Сиденко Матвей Валерьевич

Судья Дмитревский П.Л. Дело № 22-3317/2023

Докладчик Бондаренко Е.В.

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Новосибирск 29 июня 2023 года

Судебная коллегия по уголовным делам Новосибирского областного суда

В С О С Т А В Е:

председательствующего судьи Бондаренко Е.В.,

судей Черных Т.М., Лукаш Е.В.,

при секретаре Павлюкове И.В.,

с участием:

государственного обвинителя Семеновой Е.С.,

осужденных Довбыша М.С., Сиденкова М.В.,

защитников – адвокатов Ведерниковой Е.В., Саполович О.В.,

рассмотрев в судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Сиденкова М.В., адвоката Саполович О.В. в защиту осужденного Сиденкова Е.В. и адвоката Ведерниковой Е.В. в защиту осужденного Довбыша М.С. на приговор Ленинского районного суда г. Новосибирска от 06 марта 2023 года с участием присяжных заседателей в отношении осужденных

ДОВБЫША М. С., родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданина РФ, не судимого,

СИДЕНКОВА М. В., родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданина РФ, не судимого,

У С Т А Н О В И Л А:

по настоящему приговору Довбыш М.С. и Сиденков М.В. осуждены по ст. 111 ч. 4 УК РФ к 9 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима каждый.

Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

Зачтено время содержания Довбыша М.С. и Сиденкова М.В. под стражей с ДД.ММ.ГГГГ и до дня вступления приговора в законную силу в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в виде лишения свободы.

В пользу потерпевшей С1 с осужденных Довбыша М.С. и Сиденкова М.В. взыска...

Показать ещё

...на компенсация морального вреда в размере <данные изъяты> рублей с каждого.

Взыскано с Довбыша М.С. и Сиденкова М.В. солидарно в пользу потерпевшей С1 в счет возмещения материального ущерба <данные изъяты> рублей.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Как следует из приговора со ссылкой на вердикт коллегии присяжных заседателей, Довбыш М.С. и Сиденков М.В. признаны виновными в том, что в период времени ДД.ММ.ГГГГ, находясь на участке местности, расположенном в лесополосе, около <адрес>, в состоянии алкогольного опьянения, испытывая злобу к С1, нанесли множественные удары руками, ногами и предметом, используемым в качестве оружия, по голове, в живот и в область окружности заднего прохода, причинив последнему тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека, от которого наступила его смерть.

Преступление совершено при обстоятельствах, установленных вердиктом коллегии присяжных заседателей, и изложенных в приговоре.

Действия осужденных Довбыша М.С. и Сиденкова М.В. квалифицированы судом в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей по ст. 111 ч. 4 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенное с применением предметов, используемых в качестве оружия, группой лиц, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.

На приговор осужденным Сиденковым М.В. подана апелляционная жалоба об отмене приговора как незаконного и необоснованного.

В обоснование доводов жалобы ссылается на то, что суд необъективно рассмотрел все доказательства, стороной обвинения не представлено доказательств того, что именно от его удара умер потерпевший.

В апелляционной жалобе адвокат Саполович О.В. в защиту Сиденкова М.В. выражает несогласие с приговором, ссылаясь на допущенные в ходе судебного разбирательства существенные противоречия нормам уголовно-процессуального закона, повлиявшие на вынесение вердикта коллегией присяжных заседателей.

По доводам жалобы, квалифицируя действия Сиденкова М.В. на основании обстоятельств, установленных обвинительным вердиктом присяжных, суд ошибочно пришел к выводу о виновности Сиденкова М.В., а именно о наличии в его действиях признаков преступления предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, в связи с чем, незаконно отказал в применении положений частей 4 и 5 ст. 348 УПК РФ.

Выводы защиты о незаконности приговора основываются на следующих аргументах:

В ходе судебного следствия было заявлено ходатайство о возвращении дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. В удовлетворении ходатайства незаконно было отказано.

