ч. 1 ст. 109 УК РФ к 1 году лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года.

Заслушав доклад судьи Меньщикова В.П., мнения прокурора Бузмакова А.А. и потерпевшей А, поддержавших доводы апелляционного представления, выступления осужденного Кочиева Т.Г. и его защитника – адвоката Ларионова А.А., поддержавших доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

по приговору суда Кочиев Т.Г. признан виновным в причинении К смерти по неосторожности.

В начале сентября 2011 года Кочиев, занимая должность управляющего фермой №3 ООО "З"», допустил К к прохождению производственного обучения на зернотоке ООО "З" в д. <адрес>, в нарушение правил и норм охраны труда дал К указание работать на технически неисправном оборудовании - зернометателе, последствием чего явилось причинение 17 сентября 2011 года смерти К по неосторожнос...

Показать ещё

...ти.

В судебном заседании Кочиев по предъявленному обвинению виновным себя не признал.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Стукало А.В. просит приговор отменить в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, неправильным применением уголовного закона. Полагает, что вывод суда об отсутствии в действиях Кочиева признаков преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 143 УК РФ, не основан на законе и не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Судом установлено, что Кочиев, осуществляя контроль за состоянием порядка на зернотоке по устному распоряжению генерального директора ООО "З" Ц, самовольно направил К работать на технически неисправном оборудовании, не провел инструктаж, не обеспечил работника спецодеждой, по причине чего от механической асфиксии, наступившей в связи с работой на неисправной технике, К погиб. Таким образом, Кочиев фактически взяв на себя непосредственное руководство отдельными видами работ, не обеспечил соблюдение правил безопасности, следовательно, он является субъектом преступления, предусмотренного ст. 143 УК РФ. Считает решение суда в части гражданского иска незаконным в связи с тем, что признавая за А, К С.А. и К С.Ш. право на удовлетворение иска в порядке гражданского судопроизводства, суд предрешил результат его последующего рассмотрения.

В апелляционной жалобе защитник осужденного Кочиева Т.Г. адвокат Ларионов А.А. просит приговор отменить в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, нарушением норм уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, и вынести оправдательный приговор. Суд не учел, что Кочиев не давал конкретных указаний К и И о работе на зернометателе, контроль за работой потерпевшего на зернометателе осуществлял З, что подтверждается показаниями осужденного и свидетелей И, З, Ж1. Ссылаясь на то, что на зернометателе должны работать не менее двух человек, суд в приговоре не привел нормативных обоснований указанного вывода. В судебном заседании не установлено, по каким причинам К работал без спецодежды. Полагает, что К знал правила техники безопасности при работе на зернометателе, так как это входило в курс его обучения по специальности, что подтверждается показаниями свидетелей Д, К1, С, К2. Кочиев не знал и не мог знать о неисправности зернометателя, так как на нем не лежала обязанность по обслуживанию данного сельхозагрегата. Зернометатель ЗМ-60 в заводской комплектации не предусматривает щитка ограждения привода цепной передачи подъемного механизма, при этом аттестация рабочих мест на зернотоке не проводилась. Считает, что судом не установлена причинно-следственная связь между деянием, инкриминируемым Кочиеву, и наступившими последствиями, что свидетельствует о невиновном причинении вреда и грубой неосторожности самого потерпевшего. В приговоре не указано, вследствие каких именно обстоятельств наступила смерть потерпевшего. Указывает, что прохождение практики К на данном предприятии стало возможным в связи с ненадлежащим исполнением служебных обязанностей должностными лицами ГОУ НПО "ПУ № Х" которые необоснованно и без уведомления руководства ООО "З"» направили К для прохождения практики в <адрес>. Данное обстоятельство наряду с отсутствием ответственного за соблюдением правил охраны труда на зернотоке и эксплуатации неисправного оборудования явились причиной смерти потерпевшего. Полагает, что суд в обоснование вины Кочиева положил недопустимые доказательства: акт судебно-медицинского исследования трупа № и акт о расследовании несчастного случая, в котором выводы о нарушении правил техники безопасности были сделаны на основании объяснений лиц и документов, полученных до возбуждения уголовного дела.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Как видно из материалов дела, нарушений уголовно-процессуального закона в процессе расследования и в ходе судебного разбирательства, влекущих в соответствии со ст. 389.17 УПК РФ безусловную отмену приговора, по данному делу не допущено. Суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства дела и сделал обоснованный вывод о доказанной виновности Кочиева в нарушении правил и норм охраны труда, повлекших по неосторожности смерть К, на основе надлежащей и объективной оценки исследованных в судебном разбирательстве доказательств, содержание и подробный анализ которых приведен в приговоре. Достоверность и допустимость доказательств, положенных судом в основу приговора, у судебной коллегии сомнений не вызывает.

Так, в качестве доказательств виновности Кочиева суд обоснованно сослался на показания потерпевшей А, свидетелей Д, С, К2, У, Р1, В, П, Ж1, Х, И, З, Ж А.А., Ц, Р, К1, Ж И.И., Р2, Т1, Т2, Р3, Ж, а также на документы, приобщенные к материалам дела.

В приговоре проанализированы представленные суду доказательства и, в частности, показания самого осужденного Кочиева, показания потерпевшей и свидетелей, данные ими как в судебном заседании, так и в ходе предварительного расследования, и другие доказательства. Достоверными обоснованно признаны те из них, которые соответствуют фактическим обстоятельствам дела и подтверждены другими доказательствами.

Доводы жалобы защитника о том, что Кочиев не давал конкретных указаний К и И о работе на зернометателе, судебная коллегия считает необоснованными.

Так, из показаний потерпевшей А, свидетелей И, З, У следует, что именно к Кочиеву обращался К по вопросу прохождения практики.

Свидетель И в судебном заседании показал, что его и К направил работать на зернометателе именно Кочиев.

Из признанных судом достоверными показаний З на предварительном следствии следует, что Кочиев направил К и И на работу с зернометателем.

Свидетель У суду пояснил, что работать с зернометом К и И поставил Кочиев, о чем ему пояснял погибший К.

Свидетель Д суду показал, что со слов И ему известно о том, что К работать с зернометом направил Кочиев.

Факт того, что контроль за работой К и И с зернометателем после их допуска к работе с указанной сельхозмашиной осуществлял З не опровергает выводов суда о том, что К осуществляя работу на зернометателе на зернотоке ООО "З"» выполнял устное распоряжение именно осужденного.

Вопреки доводам жалобы защитника, приговор не содержит утверждений о том, что на зернометателе должны работать не менее двух человек.

Также несостоятельны доводы жалобы о наличии в действиях потерпевшего К грубой неосторожности. Из обстоятельств дела, установленных судом, следует, что К осуществлял работы по буртованию зерна на территории зернотока ООО "З" в зерноскладе на технически неисправном зернометателе во исполнение распоряжения Кочиева. К не принимал самостоятельного решения о выполнении данного вида работ при прохождении производственной практики, а лишь выполнял устное распоряжение Кочиева о необходимости работы на зернометателе.

Доводы жалобы о том, что К работал без спецодежды и должен был знать правила техники безопасности, не влияют на выводы суда о виновности Кочиева, поскольку ни теоретический курс обучения по работе с сельхозмашинами, ни инструктаж К по правилам техники безопасности, проведенный должностными лицами ГОУ НПО "ПУ № Х" с потерпевшим перед прохождением им практики, не могли предполагать допуск К к работе с оборудованием, являющимся источником травмоопасности, но не соответствующим требованиям безопасности ввиду отсутствия средств, исключающих и предотвращающих травмирование работающего.

Доводы стороны защиты о том, что аттестация рабочего места и сертификация работ по охране труда при работе с зернометателем ЗМ-60 не были проведены, не только не опровергают выводов суда о виновности Кочиева, но и подтверждает факт того, что К был допущен к работе с технически неисправным оборудованием.

О том, что зернометатель ЗМ-60, при эксплуатации которого К получил смертельную травму, не соответствует требованиям безопасности, свидетельствует акт о расследовании несчастного случая со смертельным исходом, согласно которому К был допущен к прохождению производственной практики на технически неисправном оборудовании – зернометателе ЗМ-60. В нарушение п. 2.1.5, п. 2.1.7 ГОСТ 12.2.003-91 «Оборудование производственное. Общие требования безопасности», в конструкцию зернометателя внесены изменения: вал привода подъемного элеватора, на котором установлена храповая муфта, зашплинтован болтом и выступает за наружные размеры храповой муфты на 13 мм., а также отсутствуют щитки ограждения привода цепной передачи подъемного механизма элеватора, привода ременной передачи зернометателя, привода цепной передачи самоходного механизма. Указанные обстоятельства подтверждаются показаниями свидетеля Ж, являвшегося председателем комиссии, проводившей расследование несчастного случая на производстве.

Доводы жалобы о том, что Кочиев не знал и не мог знать о неисправности зернометателя, а комплектация зернометателя ЗМ-60 не предусматривает щитка ограждения привода цепной передачи подъемного механизма, не опровергают выводы суда о виновности Кочиева в причинении К смерти по неосторожности, поскольку, давая устное указание о выполнении работ на являющемся источником травмоопасности агрегате - зернометателе, Кочиев нарушил правила и нормы охраны труда, в частности, положения п. 2.1.5, п. 2.1.7 ГОСТ 12.2.003-91, требующие использовать средства, предотвращающие травмирование, либо предусматривать меры защиты работающих с учетом функционального назначения элементов оборудования, представляющего опасность.

Также необоснованными являются и доводы жалобы о ненадлежащем исполнении служебных обязанностей должностными лицами ГОУ НПО "ПУ № Х"», поскольку К проходил практику на территории структурного подразделения ООО "З"» в <адрес> на основании договора о прохождении производственной практики, заключенного между ГОУ НПО "ПУ № Х" и ООО "З", согласно которого указанное Общество обязалось предоставить для учащихся-практикантов рабочие места и обеспечить безопасные условия труда.

Вопреки доводам жалобы о том, что деяние Кочиев Т.Г. совершено невиновно, суд первой инстанции обоснованно указал, что смерть потерпевшего К наступила именно в результате небрежного отношения Кочиев Т.Г. к соблюдению правил и норм охраны труда.

Суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о наличии причинной связи между нарушениями правил и норм охраны труда, которые были допущены Кочиевым, и наступившими вредными последствиями – смертью потерпевшего К, оснований не согласиться с которым у судебной коллегии не имеется.

Доводы апелляционного представления о необходимости квалификации действий Кочиева по ч. 2 ст. 143 УК РФ судебная коллегия считает необоснованным.

Из установленных судом обстоятельств дела следует, что на Кочиеве лежали обязанности по контролю за исполнением правил охраны труда и техники безопасности только на молочно-товарной ферме №3 ООО "З" в <адрес>, относящейся к отрасли животноводства. При этом зерноток в <адрес> является самостоятельным структурным подразделением ООО, не относящимся к ферме № 3, управляющим которой являлся Кочиев.

В соответствии с приказом исполнительного директора ООО "З" № от <...> руководство по обеспечению безопасности труда, вопросы охраны труда, техника безопасности и противопожарной безопасности возложены в целом по хозяйству – на исполнительного директора Р, по фермам – на управляющих ферм, в том числе на ферме № 3 в <адрес> – на Кочиева Т.Г., в животноводстве по фермам – на зоотехников ферм и бригадиров животноводства, в растениеводстве по фермам – на агрономов, заведующих токами и кладовщиков.

Из показаний свидетелей Р, Ц и Ж2 следует, что обязанности по организации работы и, соответственно, обеспечению безопасности труда на зернотоке в <адрес> на Кочиева возложены не были.

Факт того, что Кочиев по устному распоряжению генерального директора ООО "З" Ц осуществлял контроль за состоянием порядка на зернотоке, не влияет на выводы суда о том, что Кочиев допустил нарушение правил и норм охраны труда, являясь работником ООО "З"», на которого ни специальным распоряжением руководства ООО, ни в силу занимаемой им должности, обязанности по обеспечению безопасности труда на зернотоке возложены не были.

Таким образом, судом установлено, что Кочиев, не имея правомочий на непосредственное руководство проведением работ на зернометателе, дал указание К на производство такого вида работ в нарушение правил и норм охраны труда.

