Тузникова Марина Васильевна

УИД 31RS0007-01-2024-002648-61 Дело №2-1910/2024

РЕШЕНИЕ

именем Российской Федерации

16 декабря 2024 года город Губкин Белгородской области.

Губкинский городской суд Белгородской области в составе

судьи Бобровникова Д.П.

при секретаре Долгих О.А.

с участием:

представителя истца адвоката Кузьминой Т.А.,

представителя ответчика Тузниковой М.В.,

прокурора Малаховой А.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Коняева ФИО11 к акционерному обществу «Оскольский электрометаллургический комбинат имени Алексея Алексеевича Угарова» о взыскании компенсации морального вреда вследствие профессионального заболевания,

установил:

Коняев С.П. обратился в суд с иском к акционерному обществу «Оскольский электрометаллургический комбинат имени Алексея Алексеевича Угарова» (далее – «АО ОЭМК им А.А. Угарова») о взыскании компенсации морального вреда, утверждая, что в период работы в «АО ОЭМК им А.А. Угарова» в должности ковшевого 5 разряда в условиях воздействия неблагоприятных для здоровья факторов приобрёл профессиональное заболевание с утратой профессиональной трудоспособности 30%.

Истец Коняев С.П. просил взыскать с ответчика «АО ОЭМК им А.А. Угарова» компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб. и в возмещение расходов на представителя 30 000 руб.

В судебном заседании его представитель истца адвокат Гуляева Т.А. исковые требования поддержала с учётом представленных в дело письменных объяснений (л.д.63-65).

Представитель ответчика по доверенности Тузникова М.В. в письменных возражениях и в своих объяснениях в судебном засед...

...ании просила суд об отказе истцу в удовлетворении иска (л.д.66-74).

Представитель ответчика ссылалась на завышенный размер требуемой компенсации морального вреда, указывая, что истцу группа инвалидности не установлена, а утрата трудоспособности является временной, а размер заявленных к взысканию судебных расходов просила признать чрезмерным.

Выслушав объяснения представителей истца и ответчика, исследовав представленные в дело письменные доказательства в их совокупности, заслушав заключение прокурора, полагавшего, что исковые требования основаны на нормах закона, но сумма заявленной к взысканию денежной компенсации не соответствует требованиям разумности, суд признаёт заявленные ФИО2 требования подлежащими удовлетворению в части.

Стороной истца суду представлены достаточные в своей совокупности доказательства, подтверждающие факт причинения вреда здоровью в период трудовых отношений с ответчиком – возникновения профессионального заболевания, повлекшего за собой частичную утрату трудоспособности.

Так из приказов (распоряжений) работодателя и трудового договора от ДД.ММ.ГГГГ следует, что с ДД.ММ.ГГГГ истец Коняев С.П. работал в АО «ОЭМК им А.А.Угарова», в том числе в должности <данные изъяты> в электросталеплавильном цехе с ДД.ММ.ГГГГ Он был уволен с ДД.ММ.ГГГГ (л.д.39-55).

Согласно характеристике условий труда, содержащейся в карте специальной оценки условий труда № по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ по должности (профессии) ковшевого 5 разряда (промковши), в процессе работы работник подвергался воздействию общей и локальной вибрации, шума, пыли, неблагоприятных метеофакторов, физических нагрузок с превышением предельно-допустимого уровня (ПДУ). Общая оценка условий труда по вредным (опасным) условиям труда определена классом 3.3 (л.д.95-107).

Из санитарно-гигиенической характеристики условий труда Коняева С.П. по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ он в контакте (взаимодействии) с вредными производственными факторами, такими как воздействие марганца оксидов, кремния диоксидов кристаллических находился 100 и 90 процентов рабочего времени соответственно, а по воздействию на него шума. Вибрации и интенсивности теплового излучения – 100% рабочего времени (л.д.108-110).

Согласно результатам клинических и лабораторных обследований, записям в медицинской карте работника Коняев С.П. периодически проходил обследования и медицинские осмотры, определялся годным для работы по занимаемой должности (профессии) и в указанных условиях труда (л.д.77-94).

Вместе с тем из выписного эпикриза по результатам его обследования в период с 20 по ДД.ММ.ГГГГ в условиях стационара в ФГБНУ «Научно-исследовательский институт медицины труда им. Академика Н.Ф. Измерова» (л.д.15-23) и медицинского заключения от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.24-25) следует, что Коняеву С.П. подтверждён диагноз основной: вибрационная болезнь, связанная с воздействием общей вибрации 1 (первой) степени (полинейропатия верхних и нижних конечностей с сенсорными нарушениями, периферический ангиодистонический синдром); сопутствующий диагноз: многоуровневая дорсопатия; варикозное расширение вен нижних конечностей; камни почки, камневыделитель; гипертоническая болезнь I стадии I степени, нормотензия; ожирение II степени; гиперликемия неуточнённая.