В нарушение требований ст. 171, 220 УПК РФ в обвинительном заключении в отношении обвиняемых по делу, органом предварительного следствия не конкретизированы конкретные их действия. В частности, в обвинительном заключении сказано, «Реализуя преступный умысел, направленный на умышленное причинение тяжкого вреда здоровью С1, опасного для жизни человека, совершенного с применением предметов, используемых в качестве оружия, совершенное группой лиц, Довбыш М.С. и Сиденков М.В., в период…«… умышленно нанесли руками, ногами и не установленными в ходе следствия тупыми твердыми предметами, применяя их как предметы, используемые в качестве оружия, множественные, не менее 5 ударов в жизненно важные части тела - в голову, живот С1, а также в область окружности заднего прохода».

Однако не установлено:

- кто именно Довбыш М.С. либо Сиденков М.В. умышленно нанесли руками, ногами и тупыми твердыми предметами, применяя их как предметы, используемые в качестве оружия, множественные, не менее 5-ти ударов в жизненно важные части тела - в голову, живот С1, а также в область окружности заднего прохода;

- какое количество, по каким жизненно важным органам, руками, ногами, либо предметом, если таковой был, нанес удары обвиняемый Довбыш М.С.;

- какое количество, по каким жизненно важным органам, руками, ногами, либо предметом, если таковой был, нанес удары обвиняемый Сиденков М.В.;

- какое количество ударов, каким предметом, руками или ногами нанесено С1 в область головы;

- кто именно Довбыш М.С. или Сиденков М.В., либо оба наносили удары по голове.

Отсутствие указаний на данные обстоятельства свидетельствует о неконкретизированности и неполноте существа обвинения, предъявленного Сиденкову М.С. и Довбышу С.С., что препятствует определению точных пределов судебного разбирательства и ущемляет гарантированное обвиняемым право знать, в чем они конкретно обвиняются.

Таким образом, считает, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований ст. 220 УПК РФ. Вышеприведенные нарушения уголовно-процессуального закона создают неопределенность в сформулированном органами следствия обвинении, нарушают право обвиняемых на защиту, лишают возможности определить объем обвинения, от которого Сиденков М.В. и Довбыш М.С. вправе защищаться.

Эти же нарушения являлись существенными и неустранимыми в ходе судебного разбирательства и исключающими возможность принятия судом присяжных вердикта по существу дела на основании данного обвинительного заключения.

Кроме того, судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о проведении дополнительной СМЭ в виду противоречивости заключения и выводах эксперта.

В пункте первом выводов данного заключения указано, что при экспертизе трупа С1, обнаружена тупая закрытая черепно-мозговая травма: множественные (в количестве не менее 16-18) ссадины на лице, кровоподтеки на веках обоих глаз, кровоизлияния в мягкие ткани в лобно-теменной и затылочных областях, субдуральная гематома (кровоизлияние под твердую мозговую оболочку) в левой височно-теменно-затылочной области объемом около 250 мл со сдавлением головного мозга.

Однако эксперт не указал, чем обосновано умозаключение о том, что все эти повреждения не могли возникнуть при падении тела с высоты собственного роста. При этом не уточняет - телесные повреждения не могли возникнуть от одного падения с высоты собственного роста или не могли возникнуть от падения вообще? При этом в выводах указывает, что расположение многих повреждений в одной области тела на одной стороне.

В исследовательской части данного заключения при описании мягких тканей волосистой части головы, обнаружены темно-красные кровоизлияния в лобно-теменной и затылочной областях. Не указано, в какой именно, в лобно-теменной и затылочной областях они имеются - справа или слева?

Обнаруженная субдуральная гематома в левой височной теменно-затылочной области представлена в виде одного крупного свертка крови и нескольких небольших рыхлых свертках темно-красной крови объемом около 250 мл. Согласно литературным источникам судебной медицины, в частности страница 65 монографии «Судебно-медицинские аспекты черепно-мозговой травмы» автор В.Л. Попов, Ленинград, медицина 1988 год, приводится следующие данные об эволюции субдуральной гематомы: «в течение первого часа кровь в субдуральном пространстве жидкая, свертывание ее начинается через два-три часа. В течение первых суток гематома представляет собой жидкую кровь с неоформленными мелкими и рыхлыми свертками. К концу вторых-третьих суток гематома полностью сформирована и представлена сплошным рыхлым темно-красным свертком». Таким образом, автор жалобы считает, что макроскопическое описание субдуральной гематомы в исследовательской части заключения эксперта соответствует по давности образования черепно-мозговой травмы ближе к 1-3 суткам, даже можно сказать 2-3 суткам до наступления смерти.

В выводах эксперт также ссылается на характер повреждений - микроскопическую картину ткани из области повреждений и в предположительной форме высказывается о давности образования травмы: «не более 2-3 часов до наступления смерти». Вывод является необоснованным, так как не позволяет определить, по каким именно макро и микроскопическим критериям давность травмы может соответствовать не более 2-3 часов до наступления смерти? И при этом эксперт описывает макроскопические особенности субдуральной гематомы соответствующие давности ее образования в пределах 2-3 суток до наступления смерти.

Эксперт не установил источник кровотечения в субдуральное пространство, тем самым не выяснил, какой именно кровеносный сосуд был поврежден, а также имелись ли у потерпевшего какие-либо патологические изменения сосудов головного мозга, и имелось ли какое-либо заболевание сосудов головного мозга, и могло ли оно выступить способствующим фактором на развитие субдуральной гематомы?

Допрошенный в ходе судебного заседания эксперт, проводивший экспертизу трупа С1 (том 6, л.д. 28, стр. протокола 52), отвечая на вопрос защиты - «Могла ли черепно-мозговая травма возникнуть в результате падения (-ий) тела потерпевшего из вертикального положения навзничь, как с ускорением (поскальзывание, толчек и т.п.) так и ударом (-ами) областью головы о твердый тупой предмет (-ы)?», заявил - «Могла».

Однако в части выводов экспертизы есть заключение о том, что травма головы могла образоваться от ударного воздействия твердого тупого предмета (предметов), но повреждения не могли возникнуть при падении тела с высоты собственного роста.

Отказав в удовлетворении ходатайства, суд нарушил права подзащитного Сиденкова М.В. на установление истины по делу, что повлияло на законность вынесенного судом приговора.

Считает, что предварительным следствием не доказана причастность подзащитного Сиденкова к инкриминируемому деянию, а судом дана неверная оценка доказательствам представленным в материалах уголовного дела, что привело к вынесению незаконного обвинительного приговора.

На основании изложенного, просит об отмене приговора и оправдании Сиденкова М.В..

В апелляционной жалобе адвокат Ведерникова Е.В. в защиту Довбыша М.С. также выражает несогласие с приговором, ссылаясь на допущенные в ходе судебного разбирательства существенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на вынесение вердикта коллегией присяжных заседателей, а также на неправильное применение уголовного закона.

По доводам жалобы стороной обвинения в лице государственного обвинителя Федосеевой Е.В. при предоставлении доказательств обвинения среди тех доказательств, которые были ею заявлены, в присутствии коллегии присяжных заседателей было исследовано письменное доказательство - протокол осмотра места происшествия с приложением к нему - фототаблицей, на которой среди прочих фото, заявленных гособвинителем для просмотра коллегией присяжных заседателей, было исследовано изображение № с изображением участка местности и фрагментом оголенного тела потерпевшего от пояса до пят, без изображения лица. Сторона защиты полагает, что допущенные нарушения закона повлияли на формирование мнения присяжных заседателей и на содержание данных ими ответов на поставленные вопросы, что в соответствии с ч. 1 cт. 389.25 УПК РФ влечёт за собой отмену приговора.

Полагает, что при избрании коллегии присяжных заседателей в целом и каждого присяжного заседателя в отдельности были нарушены требования уголовно - процессуального закона, заключающиеся в том, что мотивированные отводы конкретным лицам, не обоснованно и не мотивированно были отклонены судом, что повлияло на ущемление стороны защиты в реализации своих прав, предусмотренных cт. 328 УПК РФ.

Кроме того, ссылаясь на положения ст. 15 УПК РФ о равноправии сторон, считает, что данные требования закона нарушены судом при рассмотрении уголовного дела, поскольку председательствующий судья принял сторону обвинения, удовлетворяя ходатайства стороны обвинения в части предоставления доказательств, однако при этом, отказав стороне защиты в предоставлении своих доказательств, а именно в исследовании в присутствии коллегии присяжных заседателей рецензии на СМЭ потерпевшего, допроса специалиста по рецензии на СМЭ потерпевшего, исключении из перечня доказательств CD-R дисков с детализацией соединений и нахождением базовых станций по номерам телефонов обвиняемых. Использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона, противоречит ст. 75 УПК РФ, такие доказательства являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения.

Также были нарушены требования уголовно - процессуального закона при составлении вопросов для обсуждения коллегией присяжных заседателей о виновности подсудимых в нарушение требований ст. 339 УПК РФ, это касается того, что формулировки вопросов должны быть понятны присяжным заседателям, позволять им учесть позиции, как стороны обвинения, так и стороны защиты. В соответствии с положениями ст. 334 и 339 УПК РФ «вопросы ставятся по деяниям, а не по составам преступления, и присяжные заседатели устанавливают только фактическую сторону произошедшего события и не дают ему собственно юридическую оценку».

На основании изложенного просит приговор отменить, уголовное дело передать на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Федосеева Е.В. считает приговор суда законным, обоснованным и справедливым и просит оставить его без изменения.

В судебном заседании осужденные Довбыш М.С. и Сиденков М.В. и адвокаты Ведерникова Е.В. и Саполович О.В. поддержали апелляционные жалобы по доводам, изложенным в них.

Государственный обвинитель Семенова Е.С., считая приговор суда законным, обоснованным и справедливым, просила оставить его без изменения.

Выслушав участников судебного заседания, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия не находит оснований, предусмотренных ст. 389.27 УПК РФ, для отмены приговора, постановленного с участием присяжных заседателей.

Как видно из материалов настоящего уголовного дела, по ходатайству Сиденкова М.В. дело было рассмотрено судом с участием коллегии присяжных заседателей в соответствии с требованиями закона, в том числе и с учетом того, что выделение уголовного дела в отношении Довбыша М.С. в отдельное судопроизводство было невозможно, поскольку раздельное рассмотрение уголовных дел отразилось бы на всесторонности и объективности их разрешения.

Особенности рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей, юридические последствия вердикта, права и порядок обжалования судебного решения, постановленного при такой форме судопроизводства, Довбышу М.С. и Сиденкову М.В. были надлежаще разъяснены.

Формирование коллегии присяжных заседателей проведено с соблюдением требований ст. 327, 328 УПК РФ.

Сторонам было разъяснено право заявления отводов кандидатам в присяжные заседатели и предоставлена возможность задать каждому из кандидатов в присяжные заседатели вопросы, которые, по их мнению, связаны с выяснением обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении данного уголовного дела, в том числе и о привлечении к ответственности.

Списки, врученные сторонам, содержат необходимые и достаточные сведения о кандидатах в присяжные заседатели. При этом информация, которая в списках отсутствовала, но имела, по мнению стороны защиты, значение для формирования беспристрастного суда, она имела возможность выяснить в стадии опроса кандидатов в присяжные заседатели, что стороной защиты и было сделано.

Данных о том, что в коллегию присяжных заседателей вошли лица, которые в силу ст. 3, 7 Федерального закона «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в РФ» не могли быть таковыми, не имеется.

Каких-либо замечаний по порядку формирования коллегии присяжных заседателей от сторон не поступало, как и заявлений о роспуске коллегии ввиду тенденциозности ее состава (т.6 л.д.12 оборот).

Мотивированные отводы были разрешены в установленном законом порядке.

Несостоятельными являются доводы защиты о том, что суд необоснованно отказал стороне защиты в мотивированном отводе кандидатов в присяжные заседатели, поскольку кандидаты К1, Т1, Я1, К2, Ю1, Н1, Д1 не относятся к числу лиц, которые в силу установленного п. 2 и 3 ст. 7 Федерального закона «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции», не могут быть присяжными заседателями и кандидатами в присяжные заседатели, а также отсутствовали основания, предусмотренные ст. 61 УПК РФ, указывающие на то, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе дела.

