Лукиенко Александр Витальевич

Судья Шабанова Т.И. Дело № 33-34266/2023

Уникальный идентификатор дела

50RS0021-01-2021-003808-69

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Красногорск Московской области 13 ноября 2023 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Московского областного суда в составе:

председательствующего судьи Гулиной Е.М.,

судей Гирсовой Н.В., Петруниной М.В.,

при ведении протокола секретарем Крючковой И.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции гражданское дело №2-3981/2023 по иску ФИО к ГБУЗ МО «Красногорская больница» о взыскании компенсации морального вреда,

заслушав доклад судьи Гирсовой Н.В.,

объяснения истца ФИО, представителя ответчика ФИО и третьего лица ФИО,

заключение прокурора ФИО,

УСТАНОВИЛА:

ФИО обратился в суд с исковым заявлением, к ГБУЗ МО «Красногорская больница» о компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей.

Требования мотивировал тем, что 25 февраля 2020 года истец был госпитализирован в ГБУЗ МО «Красногорская городская больница № 1» для оказания оперативного лечения – проведения трансуретальной резекции предстательной железы в плановом порядке. В ходе лечения у истца начались осложнения, чем были причинены нравственные страдания, послужившие поводом для обращения в суд с настоящим иском.

В заседании суда первой инстанции истец заявленные требования поддержал в полном объеме.

Представитель ответчика иск не признал, просил отказать.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, в судебное заседание не явился, извещен, ранее направлял в адрес суда хода...

...тайство о рассмотрении дела в его отсутствие.

Решением Красногорского городского суда Московской области от 10.02.2023 исковые требования ФИО удовлетворены частично. Суд постановил: взыскать с ГБУЗ МО «Красногорская больница» (ИНН 5024223478) в пользу ФИО (СНИЛС 180-997-974-43) компенсацию морального вреда в размере 100 000 рублей 00 копеек.

В удовлетворении исковых требований в большем размере суд отказал.

Не согласившись с указанным решением суда, ответчиком подана апелляционная жалоба, по доводам которой просил решение суда первой инстанции отменить или изменить, принять по делу новое решение.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 04.10.2023 постановлено о переходе к рассмотрению настоящего дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, установленных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с тем, что судом первой инстанции принято решение о правах и обязанностях лица, не привлеченного к участию в деле. К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих требований относительно предмета спора, привлечены врачи ФИО, ФИО, ФИО, ФИО, ФИО

В заседании суда апелляционной инстанции истец просил заявленные требования удовлетворить.

Представитель ответчика просил в иске отказать по доводам письменных возражений.

Третье лицо ФИО возражал против удовлетворения исковых требований.

В заседании суда апелляционной инстанции третьи лица АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед», ФИО, ФИО, ФИО, ФИО не явились, извещены надлежащим образом о дате, времени и месте судебного заседания, в том числе публично, путем размещения сведений о месте и времени судебного разбирательства на официальном сайте https://www.mosoblsud.ru/ Московского областного суда в сети «Интернет». Представили ходатайства о рассмотрении дела без их участия.

В своем заключении прокурор полагал, что имеются основания для взыскания компенсации морального вреда, размер которого просил определить с учетом принципов разумности и справедливости.

Судебная коллегия, руководствуясь положениями ч. 3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Протокольным определением 04.10.2023 произведена замена ответчика с ГБУЗ МО «Красногорская городская больница» на ГБУЗ МО «Красногорская больница», в связи с изменением наименования ответчика (том 4 л.д.281-304).

Судебная коллегия, исследовав материалы дела, заслушав объяснения сторон, заключение прокурора, приходит к выводу о том, что решение суда первой инстанции по настоящему делу подлежит отмене с вынесением нового решения в связи со следующим.

В соответствии с ч. 1 ст. 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение должно быть законным и обоснованным.

В соответствии с п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) (п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 4 части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены решения суда первой инстанции в любом случае является принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле.

В силу ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся непосредственным причинителем вреда. В частности, согласно ст. ст. 19 и 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», медицинские организации несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи.

Медицинской организацией, к которой заявлены требования и где проходил лечение истец, является ГБУЗ МО «Красногорская больница», которая является надлежащим ответчиком по заявленным исковым требованиям, что никем не отрицается.