Из заключения следует, что основное заболевание – профессиональное (л.д.14).

На этом основании был составлен и утверждён акт о случае профессионального заболевания от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.9-13).

Согласно справке медико-социальной экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ Коняеву С.П. на основании этого акта установлено профессиональное заболевание с утратой им 30% трудоспособности на период с по ДД.ММ.ГГГГ с его переосвидетельствованием ДД.ММ.ГГГГ (л.д.14).

Вышеперечисленные доказательства полностью согласуются между собой, в своей совокупности неоспоримо подтверждают возникновение у истца профессионального заболевания в период длительной работы в условиях внешнего отрицательного воздействия, что повлекло для него утрату профессиональной трудоспособности на 30%.

Жизнь и здоровье человека являются высшими ценностями, а их защита должна быть приоритетной (статья 3 Всеобщей декларации прав человека и статья 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах).

Право гражданина на возмещение вреда, причинённого жизни или здоровью, относится к числу общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека, поскольку является непосредственно производным от права на жизнь и охрану здоровья, прямо закрепленных в Конституции Российской Федерации.

По общему правилу, если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ)).

Статьёй 21 Трудового кодекса Российской Федерации (далее – ТК РФ) определено, что работник имеет право на возмещение вреда, причинённого ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального в порядке, установленном настоящим Кодексом, иными федеральными законами.

В силу абзаца четвёртого части второй статьи 22 ТК РФ работодатель обязан обеспечивать безопасные условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям о безопасности труда.

Обязанности работодателя по обеспечению безопасных условий и охраны установлены статьёй 212 ТК РФ, в соответствии с которой работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых при производстве инструментов, сырья и материалов.

Статьёй 220 ТК РФ предписано, что в случае причинения вреда жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей возмещение указанного осуществляется в соответствии с федеральным законом.

Согласно статье 237 ТК РФ моральный вред, причинённый работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работодателем в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

Обязанность компенсации морального вреда возлагается на работодателя при наличии его вины в причинении морального вреда, за исключением случаев, когда вред был причинён жизни или здоровью работника источником повышенной опасности (статья 1100 ГК РФ).

В соответствии со статьёй 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Пленум Верховного Суда РФ, данным в постановлении от 17 марта 2004 г. №2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» разъяснил, что размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учётом объёма и характера причинённых работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости (абзац третий пункта 63).

Из разъяснений, данных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», следует, что под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесённое в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями – страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда (пункт 14).

Причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда (пункт 15).

Суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении (пункт 25).

Тяжесть причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинён вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учётом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего (пункт 28).

При определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 ГК РФ).

В связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесённые им физические или нравственные страдания (статья 151 ГК РФ), устранить эти страдания либо сгладить их остроту.

Судам следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учётом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении (пункт 30).

В рассматриваемом деле суд при определении размера денежной компенсации учитывает степень физических и нравственных страданий истца, вызванных проявлениями профессионального заболевания и ограничения профессиональной трудоспособности истца на 30%, очевидность и неизгладимость наступивших последствий для истца, в том числе вынужденное изменение не только своей трудовой функции – увольнения с занимаемой должности, но и полностью привычного для него образа жизни с учётом установленных ему ограничений по медицинским показаниям, а также вину работодателя в возникновении заболевания при отсутствии прямой вины самого работника.

Диагноз по общему заболеванию, установленный специализированным медицинским учреждением, был определён как сопутствующий, то есть сопровождающий и тесно связанный с причинами и условиями возникновения профессионального заболевания.

Суд также принимает во внимание обстоятельства, которые напрямую не связаны с причинением вреда здоровью истца, но имеют значение для правильного разрешения спора.

Возражения ответчика о том, что истец сознательно допускал наступление вредных для него последствий соглашаясь на работу в тяжёлых условиях с воздействием вредных факторов суд отклонил, так как работник, осознавая такие условия своего труда, никак не мог предполагать, тем более точно определить те негативные последствия, которые для его здоровья могут наступить в результате выполнения трудовой функции даже при очевидности недостатков производственного процесса.

Также несостоятельны доводы ответчика о том, что тяжёлые условия труда им были компенсированы соответствующими доплатами (л.д.111-146), а сам работник обеспечивался всеми необходимыми видами средств индивидуальной защиты.

Этим ответчик – работодатель исполнял лишь возложенные на него трудовым законодательством обязанности, носящие характер обязательных.

Общеизвестным, не требующим доказывания с позиции статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ), является факт того, что АО «ОЭМК им А.А. Угарова» является одним из лидеров металлургии не только региона, но и страны в целом, с положительной динамикой его бюджета и доходности.

При этом суд учитывает, что поскольку рассматривается нарушение нематериального блага истца, неразрывно связанного с его личностью, то размер его текущих и предстоящих расходов, в том числе размер затрат на лечение всех имеющихся у него заболеваний, не может не влиять на размер компенсации.

В то же время, как указано выше, суд учёл наступившее вследствие повреждения здоровья истца изменение привычного для него образа жизни.

Не может быть оставлено судом без внимания и то, что с выявлением профессионального заболевания, ограничений по состоянию здоровья, которое имело место у истца в возрасте до 40 лет, он был вынужден прекратить трудовые отношения по причине невозможности продолжать в дальнейшем свою трудовую деятельность вследствие профессионального заболевания и установленных ему ограничений. Наряду с этим довод представителя ответчика о том, что утрата профессиональной трудоспособности определена лишь на конкретный период времени, и в зависимости от последующих результатов реабилитационных мер это не исключают возможность полного восстановления здоровья истца. является не более чем предположением.

Моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и безусловного полного возмещения, при том, что предусмотренная законом компенсация должна отвечать признакам справедливой выплаты потерпевшему за перенесённые им страдания. Исходя из вышеизложенного, руководствуясь требованиями разумности и справедливости, суд признал, что отвечающей этим критериям, в данном случае, будет сумма компенсации, равная 350 000 руб.

Истцом заявлены к возмещению ответчиком 30 000 руб., затраченные им на представителя согласно договору об оказании юридических услуг от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.30), подтверждённые квитанцией к приходному ордеру от этого же числа (л.д.29).

Согласно статье 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по её письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Принимая во внимание объём выполненной представителем истца адвокатом Гуляевой Т.А. работы (составление искового заявления с приобщением к нему представленных самим истцом письменных документов, участие представителя в подготовке дела к судебному разбирательству и в самом судебном заседании), небольшую сложность самого дела исходя их оснований иска, их очевидности, соответственно и незначительное количества времени, которое было затрачено на это представителем, а также учитывая также сложившиеся в регионе расценки за аналогичные услуги, суд не может не согласиться с доводами возражений ответчика о чрезмерности заявленной суммы, приходит к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца в возмещение расходов на представителя только 22 000 руб. из расчёта: 5 000 руб. за составление искового заявления, 3 000 руб. за составление письменных объяснений, а также по 7 000 руб. за каждый из двух дней участия представителя по вызову суда в подготовке дела к судебному разбирательству и судебном заседании, что, по мнению суда, отвечает принципам разумности.

В остальной части требования истца удовлетворению не подлежат.

В силу части 1 статьи 103 ГПК РФ государственная пошлина в размере 3 000 руб., от уплаты которой был освобождён истец, подлежит взысканию с ответчика в доход бюджета муниципального образования Губкинский городской округ Белгородской области.

Руководствуясь статьями 194-199 ГПК РФ, суд

решил:

иск Коняева ФИО13 (СНИЛС №) к акционерному обществу «Оскольский электрометаллургический комбинат имени Алексея Алексеевича Угарова» (ИНН 3128005752) о взыскании компенсации морального вреда вследствие профессионального заболевания удовлетворить в части.

Взыскать с акционерного общества «Оскольский электрометаллургический комбинат имени Алексея Алексеевича Угарова» в пользу Коняева ФИО14 компенсацию морального вреда 350 000 рублей и 22 000 рублей в возмещение расходов на представителя.

В удовлетворении остальной части иска отказать.

Взыскать с акционерного общества «Оскольский электрометаллургический комбинат имени Алексея Алексеевича Угарова» в доход бюджета муниципального образования Губкинский городской округ Белгородской области государственную пошлину 3 000 рублей.

Решение может быть обжаловано в Белгородский областной суд путём подачи апелляционных жалобы, представления через суд первой инстанции в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Принято в окончательной форме (мотивированное решение составлено) 28 декабря 2024 года.

Судья: