Равилова Камила Рашитовна

Дело № 2-144/2025

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

31 января 2025 года Северский городской суд Томской области в составе

председательствующего судьи Кокаревич И.Н.

при помощнике судьи Масликовой А.Л.,

с участием старшего помощника прокурора ЗАТО г. Северск Карасевой Н.Е., истца Б., представителя истца Б. - Равиловой К.Р., представителя ответчика АО «СХК» Курбатовой А.М., рассмотрев в открытом судебном заседании в здании суда в г. Северске Томской области гражданское дело по исковому заявлению Б. к акционерному обществу «Сибирский химический комбинат» о взыскании компенсации морального вреда,

установил:

Б. обратился в суд с иском к акционерному обществу «Сибирский химический комбинат» (далее - АО «СХК»), в котором просит взыскать с ответчика в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 1500000 руб.

В обоснование исковых требований указано, что 13.01.1969 истец Б. принят на работу в АО «СХК» на должность лаборанта 4-го разряда. В цехе № 1 АО «СХК» выполнялись различные технологические операции со слитками металлического **, включая измерения характеристик металла. В цехе находились 16 связанных между собой камер, управляемых 7 операторами. Составной частью технологических процессов была передача слитков по установкам цеха и их временное хранение, для чего использовали цилиндрические контейнеры специальной конструкции. 13.12.1978 в 10:00 час. в здании 901 в отделении № 1 на установке 13, где истец осуществлял свою трудовую деятельность, при перемещении слитка металлического ** в контейнер произошла кратковременная самоподдерживающая цепная реакция (авария). Семь человек, находившихся на разных расстояниях от установки 13, были облучены дозами от 5 до 60 рад, в том числе и истец. Согласно приказу от 22.01.1979 № 10 действия истца были признаны одной из причин аварии, самого истца перевели па нижеоплачиваемую работу, а также лишили премии за декабрь 1978 г. Согласно ответу Госкорпорации «Росатом» от 18.09.2018 № **, комиссией был установлен непосредственный виновник аварии, коим истец не является. В связи с чем, по мнению истца, он безосновательно был переведен на нижеоплачиваемую работу, а также лишен премии за декабрь 1978 г. После аварии истец был направлен на наблюдение и клиническое обследование, согласно которому истцу была установлена лучевая болезнь легкой степени, а также злокачественное образование мочевого пузыря. На данный момент степень утраты трудоспособности истца в процентах составляет 30 %, что подтверждается справкой от 19.03.2024. Истец считает, что причиной профессионального заболевания послужило длительное воздействие на организм вредных производственных факторов по причине выполнения истцом своих трудовых обязанностей на несовершенном, с точки зрения обеспечения безопасности условий труда, технологическом оборудовании. Ответчик, являясь владельцем источника повышенной опасно...

...сти, обязан возместить вред в соответствии с п. 1 ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации. В результате указанного происшествия истцу причинены сильные физические и нравственные страдания, выразившиеся в том, что истец пережил сильную физическую боль после происшествия, не мог жить полноценной жизнью, вынужден был многократно проходить долгосрочное лечение, имели место нервные и моральные переживания за свою жизнь после происшествия. После происшествия, в связи с нервной и стрессовой ситуацией, а также в связи с установленным диагнозом, истец столкнулся с нарушением сна на фоне дистрессовой ситуации, головными болями, головокружениями, ухудшением зрения, отдышками, гематурией, тошнотой и рвотой, олигоанурией, дезориентацией, потерей координации движений, затруднением дыхания и сердечно-сосудистыми нарушениями, судорожными припадками, энтероколитом, изменением слизистых рта и глотки, шумом в ушах, покалыванием в области сердца, спонтанными кровотечениями из носа, снижением иммунитета, на фоне чего возникают инфекционные болезни. Истец также переживал, в связи с тем, что вышеуказанный приказ был размещен на доске объявлений, а также обсуждался на общем собрании цеха, порочащий характер распространенных сведений носил оскорбительный характер. Сторона истца неоднократно обращалась в устной и письменной форме к ответчику с просьбой рассмотреть возможность возмещения причиненного вреда в добровольном порядке, однако до настоящего времени ответчик этого не сделал, никаких попыток к этому не предпринимал. Истец оценивает причиненный ему моральный вред в размере 1 500 000 руб.