Вместе с тем, к участию в данном гражданском деле, в рамках которого истцом заявлены исковые требования о компенсации морального вреда ввиду ненадлежащего оказания медицинской помощи, не привлечены врачи, проводившие лечение истцу: ФИО, ФИО, ФИО, ФИО, ФИО, несмотря на то, что к их работе также заявлены претензии. Вместе с тем их права и законные интересы непосредственно затрагивает постановленное судебное решение, поскольку они являлись работниками медицинской организации, к которой заявлен иск. Непривлечение лечащих врачей ответчика в данном случае является процессуальным нарушением, предусмотренным п. 2 ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах, поскольку судом первой инстанции допущены предусмотренные п. 4 ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации нарушения, то в силу п. 5 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебной коллегией постановлено о переходе к рассмотрению гражданского дела по правилам производства в суде первой инстанции, к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных исковых требований, привлечены врачи ФИО, ФИО, ФИО, ФИО, ФИО

Согласно ч. 3 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вне зависимости от доводов, содержащихся в апелляционных жалобе и представлении, суд апелляционной инстанции проверяет, не нарушены ли судом первой инстанции нормы процессуального права, являющиеся в соответствии с ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации безусловными основаниями для отмены решения суда первой инстанции.

В ходе разрешения заявленного спора необходимо не только установить надлежащий состав лиц, участвующих в деле, которым предоставить возможность реализовать свои процессуальные права и исполнить обязанности, но и в соответствии со ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации установить состав заявленного правонарушения, включающий факт наступления вреда, вину причинителя вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинно-следственной связи между действиями причинителя вреда и наступившими неблагоприятными для истца последствиями, а также размер ущерба.

Как разъяснено в п. 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья. При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода. На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Согласно ст. 18 Федерального закона от 21 ноября 2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон № 323-ФЗ) каждый имеет право на охрану здоровья. Право на охрану здоровья обеспечивается, кроме прочего, оказанием доступной и качественной медицинской помощи.

Как следует из п. 21 ст. 2 Федерального закона № 323-ФЗ под качеством медицинской помощи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В соответствии с ч. ч. 1, 2 ст. 19 названного Закона каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования. Пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи (п. 9 ч. 5 ст. 19 Федерального закона N 323-ФЗ).

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ст. 98 Федерального закона № 323-ФЗ).

Из материалов дела следует, что 25 февраля 2020 года истец был госпитализирован в ГБУЗ МО «Красногорская городская больница № 1» для оказания оперативного лечения – проведения трансуретальной резекции предстательной железы в плановом порядке.

26 февраля 2020 года было проведено вышеуказанное оперативное лечение в урологическом отделении. После возвращения в палату у истца начались осложнения. Через несколько часов истцу была проведена лапароскопическая ревизия брюшной полости, мочевого пузыря и паравезикального пространства. В последующем истец был переведен в реанимацию, где последний находился до 12 часов следующего дня с диагнозом «перфорация мочевого пузыря и паравезикального пространства».

27 февраля 2020 года истец был переведен в урологическое отделение, с явными признаками общей интоксикации организма, рвотой, отечностью конечностей и затруднением дыхания.

28 февраля 2020 года истец был осмотрен врачом – нефрологом, последний установил у истца отек легких и почечную недостаточность. В этот же день истец переведен в палату реанимации, где проведены сеансы аппаратного гемодиализа, симптоматическая терапия стресс- язвы желудка, гемотрансфузия после состоявшегося ЖКК и развывшейся постгеморрагической анемии.

02 марта 2020 года осмотрен врачом – гастроэнтерологом, истцу проведена гастроскопия, установлено наличие стрессовой язвы желудка.

13 марта 2020 года пациент переведен в урологическое отделение.

16 марта 2020 года истцу удален цистостомический дренаж, после чего отмечено повышение температуры до 38 градусов, недержание мочи, общая слабость на фоне ОПН.

01 марта 2020 года проведен врачебный консилиум по результатам контрольных исследований мочи и крови, УЗИ ОБП и почек, патологии не выявлено, дополнительно назначено КТ, по результатам которого выявлено наличие жидкостных образований в забрюшинном пространстве, проведена пункция и дренирование забрюшинного пространства под УЗИ контролем.

07 апреля 2020 года произведено вскрытие и дренирование забрюшинного пространства.

08 апреля 2020 года истец переведен в хирургическое отделение.

