Махиева Рагиба Чачуковна

(дело№2-321/2020)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

02 декабря 2020 года г. Нальчик

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики в составе:

председательствующего Кучукова О.М.

судей Мисхожева М.Б. и Хамирзова М.Х.

при секретаре Геттуеве А.А.

по докладу судьи Хамирзова М.Х.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Публичного акционерного общества коммерческого банка «Еврокоммерц» в лице Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» к ФИО1 о взыскании задолженности по кредиту и судебных расходов,

по апелляционной жалобе конкурсного управляющего Публичного акционерного общества коммерческого банка «Еврокоммерц» на решение Черекского районного суда КБР от 04 сентября 2020 года,

установила:

Из материалов дела следует, что 18.06.2013г. между ПАО КБ «Еврокоммерц» (далее Банк) и Махиевой Р.Ч. (далее Заемщик) был заключен кредитный договор № № (далее Договор), в соответствии с которым Банк предоставил Заемщику кредит в размере 93400 рублей со сроком возврата до 15.06.2018г. под 24 % годовых.

В связи с неисполнением Заемщиком своих обязательств по кредитному договору и тем, что по состоянию на 07.06.2018г. размер задолженности по кредитному договору составляет 252758,46 рублей, из которых: 59897,70 рублей – задолженность по основному долгу; 25120,11 рублей - проценты за пользование кредитом; 167740,64 рублей - неустойка за просрочку оплаты процентов, Банк обратился в суд с иском к Заемщику о взыскании задолженности по кредиту и судебных рас...

...ходов в размере 5 728 рублей.

В суде первой инстанции Махиева Р.Ч. просила применить последствия пропуска истцом сроков исковой давности.

Решением Черекского районного суда КБР от 04 сентября 2020 года основной долг снижен до 36146,19 рублей, проценты до 10742,64 рублей, неустойка до 5 000 рублей, расходы по оплате государственной пошлины до 1175,90 рублей. В остальном иск оставлен без удовлетворения.

Не согласившись с решением, считая его незаконным и необоснованным, конкурсный управляющий Публичного акционерного общества коммерческого банка «Еврокоммерц» подал на него апелляционную жалобу, в которой просит отменить решение суда, удовлетворив заявленные требования в полном объеме.

В обоснование жалобы указано, что кредитный договор с ответчиком был заключен на срок до 15.06.2018г. Основной долг не является повременным платежом, и следовательно к нему не может быть применен срок исковой давности.

Также в жалобе указано, что истец обращался к Мировому судье с заявлением о выдаче судебного приказа, который был вынесен 21.01.2019 года и отменен 28.01.2019г.

Соответственно, по мнению апеллянта, срок исковой давности не пропущен.

В возражениях на апелляционную жалобу Махиева Р.Ч. просила решение суда оставить без изменения.

Заслушав доклад судьи Верховного суда КБР Хамирзова М.Х., обсудив доводы апелляционной жалобы, изучив материалы дела, Судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с частями 1 и 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления. В случае, если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части.

В пунктах 21 и 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" разъяснено, что повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

В соответствии с частями 1, 2 статьи 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность судебного постановления суда первой инстанции только в обжалуемой части исходя из доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно них.

В связи Судебная коллегия, применяя положения приведенных норм процессуального права и разъяснения Верховного Суда Российской Федерации, проверяет правильность решения суда только в обжалуемой части, не выходя за пределы доводов апелляционной жалобы.

Согласно договору № от 18.06.2013г. Банк предоставил Махиевой Р.Ч. кредит в сумме 93 400 рублей сроком возврата до 15.06.2018г. под 24 % годовых.

В соответствии с п.1 ст. 819 ГК РФ по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее.

Если иное не предусмотрено законом или договором займа, займодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором (п.1 ст. 809 ГК РФ).

В силу ст. 309 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона.

Согласно п. 1 ст. 310 ГК РФ односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются.

В соответствии с п. 2.2 кредитного договора, Заемщик уплачивает Кредитору проценты в размере 24% годовых.

В суде первой инстанции Махиева Р.Ч. просила применить последствия пропуска истцом сроков исковой давности и исключить задолженность, образовавшуюся за пределами этого срока.

Суд первой инстанции, применив положения ст.ст. 196 и 200 ГПК РФ, удовлетворил требований Банка, частично снизив размер взыскиваемой задолженности.

С указанными выводами суда первой инстанции Судебная коллегия соглашается в части по следующим основаниям.

Согласно ст. 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 настоящего Кодекса.

В силу п.п. 1 и 2 ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) Если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

По обязательствам с определенным сроком исполнения течение срока исковой давности начинается по окончании срока исполнения.

В соответствии с ч. 2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Согласно пункту 1 статьи 207 ГК РФ с истечением срока исковой давности по главному требованию считается истекшим срок исковой давности и по дополнительным требованиям (проценты, неустойка, залог, поручительство, требование о возмещении неполученных доходов при истечении срока исковой давности по требованию о возвращении неосновательного обогащения и т.п.), в том числе возникшим после начала течения срока исковой давности по главному требованию.

Из разъяснений, данных в п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015г. N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", по смыслу п. 1 ст. 200 ГК РФ течение срока давности по иску, вытекающему из нарушения одной стороной договора условия об оплате товара (работ, услуг) по частям, начинается в отношении каждой отдельной части. Срок давности по искам о просроченных повременных платежах (проценты за пользование заемными средствами, арендная плата и т.п.) исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу.

При этом из. 3.1 кредитного договора следует, что возврат кредита и уплата процентов будет осуществляться ежемесячными платежами. То есть указанные ежемесячные выплаты вопреки доводам жалобы Банка являются повременными платежами.

Согласно ст. 204 ГК РФ срок исковой давности не течет со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права.

В соответствии с разъяснениями п. 17-18 названного Постановления срок исковой давности не течет с момента обращения за судебной защитой, в том числе со дня подачи заявления о вынесении судебного приказа либо обращения в третейский суд, если такое заявление было принято к производству.

В случае отмены судебного приказа, если неистекшая часть срока исковой давности составляет менее шести месяцев, она удлиняется до шести месяцев.

Таким образом, поскольку иск предъявлен в суд по истечении более чем 6 месяцев после отмены судебного приказа, правило об удлинении до 6 месяцев срока исковой давности не применяется.

В силу п. 1 ст. 330 ГК РФ, неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения. По требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков.

Согласно п. 1 ст. 333 ГК РФ, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку.

Таким образом, гражданское законодательство предусматривает неустойку в качестве способа обеспечения исполнения обязательств и меры имущественной ответственности за их неисполнение или ненадлежащее исполнение, а право снижения размера неустойки предоставлено суду в целях устранения явной ее несоразмерности последствиям нарушения обязательств независимо от того, является неустойка законной или договорной.

В разъяснениях, изложенных в с п. 42 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 6, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" при решении вопроса об уменьшении неустойки (статья 333) необходимо иметь в виду, что размер неустойки может быть уменьшен судом только в том случае, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства.

Из разъяснений, содержащихся в п. 71 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 24.03.2016г. N 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» следует, что при взыскании неустойки с иных лиц правила ст. 333 ГК РФ могут применяться не только по заявлению должника, но и по инициативе суда, если усматривается очевидная несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства (п. 1 ст. 333 ГК РФ). В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, свидетельствующие о такой несоразмерности (ст. 56 ГПК РФ). При наличии в деле доказательств, подтверждающих явную несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства, суд уменьшает неустойку по правилам ст. 333 ГК РФ.

Из разъяснений, данных в п. 73 названного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, бремя доказывания несоразмерности неустойки и необоснованности выгоды кредитора возлагается на ответчика. Несоразмерность и необоснованность выгоды могут выражаться, в частности, в том, что возможный размер убытков кредитора, которые могли возникнуть вследствие нарушения обязательства, значительно ниже начисленной неустойки (часть 1 статьи 56 ГПК РФ, часть 1 статьи 65 АПК РФ).

В пункте 75 приведенного Постановления разъяснено, что при оценке соразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства необходимо учитывать, что никто не вправе извлекать преимущества из своего незаконного поведения, а также то, что неправомерное пользование чужими денежными средствами не должно быть более выгодным для должника, чем условия правомерного пользования (пункты 3, 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Доказательствами обоснованности размера неустойки могут служить в частности, данные о среднем размере платы по краткосрочным кредитам на пополнение оборотных средств, выдаваемым кредитными организациями лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность, либо платы по краткосрочным кредитам, выдаваемым физическим лицам, в месте нахождения кредитора в период нарушения обязательств, а также о показателях инфляции за соответствующий период.

