Лягин Дмитрий Сергеевич

74RS 74RS0002-01-2023-003549-24

Судья Главатских Л.Н.

Дело № 2-11/2025

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

№ 11-6099/2025

20 июня 2025 года г. Челябинск

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего Лузиной О.Е.,

судей Пашковой А.Н., Силаевой А.В.,

при секретаре Галеевой З.З.,

с участием прокурора Германа А.С., рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Авериной Ж. Ю. на решение Центрального районного суда г. Челябинска от 11 марта 2025 года по иску Авериной Ж. Ю. к государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Городская больница №3 г. Копейск», Федеральному казенному учреждению здравоохранения «Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области», государственному автономному учреждению здравоохранения «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» об установлении факта ненадлежащего оказания медицинской помощи, повлекшим смерть, компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Пашковой А.Н. по обстоятельствам дела и доводам апелляционной жалобы, пояснение прокурора, полагавшего апелляционную жалобу подлежащей оставления без удовлетворения, пояснения истца Авериной Ж.Ю., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, пояснения представителей ответчиков государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Городская больница №3 г. Копейск» - Тихоновой И.В., Федерального казенного учреждения здравоохранения «Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области» - Тутыниной Е.М., государственного автономного учреждения здравоохр...

Показать ещё

...анения «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» - Смолиной А.А., возражавших относительно доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Аверина Ж.Ю. обратилась в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Городская больница №3 г. Копейск» (далее – ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска»), Федеральному казенному учреждению здравоохранения «Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Челябинской области» (далее – ФКУЗ «МСЧ МВД России по Челябинской области»), государственному автономному учреждению здравоохранения «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» (далее – ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск») об установлении факта ненадлежащего оказания медицинской помощи ФИО1 и о взыскании солидарно с ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска», ФКУЗ «МСЧ МВД России по Челябинской области», ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» компенсации морального вреда в размере 5 000 000 рублей.

В ходе судебного разбирательства требования истцом были уточнены, окончательно Аверина Ж.Ю. просила установить факт ненадлежащего оказания медицинской помощи повлекшее причинение смерти ФИО1, компенсировать причиненный истцу моральный вред, взыскав с ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска» 4 000 000 рублей, с ФКУЗ «МСЧ МВД России по Челябинской области» 500 000 рублей, с ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» 500 000 рублей (л.д. 203-213 том 1).

В обоснование исковых требований указано, что 26 июля 2021 года её супруг ФИО1 обратился за скорой медицинской помощью в связи с <данные изъяты>. Установлен диагноз «<данные изъяты>», рекомендовано обратиться к участковому терапевту. 27 июля 2021 года ФИО1 обратился к терапевту в ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска», установлен диагноз «<данные изъяты>?». В этот же день ему была сделана рентгенография легких, тест на Ковид-19, по результатам которых <данные изъяты> не выявлена. 29 июля 2021 года ФИО1 был осмотрен врачом неотложной помощи ГБУЗ «Городская больница №1 г. Копейска», поставлен диагноз «<данные изъяты>». 09 августа 2021 года ФИО1 в связи с ухудшением общего состояния обратился за медицинской помощью в ФКУЗ «МСЧ МВД России по Челябинской области», где указан диагноз «<данные изъяты>». С учетом состояния здоровья ФИО1 госпитализирован не был. В этот же день, 09 августа 2021 года в связи с ухудшением здоровья ФИО1 обратился за скорой медицинской помощью. В 22 часа 00 минут Глинкин П.С. госпитализирован в ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинска», где с 09 августа 2021 года по 18 августа 2021 года ФИО1 находился на стационарном лечении. ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 скончался. Истец полагает, что в результате неправомерных действий ответчиков наступила смерть ее мужа, чем причинены физические и нравственные страдания.

В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечены Территориальный фонд обязательного медицинского страхования Челябинской области (далее – ТФОМС Челябинской области), ООО «Альфастрахование» (л.д. 125-126 том 1), Смирнова Н.С., Браилко А.А., Лунева Е.С., Петрова В.Н., Игитов Е.В., Лягин Д.С., Дунаева Т.А., Гусева Ф.И., Башкирова О.В., Крылов С.А., Гринчий Л.А., Дружинина А.Е., Титов В.А., Иванченко К.А., Кашковская М.А. (л.д. 137-138 том 1).

В судебном заседании суда первой инстанции истец Аверина Ж.Ю. исковые требования поддержала, просила удовлетворить их в полном объеме.

Представитель ответчика ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска» Тихонова И.В. в судебном заседании суда первой инстанции исковые требования не признала, просила отказать в удовлетворении исковых требований.

Представитель ответчика ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» Шкляров Е.В. в судебном заседании суда первой инстанции исковые требования не признал, просил отказать в удовлетворении исковых требований.

Представитель ответчика ФКУЗ «МСЧ МВД России по Челябинской области» Тутынина Е.М. в судебном заседании суда первой инстанции исковые требования не признала, просила отказать в удовлетворении исковых требований.

Третьи лица Смирнова Н.С. и Браилко А.А. в судебном заседании суда первой инстанции полагали исковые требования не обоснованными и не подлежащими удовлетворению.

Представители третьих лиц ТФОМС Челябинской области, ООО «Альфастрахование», третьи лица Лунева Е.С., Петрова В.Н., Игитов Е.В., Лягин Д.С., Дунаева Т.А., Гусева Ф.И., Башкирова О.В., Крылов С.А., Гринчий Л.А., Дружинина А.Е., Титов В.А., Иванченко К.А., Кашковская М.А. в судебное заседание не явились, были извещены.

Суд постановил решение, которым в удовлетворении исковых требований Авериной Ж.Ю. к ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска», ФКУЗ «МСЧ МВД России по Челябинской области», ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» об установлении факта ненадлежащего оказания медицинской помощи, о взыскании компенсации морального вреда отказал.

Не согласившись с постановленным решением, Аверина Ж.Ю. подала апелляционную жалобу, в которой просила решение суда отменить, принять по делу новый судебный акт. Указала, что диагностированное у ФИО1 на амбулаторном этапе в поликлинике «МСЧ МВД России по Челябинской области» заболевания «<данные изъяты>» и с учетом общего состояния супругу требовалась немедленная госпитализация, чего предложено не было. Приводит доводы о том, что верное и своевременное описание органов грудной клетки могло повлиять на исход заболевания. Полагает, что с учетом жалоб, анамнеза, тяжести общего состояния, установленного предварительного диагноза, в том числе <данные изъяты> пациенту необходимо было выдать направление для госпитализации в профильное отделение, а так же лечащий врач должен был выдать направление на консультацию к врачу-гематологу, который не принимает в медицинских учреждениях г. Копейска. Настаивает, что при наличии подозрений у пациента на <данные изъяты>, диагноз не был не верифицирован, не опровергнут, соответственно у ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» имелась обязанность провести патологоанотомическое вскрытие, несмотря на письменный отказ истца от такого вскрытия. Ссылается на противоречие выводов суда и заключения экспертов. Полагает, что установленные факты нарушений, указанные в заключения экспертов, являются следствием некачественного оказания медицинской помощи ее супругу на догоспитальном и госпитальном этапах. Приводит доводы, что выявленные дефекты оказания врачами медицинской помощи указывают на причинение истцу морального вреда, поскольку она вправе была рассчитывать на квалифицированную и своевременную медицинскую помощь для своего супруга. Указывает, что в случае оказания ФИО1 качественной и современной медицинской помощи и проведения всех необходимых обследований и диагностических мероприятий, его жизнь можно было сохранить и продлить. Настаивает на том, что ответчиками не представлено доказательств, подтверждающих отсутствие их вины в отношении тех дефектов, которые были указаны в экспертном заключении. Полагает, что судом не были исследованы и оценены нравственные и душевные страдания истца в связи с некачественным оказанием медицинской помощи ее супругу, смерть которого является невосполнимой утратой, нарушающее ее психическое благополучие, а также неимущественное право на родственные и семейные связи. Настаивает, что заявленные размер денежной компенсации морального вреда отвечает требованиям разумности и справедливости, соразмерен глубине перенесенных и переносимых физических и нравственных страданий. Ссылается на наличие иной судебной практики.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель ответчика ФКУЗ «МСЧ МВД России по Челябинской области» Тутынина Е.М. просила решение суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения (лд.175-177 том 2).

Истец Аверина Ж.Ю. в судебном заседании суда апелляционной инстанции на доводах апелляционной жалобы настаивала.

Представители третьих лиц ТФОМС Челябинской области, ООО «Альфастрахование», третьи лица Лунева Е.С., Петрова В.Н., Игитов Е.В., Лягин Д.С., Дунаева Т.А., Гусева Ф.И., Башкирова О.В., Крылов С.А., Гринчий Л.А., Дружинина А.Е., Титов В.А., Иванченко К.А., Кашковская М.А. в суд апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела были извещены. Также информация о рассмотрении дела заблаговременно размещена на официальном сайте Челябинского областного суда в сети Интернет. В связи с чем, на основании части 2.1 статьи 113, статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) судебная коллегия признала возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы истца, заслушав объяснения явившихся участников процесса, заключение прокурора, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для отмены оспариваемого судебного решения.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГГГ между ФИО1 и Авериной Ж.Ю. заключен брак, что подтверждается свидетельством о заключении брака (л.д. 19 том 1).

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 умер, что подтверждается свидетельством о смерти (л.д. 20 том 1).

Аверина Ж.Ю., обращаясь с исковыми требованиями, настаивает на установлении обстоятельств ненадлежащего оказания медицинской помощи ее супругу ФИО1, повлекшего его смерть, а также указывает на собственные физические и нравственные страдания, вызванные действиями ответчиков.

Материалами дела подтверждается, что медицинскими работниками каждого из ответчиков – лечебных учреждений, оказывалась медицинская помощь ФИО1

26 июля 2021 года ФИО1 обратился за скорой медицинской помощью с жалобами <данные изъяты>. Анамнез: <данные изъяты>. В результате осмотра был установлен диагноз: <данные изъяты> (л.д. 21-24 том 1).

27 июля 2021 года ФИО1 обратился в ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска», осмотрен терапевтом, предъявил жалобы <данные изъяты>. Общее состояние относительно удовлетворительно, <данные изъяты>. Установлен диагноз: <данные изъяты>. Рекомендован <данные изъяты> (л.д. 26-27 том 1).

После прохождения рентгена врачом ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска» составлено заключение: <данные изъяты> (л.д. 29 том 1).

По результатам компьютерной томографии органов грудной клетки от 29 июля 2021 года у ФИО1 получены изображения <данные изъяты>. Заключение: <данные изъяты> (л.д. 33 том 1).

02 августа 2021 года ФИО1 осмотрен неврологом ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска» с жалобами <данные изъяты>. Анамнез заболевания: <данные изъяты>. Установлен диагноз: <данные изъяты>. Рекомендации: <данные изъяты>. Назначено медикаментозное лечение: <данные изъяты> (л.д. 30-31 том 1).

03 августа 2021 года ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска» выполнена рентгенография поясничного отдела позвоночника (л.д. 31-32 том 1), проведено лабораторное исследование анализа крови (л.д. 34 том 1), и 04 августа 2021 года выполнена магнитно-резонансная томография позвоночника пояснично-крестцового отдела. Заключение: <данные изъяты> (л.д. 36 том 1).

09 августа 2021 года утром ФИО1 обратился в ФКУЗ «МСЧ МВД России по Челябинской области», осмотрен неврологом с жалобами <данные изъяты>. Рекомендована консультация невролога, гематолога. Объективно: <данные изъяты>. Диагноз основного заболевания: <данные изъяты>. Сопутствующий диагноз: <данные изъяты>. Рекомендована консультация терапевта, гематолога.

Вечером 09 августа 2021 года бригадой скорой помощи ФИО1 был доставлен в ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск». Глинкин П.С. осмотрен врачом-неврологом, предъявлены жалобы <данные изъяты>. Анамнез: <данные изъяты>. Объективный статус: <данные изъяты>. План лечения: <данные изъяты>. План обследования: <данные изъяты>.

Из медицинской карты ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» следует, что 12 августа 2021 года осмотрен ЛОР-врачом, по результатам осмотра обнаружены <данные изъяты>.

13 августа 2021 года хирургом ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» проведена операция <данные изъяты> ФИО1 Ход операции: <данные изъяты>. Диагноз: <данные изъяты>.

17 августа 2021 года хирургом ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» проведена операция <данные изъяты> ФИО1 Ход операции: <данные изъяты>. Диагноз: <данные изъяты>.

17 августа 2021 года хирургом ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» проведена операция <данные изъяты> ФИО1 Ход операции: <данные изъяты>. Диагноз: <данные изъяты>.

Из посмертного эпикриза из медицинской карты стационарного больного ФИО1 следует, что ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» выставлен заключительный клинический диагноз основной: <данные изъяты>. Анамнез заболевания: <данные изъяты>.

В посмертном эпикризе описано проведенное лечение: <данные изъяты>.

К медицинской карте № ГАУЗ «Областная клиническая больница №3, г. Челябинск» ФИО1 приобщен информированный отказ истицы Авериной Ж.Ю. от проведения патологоанатомического вскрытия трупа ФИО1 В данном заявлении истец была письменно проинформирована о невозможности проведения экспертного анализа в случае сомнений в качестве оказанной медицинской помощи при отсутствии патолого-анатомического вскрытия.

Из протокола оценки качества оказания медицинской помощи ФИО1, проведенной ООО «АльфаСтрахование-ОМС» следует, что по профилю «терапия» на этапе оказания амбулаторно-поликлинической помощи ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска» за 27 июля 2021 года выявлены нарушения согласно приказа М3 РФ №231н от 19.03.2021 по коду 3.2.2: «...ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и лечебных мероприятий,.., создавшее риск прогрессирования имеющегося заболевания», а именно жалобы не детализированы (<данные изъяты>), неполный анамнез заболевания. Отсутствует описание кожных покровов, видимых слизистых, зева, регионарных лимфоузлов. Лечение не назначено. Не указана конкретная дата осмотра в динамике».

По профилю «скорая медицинская помощь» по случаю ее оказания ФИО1 нарушений не выявлено, жалобы детализированы, анамнез жизни и заболевания собраны в необходимом объеме. Объективный осмотр и дополнительные методы обследования проведены в соответствии с Клиническими рекомендациями (протокол) по оказанию скорой медицинской помощи при лихорадке инфекционного генеза (под ред. Багненко С.Ф. от 2019 года). Тяжесть состояния оценена верно. На момент осмотра пациент в оказании экстренной медицинской помощи и экстренной госпитализации не нуждался».

По профилю «неврология» по случаю оказания медицинской помощи 09 августа 2021 года в условиях ФКУЗ «МСЧ МВД России по Челябинской области» дефектов оказания медицинской помощи не выявлено.

По случаю оказания медицинской помощи ФИО1 в условиях круглосуточного стационара в ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» за период 09 августа 2021 года по 18 августа 2021 года к проведению экспертных мероприятий были привлечены врачи по специальностям «хирургия», «анестезиология и реанимация», «неврология», «челюстно-лицевая хирургия». Эксперты качества пришли к выводам о том, что диагноз выставлен своевременно, обоснованно. Лечение назначено своевременно, обосновано, в соответствии со стандартами оказания медицинской помощи. Преемственность соблюдена. Госпитализация обоснованная. Анамнез жизни и заболевания собраны в необходимом объеме. Объективный осмотр и дополнительные методы обследования проведены в соответствии с клиническими рекомендациями. <данные изъяты>.

Экспертами качества отмечено нарушение согласно приказа М3 РФ №231н от 19 марта 2021 года по коду 3.2.1:«ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических мероприятий, не повлиявшее на состояние здоровья застрахованного лица», а именно: «<данные изъяты> (приказ М3 РФ №203н от 10 мая 2017 года «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»), анализы в истории датированы посмертно. При проведении экспертных мероприятий отмечено отсутствие патологоанатомического исследования, которое не проводилось по заявлению родственников (л.д. 51-67, 116-124 том 1).

Определением суда первой инстанции от 24 января 2024 года по делу назначена судебно-медицинская экспертиза с целью установления непосредственной причины смерти ФИО1, наличия или отсутствия нарушений, допущенных при оказании медицинской помощи, полноты объема ее оказания, наличия причинно-следственной связи между возможными дефектами оказания медицинской помощи в причинно-следственной связи с ухудшением здоровья пациента, наступлением смертельного исхода и уменьшением продолжительности жизни. Производство экспертизы поручено экспертам ГБУЗ ОТ Кузбасское клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы (л.д. 35-36 том 2).

Как следует из заключения № судебно-медицинской экспертной комиссии от 04 декабря 2024 года ГБУЗ ОТ Кузбасское клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы причиной смерти ФИО1 наиболее вероятно явилось заболевание – <данные изъяты>.

Эксперты указано на обстоятельства отказа Авериной Ж.Ю. от проведения патологоанатомического вскрытия трупа ФИО1. Невосполнимый дефицит объективной информации, необходимой для сравнительного экспертного анализа и получаемой только в ходе исследования/экспертизы трупа умершего и при микроскопическом исследовании аутопсийного материала, не позволило экспертной комиссии более конкретно сформулировать суждение о летальном патологическом процессе и установить непосредственную причину смерти ФИО1

При анализе обстоятельств оказания медицинской помощи ФИО1 комиссия экспертов выявила ряд нарушений.

В ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска» 27 июля 2021 года: <данные изъяты>

В ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

При оказании медицинской помощи ФИО1 врачом-неврологом ФКУЗ «МСЧ МВД России по Челябинской области» недостатков не выявлено.

Комиссия экспертов пришла к выводу, что отсутствие сведений о патолого-анатомическом исследовании или судебно-медицинской экспертизе трупа ФИО1 не представляет возможным установить наличие/ отсутствие причинно-следственной связи между выявленными недостатками ведения медицинской документации, тактики и объёма оказанной оперативной и консервативной помощи и ухудшением состояния здоровья, продолжительностью жизни и наступлением смерти ФИО1 (л.д. 78-87 том 2).

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 2, 17, 18, 41 Конституции Российской Федерации, статьями 150-151, 1101, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ), статьями 2, 4, 21, 64, 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», оценив имеющиеся в деле доказательства по правилам ст.67 ГПК РФ, исходил из того, что истцом не представлены доказательства причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи в ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска», в ФКУЗ «МСЧ МВД России по Челябинской области», в ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» и наступившей смертью ФИО1, в связи с чем, пришел к выводу об отсутствии оснований для взыскания компенсации морального вреда, поскольку гражданско-правовая ответственность при установленных обстоятельствах наступает только за виновное причинение вреда, которое не нашло своего подтверждения в ходе судебного разбирательства по делу.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда об отсутствии оснований для компенсации морального вреда, равно как и о признании обстоятельств ненадлежащего оказания медицинской помощи, повлекшей смерть ФИО1 исходя из следующего.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье – это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан – это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В статье 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Медицинская помощь – это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункт 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи – это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В соответствии с частью 1 статьи 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; на основе клинических рекомендаций; с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи и клинических рекомендаций и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Пунктом 1 статьи 150 ГК РФ определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 ГК РФ).

В силу пункта 1 статьи 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 ГК РФ.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 ГК РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 ГК РФ).

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий – если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении (пункт 25).

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий (пункт 27).

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего (пункт 28).

При определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 ГК РФ).

В связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания (статья 151 ГК РФ), устранить эти страдания либо сгладить их остроту.

Судам следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении (пункт 30).

Как разъяснено в пункте 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход).

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Согласно пункту 49 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года №33 требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Обращаясь в суд с иском с требованием об установлении факта оказания ненадлежащей медицинской помощи, повлекшей смерть ФИО1, компенсации морального вреда, истец Аверина Ж.Ю. ссылалась на ненадлежаще оказанную её близкому родственнику медицинскую помощь, наставая что именно действия лечебных учреждений привели к его смерти.

Истец полагала, что между смертью Аверина Ж.Ю. и действиями (бездействием) медицинских работников ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска» ФКУЗ «МСЧ МВД России по Челябинской области», ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» имеется прямая причинно-следственная связь.

С учетом основания иска и заявленных истцом требований, возражений ответчиков и приведенных выше норм материального права, регулирующих правоотношения по возмещению морального вреда родственникам пациента в результате ненадлежащего оказания ему медицинской помощи юридически значимыми обстоятельствами являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинная связь между наступившим вредом и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

В целях правильного разрешения спора суд в качестве юридически значимых обстоятельств должен установить следующие обстоятельства: повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи ФИО1 на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход течения заболевания), позволило ли отсутствие допущенных дефектов в лечении избежать неблагоприятного исхода в виде наступления смерти или отсрочить ее наступление, могли ли выявленные недостатки при оказании медицинской помощи ФИО1 причинить нравственные страдания его родственникам, в рассматриваемой ситуации – супруге Авериной Ж.Ю.

Только при установлении совокупности приведенных обстоятельств возможно привлечение медицинской организации к гражданско-правовой ответственности за причиненный родственнику пациента моральный вред, а также возможно правильно определить размер такой компенсации в соответствии с принципами и критериями его определения.

Указанные обстоятельства в полном объеме установлены в рамках рассмотрения настоящего гражданского дела.

Между тем, наличие прямой причинно-следственной связи между ненадлежащим оказанием медицинской помощи и смертью ФИО1 в ходе рассмотрения настоящего спора не установлено.

Судебная коллегия, оценив заключение № судебно-медицинской экспертной комиссии от 04 декабря 2024 года ГБУЗ ОТ Кузбасское клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы, приходит к выводу об отсутствии установлении прямой связи, на которой настаивает истец, наиболее вероятной причиной смерти ФИО1 явилось заболевание – <данные изъяты>. Каких-либо иных заключений экспертов с противоположными выводами, суду не представлено.

Судебная коллегия полагает заключение судебной экспертизы заключения № судебно-медицинской экспертной комиссии от 04 декабря 2024 года ГБУЗ ОТ Кузбасское клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы достоверным и допустимым доказательством, поскольку оно отвечает требованиям статьи 86 ГПК РФ, содержит подробное описание исследования, сделанные в результате выводы и ответы на поставленные вопросы соответствуют медицинским документам, неясностей и неточностей заключение не содержит. Экспертиза проводилась с соблюдением установленного порядка комиссией экспертов, обладающих специальными познаниями и имеющих длительный стаж экспертной работы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Учитывая, что непосредственной причиной перенесенных нравственных страданий истца, являющейся супругой умершего ФИО1, являлось не отсутствие надлежащего качества оказываемой ему медицинской помощи, а его смерть, причиной которой указано само заболевание, а не неправомерные действия либо бездействие сотрудников ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска» ФКУЗ «МСЧ МВД России по Челябинской области», ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск», то каких-либо оснований для взыскания с кого либо из ответчиков компенсации морального вреда не имеется.

Доказательств прямой причинной связи между нарушениями (дефектами), допущенными при оказании медицинской помощи ФИО1 со стороны ГБУЗ «Городская больница №3 г. Копейска» в виде <данные изъяты>, допущенными при оказании медицинской помощи ФИО1, смертью последнего и причинением истцу морального вреда вследствие смерти ФИО1 не имеется.

Судебная коллегия отмечает, что само по себе наличие дефектов при оказании медицинской помощи основанием для возложения на медицинскую организацию гражданско-правовой ответственности по возмещению вреда не является, равно как и не является основанием для выводов о том, что данные дефекты повлекли смерть ФИО1

В настоящем деле совокупность условий для возложения обязанности на ответчика по компенсации истцу морального вреда судом не установлено, с чем соглашается судебная коллегия.

Наличие недостатков оказанной медицинской помощи при отсутствии сведений о том, что именно они привели к смерти данного лица, могло свидетельствовать о причинении морального вреда только самому ФИО1, а не его родственникам или супруге. Соответственно данный вред мог быть компенсирован только ФИО1 Не порождает каких либо правовых последствий для истца само по себе обстоятельство наличия нарушений при оказании медицинской помощи ФИО1, поскольку материалы дела не содержат доказательств наступления смерти супруга истца в связи с допущенными нарушениями.

Право на компенсацию морального вреда неразрывно связано с личностью потерпевшего, а потому оно не способно перейти к истцу по наследству (статья 1112 ГК РФ) либо в порядке иного правопреемства.

Доводы апелляционной жалобы о том, что на стороне ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» наступила обязанность по проведению патологоанотомического вскрытие трупа ФИО1, судебной коллегией отклоняются.

В соответствии с частью 3 статьи 67 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» по религиозным мотивам при наличии письменного заявления супруга или близкого родственника, а при их отсутствии иных родственников либо законного представителя умершего или при волеизъявлении самого умершего, сделанном им при жизни, патолого-анатомическое вскрытие не производится, за исключением случаев: подозрения на насильственную смерть; невозможности установления заключительного клинического диагноза заболевания, приведшего к смерти, и (или) непосредственной причины смерти; оказания умершему пациенту медицинской организацией медицинской помощи в стационарных условиях менее одних суток; подозрения на передозировку или непереносимость лекарственных препаратов или диагностических препаратов; смерти: связанной с проведением профилактических, диагностических, инструментальных, анестезиологических, реанимационных, лечебных мероприятий, во время или после операции переливания крови и (или) ее компонентов; от инфекционного заболевания или при подозрении на него; от онкологического заболевания при отсутствии гистологической верификации опухоли; от заболевания, связанного с последствиями экологической катастрофы; беременных, рожениц, родильниц (включая последний день послеродового периода) и детей в возрасте до двадцати восьми дней жизни включительно; рождения мертвого ребенка; необходимости судебно-медицинского исследования.

Аверина Ж.Ю. со своей стороны не оспаривала то обстоятельство, что отсутствие протокола вскрытия трупа ФИО1 вызвано именно подачей ей соответствующего заявления и реализации права, регламентированного приведенной правовой нормой. Но одновременно Аверина Ж.Ю. настаивала, что на стороне ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» возникла обязанность по проведению патолого-анатомическое вскрытия трупа ФИО1, поскольку в анамнезе имелся не верифицированный диагноз с подозрений на <данные изъяты>, а равно затруднения в установлении причины смерти.

Между тем, из посмертного эпикриза из медицинской карты стационарного больного ФИО1 следует, что лечебным учреждением выставлен заключительный клинический диагноз основной: <данные изъяты>.

Исходя из пояснений данных со стороны ответчика ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» данный диагноз соответствовал обстоятельствам смерти ФИО1 и врачей, составивших посмертный эпикриз, не возникло сомнений относительно причины смерти.

Из заключения № судебно-медицинской экспертной комиссии от 04 декабря 2024 года ГБУЗ ОТ Кузбасское клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы также следует, что причиной смерти ФИО1 наиболее вероятно явилось заболевание – <данные изъяты>.

Судебная коллегия полагает, что предусмотренной нормами частью 3 статьи 67 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» обязанности на стороне ГАУЗ «Областная клиническая больница №3 г. Челябинск» по проведению патолого-анатомического вскрытия умершего ФИО1 не наступило, доводы подателя апелляционной жалобы об ином фактически указывают на иную оценку обстоятельств дела.

Доводы апелляционной жалобы со ссылкой на иную судебную практику также не могут являться основанием для отмены судебного акта в апелляционном порядке и не свидетельствует о неправильности выводов суда, поскольку обстоятельства по каждому конкретному делу устанавливаются непосредственно при его рассмотрении, и решение принимается судом в соответствии с представленными доказательствами с учетом норм права, регулирующих данные правоотношения.

При таких обстоятельствах доводы апелляционной жалобы основаны на ином толковании норм права и сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции, по существу их не опровергают, оснований к отмене решения не содержат, что не может служить основанием для отмены состоявшегося по делу судебного постановления, при его вынесении существенных нарушений норм материального или процессуального права допущено не было.

В соответствии с частью 3 статьи 327.1 ГПК РФ вне зависимости от доводов, содержащихся в апелляционных жалобе, представлении, суд апелляционной инстанции проверяет, не нарушены ли судом первой инстанции нормы процессуального права, являющиеся в соответствии с частью 4 статьи 330 названного Кодекса основаниями для отмены решения суда первой инстанции. Из материалов дела следует, что таких нарушений судом первой инстанции не допущено.

Оснований для отмены или изменения решения суда по доводам апелляционной жалобы истца судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Центрального районного суда г. Челябинска от 11 марта 2025 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Авериной Ж. Ю. – без удовлетворения.

Председательствующий подпись

Судьи подпись подпись

Мотивированное апелляционное определение составлено 25 июня 2025 года.

Апелляционное определение вступило в законную силу

20 июня 2025 года.

Судья ______________________________ Пашкова А.Н.

Помощник судьи ____________________ Кузнецова В.С.

Подлинник апелляционного определения находится в гражданском деле №2-11/2025 Центрального районного суда г. Челябинска.

Свернуть