При наличии спора относительно качества оказанной истцу медицинской услуги, по ходатайству представителя ответчика судом по настоящему делу была назначена медико-социальная экспертиза, проведение которой поручено экспертам ФГБУЗ МО «Бюро СМЭ. Отдел сложных экспертиз»

Согласно заключению комиссии экспертов № 354/22 как следует из записей в медицинской карте № 200707/426 Красногорской ГБ № 1, 26 февраля 2020 года ФИО в плановом порядке была выполнена показанная операция – трансуретальная резекция простаты (ТУРП). Каких –либо технических сложностей в протоколе операции не зафиксировано. Во время выполнения операции возникло редкое осложнение – перфорация капсулы предстательной железы, через которую в околопузырную клетчатку и брюшную полость просочилась ирригационная (промывная) жидкость. Перфорация капсулы предстательной железы – известное осложнение проведения ТУРП, встречается у 4-7% оперированных пациентов, как дефект техники выполнения операции не расценивается. Возникшее осложнение ТУРП было выявлено у ФИО на контрольной КТ органов брюшной полости и малого таза уже через 40 минут после операции, то есть своевременно. Через час после КТ ФИО была выполнена операция – лапароскопическая ревизия брюшной полости, дренирование брюшной полости. Место перфорации обнаружено не было, вероятно из-за точечных размеров. Скопившаяся в околопузырной клетчатке и брюшной полости жидкость была аспирирована.

В дальнейшем у пациента развился ТУРП-синдром, являющийся одним из известных осложнений ТУРП (0,8-1,4% случаев) и также не расценивается как дефект оперативного лечения. В свою очередь ТУР –синдром повлек развитие и нарастание острой почечной недостаточности, обусловивших необходимость проведения сеансов гемодиализа. В дальнейшем у пациента наблюдалось образование острых стресс-язв с эпизодами желудочно-кишечного кровотечения, на фоне профилактической противоязвенной терапии (омепразол), что было обусловлено индивидуальными особенностями организма тяжестью состояния пациента. Развитию кровотечения из острых язв могло способствовать показанное пациенту лечение с применением антикоагулянтов (клексан) и сеансов гемодиализа для купирования почечной недостаточности. Анемия, развившаяся впоследствии желудочно-кишечного кровотечениями гемолиза, сопровождающего сеансы гемодиализа, сыграла роль неблагоприятного фона для последующего развития гнойно-воспалительных осложнений в виде забрюшинной флегмоны.

Таким образом, наблюдавшаяся после операции 26 февраля 2020 года цепочка взаимосвязанных неблагоприятных последствий является серией случайно возникших допустимых осложнений проведенного оперативного лечения.

В ходе исследования КТ органов грудной клетки от 02 апреля 2020 года у ФИО были выявлены рентгенпризнаки инфильтративных изменений в верхних долях легких по типу казеозной пневмонии на фоне рассеянных обызвествленных очагов, которые могут наблюдаются в отдаленном периоде после перенесенного туберкулеза. При оценке выявленных изменений в динамике у пациента наблюдалось нарастание объёма инфильтративных изменений в верхней доле левого легкого на КТ от 19 октября 2020 года в сравнении с исследованием от 02 апреля 2020 года и трансформация зон деструкции легочной ткани в фиброзно-кавернозные изменения в верхней доле левого легкого на Кт от 24 октября 2021 года.

В протоколе КТ от 02 апреля 2020 года, имеющемся в медицинской карте № 2007072/426 Красногорского ГБ № 1, было рекомендовано провести пациенту консультацию фтизиатра. Однако выявленные 02 апреля 2020 года изменения в легких не были комментированы в заключениях врачебных консилиумов, проведенных 06 апреля 2020 года и 15 апреля 2020 года, рекомендация рентгенолога провести консультацию фтизиатра была оставлена без внимания, в заключительном клиническом диагнозе инфильтративные изменения в легких отражения не нашли. Игнорирование лечащим персоналом инфильтративно-воспалительного процесса в легких пациента, подозрительного на обострение туберкулезного процесса, создавало дополнительную угрозу, как для состояния самого пациента, так и для лиц из его ближайшего окружения, особенно пациентов, ослабленных заболеваниями и перенесенными операциями – расценивается как грубый дефект диагностики. В связи с наличием дефекта диагностики медицинскую помощь, оказанную ФИО в Красногорской больнице, нельзя признать качественной и оказанной в полном объёме.

Допущенный дефект оказания медицинской помощи не был причиной послеоперационных осложнений у ФИО, может лишь расцениваться как дополнительный фактор, способствовавших затяжному течению послеоперационного периода. В связи с изложенным выше, оснований считать допущенных дефект оказания медицинской помощи вредом, причиненным здоровью ФИО, и находящимся в прямой причинно–следственной связи с наблюдавшимися в после операционном периоде ухудшением состояния его здоровья (забрюшинная флегмона, анемия, почечная недостаточность) не имеется.

Вышеуказанное экспертное заключение, оценка которому дана в совокупности с иными представленными по делу доказательствами, принято судебной коллегией в качестве надлежащего доказательства по делу, выводы которого объективно сторонами не оспорены.

На основании изложенного судебная коллегия полагает доказанным наличие дефектов оказания ответчиком медицинской помощи истцу.

То обстоятельство, что установленные дефекты сами по себе не привели к ухудшению состояния здоровья ФИО, не является основанием для отказа в компенсации морального вреда.

Для компенсации морального вреда необходимым и достаточным является установление косвенной причинно-следственной связи между обстоятельствами ненадлежащей медицинской помощи и состоянием здоровья пациента, что наблюдается в данном случае. Как разъяснено в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда.

В этой связи судебная коллегия дополнительно отмечает, что в силу ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, а также степень достижения запланированного результата. А целью лечения является устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояний пациента, восстановление или улучшение его здоровья, трудоспособности и качества жизни.

При этом ответчик имел возможность сократить течение послеоперационного периода пациента и тем самым облегчить его состояние, в том числе, не допустив установленного дефекта оказания медицинской помощи, а именно выполнив рекомендацию рентгенолога провести консультацию фтизиатра, отразив также в заключительном клиническом диагнозе инфильтративные изменения в легких, избежав, таким образом, при наличии инфильтративно-воспалительного процесса в легких пациента, подозрительного на обострение туберкулезного процесса, дополнительной угрозы, как для состояния самого пациента, так и для лиц из его ближайшего окружения, особенно пациентов, ослабленных заболеваниями и перенесенными операциями.

Размер компенсации морального вреда определяется по правилам ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации с учетом разъяснений п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина», п. п. 2, 8, 22 и 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»: в зависимости от характера причиненных истцу физических и нравственных страданий, которые оцениваются с учетом установленных фактических обстоятельств оказания медицинской помощи, поведения ответчиков, формы и степени вины ответчиков, индивидуальных особенностей истцов, а также иных выше обозначенных юридически значимых обстоятельств, с учетом требований разумности и справедливости.

Принимая во внимание перенесенные истцом страдания, степень и характер вины ответчика, отсутствие причинно-следственной связи между действиями ответчика и причинением истцу вреда здоровью, требования разумности и справедливости, учитывая при этом временной промежуток лечения, судебная коллегия полагает возможным определить компенсацию морального вреда с ответчика в пользу истца в размере 100 000 рублей.

На уменьшение заявленного истцом размера компенсации морального вреда напрямую повлияло как количество установленных дефектов, так и то, что данный дефект оказания ответчиком медицинской помощи не был причиной послеоперационных осложнений (забрюшинная флегмона, анемия, почечная недостаточность) у ФИО, по версии чего, по сути, заявлен рассматриваемый иск, а лишь способствовал затяжному течению послеоперационного периода.

При изложенных обстоятельствах судебная коллегия отменяет обжалуемое ответчиком судебное решение о взыскании с ГБУЗ МО «Красногорская больница» в пользу ФИО компенсации морального вреда, по причине существенного нарушения норм процессуального права. По итогам рассмотрения гражданского дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, установленных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия постановляет новое решение о взыскании с ГБУЗ МО «Красногорская больница» в пользу ФИО компенсации морального вреда в размере 100 000 рублей.

Руководствуясь ст. 327.1, п. 2 ст. 328, ст. 329, п. 4 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Красногорского городского суда Московской области от 10 февраля 2023 года отменить.

Взыскать с ГБУЗ МО «Красногорская городская больница» (ИНН 5024223478) в пользу ФИО (СНИЛС 180-997-974-43) компенсацию морального вреда в размере 100 000 рублей 00 копеек.

Председательствующий:

Судьи: