Морозова Наталья Тагировна

Судья – Шадрина Т.В.

Дело № 33-13444/2024

Номер дела в суде первой инстанции № 2-2/2024 (2-1239/2023)

УИД 59RS0028-01-2023-001561-38

Мотивированное определение изготовлено 19.12.2024.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Пермь 05.12.2024

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда в составе председательствующего Бабиновой Н.А.,

судей Мухтаровой И.А., Крюгер М.В.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Кузьминой Е.А.,

с участием прокурора Рычковой А.Б.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Морозовой Натальи Тагировны, Валеевой Галины Ивановны к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская больница Лысьвенского городского округа», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 2 имени Федора Христофоровича Граля» о взыскании расходов на погребение и компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 2 имени Федора Христофоровича Граля» на решение Лысьвенского городского суда Пермского края от 19.08.2024.

Заслушав доклад судьи Бабиновой Н.А., пояснения представителей ответчика ГБУЗ ПК «Городская клиническая больница № 2 им. Ф.Х.Граля» - Чермных А.Н., Оглоблина Л.Л., настаивавших на доводах жалобы, представителя истцов Морозовой Н.Т., Валеевой Г.И. - Морозова Е.В., представителя третьего лица ГБУЗ ПК «Пермский краевой онкологический диспансер» - Осиповой О.Н., возражавших относительно доводов жалобы заключение прокурора Пермской краево...

Показать ещё

...й прокуратуры Рычковой А.Б., полагавшей решение оставлению без изменения, изучив материалы дела, судебная коллегия

установила:

Морозова Н.Т., Валеева Г.И. обратились с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская больница Лысьвенского городского округа» (далее ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО»), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 2 имени Федора Христофоровича Граля» (далее ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер», Министерству здравоохранения Пермского края о взыскании расходов на погребение, компенсации морального вреда.

В обоснование требований указано, что В., отец Морозовой Н.Т. и супруг Валеевой Г.И., с 2017 года состоял на диспансерном наблюдении у врача оториноларинголога ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» с диагнозом - ***. В период с 2017 года по сентябрь 2020 года состояние здоровья В. значительно ухудшилось, он неоднократно обращался к лечащему врачу с жалобами на боль в горле, потерю голоса. По результатам осмотра В. назначалось лечение, при этом каких-либо дополнительных обследований не проводилось. В сентябре 2020 года В. был направлен на консультацию в ГБУЗ ПК «Пермская краевая клиническая больница», по результатам которой у него было выявлено злокачественное образование ***. С 14.10.2020 по 02.11.2020 В. находился на лечение в онкологическом диспансере, а впоследствие в связи с его жалобами на повышение температуры тела, кашель, выраженную одышку он был переведен в ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля», где 10.11.2020 В. скончался.

Истцы полагают, что выявленное у В. онкологическое заболевание могло быть диагностировано оториноларингологами ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» на более ранней стадии, поскольку в течение длительного времени он неоднократно обращался к ответчику с жалобами на сопутствующие симптомы, однако медицинскими работниками были допущены недостатки оказания медицинской помощи, поскольку своевременно не были предприняты все необходимые действия и исследования для установления правильного диагноза и лечения, что привело к летальному исходу.

Также были допущены недостатки в оказании медицинской помощи и врачами ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» и ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля». В частности, при поступлении В. в больницу не были выполнены все необходимые процедуры, не оценена тяжесть заболевания по шкале «NEWS», не проведено обследование лимфоузлов, печени и селезенки, также в первичном осмотре отсутствуют данные о перкуссии легких, не представлена аускультативная картина легких.

Более того, в период с 02.11.2020 по 09.11.2020 лечащим врачом ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» и ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» были допущены нарушения в части рубрификации по основному диагнозу, осложнениям в клиническом и заключительном диагнозах. Также в медицинской документации лечащим врачом не указана тяжесть течения НКВИ; не были предприняты меры при не соответствии сатурации кислорода пациента 80% и тяжести дыхательной недостаточности 1 степени; при прогрессировании дыхательной недостаточности 06.11.2020, рецидиве лихорадки, не была проведена коррекция терапии, а также лабораторные исследования; не соблюдена кратность лабораторного мониторинга согласно тяжести заболевания; не проведена противовирусная терапия; необоснованно проводились перерывы лекарственных препаратов 03.11.2020 и 07.11.2020, а именно дексаметазона; не проведена коррекция объема и вида респираторной поддержки при нарастании дыхательной недостаточности. При состоянии средней тяжести и тяжелом осмотр лечащим врачом проводился 1 раз в сутки.

Действиями ответчиков им причинен моральный вред, который выразился в глубоких не проходящих нравственных страданиях, стрессе и депрессии, вызванными преждевременной и невосполнимой утратой близкого родственника, ушедшего из жизни. Просили взыскать в пользу Морозовой Н.Т. компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 руб., в пользу Валеевой Г.И. компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 руб., а также расходы на погребение в сумме 58 250 руб. и расходы по установке памятника в сумме 150 000 руб.

Судом к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены Ковалева Т.В., Бояринцева Е.Б., Болотов А.А., Тедеев Г.В., Бакланов С.П., Соловьева Л.Н. и Дунина М.А. (л.д. 222а, 241-242 т.1).

Дополнительным заявлением Морозова Н.Т. и Валеева Г.И. уточнили требования, просят взыскать компенсацию морального вреда и расходы на погребение с ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» и ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» (л.д. 191-193 т.1). Также уточнены требования в части имущественного вреда, просят взыскать расходы на погребение в сумме 58 250 руб., в части требований о взыскании расходов по установке памятника не поддерживают.

Дополнительным заявлением (л.д. 59 т.3) Морозовой Н.Т. заявлены требования о взыскании с ответчиков в ее пользу расходов на оплату услуг экспертов в размере 70 000 руб., расходов по госпошлине в размере 300 руб.

Определением суда от 19.08.2024 производство по делу в части требований Валеевой Г.И. и Морозовой Н.Т. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» и Министерству здравоохранения Пермского края о взыскании расходов на погребение и компенсации морального вреда прекращено в связи с отказом от иска (л.д. 146 т.3)

Решением Лысьвенского городского суда Пермского края от 19.08.2024 с учетом определения об исправлении описки от 26.08.2024 с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 2 имени Федора Христофоровича Граля» в пользу Морозовой Н.Т. взыскана компенсация морального вреда в размере 350 000 руб. и судебные расходы в размере 67 218 руб. С Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 2 имени Федора Христофоровича Граля» в пользу Валеевой Г.И. взыскана компенсация морального вреда в размере 350 000 руб., расходы на погребение в сумме 58 250 руб. В удовлетворении остальной части требований Морозовой Н.Т., Валеевой Г.И. отказано.

В апелляционной жалобе ответчик ГБУЗ ПК «ГКБ № 2 им. Ф.Х.Граля» с решением не согласно в части взыскания судебных расходов в размере 67218 руб., просит его изменить, уменьшив сумму взысканных с ответчика судебных расходов до 22 606 руб., в обоснование указав, что изначально по делу было три ответчика, согласно заключению экспертов № 78 от 17.06.2024 вина была установлена только у одного ответчика, в связи с чем просит пропорционально разделить судебные расходы на проведение экспертизы на три части и взыскать с ответчика только 1/3 от суммы проведенной экспертизы.

В письменных возражениях истцы, Лысьвенская городская прокуратура, третье лицо ГБУЗ ПК «Пермский краевой онкологический диспансер» просят решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу ГБУЗ ПК «ГКБ № 2 им. Ф.Х.Граля» - без удовлетворения.

Истцы Морозова Н.Т., Валеева Г.И., ответчик ГБУЗ ПК «Городская больница Лысьвенского городского округа», третьи лица Министерство здравоохранения Пермского края, Бояринцева Е.Б., Ковалева Т.В., Болотов А.А., Тедеев Г.В., Бакланов С.П., Дунина М.А., Соловьева Л.Н. в судебное заседание не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены, причины неявки не указали, об отложении дела не просили. Истцы направили в суд представителя.

Руководствуясь статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия определила рассмотреть дело при данной явке.

Проверив законность и обоснованность решения, с учетом п. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов апелляционной жалобы и возражений, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

В силу пунктов 3, 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг. Пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния.

Под качеством медицинской помощи в соответствии с пунктом 21 статьи 2 Федерального «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В соответствии с пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и

непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 – 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В силу пункта 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В силу пункта 14 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения ши болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдание относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевной спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утрате» родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

В соответствии с пунктом 12 постановления Пленума Верховного Суд РФ от 15.11.2022 № 33 обязанность компенсации морального вреда может был возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законов оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда причинной связи между неправомерными действиями бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 ГК РФ).

Пунктом 48 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2021 № 33 предусмотрено, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданин; при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Как следует из материалов дела и установлено судом, Валеева Г.И. является супругой, Морозова Н.Т. дочерью В. 10.11.2020 В. умер.

Данные обстоятельства подтверждаются свидетельством о смерти, свидетельством о заключении брака, свидетельством о рождении, а также актовыми записями (л.д. 23-25 т.1, л.д. 63 т.2).

Истцы, обращаясь в суд с иском о взыскании имущественного и неимущественного вреда с ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» и ГБУЗ «ГКБ ** им. Ф.Х. Граля», указывают на ненадлежащее оказание работниками данных лечебных учреждений медицинской помощи в части своевременного проведения необходимого обследования и лечения В., вследствие чего наступила его смерть.

Из материалов дела следует, что с 27.09.2017 В. находился под наблюдением врача-оториноларинголога ГБУЗ ПК «Городская больница Лысьвенского городского округа» (ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО»). Впервые обратился на консультацию с жалобами на дискомфорт в горле в течение года, затруднение при фонации, изжогу. Установлен диагноз: ***. Рекомендовано соблюдение диеты, местное противовоспалительное лечение и томография гортани. 11.10.2017 по результатам томографии гортани от 10.10.2017 выставлен диагноз: ***. Рекомендовано соблюдение диеты, наблюдение у ЛОР 2 раза в год.

В апреле 2018 года В. обратился с жалобами на дисфонию (глухой голос), першение, горечь во рту. По результатам осмотра назначено обследование органов средостения для исключения новообразования, проведена РГ органов грудной клетки, назначено лечение. При повторном осмотре пациент отмечает улучшение, рекомендовано продолжить лечение. 31.01.2019 В. обратился на прием с жалобами на боли в горле, сухой кашель, осиплость, по результатам лечения отмечал улучшение. В марте 2019 года проведена КТ гортаноглотки. Заключение: ***. Рекомендовано МРТ шейного отдела позвоночника, консультация невролога и челюстно-лицевого хирурга. 13.09.2019, 20.09.2019, 05.12.2019 при проведении осмотра врача-оториноларинголога В. отмечает жалобы на першение в горле, сухой кашель, осиплость при голосовой перегрузке. Установлен диагноз: ***. 19.02.2020 В. при осмотре обратился с жалобами на боль в левом ухе, по результатам проведенного лечения отмечал улучшение. 26.08.2020 В. обратился с жалобами на осиплость, сухой надсадный кашель, появление прожилок крови в мокроте. По результатам осмотра ему назначена местная противовоспалительная терапия, направлен на консультацию ЛОР ГБУЗ «ПККБ».

11.09.2020 осмотрен врачом-оториноларингологом ПККБ, выдано направление на КТ гортани с контрастированием.

30.09.2020 В. осмотрен врачом-оториноларингологом с жалобами на осиплость с результатами КТ гортани, гистологии, консультации врача-онколога ПКОД. Установлен диагноз: ***. Рекомендована явка в ПКОД 07.10.2020 для проведения ВК. От предложенного в ПКОД оперативного лечения (ларингэктомия) пациент отказался. Рекомендован курс лучевой терапии.

В период с 14.10.2020 по 02.11.2020 В. находился на стационарном лечении в радиотерапевтическом отделении ПКОД с основным диагнозом: ***.

По данным температурного листа эпизоды повышения температуры тела с 16.10.2020 по 31.10.2020 отсутствовали.

При осмотре лечащим врачом 30.10.2020 самочувствие и состояние пациента удовлетворительные, без отрицательной динамики, дополнительных жалоб не предъявлял. Нормотермия. 01.11.2020 В. обратился к палатной медицинской сестре с жалобами на общую слабость.

При контроле температуры тела зафиксирована гипертермия до 38.2 С, осмотрен дежурным врачом. В связи со снижением сатурации до 82% и измененной аускультативной картиной легких выполнена компьютерная томография органов грудной клетки, по заключению которой зафиксирована высокая вероятность пневмонии COVID-19, степень поражения КТ 3. 02.11.2020 с учетом установленного диагноза - новая коронавирусная инфекция.

Вирус не идентифицирован. Двусторонняя пневмония средней степени тяжести, ДН II, принято решение о переводе пациента в ГБУЗ ПК «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля».

02.11.2020 В. был доставлен бригадой скорой медицинской помощи (СМП) из ГБУЗ ПК «ПКОД» в ГБУЗ ПК «Городская клиническая больница № 2 имени Ф.Х. Граля» (ГБУЗ ПК «ГКБ № 2 имени Ф.Х. Граля») с диагнозом: ***. При поступлении пациент осмотрен только врачом приемного отделения, поставлен диагноз: «***. Больной госпитализирован в отделение для лечения КОВИД-19. Составлен план лечения и обследования.

09.11.2024 у пациента отмечено ЧД 32/мин, сатурация 75% на концентраторе, больной был осмотрен реаниматологом и рекомендован перевод в отделение реанимации.

10.11.2020 в 05:05 - остановка кровообращения, проведены реанимационные мероприятия в течение 30 мин, без эффекта, в 05:35 констатирована биологическая смерть В. Диагноз основной посмертный: ***.

Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия № ** от 11.11.2020 (л.д. 99-102 т. 1), проведенного клиническим патолого-анатомическим отделением, патолого-анатомический диагноз: *** (2х2,5см).

Согласно заключению экспертов № ** (комплексная судебно-медицинская экспертиза) ГБУЗ ПК «КБСМЭПАИ» от дата (л.д. 203-222 т.2) смерть В. наступила от новой коронавирусной инфекции COVID-19 с поражением легких в виде диффузного альвеолярного повреждения на фоне имевшиеся у него коморбидной патологии: онкологического заболевания - *** и сердечно-сосудистой патологии - ***.

Как следует из акта проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности Министерства здравоохранения Пермского края № 367 от 19.07.2023 (л.д. 33-36 т.1) в отношении ГБУЗ ПК «Городская больница Лысьвенского городского округа» проведена проверка по медицинским документам с привлечением эксперта, по результатам которой нарушений Порядка оказания медицинской помощи по профилю «оториноларингология», утвержденного Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 12.11.2012 № 905н, при оказании медицинской помощи В. в период с 27.09.2017 по 30.09.2020 не выявлено.

Согласно заключению экспертов № ** (комплексная судебно-медицинская экспертиза) ГБУЗ ПК «КБСМЭПАИ» от 17.06.2024 (л.д. 203-222 т.2), при оказании медицинской помощи В. в ГБУЗ ПК «Городская больница Лысьвенского городского округа» в период с 27.09.2017 по 30.09.2020 нарушений (дефектов) первичной специализированной медицинской помощи по профилю «оториноларингология» не выявлено.

Разрешая заявленные требования по существу, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. ст. 151, 1064, 1011 Гражданского кодекса Российской Федерации, с учетом разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», оценив собранные по делу доказательства в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, правомерно пришел к выводу, что ГБУЗ ПК «ГКБ № 2 имени Ф.Х. Граля» в период 02.11.2020 по 10.11.2020 медицинская помощь была оказана нарушениями критериев оценки качества медицинской помощи, в связи с чем именно ответчик ГБУЗ ПК «ГКБ № 2 имени Ф.Х. Граля» должен нести ответственность за вред, причиненный близким родственникам в связи со смертью В., а в действиях со стороны ответчика ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» о ненадлежащем оказании медицинской помощи В. своего подтверждения не нашли, оснований для удовлетворения требований о взыскании с данного ответчика имущественного и неимущественного вреда отсутствуют.

Так, из акта проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности Министерства здравоохранения Пермского края № 366 от 19.07.2023 (л.д. 26-29 т.1) в отношении ГБУЗ ПК «Городская клиническая больница № 2 имени Ф.Х. Граля» следует, что медицинская помощь В. в период 02.11.2020 по 10.11.2020 была оказана с нарушениями критериев оценки качества медицинской помощи, утвержденных Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10.05.2017 № 203н, а именно в медицинской карте стационарного больного № ** на лицевой странице не заполнен 16 пункт «Исход заболевания»; в дневниковых записях отсутствуют данные в проведенной аускультации легких; при переводе пациента в ОРИТ 09.11.2020 отсутствует дневниковая запись консультации врача реаниматолога (п.п. «а» п. 2.2 Приказа).

При оформлении результатов первичного осмотра 02.11.2020 в 08:57 отсутствуют данные о проведенной перкуссии и аускультации легких; не указаны размеры печени, селезенки и лимфоузлов (п.п. «б» п.2.2 Приказа).

При установлении предварительного диагноза не корректно указана степень дыхательной недостаточности «ДН 1» при Sp02 80%; для оценки тяжести заболевания не проводилась оценка состояния пациента по шкале «News» (п.п. «в» п. 2.2 Приказа).

Не обоснованно проводились перерывы приема лекарственного препарата «дексаметазон» (от 03.11.2020 и от 07.11.2020); не указана скорость подачи кислорода. При наличии состоянии «средней степени тяжести» и «тяжелом состоянии», а также при нахождении пациента на постоянной оксигенотерапии и Sp02 84-88% не соблюдалась кратность осмотра пациента (осмотр проводился 1 раз в сутки); при прогрессировании дыхательной недостаточности 06.11.2020 и рецидиве лихорадки не проведена коррекция терапии и лабораторное обследование; при прогрессировании дыхательной недостаточности не проведена коррекция объема и вида респираторной поддержки; при Sp02 80% не проведена консультация врача реаниматолога; не назначена и не проведена противовирусная терапия - несоблюдение временных Методических рекомендаций «Профилактика, лечение и диагностика новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» версия 9 от 26.10.2020, утвержденных заместителем министра здравоохранения Российской Федерации Е.Г. Камкиным, а также не соблюдение Клинических рекомендаций «Внебольничная пневмония у взрослых» Российское респираторное общество и Межрегиональная ассоциация по клинической микробиологии и антимикробной химиотерапии, согласованных с Научным советом Министерства здравоохранения Российской Федерации, 2019год (пп. «е» п. 2.2 Приказа).

При формулировке основного клинического диагноза и заключительного клинического диагноза нарушена рубрификация (по основному диагнозу и осложнениям), а также не указана тяжесть течения НКВИ; не назначены и не выполнены следующие исследования: интерлейкин-6; ферритин; NTproBNP; исследование крови на выявление антител класса lg М и lg G к вирусу SARS-CoV-2 (с учетом отрицательного результата ПЦР); исследования мочи на легионеллез, исследование крови Mycoplasma pneumonia и Chlamidia pneumoniae; мазок из носоглотки на грипп и вирусы ОРЗ; согласно тяжести заболевания не соблюдена кратность лабораторного мониторинга – несоблюдение Временных методических рекомендаций от 26.10.2020 (п.п. «з» п. 2.2 Приказа).

Из заключения экспертов № ** ГБУЗ ПК «КБСМЭПАИ» от 17.06.2024 (л.д. 203-222 т.2) следует, что при оказании В. медицинской помощи в ГБУЗ ПК «Городская клиническая больница № 2 имени Ф.Х. Граля» были допущены нарушения (дефекты), в связи с чем оказанную ему медицинскую помощь нельзя оценить как «полную» и «качественную».

Так, в ходе анализа представленной медицинской документации выявлены следующие нарушения (дефекты) диагностики и лечения, допущенные при оказании медицинской помощи В. на этапе его госпитализации в ГБУЗ ПК «ГКБ №2 им. Ф.Х.Граля» в период с 02.11.2020 по 10.11.2020:

- при поступлении состояние пациента оценено как средней тяжести, но учитывая уровень сатурации на атмосферном воздухе 80%, с оксигенацией - 90%, выраженную одышку (частота дыхания 24 в минуту), с учетом данных компьютерной томографии (объем поражения легких до 75%), состояние пациента было тяжелым, что диктовало необходимость вызова на осмотр реаниматолога; при постановке предварительного диагноза не корректно указана степень дыхательной недостаточности «ДН 1» при наличии сатурации 80%;

- не назначены и не выполнены некоторые исследования: интерлейкин-6 в крови, ферритин в крови, NTproBNP в крови; нет обследований на ОРВИ, микоплазмоз, хламидиоз, легионеллез (для проведения дифференциального диагноза и исключения других инфекционных поражений); мокроты на микроскопию и бактериологические исследование (для проведения дифференциальной диагностики и исключения бактериальных осложнений);

- не проведена консультация пульмонолога;

- назначены, но отсутствуют в медицинской карте результаты крови на наличие антител IgM и IgG к вирусу SARS-CoV-2 (для специфического подтверждения коронавирусной инфекции);

- не назначена и не проведена противовирусная терапия коронавирусной инфекции;

- необоснованно проводились перерывы приема лекарственного препарата «дексаметазона» от 03.11.2020 и 07.11.2020, также доза «дексаметазона» была 16 мг в сутки (рекомендована доза - 20 мг/сут. [20]);

- на температурном листе отмечено повышение температуры тела с вечера 07.11.2020 (6-й день пребывания в стационаре), но смена антибактериальной терапии и дополнительное обследование не произведены;

- при наличии состояния средней степени тяжести и тяжелом состоянии, а также при нахождении пациента на постоянной оксигенотерапии и сатурации 84-88% не соблюдалась кратность осмотра пациента (осмотр проводился 1 раз в сутки, а 08.11.2020 - дневник отсутствует);

- не соблюдена кратность лабораторного мониторинга с учетом тяжести состояния больного (общий анализ крови, биохимический анализ крови при средней тяжести 1 раз в 2-3 дня, при тяжелом течении - ежедневно и по показаниям);

- при прогрессировании дыхательной недостаточности не проведена коррекция объема и вида респираторной поддержки.

Помимо отмеченных выше дефектов в диагностике и лечении имеются многочисленные дефекты ведения медицинской документации (во всех дневниках отмечены жалобы пациента на повышение температура тела, что не полностью совпадает с данными на температурном листе; не указана скорость подачи кислорода в листе назначений и дневниках динамического наблюдения; на титульном листе медицинской карты стационарного больного имеется ошибочная дата - «взят ПЦР в приемном отд. 2.10.20»; в медицинской карте не заполнен 16 пункт - «исход заболевания»; при формулировке основного клинического и заключительного клинического диагноза не соблюдена рубрификация (по основному диагнозу и осложнениям), не отмечена тяжесть течения коронавирусной инфекции COVID-19; для оценки тяжести заболевания не проводилась оценка состояния пациента по шкале NEWS, а для оценки степени тяжести больного пневмоний - по шкале CURB-65; в карте в разделе анамнезов нет данных о профилактических прививках (грипп, пневмококковая инфекция); в осмотре пациента при поступлении и далее в дневниковых записях отсутствуют данные проведенной аускультации и перкуссии легких; при переводе пациента в отделение реанимации 09.11.2020 отсутствует переводной эпикриз.

С учетом данных обстоятельств, суд обоснованно исходил того, что факт оказания умершему В. медицинской помощи ненадлежащего качества со стороны ГБУЗ ПК «ГКБ № 2 имени Ф.Х. Граля» нашел свое подтверждение в ходе судебного разбирательства. Данные обстоятельства были подтверждены как в ходе проведения проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности Министерством здравоохранения Пермского края, так и при проведении комплексной судебно-медицинской экспертизы, назначенной по определению суда.

При определении размера компенсации морального вреда, суд принял во внимание фактические обстоятельства дела, такие как: выявленные дефекты оказания медицинской помощи, которые хоть и не явились прямой причиной наступления последствий в виде смерти супруга, отца истцов, однако, послужили одним из неблагоприятных условий, однако учтено, что смерть пациента В. напрямую была связана с коронавирусной инфекцией, которая протекала при неблагоприятном коморбидном фоне в виде нескольких несвязанных с инфекцией патологических состояний (плоскоклеточная ***), но в условиях которых, основное заболевание – короновирусная инфекция приобрело тяжелое течение и закончилось летальным исходом, а также то обстоятельство, что при отсутствие перечисленных в заключении экспертов дефектов оказания медицинской помощи не гарантировало наступление благоприятного исхода для жизни пациента, поскольку госпитальная летальность больных новой коронавирусной инфекцией в тяжелой форме, находящихся на респираторной поддержке, составляет 65,4%. Также суд первой инстанции учел глубину нравственных страданий истцов, связанных с потерей близкого человека, а также требования разумности и справедливости, посчитал необходимым взыскать с ГБУЗ ПК «ГКБ № 2 имени Ф.Х. Граля» в пользу каждого из истцов компенсацию морального вреда по 350 000 руб.

Руководствуясь ст. 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 3 Федерального закона от 12.01.1996 № 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», суд пришел к выводу, что расходы, понесенные Валеевой Г.И. в связи с похоронами В. являлись разумными и необходимыми, соответственно, взыскал потраченные истцом денежные средства с ГБУЗ ПК «ГКБ ** имени Ф.Х. Граля» в размере 58 250 руб.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на правильно установленных обстоятельствах и отвечают требованиям норм материального права.

В указанной части решение суда не оспаривается, в связи с чем не является предметом пересмотра судебной коллегии.

В соответствии с ч.3 ст. 95, ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд взыскал с ответчика в пользу Морозовой Н.Т. расходы по оплате комплексной медицинской экспертизы в размере 67218 руб., расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 руб.

Ответчик ГБУЗ ПК «ГКБ № 2 имени Ф.Х. Граля» оспаривает решение суда в части размера судебных расходов на проведение судебно-медицинской экспертизы.

Судебная коллегия полагает необходимым отклонить доводы ответчика.

Право на возмещение понесенных судебных расходов в связи с рассмотрением гражданского дела регламентированы ст.ст. 88, 94, 98, 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В силу ч. 1 ст. 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Согласно абзацу второму ст. 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам.

По общему правилу, установленному ч. 1 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 96 указанного кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в этой статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Из содержания указанных норм следует, что критерием присуждения судебных расходов является вывод суда о правомерности или неправомерности заявленного требования.

Вывод суда о правомерности или неправомерности заявленного в суд требования непосредственно связан с выводом суда, содержащимся в резолютивной части его решения (ч. 5 ст. 198 ГПК РФ), о том подлежит ли заявление удовлетворению, поскольку только удовлетворение судом требования подтверждает правомерность принудительной реализации его через суд и приводит к необходимости возмещения судебных расходов.

Учитывая, что удовлетворение исковых требований обусловлено нарушениями при оказании медицинской помощи именно ответчиком ГБУЗ ПК «ГКБ № 2 имени Ф.Х. Граля», а в действиях второго ответчика ГБУЗ ПК «Городская больница Лысьвенского городского округа» нарушений не выявлено, в связи с чем в иске в указанной части было отказано, суд обоснованно возложил возмещение расходов по проведению судебно-медицинской экспертизы на ГБУЗ ПК «ГКБ № 2 имени Ф.Х. Граля».

Руководствуясь статьями 199, 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Лысьвенского городского суда Пермского края от 19.08.2024 оставить без изменения, апелляционную жалобу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 2 имени Федора Христофоровича Граля» - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Свернуть

УИД 59RS0028-01-2023-001561-38

Дело № 88-4444/2025

Мотивированное определение изготовлено 24 апреля 2025 г.

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Челябинск 17 апреля 2025 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Козиной Н.М.,

судей Карповой О.Н., Жуковой Н.А.,

с участием прокурора Таскаевой А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-2/2024 по иску Морозовой Натальи Тагировны, Валеевой Галины Ивановны к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская больница Лысьвенского городского округа», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 2 имени Федора Христофоровича Граля» о взыскании расходов на погребение, компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 2 имени Федора Христофоровича Граля» на решение Лысьвенского городского суда Пермского края от 19 августа 2024 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 5 декабря 2024 г.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Карповой О.Н., заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Таскаевой А.А., полагавшей кассационную жалобу подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Морозова Н.Т., Валеева Г.И. обратились с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская больница Лысьвенского городского округа» (далее - ГБУЗ «ГБ ЛГО»), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 2 имени Федора Христофоровича Граля» (далее - ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля»), Гос...

Показать ещё

...ударственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» (далее – ГБУЗ «ПКОД»), Министерству здравоохранения Пермского края, в котором, уточнив заявленные требования, просили взыскать с ГБУЗ «ГБ ЛГО» в пользу истцов компенсацию морального вреда в размере по 2 000 000 руб. каждой, с ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» - по 3 000 000 руб. каждой, а также расходы на погребение в сумме 58 250 руб. в пользу Валеевой Г.И. (том 1 л.д. 191-194).

Кроме того, Морозовой Н.Т. заявлены требования о взыскании с ответчиков в ее пользу расходов на оплату услуг экспертов в размере 70 000 руб., расходов по оплате государственной пошлины в размере 300 руб. (том 3 л.д. 59).

В обоснование заявленных требований истцы ссылались на то, что <данные изъяты>., отец Морозовой Н.Т. и супруг Валеевой Г.И., с 2017 г. состоял на диспансерном наблюдении у врача оториноларинголога ГБУЗ «ГБ ЛГО» с диагнозом - <данные изъяты>. В период с 2017 г. по сентябрь 2020 г. состояние здоровья <данные изъяты> значительно ухудшилось, он неоднократно обращался к лечащему врачу с жалобами на боль в горле, потерю голоса. По результатам осмотра <данные изъяты> назначалось лечение, при этом каких-либо дополнительных обследований не проводилось. В сентябре 2020 г. <данные изъяты>. был направлен на консультацию в ГБУЗ Пермского края «Пермская краевая клиническая больница», по результатам которой у него было выявлено злокачественное образование гортани 3 стадии. С 14 октября 2020 г. по 2 ноября 2020 г. <данные изъяты>. находился на лечение в онкологическом диспансере, а впоследствие в связи с его жалобами на повышение температуры тела, кашель, выраженную одышку он был переведен в ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля», где <данные изъяты> г. <данные изъяты>. скончался. Истцы полагали, что выявленное у <данные изъяты> онкологическое заболевание могло быть диагностировано оториноларингологами ГБУЗ «ГБ ЛГО» на более ранней стадии, поскольку в течение длительного времени он неоднократно обращался к ответчику с жалобами на сопутствующие симптомы, однако медицинскими работниками были допущены недостатки оказания медицинской помощи, поскольку своевременно не были предприняты все необходимые действия и исследования для установления правильного диагноза и лечения, что привело к летальному исходу. Также были допущены недостатки в оказании медицинской помощи и врачами ГБУЗ «ГБ ЛГО», ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля». В частности, при поступлении <данные изъяты> в больницу не были выполнены все необходимые процедуры, не оценена тяжесть заболевания по шкале «NEWS», не проведено обследование лимфоузлов, печени и селезенки, также в первичном осмотре отсутствуют данные о перкуссии легких, не представлена аускультативная картина легких. В период с 2 ноября 2020 г. по 9 ноября 2020 г. лечащим врачом ГБУЗ «ГБ ЛГО» и ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» были допущены нарушения в части рубрификации по основному диагнозу, осложнениям в клиническом и заключительном диагнозах. Также в медицинской документации лечащим врачом не указана тяжесть течения НКВИ; не были предприняты меры при не соответствии сатурации кислорода пациента 80% и тяжести дыхательной недостаточности 1 степени; при прогрессировании дыхательной недостаточности 6 ноября 2020 г., рецидиве лихорадки, не была проведена коррекция терапии, а также лабораторные исследования; не соблюдена кратность лабораторного мониторинга согласно тяжести заболевания; не проведена противовирусная терапия; необоснованно проводились перерывы лекарственных препаратов 3 ноября 2020 г. и 7 ноября 2020 г., а именно дексаметазона; не проведена коррекция объема и вида респираторной поддержки при нарастании дыхательной недостаточности. При состоянии средней тяжести и тяжелом осмотр лечащим врачом проводился 1 раз в сутки. Действиями ответчиков им причинен моральный вред, который выразился в глубоких не проходящих нравственных страданиях, стрессе и депрессии, вызванными преждевременной и невосполнимой утратой близкого родственника, ушедшего из жизни.

Определением Лысьвенского городского суда Пермского края от 19 августа 2024 г. производство по делу в части требований Валеевой Г.И. и Морозовой Н.Т. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» и Министерству здравоохранения Пермского края о взыскании расходов на погребение и компенсации морального вреда прекращено в связи с отказом от иска (том 3 л.д. 146).

Решением Лысьвенского городского суда Пермского края от 19 августа 2024 г., с учетом определения об исправлении описки от 26 августа 2024 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 5 декабря 2024 г., с ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» в пользу Морозовой Н.Т. и Валеевой Г.И. взыскана компенсация морального вреда в размере 350 000 руб. каждой, в пользу Морозовой Н.Т. судебные расходы в размере 67 218 руб., в пользу Валеевой Г.И. расходы на погребение в сумме 58 250 руб. В удовлетворении остальной части требований отказано.

В кассационной жалобе представитель ответчика ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» ставит вопрос об отмене судебных постановлений в части взыскания расходов на оплату судебно-медицинской экспертизы, как незаконных, направлении дела в указанной части на новое рассмотрение.

От Морозовой Н.Т., Валеевой Г.И., ГБУЗ «ПКОД» поступили возражения на кассационную жалобу, в которых истцы, представитель ответчика просят жалобу оставить без удовлетворения, как необоснованную.

Определением судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 31 марта 2025 г. ходатайство представителя истцов Морозовой Н.Т., Валеевой Г.И. – Морозова Е.В. об участии в судебном заседании путем использования систем видеоконференц-связи оставлено без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о времени и месте судебного разбирательства по настоящему делу заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В соответствии со статьями 167, 3795 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия нашла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 3796 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, возражений на жалобу, изучив материалы дела, выслушав объяснения относительно кассационной жалобы, заключение прокурора, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что кассационная жалоба заслуживает внимания, поскольку выводы судов о распределении судебных расходов сделаны с нарушением норм процессуального права.

Как установлено судами, <данные изъяты>., умерший <данные изъяты> г., приходился супругом Валеевой Г.И., отцом Морозовой Н.Т.