Вместе с тем, согласно разъяснениям постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.1991 г. № 1 «О судебной практике по делам о нарушениях правил охраны труда и безопасности при ведении горных, строительных или иных работ», если нарушение правил и норм охраны труда допущено работником, не являющимся лицом, указанным в ст. 143 УК РФ, и повлекло последствия, перечисленные в этой статье, содеянное должно рассматриваться как преступление против личности независимо от того, имеет ли потерпевший отношение к данному производству или нет.

При таких обстоятельствах, суд правильно квалифицировал действия Кочиева по ч. 1 ст.109 УК РФ.

Судебная коллегия не может согласиться и с доводами стороны защиты о недопустимости исследованных судом первой инстанции доказательств: акта судебно-медицинского исследования трупа № от <...> и акта о расследовании несчастного случая.

В соответствии со ст. ст. 74, 84 УПК РФ в качестве доказательств допускаются иные документы, если изложенные в них сведения имеют значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу.

Как видно из материалов дела, указанные акты приобщены следователем к материалам дела в ходе проведения проверки в порядке ст.ст.144-145 УПК РФ по факту обнаружения трупа К, содержат необходимые реквизиты, позволяющие судить об их происхождении, а также сведения, имеющие значение для дела, т.е. полностью соответствуют требованиям, предъявляемым статьями 74 и 84 УПК РФ к подобного вида доказательствам, в связи с чем правомерно признаны судом допустимыми по форме и относимыми по содержанию.

Помимо того, содержащиеся в акте судебно-медицинского исследования трупа сведения полностью согласуются с выводами исследованным судом апелляционной инстанции заключением судебно-медицинской экспертизы № от <...>, согласно которому смерть К наступила от механической асфиксии, в результате сдавливания шеи предметами одежды, попавшими в механизм сельскохозяйственной техники (т. 1 л.д. 190-191).

Вместе с тем приговор в отношении осужденного подлежит изменению по следующим основаниям.

С учетом пределов прав суда апелляционной инстанции, судебная коллегия считает необходимым исключить из приговора указание суда о признании в качестве смягчающего наказание обстоятельства допущенные нарушения при прохождении производственной практики К, поскольку оно не мотивировано и противоречит установленным судом фактическим обстоятельствам дела.

Судом первой инстанции осужденному Кочиеву по ч. 1 ст. 109 УК РФ назначено наказание в виде 1 года лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года. При этом судом не учтено, что Федеральным законом от 7 декабря 2011 года № 420-ФЗ в ч. 1 ст. 56 УК РФ внесены изменения, согласно которым наказание в виде лишения свободы может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих обстоятельств или в случае, когда соответствующей статьей Особенной части УК РФ лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания.

С учетом изложенного осужденному Кочиеву следует назначить наказание, не связанное с лишением свободы, поскольку, исходя из указанных положений ч. 1 ст. 56 УК РФ, ему не может быть назначено лишение свободы за впервые совершенное преступление небольшой тяжести при отсутствии обстоятельств, отягчающих наказание.

Судебная коллегия также считает необходимым отменить приговор в части гражданского иска.

Признавая за А, К С.А. и К С.Ш. право на удовлетворение гражданского иска в порядке гражданского судопроизводства, суд не принял мер для установления надлежащих гражданских ответчиков по делу, фактически указав на необходимость удовлетворения исковых требований истцов, при этом, в нарушение положений ст. 309 УПК РФ, не рассмотрел заявленные иски по существу либо не принял решение о передаче вопроса о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.26 и 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Куртамышского районного суда Курганской области от 10 января 2013 года изменить.

Смягчить назначенное Кочиеву Т.Г. наказание до 1 года исправительных работ с удержанием в доход государства 10%.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание считать условным с испытательным сроком 2 года.

Обязать Кочиева в течение испытательного срока не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденных, регулярно являться для регистрации в уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства.

Контроль за поведением Кочиева возложить на уголовно-исполнительную инспекцию по месту его жительства.

Исключить из приговора указание о признании в качестве смягчающего наказание обстоятельства, допущенные нарушения при прохождении производственной практики К.

Приговор в части разрешения гражданских исков отменить, дело в этой части направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в порядке гражданского судопроизводства.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционное представление и апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

КОПИЯ ВЕРНА: судья Курганского областного суда В.П. Меньщиков

<...>

Свернуть