Кувакина Римма Фаритовна

Судья Пчёлкина Н.Ю. Дело № 33-2456/2025 (№2-6222/2024)

УИД 22RS0068-01-2024-010192-29

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

15 апреля 2025 года г. Барнаул

Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда в составе:

председательствующего Масликовой И.Б.,

судей Черемисиной О.С., Попова С.В.,

при секретаре Тенгерековой Л.В.

с участием прокурора Дубровой Я.С.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ответчика Федерального бюджетного учреждения «Администрация Обь-Иртышского бассейна внутренних водных путей»

на решение Центрального районного суда г. Барнаула Алтайского края от 23 декабря 2024 года

по делу по иску прокурора Центрального района г. Барнаула в интересах К.А.С. к ФБУ «Администрация Обь-Иртышского бассейна внутренних водных путей» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья,

Заслушав доклад судьи Попова С.В., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Прокурор Центрального района г. Барнаула в интересах К.А.С. обратился в суд с иском к Федеральному бюджетному учреждению «Администрация Обь-Иртышского бассейна внутренних водных путей» (далее ФБУ «Администрация Обь-Иртышского бассейна внутренних водных путей») о взыскании компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья в размере 500 000 руб..

В обоснование исковых требований указано, что прокуратурой района проведена проверка по факту причинения вреда здоровью К.А.С. Установлено, что К.А.С. работал в Барнаульском районе водных путей и судоходства (Барнаульский РВПиС) – филиале ФБУ «Администрация Обь-Иртышского бассейна внутренних водных путей» в должности моториста-матроса 5 разряда несамоходного землесоса «Обский-307». В период осуществления трудовой деятельности 29.08.2023 с К.А.С. произошел несчастный случай на производстве с тяжелым исходом. К.А.С. был задействован в снятии креплений с главного двигателя земснаряда «Обский-307», который находился в кузове, принадлежащего Барнаульскому РВПиС грузового самосвала «КамАЗ-6520-06». При попытке открутить болт, К.А.С. не удержал равновесие и упал на земл...

...ю, в результате чего причинен вред здоровью К.А.С., а именно материальный истец получил нестабильный осложненный перелом тела и дуги С6 позвонка, разрыв межпозвоночного диска С6-С7, ушиб спинного мозга на шейном уровне, верхний парапарез и другие повреждения, которые отражены в выписке из истории болезни КГБУЗ «Краевая клиническая больница скорой помощи №2». Истцу причинены тяжелые повреждения здоровью, в соответствии с медицинским заключением, выданным КГБУЗ «Краевая клиническая больница скорой помощи №1». В результате повреждений истцу установлена первая группа инвалидности и степень утраты профессиональной трудоспособности 100%.

Согласно акту о несчастном случае на производстве, причинами несчастного случая являются нахождение К.А.С. в состоянии алкогольного опьянения, а также неудовлетворительная организация производства работ, которая, в том числе, выразилась в необеспечении контроля со стороны руководителей и специалистов подразделения за ходом выполнения работы, соблюдением трудовой дисциплины, а также недостатки в создании и обеспечении функционирования системы управления охраной труда. То обстоятельство, что К.А.С. во время получения травмы находился в состоянии алкогольного опьянения, не опровергает выводов о том, что работодателем не были обеспечены в полной мере дисциплина и безопасные условия труда, а также контроль на производстве. Надлежащие своевременные действия работодателя позволили бы обнаружить состояние алкогольного опьянения К.А.С. и отстранить его от работы, что предотвратило бы несчастный случай.

В результате причинения вреда здоровью К.А.С. испытывает нравственные и физические страдания, он лишен возможности вести полноценный привычный образ жизни, обездвижен, осознает невозможность дальнейшей работы, физически зависит от своих родителей, ввиду необходимости постоянного ухода, испытывает постоянную тревогу за свое будущее, вынужден постоянно принимать лекарственные препараты, проходит лечение. Травмы, полученные истцом, в будущем могут повлечь более серьезные последствия для здоровья. Причиненный моральный вред материальный истец оценивает в размере 500 000 руб.

Решением Центрального районного суда г. Барнаула Алтайского края от 23 декабря 2024 года исковые требования удовлетворены частично. С ФБУ «Администрация Обь-Иртышского бассейна внутренних водных путей» (в пользу К.А.С. взыскана компенсация морального вреда в размере 380 000 руб. В остальной части иска отказано. С ФБУ «Администрация Обь-Иртышского бассейна внутренних водных путей» в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 3000 руб.

В апелляционной жалобе ответчик просит отменить решение суда, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объеме.

В обоснование доводов жалобы ссылается на то, что суд не учел, что единственной причиной несчастного случая являлось игнорирование потерпевшим требований в сфере охраны труда, не исследовал все вопросы, подлежащие обязательному выяснению в рамках этого спора.

В судебном акте не имеется ссылки на доказательства, подтверждающие факт нарушения ответчиком трудового законодательства, в том числе, в чем выражается ненадлежащий контроль со стороны работодателя за дисциплиной труда и соблюдением работниками требований охраны труда, как это предписывают ст.ст. 55, 56. 67 ГПК РФ.

Вывод суда о неудовлетворительной организации проведения работ первым помощником механика Б.В.В., не обеспечившим контроль за ходом выполнения производственного задания работником, сделан без ссылок на положения федерального законодательства, которые были нарушены представителем работодателя. Подпункт «д» п. 25.1 Положения о системе управления охраной труда, утвержденного начальником филиала, предусматривает 20 полномочий представителя работодателя, которые неприменимы к случившемуся факту падения работника. По этой причине довод суда о неисполнении Администрацией подпункта «д» п. 25.1 Положения, являющегося локальным актом, не может быть положен в основу вины работодателя.

Суд не учел, что работодателем приняты необходимые локальные акты, организованы стажировка, обучение и проверка знаний по охране труда К.А.С., прохождение им соответствующего инструктажа, ознакомление с должностной инструкцией от 26.03.2021. Во всех указанных случаях работник неоднократно предупреждался о запрете выполнять работы в состоянии алкогольного опьянения.

Суд не учел, что Администрация не допускала распитие спиртных напитков на рабочем месте. Как установлено судом, К.А.С. употреблял алкоголь дома накануне рабочего дня. Следует отметить, что ранее факты нахождения потерпевшего на работе в нетрезвом состоянии не выявлялись.

Указав, что работодатель в силу ст. 76 ТК РФ не отстранил К.А.С. от работы, суд не мотивировал, в чем выразилось бездействие работодателя, ненадлежащий контроль за трудовой дисциплиной с учетом того, что опьянение пострадавшего невозможно было определить при допуске к работе в связи с его легкой степенью (не чувствовался запах алкоголя изо рта, не было неуверенной походки и раздражительности), работники не проходят предварительный медицинский осмотр, охранники и постовой контроль на входе на территорию отсутствуют. К.А.С. имеет большой опыт работы в Барнаульском филиале (стаж работы более 8 лет), в связи с чем рядом с ним для контроля не должен был находиться наставник или наблюдатель, да и закон таких обязанностей на работодателя не возлагает.

Суд квалифицировал работы по снятию крепления с двигателя в кузове автомобиля как работы, выполняемые во вредных условиях труда, поскольку согласно проведенной оценке условия труда К.А.С. являлись вредными (класс. 2. второй степени), но судом не учтено, что приказом Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации от 11.12.2020 № 886н утвержден перечень судовых работ повышенной опасности, на которые требуется получение разрешения на их проведение.

Работы по снятию крепления с двигателя не входят в названный перечень, что исключает обязанность работодателя осуществлять выдачу соответствующего допуска к проведению работ.

Работодатель выполнил предусмотренные законодательством действия в части допуска работника к указанной деятельности, обеспечив безопасность условий труда. Однако К.А.С. с учетом регулярного прохождения обучения по охране труда и соответствующих инструктажей, стажировки по охране труда, проведения проверки знаний по основной профессии, грубо пренебрег требованиями по безопасности ведения работ.

Причиной несчастного случая является именно наличие алкоголя в крови К.А.С. и пренебрежение им основами техники безопасности, что является безусловным основанием для снижения размера компенсации морального вреда.

По мнению апеллятора, суд, установив в действиях К.А.С. грубую неосторожность, необоснованно взыскал завышенный размер компенсации морального вреда, не учел требования разумности и справедливости.

Суд вышел за пределы исковых требований, поскольку прокурором заявлено о взыскании компенсации морального вреда в размере 500 000 руб. В суде никто не заявлял об увеличении исковых требований, но суд указал, что оценивает моральный вред в 900 000 руб., в результате необоснованного увеличения суммы иска, а затем снижения её до 440 900 руб. работодатель обязан оплатить практически всю сумму морального вреда, заявленную стороной истца.

Оценивая степень виновности работодателя несчастном случае, суд не принял во внимание факт выплаты администрацией потерпевшему 60 900 руб. в добровольном порядке и в отсутствие своей вины, сразу же после несчастного случая.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика настаивал на удовлетворении апелляционной жалобы.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о дате, времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, об отложении рассмотрения дела или о рассмотрении дела в их отсутствие ходатайств не представили. При указанных обстоятельствах, учитывая положения статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов апелляционного представления, обсудив указанные доводы, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 16.03.2021 между ФБУ «Администрация обского бассейна внутренних водных путей» и К.А.С. заключен трудовой договор *** в соответствии с которым, К.А.С. принят на должность моториста – матроса в Барнаульский РВПиС – филиал ФБУ «Администрация Обского бассейна внутренних водных путей» в структурное подразделение – земснаряд «Обский-1006».

16.03.2021 работодателем вынесен приказ о приеме истца на работу ***-л.

На основании дополнительного соглашения *** от ДД.ММ.ГГ к трудовому договору *** от ДД.ММ.ГГ, приказа о переводе работника на другую работу ***-л от ДД.ММ.ГГ К.А.С. переведен на должность моториста - матроса в структурное подразделение несамоходный землесос «Обский-307».

На основании дополнительного соглашения *** от ДД.ММ.ГГ к трудовому договору *** от ДД.ММ.ГГ, приказа ***-л от ДД.ММ.ГГ К.А.С. переведен на должность моториста – матроса 5 разряда несамоходного землесоса «Обский-307» Барнаульский РВПиС – филиала ФБУ «Администрация Обь-Иртышского бассейна внутренних водных путей».

Согласно п.п.1.4,1.5 дополнительного соглашения *** от ДД.ММ.ГГ работа по настоящему договору является для работника основной. Работник осуществляет работу в структурном подразделении работодателя – несамоходный землесос «Обский-307». С даты вывода из эксплуатации по дату ввода в эксплуатацию несамоходного землесоса «Обский-307» (в межнавигационный период) работник осуществляет работу по ремонту несамоходного землесоса «Обский-307» в месте отстоя судов.

Установлено, что ДД.ММ.ГГ в Барнаульском РВПиС – филиале ФБУ «Администрация Обь-Иртышского бассейна внутренних водных путей» произошел несчастный случай на производстве с участием моториста – матроса К.А.С..

Согласно акту о несчастном случае на производстве, при расследовании несчастного случая комиссией установлены следующие обстоятельства:

ДД.ММ.ГГ в 07 час. 50 мин. моторист – матрос К.А.С. и помощник командира механика Ч.Б.Ю. по устному указанию первого помощника механика Б.В.В. направились с места стоянки земснаряда «Обский-307» (<адрес>) в ремонтно-механические мастерские (<адрес>) с целью забрать слесарный инструмент и снять крепления с находящегося в кузове принадлежащего Барнаульскому РВПиС грузовому самосвалу «КамАЗ-6520-06» главного двигателя земснаряда «Обский-307». Поднявшись в кузов, К.А.С. и Ч.Б.Ю. начали снимать крепления с главного двигателя земснаряда с помощью ручного слесарного инструмента. К.А.С. с первого раза не смог открутить болт крепления, находящийся на уровне его груди. Со второй попытки К.А.С. встал на борт кузова автомобиля и повторил попытку открутить болт, резко дернув слесарным ключом на себя. Далее, не удержав равновесие, К.А.С. упал на землю, получил травму, был госпитализирован в КГБУЗ «Краевая клиническая больница скрой медицинской помощи ***».

В результате падения истцу причинены следующие повреждения: нестабильный осложненный перелом тела и дуги С6 позвонка, разрыв межпозвоночного диска С6-С7, ушиб спинного мозга на шейном уровне, верхний парапарез, нижняя параплегия, НФТО, цервикалгия, спондилодез, степень полученных травм – тяжелая, что подтверждается заключением КГБУЗ «Краевая клиническая больница скорой медицинской помощи» *** от ДД.ММ.ГГ о характере полученных повреждений здоровья в результате несчастного случая на производстве.

В соответствии с п.9.3 акта о несчастном случае на производстве, пострадавший находился в состоянии алкогольного опьянения, в крови К.А.С. обнаружен этиловый спирт в концентрации 1,4%, что установлено актом судебно-химического исследования *** от ДД.ММ.ГГ.

Согласно п.10 акта о несчастном случае на производстве, основной причиной несчастного случая является нарушение работником К.А.С. трудового распорядка и дисциплины труда, а именно, нахождение пострадавшего К.А.С. в состоянии алкогольного опьянения на рабочем месте, выразившееся в том, что работник, находясь в нетрезвом состоянии, осуществлял работу в кузове автомобиля и снимал крепежное крепление с двигателя, чем нарушил требования ст.215 ТК РФ и п.3.7.5 Инструкции по охране труда моториста – матроса земснаряда от ДД.ММ.ГГ.

В ходе расследования несчастного случая на производстве, был опрошен первый помощник механика Барнаульского РВПиС ФБУ «Администрация Обь-Иртышского бассейна внутренних водных путей» Б.В.В., который пояснил, что ДД.ММ.ГГ в связи с производственной необходимостью, скорейшей транспортировки двигателя к месту его установки (<адрес>) он дал указание помощнику командира – помощнику механика Ч.Б.Ю. и мотористу – матросу К.А.С. направиться в ремонтно-механические мастерские с целью снять крепления с двигателя и забрать находящийся в кузове, принадлежащего работодателю автомобиля КамАЗ ручной слесарный инструмент, оставшийся после монтажа крепления к перевозке двигателя земснаряда. О произошедшем несчастном случае узнал в 08 час. 10 мин., прибыл на место, к тому времени К.А.С. уже увезли в больницу.

В судебном заседании допрошенный в качестве свидетеля по делу Б.В.В. пояснил, что он действительно поручал истцу работу, в ходе выполнения которой с К.А.С. произошел несчастный случай на производстве. Работа входила в должностные обязанности К.А.С.. На тот период времени работник К.А.С. находился в подчинении Б.В.В.. Признаков алкогольного опьянения ДД.ММ.ГГ у истца он не заметил. В штате предприятия медицинского работника нет и ежедневный медицинский осмотр не проводится. Работы, которые выполнял истец, не относятся к высотным.

Из пояснений К.А.С. от ДД.ММ.ГГ, данных при расследовании несчастного случая на производстве, следует, что ДД.ММ.ГГ первый помощник механика Б.В.В. направил истца и Ч.Б.Ю. для снятия креплений и сбора слесарного инструмента, находящегося в кузове автомобиля КамАЗ. Примерно в 07 час. 45 мин они пришли к автомобилю, залезли по штабелю через открытый задний борт в кузов, где располагался главный двигатель. К.А.С. стал откручивать крепление, находящееся на двигателе. При откручивании не хватило упора и сил, тогда он встал на борт кузова попробовал открутить болт, истец поскользнулся, не удержал равновесие и упал, потерял кратковременно сознание. Далее подошли люди, оказали первую медицинскую помощь и вызвали скорую медицинскую помощь, которая увезла его в больницу.

В ходе рассмотрения дела в судебном заседании суда первой инстанции ответчиком не оспаривалось, что ДД.ММ.ГГ с К.А.С. произошел несчастный случай на производстве в процессе выполнения работы по снятию крепления с двигателя землесоса, которая непосредственно входила в его должностные обязанности и производилась по поручению первого помощника механика Б.В.В..

При этом ответчик указывает, что К.А.С. прошел стажировку по охране труда, проверку знаний по основной профессии, обучение по охране труда, регулярно проходил соответствующие инструктажи. Причиной несчастного случая является грубая неосторожность самого истца, который осуществлял работу в состоянии алкогольного опьянения. Видимых признаков алкогольного опьянения у К.А.С. не было, в связи с чем, оснований для отстранения его от работы у ответчика не имелось.

В ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции стороной истца не оспаривается, что на момент несчастного случая на производстве ДД.ММ.ГГ К.А.С. действительно находился в состоянии алкогольного опьянения.

Факт нахождения истца в состоянии алкогольного опьянения на момент несчастного случая на производстве установлен актом судебно-химического исследования *** от 30.08.2023.

В материалы дела представлен ответ Алтайского ЦГМС – Филиал ФГБУ «Западно-Сибирское УГМС», из которого следует, что 29.08.2023 в период с 07 час. до 10 час. осадков не было, средняя скорость ветра составляла 2-4 м/с, 1-4 м/с, что характеризуется как слабый ветер.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 21, 22, 212, 214, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, статьями 150, 151, 1101, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, содержащимися в пункте 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», оценив представленные доказательства в совокупности и их взаимной связи, установив факт причинения тяжкого вреда здоровью К.А.С. в результате несчастного случая на производстве в период работы в Барнаульском РВПиС – филиале ФБУ «Администрация Обь-Иртышского бассейна внутренних водных путей» в результате не обеспечения надлежащего контроля со стороны работодателя за дисциплиной труда, соблюдением работниками требований охраны труда, пришел к выводу о наличии оснований для возложения на ответчика гражданско-правовой ответственности в виде денежной компенсации морального вреда, подлежащей выплате в пользу истца. И взыскал компенсацию морального вреда в размере 380 000 руб.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о наличии правовых оснований для взыскания денежной компенсации морального вреда, полагая, что они основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, приняты в соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения, при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела.

В соответствии с частью 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя (часть 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, гарантии и компенсации, установленные в соответствии с данным кодексом, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (часть 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Работник имеет право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами (абзац 14 части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации).

Порядок возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору, установлен Федеральным законом от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», абзац второй пункта 3 статьи 8 которого предусматривает, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», в соответствии со статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

По общему правилу, моральный вред компенсируется в денежной форме (пункт 1 статьи 1099 и пункт 1 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) (пункт 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

В пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении. Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований.

В пункте 30 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации обращено внимание судов, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2001 г. N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда.

В абзаце 2 пункта 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей, осуществляется в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (часть восьмая статьи 216.1 Трудового кодекса Российской Федерации). Однако компенсация морального вреда в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний не предусмотрена и согласно пункту 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» осуществляется причинителем вреда.

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, компенсируется в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора, а в случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба (статья 237 Трудового кодекса Российской Федерации) (абзац 4 пункта 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе, в том числе если вред причинен в результате неправомерных действий (бездействия) другого работника или третьего лица, не состоящего в трудовых отношениях с данным работодателем (абзац 5 пункта 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»).

В соответствии с пунктом 2 статьи 1083 ГК РФ если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.

Вопреки доводам апелляционной жалобы вина работодателя в произошедшем несчастном случае на производстве подтверждена актом №2 о несчастном случае на производстве от 29.08.2023 и заключением государственного инспектора труда от 29.08.2023, в которых в качестве сопутствующей причины несчастного случая указана неудовлетворительная организация производства работ, в том числе, необеспечение контроля со стороны руководителей и специалистов подразделения за ходом выполнения работы, соблюдением трудовой дисциплины, ненадлежащий контроль со стороны работодателя за соблюдением работником п. 3.7.5 Инструкции по охране труда моториста – матроса земснаряда от 26.01.2021, нарушение требований ч.2 ст.22, ч.3 ст.214 ТК РФ, п.2.3 Должностной инструкции помощника механика земснаряда, землесоса и дноочистительного снаряда, утвержденной 07.06.2023.

А также указано на недостатки в создании и обеспечении функционирования системы управления охраной труда, работодатель не обеспечил надлежащее функционирование системы управления охраной труда, а именно, надлежащий контроль за соблюдением работником пунктов инструкции по охране труда, чем нарушены требования ч.2 ст.22, ч.3 ст.214, ст.217 ТК РФ, п.п. «д» п.25.1 Положения о системе управления охраной труда в Барнаульском РВПиС ФБУ «Администрация Обь-Иртышского бассейна внутренних водных путей».

Лицом, допустившим нарушение требований охраны труда, признан моторист – матрос К.А.С., который нарушил дисциплину труда, находился в состоянии алкогольного опьянения на рабочем месте, в нетрезвом виде осуществлял работу в кузове автомобиля и снимал крепежное крепление с двигателя, чем нарушил требования ст.215 ТК РФ, п.3.7.5 Инструкции по охране труда моториста – матроса земснаряда от ДД.ММ.ГГ.

Также, лицом, допустившим нарушение требований охраны труда, установлен первый помощник механика Б.В.В., который неудовлетворительно организовал производство работ, не обеспечил контроль за ходом выполнения производственного задания работником, за ходом выполнения работы, соблюдением трудовой дисциплины, ненадлежащий контроль со стороны работодателя за соблюдением работником п.3.7.5 Инструкции по охране труда моториста – матроса земснаряда, а также не обеспечил надлежащее функционирование системы управления охраной труда, не обеспечение надлежащего контроля со стороны работодателя за соблюдением работником пунктов инструкции по охране труда, нарушение требований ч.2 ст.22, ч.3 ст.214, ст.217 ТК РФ, п.п. «д» п.25.1 Положения о системе управления охраной труда.

В материалы дела представлена должностная инструкция первого помощника механика Барнаульского РВПиС ФБУ «Администрация Обь-Иртышского бассейна внутренних водных путей», из которой следовало, что в обязанности Б.В.В. входило руководство работами находящихся в его ведении специалистов, участие в работах по подготовке земснаряда (раздел II).

Вместе с тем, Б.В.В., в нарушение ст. 76 ТК РФ допустил к выполнению работ К.А.С., который находился в состоянии алкогольного опьянения. Как верно указал суд первой инстанции ссылка свидетеля Б.В.В. на отсутствие внешних признаков опьянения у К.А.С. не освобождает работодателя от ответственности за ненадлежащую организацию и функционирование системы охраны труда в учреждении, ненадлежащий контроль за дисциплиной труда и ходом выполнения работ.

Таким образом, вопреки доводам апелляционной жалобы суд в решении указал, в чем конкретно выразилось бездействие работодателя.

Ссылка в жалобе на то, что работы по снятию крепления не входят в перечень судовых работ повышенной опасности, не освобождает работодателя от обязанности обеспечить безопасные условия труда и охрану труда, в том числе не допускать к выполнению работ работника, появившегося на работе в состоянии алкогольного опьянения. При должной осмотрительности ответственный за выполнение работ со стороны работодателя мог своевременно установить наличие алкогольного опьянения у сотрудника, который, как указывает в апелляционной жалобе ответчик, неоднократно предупреждался о запрете употреблять спиртные напитки. Сам по себе факт нахождения К.А.С. на рабочем месте в состоянии алкогольного опьянения указывает на допущенные работодателем нарушения трудового законодательства, несоблюдение требований по охране труда, связанных с нахождением работника на рабочем месте в состоянии алкогольного опьянения и непринятием мер по его отстранению от работы.

Вопреки доводам жалобы, суд не связан величиной компенсации морального вреда, на которой настаивает истец, а исходит из требований разумности, справедливости и соразмерности компенсации последствиям нарушения, то есть из основополагающих принципов, предполагающих баланс интересов сторон. В связи с чем, доводы жалобы о том, что суд вышел за переделы заявленных требований, основаны на неверном толковании норм материального права, компенсация морального вреда взыскана в пределах заявленных истцом требований.

При определении размера компенсации морального вреда в размере 900 000 руб. судом первой инстанции обоснованно учтены требования разумности и справедливости; обстоятельства несчастного случая, степень вины работодателя, выразившейся в ненадлежащей организации и функционировании системы охраны труда в учреждении, ненадлежащем контроле за дисциплиной труда и ходом выполнения работ; степени физических и нравственных страданий К.А.С. при получении травм, причинивших тяжкий вред здоровью и повлекших утрату профессиональной трудоспособности на 100%, установление первой группы инвалидности. В результате полученных травм материальный истец, несомненно, испытывал и продолжает испытывать физические страдания, лишен возможности вести привычный образ жизни, осуществлять трудовую деятельность, на протяжении длительного времени проходит лечение, реабилитацию, вынужден принимать медицинские препараты. До настоящего времени здоровье К.А.С. не восстановлено, он не может передвигаться, самостоятельно обслуживать себя, что причиняет ему сильные нравственные страдания.

При снижении размера компенсации морального вреда до 440 900 руб. судом обоснованно учтено наличие грубой неосторожности в действиях работника К.А.С., который находился в состоянии алкогольного опьянения при выполнении работ.

Вопреки доводов жалобы, судом при определении размера компенсации морального вреда учтены суммы выплаченные истцу добровольно в счет возмещения причиненного вреда в размере 60 900 руб.

С учетом изложенного иная, чем у суда, оценка ответчиком степени физических, нравственных страданий, критериев разумности и справедливости, не указывает на то, что выводы суда первой инстанции являются ошибочными, в данном случае судом размер компенсации морального вреда правильно определен по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела.

В связи с чем, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены или изменения решения суда первой инстанции по доводам апелляционной жалобы. Судом правильно определены и установлены обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы суда соответствуют установленным по делу обстоятельствам и основаны на законе.

Нарушений норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильного судебного постановления, а также могли бы служить основанием для отмены решения суда, по доводам апелляционных жалоб и материалам дела не усматривается.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Центрального районного суда г. Барнаула Алтайского края от 23 декабря 2024 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика Федерального бюджетного учреждения «Администрация Обь-Иртышского бассейна внутренних водных путей» - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 18 апреля 2025 г.