Этерия Гогита Гочаевич

№ 5 – 2144/17

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

24 ноября 2017 года г. Пятигорск

ул. Университетская, д. 34а

Судья Пятигорского городского суда Ставропольского края Пушкарная Н.Г., с участием лица, привлекаемого к административной ответственности Этерия Г.П., рассмотрев в открытом судебном заседании дело об административном правонарушении в отношении Этерия Г.П., <данные изъяты>: <адрес> в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 20.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях,

установил:

ДД.ММ.ГГГГ полицейским ОБППСП ОМВД России по <адрес> составлен протокол об административном правонарушении в отношении Этерия Г. П.

Согласно указанному протоколу ДД.ММ.ГГГГ в 19 часа 20 минут, <адрес> из хулиганских побуждений, находясь в общественном месте, гражданин Этерия Г. П. выражался грубой нецензурной бранью, на замечания прохожих не реагировал, на неоднократные требования сотрудников полиции прекратить свои противоправные действия отвечал категорическим отказом, при посадке в служебный автомобиль стал размахивать руками провоцировать драку, хватался за форменную одежду, пытался скрыться бегством, тем самым препятствовал выполнению сотрудниками полиции служебных обязанностей, чем нарушил общественный порядок, выражая явное неуважение к обществу.

Этерия Г.П. в судебном заседании вину в совершении административного правонарушения не признал.

Несмотря на не признания вины Этерия Г.П. его вина подтверждается имеющимися в материалах дела рапортом ОБППСП ОМВД России по <адрес>, объяснен...

Показать ещё

...иями свидетелей ФИО3, ФИО4, &#0;&#0;&#0;&#0;&#0;&#0;&#0;&#0;&#0;&#0;&#0;&#0;&#0;&#0;&#0;&#0;&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?&#0;?

Суд квалифицирует действия Этерия Г.П. по ч. 2 ст. 20.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях - мелкое хулиганство, то есть нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, сопряженные с неповиновением законному требованию представителя власти либо иного лица, исполняющего обязанности по охране общественного порядка или пресекающего нарушение общественного порядка.

При назначении административного наказания Этерия Г.П. суд учитывает характер совершенного им административного правонарушения, личность виновного, его имущественное положение - не трудоустроен.

Обстоятельств, смягчающих либо отягчающих административную ответственность Этерия Г.П., по делу не установлено.

К категории лиц, в отношении которых в соответствии с Кодексом Российской Федерации об административных правонарушений не может применяться административный арест, он не относится, в связи, с чем суд считает необходимым назначить Этерия Г.П. наказание в виде административного ареста.

Учитывая изложенное и руководствуясь ч. 2 ст. 20.1, ст. ст. 29.9- 29.11, 30.1. – 30.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях,-

постановил:

Этерия Г.П., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, признать виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 20.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, и назначить наказание в виде административного ареста сроком на 15 суток.

Срок наказания в виде административного ареста, назначенного Этерия Г.П. исчислять с ДД.ММ.ГГГГ с 18 часов 35 минут.

Постановление может быть обжаловано в Ставропольский краевой суд в течение 10 суток со дня вручения или получения копии постановления через Пятигорский городской суд.

Судья Н.Г. Пушкарная

Свернуть

судья Фурсов В.А. дело № 22-1015/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

03 марта 2020 г. г. Ставрополь

Судебная коллегия по уголовным делам Ставропольского краевого суда в составе:

председательствующего судьи Мисикова В.С.,

судей Саркисяна В.Г. и Каблова А.М.,

при секретаре Шевляковой М.С.,

с участием прокурора Сборец Н.А., осужденного Г.З.В. в режиме видеоконференц-связи и его защитника адвоката Атрошенко П.В., осужденного Э.Г.Г. в режиме видеоконференц-связи и его защитника адвоката Белоконя А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление заместителя прокурора г. Пятигорска Ставропольского края Сагияна Т.К., апелляционную жалобу осужденного Г.З.В., апелляционную жалобу адвоката Решке Я.Я. в интересах осужденного Г.З.В. и два совместных дополнения к ней адвоката Атрошенко П.В. и осужденного Г.З.В., апелляционную жалобу адвоката Белоконя А.В. в интересах осужденного Э.Г.Г. на приговор Пятигорского городского суда Ставропольского края от 02 декабря 2019 г., которым

Г.З.В., несудимый,

осужден к лишению свободы:

- по п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (по эпизоду кражи имущества А.С.Г.) на срок 2 года;

- по п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (по эпизоду кражи имущества М.К.А.) на срок 2 года 1 месяц;

- по п.п. «а», «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ (по эпизоду кражи имущества Ф.В.О.) на срок 1 год 6 месяцев;

- по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ (по эпизоду кражи имущества С.Т.Н.) на срок 1 год 4 месяца;

- по п.п. «а», «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ (по эпизоду кражи имущества Я.В.В.) на срок 1 год 6 месяцев;

- по п.п. «а», «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ (по эпи...

Показать ещё

...зоду кражи имущества А.А.А.) на срок 1 год 6 месяцев;

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено лишение свободы на срок 5 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;

срок отбывания наказания исчислен со 02 декабря 2019 г.;

в соответствии с п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время содержания Г.З.В. под стражей с 29 ноября 2017 г. по день вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима;

мера пресечения в отношении Г.З.В. до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения – в виде заключения под стражу;

Э.Г.Г., несудимый,

осужден к лишению свободы:

- по п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (по эпизоду кражи имущества А.С.Г.) на срок 2 года;

- по п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (по эпизоду кражи имущества М.К.А.) на срок 2 года;

- по п.п. «а», «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ (по эпизоду кражи имущества Ф.В.О.) на срок 1 год 6 месяцев;

- по п.п. «а», «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ (по эпизоду кражи имущества Я.В.В.) на срок 1 год 6 месяцев;

- по п.п. «а», «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ (по эпизоду кражи имущества А.А.А.) на срок 1 год 6 месяцев;

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено лишение свободы на срок 4 года 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;

срок отбывания наказания исчислен со 02 декабря 2019 г.;

в соответствии с п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время содержания Э.Г.Г. под стражей с 29 ноября 2017 г. по день вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима;

мера пресечения в отношении Э.Г.Г. до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения – в виде заключения под стражу;

производство по гражданскому иску А.А.А. о взыскании ** *** рублей в счет возмещения причиненного преступлением материального ущерба прекращено в связи с отказом гражданского истца от иска;

гражданский иск М.К.А. удовлетворен, постановлено взыскать солидарно с осужденных Г.З.В. и Э.Г.Г. в пользу М.К.А. *** *** рублей в счет возмещения причиненного материального ущерба;

обращено взыскание на арестованные денежные средства в общей сумме *** *** рублей, изъятые у Г.З.В., и переданные на хранение на депозитный счет ЦФО ГУ МВД России по Ставропольскому краю, в счет уплаты удовлетворенных исковых требований;

разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Саркисяна В.Г., изложившего кратко содержание приговора, существо апелляционных представления и жалоб, выступления осужденных и адвокатов в поддержку жалоб, мнение прокурора об изменении приговора по доводам апелляционного представления, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

при обстоятельствах, изложенных в приговоре, признаны виновными:

Г. и Э. в совершении ** ******* **** г. в период времени с ** часов ** минут до ** часов ** минут в г. ********* *********** края тайного хищения денежных средств А.С.Г. в сумме *** *** рублей, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере;

Г. и Э. в совершении ** ****** **** г. в период времени с ** часов до ** часов ** минут в г. ******** *********** края тайного хищения денежных средств М.К.А. в сумме *** *** рублей, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере;

Г. и Э. в совершении ** ****** **** г. в период времени с ** часов ** минут до ** часов ** минут в г. ******* ************ края тайного хищения денежных средств Ф.В.О. в сумме *** *** рублей, группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба гражданину;

Г. в совершении ** ****** **** г. в период времени с ** до ** часов в г. ******** ********* края тайного хищения имущества С.Т.Н. на сумму ** *** рублей, с причинением значительного ущерба гражданину;

Г. и Э. в совершении ** ***** **** г. в период времени с ** часов до ** часов ** минут в г. ********* ************** края тайного хищения денежных средств Я.В.В. в сумме ** ***** рублей, группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба гражданину;

Г. и Э. в совершении ** ****** **** г. в период времени с ** часов ** минут до ** часов ** минут в г. *********** ************** края тайного хищения имущества (включая денежные средства) А.А.А. на общую сумму ** ****** рублей, группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба гражданину.

В апелляционном представлении заместитель прокурора Сагиян Т.К., считая приговор незаконным и подлежащим изменению ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона, приводит следующие доводы. Отвергая показания свидетеля З, данные в судебном заседании, суд необоснованно указал на то, что показания свидетеля даны с целью уклонения подсудимых Г. и Э. от уголовной ответственности, в то время как отсутствовали основания для такого вывода суда. Просит приговор изменить, исключить из описательно-мотивировочной части формулировку о том, что показания свидетеля З. в судебном заседании даны с целью уклонения подсудимых Г. и Э. от уголовной ответственности.

В апелляционной жалобе осужденный Г.З.В., не соглашаясь с приговором, указывает на следующее. Обвинительный приговор в отношении него основан только на его заявлениях о явках с повинной, его признательных показаниях, протоколах проверки показаний на местах совершения преступлений, а также на производных от них показаниях свидетелей, которые не подтверждены совокупностью других доказательств по делу. Ни один из эпизодов краж не подтверждается видеозаписями камер видеонаблюдения с мест преступлений. Просит приговор отменить, его оправдать.

В апелляционной жалобе в защиту осужденного Г. адвокат Решке Я.Я. считает приговор незаконным, мотивируя следующим. В ходе судебного следствия не установлена и не доказана вина Г. в совершении инкриминируемых преступлений. Доказательства стороны обвинения опровергаются материалами дела и представленными в ходе судебного следствия доказательствами. ** ****** **** г. Г. находился в г. ********, где в отношении того в ** часов ** минут был составлен протокол об административном правонарушении. Согласно базе данных АПК «Авто Ураган» передвижение автомобиля «*****» с государственным регистрационным знаком *-***-**/***, на котором Г. совершил административное правонарушение, было зафиксировано в г. ********* по бульвару ** *** ******* в период времени с ** часов ** минут до ** часа ** минут. Г. ** ***** **** г. с помощью карты *******, оформленной на его имя, уплатил штраф в банкомате г. ******. Согласно справкам *******: ** ****** **** г. Г. находился в г. ********, где совершал покупки по банковской карте № ******, ** ****** **** г. Г. находился в г. *******, где совершал покупки. Доказательств передвижения Г. к месту совершения преступлений не было представлено. То, что на разных этапах предварительного расследования Г. инкриминировалось сначала 11 преступлений, затем 7, а далее тому было вменено еще 2 эпизода и в конечном итоге в суд было направлено дело по 6 эпизодам, свидетельствует о том, что органы предварительного следствия не располагают точными данными и доказательствами совершения Г. преступлений. К материалам дела необоснованно не приобщены две записи с камер видеонаблюдения, которые подтверждают непричастность Г. к преступлениям, о чем ходатайствовала сторона защиты. По месту временного проживания Г. был обнаружен и изъят мобильный телефон «******», который не принадлежит Г. и в пользовании последнего не находился. Доказательств пользования Г. данным телефоном следствием не представлено. В нарушение требований УПК РФ указанный телефон, будучи признанным в качестве вещественного доказательства, не был приобщен к материалам дела. Изъятые сим-карты не были оформлены на Г., факт использования Г. данных сим-карт следствием также не доказан. Органом предварительного следствия и судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайств стороны защиты об истребовании из органов ГИБДД ****** области, ********* и ******** краев сведений о передвижении Г. на автомобиле «*******» с государственным регистрационным знаком *-***-**/***. Признательные показания Г. на первых этапах предварительного расследования даны под воздействием сотрудников полиции, от которых в последующем отказался. В ходе судебного следствия Г. вину не признал и привел доводы своей невиновности. Г. ранее не судим, положительно характеризуется по месту жительства, имеет постоянное место жительства и работы на территории РФ. Он (адвокат) не согласен с протоколом судебного заседания, просит приговор отменить, Г. оправдать.

В двух совместных дополнениях к апелляционной жалобе адвоката Решке адвокат Атрошенко П.В. и осужденный Г. приводят доводы, аналогичные тем, что изложены в жалобе адвоката Решке, указывая на следующее. Обвинительный приговор в отношении Г. и Э. основан на их первоначальных признательных показаниях, которые не подтверждены совокупностью других доказательств по делу. Не дана оценка показаниям Г. и Э. относительно их непричастности к совершению преступлений. Признательные показания Г. и Э. на первых этапах предварительного расследования даны под воздействием оперативных сотрудников. В ходе предварительного следствия у Г. и Э. не были обнаружены и изъяты электронные устройства для взлома системы охраны и замков, что свидетельствует о необоснованности утверждения органа следствия о том, что автомобили вскрывались этими устройствами. Органом следствия не были приняты меры по установлению всех видеозаписей с камер видеонаблюдения по всем преступлениям, ибо их наличие подтвердило бы непричастность Г. и Э. к совершению преступлений. Содержание представленных в порядке ст. 217 УПК РФ видеозаписей с мест преступлений по 3 кражам подтверждает отсутствие на видеозаписях, как автомобилей потерпевших на момент совершения Г. и Э. преступлений, так и самих подсудимых. Органом следствия необоснованно отказано в удовлетворении ходатайств стороны защиты об истребовании и приобщении к материалам дела остальных видеозаписей с камер. На месте преступлений отсутствуют следы Г. и Э. Органом следствия умышленно не проводились какие-либо следственные действия, направленные на установления следов Г. и Э. В основу приговора положены следующие недопустимые доказательства. Протокол обыска от ** ***** **** г., в ходе которого у собственника квартиры Д.Ю.С. был изъят мобильный телефон «******», признанный в последующем в качестве вещественного доказательства, ибо органом следствия не было установлено, кому принадлежит данный телефон, кто им пользовался. Протокол осмотра автомобиля «*******» с государственным регистрационным знаком *-***-**/*** от ** ***** **** г., так как в описании изъятой сумки «******* *****» есть исправления в указании цвета «коричневый» на «черный», не сфотографирован IMEI-код с изъятой коробки телефона «*****», отсутствует фототаблица к протоколу. Протокол осмотра телефона «**** *» от ** ***** **** г. и фототаблица к протоколу, поскольку не сфотографирован IMEI-код телефона. Протокол осмотра детализации телефонных переговоров с изъятого телефона «******» от ** ****** **** г. и фототаблица к нему, так как к материалам дела не приобщен ни ответ на запрос следствия, ни исследованные листы. Следствие ограничилось лишь фотографированием 5 из 11 листов с плохо просматриваемыми данными. Не установлена личность гражданина М.В.С., на которого были оформлены изъятые сим-карты, которые использовались при разговорах по мобильному телефону марки «*******» в дни совершения краж, а указанный гражданин допрошен не был. Опознание сумки «****** ******» и мобильного телефона «******» потерпевшими не производилось. Не дана надлежащая оценка показаниям свидетеля З. о том, что ни он, ни его знакомый К. фактически не принимали участие в ходе проведения проверки показаний на месте. Свидетель Т. на момент участия в проверке показаний на месте ** ****** **** г. в качестве понятого являлся действующим сотрудником полиции - стажером следственных органов, то есть лицом, заинтересованным в исходе дела. Не дана оценка противоречивым показаниям потерпевшего Я. Одна лишь информация из Автоматизированного центра «ЦБДУИГ» ФКУ НПО «СИиС» МВД России от ** ****** **** г. о въезде и нахождении Э. в России в дни совершения краж не может являться доказательством его причастности к совершению преступлений. Одним из способов давления на Г. и Э. явился составленный сотрудниками полиции протокол об административном правонарушении, предусмотренном по ст. 20.1 КоАП РФ, по которому судом было назначено наказание в виде административного ареста. Г. и Э. были задержаны в порядке ст. ст. 91-92 УПК РФ лишь ** ***** **** г., т.е. спустя 6 суток после фактического задержания. И это, не смотря на то, что все это время те находились в полиции, с теми проводились следственные действия, что свидетельствует о недопустимости протоколов допроса Г. и Э. в качестве доказательств по делу. Данный факт суд не исследовал и не учел. При осмотре видеозаписи с места происшествия от ** ***** **** г. не обнаружены ни автомобиль «******* ** ***», принадлежащий потерпевшему А., ни автомобиль «******», за рулем которого якобы находился Г., ни сами Г., Э. и А. Г. ** ***** **** г. находился в г. ********** и физически не мог доехать ** ***** **** г. до г. ******** ко времени преступления. Просят приговор отменить, оправдать Г.

В апелляционной жалобе в защиту осужденного Э. и дополнении к ней адвокат Белоконь А.В. считает приговор несоответствующим фактическим обстоятельствам дела, вынесенным с нарушением уголовно-процессуального закона и несправедливым, приводя следующие доводы. Обвинительный приговор в отношении Э. по 5 эпизодам краж основан только на заявлениях о явках с повинной и признательных показаниях Э., признательных показаниях Г., протоколах проверки показаний на местах преступлений, а также на производных от них показаниях свидетелей, которые не подтверждены совокупностью других доказательств по делу. В приговоре не указаны место, время и способ вступления Э. и Г. в предварительный сговор, направленный на тайное хищение чужого имущества. Заявления и показания потерпевших, протоколы осмотра мест происшествий, вещественные доказательства и показания свидетелей обвинения ни сами по себе, ни в совокупности не доказывают причастность Э. к преступлениям. Необоснованно отвергнуты показания подсудимого Э. о том, что в момент инкриминируемых деяний он находился в другом месте, что также подтверждается показаниями свидетелей стороны защиты П. и С., а также Э.К.Г. и Э.К.Г. (двух сестер осужденного Э.). Факт нахождения Э. ** ***** **** г. на территории ********** подтверждается также ответом начальника Управления по организации разрешительно-визовой работы ГУ МВД России по вопросам миграции. Суд необоснованно оставил данное доказательство без оценки и не привел мотивов, по которым отверг его. Необоснованно отказано стороне защиты в приобщении и исследовании в качестве доказательства нахождения Э. ** ****** **** г. на территории ****** фотографии Э. с матерью, датированной ** ****** **** г. в ** часов ** минут. Не дана надлежащая оценка противоречивым показаниям потерпевшего Я., а также показаниям свидетеля Г. относительно нахождения похищенного у А. имущества у другого неизвестного лица. В материалах дела отсутствуют доказательства того, что телефон «******» находился в пользовании Э. Суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты об исключении из числа доказательств заявления Э. о явке с повинной, полученной с нарушением требований УПК РФ. Он (адвокат) не согласен с протоколом судебного заседания, просит приговор отменить, Э. оправдать в связи с непричастностью к преступлениям.

В ходе апелляционного рассмотрения дела адвокаты Атрошенко и Белоконь, поддержав доводы жалоб, указали на другие обстоятельства дела, которые, по их мнению, были установлены в суде первой инстанции и свидетельствуют о допущенных нарушениях уголовно-процессуального закона и недоказанности причастности осужденных к преступлениям.

Содержание этих доводов отражено в протоколе судебного заседания по настоящему апелляционному рассмотрению дела.

При этом в выступлениях адвокаты указали также на следующее:

адвокат Атрошенко отметил, что в деле отсутствуют диски с видеозаписью с магазинов, которые ранее были в материалах дела при их предъявлении для ознакомления в соответствии со ст. 217 УПК РФ и отражают, что преступления совершили не осужденные по данному делу;

адвокат Белоконь заявил, что в прениях сторон государственный обвинитель просил назначить Э. лишение свободы на 4 года, а в протоколе судебного заседания суда первой инстанции и тезисах выступления государственного обвинителя, приобщенных к делу, высказана позиция прокурора о назначении лишения свободы на срок 4 года 6 месяцев. Признав явку с повинной Э. в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, суд не применил положения ч. 1 ст. 62 УК РФ, в силу которой наказание не могло превышать 2/3 от максимального срока, т.е. должно было быть не выше 4 лет лишения свободы. Если суд апелляционной инстанции не согласиться с доводами стороны защиты об оправдании Э., то просит применить в отношении Э. положения ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалоб, судебная коллегия считает следующее.

При этом суд апелляционной инстанции оценивает и доводы, заявленные в защиту осужденных в ходе настоящего апелляционного рассмотрения и отраженные в протоколе судебного заседания.

Вопреки жалобам выводы суда первой инстанции о виновности осужденных в совершении преступлений соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, изложенных и оцененных судом в приговоре.

В обоснование своих выводов суд правомерно сослался на:

- оглашенные показания Г., данные в ходе предварительного расследования при допросе в качестве подозреваемого, об обстоятельствах совершения им 6 преступлений, из которых 5 преступлений были совершены по предварительной договоренности с Э., с использованием электронного устройства для вскрытия дверей автомобилей, из которых похищались денежные средства и другое имущество;

- согласующиеся с этими показаниями оглашенные показания Э., данные в ходе предварительного расследования при допросе в качестве подозреваемого, об обстоятельствах совершения им 5 преступлений по предварительной договоренности с Г. с использованием электронного устройства для вскрытия дверей автомобилей;

- протоколы проверок показаний подозреваемых Г. и Э. на месте, в ходе которых они подтвердили показания, данные при допросе в качестве подозреваемого об обстоятельствах совершения преступлений.

Положив в основу приговора показания Г. и Э., данные в ходе предварительного расследования при производстве следственных действий, суд обоснованно отверг показания подсудимых, данные в судебном заседании, признав достоверными их показания при допросе в качестве подозреваемого и проверке показаний на месте в присутствии защитников.

В приговоре дана надлежащая оценка доводам стороны защиты относительно признательных показаний, изложены мотивы по их отклонению

Вопреки доводам стороны защиты производство допросов подозреваемых и проверка их показаний на месте с участием адвокатов исключало воздействие на них со стороны сотрудников правоохранительного органа, а само присутствие адвокатов являлось гарантией добровольности показаний.

В этой связи судебная коллегия считает несостоятельными доводы о том, что одним из способов давления на Г. и Э. явился протокол об административном правонарушении, предусмотренном по ст. 20.1 КоАП РФ, за которое судом им было назначено наказание в виде административного ареста.

Применение в отношении Г. и Э. мер процессуального принуждения в ином судебном порядке, будучи не относимым к настоящему уголовному делу, тем не менее, не исключало производство с ними процессуальных и следственных действий по уголовному делу.

Сами допросы Г. и Э. и проверка их показаний на месте произведены с учетом их процессуального статуса подозреваемого.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции не было оснований сомневаться в указанных признательных показаниях подозреваемых, поскольку они были даны с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, в том числе положений п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК РФ, и согласуются с другими доказательствами, изложенными в приговоре.

Причем вопреки доводам адвоката Белоконя, приведенным в суде апелляционной инстанции, при допросе Г. и Э. в ходе предварительного расследования в качестве подозреваемых им не разъяснялась уголовная ответственность по ст. ст. 307, 308 УК РФ.

Наличие в формализованном бланке протокола проверки показаний на месте разъяснения прав и ответственности свидетеля (потерпевшего) ввиду отсутствия подписей Г. и Э. под этим разъяснением опровергает доводы о том, что они были предупреждены об уголовной ответственности по ст. ст. 307, 308 УК РФ в ходе проверки их показаний на месте.

Показания Г. и Э. об обстоятельствах совершения ими преступлений, отраженные в протоколах допросов подозреваемых и проверок показаний на месте, согласуются с показаниями потерпевших А.С.Г., М.К.А., Ф.В.О., С.Т.Н., Я.В.В. и А.А.А. об обстоятельствах обнаружения краж из автомобилей.

При этом у суда первой инстанции не было оснований сомневаться в показаниях потерпевших относительно сумм материального ущерба, причиненного каждому из них в результате указанных краж.

В этой связи подлежат отклонению доводы, заявленные стороной защиты в суде апелляционной инстанции о непредставлении потерпевшими доказательств наличия у них сумм денежных средств в автомобилях.

Кроме того, непредставление стороной обвинения документов, подтверждающих принадлежность автомобилей потерпевшим по делу, не опровергает совершение преступлений в отношении потерпевших, поскольку предметами краж являются не сами автомобили, а имущество потерпевших, находившихся в автомобилях, которыми потерпевшие пользовались.

Сами показания потерпевших не содержат существенных противоречий, которые могли бы повлиять на выводы суда о виновности подсудимых по всем преступлениям, что обоснованно отмечено судом в приговоре, а наличие отдельных несоответствий является следствием субъективного восприятия каждым из потерпевших сообщаемых обстоятельств.

В этой связи судебная коллегия не считает, что однозначное заявление потерпевшего Я. в суде первой инстанции о том, что он узнал в судебном заседании Э. как лицо, которого он видел в магазине в день совершения кражи его денежных средств, является недопустимым и недостоверным доказательством.

Причем на допустимость такого заявления не влияет то обстоятельство, что оно было сделано потерпевшим в судебном заседании, а не на предварительном следствии.

Суд сослался на протокол осмотра места происшествия от ** **** **** г., в ходе которого был изъят принадлежащий Г. автомобиль «*****» с государственным регистрационным знаком *-***-**/***, в котором были обнаружены мобильный телефон С., похищенный ** ****** **** г., и мужская сумка «******* ******» А., похищенная ** ******* **** г.

Данное доказательство относительно обнаружения предметов краж по эпизодам преступлений в отношении С. и А. подтверждает правдивость показаний Г. и Э., которые они дали при производстве предварительного расследования.

Тем самым судом в полной мере соблюдены требования ч. 2 ст. 77 УПК РФ о подтверждении признательных показаний Г. и Э., данных на предварительном следствии, совокупностью доказательств.

При тех обстоятельствах, когда Г. и Э. показали о вскрытии автомобилей с помощью электронных устройств, а потерпевшие не обнаружили повреждений в автомобилях, что подтверждается протоколами осмотра места происшествия, непредставление стороной обвинения самих устройств и отсутствие следов осужденных на месте преступлений не опровергает доказанность их вины.

Приведенные доказательства в совокупности-достаточности с другими доказательствами, изложенными в приговоре, позволили суду признать виновными Г. в 6 преступлениях, а Э. в 5 преступлениях и правильно квалифицировать их действия по ним.

Вопреки доводам стороны защиты в приговоре изложены обстоятельства предварительного сговора между Г. и Э., что основано на их показаниях в ходе допросов в качестве подозреваемого и проверок показаний.

Кроме того, установленные в приговоре обстоятельства совершения преступлений подтверждают предварительную договоренность осужденных, прибывших к местам преступлений из-за пределов ******** края.

Исходя из имущественного положения Ф., С., Я. и А. и сумм ущерба, причиненных им в результате краж, суд правильно признал доказанным по преступлениям в отношении них квалифицирующий признак «с причинением значительного ущерба гражданину».

В приговоре дана оценка доводам в защиту подсудимых и доказательствам, представленными сторонами, и с соблюдением п. 2 ст. 307 УПК РФ приведены мотивы, по которым суд отклонил эти доводы, признал достоверными одни доказательства и отверг другие.

Приговор содержит достаточно полный анализ доказательств по преступлениям, а суд в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ произвел их проверку и оценку, сопоставив друг с другом.

Суд первой инстанции дал оценку доводам стороны защиты, в том числе изложенным в апелляционной жалобе, относительно нахождения Г. и Э. в момент совершения инкриминируемых им преступлений в местах, отдаленных от мест преступлений.

В частности, судом оценены доводы об обстоятельствах, связанных с составлением ** ****** **** г. в г. ******** в отношении Г. протокола об административном правонарушении, с передвижением в тот же день там автомобиля, на котором Г. совершил административное правонарушение, и с уплатой им штрафа через банкомат в г. *********.

Отклоняя эти доводы, суд обоснованно отметил, что указанные обстоятельства не исключают возможность прибытия Г. к месту преступления ** ******** **** г. с учетом расстояния от г. ******** до г. ********** ********** края и имевшегося у того времени.

Правильно судом отмечено и то, что уплата штрафа в г. ************* ** ****** **** г. с использованием банковской карты Г. не подтверждает личное присутствие Г. в г. **********.

При этом передвижение ** ******* **** г. в г. ******** автомобиля «*******» с государственным регистрационным знаком *-***-**/***, на котором Г. совершил административное правонарушение, не опровергает нахождение Г. с ** часов ** минут до ** часов ** минут того же дня на месте преступления в г. ******** *********** края.

Придя к такому выводу, судебная коллегия исходит из того, что приговором установлено прибытие Г. к месту совершения преступления ** ****** **** г. по эпизоду кражи у А. на автомобиле «*******» с государственным регистрационным знаком *-***-**/***.

Вопреки доводам стороны защиты нахождение Г. ** ****** **** г. в г. ********* и ** ******** **** г. в г. ********* ********** края, где им производились покупки, не исключало его прибытие к местам преступлений и совершение преступлений – в г. ********* ** ******* **** г. с ** часов ** минут до ** часов ** минут, в г. ******** ** ******* **** г. с ** до ** часов и в г. ******** ** ******** **** г. в период времени с ** часов ** минут до ** часов ** минут.

Такой вывод суда апелляционной инстанции основан на анализе общеизвестного факта преодоления расстояний по автодорогам между названными населенными пунктами с учетом времени совершения преступлений, на показаниях самих подозреваемых в ходе их допросов и проверок показаний месте, подтверждаемой совокупностью-достаточностью иных доказательств, изложенных в приговоре.

В этой связи вопреки жалобе адвоката Решке не требовалось представление других доказательств передвижения Г. к месту преступлений, в том числе путем истребования из подразделений ГИБДД ********* области, ********** и ********** краев сведений о передвижении Г. на автомобиле «******».

Опровергая доводы жалобы адвоката Белоконя о нахождении Э. в момент преступлений на территории *******, суд правомерно сослался на информацию из АС «ЦБДУИГ», поступившую за исходящим от ** ******* **** г. из ФКУ «Научно-производственное объединение «Специальная техника и связь» (НПО «СТиС») по запросу самого суда (т. 13, л.д. 49-64).

Основываясь на данную информацию, суд первой инстанции обоснованно отметил, что с учетом въезда в РФ и выезда из нее Э. в момент совершения преступлений находился на территории РФ.

Вопреки доводам адвоката Белоконя информация, направленная Э. Главным управлением по вопросам миграции МВД России и содержащая сведения только о въездах Э. в РФ, не опровергает информацию НПО «СТиС», поскольку эти сведения указывают на то, что преступления приходятся на дни после въезда Э. на территорию РФ (т. 12, л.д. 146).

В этой связи суд обоснованно отверг показания свидетелей защиты о нахождении Э. в *******, мотивировав свои выводы об этом.

С учетом показаний Г. и Э. при допросе в качестве подозреваемых и проверке их показаний на месте, которые в совокупности-достаточности с другими доказательствами подтверждают нахождение осужденных на месте преступлений, суд правильно отверг и показания тех свидетелей, которые не являются близкими родственниками Э.

При этом установленные приговором обстоятельства совершения Г. 6-ти, а Э. 5-ти преступлений не могут быть подвергнуты сомнению тем, что ранее в ходе предварительного расследования Г. и Э. инкриминировалось больше преступлений, нежели те, по обвинению которых уголовное дело поступило в суд первой инстанции.

Отклоняя доводы о недопустимости протокола обыска от ** ******** **** г. ввиду не установления принадлежности телефона, протокола осмотра предметов от ** ******* **** г. ввиду исправлений в описании сумки «******* ******», отсутствия фото IMEI-кода с изъятой коробки телефона и фототаблицы к протоколу осмотра, судебная коллегия считает следующее.

Сумка «****** ******», похищенная из автомобиля А., находилась в автомобиле Г. модели «*******» с государственным регистрационным знаком *-***-**/***, изъятом в ходе осмотра места происшествия от ** ********* **** г., что отражено в протоколе данного осмотра.

Сам протокол осмотра места происшествия от ** ****** **** г. является допустимым доказательством, а факт изъятия автомобиля с мобильным телефоном С. и указанной сумкой А. является достоверным, не вызывающим сомнений. В силу этого наличие в протоколе осмотра предметов от ** ***** **** г. неоговоренного исправления в описании сумки не может ставить под сомнение то обстоятельство, что предметом осмотра являлась сумка, принадлежащая потерпевшему А.

Так как совокупность-достаточность доказательств, изложенных в приговоре, указывает на принадлежность телефона и сумки соответственно С. и А., то непроведение органом следствия опознания этих предметов потерпевшими не опровергает факт такой принадлежности.

При тех обстоятельствах, когда отдельные протоколы осмотра предметов были составлены с участием понятых, то вопреки доводам стороны защиты отсутствие фототаблицы к протоколам не влечет недопустимость последних как доказательств по уголовному делу.

Отклоняя доводы о недопустимости протокола осмотра телефона от ** ******* **** г. и фототаблицы к протоколу ввиду отсутствия IMEI-кода телефона и протокола осмотра детализации телефонных переговоров с изъятого телефона «******» от ** ******** **** г. и фототаблицы к протоколу ввиду отсутствия ответа на запрос следователя, суд апелляционной инстанции отмечает следующее.

Наличие телефона в качестве вещественного доказательства по делу не лишало сторону защиты возможности обозреть IMEI-кода телефона, а отсутствие сопроводительного письма к направляемой органу предварительного расследования по запросу последнего детализации телефонных переговоров не влечет недопустимость самой детализации.

Вопреки доводам стороны защиты изъятие в ходе предварительного следствия телефона по месту проживания Г. в г. ******* *********** края является доказательством поведения Г. в ходе преступлений, направленного на осуществление телефонных переговоров с Э., доказанность чего не опровергается наличием родственных связей между осужденными.

Причем не нахождение телефона в пользовании Э. не влечет его исключение из числа доказательств виновности Э., совершившего преступления по предварительному сговору с Г.

Факт изъятия по месту проживания Г. и Э. в г. *********** мобильного телефона с сим-картами, оформленными на другое лицо, при наличии показаний Г. и Э. в ходе допросов в качестве подозреваемых и проверки показаний на месте не требовал допроса лица, на которое были оформлены сим-карты.

Оценивая доводы о том, что кражи не подтверждаются видеозаписями с камер видеонаблюдения с мест преступлений, а в видеозаписи с места происшествия от ** ******* **** г. не отражены автомобиль А., автомобиль «******», за рулем которого якобы находился Г., и сами Г., Э. и А., судебная коллегия отмечает следующее.

В силу требований уголовно-процессуального закона виновность подсудимого в совершении преступления должна быть подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств, отвечающих принципам относимости, допустимости, достоверности и достаточности.

Принимая во внимание, что в ходе судебного разбирательства по уголовному делу виновность подсудимых получила подтверждение совокупностью-достаточностью доказательств, изложенных в приговоре, отсутствие видеозаписи с камер видеонаблюдения с отражением событий преступлений не опровергает доказанность вины осужденных.

Придя к такому выводу, судебная коллегия исходит из того, что непопадание в объектив камер видеонаблюдения самих Г. и Э. не свидетельствуют о наличии сомнений в их виновности в преступлениях.

Отклоняя доводы адвоката Белоконя относительно наличия фотографии Э. с матерью, датированной ** ********* **** г. в ** часов ** минут, подтверждающей его нахождение в **********, судебная коллегия считает отказ суда первой инстанции в таком приобщении обоснованным.

Данный вывод суда апелляционной инстанции основан на том, что такая фотография не отвечает требованиям относимости, ибо не содержит сведений о месте фотографирования, а дата на фотографии не может отвечать требованиям достоверности в силу невозможности проверки этой достоверности.

Сам же довод о нахождении Э. в ********** опровергается совокупностью-достаточностью доказательств, о чем изложено выше.

Возвращение документов А. неустановленным лицом не опровергает совершение осужденными кражи имущества А., в силу чего непредставление стороной обвинения сведений о таком лице не влияет на доказанность вины осужденных.

Вопреки доводам стороны защиты заявления Г. и Э. о совершении ими преступлений суд не положил в приговор в качестве явок с повинной в обоснование доказанности вины осужденных.

В то же время это не исключало признание данных заявлений как явок с повинной в качестве обстоятельств, смягчающих наказание Г. по преступлениям в отношении А., Ф., Я. и А., и в качестве обстоятельств, смягчающих наказание Э. по всем преступлениям.

Находя приговор основанным на относимых, допустимых и достоверных доказательствах, судебная коллегия считает, что судом первой инстанции допущены нарушения уголовно-процессуального закона при обосновании доказанности вины подсудимых отдельными доказательствами.

Суд правомерно сослался на показания свидетелей З.А.В., К.А.С. и Т.М.П. - понятых при проверке показаний Г. на месте, и показания свидетелей Т.Н.С., Б.А.Г. и Т.М.П. - понятых при проверке показаний Э. на месте относительно процедуры проведения указанных проверок.

Однако вопреки правовой позиции Конституционного Суда РФ, содержащейся в Определении от 06 февраля 2004 г. № 44-О, суд положил в доказательства вины осужденных и показания указанных свидетелей в части изложения ими содержания соответственно показаний Г. и Э. в ходе проверок показаний на месте об обстоятельствах преступлений.

Между тем лица, участвовавшие в ходе проверки показаний на месте в качестве понятых, могли быть допрошены только о процедуре их проведения и достоверности протокола следственного действия, поскольку иные данные подлежали оценке судом, исходя из того, что отражено в протоколе.

При этом вопреки доводам в защиту Г. понятой Т., участвовавший при проверке показаний Г. на месте, не был наделен в соответствии с федеральным законом полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности и (или) предварительного расследования. Отсутствовали и другие обстоятельства, которые бы препятствовали в соответствии со ст. 60 УПК РФ его участию в данном следственном действии.

Доводы о том, что понятые З. и К. не участвовали при проведении проверки показаний Г. на месте, опровергаются, как показаниями указанных свидетелей, исследованными судом и изложенными в приговоре, так и протоколом проверки показаний Г. на месте.

Одновременно заслуживает внимания довод апелляционного представления об отсутствии оснований для вывода суда о даче свидетелем З. показаний с целью уклонения подсудимых Г. и Э. от уголовной ответственности, поскольку такой вывод суда не вытекает из исследованных в судебном заседании доказательств.

Названные несоответствие вывода суда, изложенного в приговоре, фактическим обстоятельствам дела и существенные нарушения уголовно-процессуального закона влекут в силу п.п. 1, 2 ст. 389.15, п. 1 ст. 38.16 и ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ исключение данного вывода суда, а из числа доказательств виновности осужденных показаний свидетелей в приведенных частях.

Такое исключение доказательств не опровергает доказанность вины осужденных, подтверждаемой совокупностью других доказательств.

Оценивая доводы адвокатов Решке и Белоконя о несогласии с протоколом судебного заседания суда первой инстанции, судебная коллегия отмечает, что названными адвокатами были поданы замечания на протокол судебного заседания, которые председательствующим судьей были рассмотрены с соблюдением требований ст. 260 УПК РФ.

При этом замечания адвоката Решке правомерно отклонены, а замечания адвоката Белоконя удовлетворены частично с обоснованным отклонением других замечаний, за исключением замечания относительно позиции государственного обвинителя по назначению наказания Э.

Копии постановлений председательствующего судьи о рассмотрении замечаний направлены заинтересованным сторонам.

Из аудиозаписи судебного заседания суда первой инстанции усматривается, что государственный обвинитель просил о назначении Э. окончательного наказания в виде лишения свободы на срок 4 года, а не на срок 4 года 6 месяцев, как указано в протоколе судебного заседания.

Однако данное обстоятельство не влияет на окончательное наказание, назначенное осужденному Э., поскольку в силу правовой позиции Конституционного Суда РФ, содержащейся в определениях от 21 декабря 2006 г. № 587-О и 28 мая 2009 г. № 794-О-О, назначение вида и размера наказания относится к полномочиям суда, а не сторон.

Правильно квалифицировав действия осужденных, суд с учетом обстоятельств, влияющих на назначение наказания, с соблюдением ст. ст. 6, 43, 60, 61, ч. 1 ст. 62, ст. 67 и ч. 3 ст. 69 УК РФ справедливо назначил им наказания за виновные деяния и окончательно по совокупности преступлений.

При этом суд учел характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, личность виновных, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, влияние назначенных наказаний на исправление осужденных и на условия жизни их семей.

Вопреки доводам адвоката Белоконя положения ч. 1 ст. 62 УК РФ подлежат применению при назначении наказаний за виновные деяния, что судом первой инстанции соблюдено в приговоре.

Суд привел мотивы назначения наказания в виде лишения свободы, правомерно не найдя оснований для применения ст. ст. 64, 73 УК РФ.

Исходя из фактических обстоятельств преступлений и степени их общественной опасности суд правомерно не счел возможным изменение категорий преступлений на менее тяжкие в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Не усматривает таких оснований и судебная коллегия ввиду целенаправленных действий осужденных, выразившихся в выездах Г. в другой субъект РФ, а Э. из ********* в РФ для совершения преступлений.

Это же обстоятельство не дает оснований для замены лишения свободы принудительными работами в порядке ст. 53.1 УК РФ.

Отбывание наказания в исправительной колонии общего режима назначено осужденным в соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ, а зачет времени их содержания под стражей в срок лишения свободы произведен на основании п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ правильно.

При этом, исходя из материалов дела, суд с учетом протоколов задержания подозреваемых правильно зачел время содержания под стражей каждого из них в срок его лишения свободы с 29 ноября 2017 г.

Применение же в отношении Г. и Э. мер процессуального принуждения в ином судебном порядке, как указано выше, не относимо к производству по настоящему уголовному делу.

Решения по гражданским искам в приговоре мотивированы со ссылками на нормы гражданского права и с учетом уголовно-процессуального закона.

Нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих отмену приговора, по делу не допущено.

А потому апелляционные жалобы не подлежит удовлетворению.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, п.п. 1, 2 ст. 389.15, ст. ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Пятигорского городского суда Ставропольского края от 02 декабря 2019 г. в отношении Г.З.В. и Э.Г.Г. изменить:

исключить из описательно-мотивировочной части:

- из числа доказательств виновности осужденных: показания свидетелей З.А.В., К.А.С. и Т.М.П. в части изложения показаний Г.З.В. об обстоятельствах преступлений; показания свидетелей Т.Н.С., Б.А.Г. и Т.М.П. в части изложения показаний Э.Г.Г. об обстоятельствах преступлений;

- вывод суда о даче свидетелем З.А.В. показаний в судебном заседании с целью уклонения подсудимых Г.З.В. и Э.Г.Г. от уголовной ответственности.

В остальном приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в вышестоящий суд в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное решение вынесено 06 марта 2020 г.

Председательствующий

Судьи

Свернуть