Майданенко Гэлюза Анваровна

УИД 18RS0005-01-2021-001241-09

ШЕСТОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

Дело № 88-20079/2023

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

кассационного суда общей юрисдикции

5 октября 2023 года г. Самара

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Матвеевой Л.Н.,

судей Крыгиной Е.В., Борченко Д.Ю.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на решение Индустриального районного суда г. Ижевска от 28 декабря 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Удмуртской Республики от 21 июня 2023 года по гражданскому делу № 2-197/2022 по иску ФИО2 к ФИО1 о признании договора дарения долей недействительным,

заслушав доклад судьи Крыгиной Е.В., судебная коллегия

установила:

ФИО2 обратилась в суд с иском к ФИО1 о признании договора дарения недействительным, и уточнив исковые требования в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе изменив правовые основания заявленного иска, просила суд признать договор дарения 5/7 долей в праве собственности на квартиру по адресу: <адрес>, заключенный между ФИО6 и ФИО1, недействительным, применить последствия недействительности сделки, прекратив право собственности ФИО1 на 5/7 долей в праве собственности на квартиру, признать право собственности ФИО2 и ФИО1 в порядке наследования на 5/7 долей в праве общей долевой собственности на спорную квартиру.

Требования мотивированы тем, что квартира, по адресу: <адрес>, находилась в долевой собственн...

...ости ФИО5 (отец сторон) – 5/7 доли, ФИО2 и ФИО1, по 1/7 доли у каждой.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО5 умер.

После обращения к нотариусу с заявлением о принятии наследства истец узнала, что ФИО5 не является собственником 5/7 долей в спорной квартире и произвел отчуждение принадлежащих ему долей, путем заключения договора дарения с ФИО1

Право собственности на спорные доли зарегистрировано за ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ.

Ссылаясь на то, что оспариваемая сделка по распоряжению принадлежащим её отцу недвижимым имуществом была совершена фактически в 2019 году, когда требовалось обязательная нотариальная форма сделки, о чем ответчик знала, однако с целью избежать нотариального удостоверения сделки ввиду тяжелого состояния здоровья дарителя умышленно указала дату составления договора дарения ДД.ММ.ГГГГ, просила суд признать договор дарения недействительным и применить последствия ничтожной сделки.

Решением Индустриального районного суда г. Ижевска от 28 декабря 2022 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Удмуртской Республики от 21 июня 2023 года, исковые требования ФИО2 удовлетворены.

Признан недействительным (ничтожным) договор № дарения 5/7 долей квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, заключенный между ФИО6 и ФИО1

Применены последствия недействительности сделки - прекращено право собственности ФИО1 на 5/7 долей квартиры, по адресу: <адрес>, признано право собственности ФИО2 и ФИО1 в порядке наследования на 5/7 долей в праве общей долевой собственности на квартиру, по 5/14 долей за каждой.

Постановлено, что решение суда является основанием для внесения соответствующих сведений в ЕГРН в отношении указанного недвижимого имущества.

В кассационной жалобе ФИО1 выражает несогласие с постановленными судебными актами, указывая на допущенные нарушения норм материального и процессуального права. Полагает, что при рассмотрении спора суды нижестоящих инстанций необоснованно приняли в качестве относимого и допустимого доказательства заключение судебной экспертизы и неправильно оценили выводы, содержащиеся в экспертном заключении, сама экспертиза проведена с нарушением норм гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а эксперты, проводившие исследование, не обладают достаточной квалификацией. Кроме того, суды при разрешении спора неправильно определили начало течения срока исковой давности и пришли к неверным выводам, что срок исковой давности, о применении которого заявлено стороной в споре, не пропущен. Просит суд отменить принятые судебные акты.

В письменных возражениях ФИО2 просит в удовлетворении кассационной жалобы отказать, указывая на то, что нарушений норм материального и процессуального права при разрешении спора судами допущено не было. В рамках рассмотрения спора достоверно установлено, что договор дарения долей в справе собственности на спорную квартиру, который был датирован ДД.ММ.ГГГГ, фактически заключен и подписан дарителем в 2019 году, когда требовалось обязательное нотариальное удостоверение сделки. Несоблюдение нотариальной формы сделки в силу закона влечет ее ничтожность. Срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года и его течение начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки. Поскольку переход права собственности на спорные доли был зарегистрирован ДД.ММ.ГГГГ, с требованиями о признании договора недействительным истица обратилась ДД.ММ.ГГГГ (иск принят к производству суда), срок исковой давности не пропущен. Кроме того, сама ФИО1 в рамках рассмотрения спора неоднократно указывала на то, что договор дарения был заключен сторонами в 2019 году, при этом, с целью избежать нотариальной формы сделки дата договора была указана иная, когда нотариальное удостоверение сделки не требовалось.

Участвующие в деле лица, извещенные о времени и месте рассмотрения жалобы, в судебное заседание не явились.

Информация о рассмотрении кассационной жалобы в соответствии с положениями Федерального закона от 22 декабря 2008 года № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» размещена на официальном сайте Шестого кассационного суда общей юрисдикции в сети Интернет (https//6kas.sudrf.ru/).

Судебная коллегия, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации посчитала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и поступивших возражений, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в кассационном порядке суд проверяет правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими дело, в пределах доводов кассационных жалобы, представления.

В силу части первой статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Доводы кассационной жалобы, содержание судебных постановлений и материалы изученного дела о таких нарушениях не свидетельствуют.

Как установлено судами и следует из материалов дела, квартира по адресу: <адрес>, находилась в долевой собственности ФИО5 – 5/7 долей, ФИО1 и ФИО2, по 1/7 доли у каждой.

ФИО5 умер ДД.ММ.ГГГГ, его наследниками по закону, в установленном порядке принявшими наследство, являются ФИО1 и ФИО2 (дочери наследодателя).

Как следует из материалов дела, ФИО5 при жизни произвел отчуждение принадлежащих ему 5/7 долей в праве собственности на спорную квартиру, заключив с ФИО1 договор дарения, датированный ДД.ММ.ГГГГ.

Договор дарения долей нотариально удостоверен не был, ввиду того, что на дату, указанную в договоре, соблюдение нотариальной формы сделки не требовалось.

При обращении в суд с требованиями о признании договора недействительным и применении последствий недействительности ничтожной сделки, ФИО2 указывала на то, что фактически оспариваемый договор дарения был заключен и подписан дарителем в 2019 году (июль, август), когда требовалось обязательное соблюдение нотариальной формы сделки.

Вместе с тем, ввиду того, что состояние здоровья ФИО5 в 2019 году ухудшилось, с целью избежать нотариального удостоверения сделки, ФИО1 указала более раннюю дату заключения договора, сам договор был передан на государственную регистрацию перехода права собственности ДД.ММ.ГГГГ, при этом ответчик в рамках рассмотрения спора неоднократно указывала, что договор дарения был заключен в июле 2019 года.

Указав в качестве правовых оснований положения пункта 1 статьи 42 Федерального закона от 13 июля 2015 года № 218 – ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», пункт 3 статьи 163 Гражданского кодекса Российской Федерации истец полагала, что оспариваемый договор является недействительным ввиду ничтожности совершенной сделки.

В рамках рассмотрения спора, с целью установления юридически значимых обстоятельств, определением суда от ДД.ММ.ГГГГ по делу назначена комплексная судебно-техническая и почерковедческая экспертиза, проведение которой поручено ООО «Независимая Экспертиза».

В соответствии с заключением комиссии экспертов №, в результате проведенного исследования установить соответствует ли дата составления договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ дате, указанной в договоре ДД.ММ.ГГГГ, не представляется возможным.

Подпись от имени ФИО5 в договоре № от ДД.ММ.ГГГГ не соответствует образцам подписи ФИО5, представленным в документах за 2011- 2016 годы, и выполнена ФИО6 в 2019 году.

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался пунктом 1 статьи 9, статьей 10, пунктом 1 статьи 209, пунктом 1 статья 572, пунктом 1 статьи 166, пунктом 1 статьи 1, пунктом 3 статьи 166, пунктом 2 статьи 168, статьей 163 Гражданского кодекса Российской Федерации, частью 1 статьи 42 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» (в редакции, действующей по состоянию на август 2019 года) и, оценив представленные доказательства в их совокупности по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе дав оценку пояснениям ФИО1, указавшей в рамках рассмотрения спора что период между подписанием договора и передачей его на государственную регистрацию перехода права собственности составил 2 недели, а также приняв во внимание показания свидетеля ФИО7, пояснившей что осенью 2019 года она слышала от ответчика о том, что знакомый юрист подсказал что возможно оформить договор задним числом, с целью избежать нотариального удостоверения сделки, а также учитывая выводы, содержащиеся в экспертном заключении № от ДД.ММ.ГГГГ, пришел к выводу о том, что оспариваемый договор заключен между ФИО6 и ФИО8 в 2019 году, когда положениями части 1 статьи 42 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 218-ФЗ было предусмотрено обязательное нотариальное удостоверение сделок по отчуждению долей в праве общей собственности на недвижимое имущество.

Поскольку в соответствии с положениями пункта 3 статьи 163 Гражданского кодекса Российской Федерации несоблюдение нотариальной формы сделки в том случае, если нотариальное удостоверение сделки является обязательным, влечет ее ничтожность, ввиду того, что оспариваемый договор отчуждения долей, фактически заключенный в 2019 году нотариально удостоверен не был, суд первой инстанции нашел требования ФИО2 обоснованными и удовлетворил их.

При этом, с учетом того, что исполнение ничтожной сделки началось в 2019 году, когда договор был передан на государственную регистрацию перехода права собственности по нему, требования о признании договора недействительным предъявлены в суд и приняты к производству суда ДД.ММ.ГГГГ, о заключении оспариваемого договора ФИО2, не являющаяся стороной сделки, но обладающая правом общей долевой собственности в спорной квартире узнала ДД.ММ.ГГГГ, получив выписку из ЕГРН, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что срок исковой давности, о применении которой заявлено со стороны ответчика, не пропущен.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием согласился.

При этом, отклоняя доводы ФИО1 о том, что при рассмотрении спора судом первой инстанции необоснованно принято в качестве относимого и допустимого доказательства заключение проведенной в рамках рассмотрения спора судебной экспертизы, о ее проведении с нарушениями норм гражданского процессуального кодекса, о недостаточной квалификации экспертов, суд апелляционной инстанции указал, что в соответствии с частью 2 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом и создает условия для установления фактических обстоятельств при рассмотрении и разрешении гражданских дел, а в случае возникновения в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в областях науки, техники, искусства, ремесла, - назначает экспертизу, что является необходимым для достижения задачи гражданского судопроизводства по правильному разрешению гражданских дел.

При этом результаты экспертизы не имеют для суда заранее установленной силы и оцениваются им по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании всех имеющихся в деле доказательств, результаты такой оценки суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (статья 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Использование судом при вынесении решения такого доказательства, которое отвечает требованиям допустимости, не нарушает принципы исследования доказательств, предусмотренные статьями 55 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 41 Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" судебная экспертиза может производиться вне государственных судебно-экспертных учреждений лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, но не являющимися государственными судебными экспертами (часть 1). На судебно-экспертную деятельность лиц, указанных в части первой настоящей статьи, распространяется действие статей 2, 3, 4, 6 - 8, 16 и 17, части второй статьи 18, статей 24 и 25 настоящего Федерального закона (часть 2).

Экспертиза проведена экспертами ФИО9 и ФИО10, которые обладают специальными познаниями, необходимой квалификацией для проведения комплексной судебно-технической и почерковедческой экспертизы.

Эксперты находятся в трудовых отношениях с ООО «Независимая экспертиза», которому поручено проведение экспертизы и были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, о чем свидетельствует их расписка.

При этом эксперты, проводившие исследование, имеют высшее образование и соответствующую квалификацию, достаточный стаж работы для проведения подобного рода экспертиз.

При проведении сравнительного исследования подписи ФИО5 эксперты исследовали его подписи в других документах проставленные им в различные периоды времени, о чем подробно отражено в заключении экспертов с приведением наименования документа, с приложением фотокопий подписи в этих документах. Подробно исследованы проявление признаков подписи. Эксперты учитывали признаки необычности условия выполнения подписи.

По всем возникшим в рамках рассмотрения спора вопросам, в том числе относительно применяемой методики, эксперты дали подробные пояснения при опросе их в судебном заседании.

