Машихина Наталья Юрьевна

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

25 ноября 2024 года город Иваново

Ленинский районный суд города Иванова в составе:

председательствующего по делу – судьи Полосиной О.В.,

при ведении секретаре судебного заседания Большаковой К.Е.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Ленинского районного суда города Иванова гражданское дело по иску Машихиной Натальи Юрьевны к Администрации г.Иваново о признании права собственности в порядке наследования,

УСТАНОВИЛ:

Машихина Н.Ю. обратилась с иском к Администрации г.Иваново о признании права собственности в порядке наследования на 1/6 доли в праве собственности на квартиру по адресу №.

В судебные заседания, назначенные на 5 ноября и 25 ноября 2024 года, истец и ответчик не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены в установленном законом порядке, с заявлениями об отложении или рассмотрении дела в их отсутствие не обращались.

Представитель третьего лица Игнатьев Е.Н. не возражал против оставления иска без рассмотрения.

В соответствии с абз. 7 ст. 222 ГПК РФ суд оставляет заявление без рассмотрения в случае, если стороны, не просившие о разбирательстве дела в их отсутствие, не явились в суд по вторичному вызову.

При таких обстоятельствах суд считает возможным оставить иск Машихиной Н.Ю. без рассмотрения.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 222, 224 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

Исковое заявление Машихиной Натальи Юрьевны (ИНН №) к Администрации г.Иваново о признании права собственности в порядке наследования остави...

Показать ещё

...ть без рассмотрения.

Разъяснить сторонам, что определение обжалованию в апелляционном порядке не подлежит, однако суд по ходатайству истца или ответчика отменяет свое определение об оставлении заявления без рассмотрения, если истец или ответчик представит доказательства, подтверждающие уважительность причин неявки в судебное заседание и невозможности сообщения о них суду.

Судья О.В. Полосина

Свернуть

Судья Пискунова И.В. Дело №33-1403/2024

(дело №2-158/2024)

УИД: 37RS0010-01-2023-002631-78

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г.Иваново 24 мая 2024 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Ивановского областного суда в составе:

председательствующего судьи Белоусовой Н.Ю.,

судей Селезневой А.С., Воркуевой О.В.,

при секретаре Матвеевой О.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Воркуевой О.В.

дело по апелляционной жалобе Машихиной Натальи Юрьевны на решение Ленинского районного суда г.Иваново от ДД.ММ.ГГГГ по иску Машихиной Натальи Юрьевны к Коженовой Татьяне Юрьевне о признании договора дарения недействительным,

У С Т А Н О В И Л А:

Машихина Н.Ю. обратилась в суд с иском к Администрации города Иванова о признании недействительным договора приватизации жилого помещения, отмене регистрации перехода права собственности на квартиру, признании недействительным договора дарения и применении последствий недействительности сделки.

Исковые требования обоснованы следующим.

Истец Машихина Н.Ю. является дочерью умершего ДД.ММ.ГГГГ ФИО10

После смерти отца истец обратилась к нотариусу Ивановской областной нотариальной конторы для принятия открывшегося наследства. От нотариуса ей стало известно о заключении между ФИО10 и сестрой истца Игнатьевой (в настоящее время Коженова) Т.Ю. в отношении квартиры, расположенной по адресу: <адрес>. Только с данными обстоятельствами истцу стало известно о приватизации ФИО10 указанного жилого помещения.

Истец указывает, что спорное жилое помещение являлось помещением муниципального фонда и использовалось на ...

Показать ещё

...условиях социального найма, его нанимателем являлся ФИО10

В данное жилое помещение истец была вселена как член семьи, была зарегистрирована по указанному адресу.

На момент оформления договора приватизации истец по независящим от себя обстоятельствам была исключена из приватизации. Своего согласия на приватизацию квартиры она не давала.

Ссылаясь на положения ст.ст.166, 167, 168, 217, 677 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), ст.82 Жилищного кодекса Российской Федерации (далее – ЖК РФ), ст.ст.2, 7 Закона Российской Федерации от 4 июля 1991 г. №1541-1 «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» Машихина Н.Ю. просила суд: признать недействительным договор приватизации жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>, отменить регистрацию перехода права собственности на указанное жилое помещение, признать недействительным договор дарения, заключенный между ФИО10 и Игнатьевой Т.Ю. в отношении спорной квартиры, применить последствия недействительности договора приватизации.

К участию в деле в качестве соответчика привлечена Игнатьева (Коженова) Т.Ю.

В последующем истцом было заявлено об изменении оснований иска. В соответствии с заявлением в порядке ст.39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) истец указывает, что в ходе рассмотрения дела выяснились новые факты и обстоятельства, на которых истец основывает свои требования, а именно отсутствие приватизации жилого помещения и наличие ордера от ДД.ММ.ГГГГ №, на основании которого ФИО10 получил право на занятие спорной трехкомнатной квартиры. Согласно справке ЖСК «Автокрановец-5» ФИО10 является собственником указанной квартиры. Истец полагает, что спорная квартира являлась совместной собственностью обоих родителей – ФИО10 и ФИО11 ФИО11 умерла ДД.ММ.ГГГГ После смерти ФИО11 между ФИО10 и Игнатьевой (Коженовой) Т.Ю. был заключен договор дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ Истец полагает, что с учетом того, что недвижимое имущество являлось совместно нажитым, распорядиться им по своему усмотрению ФИО10 не имел права, так как в данном случае нарушаются права наследников первой очереди, в том числе истца, то есть распоряжение общим имуществом может рассматриваться как сделка, противоречащая п.2 ст.35 Семейного кодекса Российской Федерации (далее – СК РФ), так как ФИО11 при жизни согласия о распоряжении своей долей в спорной квартире не давала. Таким образом, сделка по дарению квартиры может быть признан недействительной по иску другого супруга или наследника, если имеются доказательства, что приобретающий долю участник знал или заведомо должен был знать о несогласии другого супруга на совершение сделки. Таким образом, ФИО10 мог распорядиться 2/3 долями в праве общей долевой собственности.

Кроме того, истцом заявлено об отказе от исковых требований о признании недействительным договора приватизации спорной квартиры, а также применении последствий недействительности данного договора.

Определением Ленинского районного суда г.Иваново от ДД.ММ.ГГГГ был принять отказ Машихиной Н.Ю. от исковых требований к Администрации города Иванова, Игнатьевой (Коженовой) Т.Ю. в части признания недействительным договора приватизации жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>, и применении последствий его недействительности, в данной части производство по делу прекращено.

Решением Ленинского районного суда г.Иваново от ДД.ММ.ГГГГ в удовлетворении исковых требований Машихиной Н.Ю. к Коженовой (Игнатьевой) Т.Ю. о признании договора дарения недействительным отказано.

С решением суда не согласен истец Машихина Н.Ю., в апелляционной жалобе, ссылаясь на несоответствие выводов суда обстоятельствам дела, нарушение норм права, просит его отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении иска.

От ответчика Коженовой Т.Ю. поступили возражения на апелляционную жалобу, в которых она просит оставить решение суда без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

В соответствии со ст.167, 327 ГПК РФ дело рассмотрено в отсутствие ответчика Коженовой Т.Ю., извещенной о месте и времени рассмотрения дела в порядке Главы 10 ГПК РФ, об отложении дела не ходатайствовавшая, уполномочившая на участие в деле представителя.

Выслушав истца Машихину Н.Ю. и ее представителя Подопригора Д.А., поддержавших апелляционную жалобу, представителя ответчика адвоката Тинкову Д.Ю., поддержавшую возражения на апелляционную жалобу, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом первой инстанции установлено и материалами дела подтверждается, что спорное жилое помещение представляет собой отдельную трехкомнатную квартиру, общей площадью <данные изъяты> кв.м, в том числе жилой <данные изъяты> кв.м, расположенную по адресу: <адрес>.

Данное жилое помещение на основании ордера № ДД.ММ.ГГГГ было предоставлено Исполнительным комитетом Фрунзенского Совета народных депутатов г.Иваново ФИО10 на состав семьи из четырех человек: ФИО10, его супруга ФИО11, с которой он состоял в зарегистрированном браке с ДД.ММ.ГГГГ, их дети Сокова (в настоящее время Машихина) Н.Ю., ДД.ММ.ГГГГ, и Сокова (в настоящее время Коженова) Т.Ю., ДД.ММ.ГГГГ. Указанная квартира являлась кооперативной и принадлежала жилищно-строительному кооперативу «Автокрановец-5».

Согласно имеющейся в материалах дела справке ЖСК «Автокрановец-5» паевые взносы за вышеуказанную квартиру в размере 9448 руб. выплачены полностью с окончательным расчетом в декабре 1992 года.

После уплаты паевых взносов ДД.ММ.ГГГГ Ивановским областным производственным бюро технической инвентаризации ФИО10 было выдано регистрационное удостоверение №, о чем внесена соответствующая запись в реестровую книгу под № инвентарное дело №.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО11 умерла, что подтверждается свидетельством о смерти.

Как следует из справки председателя правления ЖСК «Автокрановец-5» от ДД.ММ.ГГГГ, на момент смерти ФИО11 на регистрационном учете в спорной квартире состояли ФИО10, ФИО12 Истец Машихина (Сокова) Н.Ю. была выписана из квартиры ДД.ММ.ГГГГ в связи со сменой прописки.

Согласно справке нотариуса Ивановского городского нотариального округа ФИО13 от ДД.ММ.ГГГГ наследственное дело к имуществу ФИО11, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умершей ДД.ММ.ГГГГ, не заводилось.

ДД.ММ.ГГГГ между ФИО10 и Игнатьевой (после регистрации брака Коженова) Т.Ю. заключен договора дарения <адрес>, по условиям которого даритель безвозмездно передал в собственность одаряемой спорную квартиру, а одаряемая приняла в дар указанную квартиру. Право собственности за Игнатьевой (в настоящее время Коженова) Т.Ю. зарегистрировано в установленном законом порядке и подтверждается выписками из ЕГРН.

На момент совершения данной сделки в спорном жилом помещении были зарегистрированы ФИО10, Игнатьева Т.Ю. и ее сын несовершеннолетний ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО10 умер, что подтверждается свидетельством о смерти.

Согласно справке МКУ МФЦ в городе Иванове от ДД.ММ.ГГГГ на регистрационном учете по адресу спорной квартиры в настоящее время состоят ФИО3 (с ДД.ММ.ГГГГ) и ФИО14 (с ДД.ММ.ГГГГ) (т.1 л.д.237).

В обоснование принятия наследства после смерти ФИО11 истцом в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции были представлены фотографии с детьми и родителями истца и ответчика, фотографии посуда, текстиля, швейной машинки, а также справка из МБОУ <данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в указанном учебном заведении обучалась дочь истца ФИО15, ДД.ММ.ГГГГ, проживающая по адресу: <адрес>.

Допрошенный по ходатайству ответчика свидетель ФИО16 показал, что является бывшим супругом ответчика, в браке они состояли в период с 1990 по 2008-2009 г.г., фактически перестали проживать с 1996-1997 г.г., однако у него сохранились не только хорошие отношения с бывшей супругой, но с ее родителями, которых он посещал 3-4 раза в месяц. После смерти ФИО11 он разговаривал с ФИО10, который сообщил ему о решении, принятом с ФИО11, о разделе между сестрами имущества, чтоб между ними не было ссор: отдать квартиру той, кто будет ухаживать за ним, а другой – дом. ФИО4 осталась проживать с отцом и за ним ухаживать. Поскольку в квартире был зарегистрирован и проживал несовершеннолетний сын ФИО24 – ФИО3, ФИО10 попросил свидетеля сходить в орган опеки для дачи согласия на дарение квартиры Игнатьевой Т.Ю., что им и было сделано. Дом на <адрес> находился в хорошем состоянии, с хорошим фундаментом, с газовым отоплением, в доме имелась необходимая мебель и все, что нужно для проживания, туда переехала Машихина Н.Ю. с мужем. Отец не скрывал своего намерения разделить между сестрами таким образом имущество, Машихиной Н.Ю. об этом было известно, на похоронах своего отца она называла его справедливым.

Из материалов дела также следует, что ДД.ММ.ГГГГ между ФИО10 и Машихиной Н.Ю. был заключен договор купли-продажи жилого дома, в соответствии с которым ФИО10 продал, а Машихина Н.Ю. купила жилой дом с надворными постройками, расположенный по адресу: <адрес>, который состоит из бревенчатого строения, имеет общую площадь <данные изъяты> кв.м, жилую площадь <данные изъяты> кв.м. Указанный жилой дом принадлежит истцу на праве собственности на основании свидетельства о праве на наследство по закону от ДД.ММ.ГГГГ Жилой дом расположен на земельном участке площадью <данные изъяты> кв.м, который принадлежит продавцу на праве аренды. Инвентаризационная оценка жилого дома составляет 59873 рубля. Жилой дом с надворными постройками продается за 10000 рублей. В указанном жилом доме на регистрационном учете состоят Машихина Н.Ю., ФИО15

ДД.ММ.ГГГГ между ФИО10 и Машихиной Н.Ю. был составлен передаточный акт на жилой дом.

Согласно представленной ответчиком оценке, составленной Ивановской ЛСЭ Минюста России от ДД.ММ.ГГГГ, среднерыночная стоимость жилого дома, расположенного по адресу: <адрес>, по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ составляла 129900 рублей.

Разрешая заявленные исковые требования, оценив представленные доказательства в их совокупности в соответствии с требованиями ст.67 ГПК РФ, руководствуясь положениями ст.ст.163, 166, 167, 168, 170, 173.1, 181, 199, 209, 218, 288, 1142 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), ст.ст.33, 34 Семейного кодекса Российской Федерации (далее – СК РФ), Основ законодательства РФ о нотариате, утвержденных постановлением Верховного Совета российской Федерации от 11 февраля 1993 г. №4462-1 (далее – Основы законодательства РФ о нотариате), разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. №43 «О некоторых вопросах связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», положениями Федерального закона от 7 мая 2013 г. №100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Федеральный закон от 7 мая 2013 г. №100-ФЗ), ст.42 Федерального закона от 13 июля 2015 г. №218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», суд пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований, при этом суд исходил из того, что доводы Машихиной Н.Ю. о фактическом принятии наследства после смерти матери своего подтверждения в ходе рассмотрения дела не нашли, спорная квартира полностью принадлежала ФИО10, он имел полное право распорядиться ею по своему усмотрению, нарушений при заключении договора дарения не допущено. Кроме того, суд пришел к выводу, что исковые требования не подлежат удовлетворению также ввиду того, что истцом пропущен срок исковой давности, о применении последствий истечения которого заявлено ответчиком, при этом суд указал, что в ходе рассмотрения дела было установлено, что истцу достоверно было известно о решении родителей разделить между истцом и ответчиком свое недвижимое имущество и о решении отца передать квартиру в собственность ответчика, однако с иском в суд истец обратилась лишь спустя 22 года с момента совершения сделки дарения.

В соответствии с ч.1 ст.327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Согласно ст.330 ГПК РФ, основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: 1) неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; 2) недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; 3) несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; 4) нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

При рассмотрении данного дела такие нарушения, которые привели бы к принятию незаконного решения, судом первой инстанции не допущены, поскольку, разрешая спор, суд первой инстанции правильно установил обстоятельства, имеющие значение для дела, и в целом дал им надлежащую оценку в соответствии с нормами материального права, регулирующими спорные правоотношения.

Доводы апелляционной жалобы относительно несогласия с выводами суда о недоказанности истцом факта принятия наследства после смерти матери ФИО11 судебная коллегия признает несостоятельными, поскольку ни материалы дела, ни показания свидетеля допрошенного в ходе апелляционного рассмотрения по ходатайству истца, данный факт не подтверждают.

Абзацем вторым п.2 ст.1 ГК РФ установлено, что в случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

В силу ст.1111 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию и по закону. Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных настоящим Кодексом.

На основании ст.1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

В соответствии со ст.1142 ГК РФ наследниками первой очереди по закону являются дети, супруг и родители наследодателя.

На основании п.2 ст.1152 ГК РФ принятие наследником части наследства означает принятие всего причитающегося ему наследства, в чем бы оно не заключалось, и где бы оно не находилось. Принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия и государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, если такая регистрация предусмотрена законом (пункт 4 ст.1152 ГК РФ).

В соответствии с п.2 ст.1153 ГК РФ признается, что наследник фактически принял наследственное имущество, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, если наследник, в частности вступил во владение и управление наследственным имуществом, произвел оплату по содержанию наследства.

Согласно разъяснениям, содержащимися в п.36 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №9 от 29 мая 2012 г. «О судебной практике по делам о наследовании», под совершением наследником действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства, следует понимать совершение предусмотренных пунктом 2 статьи 1153, ГК РФ действий, а также иных действий по управлению, распоряжению и пользованию наследственным имуществом, поддержанию его в надлежащем состоянии, в которых проявляется отношение наследника к наследству как к собственному имуществу. В качестве таких действий, в частности, могут выступать: вселение наследника в принадлежавшее наследодателю жилое помещение или проживание в нем на день открытия наследства (в том числе без регистрации наследника по месту жительства или по месту пребывания), обработка наследником земельного участка, подача в суд заявления о защите своих наследственных прав, обращение с требованием о проведении описи имущества наследодателя, осуществление оплаты коммунальных услуг, страховых платежей, возмещение за счет наследственного имущества расходов, предусмотренных статьей 1174 ГК РФ, иные действия по владению, пользованию и распоряжению наследственным имуществом. При этом такие действия могут быть совершены как самим наследником, так и по его поручению другими лицами. Указанные действия должны быть совершены в течение срока принятия наследства, установленного статьей 1154 ГК РФ, то есть в течение шести месяцев.

Из материалов дела однозначно следует, что на момент смерти ФИО11 истец по одному адресу с ней зарегистрирована не была и не проживала. В спорной квартире, где на момент своей смерти была зарегистрирована ФИО11, были зарегистрированы и проживали ФИО10 и Игнатьева Т.Ю. Машихина Н.Ю. к нотариусу с заявлением о принятии наследства после смерти ФИО11 не обращалась. Доказательств того, что она распоряжалась наследством, открывшимся после смерти матери, суду не представлено. Фотографии посуды, текстиля и швейной машинки доказательствами факта принятия наследства признаны быть не могут, так как сами по себе данные вещи о факте принятия наследства не свидетельствуют. При этом судебная коллегия учитывает, что в своих объяснениях в суде апелляционной инстанции истец сообщила, что вещи мать ей отдала сама при жизни, что также опровергает факт принятия наследства. Справка из школы об обучении дочери истца с указанием ее проживания по месту нахождения спорной квартиры также не подтверждает факт принятия наследства истцом, так как даже факт проживания истца и ее дочери по данному адресу без совершения иных юридически значимых действий, в том числе по содержанию наследственного имущества, несению бремя расходов на его содержание, такой факт не подтверждает, особенно при наличии двух наследников первой очереди, зарегистрированных в данной квартире на момент смерти наследодателя, которые там проживали там длительное время и до смерти ФИО11, и после ее смерти. Кроме того, как верно учел суд первой инстанции, из объяснений истца, данных в ходе рассмотрения дела следует, что в спорной квартире она была зарегистрирована до ДД.ММ.ГГГГ, затем стала проживать в квартире мужа по адресу: г.иваново, <адрес>, в ДД.ММ.ГГГГ. проходила практику в <адрес>, там проживала и была зарегистрирован в общежитии, после возвращения была зарегистрирована в доме по адресу: <адрес>, где проживала в период с ДД.ММ.ГГГГ г.г., что также опровергает доводы истца о фактическом принятии наследства путем владения и пользования спорной квартирой. Судебная коллегия также отмечает, что в соответствии со ст.67 ГПК РФ доказательства оцениваются в совокупности, в связи с чем фотографии и справка из учебного заведения не могут быть приняты и оценены без анализа и оценки иных доказательств по делу, что верно учел суд и правил оценки доказательств не нарушил. Оснований для иной оценки доказательств относительно факта принятия наследства, чем той, что дал суд первой инстанции, не имеется.

Доводы апелляционной жалобы о том, что истец был лишен права представления свидетельских показаний, судебной коллегией отклоняются по следующим основаниям. Как следует из протоколов судебных заседаний ходатайств о вызове своей дочери в качестве свидетеля истцом не заявлялось, письменного ходатайства о вызове такого свидетеля материалы дела также не содержат. Как следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГГГ от истца в суд поступило ходатайство в письменном виде о содействии судом в истребовании документов и вызове в качестве свидетеля ФИО17, проживающей в соседней относительно спорной квартире, однако на разрешении данного ходатайства истец не настаивала, явку свидетеля не обеспечила, ходатайств об отложении судебного заседания для явки данного свидетеля также не заявила.

Вместе с тем, для дополнительной проверки доводов апелляционной жалобы при апелляционном рассмотрении дела судебной коллегией было удовлетворено ходатайство истца о допросе данных свидетелей, явку которых истец обещала обеспечить, но не обеспечила. Также выяснилось, что фамилия указанного в поступившем ДД.ММ.ГГГГ в суд ходатайстве фамилия свидетеля была указана неверно, о месте нахождения в настоящее время данного свидетеля сведений не имеется, от ходатайства о допросе данного свидетеля и своей дочери истец отказалась. Судебной коллегией было удовлетворено ходатайство истца о допросе дополнительного свидетеля ФИО18

Свидетель ФИО18 показала, что являлась соседкой Соковых, знает о том, что в квартире проживали родители с двумя дочерями, после смерти матери в ДД.ММ.ГГГГ истец проживала в квартире, проживала ли в этом время ее сестра ФИО18, не помнит, почему именно помнит проживание Машихиной Н.Ю. сообщить затруднилась, на вопросы, которые бы подтвердили достоверность сообщенных ею сведений не ответила.

Оценивая показания допрошенного свидетеля, судебная коллегия приходит к выводу, что они с достаточной полной и достоверностью не могут свидетельствовать о фактическом принятии наследства истцом после смерти матери, а потому правильность выводов суда по делу не опровергают.

Не свидетельствует о неправильности выводов суда и представленная суду апелляционной инстанции фотография с изображением частного дома, приобретенного истцом по договору с отцом, поскольку никаких юридически значимых обстоятельств не подтверждает и не опровергает.

При таких обстоятельствах неправильные выводы суда о том, что спорная квартира принадлежала на праве собственности лишь ФИО10, так как только он являлся членом ЖСК, право собственности было оформлено только на него, ФИО11 при жизни как совладелец пая своих прав на квартиру не заявляла, каких-либо требований о разделе паенакопления либо выделе доли из общей совместной собственности супругов не выдвигала, не приводят к отмене или изменению обжалуемого решения суда, так как на момент смерти ФИО11 супруги были зарегистрированы по одному адресу, в установленном порядке за принятием наследства никто из наследников ФИО11 не обращался, право собственности, зарегистрированное в целом за ФИО10, не оспаривал.

С учетом отсутствия достаточной совокупности объективных и достоверных доказательств факта принятия истцом наследства после смерти матери, отсутствия доказательств принадлежности спорной квартиры или ее какой-либо части ответчику, доводы апелляционной жалобы о том, что при заключении договора дарения были нарушены права истца, судебной коллегией отклоняются как необоснованные.

Положения п.1 ст.173.1 ГК РФ, на нарушение которых истец ссылается в апелляционной жалобе, к рассматриваемым правоотношениям применены быть не могут, так как данная норма права введена Федеральным законом от 7 мая 2013 г. №100-ФЗ, а оспариваемый договор дарения был заключен ДД.ММ.ГГГГ Как следует из ст.3 данного Федерального закона положения Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу настоящего Федерального закона. Таким образом, на момент заключения договора данная норма в гражданском праве отсутствовала, на ранее возникшие правоотношения данный закон не распространяется, что было верно учтено судом. Доводы о необходимости обязательного получения согласия на совершение ФИО10 договора дарения являются надуманными.

Несостоятельной является и ссылка в апелляционной жалобе на нормы Федерального закона от 13 июля 2015 г. №218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», так как он был принят спустя более 10 лет после совершения оспариваемого договора, положения данного Закона к оспариваемому договору не применимы. Кроме того, по делу не имеется никаких доказательств того, что ФИО10 на момент совершения сделки не являлся собственником спорной квартиры в целом, а потому доводы жалобы об обязательном нотариальном удостоверении сделок, связанных с распоряжением долей в праве общей долевой собственности, судебной коллегией отклоняются, как несостоятельные, и по этому основанию.

Основанными на неверном толковании и понимании норм права являются и доводы апелляционной жалобы о том, что право собственности ФИО10 на спорную квартиру на момент совершения договора дарения надлежащим образом зарегистрировано не было, так как материалами дела подтверждается регистрация за ФИО10 такого права, в подтверждение чего было выдано регистрационное удостоверение от ДД.ММ.ГГГГ, которое на тот период времени являлось надлежащим документом, подтверждающим такое право. В соответствии с положениями ст.6 Федерального закона от 21 июля 1997 г. №122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», действовавшего на период заключения оспариваемого договора дарения, права на недвижимое имущество, возникшие до момента вступления в силу настоящего Федерального закона, признаются юридически действительными при отсутствии их государственной регистрации, введенной настоящим Федеральным законом. Государственная регистрация таких прав проводится по желанию их обладателей. Аналогичные положения содержатся и в ч.1 ст.69 Федерального закона от 13 июля 2015 г. №218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», согласно которым права на объекты недвижимости, возникшие до дня вступления в силу Федерального закона от 21 июля 1997 г. №122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», признаются юридически действительными при отсутствии их государственной регистрации в Едином государственном реестре недвижимости. Государственная регистрация таких прав в Едином государственном реестре недвижимости проводится по желанию их обладателей.

Вопреки доводам апелляционной жалобы тот факт, что даритель ФИО10 после совершения договора дарения до дня смерти проживал в спорной квартире, о мнимости или притворности договора не свидетельствуют. Из материалов дела и положений оспариваемого договора дарения (п.6) следует, что ФИО10 на момент заключения договора был зарегистрирован в спорной квартире. Положениями договора дарения на дарителя обязанность выселиться или сняться с регистрационного учета договором не возлагалась. Договор был заключен между отцом и дочерью, являющихся близкими родственниками друг другу. То обстоятельство, что ФИО10 осталась проживать в квартире после того, как подарил ее ответчику, само по себе не свидетельствует о том, что квартира не была передана одариваемому или что право на дар должно было перейти после того, как даритель перестанет проживать в квартире.

Доводы апелляционной жалобы о том, что фактически под видом договора дарения ФИО10 было совершено завещание, отклоняются как надуманные. При этом судебная коллегия учитывает, что фактически сразу после совершения договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ была произведена государственная регистрация сделки (ДД.ММ.ГГГГ), с этого времени право собственности на спорную квартиру было зарегистрировано за ответчиком, оно ФИО10 никогда не оспаривалось, завещаний им в отношении квартиры не совершалось, после заключения договора он прожил более 20 лет, что свидетельствует о том, что при совершении договора порока воли стороны сделки не имелось, он желал заключить именно договор дарения и реализовал свое желание и право. Несогласие истца с такой волей отца и ее реализацией о недействительности сделки свидетельствовать не может.

Доводы апелляционной жалобы относительно выводов суда о пропуске срока исковой давности, судебной коллегией отклоняются как необоснованные. Не соглашаясь с выводами суда о том, что исковой давности истцом пропущен, истец указывает, что начало течение такого срока для нее, как лица, не являющегося стороной сделки, подлежит исчислению со дня, когда ей стало известно о начале исполнения указанной сделки. Однако такие доводы противоречат положениям законодательства, устанавливающего, что исчисление трехлетнего срока исковой давности начинается с того момента, как оспаривающее сделку лицо узнало о такой сделке, но такой срок не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки, то есть исполнения сделки сторонами. Ссылку на необходимость исчисления срока с момента, когда лицу, не являющемуся стороной сделки, стало известно об исполнении сделки, п.1 ст.181 ГК РФ не содержит. Учитывая, что с момента исполнения сделки – перехода права собственности на спорную квартиру – прошло более 20 лет, срок исковой давности истцом пропущен.

Вопреки доводам апелляционной жалобы оснований для исчисления срока исковой давности по оспариваемому договору с ДД.ММ.ГГГГ не имеется.

Как верно указано в возражениях на апелляционную жалобу, на момент начала исполнения оспариваемой сделки – договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ – в соответствии с действующей на тот момент редакцией п.1 ст.181 ГК РФ срок исковой давности составлял десять лет, исчисляемый с момента начала исполнения сделки. С учетом изменений положений ст.181 ГК РФ с ДД.ММ.ГГГГ срок исковой давности стал составлять три года с момента начала исполнения сделки. И срок исковой давности, установленный редакцией ст.181 ГК РФ, действующей на момент заключения сделки, и срок давности, установленный после внесения изменения в данную законодательную норму, подлежащий применению после ДД.ММ.ГГГГ, истек до ДД.ММ.ГГГГ Согласно разъяснениям, данным в п.27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», положения ГК РФ о сроках исковой давности и правилах их исчисления в редакции Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ №100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Закон №100-ФЗ) применяются к требованиям, возникшим после вступления в силу указанного закона, а также к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до ДД.ММ.ГГГГ (пункт 9 статьи 3 Закона №100-ФЗ).

Следовательно, поскольку по требованиям о признании оспариваемого договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ недействительным сроки исковой давности истекли до ДД.ММ.ГГГГ, оснований для применения к рассматриваемым правоотношениям положений Федерального закона от 7 мая 2013 г. №100-ФЗ и исчисления срока исковой давности с ДД.ММ.ГГГГ не имеется.

Истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска, в связи с чем в удовлетворении иска судом правомерно было отказано и по этому основанию.

Иные доводы апелляционной жалобы не нуждаются в дополнительной проверке, сводятся к изложению правовой позиции, выраженной в суде первой инстанции и являвшейся предметом исследования и нашедшей верное отражение и правильную оценку в решении суда, основаны на ошибочном толковании норм материального права, направлены на иную оценку обстоятельств дела, установленных и исследованных судом в соответствии с правилами ст.ст.12, 56 и 67 ГПК РФ, а потому не могут служить основанием для отмены правильного по существу решения суда.

Суд первой инстанции с достаточной полнотой исследовал все обстоятельства дела, произвел надлежащую оценку представленным доказательствам, выводы суда не противоречат материалам дела, юридически значимые обстоятельства по делу судом установлены правильно, нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену решения, судом не допущено.

При таких обстоятельствах, решение суда является законным и обоснованным, соответствует требованиям ст.198 ГПК РФ, основания к отмене решения суда, установленные ст.330 ГПК РФ отсутствуют.

На основании вышеизложенного и руководствуясь ст.ст.328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Ленинского районного суда г.Иваново от ДД.ММ.ГГГГ оставить без изменения, апелляционную жалобу Машихиной Натальи Юрьевны – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Свернуть

УИД 37RS0№-78

Дело №

РЕШЕНИЕ

ИФИО1

4 марта 2024 года <адрес>

Ленинский районный суд <адрес> в составе:

председательствующего по делу – судьи Пискуновой И.В.,

при секретаре судебного заседания – ФИО13,

с участием:

истца – ФИО10,

представителей ответчика – адвоката ФИО19, по доверенности

ФИО8,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Ленинского районного суда <адрес> гражданское дело

по иску ФИО10 к ФИО2 о признании договора дарения недействительным,

УСТАНОВИЛ:

ФИО10 обратилась в суд с вышеуказанным исковым заявлением к Администрации <адрес>.

Исковые требования обоснованы тем, что истец является дочерью умершего ДД.ММ.ГГГГ ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения. После смерти ФИО3 истец обратилась к нотариусу <адрес> нотариальной палаты ФИО14 для открытия наследственного дела и получения своей наследственной доли в имуществе, принадлежавшем ФИО3, где получила устный отказ в связи с заключением ранее договора дарения между ФИО3 и его второй дочерью ФИО20 ФИО11, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, жилого помещения - <адрес> по адресу: <адрес>.

Только с вышеуказанными обстоятельствами истцу стало известно о заключении договора приватизации между ФИО3 и муниципальным органом, согласно которому жилое помещение - <адрес>, находящаяся по адресу: <адрес>, перешло в собственность ФИО3 Спорное помещение являлось помещением муниципального фонда и использовалось на условиях социального найма. Нанимателем указанного жилого помещения являлся ФИО3

В <адрес> по адресу: <адрес> истец была вселена в качестве члена семьи нанимателя по месту жительства. На момент оформления договора приватизации спорного жилого помещения по ...

Показать ещё

...независящим обстоятельствам истец была исключена из приватизации. Своего согласия на приватизацию квартиры она не давала.

Ссылаясь на ст.217, абзац 2 пункта 2 статьи 677 ГК РФ, ст.ст. 166, 167, 168 ГК РФ, ст.82 ЖК РФ, ст.ст.2, 7 Закона Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации», пункт 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О приватизации жилищного фонда в РФ», истец полагает, что ее права при приватизации были нарушены.

Исходя из этого, истец просила суд:

- признать недействительным договор приватизации жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>;

- отменить регистрацию перехода права собственности на жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>;

- признать недействительным заключенный договор дарения между ФИО3 и ФИО20 ФИО11 на жилое помещение, расположенное по адресу: горд Иваново, <адрес>;

- применить последствия недействительности договора приватизации жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>.

Определением суда, занесенным в протокол судебного заседания, к участию в деле в качестве ответчика привлечена ФИО20 (после регистрации брака ФИО2) Т.Ю.

Определением Ленинского районного суда <адрес> суда от ДД.ММ.ГГГГ принят отказ истца ФИО10 от исковых требований к Администрации <адрес> в части признания недействительным договора приватизации жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>, и применении последствий недействительности договора приватизации жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>; производство по данному делу в указанной части прекращено.

В ходе рассмотрения дела в соответствии со ст.39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истец изменила основания предмета иска, в итоге просила суд признать договор дарения <адрес> недействительной сделкой по следующим основаниям.

На основании ордера от ДД.ММ.ГГГГ № отец истца - ФИО3 получил право на занятие трехкомнатной <адрес>, расположенной по адресу: <адрес> (ныне Мякишева), <адрес>. Согласно справке ЖСК «Автокрановец-5» ФИО3 является собственником указанной квартиры общей площадью 63,5 кв.м.

В соответствии со статьей 118 Жилищного кодекса СФСР, действовавшей на момент вселения ФИО3 и членов его семьи в спорное жилое помещение, лицу, принятому в члены жилищно-строительного кооператива, по решению общего собрания членов кооператива, утвержденному исполнительным комитетом районного, городского, районного в городе ФИО4 народных депутатов предоставляется отдельная квартира, состоящая из одной или нескольких комнат, в соответствии с количеством членов семьи, суммой его паевого взноса и предельным размером жилой площади, предусматриваемым Примерным уставом жилищно-строительного кооператива. Заселение квартир в доме жилищностроительного кооператива производится по ордерам, выдаваемым исполнительным комитетом районного, городского, районного в городе ФИО4 народных депутатов.

Пунктом 19 ранее действовавшего Примерного устава жилищностроительного кооператива, утвержденного Постановлением ФИО4, было предусмотрено, что член кооператива имеет право проживать со своей семьей в предоставленном ему кооперативном жилом помещении. Согласно содержанию ордера от ДД.ММ.ГГГГ №, жилое помещение вышеуказанной площади предоставлялось ФИО3 в соответствии с количеством членов семьи - 4 человека.

В момент приобретения права собственности на жилое помещение ФИО3 находился в браке с ФИО5.

В соответствии с частью 1 статьи 256 ГК РФ следует, что имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если брачным договором между ними не установлен иной режим этого имущества.

Согласно части 1 статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

Частью 2 указанной статьи определено, что к имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

Таким образом, спорное жилое помещение, с учетом оснований его получения, является совместной собственностью ФИО3 и ФИО5

ФИО5 умерла ДД.ММ.ГГГГ.

После смерти ФИО5 между ФИО3 и ФИО20 ФИО11 был заключен договор дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ.

В соответствии с изложенным, после смерти ФИО5, при учете того, что недвижимое имущество являлось совместно нажитым, распоряжаться данным имуществом по своему усмотрению в полном объеме ФИО3 не имел права, так как в данном случае нарушаются права наследников первой очереди, в том числе истца.

Таким образом, передача <адрес> по адресу: <адрес> является распоряжением общим имуществом супругов и может рассматриваться как сделка, противоречащая пункту 2 статьи 35 СК РФ.

Согласно части 2 статьи 35 СК РФ при совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга.

Сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом супругов, может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его требованию и только в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки.

При жизни ФИО5 согласия о распоряжении своей долей в спорной квартире не давала.

Таким образом, сделка по дарению квартиры может быть признана недействительной по иску другого супруга или его наследника, если имеются доказательства, что приобретающий долю участник знал или заведомо должен был знать о несогласии другого супруга на совершение сделки. Наследник супруга в таких случаях на основании пункта 2 статьи 167 ГК РФ с учетом характера данных правоотношений вправе требовать присуждения ему части доли в спорной квартире или действительной стоимости этой части от участника, приобретшего долю, в размере, который мог бы требовать умерший супруг при разделе общего имущества супругов (статья 39 СК РФ).

Таким образом, исходя из указанного, ФИО3 мог распорядиться 2/3 долями в праве общей долевой собственности.

ФИО2 отказалась от наследства после смерти отца. При применении последствий недействительности договора дарения, по мнению истца, 2/3 доли в праве общей долевой собственности, принадлежащие ФИО3 должны быть включены в состав наследственной массы, соответственно, доли в праве общей долевой собственности на жилое помещение должны быть распределены следующим образом: 1/6 доля в праве общей долевой собственности определена за ФИО2, 5/6 долей в праве общей долевой собственности, с учетом принятия наследства за ФИО3, за ФИО10 При этом истец просит учесть то обстоятельство, что в настоящий момент по месту регистрации истца (<адрес>) проживать истцу невозможно ввиду низких температур.

В судебном заседании истец – ФИО10 исковые требования поддержала по основаниям, изложенным в исковом заявлении, просила их удовлетворить.

Представители ответчика ФИО2 (до регистрации брака ФИО20) Т.Ю. – адвокат ФИО19 и по доверенности ФИО8 исковые требования не признали, пояснив, что на момент совершения оспариваемой сделки дарения квартиры от ДД.ММ.ГГГГ квартира в целом находилась в собственности ФИО3, который имел право распоряжения путем отчуждения квартиры по договору дарения.

Доводы о фактическом принятии наследства после смерти ФИО5 бездоказательны. Эти доводы не опровергают правомочия ФИО3 на распоряжение всей квартирой, поскольку супружеская доля ФИО5 на дату ее смерти ДД.ММ.ГГГГ определена не была, право собственности за ней зарегистрировано не было, наследственное дело к имуществу ФИО5 не заводилось, судебного решения об определении супружеской доли наследодателя не принималось.

Доводы истца о необходимости получения ее согласия со ссылкой на положения ст. 173.1 ГК РФ несостоятельны, поскольку введена в действие Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ № 100-ФЗ, после совершения оспариваемой сделки от ДД.ММ.ГГГГ; а также по той причине, истец не относится к кругу лиц, чье согласие на совершение сделки необходимо в силу закона.

Не подлежат к применению к спорным правоотношениям положения ч.1.1 ст.42 ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости».

Доводы истца об обязательном нотариальном удостоверении договора дарения необоснованны. Для совершения сделки достаточно простой письменной формы. В соответствии с пунктом 3 статьи 574 Гражданского кодекса РФ (в редакции, действовавшей на дату совершения сделки) договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации. Кроме того, договор дарения прошел правовую экспертизу в Учреждении юстиции <адрес> по регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Договор дарения и переход права собственности зарегистрированы в Учреждении юстиции <адрес> по регистрации прав на недвижимое имуществе и сделок с ним.

В соответствии с пунктом 69 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ» положения ГК РФ об основаниях и последствиях недействительности сделок в редакции Закона N 100-ФЗ применяются к сделкам, совершенным после дня вступления его в силу, то есть после ДД.ММ.ГГГГ (пункт 6 статьи 3 Закона № 100-ФЗ). Для целей применения этого положения под совершением двусторонней сделки (договора) понимается момент получения одной стороной акцепта от другой стороны (пункт 1 статьи 432, пункт 1 статьи 433 ГК РФ). При этом согласно пункту 9 статьи 3 Закона N 100-ФЗ сроки исковой давности и правила их исчисления, в том числе установленные статьей 181 ГК РФ, применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до ДД.ММ.ГГГГ.

В соответствии со ст.168 Гражданского кодекса РФ, действовавшей в редакции до ДД.ММ.ГГГГ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Согласно п.1 ст.181 ГК РФ, действовавшей в редакции до принятия Федеральной закона от ДД.ММ.ГГГГ № 109-ФЗ, иск о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлен в течение десяти лет со дня, когда началось ее исполнение.

Федеральный закон от ДД.ММ.ГГГГ № 109 -ФЗ «О внесении изменения в статью 131 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» сократил срок исковой давность по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки до трех лет (статья 1) и распространил его на требования, по которым до дня вступления в силу данного Федерального закона не истек ранее установленный срок их предъявления (пункт 2 статьи 2).

Согласно п.1 ст. ГК РФ (в редакции ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ) срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.

Согласно пункту 2 статьи 2 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 109-ФЗ установленный статьей 181 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки применяется также к требованиям, ранее установленный Гражданским кодексом Российской Федерации, срок предъявления которых те истек до дня вступления в силу настоящего Федерального закона.

Федеральный закон от ДД.ММ.ГГГГ № 109-ФЗ вступил в силу ДД.ММ.ГГГГ.

Таким образом, срок исковой давности истек ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно п.1 ст.181 Гражданского кодекса РФ в редакции Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 100-ФЗ, вступившего в силу с ДД.ММ.ГГГГ, срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, го дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом ср эк исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Согласно п.9 статьи 3 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № - ФЗ (в редакции от ДД.ММ.ГГГГ № 499-ФЗ) «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» установленные положениями Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до ДД.ММ.ГГГГ. Десятилетние сроки, предусмотренные пунктом 1 статьи 181, пунктом 2 статьи 196 и пунктом 2 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона), начинают течь не ранее ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № (ред. от ДД.ММ.ГГГГ) «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», положения ГК ГФ о сроках исковой давности и правилах их исчисления в редакции Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 100-ФЗ применяются к требованиям, возникшим после вступления в силу указанного закона, а также к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до ДД.ММ.ГГГГ (пункт 9 статьи 3 Закона № 100-ФЗ).

На момент начала исполнения оспариваемой сделки - договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ в соответствии с п.1 ст.181 ГК РФ срок исковой давности составлял десять лет. С учетом изменений статьи 181 ГК РФ с ДД.ММ.ГГГГ срок исковой давности составлял три года.

Предусмотренный ранее действовавшим законодательством срок исковой давности по требованию о признании сделки недействительной истек до ДД.ММ.ГГГГ.

Применение судом срока исковой давности по заявлению стороны является основанием к отказу в иске.

Доводы истца о мнимости сделки необоснованны. Обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли обеих сторон. Таких обстоятельств не установлено. Договор дарения квартиры исполнен сторонами, условия договора соответствуют волеизъявлению сторон. Проживание дарителя в квартире после совершения сделки не свидетельствует о порочности воли дарителя и не свидетельствует о недействительности договора.

В удовлетворении исковых требований просили отказать в полном объеме.

Суд, заслушав истца, представителей ответчика, исследовав письменные материалы дела, приходит к следующим выводам.

Граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора (ч.1, 2 ст. ГК РФ).

Судом установлено и следует из материалов дела, что спорное жилое помещение представляет собой отдельную трехкомнатную квартиру, общей площадью 63,5 кв.м, в том числе жилой 39,1 кв.м, расположенной на четвертом этаже в жилом доме, находящейся по адресу: <адрес> (т.1 л.д.62), собственником которого являлся ФИО3.

Данное жилое помещение на основании ордера № серии ИВ № ДД.ММ.ГГГГ было предоставлено Исполнительным комитетом Фрунзенского ФИО4 народных депутатов <адрес> ФИО3 на состав семьи из четырех человек: ФИО3, его супруге ФИО5, с которой он состоял в зарегистрированном браке с ДД.ММ.ГГГГ, и их детям – ФИО6, 1966 года рождения, и ФИО7, 1970 года рождения (т.1 л.д.100-101, 154, 75). Указанная квартира являлась кооперативной и принадлежала жилищно-строительному кооперативу ЖСК «Автокрановец-5».

Согласно имеющейся в материалах дела справке ЖСК «Автокрановец-5» паевые взносы за вышеуказанную квартиру в размере 9 448 руб. выплачены полностью с окончательным расчетом - декабрь 1992 года (т.1 л.д.102). Право собственности ФИО3 на спорное жилое помещение подтверждается регистрационным удостоверением, выданным ДД.ММ.ГГГГ <адрес> производственным бюро технической инвентаризации, о чем внесена соответствующая запись в реестровую книгу под № инвентарное дело № (т.1 л.д.94).

ДД.ММ.ГГГГ умерла ФИО5, что подтверждается свидетельством о смерти (т.1 л.д.152).

Согласно справке нотариуса Ивановского городского нотариального округа ФИО14 от ДД.ММ.ГГГГ наследственное дело к имуществу ФИО5, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умершей ДД.ММ.ГГГГ, не заводилось (т.1 л.д.169).

ДД.ММ.ГГГГ между ФИО3 и ФИО20 (после регистрации брака ФИО2) Т.Ю. заключен договора дарения <адрес>, по условиям которого даритель безвозмездно передал в собственность одаряемой спорную квартиру, а одаряемая приняла в дар указанную квартиру (т.1 л.д.56). Право собственности за ФИО20 (в настоящее время ФИО2) Т.Ю. зарегистрировано в установленном законом порядке и подтверждается выписками из ЕГРН от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ (т.1 л.д.27, 37, 91).

На момент совершения данной сделки в спорном жилом помещении были зарегистрированы ФИО3, ФИО20 Т.Ю. и ее сын – ФИО8, ДД.ММ.ГГГГ года рождения (п.6 договора дарения).

ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 умер, что подтверждается свидетельством о смерти (т.1 л.д.153).

Согласно справке МКУ МФЦ в городе Иванове от ДД.ММ.ГГГГ на регистрационном учете по адресу спорной квартиры в настоящее время состоят ФИО8 (с ДД.ММ.ГГГГ) и ФИО15 (с ДД.ММ.ГГГГ) (т.1 л.д.237).

Статья 35 Конституции РФ гарантирует защиту прав собственника имущества, его право иметь в собственности имущество, владеть, пользоваться и распоряжаться им.

Аналогичные права закреплены статьей 209 ГК РФ, предусматривающей, что собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

В силу ст.288 ГК РФ собственник жилого помещения осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему жилым помещением в соответствии с его назначением. Жилые помещения предназначены для проживания граждан. Гражданин - собственник жилого помещения может использовать его для личного проживания и проживания членов его семьи.

В соответствии со ст.218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

ФИО3, будучи собственником имущества – квартиры по адресу: <адрес> имел полное право распоряжаться им путем отчуждения квартиры по договору дарения.

Спорная квартира, хотя формально и была приобретена в браке с ФИО5, после вступления ФИО3 единолично в члены ЖСК право собственности было оформлено только на него. ФИО5 при жизни, как совладелец пая, своих прав на квартиру не заявляла, каких-либо требований о разделе паенакопления либо выделе доли из общей совместной собственности супругов не выдвигала, из чего суд приходит к выводу, что она признавала единоличное право собственности своего супруга на всю квартиру, поскольку последний с ее согласия зарегистрировал свое право собственности в установленном законом порядке.

Доводы ФИО10 о фактическом принятии наследства после смерти матери суд считает несостоятельными. Согласно справке председателя правления ЖСК «Автокрановец-5» от ДД.ММ.ГГГГ ФИО10 на регистрационном учете на момент смерти ФИО5 - ДД.ММ.ГГГГ в спорном жилом помещении не состояла, по адресу: <адрес> была зарегистрирована в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ (т.1 л.д.238); наследство в установленном законом порядке после смерти матери не принимала, с иском об установлении юридического факта принятия наследства в суд не обращалась.

Суд не может принять представленные истцом фотографии с детьми и родителями истца и ответчика в квартире родителей (т.1 л.д.244), а также справку из МБОУ «Средняя школа №» от ДД.ММ.ГГГГ о том, что в данном учебном заведении в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ обучалась дочь истца ФИО9, 1993 года рождения, проживающая по адресу: <адрес> (т.1 л.д.217), в качестве доказательств, свидетельствующих о постоянном проживании и регистрации в данный период времени ФИО10 в спорной квартире, поскольку данное обстоятельство противоречит пояснениям истца в судебном заседании, где она показала, что до 27 12.1989 она была зарегистрирована в квартире родителей, затем она стала проживать в квартире у мужа по адресу: <адрес>; в августе 1990 года проходила практику в <адрес>, там же проживала и была прописана в общежитии; после возвращения в <адрес> прописалась в доме по <адрес>, где проживала в период с 1993 по 2004 год.

Также суд не может согласиться с утверждениями истца о том, что при заключении договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ необходимо было получить ее согласие на совершение сделки со ссылкой на положения ст.173.1 ГК РФ, согласно которой сделка может быть признана недействительной по основанию, предусмотренному пунктом 1 статьи 173.1 ГК РФ, только тогда, когда получение согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления (далее в этом пункте - третье лицо) на ее совершение необходимо в силу указания закона (пункт 2 статьи 3 ГК РФ).

В соответствии с п.2 ст.168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Статья 173.1 ГК РФ введена в действие Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» после совершения оспариваемой сделки от ДД.ММ.ГГГГ. Кроме того, истец не относится к кругу лиц, чье согласие на совершение сделки необходимо в силу закона.

Оспаривая договор дарения, заключенный между отцом истца и ее сестрой, ФИО10 исходила из того, что сделка по отчуждению недвижимого имущества в силу положений части 1.1 статьи 42 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» подлежала обязательному нотариальному удостоверению, несоблюдение данной формы сделки влечет ее ничтожность. Суд не может согласиться с данными утверждениями по следующим основаниям.

В соответствии с п.1.1 ст.42 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» сделки по отчуждению или договоры ипотеки долей в праве общей собственности на недвижимое имущество подлежат нотариальному удостоверению, за исключением сделок при отчуждении или ипотеке всеми участниками долевой собственности своих долей по одной сделке.

Исходя из норм ст.163 ГК РФ и глав IX, X Основ законодательства РФ о нотариате, утвержденных постановлением Верховного Совета Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №, цель нотариального удостоверения сделки, при которой нотариус обязан разъяснить сторонам смысл и значение представленного ими проекта сделки и проверить, соответствует ли его содержание действительным намерениям сторон и не противоречит ли требованиям закона, заключается в проверке ее законности, включая соблюдение прав каждой из сторон (в данном случае в первую очередь других сособственников).

В соответствии со статьей 55 Основ законодательства о нотариате при удостоверении договоров об отчуждении или залоге имущества, права на которое подлежат государственной регистрации (статья 8.1 Гражданского кодекса РФ), нотариус проверяет принадлежность данного имущества лицу, его отчуждающему или закладывающему, за исключением случаев, если в соответствии с договором на момент его совершения данное имущество еще не принадлежит этому лицу, а также отсутствие ограничений прав, обременений имущества или иных обстоятельств, препятствующих совершению этих договоров.

При дарении доли в праве общей долевой собственности остальные участники долевой собственности преимущественного права приобретения отчуждаемой доли не имеют, в связи с чем необходимость совершения нотариальных действий, предполагающих в том числе установление правомочий сторон, разъяснение смысла и значения сделки, проверку действительных намерений сторон и соблюдения права преимущественной покупки доли иных участников долевой собственности, отсутствует.

При таком положении, в отношении договора дарения долей в праве общей собственности на недвижимое имущество, когда одаряемый становится единственным собственником объекта недвижимости, правило о нотариальном удостоверении сделки, предусмотренное частью 1.1 статьи 42 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», не подлежит применению.

Также несостоятельны доводы истца о необходимости получения согласия на распоряжение спорной квартирой супругой ФИО5 В силу смерти ФИО16 (ДД.ММ.ГГГГ) к моменту совершения оспариваемой сделки (ДД.ММ.ГГГГ) получения ее согласия было невозможно.

Согласно пункту 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В силу пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Оспаривая договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ, истец ссылалась на то, что квартира по договору дарения фактически одаряемому не передавалась, поскольку даритель продолжал проживать в указанной квартире до дня смерти. Однако данное утверждение суд признает несостоятельным.

Как уже указывалось выше, из пункта 6 договора дарения квартиры следует, что ФИО3 на момент совершения сделки зарегистрирован в данной квартире. На дарителя обязанность выселиться или сняться с регистрационного учета договором не возлагалась. То обстоятельство, что ФИО3 остался проживать в квартире после того, как подарил ее ответчику, само по себе не свидетельствует о том, что квартира не была ей передана.

Как следует из пояснений со стороны ответчика, после приобретения в дар спорной квартиры ФИО2 (ранее ФИО20) Т.Ю. реально владела и пользовалась данным имуществом, использовала указанную квартиру для удовлетворения собственных бытовых нужд и нужд членов своей семьи, зарегистрирована и проживала по адресу спорной квартиры, осуществляла уход за отцом.

Отсутствие признаков мнимости сделки свидетельствует также то обстоятельство, что еще при жизни матери ФИО5 между родителями истца и ответчика была достигнута договоренность о разделе имущества между сестрами: истцу должен быть передан дом по адресу: <адрес>, а квартира – ответчику, с которой отец оставался проживать и которая должна была ухаживать за ним. Передать старшей дочери дом, а младшей квартиру – это было осознанное и четко взвешенное решение ФИО3, о чем хорошо было известно истцу.

Допрошенный в качестве свидетеля ФИО17 в судебном заседании показал, что является бывшим супругом ФИО20 Т.Ю., с которой состоял в зарегистрированном браке в период с 1990 по 2008 или 2009 г., фактически перестали совместно проживать с 1996 или 1997 года, однако хорошие отношения были сохранены не только с бывшей женой, но и ее родителями, которых посещал 3-4 раза в месяц. После смерти ФИО5 он разговаривал с ФИО3, который сообщил ему о решении, принятое с матерью о разделе между сестрами имущества, чтобы не было никаких ссор между ними: квартиру отдать той, кто будет ухаживать за ним, а другой – дом. ФИО12 осталась жить с отцом и за ним ухаживать. Поскольку в квартире был зарегистрирован и проживал несовершеннолетний сын ФИО20 Т.Ю. и Н.Г. – ФИО8, ФИО3 попросил свидетеля сходить в органы опеки для дачи согласия на дарение квартиры ФИО20 Т.Ю., что им и было сделано. Дом на <адрес> находился в хорошем состоянии, с хорошим фундаментом, с газовым отоплением, в доме имелась необходимая мебель и все, что нужно для проживания, туда переехала ФИО10 с мужем. Отец не скрывал о своем намерении разделить между сестрами таким образом имущество, ФИО10 об этом было известно, на похоронах своего отца она называла его справедливым.

У суда нет оснований не доверять показаниям данного свидетеля, его показания соотносятся с другими доказательствами по делу, в том числе постановлением Главы <адрес> № от ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д.1), и не были оспорены истцом в установленном законом порядке.

Доводы истца о том, что дом не был ей подарен, а продан отцом за 10 000 руб., стороной ответчика не оспаривается и подтверждается копией договора купли-продажи дома от ДД.ММ.ГГГГ. Вместе с тем, согласно пункту 4 данного договора инвентаризационная оценка жилого дома на момент совершения сделки составляла 59 873 руб. (т.2 л.д.5); рыночная стоимость данного дома в тот период времени составляла 129 900 руб., что подтверждается оценкой рыночной стоимости недвижимости №.2, составленной ФБУ Ивановская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д.8-9).

Обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли обеих сторон. Таких обстоятельств по делу не установлено. Договор дарения спорной квартиры исполнен сторонами, условия договора соответствовали волеизъявлению сторон.

Таким образом, оснований, предусмотренных пунктом 1 статьи 170 ГК РФ, свидетельствующих о мнимости указанной сделки, не имеется. Каких-либо бесспорных доказательств, с безусловностью свидетельствующих о том, что сделка между близкими родственниками была совершена лишь для вида, в суд представлено не было, а судом не установлено.

В силу ст.218 ГК РФ в случае смерти гражданина право собственности на принадлежащее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием и законом.

Согласно п.1 ст.1142 ГК РФ наследниками первой очереди по закону являются дети, супруг и родители наследодателя.

В состав наследства, открывшегося после смерти наследодателя, состоящего в браке, включается его имущество (пункт 2 статьи 256 ГК РФ, статья 36 СК РФ), а также его доля в имуществе супругов, нажитом ими во время брака, независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства, если брачным договором не установлено иное (пункт 1 статьи 256 ГК РФ, статьи 33, 34 СК Ф).

Истцом доказательств, бесспорно подтверждающих, что ФИО3 на праве общей долевой собственности принадлежали в спорном имуществе 2/3 доли, которыми он мог распоряжаться, представлено не было. После смерти ФИО3 в состав его наследственного имущества 2/3 доли спорной квартиры включены не были, что подтверждается материалами наследственного дела №, копия которого исследована в суде.

Доводы истца о нуждаемости в благоустроенном жилом помещении, фактическом проживании ответчика в <адрес> правового значения для разрешения данного спора не имеют.

Оценив представленные по делу доказательства по правилам ст.67 ГПК РФ, в том числе показания свидетеля, руководствуясь нормами статей 167, 168, 170 ГК РФ, суд приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований и признании договора дарения <адрес> недействительным.

В силу п.2 ст.199 ГК РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Суд соглашается с доводами стороны ответчика о пропуске срока исковой давности, подробно изложенными в письменных возражениях.

Срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

В соответствии с п.15 Постановления Пленума Верховного суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О некоторых вопросах связанных с применением норм ГК РФ об исковой давности», истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 ГК РФ). Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

Руководствуясь нормами статей 168, 181 ГК РФ, разъяснениями, содержащимися в п.15 Постановления Пленума Верховного суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О некоторых вопросах связанных с применением норм ГК РФ об исковой давности», установив, что с исковым заявлением истец обратилась в суд ДД.ММ.ГГГГ, то есть через 22 года с даты заключения договора дарения, и не представила доказательств уважительности причин пропуска срока исковой давности, суд приходит к выводу о том, что истцом пропущен срок исковой давности по требованиям о признании оспоримой сделки недействительной.

При этом судом установлено, что истцу достоверно было известно о решении родителей разделить между ними свое недвижимое имущество и о решении отца передать квартиру в собственность ответчика, истец не была лишена возможности, при хороших отношениях с близкими родственниками, ознакомиться с условиями данного договора.

Пропуск срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

в удовлетворении исковых требований ФИО10 к ФИО2 о признании договора дарения недействительным отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Ивановский областной суд через Ленинский районный суд <адрес> в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья И.В. Пискунова

Решение в окончательной форме принято – ДД.ММ.ГГГГ.

Дело №

РЕШЕНИЕ

ИФИО1

Резолютивная часть

ДД.ММ.ГГГГ <адрес>

Ленинский районный суд <адрес> в составе:

председательствующего по делу – судьи Пискуновой И.В.,

при секретаре судебного заседания – ФИО13,

с участием:

истца – ФИО10,

представителей ответчика – адвоката ФИО19, по доверенности

ФИО8,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Ленинского районного суда <адрес> гражданское дело

по иску ФИО10 к ФИО2 о признании договора дарения недействительным,

руководствуясь ст.ст.194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

РЕШИЛ:

в удовлетворении исковых требований ФИО10 к ФИО2 о признании договора дарения недействительным отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Ивановский областной суд через Ленинский районный суд <адрес> в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья И.В. Пискунова

Свернуть