Истец Б. в судебном заседании исковые требования поддержал, уточнил основания иска, указав, что компенсация морального вреда в размере 1500000 руб. подлежит взысканию с ответчика в связи с установлением у него профессионального заболевания. Дополнительно пояснил, что работал в АО «СХК» до 1986 года. У него имеется онкологическое заболевание, также заболевание легких - хобол, астма. Считает, что профессиональное заболевание получено им в результате произошедшей в 1978 году в цехе АО «СХК» аварии.

Представитель истца Б. - Равилова К.Р., действующая на основании доверенности от 03.12.2024 серии 70АА 1819627, сроком на три года, в судебном заседании посредством видеоконференцсвязи исковые требования поддержала по основаниям, изложенным в иске и письменных пояснениях с учетом уточнения основания иска. Дополнительно пояснила, что стаж работы истца в АО «СХК» 16 лет. В 1978 году в цехе АО «СХК» произошла авария и у истца была выявлена лучевая болезнь. Виновником аварии истец не является. Ранее в 1979, 2022 и 2023 годах истец уже обращался к ответчику с требованиями о выплате компенсации морального вреда в связи с произошедшей аварией. 01.12.2022 истцу впервые установили инвалидность 3 группы по общему заболеванию, а в 2024 году было установлено, что у истца имеется профессиональное заболевание, о чём составлен акт о наличии профессионального заболевания. Считает, что профессиональное заболевание у истца возникло из-за аварии, произошедшей в цехе АО «СХК» в 1978 году, в связи с чем, с ответчика в пользу истца подлежит взысканию компенсация морального вреда.

Представитель ответчика АО «СХК» Курбатова А.М., действующая на основании доверенности от 28.04.2023 № 11/80/2023-ДОВ, сроком на три года, в судебном заседании возражала против удовлетворения исковых требований по основаниям, изложенным в письменном отзыве на иск и дополнительных пояснениях, в которых указано, что согласно пункту 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку во время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен, и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (часть 1 статьи 54 Конституции). Статья 131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, принятых 31.05.1991, впервые предусматривавшая право потерпевшего на компенсацию морального вреда с обязанностью выплаты её в денежном выражении за действия, нарушающие личные неимущественные права гражданина либо посягающие на принадлежащие гражданину нематериальные блага, введена в действие на территории Российской Федерации 03.08.1992. Начало действия статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривающей компенсацию морального вреда, 01.01.1995. Трудовой кодекс Российской Федерации, предусматривающий компенсацию морального вреда работнику, введен в действие с 01.02.2002. Ни один из указанных законодательных актов не распространяется на отношения, возникшие до введения их в действие. Ранее действовавшее законодательство не предусматривало право на компенсацию морального вреда. Приказ о применении дисциплинарного взыскания к Б. издан 22.01.1979, то есть до введения Основами гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик права на возмещение морального вреда. О нарушении, по мнению истца, своего права он узнал ещё в январе 1979 года, а с иском в суд истец обратился впервые в 2019 году, то есть с нарушением трехмесячного срока, определенного статьей 211 КЗоТ РСФСР. Пропуск срока для обращения в суд, при отсутствии уважительных причин, является самостоятельным основанием для отказа в иске. Доводы истца о незаконности и несоответствии действительности приказа, приведенные в исковом заявлении, уже являлись предметом рассмотрения в ходе судебного разбирательства между истцом и ответчиком, принято решение Северского городского суда Томской области от 19.02.2019 (дело № 2-343/2019), определение судебной коллегии по гражданским делам Томского областного суда от 05.07.2019 (дело № 33-2053/2019). Сам приказ истец не обжаловал, доказательств того, что сведения, изложенные в приказе, не соответствуют действительности и фактическим обстоятельствам, и нарушают личные неимущественные права истца, в суд представлено не было. В указанных судебных актах суды также указали, что на момент принятия АО «СХК» приказа отсутствовали нормы, предусматривающие право истца требовать компенсацию морального вреда. Также судами дана оценка письму Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» от 18.09.2018 № **, из которого следует, что причины и обстоятельства аварии были исчерпывающим образом расследованы комиссией, что истец за нарушение должностной инструкции переведен на 3 месяца на нижеоплачиваемую работу. Профессиональное заболевание истцу установлено актом о случае профзаболевания от 05.03.2024 (далее - акт) по результатам проведенного комиссией расследования в соответствии с полученным извещением от Центра профпатологий ФГБУ «Федеральный медицинский биофизический центр имени ФИО5» ФМБА России с заключительным диагнозом - злокачественное образование мочевого пузыря (С67). На момент составления акта степень утраты трудоспособности истца не установлена (п. 3 Акта). Ранее установленных профзаболеваний нет (п. 15 Акта). Согласно п. 17 Акта профзаболевание возникло при выполнении трудовых обязанностей истца в плутониевом производстве ХМЗ АО «СХК» в период с 13.01.1969 по 05.11.1986, в том числе учтена аварийная ситуация от 13.12.1978. Причиной профзаболевания послужило длительное воздействие на организм человека вредных производственных факторов или веществ, а именно: повышенное внешнее и внутреннее облучение организма истца в период выполнения им трудовых обязанностей в период с 1969 по 1986 годы, дополнительная причина - аварийное облучение истца в 1978 г. (п. 18 Акта). Непосредственной причиной послужило ионизирующее излучение (п. 20 Акта). Поскольку актом установлено, что профзаболевание у истца возникло при выполнении трудовых обязанностей в период с 1969 по 1986 годы, то есть до вступления в силу Гражданского кодекса Российской Федерации, нормами которого урегулированы основания и порядок возмещения морального вреда, применению подлежат нормы законодательства, действовавшего на момент причинения такого вреда. Трудовые отношения между истцом и ответчиком прекращены в 1986 году, то есть до введения понятия компенсации морального вреда. По гражданским правоотношениям, возникшим до введения её в действие, часть первая Кодекса применяется по тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения её в действия. Поскольку моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению. В связи с чем, просила в удовлетворении исковых требований отказать.

Представитель третьего лица ОСФР по Томской области в судебное заседание не явился, извещен о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом и своевременно, об уважительных причинах неявки суд не уведомил. Представитель третьего лица представил отзыв, в котором указано, что Б. признан пострадавшим на производстве в результате получения профессионального заболевания в период работы в АО «СХК». Профессиональное заболевание установлено с 05.03.2024. Согласно выписке из акта освидетельствования ** Б. установлена степень утраты профессиональной трудоспособности в размере 30% на период с 05.03.2024 по 01.04.2025. Случай расследован Отделением Фонда и признан страховым 25.04.2024. В соответствии со страховым обеспечением, Б. назначены выплаты: единовременная в сумме 63666,07 рублей (приказ Отделения Фонда от 03.06.2024 **-В); ежемесячная - в сумме 11368,07 рублей на период с 01.06.2024 по 01.04.2025 (приказ Отделения Фонда от 03.06.2024 № Ц21-В). Всего по состоянию на 23.12.2024 выплачено страхового обеспечения на сумму 176879,92 руб. В связи с чем, Отделение Фонда как страховщик в полном объеме исполнило согласно действующему законодательству РФ свои обязательства по назначению и выплате страхового обеспечения пострадавшему на производстве при назначении единовременной страховой выплаты, ежемесячной страховой выплаты.

Руководствуясь статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившегося представителя третьего лица.

Заслушав объяснения истца Б., его представителя Равиловой К.Р., представителя ответчика Курбатовой А.М., заслушав заключение прокурора Карасевой Н.Е., которая в заключении полагала, что исковые требования не подлежат удовлетворению, суд приходит к выводу о том, что исковые требования не подлежат удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

На основании статьи 220 Трудового кодекса Российской Федерации в случае причинения вреда жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей возмещение указанного вреда осуществляется в соответствии с федеральным законом.

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору, регулируется Федеральным законом от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", абзац второй пункта 3 статьи 8 которого предусматривает, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Согласно статье 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В судебном заседании установлено, следует из материалов дела, что истец Б. работал в АО «СХК» (ранее - Сибирский химический комбинат, п/я В-2994) в период с 13.01.1969 по 01.06.1972 - лаборантом ОТБ цеха № 12, здание 901; с 01.06.1972 по 01.11.1972 - аппаратчиком цеха № 12, здание 901, отделение «М»; с 01.11.1972 по 01.10.1973 - аппаратчиком цеха № 1, здание 901, отделение «М»; с 01.10.1973 по 05.11.1986 - аппаратчиком рафинирования металлов цеха № 1, здание 901, отделение «М»; уволен в связи с сокращением штата работников с 05.11.1986.