27 сентября 2017 г. <данные изъяты>. находился под наблюдением врача-оториноларинголога ГБУЗ «ГБ ЛГО». Впервые обратился на консультацию с жалобами на дискомфорт в горле в течение года, затруднение при фонации, изжогу. Установлен диагноз: хронический фаринголарингит, вторичный. Рекомендовано соблюдение диеты, местное противовоспалительное лечение и томография гортани. 11 октября 2017 г. по результатам томографии гортани от 10 октября 2017 г. выставлен диагноз: хронический фаринголарингит вторичный, на фоне ГЭРБ, ремиссия. Рекомендовано соблюдение диеты, наблюдение у ЛОР 2 раза в год.

В апреле 2018 г. <данные изъяты>. обратился с жалобами на дисфонию (глухой голос), першение, горечь во рту. По результатам осмотра назначено обследование органов средостения для исключения новообразования, проведена рентгенограмма органов грудной клетки, назначено лечение. При повторном осмотре пациент отмечал улучшение, рекомендовано продолжить лечение. 31 января 2019 г. <данные изъяты>. обратился на прием с жалобами на боли в горле, сухой кашель, осиплость, по результатам лечения отмечал улучшение. В марте 2019 г. проведена КТ гортаноглотки. Заключение: объемных образований не выявлено, инородное тело подчелюстной области справа, грубые дегенеративно-дистрофические изменения шейного отдела позвоночника. Рекомендовано МРТ шейного отдела позвоночника, консультация невролога и челюстно-лицевого хирурга. 13 сентября 2019 г., 20 сентября 2019 г., 5 декабря 2019 г. при проведении осмотра врача-оториноларинголога <данные изъяты>. отмечает жалобы на першение в горле, сухой кашель, осиплость при голосовой перегрузке. Установлен диагноз: <данные изъяты> 19 февраля 2020 г. <данные изъяты>. при осмотре обратился с жалобами на боль в левом ухе, по результатам проведенного лечения отмечал улучшение. 26 августа 2020 г. <данные изъяты>. обратился с жалобами на осиплость, сухой надсадный кашель, появление прожилок крови в мокроте. По результатам осмотра ему назначена местная противовоспалительная терапия, направлен на консультацию ЛОР ГБУЗ «ПККБ».

11 сентября 2020 г. осмотрен врачом-оториноларингологом ПККБ, выдано направление на КТ гортани с контрастированием.

30 сентября 2020 г. <данные изъяты>. осмотрен врачом-оториноларингологом с жалобами на осиплость с результатами КТ гортани, гистологии, консультации врача-онколога ПКОД. Установлен диагноз: ЗНО гортани. T3N0M0 (Зет). Соп.: Хронический ларингофарингит, состояние после биопсии. Рекомендована явка в ПКОД 7 октября 2020 г. для проведения ВК. От предложенного в ПКОД оперативного лечения (ларингэктомия) пациент отказался. Рекомендован курс лучевой терапии.

В период с 14 октября 2020 г. по 2 ноября 2020 г. <данные изъяты>. находился на стационарном лечении в радиотерапевтическом отделении ПКОД с основным диагнозом: ЗНО гортани III ст. T3N0M0. Состояние после 1 этапа многократно-расщепленного курса ДГТ. Плоскоклеточная карцинома гортани G3.

По данным температурного листа эпизоды повышения температуры тела с 16 октября 2020 г. по 31 октября 2020 г. отсутствовали.

При осмотре лечащим врачом 30 октября 2020 г. самочувствие и состояние пациента удовлетворительные, без отрицательной динамики, дополнительных жалоб не предъявлял. Нормотермия. 1 ноября 2020 г. <данные изъяты>. обратился к палатной медицинской сестре с жалобами на общую слабость.

При контроле температуры тела зафиксирована гипертермия до 38.2 С, осмотрен дежурным врачом. В связи со снижением сатурации до 82% и измененной аускультативной картиной легких выполнена компьютерная томография органов грудной клетки, по заключению которой зафиксирована высокая вероятность пневмонии COVID-19, степень поражения КТ 3. 2 ноября 2020 г. с учетом установленного диагноза - новая коронавирусная инфекция. Вирус не идентифицирован. Двусторонняя пневмония средней степени тяжести, ДН II, принято решение о переводе пациента в ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля».

2 ноября 2020 г. <данные изъяты>. был доставлен бригадой скорой медицинской помощи (СМП) из ГБУЗ «ПКОД» в ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» с диагнозом: Внебольничная пневмония. Подозрение на COVID. ЗНО гортани III ст. При поступлении пациент осмотрен только врачом приемного отделения, поставлен диагноз: «НКВИ, подозрение, двусторонняя внебольничная полисегментарная пневмония, КТ 3. Средней степени тяжести. ДН1. Сопутствующий диагноз: ЗНО гортани III ст. T3N0M0. Больной госпитализирован в отделение для лечения КОВИД-19. Составлен план лечения и обследования.

9 ноября 2024 г. у пациента отмечено ЧД 32/мин, сатурация 75% на концентраторе, больной был осмотрен реаниматологом и рекомендован перевод в отделение реанимации.

<данные изъяты> г. в 05:05 - остановка кровообращения, проведены реанимационные мероприятия в течение 30 мин, без эффекта, в 05:35 констатирована биологическая смерть <данные изъяты> Диагноз основной посмертный: «2-х сторонняя полисегментарная пневмония НКВИ 19 (?) неподтвержденная. ДН 2-3. КТ 3. Осложнение: СПОН. ОИМ? ТЭЛА? Сопутствующие: ЗНО гортани III ст. T3N0M0. Состояние после 1 этапа многократно-расщепленного курса ДГТ. ИБС, стенокардия напряжения II ФК. ПИКС (2011). НРС: ЖЭС ПФФП. ГБ III ст., риск 4. ХСН II».

Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия № 190 от 11 ноября 2020 г., проведенного клиническим патолого-анатомическим отделением, патолого-анатомический диагноз: основное заболевание – двусторонняя полисегментарная пневмония вероятно вирусной этиологии. Сочетанное заболевание – плоскоклеточный рак гортани с изъязвлением (ПГИ от 24 сентября 2020 г.), состояние после многократно расщепленного курса ДГТ. Осложнения – отек легких, общее венозное полнокровие. Сопутствующие заболевания – атеросклероз аорты и ее висцеральных ветвей, гипертоническая болезнь, крупноочаговый постинфарктный кардиосклероз задней стенки левого желудочка (2 х 2,5 см).

Как следует из акта проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности Министерства здравоохранения Пермского края № 367 от 19 июля 2023 г., в отношении ГБУЗ «ГБ ЛГО» проведена проверка по медицинским документам с привлечением эксперта, по результатам которой нарушений Порядка оказания медицинской помощи по профилю «оториноларингология», утвержденного приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 12 ноября 2012 г. № 905н, при оказании медицинской помощи <данные изъяты> в период с 27 сентября 2017 г. по 30 сентября 2020 г. не выявлено.

Из акта проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности Министерства здравоохранения Пермского края № 366 от 19 июля 2023 г. в отношении ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» следует, что медицинская помощь <данные изъяты> в период с 2 ноября 2020 г. по <данные изъяты> г. была оказана с нарушениями критериев оценки качества медицинской помощи, утвержденных приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10 мая 2017 г. № 203н, а именно в медицинской карте стационарного больного № 16753/56 на лицевой странице не заполнен 16 пункт «Исход заболевания»; в дневниковых записях отсутствуют данные в проведенной аускультации легких; при переводе пациента в ОРИТ 9 ноября 2020 г. отсутствует дневниковая запись консультации врача реаниматолога (подпункт «а» пункта 2.2 приказа).

При оформлении результатов первичного осмотра 2 ноября 2020 г. в 08:57 отсутствуют данные о проведенной перкуссии и аускультации легких; не указаны размеры печени, селезенки и лимфоузлов (подпункт «б» пункта 2.2 приказа).

При установлении предварительного диагноза не корректно указана степень дыхательной недостаточности «ДН 1» при Sp02 80%; для оценки тяжести заболевания не проводилась оценка состояния пациента по шкале «News» (подпункт «в» пункта 2.2 приказа).

Необоснованно проводились перерывы приема лекарственного препарата «дексаметазон» (от 3 ноября 2020 г. и от 7 ноября 2020 г.); не указана скорость подачи кислорода. При наличии состоянии «средней степени тяжести» и «тяжелом состоянии», а также при нахождении пациента на постоянной оксигенотерапии и Sp02 84-88% не соблюдалась кратность осмотра пациента (осмотр проводился 1 раз в сутки); при прогрессировании дыхательной недостаточности 06.11.2020 и рецидиве лихорадки не проведена коррекция терапии и лабораторное обследование; при прогрессировании дыхательной недостаточности не проведена коррекция объема и вида респираторной поддержки; при Sp02 80% не проведена консультация врача реаниматолога; не назначена и не проведена противовирусная терапия - несоблюдение временных Методических рекомендаций «Профилактика, лечение и диагностика новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» версия 9 от 26 октября 2020 г., утвержденных заместителем министра здравоохранения Российской Федерации Е.Г. Камкиным, а также не соблюдение Клинических рекомендаций «Внебольничная пневмония у взрослых» Российское респираторное общество и Межрегиональная ассоциация по клинической микробиологии и антимикробной химиотерапии, согласованных с Научным советом Министерства здравоохранения Российской Федерации, 2019год (подпункт «е» пункта 2.2 приказа).

При формулировке основного клинического диагноза и заключительного клинического диагноза нарушена рубрификация (по основному диагнозу и осложнениям), а также не указана тяжесть течения НКВИ; не назначены и не выполнены следующие исследования: интерлейкин-6; ферритин; NTproBNP; исследование крови на выявление антител класса lg М и lg G к вирусу SARS-CoV-2 (с учетом отрицательного результата ПЦР); исследования мочи на легионеллез, исследование крови Mycoplasma pneumonia и Chlamidia pneumoniae; мазок из носоглотки на грипп и вирусы ОРЗ; согласно тяжести заболевания не соблюдена кратность лабораторного мониторинга – несоблюдение Временных методических рекомендаций от 26 октября 2020 г. (подпункт «з» пункта 2.2 приказа).

Согласно заключению экспертов № 78, данному в рамках комплексной судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ Пермского края «КБСМЭПАИ» от 17 июня 2024 г. смерть <данные изъяты> наступила от новой коронавирусной инфекции COVID-19 с поражением легких в виде диффузного альвеолярного повреждения на фоне имевшиеся у него коморбидной патологии: онкологического заболевания - плоскоклеточной карциномы гортани и сердечно-сосудистой патологии - ишемической болезни сердца, гипертонической болезни.

При оказании медицинской помощи <данные изъяты> в ГБУЗ «ГБ ЛГО» в период с 27 сентября 2017 г. по 30 сентября 2020 г. нарушений (дефектов) первичной специализированной медицинской помощи по профилю «оториноларингология» не выявлено.

При оказании <данные изъяты> медицинской помощи в ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» были допущены нарушения (дефекты), в связи с чем оказанную ему медицинскую помощь нельзя оценить как «полную» и «качественную».

В ходе анализа представленной медицинской документации выявлены следующие нарушения (дефекты) диагностики и лечения, допущенные при оказании медицинской помощи <данные изъяты> на этапе его госпитализации в ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х.Граля» в период с 2 ноября 2020 г. по <данные изъяты> г.:

при поступлении состояние пациента оценено как средней тяжести, но учитывая уровень сатурации на атмосферном воздухе 80%, с оксигенацией - 90%, выраженную одышку (частота дыхания 24 в минуту), с учетом данных компьютерной томографии (объем поражения легких до 75%), состояние пациента было тяжелым, что диктовало необходимость вызова на осмотр реаниматолога; при постановке предварительного диагноза не корректно указана степень дыхательной недостаточности «ДН 1» при наличии сатурации 80%;

не назначены и не выполнены некоторые исследования: интерлейкин-6 в крови, ферритин в крови, NTproBNP в крови; нет обследований на ОРВИ, микоплазмоз, хламидиоз, легионеллез (для проведения дифференциального диагноза и исключения других инфекционных поражений); мокроты на микроскопию и бактериологические исследование (для проведения дифференциальной диагностики и исключения бактериальных осложнений);

не проведена консультация пульмонолога;

назначены, но отсутствуют в медицинской карте результаты крови на наличие антител IgM и IgG к вирусу SARS-CoV-2 (для специфического подтверждения коронавирусной инфекции);

не назначена и не проведена противовирусная терапия коронавирусной инфекции;

необоснованно проводились перерывы приема лекарственного препарата «дексаметазона» от 3 ноября 2020 г. и 7 ноября 2020 г., также доза «дексаметазона» была 16 мг в сутки (рекомендована доза - 20 мг/сут.);

на температурном листе отмечено повышение температуры тела с вечера 7 ноября 2020 г. (6-й день пребывания в стационаре), но смена антибактериальной терапии и дополнительное обследование не произведены;

при наличии состояния средней степени тяжести и тяжелом состоянии, а также при нахождении пациента на постоянной оксигенотерапии и сатурации 84-88 % не соблюдалась кратность осмотра пациента (осмотр проводился 1 раз в сутки, а 8 ноября 2020 г. - дневник отсутствует);

не соблюдена кратность лабораторного мониторинга с учетом тяжести состояния больного (общий анализ крови, биохимический анализ крови при средней тяжести 1 раз в 2-3 дня, при тяжелом течении - ежедневно и по показаниям);

при прогрессировании дыхательной недостаточности не проведена коррекция объема и вида респираторной поддержки.

Помимо отмеченных выше дефектов в диагностике и лечении имеются многочисленные дефекты ведения медицинской документации (во всех дневниках отмечены жалобы пациента на повышение температура тела, что не полностью совпадает с данными на температурном листе; не указана скорость подачи кислорода в листе назначений и дневниках динамического наблюдения; на титульном листе медицинской карты стационарного больного имеется ошибочная дата - «взят ПЦР в приемном отд. 2.10.20»; в медицинской карте не заполнен 16 пункт - «исход заболевания»; при формулировке основного клинического и заключительного клинического диагноза не соблюдена рубрификация (по основному диагнозу и осложнениям), не отмечена тяжесть течения коронавирусной инфекции COVID-19; для оценки тяжести заболевания не проводилась оценка состояния пациента по шкале NEWS, а для оценки степени тяжести больного пневмоний - по шкале CURB-65; в карте в разделе анамнезов нет данных о профилактических прививках (грипп, пневмококковая инфекция); в осмотре пациента при поступлении и далее в дневниковых записях отсутствуют данные проведенной аускультации и перкуссии легких; при переводе пациента в отделение реанимации 9 ноября 2020 г. отсутствует переводной эпикриз.

Разрешая возникший спор и частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 150, 1064, 1068, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 2, 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», а также разъяснениями, данными в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», положив в основу решения заключение судебно-медицинской экспертизы, установив факт ненадлежащего оказания умершему <данные изъяты> в период с 2 ноября 2020 г. по <данные изъяты> г. медицинской помощи ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля», пришел к выводу о наличии правовых оснований для взыскания с ответчика ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» в пользу истцов компенсации морального вреда. При этом суд не усмотрел оснований для возложения гражданско-правовой ответственности на ГБУЗ «ГБ ЛГО».

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции принял во внимание конкретные обстоятельства дела, характер выявленных дефектов оказания медицинской помощи, которые в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти <данные изъяты> не состоят, однако могли явиться одним из факторов, оказавших косвенное влияние на его состояние, характер и степень причиненных истцам невосполнимых нравственных страданий в связи со смертью супруга и отца, тот факт, что гибель близкого человека сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие родственников и членов семьи, а также принципы разумности и справедливости, в связи с чем взыскал в пользу супруги Валеевой Г.И. и дочери Морозовой Н.Т. по 350 000 руб. При этом суд не усмотрел оснований для взыскания компенсации морального вреда в заявленной истцами сумме по 3 000 000 руб. в пользу каждого.

Удовлетворяя исковые требования Валеевой Г.И. в части взыскания с ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» расходов на погребение в размере 58 250 руб., суд первой инстанции руководствовался положениями статей 3, 5, 9 Федерального закона от 12 января 1996 г. № 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», исходил из того, что понесенные истцом расходы, в том числе по санитарно-гигиенической обработке тела, организации похорон являются необходимыми в связи с погребением, связаны с захоронением тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями для обеспечения достойного отношения к телу умершего и его памяти.

Установив, что в связи с возникшим спором истцом понесены расходы по оплате комплексной медицинской экспертизы в размере 66 918 руб., суд первой инстанции, руководствуясь статьями 88, 95, 98, 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 г. № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», пришел к выводу о взыскании с ответчика ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» в пользу истца Морозовой Н.Т. судебных расходов на проведение экспертизы в указанном размере.

Проверяя законность и обоснованность решения суда в обжалуемой части (в части распределения судебных расходов), суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции соглашается с выводами судов о наличии оснований для взыскания с ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» в пользу Морозовой Н.Т. судебных расходов на проведение судебно-медицинской экспертизы, вместе с тем полагает, что размер данных расходов определен судами с нарушением норм процессуального права.

Частью первой статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

В соответствии с частью первой статьи 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Согласно абзацу второму статьи 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся, в том числе, суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам.

Частью первой статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на дату назначения судебной экспертизы – 13 февраля 2024 г.) предусмотрено, что Денежные суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам и специалистам, или другие связанные с рассмотрением дела расходы, признанные судом необходимыми, предварительно вносятся на счет, открытый в порядке, установленном бюджетным законодательством Российской Федерации, соответственно Верховному Суду Российской Федерации, кассационному суду общей юрисдикции, апелляционному суду общей юрисдикции, верховному суду республики, краевому, областному суду, суду города федерального значения, суду автономной области, суду автономного округа, окружному (флотскому) военному суду, управлению Судебного департамента в субъекте Российской Федерации, а также органу, осуществляющему организационное обеспечение деятельности мировых судей, стороной, заявившей соответствующую просьбу. В случае, если указанная просьба заявлена обеими сторонами, требуемые суммы вносятся сторонами в равных частях.

