Кукатов Дмитрий Евгеньевич

Дело№ 10-4323/2018 судья Гладков А.А.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Челябинск 30 августа 2018 года

Челябинский областной суд в составе председательствующего Чистяковой Н.И.,

судей Колокольцевой О.А. и Макарняевой О.Ф.

при секретаре Боровинской А.И.

с участием прокурора Тарасовой Н.П.,

осужденного Кукатова Д.Е. и его защитника адвоката Данильченко С.А., осужденного Беляева В.А. и его защитника адвоката Потамошневой О.М., осужденного Кузина А.И. и его защитника адвоката Смирнова Д.С.

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелля­ционным и дополнительным жалобам осужденного Кукатова Д.Е. и его за­щитника адвоката Данильченко С.А., осужденного Беляева В.А. и его защит­ника адвоката Потамошневой О.М., осужденного Кузина А.И. на приговор Озерского городского суда Челябинской области от 19 июня 2018 года, кото­рым

КУКАТОВ Дмитрий Евгеньевич, родившийся ДД.ММ.ГГГГ го-

да в <адрес>, гражданин <данные изъяты>, несудимый,

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лише­ния свободы на срок восемь лет со штрафом в размере 250000 рублей, по ч. 2 ст. 228 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок четыре года, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных нака­заний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок десять лет со штрафом в размере 250000 рублей с отбыванием в исправи­тельной колонии строгого режима,

мера пресечения до вступления приговора в законную силу оставлена прежней в виде заключения под стражу,

срок наказания исчислен с 19 июня 2018 года, в срок отбывания нак...

Показать ещё

...а­зания зачтено время содержания под стражей с 26 апреля 2017 года по 18 июня 2018 года,

БЕЛЯЕВ Владимир Андреевич, родившийся ДД.ММ.ГГГГ

года в <адрес>, гражданин <данные изъяты>, судимый 08 августа 2016 года Кировским район-

ным судом г. Екатеринбурга по ч. 1 ст. 228 УК РФ к 240 часам обязательных работ, отбывший наказание 29 декабря 2016 года,

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лише­ния свободы на срок восемь лет шесть месяцев со штрафом в размере 250000 рублей, по ч. 1 ст. 222 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок два года, на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назна­ченных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свобо­ды на срок десять лет со штрафом в размере 250000 рублей с отбыванием в исправительной колонии строгого режима,

мера пресечения до вступления приговора в законную силу оставлена прежней в виде заключения под стражу,

срок наказания исчислен с 19 июня 2018 года, в срок отбывания нака­зания зачтено время содержания под стражей с 26 апреля 2017 года по 18 июня 2018 года,

КУЗИН Артемий Иванович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ

в <адрес>, гражданин <данные изъяты>, несудимый,

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лише­ния свободы на срок шесть лет со штрафом в размере 150000 рублей с отбы­ванием в исправительной колонии строгого режима,

мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменена на заключение под стражу, взят под стражу в зале суда,

срок наказания исчислен с 19 июня 2018 года, в срок отбывания нака­зания зачтено время содержания под стражей с 26 апреля 2017 года по 28 ап­реля 2017 года.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Чистяковой Н.И., изложившей содержание при­говора, доводы апелляционных и дополнительных жалоб, возражение на них, выступления осужденных Кукатова Д.Е., Беляева В.А. и Кузина А.И., при­нявших участие в судебном заседании путем использования систем видео-конференц-связи, и их защитников адвокатов Данильченко С.А., Потамош­невой О.М. и Смирнова Д.С. соответственно, поддержавших доводы апелля­ционных и дополнительных жалоб, мнение прокурора Тарасовой Н.П., пола­гавшей необходимым оставить приговор без изменения, суд апелляционной инстанции

установил:

Кукатов Д.Е., Беляев В.А. и Кузин А.И. признаны виновными и осуж­дены за покушение на незаконный сбыт наркотического средства мефедрон

(4-метилметкатинон), массой 1981,39 грамма, то есть в особо крупном разме­ре, совершенное группой лиц по предварительному сговору в период до 12 часов 00 минут ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>.

Кукатов Д.Е. признан виновным и осужден за незаконные изготовление и хранение без цели сбыта наркотического средства мефедрон (4-метилметкатинон), массой 36,62 грамма, то есть в крупном размере, совер­шенные в период до 12 часов 00 минут ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> Че­лябинской области.

Беляев В.А. признан виновным и осужден за незаконные приобретение и хранение огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенные в период времени до ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>.

Преступления совершены при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе, поданной в интересах осужденного Кукатова Д.Е., адвокат ФИО11, считая приговор необоснованным и неспра­ведливым, основанным на предположениях, просит его отменить.

Ссылаясь на ст. 73 УПК РФ, указывает, что из материалов уголовного дела усматривается, что ДД.ММ.ГГГГ осужденные единовременно из­готовили наркотические средства, часть которых Кукатов Д.Е. решил пере­везти к себе домой. То есть фактически умысел на изготовление наркотиче­ских средств возник единовременно и на всю массу наркотических средств.

Полагает, что материалы уголовного дела не содержат ни одного дока­зательства, свидетельствующего об умысле осужденных на незаконный сбыт наркотических средств, при этом ни одного фактического действия, направ­ленного на незаконный сбыт наркотических средств, они не совершили. Сви­детели обвинения из числа оперативных сотрудников показали, что инфор­мация о причастности осужденных к незаконному сбыту наркотических средств отсутствовала.

Отмечает, что органы предварительного следствия вменили покушение на незаконный сбыт наркотических средств необоснованно, на основании одного лишь объема изготовленного вещества, а также взяв за основу прото­колы допросов в качестве подозреваемых.

Считает, что протокол допроса Кукатова Д.Е. в качестве подозреваемо­го от ДД.ММ.ГГГГ является недопустимым доказательством, посколь­ку допросы Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. в качестве подозреваемых совер­шенно идентичны и проведены с участием одного и того же защитника, что является нарушением права на защиту. Кроме того, они проведены в ночное время, хотя обстоятельства данного уголовного дела не позволяют отнести указанные следственные действия к категории не терпящих отлагательств. К показаниям Кузина А.И., данным на предварительном следствии, просит также отнестись критически, так как при допросе в суде он их фактически не подтвердил.

Сообщает, что, исходя из буквального толкования ч. 3 ст. 30 УК РФ, осужденные не совершили никаких действий, непосредственно направлен­ных на совершение преступления, то есть квалификация возможна лишь по ч. 1 ст. 30 УК РФ. Кроме того, материалы уголовного дела не содержат доказа­тельств того, почему действия осужденных квалифицированы по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, а не по ч. 3 ст. 228 УК РФ.

По мнению адвоката, суд первой инстанции отразил в приговоре не все смягчающие обстоятельства и не в полной мере учел их при назначении на­казания. Так, судом недостаточно приняты во внимание данные, положи­тельно характеризующие личность Кукатова Д.Е., не использованы все за­конные возможности для вынесения более гуманного приговора.

Обращает внимание, что Кукатов Д.Е. страдает <данные изъяты> заболева­нием <данные изъяты>, полностью осознал неправомерность своих действий, активно способствовал раскрытию преступления, положительно характери­зуется по месту жительства и работы, не состоит на учете у психиатра и нар­колога. Также при назначении наказания необходимо учитывать <данные изъяты> за­болевание его жены и их материальное положение.

Информирует, что фактические обстоятельства совершенного Кукатовым Д.Е. преступления и степень его общественной опасности, посткрими­нальное поведение Кукатова Д.Е., а также совокупность смягчающих наказа­ние обстоятельств, которые можно признать исключительными, позволяли применить положения ч. 6 ст. 15, ст. 64 УК РФ.

В дополнениях к апелляционной жалобе адвокат ФИО11 указывает, что суд первой инстанции не дал должной оценки представлен­ным стороной обвинения доказательствам виновности Кукатова Д.Е. в поку­шении на незаконный сбыт наркотических средств и в хранении наркотиче­ских средств, которые не отвечают принципам объективности, достоверности и допустимости.

Отмечает, что письменные материалы уголовного дела и показания свидетелей не содержат доказательств причастности осужденных к незакон­ному сбыту наркотических средств.

Считает, что суд первой инстанции не принял во внимание то обстоя­тельство, что по результатам всех проведенных по уголовному делу экспер­тиз все изъятые вещества находились в неоконченном, непригодном к упот­реблению виде, они были не высушены и представляли собой некую кашеоб­разную массу. Вещества, изъятые на садовом участке и у Кукатова Д.Е. дома, идентичны, в том числе и по химическому составу, и представляют собой единую неделимую массу.

Доводит до сведения, что не дана надлежащая юридическая оценка от­вету оперативных сотрудников на поручение следователя (том 2 л.д. 63), из которого следует, что ни один факт сбыта осужденными наркотических средств по оперативной информации установлен не был.

Приводя положения ч. 4 ст. 302 УПК РФ, ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ, полагает, что факт сбыта осужденными наркотических средств доказан не был.

В апелляционной жалобе, поданной в интересах осужденного Беляева В.А., адвокат ФИО13, не соглашаясь с приговором в связи с не­соответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправиль­ным применением уголовного закона и несправедливостью приговора ввиду чрезмерной суровости, просит его отменить с вынесением нового решения.

В обоснование своих доводов указывает, что выводы суда о соверше­нии Беляевым В.А. преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, не соответствуют обстоятельствам дела, описанию преступного дея­ния, изложенному в обвинительном заключении, фактическим данным, до­бытым в ходе предварительного и судебного следствия.

Информирует, что Беляев В.А. на сбыт мефедрона не покушался и не приготовлялся к нему. Первоначальные же показания Беляева В.А., допро­шенного ДД.ММ.ГГГГ в качестве подозреваемого и обвиняемого, во­преки утверждению суда, не свидетельствуют о причастности Беляева В.А. к сбыту наркотического средства. Из этих показаний следует, что они догово­рились с неустановленным лицом только о том, что будут изготавливать нар­котик, оплату планировали получать именно за изготовление мефедрона, а не за его сбыт. Таким образом, последующая судьба изготовленного наркотика не может быть однозначно определена как его сбыт ввиду отсутствия соот­ветствующих данных.

Ссылаясь на заключения экспертов, сообщает, что все изъятые вещест­ва не находились в окончательном, пригодном к незаконному употреблению виде. Совокупность исследованных письменных доказательств, показаний свидетелей и осужденных позволяет сделать вывод о том, что процесс изго­товления мефедрона не был завершен по независящим от Беляева В.А. при­чинам.

Доводит до сведения, что на подносе было изъято примерно столько мефедрона в невысушенном виде, сколько было заказано к изготовлению. В колбах же были отходы от изготовления массы в 500 грамм. При этом в деле нет ни одного доказательства, что осужденные имели умысел на изготовле­ние наркотического средства из отходов, что они собирались увеличить вес общей массы вещества путем соскребания остатков мефедрона с компрессо­ра и желали получить при этом дополнительные 140,3 грамма, а в последую­щем сбыть их. То есть вменение Беляеву В.А. преступного умысла на массу мефедрона 140,3 грамма, 1194,1 грамма и 142,99 грамма является излишним и подлежит исключению из объема обвинения.

Полагает, что действия Беляева В.А. подлежат квалификации по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 228 УК РФ, поскольку были направлены на незаконное изготовле­ние мефедрона массой 500 грамм, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от Беляева В.А. причинам.

Обращает внимание, что показания Беляева В.А. и Кукатова Д.Е., ко­торые они дали непосредственно после задержания ДД.ММ.ГГГГ с участием одного защитника, абсолютно идентичны, созданы путем копиро­вания и лишь поэтому не противоречат друг другу. Позднее, избрав иных за­щитников, ни Беляев В.А., ни Кукатов Д.Е. не подтвердили своих первона­чальных показаний, их последующая позиция по делу стала отличаться. На­рушение права на защиту неизменно влечет за собой признание протоколов допроса Беляев В.А. в качестве подозреваемого (том 3 л.д. 113-118) и обви­няемого (том 3 л.д. 126-128) недопустимыми доказательствами и исключение их из числа таковых.

Отмечает, что при наличии смягчающих и отсутствии отягчающих об­стоятельств, при условии применения положений ст. 62 УК РФ, назначенное Беляеву В.А. наказание по ч. 1 ст. 222 УК РФ является максимально прибли­женным к наиболее строгому наказанию. Назначенное по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ наказание также является чрезмерно суровым.

Считает, что активное способствование раскрытию преступлений и применение положений ст. 62 УК РФ позволяли применить к Беляеву В.А. положения ст. 64 УК РФ. Наказание же за каждое преступление и по их сово­купности назначено без учета того, что на момент совершения преступления Беляеву В.А. было 19 лет. Применение к нему в силу ст.ст. 89 и 96 УК РФ та­кого смягчающего обстоятельства как несовершеннолетний возраст в сово­купности с иными смягчающими обстоятельствами неизменно привело бы к назначению более справедливого наказания.

По мнению адвоката, дополнительное наказание в виде штрафа в раз­мере 250000 рублей является излишним и чрезмерным, к данному виду нака­зания ввиду возраста Беляева В.А. возможно применение ст. 88 УК РФ.

В дополнении к апелляционной жалобе адвокат ФИО13 просит приговор отменить, возвратив уголовное дело прокурору для устра­нения препятствий его рассмотрения судом.

Приводя положения п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотически­ми средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми вещест­вами», указывает, что, в соответствии с примечанием к списку наркотических средств и психотропных веществ, оборот которых в Российской Федерации запрещен, для всех жидкостей и растворов, содержащих хотя бы одно нарко­тическое средство или психотропное вещество, перечисленных в списке I, их количество определяется массой сухого остатка после высушивания до по­стоянной массы при температуре +70.. . +110 градусов Цельсия.

Сообщает, что из заключений эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ следует, что массу мефедрона определяли в пересчете на сухое вещество, для чего сушили его до постоянных масс при температуре 110-115 градусов Цельсия.

Учитывая, что производство указанных экспертиз проводилось спосо­бом, не предусмотренным законом, с прямым и явным нарушением специ-

альных норм, установленных Постановлением Правительства РФ от 01 ок­тября 2012 года №, информирует, что не имеется оснований полагать, что масса мефедрона установлена правильно и достоверно, соответственно указанные заключения экспертов не могут являться допустимыми доказа­тельствами и подлежат исключению из числа таковых.

Обращает внимание, что в заключении эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ отсутствует синтезирующая часть исследования, указание на сам факт определения массы мефедрона в пересчете на сухое вещество. При этом в выводах эксперта неправильно указана масса мефедрона, без учета израсхо­дованной во время производства экспертизы массы вещества. Кроме того, как следует из материалов дела, указанная экспертиза проводилась в отноше­нии вещества на подносе, которое и было конечной целью преступной дея­тельности осужденных. В момент изъятия сотрудниками правоохранитель­ных органов мефедрон на подносе не был сухим и он не высушивался до по­стоянной массы при температуре +70.. . +110 градусов Цельсия, соответст­венно масса мефедрона, находящегося на подносе, не является установлен­ной.

Отмечает, что без достоверно определенной массы наркотика квалифи­цировать действия Беляева В.А. не представляется возможным, то есть ему невозможно вынести ни обвинительный, ни оправдательный приговор. В связи с отказом в удовлетворении ходатайств о повторном производстве экс­пертизы и допросе эксперта сторона защиты была лишена возможности вы­яснить все возникшие вопросы.

Доводит до сведения, что материалы уголовного дела содержат указа­ние только на то, что Беляев В.А. с соучастниками изготовили и хранили без цели сбыта наркотическое вещество мефедрон. Причастность осужденных к сбыту наркотика проверялась, но не нашла своего подтверждения, что следу­ет из многочисленных рапортов, поручения, ответов на поручение.

Полагает, что корыстный мотив преступлений является надуманным, не подтвержденным совокупностью объективных доказательств. Так, в при­говоре отсутствуют сведения о фактической стоимости оборудования и реа­гентов, месте их приобретения, цене и количестве проданного наркотика, анализ разницы между затратами на оборудование и прибылью от сбыта нар­котика, равно как и сумма предполагаемой преступной выгоды.

Считает, что необоснованное указание на корыстный мотив привело к назначению несправедливо сурового дополнительного наказания в виде штрафа, размер которого является неразумным и заведомо неисполнимым, поскольку Беляев В.А. проживал совместно с матерью, которая является ме­дицинским работником и, чтобы обеспечить пропитание себе и сыну, тру­дится на нескольких работах. Отдельное жилье, личный автомобиль или предметы роскоши у Беляева В.А. отсутствуют, он совмещал работу и учебу, трудился на временных работах, зарабатывая себе на карманные деньги.

Информирует, что, вопреки утверждению суда первой инстанции, на месте изготовления наркотика, а также в местах проживания осужденных упаковочного материала обнаружено не было. Наличие же 1-2 полимерных

пакетов «гриппер» на месте производства мефедрона в инкриминируемом особо крупном размере общей массой свыше 1 килограмма не может являть­ся безусловным доказательством причастности осужденных к покушению на сбыт. Весы также не могут указывать исключительно об умысле на сбыт, так как они были нужны и для процесса изготовления наркотика. Иных вещест­венных доказательств, подтверждающих намерения осужденных упаковать, расфасовать, приготовить наркотик к передаче не найдено, соответственно квалификацию действий по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ нельзя считать обоснованной.

В апелляционной жалобе осужденный Кукатов Д.Е., считая приговор несправедливым вследствие чрезмерной суровости, просит его отменить и вынести новое судебное решение с более мягким видом наказания.

Указывает, что кашеобразное вещество серосинего цвета, изъятое в садовом домике и содержащее наркотическое средство мефедрон, также со­держит огромное количество едких примесей, которые делают эту смесь не­возможной для употребления человеком. Из-за этого требуется проведение дополнительных химических действий, направленных на удаление примесей, в результате которых масса смеси уменьшилась бы в разы. О том, что изго­товление было не завершено, свидетельствуют показания понятых и опера­тивных сотрудников, а также заключения экспертов.

Информирует, что все изъятые вещества, содержащие наркотическое средство мефедрон, а именно содержимое трех колб, кашеобразное вещество серо-синего цвета и жидкость, изъятая по месту его жительства, являлись не­законченными результатами разных этапов единственного преступного дея­ния, охваченного единым умыслом, на изготовление наркотического средст­ва для личного употребления, которое не было завершено по независящим от него обстоятельствам.

Полагает, что судом не учтены данные о его личности, не в полной ме­ре дана оценка состоянию его здоровья и состоянию здоровью его близких родственников. Сообщает, что страдает <данные изъяты> заболеваниями <данные изъяты>.

Отмечает, что у его жены диагностировали <данные изъяты>.

Обращает внимание, что назначенное ему дополнительное наказание в виде штрафа делает условия жизни его семьи невыносимыми, поскольку его мать, воспитывавшая его одна, работает воспитателем в детском саду.

В дополнениях к апелляционной жалобе осужденный Кукатов Д.Е., анализируя процесс изготовления наркотического средства мефедрон, указы­вает, что в жидкостях верхних слоев трех колб находилась не полная форму­ла мефедрона, а ее часть, которая не может быть предметом преступления.

Информирует, что нижний слой жидкости в трех колбах не может со­держать мефедрон массой 935,80 грамма, так как является вспомогательным для течения реакции в верхнем слое жидкостей (где обнаружено 258,30 грамма вещества) и подлежал утилизации.

Отмечает порочность экспертизы, в ходе которой эксперт путем добав­ления различных веществ завершал процесс изготовления наркотического средства, прекурсоры которого были обнаружены в колбе и канистрах.

Обращает внимание, что тарелка с жидкостью, изъятая по месту его проживания, попала к эксперту не в том виде, в котором была изъята, а с па­кетиком, внутри которого находится сухое вещество желто-белого цвета.

Сообщает, что не имел умысла на сбыт наркотического средства, хотел изготовить его для личного употребления.

Полагает, что имеются основания для назначения дополнительной комплексной экспертизы для установления количественного содержания ме­федрона и примесей.

Считает, что суд первой инстанции не в полной мере дал оценку дока­зательствам и не в полной мере оценил <данные изъяты> состояние его здоровья, <данные изъяты> заболева­ние его жены.

В апелляционной жалобе осужденный Беляев В.А., считая приговор несправедливым вследствие чрезмерной суровости, просит его отменить и вынести новое судебное решение с более мягким видом наказания.

Указывает, что процесс изготовления наркотического средства мефед­рон был не закончен, что подтверждается заключениями экспертов, а также показаниями оперативных сотрудников, требовалось проведение ряда хими­ческих действий, в результате которых происходит отделение лишних едких веществ, масса наркотического средства заметно уменьшается. Информиру­ет, что изготовлял наркотические средства не для сбыта, а для личного упот­ребления.

Сообщает, что прекурсоры и другие вещества, изъятые в садовом до­мике, являлись остатками от основной реакции и подлежали утилизации.

Полагает, что дополнительное наказание в виде штрафа является чрез­мерно суровым, поскольку он находится в отпуске без содержания, имеет мать-пенсионерку, страдающую <данные изъяты>, дохода которой едва хватает на оплату коммунальных услуг и лекарств.

Считает, что при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств и наличии таких смягчающих обстоятельств, как признание вины, полное рас­каяние в содеянном, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, имеются основания для применения положений ст. 64 УК РФ.

Доводит до сведения, что по месту жительства, по месту учебы и по предыдущим местам работы характеризуется положительно, административ­ных нарушений не имеет, за время содержания в следственном изоляторе по­нял свою ошибку и многое осознал.

В дополнении к апелляционной жалобе осужденный Беляев В.А. ука­зывает, что не имел умысла на сбыт наркотического средства, у оперативных сотрудников также не имелось информации о том, что он сбывал наркотиче­ские средства или был причастен к их сбыту.

Обращает внимание, что экспертиза была проведена с нарушением за­кона. Так, в верхнем слое жидкости, взятой из трех колб, может содержаться лишь производная наркотического вещества мефедрон, для изготовления са­мого наркотического средства в верхний слой жидкости необходимо добав­лять кислоту.

Отмечает, что из экспертизы следует, что эксперт обнаружил наркоти­ческое средство в верхнем слое жидкости после проведения определенных действий, то есть фактически завершил процесс его изготовления. Нижний же слой жидкости является лишь основанием и не содержит наркотических средств. Из изложенного делает вывод, что 1194 грамма мефедрона, найден­ные в верхних слоях жидкости трех колб, являются недопустимыми доказа­тельствами.

Полагает, что установить истину по данному делу возможно лишь пу­тем возвращения уголовного дела для производства дополнительного рассле­дования и назначения комплексной экспертизы для установления количест­венного содержания веществ, так как изъятое на подносе вещество содержит большое количество примесей и веществ, оставшихся от основной реакции.

Сообщает, что суд первой инстанции не принял во внимание наличие у него <данные изъяты> заболевания «<данные изъяты>

В апелляционной жалобе осужденный Кузин А.И., считая приговор не­справедливым вследствие чрезмерной суровости, просит его изменить, на­значив более мягкое наказание, не связанное с реальным лишением свободы.

Указывает, что не обладает практическими навыками и знаниями для изготовления наркотических средств, лишь поспособствовал этому, предос­тавив Кукатову Д.Е. ключи от садового участка.

Информирует, что не имеет возможности погасить штраф в размере 150000 рублей, поскольку в настоящее время не трудоустроен и не имеет до­хода, зарплаты же матери с трудом хватает для оплаты коммунальных пла­тежей и продуктов питания.

Сообщает, что положительно характеризуется по месту жительства, работы и учебы, ранее судим не был и не привлекался к уголовной или адми­нистративной ответственности.

В возражениях на апелляционные жалобы помощник прокурора ЗАТО <адрес> ФИО14 находит их доводы необоснованными, просит приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных и адвокатов - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, выслушав выступления сторон, обсудив до­воды апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции приходит к сле­дующему.

В судебном заседании первой инстанции Кукатов Д.Е. и Беляев В.А. в полном объеме признали вину в совершении преступлений, предусмотрен­ных ч. 2 ст. 228 УК РФ и ч. 1 ст. 222 УК РФ соответственно; вину в соверше­нии преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, Кука­тов Д.Е., Беляев В.А. и Кузин А.И. признали частично.

Кукатов Д.Е. показал, что совместно с Беляевым В.А. изготовили нар­котическое средство мефедрон для личного употребления, часть которого он забрал и хранил по месту фактического жительства до момента изъятия со­трудниками полиции.

Беляев В.А. пояснил, что совместно с Кукатовым Д.Е. и Кузиным А.И. решили изготовить наркотическое средство мефедрон, что и сделали на садо­вом участке Кузина А.И., изготовили его для личного употребления. Обрез охотничьего ружья он нашел в лесном массиве, позднее приобрел 19 патро­нов к нему, все это хранил по месту своего жительства.

Кузин А.И. показал, что не имел отношения к изготовлению наркоти­ческого средства, за 10000 рублей предоставил Кукатову Д.Е. и Беляеву В.А. садовый дом для изготовления наркотического средства.

К показаниям Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. об изготовлении наркоти­ческого средства для личного употребления суд обоснованно отнесся крити­чески, поскольку они не соответствуют установленной судом объективной картине произошедших событий. Судом тщательно проверялись доводы осужденных, поддержанные и в апелляционных жалобах, об отсутствии в их действиях состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ.

Проведенный анализ и основанная на законе оценка доказательств по­зволили суду правильно установить фактические обстоятельства содеянного и прийти к обоснованному выводу о доказанности вины Кукатова Д.Е. и Бе­ляева В.А. в совершении инкриминируемых деяний. При этом суд в соответ­ствии с требованиями п. 2 ст. 307 УПК РФ привел убедительные мотивы, по которым он признал достоверными одни доказательства и отверг другие.

Так, суд первой инстанции обоснованно положил в основу приговора показания Кукатова Д.Е. и Беляева В.А., данные в ходе предварительного следствия в ходе допросов в качестве подозреваемых ДД.ММ.ГГГГ (том 3 л.д. 2-7, л.д. 113-118), соответствующие описанию преступных деяний, признанных судом доказанными, где они подробно указывали, что решили заняться изготовлением и сбытом наркотического средства, договорились с Кузиным А.И. об использовании садового домика последнего за 3000 рублей от каждой произведенной партии наркотика. ДД.ММ.ГГГГ от лица под именем <данные изъяты> поступил заказ на изготовление мефедрона весом около 500 грамм, для чего последний перевел на виртуальный кошелек около 100000 рублей. С целью изготовления необходимой массы наркотического средства Кукатов Д.Е. и Беляев В.А. закупили реагенты, которые совместно с Кузи­ным А.И. доставили в садовый дом. Изготовлением мефедрона занимались в течение ночи с 25 на ДД.ММ.ГГГГ.

Кузин А.И. при допросе в качестве подозреваемого ДД.ММ.ГГГГ (том 3, л.д. 187-194) показал, что по просьбе Кукатова Д.Е. предоставил по­следнему и Беляеву В.А. помещение садового домика для изготовления нар­котического средства мефедрон.

В ходе допросов в качестве обвиняемых ДД.ММ.ГГГГ (том 3, л.д. 13-15) и ДД.ММ.ГГГГ (том 3, л.д. 203-206) Кукатов Д.Е. и Кузин А.И. полностью подтвердили показания, данные в ходе допроса в качестве подозреваемых.

Оценив указанные показания Кукатова Д.Е., Беляева В.А. и Кузина А.И., данные ими в присутствии защитников, с разъяснением положений ст. 51 Конституции РФ, положений ст. 46 УПК РФ о том, что их показания мо­гут быть использованы в качестве доказательств по делу, в том числе и при последующем отказе от этих показаний, в совокупности с исследованными в судебном заседании доказательствами, вопреки доводам стороны защиты, суд первой инстанции обоснованно признал их достоверными, соответст­вующими всем представленным и исследованным в судебном заседании до­казательствам, кроме того законно признал их допустимыми, поскольку эти показания получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства.

Апелляционная инстанция соглашается с выводом суда первой инстан­ции о допустимости проведения допросов Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. ДД.ММ.ГГГГ в ночное время, в условиях, не терпящих отлагательств, в соответствии с положениями ч. 3 ст. 164 УПК РФ. Субъективное суждение адвокатов о том, что данное следственное действие не относится к числу не терпящих отлагательств, суд апелляционной инстанции, с учетом положений п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ, не может признать основанием для признания ука­занных доказательств недопустимыми. Кроме того, суд апелляционной ин­станции, как и суд первой инстанции, не усматривает обстоятельств, преду­смотренных п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ, исключавших участие адвоката Вятки-

ной Ю.Ю. при допросе Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. Анализ протоколов до­просов подозреваемых Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. не позволяет установить противоречия в их показаниях, а, следовательно, и противоречия интересов защищаемых адвокатом ФИО15 подозреваемых.

Таким образом, апелляционная инстанция не усматривает нарушение права на защиту Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. и оснований для признания протоколов допросов Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. в качестве подозреваемых от ДД.ММ.ГГГГ (том 3 л.д. 2-7, л.д. 113-118) недопустимыми доказа­тельствами, как об этом просит сторона защиты.

Показания осужденных, данные в ходе предварительного расследова­ния, оглашены в судебном заседании по ходатайству государственного обви­нителя на основании п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ.

В связи с изложенным суд правомерно положил в основу приговора показания Кукатова Д.Е. и Беляева В.А., данные в качестве подозреваемых, и критически отнесся к показаниям подсудимых о непричастности к сбыту наркотических средств, а свое решение об этом, с которым соглашается апелляционная инстанция, подробно мотивировал в приговоре.

Более того, изложенные выше показания Кукатова Д.Е., Беляева В.А. и Кузина А.И. об обстоятельствах содеянного, подтверждаются и другими до­казательствами, исследованными в ходе судебного заседания.

Так, из показаний начальника ОНК ФИО4 по ЗАТО <адрес> ФИО20 следует, что в полицию города поступи­ла информация о том, что Беляев В.А. и Кукатов Д.Е. занимаются изготовле­нием наркотического средства мефедрон в крупном и особо крупном разме­ре, а Кузин А.И. за вознаграждение предоставляет последним участок земли на территории <адрес>, а также активно помогает им готовить мефедрон. В связи с этим проводились оперативно-розыскные мероприятия, по итогам которых указанные лица были задержаны на терри­тории садового участка. В ходе обследования помещения садового дома было обнаружено и изъято оборудование и химические реагенты для изготовления наркотического средства мефедрон, уже готовое наркотическое средство, на­ходящееся на разносе, и наркотическое средство, находящееся в процессе из­готовления.

Старший оперуполномоченный ОНК ФИО4 по ЗАТО <адрес> ФИО16 и ФИО4 по ЗАТО <адрес> ФИО17 дали показания, анало­гичные показаниям свидетеляФИО20, дополнив, что в ходе ОРМ «на­блюдение» было установлено, что Кукатовым Д.Е. и Беляевым В.А. в г. Че­лябинске были приобретены необходимые для производства наркотического средства оборудование и химические реагенты, которые были помещены в

подвальное помещение дома, в котором проживал Кукатов Д.Е. В дальней­шем, 11 и ДД.ММ.ГГГГ, Кукатов Д.Е., Беляев В.А. и Кузин А.И. пере­местили указанные предметы на территорию садового участка. Действия ука­занных лиц были зафиксированы на видеозапись.

Свидетель ФИО28 в ходе судебного следствия показал, что в конце апреля 2017 года в качестве понятого принимал участие при обыске сотруд­никами полиции садового дома, принадлежащего семье ФИО26. В ходе обыска в садовом доме были обнаружены и изъяты приборы, колбы с жидко­стью, разнос с веществом серого цвета, канистры с жидкостями, электронные весы, противогазы. Все обнаруженное было упаковано и опечатано.

Свидетель ФИО29. пояснила, что от сына узнала, что он за денеж­ное вознаграждение предоставил Беляеву В.А. и Кукатову Д.Е. в пользование садовый участок и садовый дом для изготовления наркотических средств, иногда присутствуя при процессе изготовления наркотиков.

Из протокола допроса свидетеля ФИО19, оглашенного на ос­новании ч.ч. 3 и 4 ст. 281 УПК РФ, следует, что в апреле 2017 года на бан­ковскую карту, которой она пользуется, было переведено 30000 рублей. Че­рез непродолжительное время данные деньги были сняты Кукатовым Д.Е.

Согласно протоколу осмотра видеозаписи оперативно-розыскных ме­роприятий «наблюдение», в ночное время ДД.ММ.ГГГГ Кукатов Д.Е., Беляев В.А. и Кузин А.И. из подъезда жилого дома выносят коробки, кото­рые загружают в автомобиль, следуют до участка № <данные изъяты>» <адрес>; в ночное время 25 ап­реля 2017 года Кукатов Д.Е. и Беляев В.А. из подъезда № жилого <адрес> выносят коробки, которые загружают в автомобиль, после чего следуют до участка № <данные изъяты>» <адрес>.

В ходе обследования помещения садового дома на участке № <данные изъяты> <адрес> 26 ап­реля 2017 года обнаружены и изъяты: разнос с веществом, компрессор с жидкостью, три колбы с жидкостью, две колбы с чашками, в которых нахо­дится вещество, две канистры с жидкостью с рукописными надписями «Ме­сто 2» и «Место 3», два конверта со свертками с веществом, перчатки, мер­ные колбы, шприцы, туба цилиндрическая, две бутылки из полимерного ма­териала, два противогаза, две емкости с надписью «Дистиллированная вода», три магнитные мешалки, электронные весы, рулон фольги, ложка, два магни­та, желтая емкость с магнитами, двузубец, сотовые телефоны.

В соответствии со справками об исследовании на разносе, изъятом в садовом доме участка № <данные изъяты>» <адрес>-

тыма <адрес>, содержится мефедрон (4-метилметкатинон), ко­торый отнесен к наркотическим средствам, суммарной массой 504,0 грамма, на исследования суммарно израсходовано 0,2 грамма вещества.

Согласно заключениям экспертов:

- вещество, находящееся на разносе, изъятом в садовом доме участка № <данные изъяты>» <адрес>, содержит мефедрон (4-метилметкатинон), который отнесен к наркотическим средствам, массой 503,8 грамма;

- жидкости, находящиеся в трех колбах, изъятых в садовом доме участ­ка № <данные изъяты>» <адрес>, содержат дихлорметан, бензол и мефедрон (4-метилметкатинон). Мефедрон (4-метилметкатинон) отнесен к наркотическим средствам. Сум­марная масса вещества в перерасчете на сухое вещество составляет 1194,10 грамма. Порошкообразные вещества из стеклянных воронок содержат ме­федрон (4-метилметкатинон), который отнесен к наркотическим средствам, суммарной массой 142,9 грамма;

- верхний слой жидкости, находящейся в канистре с рукописной над­писью «Место 2», изъятой в садовом доме участка № <данные изъяты>» <адрес>, содержит бензол, ди-оксан, мефедрон (4-метилметкатинон) и 2-бром-1-(4-метилфенил)пропан-1-он. Мефедрон (4-метилметкатинон) отнесен к наркотическим средствам, 2-бром-1-(4-метилфенил)пропан-1-он отнесен к прекурсорам. Масса мефед­рона (4-метилметкатинон) в перерасчете на сухое вещество составляет 140,3 грамма;

- способом, описанным в протоколах допроса Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. возможен синтез мефедрона (4-метилметкатинон);- на предметах, изъятых в садовом доме участка № <данные изъяты> <адрес>, обнаружены следы пальцев рук, которые произошли от Кузина А.И., Беляева В.А. и Кука­това Д.Е.

Протоколом осмотра и прослушивания фонограмм установлено, что с 11 января по ДД.ММ.ГГГГ Кукатов Д.Е. и Беляев В.А. ведут между со­бой и с иными абонентами разговоры, связанные с изготовлением наркотиче­ских средств, обсуждая массу наркотического средства, его стоимость и ме­сто реализации, а также связанные с приобретением необходимого оборудо­вания и реагентов для изготовления наркотического средства.

Содержание перечисленных и иных доказательств, их анализ подробно изложены в описательно-мотивировочной части приговора.

Суд первой инстанции, проверив законность процедуры проведения оперативно-розыскных мероприятий «наблюдение», «обследование помеще­ний, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств»,

«прослушивание телефонных переговоров», «снятие информации с техниче­ских каналов связи», осуществленных для решения задач, определенных в ст. 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», обосно­ванно пришел к выводу о том, что они проведены при наличии оснований и с соблюдением условий, предусмотренных ст.ст. 7, 8 указанного Федерального закона. Полученные результаты оперативно-розыскных мероприятий отве­чают требованиям, предъявляемым уголовно-процессуальным законом к до­казательствам. Материалы проведенных оперативных мероприятий, соответ­ствующие документы, зафиксировавшие результаты этих мероприятий, были направлены следователю, осмотрены им и приобщены к материалам дела с соблюдением предписанной законом процедуры. В связи с этим суд обосно­ванно признал результаты, полученные в ходе оперативно-розыскных меро­приятий «наблюдение», «обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств», «прослушивание телефонных переговоров», «снятие информации с технических каналов связи» допусти­мыми доказательствами и сослался на них в приговоре как на доказательство вины осужденных.

Вместе с тем показания свидетелей ФИО20 и ФИО21 в части воспроизведения показаний Кукатова Д.Е. о получении обнаруженных денежных средств преступным путем, а также указание об этом в акте обсле­дования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспорт­ных средств являются недопустимыми доказательствами по уголовному де­лу.

Согласно правилу, закрепленному в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные подозревае­мым, обвиняемым в суде, относятся к недопустимым.

Тем самым закон, исходя из предписания ст. 50 Конституции РФ, ис­ключает возможность любого, прямого или опосредованного, использования содержащихся в них сведений.

Из материалов дела следует, что начальник ОНК ФИО4 по ЗАТО <адрес> ФИО20, понятой ФИО21 допрашивались в суде в качестве свидетелей. Суд, в нарушение уголовно-процессуального законодательства, допросил их относительно содержания объяснений Кукатова Д.Е., данных непосредственно после совершения пре­ступления о том, что денежные средства, изъятые по месту его проживания, добыты преступным путем. Аналогичные данные приведены и в акте обсле­дования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспорт­ных средств от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого обследовалась квартира по адресу: <адрес>.

При этом суд привел указанные данные в приговоре в качестве доказа­тельств вины Кукатова Д.Е., несмотря на то, что указанные объяснения он

давал в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие за­щитника и не подтвердил их в суде.

При таких обстоятельствах показания свидетелей ФИО20 и ФИО30. в части содержания показаний Кукатова Д.Е., данных им в ходе досудебного производства в отсутствие защитника и не подтвержденных в суде, объяснения Кукатова Д.Е., изложенные в акте обследования помеще­ний, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств от ДД.ММ.ГГГГ и не подтвержденные в суде, являются недопустимым дока­зательством по уголовному делу и подлежат исключению из перечня доказа­тельств, приведенных в приговоре в подтверждение виновности осужденных.

По этим же основаниям подлежат исключению из приговора ссылки на показания осужденных, данные ими в ходе досудебного производства в от­сутствие защитников и не подтвержденные в суде, в обоснование доводов о виновности осужденных.

При этом следует отметить, что исключение из приговора указанных доказательств и ссылок суда не влияет на обоснованность выводов суда о до­казанности виновности осужденных в совершении преступлений, поскольку материалы дела содержат иные неопровержимые доказательства, анализ ко­торых показывает, что виновность осужденных подтверждается достаточной совокупностью всесторонне исследованных в суде с участием сторон и оце­ненных по правилам ст.ст. 73, 88 УПК РФ доказательств, получивших над­лежащую оценку в приговоре, с учетом обстоятельств, которые могли суще­ственно повлиять на выводы суда.

Как видно из исследованных материалов дела, а также справок об ис­следовании и заключений экспертов, все предметы, изъятые в ходе обследо­вания дачи Кузина А.И. и квартиры Кукатова Д.Е., в неизменном виде посту­пили на экспертные исследования и в соответствующих заключениях полу­чили надлежащую научную оценку.

Суд привел в приговоре мотивы, по которым согласился с заключения­ми экспертов и признал их допустимыми доказательствами. Такая оценка со­ответствует материалам уголовного дела, оснований не согласиться с ней не усматривается.

Нарушений правовых норм, регулирующих основания и порядок про­изводства экспертиз по уголовному делу, а также правила проверки и оценки оспариваемых стороной защиты заключений экспертов, которые бы могли повлечь их недопустимость, не допущено.

Суд обоснованно учел, что экспертизы проведены на основании поста­новлений следователя, вынесенных в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона.

В производстве экспертиз участвовали эксперты, имеющее соответст­вующее образование и определенный стаж экспертной деятельности. Прове­дение исследований с привлечением экспертов, компетентность которых не вызывает сомнений, соответствует положениям ч. 2 ст. 195, п. 60 ст. 5 УПК РФ. В деле отсутствуют какие-либо основанные на фактических данных све­дения о наличии предусмотренных ст. 70 УПК РФ обстоятельств для отвода экспертов, участвовавших в производстве экспертиз.

Приведенные в приговоре заключения экспертов сделаны на основе проведенных в соответствии с главой 27 УПК РФ экспертных исследований, специалистами в своей области, отвечают требованиям ст. 204 УПК РФ и Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 73-ФЗ «О государственной су­дебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Они содержат полные ответы на все поставленные вопросы, ссылки на примененные мето­дики и другие необходимые данные, представленные на исследование мате­риалы были достаточны для ответов на поставленные вопросы. В заключени­ях указано описание, вес и количество веществ, представленных для иссле­дования, количество израсходованных веществ, выводы мотивированы и на­учно обоснованы. Требования к полноте судебных экспертиз не нарушены, противоречий в выводах экспертиз нет. Оснований для назначения дополни­тельной или повторной экспертизы не имелось.

Кроме того, в судебном заседании апелляционной инстанции эксперт ФИО22 подтвердила выводы, изложенные в заключениях экспертиз № (том 1 л.д. 128-132), № (том 1 л.д. 141-152), № (том 1 л.д. 163-169), дав подробные пояснения на все имеющиеся у стороны защиты вопросы, в том числе в части температурного режима, примененного ею метода иссле­дования, порядка проведения экспертных исследований.

Суд апелляционной инстанции, вопреки доводам осужденных и адво­катов, не находит нарушений температурного режима при проведении иссле­дований. Так, эксперт ФИО22 показала, что жидкости, содержащие мефедрон (список 1), высушивала до постоянной массы при температуре +110 градусов Цельсия, указание же в синтезирующей части экспертиз № (том 1 л.д. 141-152) и № (том 1 л.д. 163-169) температуры 110-115 граду­сов Цельсия является опечаткой.

Предмет преступления определен верно. Масса наркотического средст­ва достоверно установлена на основании заключений эксперта с учетом по­ложений п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нар­котическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовиты­ми веществами», согласно которым если наркотическое средство, включен­ное в список 1, входит в состав смеси, содержащей одно наркотическое сред­ство, его размер определяется весом всей смеси.

Доводы стороны защиты о том, что, поскольку изъятое при обследова­нии дачи вещество, находящее на разносе, было в кашеобразном влажном со­стоянии и не подвергалось высушиванию, следовательно, неверно определе­на его масса, нельзя признать состоятельными. Так, в акте обследования ука­зано на то, что на разносе рассыпано вещество (том 1 л.д. 57), это же отраже­но на фототаблице (том 1 л.д. 60, 65). Из справки об исследовании (том 1 л.д. 71-73) следует, что подвергалось исследованию порошкообразное вещество, которое содержит мефедрон, отнесенный к наркотическим средствам, масса составляет 504,0 г, при исследовании израсходовано 0,2 г вещества. Согласно заключению эксперта № (том 1 л.д. 128-132) было исследовано порошко­образное вещество, масса которого до исследования составляла 503,8 <адрес> вид вещества, а именно порошкообразное состояние, отображен на фото (том 1 л.д. 130). В ходе экспертизы израсходовано 0,2 г вещества. В су­дебном заседании эксперт ФИО22 пояснила, что высушивать данное вещество при температуре + 70....+110 градусов Цельсия не требовалось, по­скольку оно находилось в порошкообразном состоянии, до определения по­стоянной массы (получение трех одинаковых значений массы) оно подверга­лось естественной сушке в комнатной температуре.