Из разъяснений, данных в п. 11 Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 22.05.2013) следует, что при оценке степени соразмерности неустойки последствиям нарушения кредитного обязательства суды исходят из того, что ставка рефинансирования, являясь единой учетной ставкой Центрального банка Российской Федерации, по существу, представляет собой наименьший размер имущественной ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежного обязательства. В связи с этим уменьшение неустойки ниже ставки рефинансирования по общему правилу не может являться явно несоразмерным последствиям просрочки уплаты денежных средств.

В соответствии с условиями кредитного договора, размер неустойки за нарушение сроков исполнения денежного обязательства составляет двойную ставку рефинансирования Центробанка России в день от суммы неисполненного денежного обязательства за каждый день просрочки.

Конституционный Суд РФ в Определении от 21.12.2000 N 263-О указал, что положения п. 1 ст. 333 Гражданского кодекса Российской Федерации содержат обязанность суда установить баланс между применяемой к нарушителю мерой ответственности и оценкой действительного, а не возможного размера ущерба.

Таким образом, наличие оснований для снижения и определение критериев соразмерности определяются судом в каждом конкретном случае самостоятельно, исходя из установленных по делу обстоятельств. Критериями установления несоразмерности в каждом конкретном случае могут быть: чрезмерно высокий процент неустойки, значительное превышение суммы неустойки суммы возможных убытков, вызванных нарушением обязательства, длительность неисполнения обязательства и другие обстоятельства, в том числе, степень выполнения обязательств должником, длительность допущенной ответчиком просрочки нарушения обязательства, последствия нарушения обязательства, размер неустойки, а также компенсационная природа неустойки.

Принимая во внимание изложенное, а также последствия нарушения обязательства, размер задолженности, период неисполнения обязательства, компенсационную природу неустойки, заявление ответчика о пропуск срока исковой давности и иные обстоятельства, установленные при рассмотрении дела, Судебная коллегия приходит к выводу о том, что размер неустойки определенный судом с учетом заявления о пропуске срока исковой давности является необоснованным и с ответчика с учетом разъяснений п. 11 Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств с ответчика подлежала взысканию неустойка на основной долг и проценты составляющий 54564,85 рублей, начиная с 16.03.2017г. по 07.06.2018г. в размере 5700 рублей.

Соответственно поскольку иск поступил в суд 13.03.2020г., с учетом нахождения заявления о выдаче судебного приказа в мировом суде (7 дней), задолженность, образовавшаяся до 06 марта 2017 года, находится за переделами срока исковой давности.

Таким образом, поскольку платеж за период с 16.02.2017г. по 15.03.2017г. должен был быть осуществлен не позднее 15.03.2017г., иск подан 13.03.2020г., соответственно к задолженности, образовавшейся до 16.02.2017г. подлежали применению последствия пропуска срока исковой давности.

Соответственно поскольку из представленного истцом расчета следует, что за пределами срока исковой давности находится задолженность по основному долгу в размере 21840,32 рублей, проценты в размере 8612,64 рублей, неустойка на основной долг в размере 22089,97 рублей, неустойка на проценты в размер 24500,7 рублей.

В силу ч. 3 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса РФ, в случае, если суд вышестоящей инстанции, не передавая дело на новое рассмотрение, изменит состоявшееся решение суда нижестоящей инстанции или примет новое решение, он соответственно изменяет распределение судебных расходов. С учетом изложенного, решение суда в части распределения судом первой инстанции расходов по уплате госпошлины также подлежит изменению.

Исходя из удовлетворенной части исковых требований, что составляет 69,5% от заявленного, с ответчика в пользу истца подлежало взысканию в возмещение расходов по оплате государственной пошлины 3980,96 рублей (5728 руб.*69,5%/100%).