По общему правилу, установленному частью первой статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 указанного Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Как разъяснено в пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда от 21 января 2016 г. № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», при предъявлении иска совместно несколькими истцами или к нескольким ответчикам (процессуальное соучастие) распределение судебных издержек производится с учетом особенностей материального правоотношения, из которого возник спор, и фактического процессуального поведения каждого из них (статья 40 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Из приведенных норм процессуального закона следует, что в случае, если вопрос о назначении экспертизы поставлен на обсуждение лиц, участвующих в деле, по ходатайству самих лиц, участвующих в деле, суд возлагает на указанных лиц обязанность возместить расходы на проведение экспертизы. По результатам рассмотрения дела суд присуждает стороне, в пользу которой состоялось решение суда, возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

Как следует из материалов дела, судебно-медицинская экспертиза назначена судом определением 13 февраля 2024 г. по ходатайству истцов, ее проведение поручено ГБУЗ Пермского края «КБСМЭПАИ».

Денежные средства на проведение экспертизы в сумме 70 000 руб. внесены на депозитный счет Управления Судебного департамента в Пермском крае Морозовой Н.Т. (том 1 л.д. 202).

На дату разрешения ходатайства истцы уточнили заявленные требования, предъявив их не к четырем, как это было в первоначальном исковом заявлении, а к двум ответчикам - ГБУЗ «ГБ ЛГО», ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля», просили взыскать с ГБУЗ «ГБ ЛГО» в пользу истцов компенсацию морального вреда в размере по 2 000 000 руб. каждой, с ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» - по 3 000 000 руб. каждой, а также расходы на погребение в сумме 58 250 руб. в пользу Валеевой Г.И. При этом указали в иске, в чем конкретно, по их мнению, заключаются нарушения при оказании медицинской помощи их родственнику каждым из ответчиков (том 1 л.д. 191-194).

В ходатайстве о проведении экспертизы истцы сформулировали вопросы, которые следует поставить перед экспертами, относительно качества медицинской помощи указанных в уточненном исковом заявлении ответчиков (том 1 л.д. 224).

Представитель ответчиков также представил свой вариант вопросов относительно качества медицинской помощи ГБУЗ «ГБ ЛГО» и ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» (том 1 л.д. 203).

Суд в определении от 13 февраля 2024 г. поставил перед экспертами вопросы, касающиеся качества медицинской помощи в отношении трех медицинских учреждений – ГБУЗ «ГБ ЛГО», ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» и ГБУЗ «ПКОД» (том 2 л.д. 128-131).

По результатам рассмотрения дела исковые требования истцов были удовлетворены только в отношении одного ответчика ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля», в иске к ГБУЗ «ГБ ЛГО» - отказано.

В проведении судебно-медицинской экспертизы принимали участие четыре внештатных специалиста.

Врач-оториноларинголог <данные изъяты> Д.В. давал заключение по вопросам качества медицинской помощи <данные изъяты> ГБУЗ «ГБ ЛГО» по профилю «отоларингология»; врач-рентгенолог <данные изъяты> О.А. производила описание оптических дисков с МСКТ и рентгенограмм <данные изъяты> за 2017, 2019, 2020 гг. для проверки доводов истцов о поздней диагностике у <данные изъяты> онкологического заболевания гортани на стадии амбулаторного лечения и ответа на вопрос о времени первых признаков, свидетельствующих о наличии у <данные изъяты> онкологического заболевания гортани.

Врач-онколог <данные изъяты> давал заключение по вопросам качества медицинской помощи <данные изъяты> ГБУЗ «ПКОД» по профилю «онкология» на стадии амбулаторного и стационарного лечения.

Врач-инфекционист <данные изъяты>. давала заключение по вопросам качества медицинской помощи <данные изъяты> ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» по лечению в стационаре вирусной инфекции SARS-CoV-2.

Из штатных экспертов в проведении экспертизы принимал участие эксперт-организатор <данные изъяты>., имеющий специальность «Судебно-медицинская экспертиза», который участвовал в описании представленных на экспертизу документов, а также в подготовке заключения по вопросу качества медицинской помощи <данные изъяты> ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля».

Все пять экспертов, входивших в экспертную комиссию, участвовали в даче заключения на вопрос о времени первых признаков, свидетельствующих о наличии у <данные изъяты> онкологического заболевания гортани (том 2 л.д. 203-219).

В ходе судебного разбирательства нештатные эксперты обратились в суд с заявлениями о выплате вознаграждения за выполненную работу по 10 064 руб. каждому, представив соответствующее финансово-экономическое обоснование расчета затрат на проведение экспертизы в зависимости от их трудозатрат в часах (том 2 л.д. 180-201).

Экспертное учреждение обратилось в суд с ходатайством о возмещении расходов на проведение в сумме 25 552 руб., предоставив счет на оплату (224-225).

Определением от 19 августа 2024 г. суд первой инстанции удовлетворил данные заявления, указал на производство оплаты экспертизы за счет денежных средств, поступивших от Морозовой Н.Т. на депозитный счет Управления Судебного департамента по Пермскому краю. Оставшаяся сумма 3082 руб. возвращена Морозовой Н.Т. (том 3 л.д. 156-157).

Взыскивая с ответчика ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» в пользу Морозовой Н.Т. в возмещение расходов на проведение экспертизы 66 918 руб., суд первой инстанции в нарушение положений части первой статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, стороне, а также разъяснений, данных в пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда от 21 января 2016 г. № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», не учел, что результаты проведенной по делу судебной экспертизы были положены судом в основу решения как об удовлетворении исковых требований, предъявленных к ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля», так и об отказе в удовлетворении исковых требований, предъявленных к ГБУЗ «ГБ ЛГО».

При таких обстоятельствах, суду следовало распределить судебные расходы между сторонами с учетом результата рассмотрения исковых требований истцов, предъявленных к двум ответчикам.

Суд апелляционной инстанции, рассматривая дело по апелляционной жалобе ответчика, содержащей заслуживающие внимания доводы о том, что ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» не должен нести расходы на оплату услуг экспертов, которые оценивали качество медицинской помощи других медицинских учреждений, допущенные судом первой инстанции нарушения не устранил.

С учетом изложенного решение Лысьвенского городского суда Пермского края от 19 августа 2024 г., с учетом определения от 24 августа 2024 г. об исправлении описки, и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 5 декабря 2024 г. в части размера взысканной с ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» в пользу Морозовой Н.Т. суммы судебных расходов, нельзя признать законными. Они в названной части приняты с нарушениями норм процессуального права, что согласно статье 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений в соответствующей части и направления дела в отмененной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Руководствуясь статьями 3795, 3797, 390, 3901 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Лысьвенского городского суда Пермского края от 19 августа 2024 г., с учетом определения от 24 августа 2024 г. об исправлении описки, и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Пермского краевого суда от 5 декабря 2024 г. отменить в части размера взысканной с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 2 имени Федора Христофоровича Граля» в пользу Морозовой Натальи Тагировны суммы судебных расходов.

Направить дело в отмененной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Председательствующий

Судьи

Свернуть

Дело №1–59/2024

/59RS 0028–01–2024-000225–85/

П Р И Г О В О Р

Именем Российской Федерации

22 марта 2024 года город Лысьва

Лысьвенский городской суд Пермского края в составе председательствующего Кобелевой Н.В.,

при секретаре судебного заседания Матосян С.М.,

с участием государственного обвинителя Тенилиной А.В.,

потерпевшего А.Ю.М.,

представителя потерпевшего М.Н.,

подсудимого Марченко К.Ю.,

защитника – адвоката Ермолаева А.Е.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении

Марченко Константина Юрьевича, <данные изъяты> несудимого,

в порядке ст.ст. 91–92 Уголовно–процессуального кодекса Российской Федерации не задерживавшегося, ДД.ММ.ГГГГ избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении (л.д. 63–64),

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 318 Уголовного кодекса Российской Федерации,

у с т а н о в и л :

Марченко К.Ю. применил насилие, опасное для жизни или здоровья в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, при следующих обстоятельствах:

ДД.ММ.ГГГГ около 00 часов 10 минут Марченко К.Ю. находясь в состоянии алкогольного опьянения во дворе дома по <адрес>, достоверно зная о том, что сотрудник полиции А.Ю.М., находящийся при исполнении своих служебных обязанностей в форменном обмундировании, является представителям власти – должностным лицом правоохранительного органа, наделенным в установленном статьями 12, 13, 20, 21, 23 Федерального закона от 07 февраля 2011 года № 3 ФЗ «О полиции» и должностного регламента инспектора дорожно–патрульной службы отдельного взвода дорожно–патрульной службы ГИБДД отдела МВД России по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости, в том числе правами требовать от граждан прекращения противоправных действий, проверять документы, удостоверяющие личность граждан, если имеются данные, дающие основания подозревать их в совершении преступления, требовать от граждан покинуть место совершения преступления, административного правонарушения, место происшествия в установленных законом случаях, доставлять граждан, то есть осуществлять их принудительное препровождение, в служебное помещение территориального органа или подразделе...

Показать ещё

...ния полиции, в целях решения вопроса о задержании гражданина, а также правами применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, предъявивший ему законное требование прекращения противоправных действий, умышленно нанес один удар рукой в область носа инспектору дорожно–патрульной службы отдельного взвода дорожно–патрульной службы ГИБДД отдела МВД России по <адрес> лейтенанту полиции А.Ю.М., причинив ему физическую боль и перелом костей спинки носа, ушибленную рану и рубец после ее заживления в области спинки носа, которые в соответствии с п. 8.1 «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», утвержденных Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24 апреля 2008 года №194н, квалифицируются как легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья на срок не более 21 дня.

В судебном заседании подсудимый Марченко К.Ю. вину в совершении инкриминируемого преступления признал в полном объеме, от дачи показаний отказался, воспользовавшись правом, предусмотренным ст. 51 Конституции Российской Федерации, при этом указал на раскаяние в содеянном, принес извинения потерпевшему А.Ю.М.

Из показаний подсудимого Марченко К.Ю., данных им в ходе предварительного расследования следует, что ДД.ММ.ГГГГ около 00 час. 10 мин., он в состоянии опьянения, находился во дворе дома по <адрес>, где к нему подошли двое сотрудников полиции в форменном обмундировании и потребовали от него прекращения противоправных действий. На что он (Марченко) сотруднику полиции А.Ю.М., находящемуся при исполнении своих должностных обязанностей, нанес один удар в область лица, после чего сотрудниками полиции в отношении его была применена физическая сила и он был доставлен в отдел полиции. (л.д. 60–61, 100–102)

Из письменного объяснения Марченко К.Ю. следует, что в ночь с ДД.ММ.ГГГГ на ДД.ММ.ГГГГ он среди прочих употреблял спиртное в квартире по <адрес>, где у него возник конфликт с А.В.Н. Впоследствии возле подъезда дома он был задержан сотрудниками полиции и доставлен в отдел, у одного из сотрудников полиции в области носа увидел повреждения, которые со слов сотрудника полиции причинил ему он. (л.д. 32–33)

Согласно акту медицинского освидетельствования на состояние опьянения от ДД.ММ.ГГГГ у Марченко К.Ю., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, установлено состояние опьянения. (л.д. 18)

Потерпевший А.Ю.М. пояснил, что он как инспектор ДПС отдельного взвода ДПС Госавтоинспекции отдела МВД России по <адрес> в 16 час. ДД.ММ.ГГГГ в форменном обмундировании заступил на службу по охране общественного порядка и обеспечению безопасности дорожного движения на улицах и автодорогах <адрес> и <адрес> совместно с инспектором ДПС Ш.Д.А. в составе автопатруля. Около 12 часов ночи от оперативного дежурного дежурной части поступило сообщение о том, что в подъезде дома по <адрес>, мужчина в состоянии опьянения провоцирует драку с жильцами указанного дома. Их экипаж прибыл к указанному дому, после чего они с Ш.Д.А. зашли в подъезд дома, где жители им пояснили, что мужчина, нарушавший общественный порядок, вышел из подъезда и находится на улице. Выйдя на улицу, во дворе дома увидели Марченко К.Ю., который находился в состоянии опьянения и вел себя агрессивно. На его (А.Ю.М.), как сотрудника полиции, замечание прекратить противоправные действия, Марченко К.Ю., нанес ему (А.Ю.М.) удар кулаком в лицо, от чего он почувствовал физическую боль в области носа. После этого он и инспектор ДПС Ш.Д.А. применили в отношении Марченко К.Ю. физическую силу, спецсредства и доложили о происшествии оперативному дежурному. Марченко К.Ю. был доставлен в отдел полиции, а он (А.Ю.М.) обратился за медицинской помощью в больницу, где ему был диагностирован перелом спинки носа и рубец после заживления. Противоправными действиями Марченко К.Ю. ему были причинены нравственные страдания, выразившиеся в физической боли, переживаниях и обиде из–за случившегося, компенсация морального вреда, причиненного преступлением подсудимым ему выплачена в полном объеме.

Согласно выписки из приказа начальника отдела МВД России по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ по личному составу №, А.Ю.М. назначен на должность инспектора (дорожно–патрульной службы) отдельного взвода дорожно–патрульной службы ГИБДД отдела МВД России по <адрес> с ДД.ММ.ГГГГ. (л.д. 117)

Из должностного регламента инспектора (дорожно–патрульной службы) отдельного взвода дорожно–патрульной службы Госавтоинспекции отдела МВД России по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ следует, что его деятельность регламентирована, в том числе Федеральным законом от 07 февраля 2011 года № 3 ФЗ «О полиции», дающим право требования от граждан прекращения противоправных действий. (л.д. 121–132)

Согласно постовой ведомости расстановки нарядов дорожно–патрульной службы на ДД.ММ.ГГГГ инспектор дорожно–патрульной службы А.Ю.М. и инспектор дорожно–патрульной службы Ш.Д.А. находились на службе и выполняли служебные обязанности в составе автопатруля во вторую смену с 16 часов ДД.ММ.ГГГГ до 01 часа ДД.ММ.ГГГГ по маршрутам патрулирования на территории <адрес>. (л.д. 118)

Из заключения эксперта № следует, что у потерпевшего А.Ю.М. обнаружены перелом костей спинки носа, ушибленная рана и рубец после ее заживления в области спинки носа, повреждения, судя по характеру, образовались в результате однократного ударного воздействия твердого тупого предмета с зоной приложения травмирующей силы в области спинки носа. Данные повреждения, в соответствии с пунктом 8.1 «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», утвержденных приказом Министрерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24 апреля 2008 года №194н, квалифицируются, как легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья на срок не более 21 дня. (л.д. 111–113)

Свидетель Ш.Д.А., показания которого были оглашены с судебном заседании, в ходе предварительного расследования пояснял, что он как инспектор ДПС Госавтоинспекции отдела МВД России по <адрес> ДД.ММ.ГГГГ в 16 часов заступил на службу в составе наряда совместно с инспектором А.Ю.М. Он (Ш.Д.А.) и А.Ю.М. осуществляли патрулирование улиц <адрес> в форменном обмундировании на специализированном автомобиле с нанесенными специальными цветографическими схемами службы, имеющем проблесковый маячок. Примерно в 23 часа 50 минут от оперативного дежурного получили указание прибыть по адресу: <адрес> где мужчина нарушает общественный порядок. Прибыв на указанный адрес, прошли в подъезд дома, где жители сообщили им, что мужчина, нарушавший общественный порядок выбежал из подъезда. После этого он (Ш.Д.А.) и инспектор А.Ю.М. вышли из подъезда, где увидели мужчину (в дальнейшем установлено – Марченко К.Ю.) с внешними признаками опьянения, который вел себя агрессивно и вызывающе, выражался нецензурной бранью, также пытался схватить проходившего по двору мужчину за одежду. В этот момент он и А.Ю.М. представились Марченко К.Ю. сотрудниками полиции, и попросили его прекратить противоправное поведение. В этот момент Марченко К.Ю. нанес кулаком один удар в область лица А.Ю.М., после чего они применили в отношении Марченко К.Ю. физическую силу и специальные средства. После этого он вызвал из дежурной части водителя, который обеспечил доставления Марченко К.Ю. в дежурную часть. После указанных событий он увидел, что в районе носа А.Ю.М. имеется открытая рана, откуда шла кровь. После они прибыли в дежурную часть и доложили о данном происшествии, А.Ю.М. обратился за медицинской помощью. (л.д. 77–79)

Представитель потерпевшего М.Н. в судебном заседании показала, что ей как юрисконсульту Отдела МВД России по <адрес> стало известно о том, что ДД.ММ.ГГГГ Марченко К.Ю., находясь возле дома по <адрес> применил насилие в отношении инспектора дорожно–патрульной службы отдельного взвода ДПС Госавтоинспекции отдела МВД России по <адрес> лейтенанта полиции А.Ю.М., в связи с исполнением им своих должностных обязанностей. А.Ю.М. проходит службу в отделе МВД России по <адрес>, имеет специальное звание. В связи с совершением в отношении инспектора ДПС А.Ю.М. преступления при исполнении им своих должностных обязанностей, деловой репутации Отдела МВД России по Лысьвенскому городскому округу причинен вред.

Свидетель С.А. в судебном заседании показал, что ему как полицейскому–водителю Отдела МВД России по <адрес> в ночь на ДД.ММ.ГГГГ от начальника смены поступило поручение о необходимости прибыть на <адрес> для оказания помощи и содействия наряду ДПС, куда он прибыл на специализированном служебном автомобиле. По прибытию к месту, около подъезда обнаружил припаркованный служебный автомобиль Госавтоинспекции, возле которого находились инспекторы А.Ю.М. с Ш.Д.А. в форменном обмундировании и мужчина в состоянии опьянения. На лице инспектора А.Ю.М. он видел кровоточащую рану, со слов А.Ю.М. и Ш.Д.А. ему стало известно о том, что при применении ими физической силы в отношении правонарушителя, тот нанес А.Ю.М. травму лица. После этого он (С.А.) совместно с инспекторами А.Ю.М. и Ш.Д.А. поместили правонарушителя в служебный автомобиль и доставили в дежурную часть.

Свидетель П.А.А. в судебном заседании показала, что ДД.ММ.ГГГГ в вечернее время она находилась в квартире по <адрес>, около 00 час. 05 мин. в двери указанной квартиры постучала девушка, лицо которой было в крови, и попросила вызвать полицию. Она (П.А.А.) пустила девушку в коридор квартиры, где девушка, с предоставленного ею телефона, позвонила в полицию. В этот момент в подъезд зашли двое сотрудников полиции, к которым из квартиры вышла девушка и спустилась по лестнице вместе с сотрудниками вниз.

Свидетель М.А.А., показания которого были оглашены с судебном заседании, в ходе предварительного расследования пояснял, что ему как командиру отдельного взвода ДПС Госавтоинспекции отдела МВД России по <адрес> известно, что ДД.ММ.ГГГГ в 16 часов до ДД.ММ.ГГГГ до 01 часа, в соответствие с постовой ведомостью расстановки нарядов дорожно–патрульной службы, в составе наряда автопатруля на смену заступили инспектор ДПС А.Ю.М. и инспектор ДПС Ш.Д.А. 24 декабря примерно в 01 час. ему А.Ю.М. доложил о том, что во время несения службы по охране общественного порядка возле дома по <адрес>, Марченко К.Ю., будучи в состоянии опьянения, нанес кулаком удар в область носа А.Ю.М., после чего инспекторами ДПС в отношении Марченко К.Ю. была применена физическая сила и специальное средство – браслеты ручные. ДД.ММ.ГГГГ о происшествии инспекторы А.Ю.М. и Ш.Д.А. доложили письменными рапортами. Кроме этого при просмотре записи с видеорегистратора, установленного в патрульном (специализированном) автомобиле, на котором вышеуказанный наряд нес службу, он (М.А.А.) обнаружил описанные инспектором А.Ю.М. события, после чего скопировал данную видеозапись на компакт–диск, который впоследствии у него был изъят. (л.д. 52–54)

Из протокола осмотра видеозаписи, скопированной на компакт–диск, следует, что автомобиль подъезжает к дому по <адрес>, из которого вышли двое сотрудников полиции в форменном обмундировании и зашли в подъезд, из которого вышел мужчина, спустя некоторое время мужчина пытается схватить за одежду прохожих, в этот момент из подъезда вышли сотрудники полиции и мужчина рукой нанес один удар в область лица сотрудника полиции. (л.д. 69–73)

Согласно протоколу осмотра места происшествия, что на придомовой территории возле дома <адрес> зафиксирована обстановка, возле второго подъезда около урны и в районе автомобильной стоянки на снегу обнаружены следы вещества красно–бурого цвета. (л.д. 23–26)

Согласно сообщению О.С.Д., зарегистрированному в 00 часов 01 минуту ДД.ММ.ГГГГ в Отделе МВД России по <адрес>, в двери квартиры по <адрес> стучит неизвестный мужчина. (л.д. 9)

Таким образом, исследованные в судебном заседании доказательства, оснований не доверять которым у суда не имеется, поскольку они никаких существенных противоречий как внутренне, так и относительно друг друга не содержат, соответствуют требованиям относимости, допустимости и достоверности, согласуются друг с другом, дополняют друг друга, в своей совокупности позволяют суду сделать вывод о доказанности в полном объеме вины подсудимого в совершении преступления, изложенного в описательной части приговора.

Суд полагает, что вина подсудимого Марченко К.Ю. в совершении изложенного выше преступления помимо его признательных показаний подтверждается совокупностью следующих доказательств: показаниями потерпевшего А.Ю.М., представителя потерпевшего М.Н., свидетелей М.А.А., Ш.Д.А., С.А., П.А.А., протоколом осмотра места происшествия с фотатаблицей, протоколом осмотра видеозаписи, заключением эксперта, выписки из приказа, должностного регламента.

Вина подсудимого Марченко К.Ю. в умышленном применении насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего подтверждается его показаниями, данными в статусе подозреваемого о том, что ДД.ММ.ГГГГ около 00 час. 10 мин., он в состоянии опьянения во дворе дома по <адрес> сотруднику полиции А.Ю.М., находящемуся в форменном обмундировании, нанес один удар кулаком в область лица.

Указанное следует из показаний потерпевшего сотрудника полиции А.Ю.М., пояснившего, что во время нахождения на службе в форменном обмундировании по охране общественного порядка ДД.ММ.ГГГГ во дворе дома по <адрес> подсудимый Марченко К.Ю., находящийся в состоянии опьянения и нарушающий общественный порядок, нанес удар кулаком по его лицу, причинив перелом носа. Изложенное подтверждается показаниями свидетеля Ш.Д.А., очевидца происшедшего, из которых следует, что в его присутствии подсудимый нанес удар кулаком в лицо сотруднику полиции А.Ю.М. во дворе дома по <адрес>, куда они вместе прибыли по поручению оперативного дежурного с целью пресечения противоправных действий подсудимого. Изложенное подтвердил в судебном заседании свидетель С.А., прибывший как полицейский – водитель на место совершения преступления для оказания помощи сотрудникам полиции Ш.Д.А. и А.Ю.М., на лице последнего видел кровоточащую рану. Кроме этого показания подсудимого и потерпевшего согласуются с показаниями представителя потерпевшего М.Н. и свидетеля М.А.А., которым стало известно о причинении во время несения службы вреда здоровью А.Ю.М. из доклада последнего. Кроме того, вина Марченко К.Ю, подтверждается показания свидетеля П.А.А. с телефона которой незнакомая женщина в ночное время вызвала сотрудников полиции, прибывших в их подъезд по <адрес> в форменном обмундировании.

Показания А.Ю.М. и Марченко К.Ю. по механизму причинения телесных повреждений потерпевшему объективно подтверждаются заключением эксперта о наличии у последнего перелома костей спинки носа, ушибленной раны и рубца после её заживления в области спинки носа. Причинение этих телесных повреждений было возможно в результате не менее чем однократного ударного воздействия твердого тупого предмета.

Из протокола осмотра места происшествия следует, что следы вещества, похожего на кровь, обнаружены на снегу возле подъезда и автомобильной стоянки в указанном потерпевшим и подсудимым месте совершения преступления.

Согласно выписке из приказов о назначении на должность инспектора дорожно–патрульной службы А.Ю.М., должностной инструкции и постовой ведомости расстановки нарядов дорожно–патрульной службы на ДД.ММ.ГГГГ, подтверждается то обстоятельство, что А.Ю.М. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ находился на службе, осуществлял свои должностные обязанности, также содержанием видеозаписи, изъятой с видеорегистратора служебного автомобиля, на которой зафиксировано, как Марченко К.Ю. нанес удар по лицу А.Ю.М.

Сотрудник полиции А.Ю.М. осуществлял свои должностные полномочия, неся службу, в соответствии с Федеральным законом «О полиции» №3–ФЗ от 07 февраля 2011 года, регламентирующим основные направления деятельности, такие как предупреждение и пресечение преступлений и административных правонарушений, обеспечение общественного порядка.

Свои обязанности полицейский выполнял в соответствии со ст. 12 Федерального закона «О полиции» и был обязан, в том числе, прибывать незамедлительно на место совершения преступления, административного правонарушения, место происшествия, пресекать противоправные деяния, устранять угрозы безопасности граждан и общественной безопасности, документировать обстоятельства совершения преступления, административного правонарушения, обстоятельства происшествия, обеспечивать сохранность следов преступления, административного правонарушения, происшествия; проведении оперативно–розыскных мероприятий, задержании лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, о производстве иных процессуальных действий. Для выполнения возложенных обязанностей сотрудники полиции, согласно ст. 13 Федерального закона «О полиции», вправе требовать от граждан и должностных лиц прекращения противоправных действий.

Применение Марченко К.Ю. насилия, опасного для жизни или здоровья в отношении представителя власти в связи с исполнением ими своих должностных обязанностей в судебном заседании установлено и доказано совокупностью собранных по делу доказательств, поскольку действиями подсудимого потерпевшему А.Ю.М. причинен легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья продолжительностью до трех недель с момента причинения травмы.

Имеющееся в материалах дела заключение судебно–медицинского эксперта свидетельствует о характере применения подсудимым насилия как опасного для здоровья потерпевшего, поскольку по смыслу закона под насилием, опасным для жизни или здоровья понимается такое насилие, которое повлекло причинение, в частности, легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности.

В судебном заседании достоверно установлено, что Марченко К.Ю., будучи осведомленным о том, что А.Ю.М. является сотрудником полиции – представителем власти, и прибыл во двор дома по <адрес> для охраны общественного порядка и пресечения преступлений и административных правонарушений, то есть выполнял свои должностные обязанности, нанес один удар рукой по лицу А.Ю.М., причинив легкий вред здоровью. Таким образом, Марченко К.Ю. применил насилие, опасное для жизни или здоровья в отношении представителя власти в связи с исполнением ими своих должностных обязанностей.

Действия Марченко К.Ю. суд квалифицирует по части 2 статьи 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, как применение насилия, опасного для жизни или здоровья в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.

Марченко К.Ю. имеет постоянное место работы, жительства и регистрации (л.д. 136), на диспансерном учете <данные изъяты> (л.д. 155, 156, 157), по месту жительства участковым уполномоченным полиции, соседями характеризуется положительно (л.д. 158, 159, 160)

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание Марченко К.Ю., суд признает, в соответствии с п. «г» части первой статьи 61 Уголовного кодекса Российской Федерации, наличие малолетних детей, в соответствии с п. «к» части первой статьи 61 Уголовного кодекса Российской Федерации добровольное возмещение морального вреда, причиненного в результате преступления.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание Марченко К.Ю., в соответствии с частью второй статьи 61 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд признает полное признание вины, раскаяние в содеянном, состояние его здоровья, выразившееся в наличии <данные изъяты> заболевания, принесение извинений в судебном заседании потерпевшему.

Полное признание Марченко К.Ю. вины, изложенное в письменном объяснении (л.д. 32–33), суд не признает явкой с повинной, поскольку оно не соответствует требованиям ст. 142 Уголовно–процессуального кодекса Российской Федерации, вместе с тем, признание Марченко К.Ю. своей вины в совокупности с последующими самоизобличающими показаниями Марченко К.Ю. суд расценивает как активное способствование раскрытию и расследованию преступления и также учитывает данное обстоятельство в соответствии с п. «и» части первой ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации, в качестве обстоятельства, смягчающего наказание подсудимого.

Отягчающих наказание Марченко К.Ю. обстоятельств судом не установлено.

Оснований для признания состояния опьянения Марченко К.Ю. в качестве отягчающего обстоятельства как указано автором обвинительного заключения, не имеется, поскольку причинами, способствовавшими совершению преступления, послужили иные обстоятельства, установленные судом.

С учетом фактических обстоятельств преступления и степени его общественной опасности, поведения подсудимого до и после совершения преступления, наличия имеющихся по делу смягчающих наказание обстоятельств, таких как полное признание вины, раскаяние в содеянном, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, состояние его здоровья, принесение извинений потерпевшему в судебном заседании, наличие на иждивении малолетних детей и добровольное возмещение морального вреда, суд признает их совокупность исключительными, принимая во внимание личность Марченко К.Ю., и приходит к выводу о возможности исправления подсудимого без изоляции от общества, в связи с чем полагает возможным назначить подсудимому наказание за преступление с применением положений статьи 64 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначив ему более мягкий вид наказания в виде исправительных работ, которое будет соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, личности виновного, принципу справедливости и целям наказания – восстановлению социальной справедливости, исправлению подсудимого и предупреждению совершения им новых преступлений.

Размер наказания Марченко К.Ю. суд определяет с учетом требований ст. 6, ч. 2 ст. 43, ч. 3 ст. 60 Уголовного кодекса Российской Федерации, в их взаимосвязи. При этом судом не учитываются при определении размера наказания требования части 1 статьи 62 Уголовного Кодекса Российской Федерации, поскольку подсудимому назначается не наиболее строгий вид наказания.

Исходя из установленных судом фактических обстоятельств совершенного преступления, оснований для применения положений ч. 6 ст. 15 Уголовного кодекса Российской Федерации и изменения категории преступления на менее тяжкую, суд не усматривает.

С учетом обстоятельств совершения преступления и личности подсудимого, суд полагает, что исправление и перевоспитание Марченко К.Ю. невозможны без реального отбывания наказания, в связи с чем оснований для применения положений ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации и назначения условного осуждения суд не находит.

Положения ст. 76.2 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающие основания для освобождения Марченко К.Ю. от уголовной ответственности с назначением меры процессуального принуждения в виде судебного штрафа применению также не подлежат в силу прямого указания закона.

В соответствии с ч. 2 ст. 97 Уголовно–процессуального кодекса Российской Федерации в связи с осуждением Марченко К.Ю. к наказанию, не связанному с лишением свободы, для обеспечения исполнения приговора необходимо до вступления его в законную силу, меру пресечения Марченко К.Ю. оставить прежней в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Вопрос, касающийся вещественных доказательств, суд разрешает в соответствии с требованиями статей 81 и 84 Уголовно–процессуального кодекса Российской Федерации.

Отказ А.Ю.М. от исковых требований о возмещении морального ущерба, причиненного в результате преступления, в связи с его возмещением, следует принять, как не противоречащий требованиям закона. Производство по гражданскому иску прекратить на основании части пятой ст. 44 Уголовно–процессуального кодекса Российской Федерации.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 307, 308, 309 Уголовно–процессуального кодекса Российской Федерации, суд

п р и г о в о р и л :

Марченко Константина Юрьевича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 318 Уголовного кодекса Российской Федерации и назначить ему наказание с применением ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации в виде исправительных работ сроком на один год с ежемесячным удержанием 10% из заработной платы в доход государства.

Меру пресечения в отношении Марченко К.Ю. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставить без изменения до вступления приговора в законную силу.

Вещественные доказательства:

– компакт–диск с видеозаписью, хранящийся в материалах уголовного дела – хранить при уголовном деле в течение всего срока хранения последнего.

Производство по гражданскому иску А.Ю.М. прекратить на основании части пятой ст. 44 Уголовно–процессуального кодекса Российской Федерации.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Пермский краевой суд через Лысьвенский городской суд Пермского края в течение пятнадцати суток со дня провозглашения.

В случае подачи апелляционной жалобы осуждённый и потерпевшие вправе ходатайствовать о своём участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции.

Председательствующий Кобелева Н.В.

Свернуть

Дело № 2-738/2025

59RS0028-01-2023-001561-38

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

05 июня 2025 года Лысьвенский городской суд Пермского края в составе судьи Шадриной Т.В., при секретаре Мальцевой О.В., рассмотрев в открытом судебном заседании в <адрес> гражданское дело по иску ФИО3 к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения <адрес> «Городская клиническая больница № имени ФИО2» о взыскании судебных расходов и по требованиям Государственного бюджетного учреждения здравоохранения <адрес> «Городская клиническая больница № имени ФИО2» о взыскании судебных расходов,

установил:

ФИО3 и ФИО4 обратились с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения <адрес> «Городская больница Лысьвенского городского округа» (далее ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО»), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения <адрес> «Городская клиническая больница № имени ФИО2» (далее ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения <адрес> «<адрес>вой онкологический диспансер» и Министерству здравоохранения <адрес> о взыскании расходов на погребение и компенсации морального вреда.

Просили взыскать в пользу ФИО3 компенсацию морального вреда в размере 3000 000 рублей, в пользу ФИО8 компенсацию морального вреда в размере 3000000 рублей, а также расходы на погребение в сумме 58 250 рублей и расходы по установке памятника в сумме 150 000 рублей.

Судом к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены ФИО23, ФИО22, ФИО9, ФИО10, ФИО25, ФИО11 и ФИО24 (л.д. 222а, 241-242 т....

Показать ещё

...1).

Дополнительным заявлением ФИО3 и ФИО4 уточнили требования, просили взыскать компенсацию морального вреда и расходы на погребение с ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» и ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5» (л.д. 191-193 т.1). Также уточнены требования в части имущественного вреда, просили взыскать расходы на погребение в сумме 58250 рублей, в части требований о взыскании расходов по установке памятника не настаивали.

Дополнительным заявлением (л.д. 59 т.3) ФИО3 заявлены требования о взыскании с ответчиков в ее пользу расходов на оплату услуг экспертов в сумме 70000 рублей и расходов по госпошлине в сумме 300 рублей.

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ производство по делу в части требований ФИО4 и ФИО3 к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения <адрес> «<адрес>вой онкологический диспансер» и Министерству здравоохранения <адрес> о взыскании расходов на погребение и компенсации морального вреда прекращено в связи с отказом от иска.

Решением Лысьвенского суда от ДД.ММ.ГГГГ исковые требования ФИО3 и ФИО4 были удовлетворены частично, с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения <адрес> «Городская клиническая больница № имени ФИО2» пользу ФИО3 и ФИО4 взыскана компенсация морального вреда в размере 350 000 рублей в пользу каждой, также в пользу ФИО3 взысканы расходы по экспертизе в сумме 70 300 руб., в пользу ФИО4 – расходы на погребение в сумме 58250 рублей. В удовлетворении остальной части требований ФИО3 и ФИО4 отказано.

Не согласившись с данным решением, представитель Государственного бюджетного учреждения здравоохранения <адрес> «Городская клиническая больница № имени ФИО2» обратился с апелляционной жалобой в части требований о взыскании с Учреждения в пользу ФИО12 расходов на проведение экспертизы в сумме 70 300 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам <адрес>вого суда от ДД.ММ.ГГГГ решение Лысьвенского городского суда оставлено без изменения.

Кассационным определением Судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от ДД.ММ.ГГГГ решение Лысьвенского городского суда <адрес> от 19 августа2024 г., с учетом определения от ДД.ММ.ГГГГ об исправлении описки, иапелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам<адрес>вого суда от ДД.ММ.ГГГГ отменено в части размеравзысканной с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения<адрес> «Городская клиническая больница № имени ФИО2ФИО2» в пользу ФИО3 суммысудебных расходов, дело в этой части требований направлено на новое рассмотрение.

В судебном заседании представителем Государственного бюджетного учреждения здравоохранения <адрес> «Городская клиническая больница № имени ФИО2» ФИО21 заявлены самостоятельные требования о взыскании с ФИО3 судебных расходов по оплате государственной пошлины за подачу кассационной жалобы в размере 20 000 рублей, протокольным определением от ДД.ММ.ГГГГ данное заявление приобщено к материалам дела для совместного рассмотрения требований ФИО3 о взыскании с Учреждения расходов по оплате стоимости экспертизы.

В судебном заседании истец ФИО3 заявленные требования поддержала в полном объеме. Полагает, что в соответствии с разъяснениями Верховного Суда РФ, изложенных в п. 5 и 21 Постановления Пленума ВС РФ от ДД.ММ.ГГГГ, расходы по экспертизе подлежат взысканию в полном объеме с ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5», поскольку судебные издержки, понесенные в рамках дела о взыскании компенсации морального вреда, присуждаются с виновной стороны.

Истец ФИО4 в судебное заседание не явилась, о дате и времени рассмотрения дела извещена надлежащим образом.

Представитель ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5» ФИО21 в судебном заседании заявленные требования не признал, поскольку полагает, что ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5» не должно нести расходы на оплату услуг экспертов, которые оценивали качество медицинской помощи других ответчиков. В связи с чем, настаивает на распределении судебных расходов с учетом предъявления истцами требований к трем ответчикам. Требования в части взыскания с ФИО3 расходов по госпошлине поддержал.

Представитель ГБУЗ ПК «Лысьвенская больница» ФИО20 в судебном заседании поддержала доводы представителя ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5», дала аналогичные показания.

Представитель ГБУЗ ПК «<адрес>вой онкологический диспансер» ФИО13 в судебном заседании относительно позиции представителей ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5» и ГБУЗ ПК «Лысьвенская больница» возражала. Полагает, что расходы по экспертизе подлежат возмещению ФИО3 в полном объеме с ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5» в связи с наличием вины Учреждения в причинении морального вреда истцу.

Иные участники процесса в судебное заседание не явились, о дате и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом.

Выслушав участников процесса, исследовав материалы дела, суд приходит к следующим выводам.

Из материалов дела следует, что ФИО3 в связи с возникшим спором понесла расходы по оплате комплексной медицинской экспертизы, назначенной судом в рамках данного гражданского дела, в размере 70000 рублей, что подтверждается платежным поручением от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 202 т.1).

Частью первой статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

В соответствии с частью первой статьи 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Согласно абзацу второму статьи 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся, в том числе, суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам.

Частью первой статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на дату назначения судебной экспертизы - ДД.ММ.ГГГГ) предусмотрено, что Денежные суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам и специалистам, или другие связанные с рассмотрением дела расходы, признанные судом необходимыми, предварительно вносятся на счет, открытый в порядке, установленном бюджетным законодательством Российской Федерации, соответственно Верховному Суду Российской Федерации, кассационному суду общей юрисдикции, апелляционному суду общей юрисдикции, верховному суду республики, краевому, областному суду, суду города федерального значения, суду автономной области, суду автономного округа, окружному (флотскому) военному суду, управлению Судебного департамента в субъекте Российской Федерации, а также органу, осуществляющему организационное обеспечение деятельности мировых судей, стороной, заявившей соответствующую просьбу. В случае, если указанная просьба заявлена обеими сторонами, требуемые суммы вносятся сторонами в равных частях.

По общему правилу, установленному частью первой статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 указанного Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Из материалов дела следует, что ФИО3 и ФИО4, изначально предъявляя требования о взыскании компенсации морального вреда, причиненного смертью близкого человека, в качестве ответчиков указали ГБУЗ ПК «Лысьвенская больница» (ранее ГБУЗ ПК «Городская больница Лысьвенского городского округа»), ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5», ГБУЗ ПК «<адрес>вой онкологический диспансер» и Министерство здравоохранения <адрес>. В обоснование заявленных требований ссылались на некачественное оказание медицинских услуг.

В ходе рассмотрения дела, ФИО3 и ФИО4 в подтверждение своих доводов относительно оказания ответчиками медицинских услуг ненадлежащего качества, было заявлено ходатайство о назначении судебно-медицинской экспертизы, денежные средства на проведение экспертизы в сумме 70 000 руб. внесены ФИО3 на депозитный счет Управления Судебного департамента в <адрес> (том 1 л.д. 202).

До разрешения ходатайства истцом о назначении экспертизы истцы уточнили заявленные требования, предъявив их не к четырем, как это было в первоначальном исковом заявлении, а к двум ответчикам - ГБУЗ «ГБ ЛГО», ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5», просили взыскать с ГБУЗ «ГБ ЛГО» в пользу истцов компенсацию морального вреда в размере по 2 000 000 руб. каждой, с ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5» - по 3 000 000 руб. каждой, а также расходы на погребение в сумме 58 250 руб. в пользу ФИО4 (том 1 л.д. 191-194). При этом, от исковых требований к ГБУЗ ПК «<адрес>вой онкологический диспансер», где ФИО14 также проходил лечение, не отказались. Ходатайство о прекращении производство по делу в этой части не заявляли.

Более того, в ходатайстве о проведении экспертизы истцы просили поставить перед экспертами вопросы относительно качества оказанной медицинской помощи в каждом из трех медицинских учреждений (том 1 л.д. 224).

Представитель ответчиков также представил свой вариант вопросов относительно качества медицинской помощи ГБУЗ «ГБ ЛГО» и ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5» (том 1 л.д. 203).

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ ходатайство истцов было удовлетворено, назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза, проведение поручено ГБУЗ <адрес> «КБСМЭПАИ», с постановкой перед экспертами вопросов, касающиеся качества медицинской помощи в отношении трех медицинских учреждений - ГБУЗ «ГБ ЛГО», ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5» и ГБУЗ «ПКОД» (том 2 л.д. 128-131).

В проведении судебно-медицинской экспертизы принимали участие четыре внештатных специалиста.

Врач-оториноларинголог ФИО15 давал заключение по вопросам качества медицинской помощи ФИО14 ГБУЗ «ГБ ЛГО» по профилю «отоларингология»; врач-рентгенолог ФИО16 производила описание оптических дисков с МСКТ и рентгенограмм ФИО14 за 2017, 2019, 2020 гг. для проверки доводов истцов о поздней диагностике у ФИО14 онкологического заболевания гортани на стадии амбулаторного лечения и ответа на вопрос о времени первых признаков, свидетельствующих о наличии у ФИО14 онкологического заболевания гортани.

Врач-онколог ФИО17 давал заключение по вопросам качества медицинской помощи ФИО14 ГБУЗ «ПКОД» по профилю «онкология» на стадии амбулаторного и стационарного лечения.

Врач-инфекционист ФИО18 давала заключение по вопросам качества медицинской помощи ФИО14 ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5» по лечению в стационаре вирусной инфекции SARS-CoV-2.

Из штатных экспертов в проведении экспертизы принимал участие эксперт-организатор ФИО19, имеющий специальность «Судебно- медицинская экспертиза», который участвовал в описании представленных на экспертизу документов, а также в подготовке заключения по вопросу качества медицинской помощи ФИО14 ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5».

Все пять экспертов, входивших в экспертную комиссию, участвовали в даче заключения на вопрос о времени первых признаков, свидетельствующих о наличии у ФИО14 онкологического заболевания гортани (том 2 л.д. 203-219).

В ходе судебного разбирательства нештатные эксперты обратились в суд с заявлениями о выплате вознаграждения за выполненную работу по 10 064 руб. каждому, представив соответствующее финансово- экономическое обоснование расчета затрат на проведение экспертизы в зависимости от их трудозатрат в часах (том 2 л.д. 180-201).

Экспертное учреждение обратилось в суд с ходатайством о возмещении расходов на проведение в сумме 25 552 руб., предоставив счет на оплату (224-225).

Определением от ДД.ММ.ГГГГ суд первой инстанции удовлетворил данные заявления, указал на производство оплаты экспертизы за счет денежных средств, поступивших от ФИО3 на депозитный счет Управления Судебного департамента по <адрес>. Оставшаяся сумма 3082 руб. возвращена ФИО3 (том 3 л.д. 156-157).

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ производство по делу в части требований ФИО3 и ФИО4 к ответчикам ГБУЗ «ПКОД» и Министерству здравоохранения <адрес> было прекращено в связи с отказом от иска.

Решением суда от ДД.ММ.ГГГГ исковые требования ФИО4 и ФИО3 удовлетворены в части требований к ответчику ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5», в удовлетворении требований к ответчику ГБУЗ ПК «Лысьвенская больница» отказано.

Истец ФИО3, заявляя требования о взыскании с ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5» понесенных ею расходов на проведение экспертизы, ссылается то обстоятельство, что в рамках данного дела ею были заявлены требования неимущественного характера, а соответственно положения о пропорциональном распределении судебных издержек применению не подлежат.

Действительно, исходя из разъяснений, содержащихся в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда от 21 января 2016 г. № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», положения процессуального законодательства о пропорциональном возмещении (распределении) судебных издержек (статьи 98, 102, 103 ГПК РФ, статья 111 КАС РФ, статья 110 АПК РФ) не подлежат применению при разрешении, в том числе иска неимущественного характера, в том числе имеющего денежную оценку требования, направленного на защиту личных неимущественных прав (например, о компенсации морального вреда).

Между тем, как разъяснено в пункте 5 данного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, при предъявлении иска совместно несколькими истцами или к нескольким ответчикам (процессуальное соучастие) распределение судебных издержек производится с учетом особенностей материального правоотношения, из которого возник спор, и фактического процессуального поведения каждого из них (статья 40 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Если лица, не в пользу которых принят судебный акт, являются солидарными должниками или кредиторами, судебные издержки возмещаются указанными лицами в солидарном порядке (часть 4 статьи 1 ГПК РФ, часть 4 статьи 2 КАС РФ, часть 5 статьи 3 АПК РФ, статьи 323, 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

Таким образом, поскольку истцом изначально были заявлены требования о взыскании компенсации морального вреда с трех лечебных учреждений; ходатайство о назначении экспертизы заявлено с учетом данных требований с постановкой вопросов относительно качества оказанной медицинской помощи в каждом из трех медицинских учреждений; стоимость экспертизы была определена экспертами с учетом данных вопросов; впоследствии истец самостоятельно отказалась от исковых требований к ответчику ГБУЗ «ПКОД», при этом требований о взыскании с данного учреждения судебных расходов не заявляла; результаты судебной экспертизы были положены в основу решения как об удовлетворении исковых требований, предъявленных к ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5», так и об отказе в удовлетворении исковых требований, предъявленных к ГБУЗ «ЛБ», то ее требования относительно взыскания стоимости экспертизы в полном объеме с одного ответчика - ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5» являются необоснованными.

С учетом данных обстоятельств, суд считает, что требования истца подлежат удовлетворению частично, в размере 22306 руб. исходя из расчета 66918:3.

Также подлежат частичному удовлетворению требования ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5» о взыскании с ФИО3 расходов на оплату государственной пошлины при подаче ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5» кассационной жалобы в размере 20 000 рублей. При этом, с учетом того, что оплата госпошлины произведена ответчиком в связи с обжалованием решения Лысьвенского суда и апелляционного определения <адрес>вого суда в части требований ФИО3 о взыскании судебных расходов, настоящим решением требования ФИО3 в этой части удовлетворены частично (в размере 1/3), то с нее подлежит взысканию в пользу ответчика судебные расходы по оплате госпошлины пропорционально требованиям, в удовлетворении которых ей отказано (2/3). Соответственно с ФИО3 подлежат взысканию в пользу ответчика судебные расходы в размере 13333 руб. (20000:3х2).

Согласно ст. 410 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательство прекращается полностью или частично зачетом встречного однородного требования, срок которого наступил либо срок которого не указан или определен моментом востребования. В случаях, предусмотренных законом, допускается зачет встречного однородного требования, срок которого не наступил. Для зачета достаточно заявления одной стороны.

Не допускается зачет требований: о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью; о пожизненном содержании; о взыскании алиментов; по которым истек срок исковой давности; в иных случаях, предусмотренных законом или договором (ст. 411 Гражданского кодекса Российской Федерации).

С учетом заявленного ответчиком хотатайства, суд полагает возможным произвести взаимозачет взысканных сумм и окончательно определить к взысканию с ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО5» в пользу ФИО3 денежных средств в размере 8973 руб.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

требования ФИО3 удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения <адрес> «Городская клиническая больница № имени ФИО2» (ИНН 5903004076) в пользу ФИО3 (ИНН №) судебные расходы в размере 22306 руб.

Взыскать с ФИО3 (ИНН №) в пользу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения <адрес> «Городская клиническая больница № имени ФИО2» (ИНН 5903004076) судебные расходы в размере 13333 руб.

В удовлетворении остальной части требований отказать.

Произвести взаимозачет взысканных сумм, окончательно взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения <адрес> «Городская клиническая больница № имени ФИО2» (ИНН 5903004076) в пользу ФИО3 (ИНН №) судебные расходы в размере 8973 руб.

На решение суда может быть подана апелляционная жалоба в Пермский краевой суд через Лысьвенский горсуд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Мотивированное решение составлено 20.06.2025.

Судья: (подпись)

Копия верна.

Судья:

Свернуть

Дело №

59RS0028-01-2023-001561-38

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

19 августа 2024 года Лысьвенский городской суд Пермского края в составе судьи Шадриной Т.В., с участием прокурора Антониевской Г.А., при секретаре Ведерниковой И.С., рассмотрев в открытом судебном заседании в <адрес> гражданское дело по иску ФИО3 и ФИО4 к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская больница Лысьвенского городского округа» и Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 2 имени Федора Христофоровича Граля» о взыскании расходов на погребение и компенсации морального вреда,

установил:

ФИО3 и ФИО4 обратились с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская больница Лысьвенского городского округа» (далее ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО»), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 2 имени Федора Христофоровича Граля» (далее ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» и Министерству здравоохранения Пермского края о взыскании расходов на погребение и компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований истцы указали, что ФИО11, отец ФИО3 и супруг ФИО4, с 2017 года состоял на диспансерном наблюдении у врача оториноларинголога ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» с диагнозом - <данные изъяты>. В период с 2017 года по сентябрь 2020 года его состояние здоровья значительно ухудшилось, он неоднократно обращался к лечащему врачу с жалобами на боль в <данные изъяты>. По результатам осмотра ему назначалось лечение, при этом каких-либо дополнительных обследований не проводилось. В сентябре 2020 года он был направлен на консультацию в ГБУЗ ПК «Пе...

Показать ещё

...рмская краевая клиническая больница», по результатам которой у него было выявлено злокачественное образование <данные изъяты>. С ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 находился на лечение в онкологическом диспансере, а впоследствии в связи с его жалобами на повышение температуры тела, кашель, выраженную одышку он был переведен в ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО7», где ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 скончался.

Считают, что выявленное у ФИО11 онкологическое заболевание могло быть диагностировано оториноларингологами ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» на более ранней стадии, поскольку в течение длительного времени он неоднократно обращался к ответчику с жалобами на сопутствующие симптомы, однако медицинскими работниками были допущены недостатки оказания медицинской помощи, поскольку своевременно не были предприняты все необходимые действия и исследования для установления правильного диагноза и лечения, что привело к летальному исходу.

Также считают, что были допущены недостатки в оказании медицинской помощи и врачами ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» и ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля». В частности, при поступлении ФИО11 в больницу не были выполнены все необходимые процедуры, не оценена тяжесть заболевания по шкале "NEWS", не проведено обследование лимфоузлов, печени и селезенки, также в первичном осмотре отсутствуют данные о перкуссии легких, не представлена аускультативная картина легких.

Более того, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ лечащим врачом ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» и ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО7» были допущены нарушения в части рубрификации по основному диагнозу, осложнениям в клиническом и заключительном диагнозах. Также в медицинской документации лечащим врачом не указана тяжесть течения НКВИ; не были предприняты меры при не соответствии сатурации кислорода пациента 80% и тяжести дыхательной недостаточности 1 степени; при прогресировании дыхательной недостаточности ДД.ММ.ГГГГ, рецидиве лихорадки, не была проведена коррекция терапии, а также лабораторные исследования; не соблюдена кратность лабораторного мониторинга согласно тяжести заболевания; не проведена противовирусная терапия; необосновано проводились перерывы лекарственных препаратов ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, а именно дексаметазона; не проведена коррекция объема и вида респираторной поддержки при нарастании дыхательной недостаточности. При состоянии средней тяжести и тяжелом осмотр лечащим врачом проводился 1 раз в сутки.

Считают, что действиями ответчиков им причинен моральный вред, который выразился в глубоких не проходящих нравственных страданиях, стрессе и депрессии, вызванными преждевременной и невосполнимой утратой близкого родственника, ушедшего из жизни.

Просили взыскать в пользу ФИО3 компенсацию морального вреда в размере 3000 000 рублей, в пользу ФИО12 компенсацию морального вреда в размере 3000000 рублей, а также расходы на погребение в сумме 58 250 рублей и расходы по установке памятника в сумме 150 000 рублей.

Судом к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены ФИО25, ФИО24, ФИО13, ФИО14, ФИО27, ФИО15 и ФИО5 (л.д. 222а, 241-242 т.1).

Дополнительным заявлением ФИО3 и ФИО4 уточнили требования, просят взыскать компенсацию морального вреда и расходы на погребение с ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» и ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» (л.д. 191-193 т.1). Также уточнены требования в части имущественного вреда, просят взыскать расходы на погребение в сумме 58250 рублей, в части требований о взыскании расходов по установке памятника не поддерживают.

Дополнительным заявлением (л.д. 59 т.3) ФИО3 заявлены требования о взыскании с ответчиков в ее пользу расходов на оплату услуг экспертов в сумме 70000 рублей и расходов по госпошлине в сумме 300 рублей.

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ производство по делу в части требований ФИО4 и ФИО3 к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» и Министерству здравоохранения Пермского края о взыскании расходов на погребение и компенсации морального вреда прекращено в связи с отказом от иска.

Истец ФИО3 и представитель ФИО28 в судебном заседании уточненные заявленные требования поддержали в полном объеме, просят взыскать заявленные имущественный и неимущественный вред с ответчиков ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» и ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля», поскольку полагают, что смерть ФИО11 наступила вследствие допущенных работниками данных учреждений недостатков в оказании медицинской помощи.

Представитель ГБУЗ «ГКБ № 2 им. Ф.Х. Граля» ФИО23, ФИО16, ФИО17 и ФИО18 в судебном заседании относительно заявленных требований возражали, поскольку полагают, что истцами не представлено доказательств того, что смерть ФИО11 наступила в результате неправомерных действий либо бездействия работников больницы, а соответственно причинно-следственная связь ими не доказана. Более того полагают, что выявленные врачебной комиссией, а также заключением комплексной медицинской экспертизой дефекты оказания медицинской помощи со стороны больницы, касающиеся в основном оформления медицинской документации, не могли повлиять на наступление его смерти от новой коронавирусной инфекции на фоне имевшихся у него заболеваний.

Представители ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» ФИО23 и ФИО26 в судебном заседании относительно заявленных требований возражали, поскольку полагают, что истцами не представлено доказательств того, что смерть ФИО11 наступила в результате неправомерных действий либо бездействия работников больницы, каких-либо дефектов оказания медицинской помощи со стороны данного лечебного учреждения ни врачебной комиссией, ни заключением комплексной медицинской экспертизы не установлено.

Представитель ГБУЗ ПК «Пермский краевой онкологический диспансер» ФИО19 в судебном заседании относительно уточненных требований истцов возражений не имела.

Представитель Министерства здравоохранения Пермского края, третьи лица ФИО25, ФИО24, ФИО13, ФИО14, ФИО27, ФИО15 и ФИО5 в судебное заседание не явились, о дате и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом, обратились с заявлениями о рассмотрении дела в их отсутствие (л.д. 168-169 т.1, л.д. 53-58, 77, 88-96, 102-103 т.3).

Выслушав участников процесса, исследовав доказательства по делу, выслушав заключение прокурора об обоснованности иска, суд приходит к следующим выводам.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 части 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение (пункт 4 части 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно части 1 статьи 37 указанного Федерального закона, медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; на основе клинических рекомендаций; с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата (пункт 21 части статьи 2 указанного Федерального закона).

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда. Законом может быть установлена обязанность лица, не являющегося причинителем вреда, выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда.

Согласно статье 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Из материалов дела следует, что ФИО4 является супругой, ФИО3 дочерью ФИО11 ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 умер.

Данные обстоятельства подтверждаются свидетельством о смерти, свидетельством о заключении брака, свидетельством о рождении, а также актовыми записями (л.д. 23-25 т.1, л.д. 63 т.2).

Истцы, обращаясь в суд с иском о взыскании имущественного и неимущественного вреда с ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» и ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО7», ссылаются на ненадлежащее оказание работниками данных лечебных учреждений медицинской помощи в части своевременного проведения необходимого обследования и лечения.

Из материалов дела, а также медицинских карт ФИО11 следует, что с ДД.ММ.ГГГГ он находился под наблюдением врача-оториноларинголога ГБУЗ ПК «Городская больница Лысьвенского городского округа» (ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО»). Впервые обратился на консультацию с жалобами на дискомфорт в горле в течение года, затруднение при фонации, изжогу. Установлен диагноз: <данные изъяты>. Рекомендовано соблюдение диеты, местное противовоспалительное лечение и томография гортани. ДД.ММ.ГГГГ по результатам томографии гортани от ДД.ММ.ГГГГ выставлен диагноз: <данные изъяты>. Рекомендовано соблюдение диеты, наблюдение у ЛОР 2 раза в год.

В апреле 2018 года ФИО11 обратился с жалобами на <данные изъяты>. По результатам осмотра назначено обследование органов средостения для исключения новообразования, проведена РГ органов грудной клетки, назначено лечение. При повторном осмотре пациент отмечает улучшение, рекомендовано продолжить лечение. ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 обратился на прием с жалобами на боли в горле, сухой кашель, осиплость, по результатам лечения отмечал улучшение. В марте 2019 года проведена КТ гортаноглотки. Заключение: объемных образований не выявлено, инородное тело подчелюстной области справа, грубые дегенеративнодистрофические изменения шейного отдела позвоночника. Рекомендовано МРТ шейного отдела позвоночника, консультация невролога и челюстнолицевого хирурга. ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ при проведении осмотра врача-оториноларинголога ФИО11 отмечает жалобы на першение в горле, сухой кашель, осиплость при голосовой перегрузке. Установлен диагноз: хронический фаринголарингит, неполная ремиссия. ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 при осмотре обратился с жалобами на боль в <данные изъяты>, по результатам проведенного лечения отмечал улучшение. ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 обратился с жалобами на <данные изъяты>. По результатам осмотра ему назначена местная противовоспалительная терапия, направлен на консультацию ЛОР ГБУЗ «ПККБ».

ДД.ММ.ГГГГ осмотрен врачом-оториноларингологом ПККБ, выдано направление на КТ гортани с контрастированием.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 осмотрен врачом-оториноларингологом с жалобами на осиплость с результатами КТ гортани, гистологии, консультации врача-онколога ПКОД. Установлен диагноз: <данные изъяты>. Рекомендована явка в ПКОД ДД.ММ.ГГГГ для проведения ВК. От предложенного в ПКОД оперативного лечения <данные изъяты>) пациент отказался. Рекомендован курс лучевой терапии.

В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 находился на стационарном лечении в радиотерапевтическом отделении ПКОД с основным диагнозом: <данные изъяты>. <данные изъяты>

По данным температурного листа эпизоды повышения температуры тела с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ отсутствовали.

При осмотре лечащим врачом ДД.ММ.ГГГГ самочувствие и состояние пациентаудовлетворительные, без отрицательной динамики, дополнительных жалоб непредъявлял. Нормотермия. ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 обратился к палатной медицинской сестре с жалобами на общую слабость.

При контроле температуры тела зафиксирована гипертермия до 38.2 С, осмотрен дежурным врачом. В связи со снижением сатурации до 82% и измененной аускультативной картиной легких выполнена компьютерная томография органов грудной клетки, по заключению которой зафиксирована высокая вероятность пневмонии COVID-19, степень поражения <данные изъяты> ДД.ММ.ГГГГ с учетом установленного диагноза - <данные изъяты>, принято решение о переводе пациента в ГБУЗ ПК «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО7».

ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 был доставлен бригадой скорой медицинской помощи (СМП) из ГБУЗ ПК «ПКОД» в ГБУЗ ПК «Городская клиническая больница № имени Ф.Х. ФИО7» (ГБУЗ ПК «ГКБ № имени Ф.Х. ФИО7») с диагнозом: <данные изъяты>. При поступлении пациент осмотрен только врачом приемного отделения, поставлен диагноз: <данные изъяты>. Больной госпитализирован в отделение для лечения КОВИД-19. Составлен план лечения и обследования.

ДД.ММ.ГГГГ у пациента отмечено ЧД 32/мин, сатурация 75% на концентраторе, больной был осмотрен реаниматологом и рекомендован перевод в отделение реанимации.

ДД.ММ.ГГГГ в 05.05 - остановка кровообращения, проведены реанимационные мероприятия в течение 30 мин, без эффекта, в 05-35 констатирована биологическая смерть ФИО11 Диагноз основной посмертный: <данные изъяты>

Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия № от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 99-102 т. 1), проведенного клиническим патолого-анатомическим отделением, патолого-анатомический диагноз: основное заболевание – двусторонняя полисегментарная пневмония вероятно вирусной этиологии. Сочетанное заболевание – плоскоклеточный рак гортани с изъязвлением (ПГИ от ДД.ММ.ГГГГ). состояние после многократно расщепленного курса ДГТ. Осложнения – отек легких, общее венозное полнокровие. Сопутствующие заболевания – <данные изъяты>2х2,5см).

Согласно заключению экспертов № (комплексная судебно-медицинская экспертиза) ГБУЗ ПК «КБСМЭПАИ» от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 203-222 т.2) смерть ФИО11 наступила от новой коронавирусной инфекции COVID-19 <данные изъяты>

Как следует из акта проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности Министерства здравоохранения <адрес> № от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 33-36 т.1) в отношении ГБУЗ ПК «Городская больница Лысьвенского городского округа» проведена проверка по медицинским документам с привлечением эксперта, по результатам которой нарушений Порядка оказания медицинской помощи по профилю «оториноларингология», утвержденного Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №н, при оказании медицинской помощи ФИО11 в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ не выявлено.

Согласно заключению экспертов № (комплексная судебно-медицинская экспертиза) ГБУЗ ПК «КБСМЭПАИ» от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 203-222 т.2), при оказании медицинской помощи ФИО11 в ГБУЗ ПК «Городская больница Лысьвенского городского округа» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ нарушений (дефектов) первичной специализированной медицинской помощи по профилю «оториноларингология» не выявлено.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно ст. 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Суд считает, что с учетом исследованных в ходе судебного заседания доказательств доводы истцов о ненадлежащем оказании медицинской помощи ФИО11 со стороны ответчика ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» своего подтверждения не нашли.

Также не нашли подтверждения доводы истцов о том, что выявленное у ФИО11 онкологическое заболевание могло быть диагностировано оториноларингологами ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» на более ранней стадии, поскольку в течение длительного времени он неоднократно обращался к ответчику с жалобами на сопутствующие симптомы.

Так, из заключения экспертов № (комплексная судебно-медицинская экспертиза) ГБУЗ ПК «КБСМЭПАИ» от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 203-222 т.2) следует, что обследование, лечение и диспансерное наблюдение пациента в период 2017-2020 г.г. проводилось данным учреждением в соответствии со сложившейся клинической практикой, с учетом клинических рекомендаций, а также в соответствии с приказом Минздрава России от ДД.ММ.ГГГГ №н.

По данным медицинской документации клинические проявления, заставляющие задуматься о необходимости проведения дифференцированной диагностики хронического лорингита с ЗНО гортани, были впервые выявлены при осмотре ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» ДД.ММ.ГГГГ. В частности, появление асимметрии надгортанника, патологические изменения слизистой оболочки вестибулярного отдела гортани (вероятно ее гиперплазии), перекрывающие истинные голосовые складки (по сравнению с данными от ДД.ММ.ГГГГ), сомнительный симптом крепитации хрящей гортани при положительном в ходе предшествующего наблюдения за больным. При выявлении вышеуказанных патологических проявлений пациент обоснованно направлен на консультацию врача-оториноларинголога медицинской организации более узкого профиля (ГБУЗ ПК «ПККБ»).

Принимая во внимание результаты прижизненного исследования слизистой оболочки гортани от ДД.ММ.ГГГГ у ФИО11 была гипертрофическая форма хронического ларингита с диффузной гиперплазией слизистой оболочки. По данным медицинской литературы гиперпластический ларингит относится к облигатным предраковым заболеваниям гортани, то есть к заболеваниям, которые с течением времени обязательно переходят в злокачественное заболевание гортани.

При этом с учетом клинических данных, с достаточной степенью вероятности, эксперты предположили, что малигнизация (озлокачествление) имеющегося воспалительного процесса в гортани произошла в период 29.02.-ДД.ММ.ГГГГ. Возможность более раннего диагностирования злокачественного новообразования гортани была при условии обращения пациента на прием в указанный период времени.

Между тем, из амбулаторной карты ФИО11 следует, что в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ он на прием к врачу-оториноларингологу не обращался.

Суд считает, что оснований не доверять заключению экспертов ГБУЗ ПК «КБСМЭПАИ» от ДД.ММ.ГГГГ у суда не имеется, поскольку отвечает требованиям процессуального закона, проведено в государственном экспертном учреждении специалистами, имеющими необходимые опыт, квалификацию и знания. Выводы экспертов изложены в представленном заключении, являются последовательными и подробно мотивированными.

Таким образом, поскольку иных доказательств, бесспорно свидетельствующих о наличии со стороны ответчика – ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» нарушений (дефектов) оказания медицинской помощи ФИО11, истцами не представлено, оснований для удовлетворения их требований о взыскании с данного ответчика имущественного и неимущественного вреда отсутствуют.

Однако суд считает обоснованными требования истцов о взыскании понесенных расходов на погребение ФИО11 и причиненного им морального вреда в связи с его смертью с ответчика ГБУЗ ПК «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО7».

Так, из акта проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности Министерства здравоохранения Пермского края № от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 26-29 т.1) в отношении ГБУЗ ПК «Городская клиническая больница № имени Ф.Х. ФИО7» следует, что медицинская помощь ФИО11 в период ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ была оказана с нарушениями критериев оценки качества медицинской помощи, утвержденных Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №н, а именно в медицинской карте стационарного больного № на лицевой странице не заполнен 16 пункт «Исход заболевания»; в дневниковых записях отсутствуют данные в проведенной аускультации легких; при переводе пациента в ОРИТ ДД.ММ.ГГГГ отсутствует дневниковая запись консультации врача реаниматолога (п.п. «а» п. 2.2 Приказа).

При оформлении результатов первичного осмотра ДД.ММ.ГГГГ в 08:57 отсутствуют данные о проведенной перкуссии и аускультации легких; не указаны размеры печени, селезенки и лимфоузлов (п.п. «б» п.2.2 Приказа).

При установлении предварительного диагноза не корректно указана степень дыхательной недостаточности «ДН 1» при Sp02 80%; для оценки тяжести заболевания не проводилась оценка состояния пациента по шкале «News» (п.п. «в» п. 2.2 Приказа).

Не обоснованно проводились перерывы приема лекарственного препарата «дексаметазон» (от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ); не указана скорость подачи кислорода. При наличии состоянии «средней степени тяжести» и «тяжелом состоянии», а также при нахождении пациента на постоянной оксигенотерапии и Sp02 84-88% не соблюдалась кратность осмотра пациента (осмотр проводился 1 раз в сутки); при прогрессировании дыхательной недостаточности ДД.ММ.ГГГГ и рецидиве лихорадки не проведена коррекция терапии и лабораторное обследование; при прогрессировании дыхательной недостаточности не проведена коррекция объема и вида респираторной поддержки; при Sp02 80% не проведена консультация врача реаниматолога; не назначена и не проведена противовирусная терапия - несоблюдение временных Методических рекомендаций «Профилактика, лечение и диагностика новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» версия 9 от ДД.ММ.ГГГГ, утвержденных заместителем министра здравоохранения Российской Федерации ФИО20, а также не соблюдение Клинических рекомендаций «Внебольничная пневмония у взрослых» ФИО1 респираторное общество и Межрегиональная ассоциация по клинической микробиологии и антимикробной химиотерапии, согласованных с Научным советом Министерства здравоохранения Российской Федерации, 2019год (пп. «е» п. 2.2 Приказа).

При формулировке основного клинического диагноза и заключительного клинического диагноза нарушена рубрификация (по основному диагнозу и осложнениям), а также не указана тяжесть течения НКВИ; не назначены и не выполнены следующие исследования: интерлейкин-6; ферритин; NTproBNP; исследование крови на выявление антител класса lg М и lg G к вирусу SARS-CoV-2 (с учетом отрицательного результата ПЦР); исследования мочи на легионеллез, исследование крови Mycoplasma pneumonia и Chlamidia pneumoniae; мазок из носоглотки на грипп и вирусы ОРЗ; согласно тяжести заболевания не соблюдена кратность лабораторного мониторинга – несоблюдение Временных методических рекомендаций от ДД.ММ.ГГГГ (п.п. «з» п. 2.2 Приказа).

Из заключения экспертов № ГБУЗ ПК «КБСМЭПАИ» от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 203-222 т.2) следует, что при оказании ФИО11 медицинской помощи в ГБУЗ ПК «Городская клиническая больница № имени Ф.Х. ФИО7» были допущены нарушения (дефекты), в связи с чем, оказанную ему медицинскую помощь нельзя оценить как «полную» и «качественную».

Так, в ходе анализа представленной медицинской документации выявлены следующие нарушения (дефекты) диагностики и лечения, допущенные при оказании медицинской помощи ФИО11 на этапе его госпитализации в ГБУЗ ПК «ГКБ № им. Ф.Х.ФИО7» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ:

при поступлении состояние пациента оценено как средней тяжести, но учитывая уровень сатурации на атмосферном воздухе 80%, с оксигенацией - 90%, выраженную одышку (частота дыхания 24 в минуту), с учетом данных компьютерной томографии (объем поражения легких до 75%), состояние пациента было тяжелым, что диктовало необходимость вызова на осмотр реаниматолога; при постановке предварительного диагноза не корректно указана степень дыхательной недостаточности «ДН 1» при наличии сатурации 80%;

не назначены и не выполнены некоторые исследования: интерлейкин-6 в крови, ферритин в крови, NTproBNP в крови; нет обследований на ОРВИ, микоплазмоз, хламидиоз, легионеллез (для проведения дифференциального диагноза и исключения других инфекционных поражений); мокроты на микроскопию и бактериологические исследование (для проведения дифференциальной диагностики и исключения бактериальных осложнений);

не проведена консультация пульмонолога;

назначены, но отсутствуют в медицинской карте результаты крови на наличие антител IgM и IgG к вирусу SARS-CoV-2 (для специфического подтверждения коронавирусной инфекции);

не назначена и не проведена противовирусная терапия коронавирусной инфекции;

необоснованно проводились перерывы приема лекарственного препарата «дексаметазона» от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, также доза «дексаметазона» была 16 мг в сутки (рекомендована доза - 20 мг/сут. [20]);

на температурном листе отмечено повышение температуры тела с вечера ДД.ММ.ГГГГ (6-й день пребывания в стационаре), но смена антибактериальной терапии и дополнительное обследование не произведены;

при наличии состояния средней степени тяжести и тяжелом состоянии, а также при нахождении пациента на постоянной оксигенотерапии и сатурации 84-88% не соблюдалась кратность осмотра пациента (осмотр проводился 1 раз в сутки, а ДД.ММ.ГГГГ - дневник отсутствует);

не соблюдена кратность лабораторного мониторинга с учетом тяжести состояния больного (общий анализ крови, биохимический анализ крови при средней тяжести 1 раз в 2-3 дня, при тяжелом течении - ежедневно и по показаниям);

при прогрессировании дыхательной недостаточности не проведена коррекция объема и вида респираторной поддержки.

Помимо отмеченных выше дефектов в диагностике и лечении имеются многочисленные дефекты ведения медицинской документации (во всех дневниках отмечены жалобы пациента на повышение температура тела, что не полностью совпадает с данными на температурном листе; не указана скорость подачи кислорода в листе назначений и дневниках динамического наблюдения; на титульном листе медицинской карты стационарного больного имеется ошибочная дата - «взят ПЦР в приемном отд. 2.10.20»; в медицинской карте не заполнен 16 пункт - «исход заболевания»; при формулировке основного клинического и заключительного клинического диагноза не соблюдена рубрификация (по основному диагнозу и осложнениям), не отмечена тяжесть течения коронавирусной инфекции COVID-19; для оценки тяжести заболевания не проводилась оценка состояния пациента по шкале NEWS, а для оценки степени тяжести больного пневмоний - по шкале CURB-65; в карте в разделе анамнезов нет данных о профилактических прививках (грипп, пневмококковая инфекция); в осмотре пациента при поступлении и далее в дневниковых записях отсутствуют данные проведенной аускультации и перкуссии легких; при переводепациента в отделение реанимации ДД.ММ.ГГГГ отсутствует переводной эпикриз.

С учетом данных обстоятельств, суд считает, что факт оказания умершему ФИО11 медицинской помощи ненадлежащего качества со стороны ГБУЗ ПК «ГКБ № имени Ф.Х. ФИО7» нашел свое подтверждение в ходе судебного заседания. Данные обстоятельства были подтверждены как в ходе проведения проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности Министерством здравоохранения <адрес>, так и при проведении комплексной медицинской экспертизы, назначенной по определению суда.

Доводы стороны ответчика о том, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи не состоят в прямой причинно-следственной связи со смертью ФИО11, а соответственно на медицинское учреждение не может быть возложена обязанность по возмещению причиненного истцам вреда, суд считает несостоятельными исходя из следующего.

Действительно, как следует из заключения комплексной медицинской экспертизы, смерть пациента ФИО11 напрямую была связана с коронавирусной инфекцией, которая протекала при неблагоприятном коморбидном фоне в виде нескольких несвязанных с инфекцией патологических состояний (плоскоклеточная карцинома гортани, ишемическая болезнь сердца, гипертоническая болезнь), но в условиях которых, основное заболевание – короновирусная инфекция приобрело тяжелое течение и закончилось летальным исходом. Именно характер и тяжесть основного заболевания – новой коронавирусной инфекции на фоне коморбидной патологии предопределили неблагоприятный исход для жизни больного. Отсутствие перечисленных в заключении экспертов дефектов оказания медицинской помощи не гарантировало наступление благоприятного исхода для жизни пациента, поскольку госпитальная летальность больных новой коронавирусной инфекцией в тяжелой форме, находящихся на респираторной поддержке, составляет 65,4%.

Между тем, из разъяснений, изложенных в пункте 48 указанного постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № следует, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Таким образом, несмотря на то, что прямая причинно-следственная связь между выявленными дефектами оказания медицинской помощи ФИО11 и его смертью не установлена, однако в данном случае имеет место косвенная (опосредованная) причинная связь.

В частности, как следует из заключения экспертов, выявленные дефекты диагностики и лечения, могли явиться одним из факторов, оказавших косвенное влияние на состояния пациента, тем самым они могут находиться в косвенной причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО11

Доводы стороны ответчика о том, что недостаточное обследование и недостаточная доза противовирусной терапии в отношении ФИО11 были обусловлены отсутствием технической возможности и отсутствием у больницы необходимых препаратов, суд во внимание не принимает, поскольку указанные обстоятельства не освобождают лечебное Учреждение от оказания пациенту качественной и в полном объеме необходимой медицинской помощи.

Согласно статье 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом (пункт 1). Нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения (абзац 1 пункта 2).

В силу статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (пункт 1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2).

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы 3 и 4 пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»).

При определении размера компенсации морального вреда, причиненного истцам, суд учитывает, что смерть близкого родственника (супруга и отца) безусловно является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие, семейные связи, что вызывает существенные изменения сложившегося привычного образа жизни, лишение душевного тепла и поддержки со стороны самого близкого человека, стресс, страх за будущее. Более того, смерть явилась для истцов неожиданным и трагичным событием, поскольку заболевание ФИО11 развивалось стремительно и в силу инфекционного характера заболевания, ограничений, вызванных новой короновирусной инфекцией, в связи с нахождением ФИО11 на стационарном лечении истцы не могли быть рядом с родным человеком перед его смертью, а также не могли получить сведения о состоянии его здоровья.

Также суд учитывает характер выявленных дефектов оказания медицинской помощи, которые в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО11 не состоят, однако принимая во внимание их объем и значимость для пациента, они могли явиться одним из факторов, оказавших косвенное влияние на его состояние, что было подтверждено заключением комплексной медицинской экспертизы.

С учетом указанных выше обстоятельств, а также принимая во внимание, что жизнь относится к числу наиболее значимых человеческих ценностей, а ее защита должна быть приоритетной, суд исходя из принципов разумности и справедливости, считает требования истцов о взыскании компенсации морального вреда в размере 3 000 000 рублей завышенными и полагает возможным взыскать в пользу каждого из истцов компенсацию морального вреда в сумме 350 000 рублей.

Также суд считает подлежащими удовлетворению требования ФИО4 о взыскании в ее пользу расходов на погребение.

Так, в объем возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, предусмотренной главой 59 Гражданского кодекса Российской Федерации "Обязательства вследствие причинения вреда" входят, в том числе расходы на погребение (статья 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно статье 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы. Пособие на погребение, полученное гражданами, понесшими эти расходы, в счет возмещения вреда не засчитывается.

Из изложенного следует, что в случае причинения работником медицинской организации вреда жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи медицинская организация обязана возместить причиненный вред лицу, имеющему право на такое возмещение.

Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинского учреждения за причиненный при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинского учреждения (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда - медицинского учреждения или его работников.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинен не по его вине. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только при наличии прямой причинно-следственной связи.

Таким образом, с учетом установленной в рамках настоящего дела косвенной причинной связи с наступившими неблагоприятными последствиями на этапе лечения в виде смерти ФИО11 вследствие ненадлежащего оказания медицинской помощи, основания для освобождения ответчика от обязанности по возмещению понесенных истцом расходов на погребение отсутствуют.

В соответствии со статьей 3 Федерального закона от 12.01.1996 N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле" погребение определено как обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям. Погребение может осуществляться путем предания тела (останков) умершего земле (захоронение в могилу, склеп), огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), воде (захоронение в воду в порядке, определенном нормативными правовыми актами Российской Федерации).

В силу статьи 5 Федерального закона "О погребении и похоронном деле" действия по достойному отношению к телу умершего должны осуществляться в полном соответствии с волеизъявлением умершего, если не возникли обстоятельства, при которых исполнение волеизъявления умершего невозможно, либо иное не установлено законодательством Российской Федерации.

В случае отсутствия волеизъявления умершего право на разрешение действий, указанных в пункте 1 настоящей статьи, имеют супруг, близкие родственники (дети, родители, усыновленные, усыновители, родные братья и родные сестры, внуки, дедушка, бабушка), иные родственники либо законный представитель умершего, а при отсутствии таковых иные лица, взявшие на себя обязанность осуществить погребение умершего.

Таким образом, в силу статьи 5 ФЗ "О погребении и похоронном деле" вопрос о размере необходимых расходов на погребение должен решаться с учетом необходимости обеспечения достойного отношения к телу умершего и его памяти.

В силу ст. 9 ФЗ "О погребении и похоронном деле" к необходимым расходам на погребение относятся: оформление документов, необходимых для погребения; предоставление и доставка гроба и других предметов, необходимых для погребения; перевозка тела (останков) умершего на кладбище (в крематорий); погребение (кремация с последующей выдачей урны с прахом).

Таким образом, подлежат взысканию лишь те расходы на погребение, которые являются необходимыми и входят в пределы обрядовых действий по непосредственному погребению тела.

Как следует из материалов дела, истец ФИО4 в связи со смертью супруга понесла расходы по санитарно-гигиенической обработке тела в размере 14600 рублей (л.д. 17-20 т.1), что в условиях возникшей пандемии в связи с новой коронавирусной инфекции являлось необходимым.

Также ФИО4 понесла расходы по организации похорон ИП ФИО21, перечень и стоимость которых были согласованы сторонами в расходной накладной № от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 21 т.1), оплата которых была произведена истцом в полном объеме в размере 43650 рублей, что подтверждается кассовыми чеками (л.д. 13-16 т.1).

Перечисленные в накладной расходы относятся к необходимым расходам, установленным статьей 3 Федерального закона от 12 января 1996 г. N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле", а соответственно подлежат возмещению истцу в полном объеме.

С учетом данных обстоятельств, общая сумма расходов на погребение, подлежащих взысканию с ответчика в пользу истца, оставляет 58 250 (43650 + 14600).

При рассмотрении требований о взыскании судебных расходов, суд принимает во внимание следующее.

В силу ст.98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы пропорционально размеру удовлетворенных исковых требований.

Как разъяснено в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.01.2016 г. N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела", принципом распределения судебных расходов выступает возмещение судебных расходов лицу, которое их понесло, за счет лица, не в пользу которого принят итоговый судебный акт по делу.

В соответствии со ст.88 ГПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

В силу ч. 3 ст. 95 ГПК РФ, эксперты, специалисты получают вознаграждение за выполненную ими по поручению суда работу, если эта работа не входит в круг их служебных обязанностей в качестве работников государственного учреждения. Размер вознаграждения экспертам, специалистам определяется судом по согласованию со сторонами и по соглашению с экспертами, специалистами.

Из материалов дела следует, что ФИО3 в связи с возникшим спором понесла расходы по оплате комплексной медицинской экспертизы, назначенной судом в рамках данного гражданского дела, в размере 70000 рублей, что подтверждается платежным поручением от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 202 т.1).

Более того, ФИО22 понесла расходы по оплате госпошлины в сумме 300 рублей (л.д. 12 т.1).

Таким образом, с учетом требований ст. 95, 98 ГПК РФ суд считает заявленные требования о взыскании с ответчика данных расходов подлежащими удовлетворению в полном объеме, а соответственно общая сумма судебных расходов, подлежащих взысканию с ответчика в пользу ФИО3, составила 70300рублей.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

Исковые требования ФИО3 и ФИО4 удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения <адрес> «Городская клиническая больница № имени ФИО2» (ИНН №) в пользу ФИО3 (ИНН №) компенсацию морального вреда в размере 350 000 рублей и судебные расходы в размере 70300 рублей.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения <адрес> «Городская клиническая больница № имени ФИО2» (ИНН №) в пользу ФИО4 (ИНН №) компенсацию морального вреда в размере 350 000 рублей, расходы на погребение в сумме 58250 рублей.

В удовлетворении остальной части требований ФИО3 и ФИО4 отказать.

На решение суда может быть подана апелляционная жалоба в Пермский краевой суд через Лысьвенский горсуд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Мотивированное решение 26.08.2024.

Судья: (подпись)

Копия верна.

Судья:

Свернуть

Дело №

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

19 августа 2024 года Лысьвенский городской суд Пермского края в составе судьи Шадриной Т.В., с участием прокурора Антониевской Г.А., при секретаре Ведерниковой И.С., рассмотрев в открытом судебном заседании в <адрес> гражданское дело по иску ФИО2 и ФИО3 к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская больница Лысьвенского городского округа», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница № 2 имени Федора Христофоровича Граля», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» и Министерству здравоохранения Пермского края о взыскании расходов на погребение и компенсации морального вреда,

установил:

ФИО2 и ФИО3 обратились с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения <адрес> «Городская больница Лысьвенского городского округа» (далее ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО»), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения <адрес> «Городская клиническая больница № имени ФИО1» (далее ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО1», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения <адрес> «<адрес>вой онкологический диспансер» и Министерству здравоохранения <адрес> о взыскании расходов на погребение и компенсации морального вреда.

Просили взыскать в пользу ФИО2 компенсацию морального вреда в размере 3000 000 рублей, в пользу ФИО3 компенсацию морального вреда в размере 3000000 рублей, а также расходы на погребение в сумме 58 250 рублей и расходы по устан...

Показать ещё

...овке памятника в сумме 150 000 рублей.

Судом к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены ФИО11, ФИО10, ФИО7, ФИО8, ФИО13, ФИО9 и ФИО12 (л.д. 222а, 241-242 т.1).

Дополнительным заявлением ФИО2 и ФИО3 уточнили требования, просят взыскать компенсацию морального вреда и расходы на погребение с ГБУЗ ПК «ГБ ЛГО» и ГБУЗ «ГКБ № им. Ф.Х. ФИО1» (л.д. 191-193 т.1). Также уточнены требования в части имущественного вреда, просят взыскать расходы на погребение в сумме 58250 рублей, в части требований о взыскании расходов по установке памятника не поддерживают.

Истец ФИО2 и представитель ФИО14 в судебном заседании от требований к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения <адрес> «<адрес>вой онкологический диспансер» и Министерству здравоохранения <адрес> о взыскании расходов на погребение и компенсации морального вреда отказались, производство по делу в этой части просят прекратить.

Иные участники процесса относительно данного ходатайства не возражали.

Выслушав участников процесса, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

В соответствии со ст. 39 ГПК РФ истец вправе изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований либо отказаться от иска, ответчик вправе признать иск, стороны могут окончить дело мировым соглашением.

В соответствии со ст.220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу в случае, если истец отказался от иска и отказ принят судом.

Суд считает, что отказ истца от заявленных требований не противоречит закону, не нарушает права и законные интересы других лиц. Последствия отказа от заявленных требований, предусмотренные ст.221 ГПК РФ, а именно то, что вторичное обращение в суд по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям не допускается, истцу разъяснены и понятны.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 220 ГПК РФ, суд

определил:

Принять отказ ФИО2 и ФИО3 от требований к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Пермского края «Пермский краевой онкологический диспансер» и Министерству здравоохранения Пермского края о взыскании расходов на погребение и компенсации морального вреда, производство по делу в этой части прекратить.

На определение суда может быть продана частная жалоба в Пермский краевой суд через Лысьвенский горсуд в течение 15 дней.

Судья: (подпись)

Копия верна.

Судья:

Свернуть