Масса наркотического средства мефедрон, содержащегося в жидко­стях, изъятых при обследовании дачи, достоверно установлена на основании заключений эксперта № (том 1 л.д. 141-152) и № (том 1 л.д. 163-169). Доводы осужденных и адвокатов о том, каким являлся мефедрон, обнару­женный в изъятых жидкостях, пригодным или непригодным к употреблению, так же как и индивидуальные характеристики данного вещества, зависящие от стадии изготовления, о его воздействии на организм человека не влияют на квалификацию действий виновных. Доводы стороны защиты об отсутст­вии в изъятых жидкостях мефедрона, пригодного к употреблению, со ссыл­кой на незавершенность процесса изготовления не могут быть признаны со­стоятельными. Как отмечено выше у суда не имеется оснований не доверять заключениям эксперта, установившего содержание мефедрона. При этом, во­преки доводам осужденных, указывающих, что эксперт завершил процесс из­готовления, в результате чего и выявил мефедрон, эксперт ФИО22 по­яснила, что согласно имеющимся методикам она не завершала процесс изго­товления наркотического средства, а выявляла его содержание в представ­ленных на исследование жидкостях.

Доводы стороны защиты о том, что в нарушение положений п. 4 По­становления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми вещества­ми» не установлена возможность использования смеси для немедицинского потребления не могут быть признаны состоятельными. Заключениями экс­перта установлено содержание в смеси мефедрона, отнесенного к наркотиче­ским средствам, то есть смесь способна оказать свойственное входящему в

нее наркотическому средству психоактивное воздействие на человека. По­скольку в дальнейшем вся смесь предназначалась для сбыта в целях немеди­цинского потребления, то размер должен определяться исходя из веса всей смеси в целом. Признавая законность данного правила, Конституционный Суд РФ отмечает, что оно основано на полном запрете оборота в Российской Федерации наркотических средств, включенных в список 1, как представ­ляющих наибольшую опасность для здоровья и благополучия человека (Оп­ределение от ДД.ММ.ГГГГ №). Приравнивание смеси, в состав которой входит наркотическое средство, к наркотическим средствам, подле­жащим контролю в РФ, - независимо от содержащегося в смеси количества чистого вещества - осуществляется в соответствии со ст.ст. 1, 2 ФЗ от 08 ян­варя 1998 года № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных вещест­вах».

Ходатайство, заявленное стороной защиты, о назначении комплексных судебных экспертиз, в удовлетворении которого было отказано, на что ука­зывается в апелляционных жалобах и дополнениях к ним, рассмотрено судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, а принятое по нему решение является обоснованным и мотивированным. Сам по себе отказ в удовлетворении ходатайства стороны защиты при соблюдении про­цедуры его рассмотрения не свидетельствует об ущемлении прав подсуди­мых и наличии у суда обвинительного уклона.

Суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами сто­роны защиты о непричастности Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. к сбыту нарко­тических средств и отсутствии у них соответствующего умысла, поскольку они были предметом рассмотрения в суде первой инстанции и опровергаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, в том числе протоколом осмотра и прослушивания фонограмм по вопросам приоб­ретения оборудования и реагентов, необходимых для изготовления наркоти­ческих средств, и сбыта наркотических средств, их количестве, способам пе­редачи, предполагаемой и полученной прибыли.

Из материалов дела следует, что умысел на сбыт наркотических средств у Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. сформировался еще до производства оперативно-розыскных мероприятий, вне зависимости от действий лиц, при­нимавших участие в оперативно-розыскных мероприятиях, и деятельности сотрудников правоохранительных органов, которые фактически лишь фик­сировали в установленном законом порядке их действия, связанные с неза­конным оборотом наркотических средств.

Обладая данными о противоправной деятельности осужденных, долж­ностные лица правоохранительных органов, действуя в соответствии с тре­бованиями ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», приняли обосно­ванное решение о проведении в отношении Кукатова Д.Е. и Беляева В.А.

оперативно-розыскных мероприятий «прослушивание телефонных перегово­ров» и «наблюдение», которые проводились не с целью формирования у осу­жденных преступного умысла и искусственного создания доказательств их преступной деятельности, а для решения поставленных перед правоохрани­тельными органами задач по выявлению, пресечению и раскрытию преступ­лений, изобличению причастных к этому лиц. Количество проведенных опе­ративно-розыскных мероприятий («наблюдение», «обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств», «прослу­шивание телефонных переговоров», «снятие информации с технических ка­налов связи»), как следует из материалов дела, вызывалось необходимостью процессуального закрепления операций по сбыту наркотических средств, ус­тановления и доказывания иных обстоятельств, имеющих значение для дела.

Суд первой инстанции правильно установил наличие у Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. умысла на сбыт наркотического средства, обосновав свои выво­ды изготовлением по заказу и количеством обнаруженного и изъятого нарко­тического средства, наличием соответствующей договоренности о сбыте, что прямо следует не только из показаний Кукатова Д.Е. и Беляева В.А., данных ими в качестве подозреваемых, но и подтверждается другими письменными материалами дела. При этом из протокола осмотра и прослушивания фоно­грамм - записей телефонных переговоров Кукатова Д.Е. и Беляева В.А., вид­но, что решаются вопросы, связанные с изготовлением наркотических средств для сбыта, обсуждается их масса, стоимость и место реализации, а также необходимость приобретения оборудования и реагентов для изготов­ления наркотического средства. При этом никто из осужденных не оспаривал содержание и принадлежность зафиксированных переговоров, а также при­надлежность абонентских номеров. По этим же основаниям суд апелляцион­ной инстанции критически относится к показаниям осужденных о том, что мефедрон в количестве 1981,30 грамма они изготовили для личного употреб­ления, с учетом заключений судебно-психиатрических экспертиз, согласно которым убедительных данных за наркоманию у Кукатова Д.Е., Беляева В.А., Кузина А.И. не выявлено, в лечении они не нуждаются. Ссылки Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. на то, что они употребляют мефедрон, не влияют на пра­вильность выводов суда о наличии у них умысла на сбыт мефедрона массой 1981,30 грамма. Доводы адвоката ФИО13 об отсутствии упако­вочного материала, необходимого для расфасовки и сбыта, что свидетельст­вует об отсутствии умысла на сбыт, не могут быть признаны убедительными, поскольку из показаний Кукатова Д.Е. и Беляева В.А., записей телефонных переговоров следует, что наркотическое средство предназначалось для сбыта единой крупной партией, то есть не требовалось расфасовки его мелкими партиями.

Предварительный сговор на незаконный сбыт наркотических средств между Кукатовым Д.Е. и Беляевым В.А. нашел свое подтверждение в судеб­ном заседании и выразился, как правильно установил суд, в предварительной

устной договоренности, распределении ролей в совершаемом преступлении, совместных согласованных действиях каждого участника, направленных на достижение единого результата.

При таких обстоятельствах судом правильно установлено, что Кукатов Д.Е. и Беляев В.А. реализовали свой преступный умысел, направленный на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере, и престу­пление не было доведено ими до конца в связи с их задержанием и изъятием наркотического средства.

Необоснованными являются доводы адвоката ФИО11 о не­обходимости квалификации действий осужденных как приготовление, по­скольку согласно п. 13.2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О судебной практике по делам о преступлениях, свя­занных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующи­ми и ядовитыми веществами», если лицо в целях осуществления умысла на незаконный сбыт наркотических средств незаконно приобретает, хранит, пе­ревозит, изготавливает, перерабатывает эти средства, тем самым совершает действия, направленные на их последующую реализацию и составляющие часть объективной стороны сбыта, однако по не зависящим от него обстоя­тельствам не передает указанные средства приобретателю, то такое лицо не­сет уголовную ответственность за покушение на незаконный сбыт этих средств.

Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд первой ин­станции обоснованно квалифицировал действия Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ как покушение на незаконный сбыт нарко­тического средства, совершенное группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

Оснований для оправдания Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. или переква­лификации указанных деяний на статью уголовного закона, предусматри­вающую ответственность за менее тяжкое преступление, не имеется. Неуст­ранимые сомнения, которые надлежало бы толковать в пользу осужденных, в уголовном деле отсутствуют.

Вместе с тем, квалифицируя действия Кузина А.И. по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ как покушение на незаконный сбыт наркотического средства, совершенное группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном раз­мере, суд не привел в приговоре совокупность достаточных доказательств, сви­детельствующих о наличии у Кузина А.И. умысла на сбыт наркотических средств и предварительной договоренности об этом с Кукатовым Д.Е. и Беляе­вым В.А., и подтверждающих такой вывод суда.

Из показаний Кузина А.И. следует, что он предоставил дачу Кукатову Д.Е. и Беляеву В.А. для изготовления мефедрона. Его роль заключалась в том,

чтобы обеспечить доступ в дом, в случае появления соседей их успокоить. Дальнейшая судьба изготовленного Кукатовым Д.Е. и Беляевым В.А. мефедрона ему не была известна, а за услуги по предоставлению дачи он получал вознагра­ждение.

Из протоколов допросов Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. видно, что, вступив между собой в предварительный сговор на изготовление и сбыт мефедрона, изу­чив процесс изготовления, закупив оборудование, они обратились к Кузину А.И. с просьбой предоставить дачу, поскольку знали о том, что у его родителей име­ется дача, сообщив ему лишь о намерении изготавливать мефедрон. Получен­ную за сбыт наркотиков прибыль Кукатов Д.Е. и Беляев В.А. делили между со­бой пополам, а Кузину А.И. передавали 3000 рублей за то, что предоставил са­довый домик.

Согласно материалам дела, ОРМ «прослушивание телефонных перего­воров» проводилось в отношении Кукатова Д.Е. и Беляева В.А.

На основании исследованных доказательств, учитывая положения ст. 14 УПК РФ, действия Кузина А.И. подлежат переквалификации на ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 228 УК РФ - пособничество в незаконном изготовлении наркотического средства, совершенное в особо крупном размере.

Выводы суда о виновности Кукатова Д.Е. и Беляева В.А. и квалифика­ция их действий по ч. 2 ст. 228 УК РФ и ч. 1 ст. 222 УК РФ соответственно сторонами не оспаривается.

Кроме признательных показаний осужденных их виновность подтвер­ждается совокупностью иных исследованных судом первой инстанции дока­зательств, подробно приведенных в приговоре.

В ходе обследования <адрес> в <адрес> обнаружены и изъяты тарелка с веществом и жидко­стью.

Свидетель ФИО21 - понятой, показал, что Кукатов Д.Е. добро­вольно выдал наркотическое средство в тарелке. Тарелка с веществом внутри была изъята и упакована.

В соответствии со справкой об исследовании на тарелке, изъятой в <адрес> в <адрес>, со­держится мефедрон (4-метилметкатинон), который отнесен к наркотическим средствам, суммарной массой 36,62 грамма, при исследовании израсходовано 0,06 грамма.

Согласно выводам экспертизы № вещество, изъятое в <адрес> в <адрес>, содержит мефед­рон (4-метилметкатинон), который отнесен к наркотическим средствам, мас­сой 36,56 грамма.

При обследовании помещения <адрес> в <адрес> обнаружены и изъяты обрез охотничьего гладкоствольного одноствольного ружья, 19 патронов для охотничьего ру­жья.

ФИО4 по ЗАТО <адрес> ФИО23 показал, что он осуществлял обследование квартиры по месту проживания Беляева В.А. Перед началом обследования Беляев В.А. указал, что в его комнате хранится обрез охотничьего ружья. Указанный об­рез и 19 патронов к охотничьему ружью 16 калибра были изъяты и упакова­ны.

В соответствии со справкой об исследовании предмет, изъятый в квар­тире 15 <адрес> в <адрес>, является обрезом одноствольного бескуркового охотничьего ружья модели ИЖ-18 и относится к гладкоствольному огнестрельному оружию, девятнадцать патро­нов являются охотничьими патронами 16 калибра с пластмассовой гильзой заводского снаряжения, предназначенными для производства выстрелов из гладкоствольных охотничьих ружей соответствующего калибра, в ходе ис­следования выборочно произведен отстрел трех патронов.

Согласно выводам экспертизы предмет, изъятый в <адрес> в <адрес>, является обрезом одно­ствольного бескуркового охотничьего ружья модели ИЖ-18 и относится к гладкоствольному огнестрельному оружию. Шестнадцать патронов являются охотничьими патронами 16 калибра с пластмассовой гильзой заводского сна­ряжения, предназначенными для производства выстрелов из гладкостволь­ных охотничьих ружей соответствующего калибра.

Оснований ставить под сомнение выводы экспертов у суда апелляционной инстанции не имеется. Заключения экспертов соответствуют требованиям, предъявляемым к ним законом, на что указано выше.

Несмотря на доводы жалобы осужденного Кукатова Д.Е., суд апелляци­онной инстанции не находит поводов сомневаться в том, что экспертному ис­следованию подвергалось именно то вещество, которое было выдано Кукатовым Д.Е. при проведении оперативно-розыскного мероприятия.

Так, из справки (том 1 л.д. 92-94) следует, что исследованию подвергалось вещество, изъятое у Кукатова Д.Е. в ходе ОРМ: тарелка с веществом, целость упаковки не нарушена. При вскрытии была извлечена чашка, внутри которой

находилось мелкокристаллическое вещество, покрытое жидкостью. Вещество отфильтровывалось и высушивалось в естественных условиях. После высуши­вания вещество представляет собой мелкие кристаллы различной формы, поме­щается в отдельный пакет, возвращается в чашу и первоначальный пакет. Со­гласно заключению эксперта (том 1 л.д. 221-222) именно в таком виде вещество и поступило для проведения экспертизы.

Таким образом, действия Кукатова Д.Е. верно квалифицированы по ч. 2 ст. 228 УК РФ как незаконные изготовление и хранение без цели сбыта нарко­тических средств, совершенные в крупном размере.

С доводами осужденного Кукатова Д.Е. и его адвоката о единой квали­фикации действий в отношении наркотических средств, изъятых при прове­дении ОРМ на даче и в квартире Кукатова Д.Е., согласиться нельзя, посколь­ку судом установлено, что изъятое при обследовании дачи наркотическое средство мефедрон, общей массой 1981,39 грамма, он намеревался сбыть со­вместно с Беляевым В.А. и неустановленным следствием лицом, а наркоти­ческое средство мефедрон, массой 36,62 грамма, изготовил и хранил в квар­тире для личного употребления, таким образом, совершил два самостоятель­ных преступления.

Действия Беляева В.А., связанные с незаконным приобретением и хра­нением огнестрельного оружия и боеприпасов, суд первой инстанции квали­фицировал по ч. 1 ст. 222 УК РФ.

Согласно заключению эксперта (том 2 л.д. 13-20) патроны являются охотничьими патронами 16 калибра с пластмассовой гильзой заводского сна­ряжения, предназначенными для производства выстрелов из гладкостволь­ных охотничьих ружей соответствующего калибра.

По смыслу закона приобретение и хранение патронов к гражданскому огнестрельному гладкоствольному длинноствольному оружию для их ис­пользования с огнестрельным оружием, запрещенным к обороту, к которому относится в частности обрез, уголовной ответственности не влечет.

Учитывая изложенное, из приговора подлежит исключению осуждение Беляева В.А. за незаконное приобретение и хранение боеприпасов, а назна­ченное Беляеву В.А. наказание как по ч. 1 ст. 222 УК РФ, так и по совокупно­сти преступлений - снижению.

Судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, с соблюдением принципа со­стязательности сторон. Председательствующий предоставил обвинению и защите равные возможности по предоставлению и исследованию доказа­тельств, все заявленные ходатайства были разрешены судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, а принятые по ним решения являются законными, обоснованными и мотивировпиными. Право осужден-

ных на защиту не нарушалось. Предварительное и судебное следствия прове­дены всесторонне, полно и объективно, с исследованием всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Необходимости в исследовании других доказа­тельств у суда не имелось.

Изложенные в жалобах осужденных и адвокатов доводы сводятся к пе­реоценке доказательств, которые оценены судом по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся доказательств, и тот факт, что эта оценка не совпадает с позицией защиты, не свидетельствует о нарушении су­дом требований уголовно-процессуального закона.

С учетом изложенного доводы апелляционных жалоб осужденного Бе­ляева В.А. и адвоката ФИО13 о необходимости возвращения уголовного дела прокурору следует отклонить. Суд апелляционной инстан­ции не усматривает оснований, предусмотренных ст. 237 УПК РФ.

При назначении наказания Кукатову Д.Е. и Беляеву В.А. суд первой инстанции учел характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, данные о личности виновных, влияние назначенного наказа­ния на их исправление и условия жизни семьи, наличие смягчающих наказа­ние обстоятельств.

Назначая Кузину А.И. наказание, суд апелляционной инстанции, руко­водствуясь положениями ст.ст. 6, 43, 60, 66 УК РФ, учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, влияние на­значенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его се­мьи, данные о личности виновного, а также обстоятельства, смягчающие на­казание, установленные судом первой инстанции.

Суд первой инстанции обоснованно отнес к обстоятельствам, смяг­чающим наказание:

- Кукатова Д.Е. по каждому преступлению - раскаяние в содеянном, состояние его здоровья, выраженное в наличии заболевания <данные изъяты>, состояние здоровья его супруги, <данные изъяты>, активное способствование раскрытию и расследованию преступления на начальной стадии предварительного следствия, по преступлению, предусмотренному ч. 2 ст. 228 УК РФ, - полное признание вины, по преступлению, предусмотрен­ному ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, - активное способствование изобличе­нию и уголовному преследованию иного соучастника преступления;

- Беляева В.А. по каждому преступлению - раскаяние в содеянном, со­стояние его здоровья, выраженное в наличии заболевания <данные изъяты>, активное способствование раскрытию и расследованию преступления на начальной стадии предварительного следствия, по преступлению, преду­смотренному ч. 1 ст. 222 УК РФ, - полное признание вины, по преступлению, предусмотренному ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, - активное способствова-

ние изобличению и уголовному преследованию иного соучастника преступ­ления;

- Кузина А.И. - раскаяние в содеянном, активное способствование на предварительном следствии раскрытию и расследованию преступления, изо­бличению и уголовному преследованию иных соучастников преступления.

Также судом учтено, что:

- Кузин А.И. ранее не судим, не женат, детей и иных нетрудоспособ­ных лиц на иждивении не имеет, трудоустроен, на учете у врача психиатра и нарколога не состоит, по месту регистрации и жительства участковым упол­номоченным полиции характеризуется следующим образом: жалоб на его поведение в быту не поступало, в нарушении общественного порядка не за­мечался, спиртными напитками не злоупотребляет, по характеру уравнове­шен, в общении тактичен;

- Кукатов Д.Е. не судим, неоднократно привлекался к административ­ной ответственности по линии ГИБДД, женат, детей и иных нетрудоспособ­ных лиц на иждивении не имеет, не трудоустроен, по местам прежних работ характеризуется положительно, на учете у врача психиатра и нарколога не состоит, <данные изъяты> по месту ре­гистрации соседями и по месту жительства участковым уполномоченным по­лиции характеризуется следующим образом: жалоб на его поведение в быту не поступало, в состоянии опьянения, в нарушении общественного порядка не замечался, с соседями находится в дружеских отношениях, однако неод­нократно привлекался к административной ответственности по линии ГИБДД;

- Беляев В.А. судим, не женат, детей и иных нетрудоспособных лиц на иждивении не имеет, не трудоустроен, по местам прежних работ характери­зуется положительно, по месту прежней учебы охарактеризован с положи­тельной стороны, награжден рядом грамот и дипломов, на учете у врача пси­хиатра и нарколога не состоит, имеет заболевание <данные изъяты>, по месту регистрации и жительства участковым уполномоченным полиции и со­седями характеризуется следующим образом: в быту нарушений не допуска­ет, спиртными напитками не злоупотребляет, к административной ответст­венности не привлекался, жалоб на его поведение не поступало, по характеру вежлив, доброжелателен.

Таким образом, судом в полной мере учтены все смягчающие наказание и иные обстоятельства, в том числе указанные в апелляционных жалобах. Со­стояние здоровья осужденных Кукатова Д.Е. и Беляева В.А., а также состоя­ние здоровья их родственников, на чем акцентировали свое внимание осуж­денные, не оставлено судом без внимания.

Обстоятельств, смягчающих осужденным наказание, сведения о кото­рых имелись бы в деле, но не были учтены судом при постановлении приго­вора, судом апелляционной инстанции не установлено.

Довод жалоб осужденных и адвокатов о том, что смягчающие обстоя­тельства учтены судом не в полной мере, следует расценивать как субъек­тивное суждение авторов жалоб, которое не ставит под сомнение в этой час­ти обоснованность выводов суда по вопросам назначения осужденным нака­зания.

Обстоятельств, отягчающих наказание Кукатова Д.Е., Беляева В.А. и Кузина А.И., судом первой инстанции не установлено (в отношении осуж­денного Кузина А.И. судом апелляционной инстанции учитываются положе­ния ст. 389.24 УПК РФ).

При назначении осужденным наказания судом применены положения ч. 1 ст. 62 УК РФ, ч. 3 ст. 66 УК РФ (по преступлению, предусмотренному ч. Зет. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ).

В соответствии с требованиями действующего законодательства суд обоснованно не усмотрел оснований для изменения категории преступлений, совершенных Кукатовым Д.Е. и Беляевым В.А., на менее тяжкую в соответ­ствии с положениями ч. 6 ст. 15 УК РФ, а также обоснованно пришел к вы­воду об отсутствии оснований к назначению им наказания с применением положений ст. 64 УК РФ, поскольку каких-либо исключительных обстоя­тельств, связанных с целями и мотивами преступлений, других обстоя­тельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности со­вершенных деяний, судом установлено не было. Соответствующие выводы надлежаще мотивированы в приговоре.

Оснований для применения при назначении наказания Кузину А.И. по­ложений ч. 6 ст. 15, ст. 64 УК РФ суд апелляционной инстанции также не ус­матривает по изложенным выше основаниям.

Мотивы, по которым суд пришел к выводу о том, что исправление Ку­катова Д.Е., Беляева В.А. и Кузина А.И., с учетом всех обстоятельств, имею­щих значение для определения вида и размера наказания, изложенных в при­говоре сведений о личности осужденных, возможно только при назначении им лишения свободы, в приговоре приведены, с ними следует согласиться. Суд апелляционной инстанции не находит оснований для назначения Кузину А.И. наказания с применением положений ст. 73 УК РФ.

Выводы суда о назначении Кукатову Д.Е., Беляеву В.А. и Кузину А.И дополнительного наказания надлежащим образом мотивированы. При этом, вопреки доводам жалоб, при определении размера штрафа судом приняты во внимание имущественное и семейное положение осужденных, что прямо следует из протокола судебного заседания и приговора суда. Оснований для изменения размера штрафа, определенного к взысканию с Кукатова Д.Е. и ФИО24, суд апелляционной инстанции не усматривает. В связи с пере-

квалификацией действий Кузина А.И., учитывая принцип справедливости, размер штрафа подлежит снижению.

Вопреки доводам апелляционных жалоб назначенное Кукатову Д.Е. и Беляеву В.А. по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, Кукатову Д.Е. по ч. 2 ст. 228 УК РФ наказание полностью отвечает целям восстановления социальной справедливости, исправления осужденных, предупреждения совершения ими новых преступлений, соразмерно тяжести содеянного, данным о личности и изменению не подлежит. Новых обстоятельств, способных повлиять на опре­деленный судом вид и размер наказания, в ходе апелляционного разбира­тельства не установлено.

Суд апелляционной инстанции, вопреки доводам жалобы адвоката По­тамошневой О.М., не усматривает исключительности случая для применения к Беляеву В.А. положений ст. 96 УК РФ.

Вид исправительного учреждения определен судом правильно, с уче­том положений п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы по­влечь отмену приговора, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства не допущено. Оснований для удовлетворения апелляцион­ных жалоб не имеется.

Руководствуясь ст. 389.13, п. 9 ч. 1 ст. 389.20, ст. 389.28, ст. 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

определил:

приговор Озерского городского суда Челябинской области от 19 июня 2018 года в отношении Кукатова Дмитрия Евгеньевича, Беляева Владимира Андреевича, Кузина Артемия Ивановича изменить:

- исключить из числа доказательств: - показания свидетелей ФИО20 и ФИО21 в части содержания показаний Кукатова Д.Е., данных им в ходе досудебного производства в отсутствие защитника и не подтвер­жденных в суде, - объяснения Кукатова Д.Е., изложенные в акте обследова­ния помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств от 26 апреля 2017 года и не подтвержденные в суде;

- исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылки на показания осужденных, данные ими в ходе досудебного производства в отсутствие защитников и не подтвержденные в суде, в обоснование доводов о виновности осужденных;

- исключить осуждение Беляева В.А. по ч. 1 ст. 222 УК РФ за незакон­ные приобретение и хранение боеприпасов;

- сократить срок наказания в виде лишения свободы, назначенный Бе­ляеву В.А. судом первой инстанции по ч. 1 ст. 222 УК РФ, до одного года шести месяцев;

- на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначен­ных по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ и ч. 1 ст. 222 УК РФ наказаний оконча­тельно назначить Беляеву В.А. наказание в виде лишения свободы на срок девять лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима со штрафом в доход государства в размере 250000 (двести пятьдесят тысяч) рублей;

- действия Кузина А.И. переквалифицировать с ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ на ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 228 УК РФ, по которой назначить наказание в виде лишения свободы сроком четыре года с отбыванием в исправительной колонии строгого режима со штрафом в доход государства в размере 50000 (пятьдесят тысяч) рублей.

В остальной части этот же приговор в отношении Кукатова Д.Е., Беляе­ва В.А., Кузина А.И. оставить без изменения, а апелляционные и дополни­тельные жалобы осужденных и адвокатов - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Свернуть