При таких данных, поскольку судом первой инстанции при принятии решения были неправильно применены нормы материального и процессуального права, решение суда подлежит изменению путем увеличения взысканной с Махиевой Р.Ч. в пользу Публичного акционерного общества коммерческого банка «Еврокоммерц» в лице Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» общей задолженности по кредитному договору по состоянию на 07 июня 2018 года с 51888 рублей 83 копеек до 60264 рублей 85 копеек, в том числе основной долг с 36146 рублей 19 копеек до 38057 рублей 38 копеек, проценты с 10742 рублей 64 копеек до 16507 рублей 47 копеек, неустойку с 5000 рублей до 5700 рублей и в возмещение расходов по оплате государственной пошлины с 1175 рублей 90 копеек до 3980 рублей 96 копеек. В остальной части решение суда подлежит оставлению без изменения.

Руководствуясь статьями 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия

определила:

Решение Черекского районного суда КБР от 04 сентября 2020 года изменить, увеличив взысканную с ФИО1 в пользу Публичного акционерного общества коммерческого банка «Еврокоммерц» в лице Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» общую задолженность по кредитному договору по состоянию на 07 июня 2018 года с 51888 рублей 83 копеек до 60264 рублей 85 копеек, в том числе основной долг с 36146 рублей 19 копеек до 38057 рублей 38 копеек, проценты с 10742 рублей 64 копеек до 16507 рублей 47 копеек, неустойку с 5000 рублей до 5700 рублей и в возмещение расходов по оплате государственной пошлины с 1175 рублей 90 копеек до 3980 рублей 96 копеек.

В остальной части решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу конкурсного управляющего Публичного акционерного общества коммерческого банка «Еврокоммерц» без удовлетворения.

Председательствующий О.М. Кучуков

Судьи М.Б. Мисхожев

М.Х. Хамирзов

Судья: Чочуев Х.К. Дело № 33-2090/2013

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

31 июля 2013 года г. Нальчик

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики в составе:

председательствующего Кучукова О.М.

судей Эфендиева М.А. и Хамирзова М.Х.

при секретаре Бецукове М.М.

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Хамирзова М.Х. гражданское дело по исковому заявлению Махиевой Рагибы Чачуковны к Министерству финансов РФ о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе Махиевой Рагибы Чачуковны на решение Черекского районного суда КБР от 17 мая 2013 года,

установила:

Из материалов дела следует, что Махиева Р.Ч. обратилась в суд с иском к Министерству финансов РФ о взыскании из средств Казны РФ компенсации в размере 5000000 рублей в счет возмещения морального вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти.

В обоснование иска Махиева Р.Ч. указывает, что согласно справке о реабилитации № М-3 от 26.01.2007г. она признана подвергшейся политическим репрессиям по национальному признаку и была реабилитирована в 1994г.

Являясь лицом, признанным жертвой советских политических репрессий и реабилитированной в установленном российским законодательством порядке, считает, что в отношении нее была нарушена статья 1 Протокола №1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. С 01 января 2005 года гарантия компенсации морального ущерба из преамбулы Закона "О реабилитации жертв политических репрессий" была исключена. Фактически это отказ от правовой и моральной обязанности государства, что противоречит статье 1 Протокола №1 Конве...

...нции о защите прав человека и основных свобод и не может применяться судами во избежание нарушения части 4 статьи 15 Конституции РФ.

Российская Федерация, как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод, признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении РФ.

На протяжении многих лет даже после возвращения на историческую Родину, приходилось жить с «ярмом» дочери изменников Родины, слышать оскорбления в свой адрес и адрес народа, в том числе и от людей наделенных властью, следовательно, политическую реабилитацию нельзя считать полной.

В возражении на исковое заявление Управление Федерального казначейства по КБР просило в удовлетворении иска отказать.

Решением Черекского районного суда КБР от 17 мая 2013 года в удовлетворении исковых требований Махиевой Рагибе Чачуковне отказано.

Не согласившись с решением, считая его незаконным и необоснованным, Махиева Р.Ч. подала на него апелляционную жалобу, в которой просит отменить решение суда и удовлетворить заявленные требования, ссылаясь на доводы, приведенные в иске.

Заслушав доклад судьи Верховного суда КБР Хамирзова М.Х., обсудив в отсутствие истицы и представителя Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по КБР доводы апелляционной жалобы, Судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со статьей 330 ГПК РФ основаниями для отмены решения суда первой инстанции в апелляционном порядке являются неправильное определение судом обстоятельств, имеющих значение для дела, недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие изложенных в решении выводов суда обстоятельствам дела, нарушение или неправильное применение судом норм материального или процессуального права. Таких нарушений при разрешении дела судом не допущено.

Разрешая дело, суд правильно установил и в достаточной степени исследовал имеющие значение для дела обстоятельства, дал им надлежащую оценку, сделал выводы, соответствующие установленным обстоятельствам и исследованным доказательствам, правильно истолковал и применил нормы материального права и не допустил существенных нарушений норм процессуального права.

Суд первой инстанции правомерно применил нормы закона, регулирующие сложившиеся спорные отношения, отразив суть данных законоположений в обжалуемом решении. Выводы суда подробно мотивированы, основаны на анализе норм действующего законодательства, фактических обстоятельствах дела, оснований с ними не согласиться, судебная коллегия не усматривает.

На территории Российской Федерации впервые закон, предусматривающий возможность возмещения морального вреда, причинённого неправомерными виновными действиями причинителя вреда, присуждением в его возмещение денежной компенсации, был принят 31 мая 1991 года. Статьёй 131 Основ законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 года было установлено, что моральный вред (физические или нравственные страдания), причинённый гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем вреда при наличии его вины.

Основы же института компенсации морального вреда в Российской Федерации были заложены в статье 151 ГК РФ, часть первая которого введена в действие с 1 января 1995 года. В соответствии со статьей 5 Федерального закона РФ от 30 ноября 1994 года № 52-ФЗ «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», часть первая Гражданского кодекса применяется к правоотношениям, возникшим после введения её в действие. По гражданским правоотношениям, возникшим до введения её в действие, часть первая кодекса применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения её в действие. В силу части 1 статьи 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.

О том, что моральный вред, причинённый в результате репрессий, не подлежит возмещению, указано и в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда». В частности, в абзаце 1 пункта 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» указано, что если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (пункт 1 статья 54 Конституции РФ).

Из материалов дела следует, что вред истцу, а соответственно, нравственные и физические страдания были причинены до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших такой вид ответственности.

Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 18 января 2005 года N 7-О, общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу.

Принимая во внимание изложенное, Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что положения о взыскании компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения, так как вред истцу причинен до введения в действие Гражданского кодекса РФ.

Ссылаясь на нормы Конституции РФ и правовую позицию, изложенную в сохраняющих свою силу Определениях Конституционного Суда Российской Федерации суд первой инстанции правомерно посчитал не основанным на законе довод истца о том, что исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального вреда означает недопустимость отказа государства от принятых на себя обязательств перед жертвами необоснованных репрессий, что противоречит Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции, Судебная коллегия считает, что исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.

В силу статей 1, 6 - 11 Закона РСФСР от 26 апреля 1991 года «О реабилитации репрессированных народов» государство предусмотрело территориальную, политическую, социальную, культурную реабилитацию репрессированных народов, а также возмещение ущерба, причиненного репрессированным народам и отдельным гражданам со стороны государства в результате репрессий.

18 октября 1991 года принят Закон Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", целью которого, как было указано в абзаце 3 преамбулы (в редакции до 22 августа 2004 года), является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба.

Федеральным законом от 22 августа 2004 года N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий" исключено положение о компенсации морального ущерба (пункт 1 статья 6).

Проверяя конституционность указанных нормативно-правовых положений, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой истолкование норм закона, как исключающих моральный вред из объема, подлежащего возмещению ущерба не соответствовало бы статьям 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Закон РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в нем специальные публично-правовые механизмы компенсации не предусматривают - в отличие от гражданского законодательства - разграничение форм возмещения материального и морального вреда.

Такое регулирование, предполагающее возмещение, в том числе неимущественного вреда, само по себе нельзя рассматривать как нарушение прав, вытекающих из статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Согласно преамбуле Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" её целью являлось обеспечение жертв политических репрессий посильной в настоящее время компенсацией материального и морального ущерба и в соответствии с задачами государства, закрепленными в статье 7 Конституции Российской Федерации, предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан. По своей правовой природе данные виды государственной социальной поддержки являются льготами, носящими компенсаторный характер, призваны способствовать возмещению причиненного в результате репрессий вреда. Установление порядка предоставления данных льгот законодателем возложено на Правительство Российской Федерации (статья 17). Следовательно, льготы, которые устанавливались федеральным законодателем для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.