Так, при формировании коллегии кандидаты в присяжные заседатели не скрывали информации о том, что: у Т1 сын работает в силовых структурах, а Д1 работала помощниками депутата Законодательного собрания <адрес> на общественных началах. На все вопросы кандидаты в присяжные заседатели давали полные ответы, сообщали о себе и своих родственниках объективные сведения и информацию, при этом пояснили, что эти обстоятельства не повлияют на их объективность. Сторона защиты имела возможность задать кандидату дополнительные вопросы и воспользовалась этим (т. 6 л.д. 5-12).

Кандидаты же в присяжные заседатели, которым сторона защиты заявляла отводы – К2, Н1 Я1 и Ю1 в состав коллегии присяжных заседателей не вошли, а С3 был отведен немотивированным отводом, заявленным стороной защиты (т.6 л.д.12).

Каких-либо обстоятельств, исключающих участие Т1 и Д1 в формировании коллегии присяжных заседателей, или препятствующих исполнению им обязанностей присяжного заседателя, не имелось.

Нарушений требований закона при формировании коллегии присяжных заседателей и ограничений участников процесса в возможности реализации ими процессуальных прав, судом не допущено.

Вопреки доводам адвоката Ведерниковой Е.В. судебное разбирательство проведено на основе принципа состязательности сторон, установленного ст. 15 УПК РФ. Судом были созданы все необходимые условия для исполнения стороной защиты своих процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Судебное следствие с участием присяжных заседателей проведено с учетом особенностей, предусмотренных ст. 335 УПК РФ.

В присутствии коллегии, сформированной с участием сторон, исследованы лишь те доказательства, которые содержали данные о фактических обстоятельствах дела, отвечали критериям относимости, а процедура их сбора соответствовала требованиям УПК РФ.

Судебная коллегия считает, что исследование в судебном заседании изображения № с фрагментом части тела потерпевшего, без изображения лица, на что ссылается адвокат Ведерникова Е.В. в своей жалобе, не могло повлиять на формирование мнения присяжных заседателей, поскольку исследованию с участием коллегии присяжных заседателей стороной обвинения представлялся именно протокол осмотра места происшествия – участка местности и часть трупа на фото не содержала изображения телесных повреждений, указывающих на обезображивание трупа С1. Исследование же протокола осмотра места происшествия, а именно места на участке местности, где был обнаружен труп, имело значение для установления обстоятельств, инкриминируемого осужденным преступления. При этом сторона защиты не возражала против обозрения указанных изображений (т. 6 л.д.37).

Из протокола судебного заседания усматривается, что судебное следствие проведено с учетом требований ст. 335 УПК РФ, определяющих его особенности в суде с участием присяжных заседателей, в соответствии с их полномочиями, установленными ст. 334 УПК РФ.

Доводы о нарушении уголовно-процессуального закона в ходе судебного следствия, о нарушении принципа состязательности сторон, в том числе в связи с необоснованным отклонением ходатайств стороны защиты, являются несостоятельными.

Все заявленные сторонами ходатайства, как видно из протокола судебного заседания и содержания соответствующих процессуальных решений, принятых судом, разрешены судом в установленном законом порядке. Отказ суда в удовлетворении части из них не свидетельствует о необъективности председательствующего, которым как стороне обвинения, так и стороне защиты были созданы равные условия по представлению допустимых доказательств, реализации своих прав и исполнению возложенных на них процессуальных обязанностей, приняты меры по недопущению незаконного воздействия на коллегию присяжных заседателей с целью обеспечения их объективности и беспристрастности при вынесении вердикта.

Исследование в ходе судебного следствия фактических обстоятельств уголовного дела осуществлялось в условиях обеспечения сторонам, в том числе стороне защиты, всех предусмотренных законом возможностей по представлению суду доказательств, оспариванию допустимости и достоверности доказательств, представленных противоположной стороной.

Все вопросы, которые возникали в судебном разбирательстве, связанные с исследованием доказательств по уголовному делу, разрешались председательствующим в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Представленные суду доказательства были исследованы, а заявленные ходатайства рассмотрены в установленном законом порядке, и по ним приняты мотивированные решения.

Сторона защиты не была ограничена в возможности представлять свои доказательства и оспаривать доказательства, представленные стороной обвинения.

Оснований, предусмотренных ст. 75 УПК РФ, для признания недопустимыми доказательств, представленных коллегии присяжных заседателей, не установлено.

Доводы апелляционной жалобы адвоката Саполович О.В. об оспаривании фактических обстоятельств дела, установленных вердиктом присяжных заседателей, о непричастности осужденного Сиденкова М.В. к смерти С1, о противоречивости или недостоверности доказательств, и о несогласии с выводами заключения эксперта № ДД.ММ.ГГГГ, не могут быть приняты во внимание судебной коллегией, поскольку противоречат требованиям ст. 389.27 УПК РФ. В соответствии с которой приговор, вынесенный по результатам рассмотрения дела судом с участием коллегии присяжных заседателей не может быть обжалован в апелляционном порядке по основанию, предусмотренному п. 1 ст. 389.15 УПК РФ, то есть несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Вместе с тем, следует отметить, что оснований для назначения повторной судебно-медицинской экспертизы по делу не имелось, поскольку каких-либо противоречий заключение эксперта не содержит, судебно-медицинский эксперт С2 был допрошен в судебном заседании, стороне защиты была предоставлена возможность выяснения необходимых вопросов по его выводам. Недопустимым доказательством данное заключение не признавалось и оснований для исключения его из числа доказательств, не имелось.

Всем участникам судебного разбирательства по настоящему уголовному делу со стороны обвинения и со стороны защиты суд предоставил возможность выступить перед присяжными заседателями в прениях, с репликами, а осужденным еще и с последним словом.

Прения сторон проведены и последнее слово выслушано в соответствии со статьями 336, 337 УПК РФ.

В прениях стороны дали свою оценку доказательствам, при этом сторона защиты, оспаривая оценку, данную доказательствам стороной обвинения, представила коллегии присяжных заседателей собственный анализ исследованной в судебном заседании совокупности доказательств.

Вопросный лист по настоящему уголовному делу сформулирован председательствующим в соответствии со ст. 338 УПК РФ, а вопросы, подлежавшие разрешению присяжными заседателями, соответствуют требованиям ст. 339 УПК РФ, не содержат понятий, требовавших от присяжных заседателей собственно юридической оценки. Они составлены с учетом обвинения, предъявленного Довбышу М.С. и Сиденкову М.В. органами предварительного следствия по ч. 4 ст. 111 УК РФ и поддержанного государственным обвинителем, результатов судебного следствия, прений сторон, после обсуждения их со сторонами, в ясных и понятных выражениях.

При этом проект вопросного листа обсуждался со сторонами. Согласно положениям закона, стороны вправе предоставить свои предложения по формулировке вопросов, ставящихся на разрешение коллегии присяжных заседателей, которые могут быть учтены председательствующим по делу судьей.

Как следует из протокола судебного заседания, предложений о постановке новых вопросов, от сторон не поступило, сторона защиты лишь просила исключить описание травм, причиненных потерпевшему, и указанных в заключении судебно-медицинского эксперта (т.6 л.д.78 об.).

Председательствующий судья, в пределах своих полномочий, в соответствии с ч. 4 ст. 338 УПК РФ, в совещательной комнате окончательно сформулировал вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, и внес их в вопросный лист.

При этом, вопреки доводам стороны защиты, присяжные заседатели, ознакомившись с вопросным листом, ответили, что им дополнительных разъяснений не требуется, следовательно, вопросный лист был понятен присяжным заседателям (т. 6 л.д.79 об.)

Напутственное слово председательствующим произнесено перед коллегией присяжных заседателей в соответствии с требованиями ч. 2-4 ст. 340 УПК РФ. Возражений в порядке ч. 6 ст. 340 УПК РФ от участников судебного разбирательства не поступило (т.6 л.д.79 об.).

Вердикт вынесен присяжными заседателями в соответствии с требованиями ст. 343, 345 УПК РФ, является ясным и непротиворечивым.

Юридическая оценка действий осужденных Довбыша М.С. и Сиденкова М.В. соответствует вердикту коллегии присяжных заседателей.

Таким образом, судебная коллегия считает, что нарушение требований ст. 334, 335, 352 УПК РФ, влекущих отмену приговора, при рассмотрении дела не допущено.

Обстоятельств, препятствующих рассмотрению дела в судебном заседании и принятию итогового решения, нарушений норм уголовно-процессуального закона и ущемления процессуальных прав Сиденкова М.В., что требовало бы возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, ни на стадии досудебного производства по уголовному делу, а также в ходе рассмотрения уголовного дела судом, не имелось.

Обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ. Вопрос о доказанности обвинения таким основанием не является, он входит в компетенцию присяжных заседателей, в зависимости от ответа на который, коллегия выносит вердикт.

На основании вышеизложенного, оснований для отмены приговора, вопреки доводам жалоб, судебная коллегия не усматривает.

Как следует из приговора, при решении вопроса о виде и мере наказания судом были выполнены требования ст. 6 и 60 УК РФ, наказание назначено с учетом целей наказания, установленных ч. 2 ст. 43 УК РФ.

Наказание Довбышу М.С. и Сиденкову М.В. назначено справедливое, соразмерно содеянному ими, с соблюдением требований ст. 6, 60 УК РФ и с учетом целей наказания, установленных ст. 43 ч. 2 УК РФ.

Судом были учтены все предусмотренные законом обстоятельства: характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности осужденных, влияние назначенного наказания на их исправление и все конкретные обстоятельства дела.

В приговоре надлежащим образом мотивированы выводы о невозможности назначения Довбышу М.С. и Сиденкову М.В. наказания не связанного с реальным лишением свободы с применением ст. 73 УК РФ, об отсутствии оснований для применения положений ст. 64 УК РФ, поскольку каких-либо исключительных обстоятельств, уменьшающих степень общественной опасности содеянного, не установлено.

Таким образом, судебная коллегия считает, что наказание, назначенное Довбышу М.С. и Сиденкову М.В. в пределах, установленных уголовным законом, отвечает принципам справедливости, содержащимся в ст. 6 УК РФ, и целям наказания, установленным ч. 2 ст. 43 УК РФ, является соразмерным содеянному, соответствующим общественной опасности совершенного ими преступления и их личностям. Требования об индивидуальном подходе к назначению наказания выполнены и оснований для его смягчения не имеется.

Решение по иску, в том числе по его размеру, согласно п. 10 ч. 1 ст. 299 УПК РФ принимает суд при постановлении приговора.

Разрешая исковые требования потерпевшей С1 о компенсации морального вреда, суд руководствовался положениями ст. 151, 1099-1101 ГК РФ.

Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические и нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающие на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

На основании ст. 1101 ч. 2 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Как следует из приговора, принимая решение об удовлетворении гражданского иска потерпевшей С1 о компенсации морального вреда в размере <данные изъяты> рублей с каждого осужденного, суд при определении ее размера учел характер физических и нравственных страданий, связанных со смертью сына.

Вместе с тем, при определении размера компенсации морального вреда суд также учел и семейное и материальное положение Довбыша М.С. и Сиденкова М.В., которые находится в молодом возрасте, трудоспособны, у них отсутствуют тяжкие заболевания, имеют возможность трудоустроиться, получить заработок или иной доход и погасить ущерб, причиненный преступлением.

При таких данных, исходя из принципа разумности и справедливости, суд обоснованно пришел к выводу об удовлетворении иска потерпевшей о компенсации морального вреда в размере 500.000 рублей с каждого осужденного, который, по мнению, судебной коллегии, отвечает этим требованиям (разумности и справедливости), а потому судебная коллегия считает, что оснований для изменения приговора и снижения размера компенсации морального вреда не имеется.

Руководствуясь ст. 389-20, 389-28 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

приговор Ленинского районного суда г. Новосибирска от 06 марта 2023 года с участием присяжных заседателей в отношении осужденных ДОВБЫША М. С. и СИДЕНКОВА М. В. оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного Сиденкова М.В. и адвокатов Ведерниковой Е.В. и Саполович О.В. – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в восьмой кассационный суд общей юрисдикции в порядке, установленном главой 47-1 УПК РФ, при этом кассационные жалобы, представление, подлежащие рассмотрению, в порядке, предусмотренном статьями 401.7 и 401.8 УПК РФ, могут быть поданы в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу приговора, а для осужденных, содержащихся под стражей, - в тот же срок со дня вручения копии приговора, вступившего в законную силу.

Осужденные вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий:

Судьи:

Свернуть