Паравозин Максим Олегович

№ 77-939/2025

КАССАЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Москва 3 апреля 2025 г.

Второй кассационный суд общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи Акатова Д.А.

при ведении протокола судебного заседания

помощником судьи Агафонычевой Я.П.

с участием прокурора Гулиева А.Г.,

осужденного Золоторевского С.Ф. и его защитника – адвоката Смирнова А.А., представившего ордер № от ДД.ММ.ГГГГ и удостоверение №,

осужденного Паравозина М.О. и его защитника – адвоката Шуплецова А.И., представившего ордер № от ДД.ММ.ГГГГ и удостоверение №

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационные жалобы защитника осужденного Золоторевского С.Ф. – адвоката Смирнова А.А., защитника осужденного Паравозина М.О. – адвоката Шуплецова А.И. на приговор Зюзинского районного суда г. Москвы от 3 июня 2024 г. и апелляционное постановление Московского городского суда от 17 декабря 2024 г. в отношении Золоторевского Сергея Федоровича, Паравозина Максима Олеговича.

Доложив содержание обжалуемых судебных решений, существо кассационных жалоб, письменных возражений на них государственного обвинителя, выслушав выступления осужденного Золоторевского С.Ф. и его защитника адвоката Смирнова А.А., поддержавших доводы кассационных жалоб, просивших об отмене судебных решений и прекращении производства по делу в связи с отсутствием в действиях Золоторевского С.Ф. состава преступления, осужденного Паравозина М.О. и его защитника – адвоката Шуплецова А.И., поддержавших доводы кассационных жалоб, просивших об отмене приговора и апелляционного постановления, прекращении производства по делу в связи с отсутствием события преступления, прокурора Гулие...

Показать ещё

...ва А.Г., возражавшего против удовлетворения кассационных жалоб, просившего состоявшиеся судебные решения оставить без изменения, суд

у с т а н о в и л:

по приговору Зюзинского районного суда г. Москвы от 3 июня 2024 г.

Золоторевский Сергей Федорович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> Узбекской ССР, не судимый

осужден по п.п. «а, б» ч. 2 ст. 199 УК РФ к 2 годам лишения свободы.

В соответствии со ст.73 УК РФ назначенное Золоторевскому С.Ф. наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным, установлен испытательный срок 2 года, в течение которого осужденный обязан не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за исправлением осужденного, являться на регистрацию в указанный орган.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении Золоторевского С.Ф. до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Паравозин Максим Олегович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, не судимый

осужден по п.п. «а, б» ч. 2 ст. 199 УК РФ к 2 годам лишения свободы.

В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное Паравозину М.О. наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным, установлен испытательный срок 2 года, в течение которого осужденный обязан не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за исправлением осужденного, являться на регистрацию в указанный орган.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении Паравозина М.О. до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Гражданский иск прокурора передан на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

По делу разрешена судьба вещественных доказательств и арестованного имущества.

Апелляционным постановлением Московского городского суда от 17 декабря 2024 г. приговор изменен: уточнено, что Золоторевский С.Ф. и Паравозин М.О. осуждены по п.п. «а, б» ч. 2 ст. 199 УК РФ в редакции Федерального закона от 6 апреля 2024 г.

В остальной части приговор оставлен без изменения.

По приговору суда Золоторевский С.Ф. и Паравозин М.О. признаны виновными в уклонении от уплаты налогов, подлежащих уплате организацией, путем включения в налоговую декларацию заведомо ложных сведений, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

Преступление совершено при обстоятельствах, подробно изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.

В кассационной жалобе защитник осужденного Золоторевского С.Ф. – адвокат Смирнов А.А. выражает несогласие с состоявшимися судебными решениями, указывает, что приговор основан на предположениях о совершении преступления группой лиц по предварительному сговору; отмечает, что Золоторевский С.Ф. упомянут в показаниях только лишь нескольких свидетелей, ООО «ФИО3» руководил исключительно Паравозин М.О., из приведенных в приговоре доказательств не усматривается наличие договоренности между Золоторевским С.Ф. и Паравозиным М.О. на уклонение от уплаты налогов, распределение ими ролей, а также совместного и согласованного характера их действий, направленных на достижение единого результата; отсутствуют доказательства того, что Золоторевский С.Ф. ознакамливался с бухгалтерской и иной документацией ООО «ФИО3», принимал участие в распределении прибыли, договорился с ФИО2 о том, что он будет подписывать документы с фиктивными контрагентами, вносить недостоверные сведения в налоговые декларации, совместно с Паравозиным М.О. приискивать фиктивных контрагентов. Утверждает, что судом первой инстанции в полной мере не выполнены требования ст. 87, 88 УПК РФ, регламентирующие правила проверки и оценки доказательств, надлежащим образом не проверена допустимость всех положенных в основу приговора доказательств, не выяснены юридически значимые обстоятельства их получения и закрепления, которые имели значение для оценки доказательств на предмет соответствия названному критерию, а при апелляционном рассмотрении дела данные нарушения устранены не были. Отмечает, что согласно приговору Золоторевский С.Ф. совершил уклонение от уплаты налогов в период с 25 апреля 2018 г. по 26 марта 2021 г., между тем, правильно определенным моментом окончания преступления является 28 марта 2021 г. В обоснование указывает, что 26 марта 2021 года - это дата внесения ложных сведений в декларацию по налогу на прибыль за 2020 год; 28 марта 2021 года - это дата окончания срока уплаты этого налога; согласно п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 года № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления», момент окончания преступления определяется не сроком представления налоговой декларации, а сроком уплаты налога, которые могут не совпадать. Автор жалобы делает вывод о том, что ограничение в тексте приговора времени совершения преступления 26 марта 2021 г. (датой внесения ложных сведения в декларацию по налогу на прибыль) формирует тем самым описание неоконченного преступления, что противоречит его квалификации в приговоре как оконченного.

Утверждает, что время совершения преступления в приговоре указано неконкретно и неопределенно как период с 25.04.2018 по 26.03.2021г., что нарушает право обвиняемого на защиту. Считает, что следствие имело возможность установить периоды сотрудничества ООО «ФИО3» с контрагентами, время перечисления этим организациям денежных средств, использования документов, приискание которых вменяется Золоторевскому С.Ф., даты представления ООО «ФИО3» налоговых деклараций в налоговый орган.

Полагает, что в приговоре неверно отражены сроки и суммы уплаты конкретных налогов - денежных средств за каждый налоговый период, исходя из которых должна быть установлена общая сумма, подлежащая уплате в бюджет.

Защитник анализирует положения п. 1 ст. 174 и п.7 ст. 6.1 НК РФ, согласно которым уплата НДС по операциям, признаваемым объектом налогообложения НДС производится по итогам каждого налогового периода за истекший налоговый период равными долями не позднее 25-го числа каждого из трех месяцев, следующего за истекшим налоговым периодом; однако в случаях, когда последний день срока приходится на выходной или нерабочий праздничный день, днем окончания срока считается ближайший следующий за ним рабочий день, делает вывод о том, что сроки уплаты НДС подлежали указанию не позднее 25 числа месяца следующего за каждым отчетным кварталом, однако в обжалуемом приговоре нормы налогового законодательства о сроках уплаты НДС изложены неконкретно, неопределенно и противоречиво, что не позволяет уяснить их содержание и тем самым нарушает право обвиняемого на защиту. Полагает, что описание преступного деяния в приговоре содержит неясности, не позволяющие уяснить суть обвинения.

Просит судебные решения отменить, прекратить производство по делу, отменить арест, наложенный на имущество - денежные средства, находящиеся на счетах ФИО39 и ФИО3, в пределах суммы 150 271 690 рублей.

В кассационной жалобе защитник осужденного Паравозина М.О. – адвокат Шуплецов А.И. также считает приговор и апелляционное постановление незаконными и необоснованными.

Утверждает о нарушении взаимосвязанных положений ч. 1.3. ст. 140 УПК РФ и п.3 ст. 32 НК РФ, регламентирующих порядок возбуждения уголовного дела о налоговом преступлении. В обоснование указывает, что решение налогового органа №14-72 от 09.09.2022 года, согласно которому общая сумма налоговой недоимки ООО «ФИО3» за период с 01.01.2018 года по 31.12.2020 года составила 14 142 885 рублей вступило в законную силу только 23.12.2022 года и с указанной даты должно было пройти 75 дней и только после этого материалы могли быть направлены в СК РФ для возбуждения уголовного дела. Кроме того, согласно примечанию к ст. 199 УК РФ уголовная ответственность по указанной статье может наступить только при условии уклонения от уплаты налогов, сборов, страховых взносов на сумму свыше 15 000 000 руб. (в редакции УК РФ, действующей на момент возбуждения уголовного дела), следовательно, уголовное дело в отношении руководителя ООО «ФИО3» не могло быть возбуждено, поскольку сумма налоговой недоимки общества, согласно вступившему в законную силу решению налогового органа, составляет 14 142 885 руб., что не влечет наступление уголовной ответственности; однако 06.10.2022 года, то есть до вступления решения в законную силу и до истечения 75 суток после этого, Зюзинским МРСО СК по г. Москве возбуждено уголовное дело по п. «б» ч. 2 ст. 199 УК РФ в отношении неустановленного лица из числа руководителей ООО «ФИО3» и материалы в следственный орган были переданы налоговым органом в порядке п. 3 ст. 82 НК РФ и не могли служить поводом для возбуждения уголовного дела.

Защитник резюмирует, что уголовное дело не подлежало возбуждению ввиду отсутствия материалов, переданных в порядке п. 3 ст. 32 НК РФ, необходимой суммы для возбуждения уголовного дела по ст. 199 УК РФ, и ввиду того, что налоговая недоимка была полностью погашена.

Отмечает, что в приговоре указана налоговая ставка по НДС как 18 %, в то время как в 2018 году действовала ставка 18% (ст. 164 НК РФ в редакции ФЗ от 07.07.2003 № 117-ФЗ), в 2019- 2020 годах действовала ставка 20% (ст. 164 НК РФ в редакции ФЗ от 03.08.2018 №303-ФЗ); кроме того, суд сослался на нарушения ст.ст. 252, 253, 274 Налогового кодекса РФ без указания пунктов и подпунктов этих статей, что создает неопределенность и неясность в трактовке приговора и нарушает право Паравозина М.О. на защиту; в приговоре не указано, какие именно доходы были получены ООО «ФИО3» в инкриминируемый период, какие суммы налогов на прибыль и НДС данное Общество должно было уплатить в бюджет, какие суммы налогов уплатило, исходя из чего установлена подлежащая уплате в бюджет сумма, каким образом образовалась вменяемая Паравозину М.О. сумма неуплаченных налогов.

Утверждает, что при описании преступного деяния неполно раскрыта объективная сторона преступления; диспозитивный признак «путем включения в налоговую декларацию заведомо ложных сведений» следователем определен как внесение в налоговые декларации по НДС, а также в налоговые декларации по налогу на прибыль заведомо ложных сведений, однако не указано какие именно ложные сведения и в какие разделы относительно исчисленного к уплате налога вносили Паравозин М.О. и Золоторевский С.Ф. при составлении налоговых деклараций по НДС и налогу на прибыль, по каким конкретно расходам, образовавшимся от поставки каких конкретно товаров (работ, услуг) по взаимоотношениям с ФИО44, ФИО45, ФИО46, ФИО47, ФИО48, ФИО41 ФИО49», ФИО42», ФИО43 в период с 25.04.2018 по 26.03.2021, были внесены ложные сведения в налоговые декларации по НДС и налогу на прибыль, какие именно ложные сведения содержали составленные налоговые декларации по НДС и налогу на прибыль ООО «ФИО3» за 2018, 2019, 2020 года, отсутствует ссылка на конкретные пункты декларации и их наименования, а также на то, каким образом эти сведения повлияли на размер подлежащих уплате налогов, отсутствуют сведения какие именно счета-фактуры внесены в книгу покупок от ФИО44, ФИО45, ФИО46», ФИО47 ФИО48», ФИО41 ФИО49 ФИО42», ФИО43», послужившие для дальнейшего внесения сведений по ним в декларации по НДС, в бухгалтерский и налоговый учеты предприятия; какие-либо сведения о счетах-фактурах, иных первичных документах по взаимоотношениям с ФИО44 ФИО45, ФИО46, ФИО47, ФИО48, ФИО41, ФИО49, ФИО42 ФИО43 которые явились ложными; сведения о конкретных датах направления налоговых деклараций по НДС и налогу на прибыль в налоговый орган. Защитник считает, что суммы и даты перечисления денежных средств ООО «ФИО3» на счета контрагентов, указанных судом в качестве фиктивных организаций, являются существенными обстоятельствами, которые подлежат доказыванию по уголовному делу и отражению в приговоре, однако они не приведены.

Утверждает об искажении, неполноте изложения в приговоре, апелляционном постановлении и о копировании из обвинительного заключения показаний свидетелей ФИО34, ФИО29, ФИО13, ФИО14, ФИО15

Анализируя приведенные в приговоре доказательства, защитник утверждает о нарушении судом правил их оценки, отмечая следующее: суды проигнорировали довод стороны защиты о том, что ФИО16 стал генеральным директором ФИО49 с 25.01.2021г., тогда как вменяемый и рассматриваемый судом период уклонения от уплаты налогов с 01.01.2018г. по 31.12.2020 г., а генеральным директором ФИО49 в это время являлся ФИО17, который подтвердил реальность хозяйственных взаимоотношений между ООО «ФИО3» и ФИО49, также реальность хозяйственных взаимоотношений была подтверждена показаниями свидетелей ФИО13 и ФИО15; ФИО49» взаимодействовало и с иными, помимо ООО «ФИО3», юридическими лицами, несло обязательные расходы по налогам, зарплате, другим обязательным платежам; свидетели ФИО18, ФИО19, ФИО20 подтвердили реальность взаимоотношений между ООО «ФИО3» и ФИО42», которое взаимодействовало и с иными, помимо ООО «ФИО3», юридическими лицами, также несло обязательные расходы; аналогичным образом не учтены показания свидетелей и письменные доказательства, свидетельствующие о реальности хозяйственных взаимоотношений между ООО «ФИО3» и ФИО41, ФИО47, ФИО48 ФИО45», ФИО43», ФИО44 ФИО46». Утверждает, что доказательств фальсификации хозяйственных договоров в приговоре не приведено.

Указывает, что при апелляционном рассмотрении дела нарушения устранены не были, в апелляционном постановлении не получили оценки доводы стороны защиты о том, что приговор скопирован с обвинительного заключения в части описания преступных действий осужденного, об искажении показаний свидетелей, о неверном отражении в приговоре недостоверной информации о том, что руководители ФИО44», ФИО45, ФИО46», ФИО47», ФИО48 ФИО41», ФИО49», ФИО42, ФИО43 не отрицали в ходе предварительного следствия, что являлись номинальными руководителями, об отсутствии анализа информации, содержащейся в банковских выписках контрагентов, о недопустимости заключения комиссионной экономической судебной экспертизы.

Просит судебные решения отменить, прекратить производство по делу, отменить арест, наложенный на имущество - денежные средства, находящиеся на счетах ФИО39 и ООО «ФИО3», в пределах суммы 150 271 690 руб.

В письменных возражениях на кассационные жалобы государственный обвинитель по делу Арутюнова Е.К. выражает несогласие с приведенными в них доводами, считает приговор и апелляционное постановление законными, обоснованными и надлежащим образом мотивированными, просит оставить их без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.

Изучив доводы кассационных жалоб, письменных возражений на них, выслушав аргументы сторон в судебном заседании, материалы уголовного дела, суд кассационной инстанции приходит к следующему.

Вывод суда первой инстанции о виновности Золоторевского С.Ф. и Паравозина М.О. в совершении преступления, за которое они осуждены, соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании, и основан на исследованных судом доказательствах, приведенных в приговоре, проверенных и получивших надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст. 87, 88 УПК РФ, в частности на показаниях свидетелей ФИО33, ФИО22, ФИО30, ФИО23, ФИО24, ФИО25, ФИО26, ФИО27, ФИО28, ФИО29, ФИО34, данных ими в ходе предварительного следствия, письменных источниках доказательств, в числе которых акт налоговой проверки ООО «ФИО3» и решение о привлечение названного юридического лица к налоговой ответственности за совершение налогового правонарушения, заключения экспертов, установивших сумму неуплаченных ООО «ФИО3» налогов (НДС и налога на прибыль) за период с 25 апреля 2018г. по 26 марта 2021г., составившую 86 439 163 рубля и образующую согласно примечанию 1 к ст. 199 УК РФ особо крупный размер, протоколы осмотра документов.

Оценив исследованные доказательства с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а их совокупность – с точки зрения достаточности, сопоставив их между собой, суд пришёл к обоснованному выводу о виновности Золоторевского С.Ф. и Паравозина М.О. в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а, б» ч. 2 ст. 199 УК РФ.

Вопреки доводам кассационных жалоб в приговоре, как того и требуют положения ст. 307 УПК РФ, содержится описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием периода времени, способа совершения налогового преступления, его квалифицирующих признаков, формы вины Золоторевского С.Ф. и Паравозина М.О., приведены доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимых, и мотивы, по которым суд критически оценил доводы стороны защиты, показания свидетелей ФИО22, ФИО30, ФИО23, ФИО24, ФИО25, ФИО26, данные ими в судебном заседании, в той части, в которой они противоречат ранее ими же данным показаниям на предварительном следствии.

Утверждение адвоката Смирнова А.А. о том, что вывод суда о совершении преступления группой лиц по предварительному сговору основан на предположениях, об отсутствии в приговоре доказательств участия Золоторевского С.Ф. в управлении ООО «ФИО3», суд кассационной инстанции находит неубедительным.

Так, из показаний, данных в ходе предварительного следствия свидетелем ФИО30, состоявшим в должности генерального директора ФИО3 с 2017г. по 2018г. следует, что именно Золоторевский С.Ф. предложил ФИО30 в 2017г. учредить ООО «ФИО3», обеспечил подготовку необходимых документов, регистрацию общества, ключи доступа к системе банк-клиент ФИО30 передал юристу Золоторевского С.Ф. При этом ФИО30 являлся номинальным руководителем ООО ФИО3», бухгалтерский учет вела сотрудник фирмы Золоторевского С.Ф., весь объем работ ему предоставлял также Золоторевский С.Ф., иных заказчиков у ООО «ФИО3» не было, на выполнение субподрядных работ и поставку стройматериалов ФИО30 никого не привлекал. Все решения по ведению финансово-хозяйственной деятельности ФИО3 принимал Золоторевский С.Ф. Заработную плату ФИО30 выплачивала бухгалтер Золоторевского С.Ф. В 2017г. после заболевания ФИО30 именно по рекомендации Золоторевского С.Ф. выдал доверенность Паравозину М.О. на осуществление финансово-хозяйственной деятельности ФИО3.

Из показаний свидетеля ФИО23 – учредителя и генерального директора ООО «Спецконтактстрой» судом первой инстанции установлено, что руководителем ФИО95 являлся Золоторевский С.Ф. и со слов последнего ФИО23 было известно, что Паравозин М.О. являлся его заместителем.

Показания свидетелей ФИО30 и ФИО23 об отношении Золоторевского С.Ф. к созданию и финансово-хозяйственной деятельности ООО «ФИО3» суд сопоставил не только между собой, но и с актом налоговой проверки деятельности ООО «ФИО3», с решением налогового органа № 14/72 от 9 сентября 2022г. о привлечении названного юридического лица к ответственности за совершение налогового правонарушения.

У суда кассационной инстанции не возникает сомнений в обоснованности вывода суда первой инстанции о том, что ФИО1 являлся лицом, контролирующим финансово-хозяйственную деятельность ООО «ФИО3», оказывающим влияние на условия и результаты сделок, совершаемых данной организацией, имеющим возможность определять решения, принимаемые генеральными директорами и другими сотрудниками Общества, а также заинтересованным в результатах его экономической деятельности, то есть являлся выгодоприобретателем и фактически руководил указанной организацией.

Вывод суда первой инстанции о совершении Золоторевским С.Ф. и Паравозиным М.О. преступления группой лиц по предварительному сговору в приговоре мотивирован, основан на установленных фактических обстоятельствах и всех сущностных признаках, присущих этой форме соучастия в преступлении.

Судом на основе оценки совокупности всех доказательств достоверно установлено, что ФИО44, ФИО45», ФИО46, ФИО47», ФИО48 ФИО41», ФИО49», ФИО42», ФИО43», не ведущие реальной финансово-хозяйственной деятельности, не выполняли какие-либо работы для ООО «ФИО3», а в рассматриваемый налоговый период в налоговую отчётность Золоторевским С.Ф. и Паравозиным М.О. внесены заведомо недостоверные сведения, что бесспорно свидетельствует о наличии у них прямого умысла на уклонение от уплаты налогов с организации.

Вопреки суждениям авторов кассационных жалоб, проверяя допустимость и оценивая достоверность заключений экспертов от 10 апреля 2023г. и от 26 июня 2023г., суд первой инстанции убедился в отсутствии каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона при назначении экспертных исследований, в компетентности экспертов, в научности и обоснованности их выводов.

Для проведения исследований экспертам предоставлялись материалы уголовного дела, содержащие сведения, позволившие экспертам дать ответы на поставленные перед ними вопросы.

Кроме того, предметом экспертного исследования могут являться лишь материалы, отвечающие критерию достоверности, в противном случае сами выводы эксперта таковыми не будут. Определение же объема представляемых для исследования эксперту материалов и проверка их достоверности в ходе предварительного расследования относится к компетенции следователя. Установление факта фиктивности договоров с перечисленными в кассационных жалобах контрагентами ФИО3 к компетенции экспертов не относилось, поскольку это исключительно правовой вопрос, разрешаемый следователем на основе оценки совокупности собранных доказательств.

Доводы стороны защиты о том, что расчет НДС экспертом производился исходя из ставки 18%, в то время как в инкриминированный осужденным период действовала также и ставка 20%, законность постановленного приговора не опровергают и не ставят под сомнение вывод об особо крупном размере неуплаченных налогов применительно к примечанию 1 к ст. 199 УК РФ. В судебном заседании эксперт ФИО31 пояснил, что задачей исследования являлось определение того, как сам контрагент налогоплательщика исчислил сумму НДС, и как ООО «ФИО3» отразило эту сумму в своей налоговой отчетности. Именно эти обстоятельства влияли на установление размеров уменьшения сумм НДС и налога на прибыль организаций, исчисленных к уплате в бюджет по данным налоговых деклараций ООО «ФИО3» (т. 31 л.д.52-56).

Кроме того, очевидно, что расчет неуплаченных налогов исходя из ставки НДС не 18 %, а 20 % влечет и фактическое увеличение размера ущерба, что в силу ст. 252 УПК РФ недопустимо.

Нарушений уголовно-процессуального закона при оценке заключения специалиста ФИО32 и ее показаний в судебном заседании судом первой инстанции не допущено, поскольку по своей сути они представляют собой рецензирование заключений экспертов от 10 апреля 2023г. и от 26 июня 2023г.

Между тем, в соответствии со ст. 17 УПК РФ специалист не наделен правом оценивать доказательства, каковыми являются заключения экспертов, такие полномочия имеют судья, присяжные заседатели, прокурор, следователь, дознаватель. По смыслу ст. 58 УПК РФ к компетенции специалиста не относится рецензирование экспертного заключения. Специалист как лицо, обладающее специальными знаниями, привлекается к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК РФ для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. Никаких иных полномочий специалиста, в том числе по оценке экспертных заключений, проведению схожих с экспертизой исследований, уголовно-процессуальный закон не предусматривает.

Сомнений в обоснованности расчета сумм неуплаченных налогов, образующих особо крупный размер согласно примечанию 1 к ст. 199 УК РФ, у суда кассационной инстанции не возникает.

С утверждениями стороны защиты о незаконности решения о возбуждении данного уголовного дела и с аргументами, приведенными в их обоснование, суд кассационной инстанции не соглашается по следующим мотивам.

Действительно, как справедливо отмечает адвокат Шуплецов А.И., в силу ч. 1.3 ст. 140 УПК РФ поводом для возбуждения уголовного дела о преступлениях, предусмотренных статьями 198 - 199.2 Уголовного кодекса Российской Федерации, служат только материалы, которые направлены налоговыми органами в соответствии с законодательством о налогах и сборах для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Вместе с тем, вывод защитника о том, что таким поводом могут служить лишь материалы, направленные исключительно в порядке, предусмотренном п. 3 ст. 32 Налогового кодекса РФ, не основаны на буквальном и системном толковании действующего законодательства.

Цитируемые адвокатом Шуплецовым А.И. в кассационной жалобе положения п.3 ст. 32 Налогового кодекса РФ вступили в силу с 1 января 2023г. и на дату возбуждения уголовного дела эта норма действовала в иной редакции.

Так, согласно п. 3 ст. 32 Налогового кодекса РФ, (в редакции, действовавшей до 1 января 2023г.) если в течение двух месяцев со дня истечения срока исполнения требования об уплате налога (сбора, страховых взносов), направленного налогоплательщику (плательщику сбора, налоговому агенту, плательщику страховых взносов) на основании решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, налогоплательщик (плательщик сбора, налоговый агент, плательщик страховых взносов) не уплатил (не перечислил) в полном объеме указанные в данном требовании суммы недоимки, размер которой позволяет предполагать факт совершения нарушения законодательства о налогах и сборах, содержащего признаки преступления, соответствующих пеней и штрафов, налоговые органы обязаны в течение 10 дней со дня выявления указанных обстоятельств направить материалы в следственные органы, уполномоченные производить предварительное следствие по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных статьями 198 - 199.2 Уголовного кодекса Российской Федерации, для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Однако помимо п. 3 ст. 32 Налогового кодекса РФ, действуют и иные нормативные предписания, подлежащие применению в системном единстве с положениями ч. 1.3 ст. 140 УПК РФ.

Так, в соответствии с п. 3 ст. 82 Налогового кодекса РФ налоговые органы, таможенные органы, органы внутренних дел, следственные органы и органы управления государственными внебюджетными фондами Российской Федерации в порядке, определяемом по соглашению между ними, информируют друг друга об имеющихся у них материалах о нарушениях законодательства о налогах и сборах и налоговых преступлениях, о принятых мерах по их пресечению, о проводимых ими налоговых проверках, а также осуществляют обмен другой необходимой информацией в целях исполнения возложенных на них задач.

Как следует из настоящего уголовного дела, основанием для направления копий материалов выездной налоговой проверки в Следственный комитет РФ явилось получение налоговым органом сведений, позволяющих предполагать факт совершения нарушений законодательства о налогах и сборах, возможно содержащих признаки преступлений, предусмотренных ст. 159, 195, 196, 197, 199 УК РФ (т.1 л.д.39-40). Эти материалы были направлены в соответствии с действующим законодательством о налогах и сборах – предписаниями п.3 ст. 82 Налогового кодекса РФ.

Вопреки суждениям стороны защиты, частью 1.3 статьи 140 УПК РФ не предусмотрено императивных требований о способах направления налоговым органом указанных материалов, также как и не закреплено исключительного порядка их направления только лишь в соответствии с п. 3 ст. 32 Налогового кодекса РФ.

Кроме того, ни пункт 3 статьи 32 Налогового кодекса РФ, ни другие нормы налогового законодательства не запрещают направление материалов налоговой проверки, в том числе акта, в следственные органы до истечения указанного в названном пункте срока. Описание обязанности налогового органа закрепляет крайний срок направления материалов, но не ограничивает исполнение той же обязанности в более ранние сроки.

Следует учитывать и то, что законодатель не исключил из Налогового кодекса РФ нормативные предписания пункта 3 статьи 82 и не изменил их содержания после введения в действие части 1.3 статьи 140 УПК РФ, в том числе и в части императивного требования об информировании налоговыми органами об имеющихся у них материалах о налоговых преступлениях и о принятых мерах по их пресечению правоохранительных органов.

С доводом стороны защиты о том, что уголовное дело в отношении руководителя ООО «ФИО3» не могло быть возбуждено, поскольку сумма налоговой недоимки общества согласно вступившему в законную силу решению налогового органа составляла 14 142 885 рублей и в соответствии с примечанием 1 к ст. 199 УК РФ не влекла наступления уголовной ответственности, согласиться также нельзя по следующим мотивам.

В материалах, направленных налоговым органом в Следственный комитет РФ, содержались сведения о недоимке по налогам на сумму более 60 миллионов рублей (т.1 л.д. 149), что указывало на признаки особо крупного размера неуплаченных налогов, согласно примечанию 1 к ст. 199 УК РФ в действовавшей на тот момент редакции. В то же время ни акт налоговой проверки, ни решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, не имеют для органа предварительного расследования заранее установленной силы и не предопределяли решений в рамках уголовного судопроизводства. Сумма налогов, от уплаты которой уклонилось виновное лицо, подлежит установлению в предусмотренных уголовно-процессуальным законом процедурах и может изменяться как в меньшую, так и в большую, по сравнению с первоначально выявленным налоговым органом размером недоимки, сторону.

Кроме того, уголовно-процессуальный закон не обязывает следователя при решении вопроса о возбуждении уголовного дела в каждом случае предварительно, до принятия указанного решения, устанавливать все признаки состава преступления и оценивать представленные материалы с точки зрения их достаточности для доказывания обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ, к которым по деяниям, предусмотренным ст. 199 УК РФ, относится и размер недоимки по налогам.

В этой связи ссылка защитника на решение № 14-72 от 9 сентября 2022г., которым зафиксирован факт неуплаты налогов в размере 14 142 885 рублей не опровергает выводов суда о доказанности всех признаков состава преступления, предусмотренного п.п. «а, б» ч.2 ст. 199 УК РФ, в действиях Золоторевского С.Ф. и Паравозина М.О., также как и не свидетельствует о незаконном возбуждении данного уголовного дела.

Кроме того, по состоянию на дату возбуждения уголовного дела – 6 октября 2022г. - решение налогового органа № 14-72 от 9 сентября 2022г. в силу не вступило, а потому не влекло никаких правовых последствий. В то же время в силу императивных требований ч. ч. 1, 3 ст. 144 УПК РФ следователь обязан проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции принять по нему решение в срок не позднее 3 суток со дня поступления такого сообщения, который может быть продлен до 10 суток, а при наличии определенных в названной норме оснований – до 30 суток. Таким образом, в данном случае следователем не допущено нарушений взаимосвязанных положений уголовно-процессуального и налогового законодательства, регулирующих порядок возбуждения уголовного дела о налоговом преступлении.

Доводы адвоката Шуплецова А.И. о том, что уголовное дело подлежало прекращению на основании примечания 2 к ст. 199 УК РФ в связи с уплатой Обществом недоимки в размере 14 142 885 рублей, а также всех начисленных пеней являются необоснованными. Установленный по результатам предварительного расследования и признанный доказанным в ходе судебного разбирательства размер ущерба – 86 439 163 рубля – в полном объеме не возмещен.

Не соглашаясь с суждениями стороны защиты относительно обстоятельств, установленных решением налогового органа № 14-72 от 9 сентября 2022г., суд кассационной инстанции отмечает также следующее. Оценивая указанное решение как одно из совокупности исследованных доказательств, суд первой инстанции правильно исходил из его содержания в целом, а не только лишь существа выводов налогового органа о размере недоимки. Кроме того, суд первой инстанции проанализировал также показания свидетеля ФИО33 – сотрудника налогового органа – которая пояснила о причинах уменьшения суммы в итоговом решении до 14 142 885 рублей по сравнению с первоначально выявленной суммой недоимки в ходе налогового контроля, указанной в акте налоговой проверки от 25 января 2022г.

В частности из показаний свидетеля ФИО33 следует, что по результатам рассмотрения акта выездной налоговой проверки инспекцией принято решение о привлечении к налоговой ответственности ООО «ФИО3» только по трем спорным контрагентам – ФИО48, ФИО45 и ФИО46 по которым доказательственная база была собрана в полном объеме. По финансово-хозяйственным отношениям ООО «ФИО3» с иными перечисленными в акте налоговой проверке юридическими лицами сомнения истолкованы в пользу налогоплательщика, поскольку налоговый орган ограничен в проведении мероприятий, позволяющих собрать полную доказательственную базу, в отличии от правоохранительных органов. Налоговый орган не наделен полномочиями по проведению обысков, в ходе которых возможно изъятие важных предметов и документов, свидетельствующих о фиктивности взаимоотношений между контрагентами и в этой связи делает выводы на основании представленных самим налогоплательщиком документам.

Кроме того, ФИО33 пояснила и о причинах, по которым в акте выездной налоговой проверки не указаны и не проанализированы взаимоотношения ООО «ФИО3» с ФИО41», ФИО49, ФИО42», фиктивность составленной финансово-хозяйственной документации между которыми установлена в ходе сбора доказательств по уголовному делу. Из показаний ФИО33 следует, что выездная налоговая проверка осуществлялась выборочным методом представленных договоров, налоговых регистров и иных документов и сотрудниками могли не проводиться углубленные мероприятия налогового контроля в отношении названных юридических лиц.

У суда первой инстанции отсутствовали основания не доверять показаниям свидетеля ФИО33, не имеющей заинтересованности в исходе уголовного дела, мотивов для оговора не знакомых ей лично Золоторевского С.Ф. и Паравозина М.О., повода для сообщения заведомо ложных сведений о ходе и результатах налоговой проверки ООО «ФИО3», сущности методов налогового контроля, их отличии от способов доказывания в уголовном судопроизводстве и влиянии этого на устанавливаемые в различных процедурах – налогового контроля и уголовного судопроизводства при расследовании уголовного дела – фактические обстоятельства и размер причиненного государству ущерба.

Кроме того, показания ФИО33 суд первой инстанции сопоставил с показаниями и других свидетелей.

Так, свидетель ФИО34 подтвердил, что являлся лишь номинальным директором ФИО44 и только готовил бухгалтерскую документацию, подтверждающую якобы оказание транспортных услуг для ООО «ФИО3» и передавал ее курьеру названного Общества. Фактически же эти услуги не оказывались, а когда стали приходить требования от налоговых органов, ФИО34 решил уточнить поданные декларации, однако ему стали поступать угрозы от неизвестных лиц и требования приехать в офис ООО «ФИО3» для выяснения отношений.

Свидетель ФИО35 рассказала о том, что ее умерший муж, ранее с лета 2021г. по предложению мужчины по имени ФИО113 за денежное вознаграждение стал числиться номинальным директором ФИО49, а после поступления претензий от налоговых органов и пояснений ФИО16, сообщившего о недостоверности сведений о его должности, ему стали угрожать неизвестные лица.

Довод кассационной жалобы о том, что в инкриминируемый осужденным период должность руководителя ФИО49 занимал не ФИО16, а ФИО36, а он подтвердил реальность хозяйственных операций с ООО «ФИО3», является несостоятельным. Суд правильно отнесся критически к показаниям ФИО36, также как и к показаниям иных свидетелей, допрошенных по ходатайству стороны защиты – ФИО13, ФИО20, ФИО19, ФИО18, утверждавших о якобы реальности правоотношений в сфере хозяйственной деятельности ООО «ФИО3» с другими юридическими лицами. Эти пояснения свидетелей опровергаются фактом отсутствия у названных юридических лиц материальных, технических и людских ресурсов для реального исполнения сделок по договорам с ООО «ФИО3», на основе которых затем отражались в бухгалтерской отчетности и налоговых декларациях ложные сведения.

Кроме того, судом первой инстанции оценивались и результаты осмотра переписок, обнаруженных в изъятых в ходе обысков телефонах, содержание которых зафиксировано в соответствующих протоколах осмотра предметов. В частности из переписки директора ФИО48 ФИО28, директора ФИО47 ФИО37 следует, что от контакта под именем «ФИО3» ещё до явки в налоговый орган для опроса они получали информацию о содержании объяснений иных лиц, владеющих информацией о деятельности ФИО48 и ФИО47 кроме того, с ФИО28 и ФИО37 обсуждались вопросы, связанные с визитом в налоговый орган (т. 25 л.д. 22-32, т. 24 л.д. 34-248). Таким образом, уже на стадии налоговой проверки начала формироваться стратегия защиты ООО «ФИО3», для чего с лицами, владеющими информацией о хозяйственной деятельности контрагентов названного общества, согласовывалась позиция, которую им необходимо было излагать, давая пояснения налоговому органу.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 26 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.11.2019 № 48 «О практике применения судами законодательства об ответственности за налоговые преступления», доказательствами, подтверждающими наличие или отсутствие в содеянном признаков составов налоговых преступлений, могут быть в том числе налоговые декларации (расчеты), другие необходимые для исчисления и уплаты налогов, сборов, страховых взносов документы, акты налоговых проверок, заключение эксперта, материалы проверок исполнения законодательства о налогах и сборах иных уполномоченных органов.

В этой связи сомнений в обоснованности оценки приведенных в приговоре доказательств с точки зрения их относимости и допустимости у суда кассационной инстанции не возникает.

Не соглашаясь с суждениями авторов жалоб о правовом значении для уголовного судопроизводства решения № 14-72 от 9 сентября 2022г. в части установленной налоговым органом суммы недоимки по НДС и налогу на прибыль, не превышающих размера, указанного в примечании 1 к ст. 199 УК РФ, как составообразующего признака преступления, суд кассационной инстанции также отмечает следующее.

Принятые налоговым органом в порядке применения налогового законодательства решения не могут предрешать выводы суда в уголовном судопроизводстве о том, содержит ли деяние признаки преступления, а также о виновности Золоторевского С.Ф. и Паравозина М.О., которые основываются на всей совокупности доказательств по уголовному делу, в том числе на данных, указывающих на подлог и фальсификацию налоговой отчетности ООО «ФИО3». Такого рода доказательства исследовались в процедурах, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, а установленные по уголовному делу фактические обстоятельства могут в дальнейшем иметь значение для расчета сумм, подлежащих взысканию в доход бюджета в качестве возмещения ущерба.

В рамках уголовного судопроизводства на основе совокупности исследованных и проверенных по правилам ст. 87, 88 УПК РФ доказательств суд установил, что указанные как контрагенты ООО «ФИО3» юридические лица не вели реальной финансово-хозяйственной деятельности и для отражения в бухгалтерском учете использовались документы, содержащие заведомо ложные сведения, которые затем вносились в налоговые декларации по НДС и налогу на прибыль организации. Эти фактические обстоятельства, учитывая специфику их доказывания, ни в какой иной процедуре, кроме как предусмотренной уголовно-процессуальным законом, доказываться не могли. Данные фактические обстоятельства выходят за рамки объективных пределов законной силы решений налогового органа относительно исчисления и уплаты налогов ООО «ФИО3» и составляли предмет доказывания по настоящему уголовному делу.

Доводы стороны защиты о неполноте изложения в приговоре показаний свидетелей являются несостоятельными. Искажения существа показаний свидетелей ФИО34, ФИО29, ФИО13, ФИО14, ФИО15 в приговоре не допущено, в чем убедился суд кассационной инстанции, изучив содержание протокола судебного заседания и сопоставив его с описательно-мотивировочной частью приговора. При этом необходимо отметить, что уголовно-процессуальный закон не требует перенесения в текст приговора дословного содержания показаний свидетелей из протоколов их допросов или из протокола судебного заседания. Детальный анализ адвокатом Шуплецовым А.И. сведений, сообщенных названными свидетелями, не порождает сомнений в оценке их показаний, приведенной в приговоре, и в их значении для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по настоящему делу.

Вопрос реальности сделок контрагентов ООО «ФИО3» с иными хозяйствующими субъектами в предмет доказывания не входит. Мнимость, фиктивность договоров между ООО «ФИО3» с одной стороны и ФИО44 ФИО45 ФИО46 ФИО47 ФИО48 ФИО41», ФИО49, ФИО42, ФИО43 на основе которых вносились в налоговые декларации по НДС и налогу на прибыль заведомо ложные сведения, установлены не только лишь из показаний свидетелей, но и из письменных источников доказательств, в числе которых сведения, полученные в ходе проведения выездной налоговой проверки, согласующиеся с изъятой и осмотренной в ходе предварительного расследования финансово-хозяйственной документацией, сведениями о движении денежных средств по счетам организаций, позволяющие прийти к фиктивности документооборота, транзитном движении денежных средств, использовании названных юридических лиц для минимизации НДС, завышения ООО «ФИО3» расходов при формировании базы по налогу на прибыль организации.

В частности в ходе налогового контроля установлено, что ФИО43» не несло расходов, связанных с реальным осуществлением коммерческой деятельности, по расчетному счету организации прослеживается транзитность движения денежных средств, сама организация ликвидирована и использовалась лишь для формального документооборота, в отсутствие реальных взаимоотношений по поставке и вывозу грунта, оказания транспортных услуг для ООО «ФИО3». Относительно деятельности ФИО45 установлено, что организация по адресу регистрации не располагается, и являлась техническим звеном, а не реальным поставщиком песка; ФИО48» не несло расходов, связанных с реальным осуществлением коммерческой деятельности, не производило платежей по аренде офиса, склада, не имело необходимого управленческого и технического персонала, заработная плата в Обществе перечислялась в минимальном размере, также как и налоговые платежи лишь для создания видимости работы организации, по расчетному счету платежей по аренде техники не осуществлялось, справки, представленные ФИО48» по взаимоотношениям с ООО «ФИО3», являются подложными, содержат несуществующие номера автотранспортных средств, фамилии машинистов, которые никогда не работали в данной организации.

Совокупность этих и других признаков позволило налоговому органу установить фиктивность документооборота между ООО «ФИО3» и иными перечисленными в приговоре контрагентами, а следственному органу, а затем и суду, проверить такие выводы путем анализа и оценки изъятой документации, показаний свидетелей – номинальных руководителей юридических лиц.

То обстоятельство, что не все руководители из числа указанных юридических лиц установлены и допрошены, не препятствовало суду оценить представленную совокупность доказательств с точки зрения достаточности для принятия итогового решения по уголовному делу, тем более, когда часть из юридических лиц уже исключены из ЕГРЮЛ как недействующие.

Вопреки доводам кассационных жалоб, обвинение, приведенное в обвинительном заключении, также как и описание в приговоре преступного деяния, признанного судом доказанным, конкретизированы с достаточной полнотой и ясностью, содержат ссылки на статьи Налогового кодекса РФ, которые были нарушены, сроки уплаты НДС и налога на прибыль. Констатация адвокатом Смирновым А.А. необходимости приведения ссылок ещё и на пункты, части, абзацы статей Налогового кодекса РФ основана на его субъективном мнении, и с этим умозаключением суд кассационной инстанции не соглашается. Напротив, такое описание признаков уголовно-наказуемого деяния приводит к излишнему загромождению формулировки обвинения, не способствует его уяснению, понятному и ясному восприятию его смысла и содержания, в том числе и самим обвиняемым (подсудимым).

Содержит приговор и описание умышленных преступных действий Золоторевского С.Ф. и Паравозина М.О., в нем указано, в чем выразилось включение в налоговые декларации заведомо ложных сведений, а именно: в них отражались не соответствующие действительности сведения о суммах подлежащих уплате налогов, основанные на внесенных в регистры бухгалтерского учета Общества ложных сведениях о хозяйственных взаимоотношениях ООО «ФИО3» с другими юридическими лицами.

Суждение адвоката Шуплецова А.И. о том, что описание события преступления в приговоре скопировано из обвинительного заключения, не позволяет согласиться с основывающемся на нём выводом стороны защиты о незаконности состоявшегося судебного решения. Изложенное в обвинительном заключении обвинение и все обстоятельства совершения преступления нашли свое подтверждение в ходе судебного следствия, что и обуславливает их аналогичное описание в приговоре. С субъективной критической оценкой адвокатом Шуплецовым А.И. отдельных абзацев приговора, как содержащих неясности и противоречия, суд кассационной инстанции согласиться не может, поскольку описание преступного деяния, признанного доказанным, в целом, а не в отдельных абзацах текста судебного решения, на которых заостряет внимание защитник, позволяет констатировать соответствие описательно-мотивировочной части приговора положениям п. 1 ст. 307 УПК РФ с учетом специфики признаков состава преступления, предусмотренного пп. «а, б» ч.2 ст. 199 УК РФ.

Доводы кассационной жалобы адвоката Смирнова А.А. о неверном установлении даты окончания совершения преступления, которая должна определяться не сроком представления налоговых деклараций – до 26 марта 2021г., а сроком уплаты самих налогов, истекшим 28 марта 2021г., не ставят под сомнение доказанность всех признаков объективной стороны состава данного преступления как оконченного. Стороной защиты не оспаривается тот факт, что недоимка по НДС и налогу на прибыль ООО «ФИО3» не была уплачена ни до 26 марта 2021 г., ни до 28 марта 2021 г. По мнению суда кассационной инстанции, описание преступного деяния в приговоре никаких неясностей и двусмысленности в понимании изложенного, позволяющих считать преступление оконченным, не содержит.

Суд кассационной инстанции убедился и в том, что судебное следствие по делу проведено в соответствии с требованиями ст. 273-291 УПК РФ. Суд первой инстанции, сохраняя объективность и беспристрастность, обеспечил полное равноправие сторон, принял все меры по реализации принципа состязательности, создал все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Ходатайства сторон разрешены судом в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке, в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ и по ним приняты мотивированные решения, а несогласие стороны защиты с ними не свидетельствует о нарушении принципа состязательности сторон, неполноте судебного следствия, неустановлении всех обстоятельств, подлежащих доказыванию.

Субъективная оценка стороной защиты установленных судом фактических обстоятельств и положенных в основу приговора доказательств, как указывающих на невиновность Золоторевского С.Ф. и Паравозина М.О. в совершении инкриминированного им преступления, является несостоятельной и не свидетельствует о наличии оснований для отмены или изменения состоявшихся судебных решений в кассационном порядке.

Выводы суда первой инстанции основаны, как того и требуют положения ст. 88 УПК РФ, на оценке всей совокупности доказательств, каждое из которых дополняет друг друга, а все они согласуются между собой.

Необходимо отметить и то, что при пересмотре судебных решений в порядке главы 47.1 УПК РФ суд кассационной инстанции не переоценивает фактические обстоятельства и какие-либо доказательства, а проверяет в процессе кассационного производства правильность толкования и применения нижестоящими судебными инстанциями норм материального и процессуального права.

Согласно ч. 1 ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

В соответствии с принципом свободы оценки доказательств, закрепленным в ст. 17 УПК РФ, судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Суд кассационной инстанции полагает, что вышеприведённые требования уголовно-процессуального закона судом первой инстанции при постановлении обжалуемого приговора выполнены в полной мере, сомнений в доказанности виновности Золоторевского С.Ф. и Паравозина М.О. в совершении преступления, за которое они осуждены, не возникает. Все доводы стороны защиты получили надлежащую оценку суда с приведением в приговоре мотивов, по которым они признаны несостоятельными, а затем аналогичные доводы были проверены и судом апелляционной инстанции.

При назначении осужденным наказания суд первой инстанции учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности каждого из осужденных, а также влияние наказания на их исправление и на условия жизни их семей.

Обстоятельств, отягчающих наказание осужденных, по делу не установлено.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание Паравозина М.О., суд учел наличие у него малолетних детей, состояние здоровья Паравозина М.О. и его близких родственников, тот факт, что Паравозин М.О. ранее не судим, положительно характеризуется по месту жительства, занимается благотворительной деятельностью, оказывает помощь родителям, находящимся на пенсии, имеет грамоты за помощь СВО.

Обстоятельствами, смягчающими наказание Золоторевского С.Ф., суд признал состояние здоровья Золоторевского С.Ф. и близких родственников, тот факт, что Золоторевский С.Ф. ранее не судим, имеет на иждивении родителей, находящихся на пенсии, страдающих тяжелыми заболеваниями, положительно характеризуется по месту жительства и работы, занимается благотворительной деятельностью, имеет на иждивении несовершеннолетнего ребенка, оказывает помощь совершеннолетнему ребенку.

Оснований для применения положений ч.6 ст. 15, ст. 64 УК РФ суд первой инстанции справедливо не усмотрел.

Назначив каждому из осужденных наказание в виде лишения свободы в пределах, предусмотренных санкцией ч. 2 ст. 199 УК РФ, суд посчитал возможным применить положения ст. 73 УК РФ, постановил считать назначенное наказание условным и установил испытательный срок, в течение которого Золоторевский С.Ф. и Паравозин М.О. своим поведением должны доказать свое исправление. Выводы в этой части в приговоре мотивированы и сомнений в их обоснованности не возникает.

Доводы адвоката Шуплецова А.И. относительно незаконности приговора в части решения о сохранении ареста, наложенного на денежные средства, находящиеся на банковских счетах ООО «ФИО3», ФИО39», ФИО41 являются несостоятельными.

Разрешение судом вопроса о том, как поступить с имуществом, на которое наложен арест, зависит, в том числе от факта предъявления по делу гражданского иска и существа принимаемого по нему решения.

По данному уголовному делу суд первой инстанции правильно исходил из разъяснений, содержащихся в п. 28 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.11.2019 № 48 «О практике применения судами законодательства об ответственности за налоговые преступления», согласно которым по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 199, 199.1 и 199.2 УК РФ, связанных с деятельностью организаций, являющихся налоговыми агентами либо плательщиками налогов, сборов, страховых взносов, виновное физическое лицо может быть привлечено в качестве гражданского ответчика лишь в случаях, когда отсутствуют правовые и (или) фактические основания для удовлетворения налоговых требований за счет самой организации или лиц, отвечающих по ее долгам в предусмотренном законом порядке (например, если у организации-налогоплательщика имеются признаки недействующего юридического лица, указанные в пункте 1 статьи 21.1 Федерального закона от 8 августа 2001 года № 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей", либо установлена невозможность удовлетворения требований об уплате обязательных платежей с учетом рыночной стоимости активов организации).

Поскольку факт неплатежеспособности ООО «ФИО3» не установлен, а подсудимые являются руководителями данного юридического лица, а также в связи с необходимостью дополнительных расчетов, связанных с гражданским иском, суд правомерно признал за гражданским истцом право на удовлетворение гражданского иска и передал вопрос о размере его возмещения для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции, правильно толкуя положения уголовно-процессуального закона о сущности и целях применения такой меры процессуального принуждения, как арест имущества, принял обоснованное решение о сохранении его действия до разрешения гражданского иска, причем в отношении денежных средств находящихся не только на счетах ООО «ФИО3» но и на счетах аффилированных с ним ФИО39» и ФИО41 подконтрольных их учредителю и бенефициару Золоторевскому С.Ф. (т. 19 л.д. 83).

В этой связи суждения о том, что денежные средства, находящиеся на перечисленных в приговоре банковских счетах, Золоторевскому С.Ф. и Паравозину М.О. не принадлежат, не опровергают законности принятого судом решения.

Также суд кассационной инстанции приходит к выводу о том, что суд апелляционной инстанции надлежащим образом проверил все доводы стороны защиты и привел в апелляционном постановлении достаточные, с точки зрения принципа разумности основания, по которым эти доводы отверг, причем и те, которые фактически продублированы в кассационных жалобах.

Субъективную оценку стороной защиты выводов суда апелляционной инстанции как неконкретных и недостаточных для проверки доводов апелляционных жалоб, суд кассационной инстанции не разделяет и в этой части находит апелляционное постановление Московского городского суда от 17 декабря 2024 г. в полной мере отвечающим взаимосвязанным положениям ч. 4 ст. 7, ст. 389.28 УПК РФ.

Оснований для отмены судебных решений по доводам кассационных жалоб, прекращения производства по делу, в том числе и в связи с отсутствием события преступления либо состава преступления в действиях Золоторевского С.Ф. и Паравозина М.О., не имеется.

Вместе с тем, согласно ч. 1 ст. 401.16 УПК РФ суд кассационной инстанции не связан доводами кассационных жалоб и вправе проверить производство по уголовному делу в полном объеме.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Такие нарушения, влекущие изменение состоявшихся судебных решений, допущены при назначении осужденным наказания.

Как следует из материалов дела (т. 31 л.д.178-181) до постановления приговора была частично погашена сумма налоговой недоимки ООО «ФИО3» в размере 14 142 885 рублей. Указанное обстоятельство, фактически свидетельствующее о добровольном частичном возмещении причиненного преступлением ущерба, судами нижестоящих инстанций при назначении наказания не учтено.

Допущенное нарушение уголовного закона следует признать существенным, повлиявшим на исход дела – на назначение осужденным наказания. Принимая во внимание изложенное, суд кассационной инстанции полагает необходимым на основании ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ приговор и апелляционное постановление изменить: в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ признать смягчающим наказание Золоторевского С.Ф. и Паравозина М.О. обстоятельства добровольное частичное возмещение причиненного преступлением имущественного ущерба и снизить назначенное каждому из осужденных наказание.

Иных нарушений уголовного и (или) уголовно-процессуального закона влекущих отмену или изменение состоявшихся судебных решений, не допущено.

Руководствуясь ст. ст. 401.13, 401.14, 401.15, 401.16 УПК РФ, суд

постановил:

приговор Зюзинского районного суда г. Москвы от 3 июня 2024 г. и апелляционное постановление Московского городского суда от 17 декабря 2024 г. в отношении Золоторевского Сергея Федоровича и Паравозина Максима Олеговича изменить:

- на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ признать в качестве смягчающего наказание Золоторевского С.Ф. и Паравозина М.О. обстоятельства добровольное частичное возмещение имущественного ущерба и снизить назначенное наказание: Золоторевскому С.Ф. до 1 года 10 месяцев лишения свободы, Паравозину М.О. до 1 года 10 месяцев лишения свободы.

В остальной части приговор и апелляционное постановление оставить без изменения, кассационные жалобы защитников – без удовлетворения.

Судья Д.А. Акатов

Свернуть