Выводы экспертов не имеют противоречий, при этом при ответе на второй вопрос эксперты сравнивали подписи в различных документах выполненные в разные периоды времени и пришли к выводу, что подпись в оспариваемом договоре соответствует подписи ФИО5 которую он выполнял в 2019 году.

В связи с изложенным, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что заключение судебной экспертизы соответствует требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статьи 25 Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", содержит подробное описание проведенного исследования, анализ имеющихся данных, результаты исследования, ссылку на использованную литературу, конкретные ответы на поставленные судом вопросы, которые не допускают неоднозначного толкования.

Также суд апелляционной инстанции указал, что срок исковой давности для предъявление требований, предусмотренный пунктом 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации не пропущен.

Суд кассационной инстанции находит выводы суда первой и апелляционной инстанции законными и обоснованными, поскольку по настоящему делу юридически значимые обстоятельства определены правильно, выводы судов подробно мотивированы, должным образом отражены в обжалуемых судебных постановлениях, основаны на фактических обстоятельствах дела, установленных по результатам исследования и проверки в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательств, представленных сторонами в материалы дела.

Оснований для иных выводов по доводам кассационной жалобы у суда кассационной инстанции не имеется.

В соответствии с пунктом 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа (в том числе электронного), подписанного сторонами, или обмена письмами, телеграммами, электронными документами либо иными данными в соответствии с правилами абзаца второго пункта 1 статьи 160 настоящего Кодекса (пункт 2 статьи 434 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Положения, регулирующие требования к форме сделки и последствия несоблюдения установленной формы, содержатся в статьях 158-163 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 3 статьи 163 Гражданского кодекса Российской Федерации, если нотариальное удостоверение сделки в соответствии с законом или соглашением сторон является обязательным, несоблюдение нотариальной формы сделки влечет ее ничтожность.

Пункт 2 статья 163 Гражданского кодекса Российской Федерации, в котором перечислены случаи, когда нотариальная форма необходима, также указывает, что требование о нотариальной форме может быть установлено, в частности, иным федеральным законом.

Исходя из норм статьи 163 Гражданского кодекса Российской Федерации и глав X1 – X Основ законодательства о нотариате, утвержденных постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 11 Февраля 1993 года № 4462-1, цель нотариального удостоверения сделки, при которой нотариус обязан разъяснить сторонам смысл и значение представленного им проекта сделки и проверить, соответствует ли содержание действительным намерениям сторон и не противоречит ли требованиям закона, заключается в проверке ее законности, включая соблюдение прав каждой из сторон.

В соответствии со статьей 55 Основ законодательства о нотариате при удостоверении договоров об отчуждении или залоге имущества, нотариус проверяет принадлежность данного имущества лицу, его отчуждающему, а также отсутствие ограничений, обременений прав, обременений имущества или иных обстоятельств, препятствующих совершению этих договоров.

По состоянию на 20 августа 2019 года, частью 1 статьи 42 Федерального закона от 13 июля 2015 года № 218-ФЗ было предусмотрено, что сделки по отчуждению или договоры ипотеки долей в праве общей собственности на недвижимое имущество подлежат нотариальному удостоверению, за исключением сделок при отчуждении или ипотеке всеми участниками долевой собственности своих долей по одной сделке, сделок, связанных с имуществом, составляющим паевой инвестиционный фонд или приобретаемым для включения в состав паевого инвестиционного фонда, сделок по отчуждению земельных долей, сделок по отчуждению и приобретению долей в праве общей собственности на недвижимое имущество при заключении договора, предусматривающего переход права собственности на жилое помещение в соответствии с Законом Российской Федерации от 15 апреля 1993 года № 4802-1 "О статусе столицы Российской Федерации" (кроме случая, предусмотренного частью девятнадцатой статьи 7.3 указанного Закона), а также договоров об ипотеке долей в праве общей собственности на недвижимое имущество, заключаемых с кредитными организациями.

До указанной даты, в частности с начала 2019 года, нотариальная форма сделки была предусмотрена и в отношении сделок по отчуждению или ипотеки долей в праве общей собственности на недвижимое имущество, в том числе при отчуждении или ипотеке всеми участниками долевой собственности своих долей по одной сделке.

Для совершения сделок по отчуждению долей, заключенных в 2015 году, соблюдение нотариальной формы сделки не требовалось.

С учетом того, что при обращении в суд ФИО2 оспаривала совершенную сделку по мотиву ее ничтожности вследствие несоблюдения нотариальной формы, равно как и указывала на то, что договор, датированный ДД.ММ.ГГГГ, который был представлен на государственную регистрацию перехода права собственности в указанную дату заключен и подписан дарителем не был, суды, с целью установления юридически значимых обстоятельств, назначили по делу проведение судебной экспертизы.

Поскольку по результатам проведенной судебной экспертизы, которая принята судом в качестве относимого и допустимого доказательства и оценена в совокупности с иными доказательствами по делу, в том числе согласуется с пояснениями самой ФИО1, свидетеля ФИО7 установлено, что подпись в договоре дарения, датированном ДД.ММ.ГГГГ, от имени ФИО5 не соответствует образцам его подписи за 2011-2016 годы и выполнена дарителем в 2019 году, то есть в период, когда требовалось нотариальное удостоверение сделки (в том числе с учетом того, что сособственником в отношении спорной квартиры являлись не только стороны, но и ФИО2), выводы судов нижестоящих инстанций о том, что оспариваемый договор является недействительным ввиду его ничтожности вследствие несоблюдения нотариальной формы сделки, вопреки доводам жалобы, являются правильными.

Выражая несогласие с постановленными судебными актами заявитель указывает на то, что воля ФИО5 была направлена на сохранение сделки, поскольку при жизни наследодатель ее не оспаривал, в том числе, и по мотиву несоблюдения формы сделки.

Вместе с тем, в силу части 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

На основании статьи 163 Гражданского кодекса Российской Федерации нотариальное удостоверение сделки означает проверку законности сделки, в том числе наличия у каждой из сторон права на ее совершение, и осуществляется нотариусом или должностным лицом, имеющим право совершать такое нотариальное действие, в порядке, установленном законом о нотариате и нотариальной деятельности.

Нотариальное удостоверение сделок обязательно в случаях, указанных в законе часть 1 пункта 2 статьи 163 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Если нотариальное удостоверение сделки в соответствии с пунктом 2 настоящей статьи является обязательным, несоблюдение нотариальной формы сделки влечет ее ничтожность.

Данное законоположение положение, рассматриваемое в системной взаимосвязи с нормами действующего законодательства, в частности со статьей 54 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, предусматривающей, что нотариус обязан разъяснить сторонам смысл и значение представленного ими проекта сделки и проверить, соответствует ли его содержание действительным намерениям сторон и не противоречит ли требованиям закона, отвечает целям обеспечения стабильности гражданского оборота, направлено на защиту интересов сторон нотариально удостоверяемого договора.

Обязательное нотариальное удостоверение сделок по отчуждению долей, предусмотренное частью 1 статьи 42 Федерального закона от 13 июля 2015 года № 218-ФЗ по существу направлено на усиление защиты прав и интересов обеих сторон сделки и определение момента заключения сделки.

Нотариальная форма сделки имеет конститутивное значение. Она входит в корпус (фактический состав) сделки, и при ее отсутствии не имеется и самой сделки, пункт 3 статьи 163 Гражданского кодекса Российской Федерации прямо указывает на ничтожность сделки как последствие нарушения нотариальной формы.

То обстоятельство, что при жизни наследодатель не оспаривал заключенную сделку не лишает лиц, в установленном законом порядке принявших наследство, оспорить совершенную наследодателем сделку, в том числе по мотивам ее ничтожности.

Из правила об универсальном правопреемстве при наследовании следует, что наследник обладает теми же правами, какими обладал наследодатель, за исключением прав, неразрывно связанных с личностью наследодателя (ч. 2 ст. 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации), и может защищать нарушенные права.

В данном случае к ФИО2, в установленном законом порядке принявшей наследство, в порядке универсального правопреемства перешли все права и обязанности наследодателя, в том числе и право на предъявление требований о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности ничтожной сделки.

Также, вопреки доводам жалобы, суды нижестоящих инстанций пришли к правильным выводам о том, что на момент обращения в суд срок исковой давности, о применении которого заявлено со стороны в споре, не пропущен.

В соответствии с пунктом 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 101 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25, для требований сторон ничтожной сделки о применении последствий ее недействительности и о признании такой сделки недействительной установлен трехлетний срок исковой давности, который исчисляется со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, то есть одна из сторон приступила к фактическому исполнению сделки, а другая - к принятию такого исполнения (пункт 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации). По смыслу пункта 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации если ничтожная сделка не исполнялась, срок исковой давности по требованию о признании ее недействительной не течет.

Поскольку в рамках рассмотрения спора судами было установлено, что оспариваемый договор подписан дарителем в 2019 году, при этом в рамках рассмотрения спора, в том числе в письменном отзыве на иск ФИО1 указывала на то, что оспариваемый договор заключен сторонами ДД.ММ.ГГГГ (л.д.35, том 1), аналогичные пояснения ответчик давала и в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 50), а также поясняла что между подписанием договора дарения и передачей его на регистрацию перехода права собственности прошло примерно 2 недели (л.д. 162), при этом на государственную регистрацию перехода права собственности договор передан ДД.ММ.ГГГГ, выводы судов нижестоящих инстанций о том, что на дату обращения в суд с требованиями о признании недействительной ничтожной сделки (дата принятия иска к производству суда ДД.ММ.ГГГГ), срок исковой давности не пропущен, вопреки позиции заявителя, являются правильными.

Кроме того, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно (часть 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации).

С учетом того, что в рамках рассмотрения спора достоверно установлено, что оспариваемый договор фактически заключен сторонами в 2019 году, на что неоднократно указывала сама ФИО1, выводы суда о том, что в действиях ответчика усматриваются признаки нарушения статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, также являются правильными.

Доводы кассационной жалобы о неправильной оценке судами нижестоящих инстанций обстоятельств дела, необоснованности принятия в качестве достоверного и допустимого доказательства по делу проведенной по настоящему делу судебной экспертизы и ее пороках, отклоняются кассационной коллегией, как являющиеся предметом исследования и оценки судов первой и апелляционной инстанций и направленные на переоценку установленных ими обстоятельств, что недопустимо при рассмотрении дела в суде кассационной инстанции.

Все приведенные в кассационной жалобе доводы относительно необоснованного принятия в качестве относимого и допустимого доказательства по делу заключения судебной экспертизы являлись предметом проверки суда апелляционной инстанции и обоснованно отклонены.

Оценивая заключение эксперта суд апелляционной инстанции установил, что выводы, содержащиеся в экспертном заключении основаны полном и всестороннем исследовании представленных документов, согласуются между собой, в связи с чем основания не доверять данному заключению отсутствуют. Заключение судебной экспертизы отвечает требованиям, предъявляемым законом к заключению эксперта, квалификация экспертов подтверждена соответствующими документами, об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения эксперты, состоящие в трудовых отношениях с организацией, которой было поручено проведение экспертизы, предупреждены.

Выраженное в кассационной жалобе несогласие с действиями суда по оценке доказательств, не свидетельствует о нарушении судами норм процессуального права, так как согласно положениям статей 56, 59, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд самостоятельно определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Несогласие заявителя с установленными по делу обстоятельствами и оценкой судами доказательств, с выводами судов нижестоящих инстанций, иная оценка им фактических обстоятельств дела, иное толкование положений законодательства не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не является основанием для пересмотра судебных актов кассационным судом общей юрисдикции.

В связи с изложенным, оснований для отмены оспариваемых судебных постановлений применительно к аргументам, приведенным в кассационной жалобе, не имеется.

Определением судьи Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 11 августа 2023 года по заявлению ФИО1 было приостановлено исполнение решения Индустриального районного суда г. Ижевска от 28 декабря 2022 года.

Согласно части 3 статьи 379.3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации исполнение судебного акта приостанавливается до принятия судом кассационной инстанции постановления по результатам рассмотрения кассационных жалобы, представления, если судом не установлен иной срок приостановления исполнения судебного акта.

В связи с окончанием кассационного производства, приостановление исполнения обжалуемых судебных актов следует отменить в силу части 3 статьи 379.3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Индустриального районного суда г. Ижевска от 28 декабря 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Удмуртской Республики от 21 июня 2023 года оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 - без удовлетворения.

Приостановление исполнения решения Индустриального районного суда г. Ижевска от 28 декабря 2022 года - отменить.

Председательствующий Л.Н. Матвеева

Судьи Е.В. Крыгина

Д.Ю. Борченко