Право на такого рода льготы непосредственно из Конституции Российской Федерации не вытекает, поэтому определение правовых оснований их предоставления и круга субъектов, на которых они распространяются, входит в компетенцию законодателя.

Приведенная правовая позиция изложена в ряде сохраняющих свою силу Определениях Конституционного Суда Российской Федерации (от 10 июля 2003 года N 282-О, от 5 июля 2005 года N 246-О, от 27 декабря 2005 года N 527-О, от 17 октября 2006 года N 397-О, от 15 мая 2007 года N 383-О-П, от 24 июня 2008 года N 620-О-П, и др.).

Таким образом, федеральным законодателем в соответствии с требованиями пункта «в» статьи 71 и части 1 статьи 76 Конституции РФ были установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба, общие принципы предоставления им мер социальной поддержки, а также гарантируемый минимальный уровень такой поддержки.

Принимая во внимание приведенные выше нормы закона и сложившуюся правовую позицию, Судебная коллегия считает, что признание государством необоснованности и незаконности указанных политических репрессий, принятие Закона РСФСР "О реабилитации репрессированных народов", Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", а также предоставление реабилитированным лицам соответствующих льгот в целях создания благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности являются формами возмещения вреда, причиненного реабилитированным лицам, включающего возмещение морального вреда.

Доводы, указанные в исковом заявлении и в апелляционной жалобе о нарушении статьи 1 Протокола №1 к Конвенции и на необходимость применения при разрешении заявленных требований правовой позиции Европейского Суда, изложенной в Постановлении от 02 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии", были предметом разбирательства в суде первой инстанции им дана надлежащая правовая оценка и они обосновано признаны несостоятельными.

Суд первой инстанции обосновано пришел к выводу о том, что у истца не возникло отдельного права на денежную компенсацию морального вреда. Следовательно, оснований считать, что нарушены положения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, не имеется.

Касаемо ссылки на Постановление Европейского Суда от 02 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии", Судебная коллегия, соглашаясь с выводами суда первой инстанции, акцентирует внимание на то, что присужденная в пользу Клаус и Юрия Киладзе денежная сумма являлась не компенсацией морального вреда за имевшие место репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по статье 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку ответчик (государство) уклонялся от осуществления мер по принятию законодательства, позволяющего использовать гражданами признанными жертвами политических репрессий права гарантированные государством.

В то же время, законодательством Российской Федерации предусмотрен комплекс внутригосударственных средств правовой защиты граждан признанных жертвами политических репрессий.

Обращаясь в суд, истица в качестве обоснования заявленных требований, также указывала на то, что на протяжении многих лет после возвращения на историческую родину ей приходилось жить с «ярмом» дочери изменников родины, а также слышать оскорбления в свой адрес и в адрес своего народа, в том числе и от лиц, наделенных властью.

Согласно же части 1 статьи 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Между тем, истица не представила каких-либо относимых, допустимых и достоверных доказательств данных обстоятельств.

Принимая во внимание вышеизложенное, и учитывая, что недоказанность обстоятельств, на которые ссылается истица как на основания своих требований, является, по смыслу приведённой нормы процессуального права, самостоятельным основанием для отказа в их удовлетворении, суд первой инстанции правомерно оставил поданный иск без удовлетворения.

При таких данных, обжалуемое решение является законным и обоснованным, оснований, предусмотренных статьи 330 ГПК РФ, для его отмены или изменения не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 328, 329 ГПК РФ, Судебная коллегия

о п р е д е л и л а :

Решение Черекского районного суда КБР от 17 мая 2013 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Махиевой Рагибы Чачуковны без удовлетворения.

Председательствующий О.М. Кучуков

Судьи М.А. Эфендиев

М.Х. Хамирзов

Дело № 2-521/2013 г.

Р Е Ш Е Н И Е

И М Е Н Е М Р О С С И Й С К О Й Ф Е Д Е Р А Ц И И

17 мая 2013 года г.п. Кашхатау

Черекский районный суд Кабардино-Балкарской Республики в составе:

председательствующего - судьи Чочуева Х.К.,

при секретаре - Таукеновой Т.Ж.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Махиевой Р.Ч. к Министерству финансов РФ в лице Управления Федерального казначейства по КБР о взыскании компенсации морального вреда,

У С Т А Н О В И Л :

Махиева Р.Ч. обратилась в Черекский районный суд КБР с иском к Министерству финансов РФ в лице Управления Федерального казначейства по КБР о взыскании компенсации морального вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти в размере пяти миллионов рублей, мотивируя тем, что согласно справке о реабилитации № М-3 от 26 января 2007 года она реабилитирована как дочь родителей, подвергшихся политическим репрессиям по национальному признаку, и таким образом, Российская Федерация официально признала ее жертвой политических репрессий. Исходя из положений Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» статус жертвы политических репрессий и, как следствие этого, право на меры социальной поддержки приобретаются на основании справки, выданной компетентными органами государства. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 года № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров» даны следующие разъяснения: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации согласно части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы». Российская Федерация, как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод, признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам то...

...лкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации. Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В настоящее время вступило в законную силу постановление Европейского Суда по правам человека от 2 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии», в котором Европейский Суд подчеркнул, что в грузинском законодательстве отсутствует нормативный акт о возмещении ущерба жертвам политических репрессий. Если этот пробел не будет устранен, то государство-ответчик должно выплатить 4 000 евро в качестве возмещения за моральный вред каждому из заявителей.

Далее в иске указано, что в соответствии с ч. 2 ст. 1 ГПК РФ, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила гражданского судопроизводства, чем те, которые предусмотрены законом, применяются правила международного договора, а поскольку Российская Федерация как участник «Конвенции о защите прав человека и основных свобод» признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней, ее исковые требования должны быть разрешены с учётом правовой позиции Европейского Суда, выраженной в названном постановлении от 2 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии».

По мнению истицы, в отношении нее была нарушена статья 1 Протокола № 1 Конвенции, так как у нее имеется собственность в виде основанного на законе «О реабилитации жертв политических репрессий» и Конституции РФ правомерного ожидания возмещения ущерба, причиненного нравственными страданиями, связанными с незаконным ограничением свободы. С 1 января 2005 года гарантия компенсации морального ущерба из преамбулы Закона была исключена. Это фактически отказ от правовой и моральной обязанности государства, что противоречит ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, и не может применяться судами во избежание нарушения ч. 4 ст. 15 Конституции РФ. Ей, родившейся в ссылке, в семье спецпереселенцев, на протяжении многих лет, приходилось жить с «ярмом» дочери изменников Родины и слышать оскорбления в свой адрес и в адрес своего народа от разных людей, в том числе и от людей наделенных властью, а потому просит взыскать в ее пользу с ответчика - Министерства финансов РФ из средств Казны РФ компенсацию за свои моральные и нравственные страдания в размере 5000000 рублей.

На надлежащее извещение о месте и времени судебного заседания истицаМахиева Р.Ч. в судебное заседание не явилась, просила рассмотреть иск без ее участия.

На надлежащее извещение о месте и времени судебного заседания представитель ответчика – Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по КБР в судебное заседание не явился.

В представленном суду письменном возражении представитель ответчика указал, что принятый 18 октября 1991 года Закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий», направлен на реабилитацию всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории РФ с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба. Законодатель предусмотрел комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан и по своей правовой природе эти льготы носят компенсаторный характер и в совокупности с иными предусмотренными Законом РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» мерами были призваны способствовать возмещению причиненного в результате репрессий вреда, включая моральный вред.

Кроме того, обязанность возместить моральный вред, причиненный гражданину, при наличии вины причинителя вреда, впервые была предусмотрена в ст. 131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 года, которые начали применяться на территории РФ с 3 августа 1992 года, а нравственные и физические страдания истцу были причинены до 3 августа 1992 года, т.е. до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших такой вид ответственности.

Основы института компенсации морального вреда заложены в ст. 151 ГК РФ, часть первая которого введена в действие с 1 января 1995 года.

В силу ч. 1 ст. 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.

Ссылка в исковом заявлении на Постановление Европейского Суда от 2 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии» является несостоятельной, поскольку присужденные заявителям Киладзе денежные суммы являются не компенсацией за политические репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по статье 1 Протокола № 1 к Конвенции, так как в течение 11 лет государство уклонялось от осуществления мер по принятию законодательства, административных и бюджетных мер, чтобы лица, на которых распространяется действие статьи 9 Закона Грузии от 11 декабря 1997 года, могли эффективно использовать права, гарантированные данным положением.

Между тем в РФ имеется комплекс эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в отношении жертв политических репрессий, к которым относится и истец.

Кроме того, расходные обязательства по обеспечению мерами социальной поддержки реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, являются расходными обязательствами субъектов Российской Федерации, а потому требования истца к Казне Российской Федерации необоснованные.

Суд, исследовав материалы дела, считает иск не подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

В силу п. «в» ст. 3 и ст. 1.1 Закона РФ от18.10.1991 г. № 1761-1«О реабилитации жертв политических репрессий», истица реабилитирована, что подтверждается справкой МВД РФ по КБР.

Обязанность возместить моральный вред, причиненный гражданину, при наличии вины причинителя вреда, впервые была предусмотрена в ст. 131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 года, которые начали применяться на территории РФ с 3 августа 1992 года.

Согласно ст. 16 ГК РФ убытки, причиненные гражданину в результате незаконных действий государственных органов, подлежат возмещению Российской Федерацией.

В соответствии с нормами ст. 124, п.1 ст.126, п. 4 ст. 214, ст. 1069 ГК РФ, источником возмещения таких убытков является казна Российской Федерации, которую образуют бюджетные средства и иное государственное имущество, не закрепленное за государственными предприятиями и учреждениями.

На основании ст. 1071 ГК РФ от имени казны Российской Федерации действует Министерство финансов Российской Федерации.

Основания возникновения обязанности по компенсации морального вреда и способы его компенсации определены ст. 151 ГК РФ, которая вступила в силу с 1 января 1995 года. Детальное регулирование компенсации морального вреда предусмотрено, статьями 1099, 1100, 1101 ГК РФ, введенными в действие с 1 марта 1996 года.

Частью 1 статьи 4 ГК РФ установлено, что акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

В соответствие с п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные и физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы.

Согласно Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 18 января 2005 года N 7-О, общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу.

В связи с тем, что моральный вред истцу причинен до введения в действие Гражданского Кодекса РФ, положения о взыскании компенсации морального вреда не распространяются на возникшие до 1 января 1995 года отношения.

Порядок и условия реабилитации жертв политических репрессий в Российской Федерации определены законом Российской Федерации от 18 декабря 1991 года № 1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий». Целью данного закона, согласно его преамбуле, является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории РФ с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной компенсации материального и морального ущерба.

По своей правовой природе данные виды государственной социальной поддержки являются льготами, носящими компенсаторный характер, призваны способствовать возмещению причиненного в результате репрессий вреда. Следовательно, льготы, которые устанавливались федеральным законодателем для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.

Названным Законом и принятыми во исполнение данного закона постановлениями Правительства РФ, законами субъектов РФ определены конкретные меры социальной поддержки реабилитированных лиц.

Исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.

Ссылка же истицы в исковом заявлении на решение Европейского суда по правам человека по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии», не может быть принята судом в качестве основания для удовлетворения иска, так как юридически значимые обстоятельства, подлежащие установлению в рамках настоящего дела, не совпадают с юридически значимыми обстоятельствами, которые подлежали установлению и были установлены при вынесении решения Европейского суда по правам человека, в рамках своей компетенции, при рассмотрении названного дела.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 194-199 ГПК РФ, суд,

Р Е Ш И Л :

В удовлетворении исковых требований Махиевой Р.Ч. к Министерству финансов РФ в лице Управления Федерального казначейства по КБР о компенсации морального вреда причиненного незаконными действиями органов государственной власти - отказать.

На решение может быть подана апелляционная жалоба в Верховный Суд КБР в течение одного месяца через Черекский районный суд КБР.

Председательствующий Х.К.Чочуев