Не согласившись с приказом от 04.11.1986 ** лс об увольнении Б. с АО «СХК» по п. 1 ст. 33 КЗоТ РСФСР, то есть по сокращению штатов, истец обращался в суд с иском к АО «СХК» о восстановлении на работе. Однако решением судебной коллегии по гражданским делам второй постоянной сессии Томского областного суда от 04.12.1986 в удовлетворении исковых требований Б. к СХК о восстановлении на работе отказано. Решение вступило в законную силу 15.12.1986.

Обращаясь в суд с настоящими требованиями, истец просит взыскать с ответчика компенсацию морального вреда, в связи с полученным на предприятии профессиональным заболеванием.

Судом установлено и не оспаривалось сторонами, что 13.12.1978 в 10:00 час. в здании 901 цеха № 1 отделения «М» при проведении операций по перемещению и затариванию слитков металлического ** в камере установки ** произошла кратковременная самоподдерживающая цепная реакция (авария), что подтверждается актом Предприятия п/я В-2994 от 21.12.1978 № ** по расследованию причин ядерной аварии на заводе «М» предприятия п/я В 2994 (далее - акт от 21.12.1978 № **).

Из указанного акта от 21.12.1978 № ** следует, что причинами аварии послужило нарушение аппаратчиком ФИО6 требований и норм «Инструкции» на своем рабочем месте при загрузке защитной и переносной тары делящимися веществами, а именно в затаривании им слитка в защитный контейнер (черт. Р-9450006) зав. ** без предварительной проверки спецпродукта в нем, что привело к перегрузу и возникновению СЦР. Аппаратчик Б. допустил нарушение «Должностной инструкции аппаратчика отделения № 1 цеха 1», который произвел перестановку защитных контейнеров в боксе 1392 установки 13 и, предположительно, перенос слитков без разрешения мастера из весового бокса установки 13 в бокс 1392, где загрузил в защитный контейнер зав. **, в котором находился слиток весом 3,88 кг, допустив таким образом перегруз. Мастер-технолог отделения № 1 цеха № 1 ФИО7 допустил бесконтрольную работу аппаратчика установки 12 на установке 13 и при этом не обеспечил соблюдение норм ядерной безопасности подчиненным персоналом (пункты 7.2, 7.3).

Согласно ответу Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» от 18.09.2018 ** причины и обстоятельства аварии были исчерпывающим образом расследованы комиссией под председательством главного инженера 4-го Главного управления Министерства по атомной энергии (далее - МАЭ) с участием представителей центрального аппарата МАЭ, 3-го Главного медицинского управления Минздрава, Госатомнадзора, ЦК профсоюза МАЭ, Института биофизики. Акт расследования был утвержден первым заместителем Министра и согласован главным государственным инспектором по ядерной безопасности. По результатам расследования комиссией установлен непосредственный её виновник, коим Б. не являлся. Доводы Б. о том, что руководством СХК было допущено искажение причин возникновения аварии, не нашли своего объективного подтверждения.

Приказом директора предприятия почтовый ящик В-2994 от 22.01.1979 ** аппаратчик Б. за нарушение 13.12.1978 должностной инструкции аппаратчика, выразившееся в самовольном проведении операции с защитной тарой в боксе 1392, что явилось одной из причин аварии, переведен на нижеоплачиваемую работу аппаратчика 4-го разряда отделения «Р» цеха № 1 с января с.г. сроком на 3 месяца; премия за декабрь 1978 года Б. не начислялась.

Также из содержания данного приказа следует, что аппаратчик Б. в нарушение своей должностной инструкции проводил работу на установке без разрешения мастера, самовольно произвел перестановку защитных контейнеров в боксе 1392 и тем самым способствовал перегрузу защитного контейнера и возникновению СЦР. С 13.12.1978 по 02.01.1979 Б. находился на медицинском обследовании.

Указанный приказ в установленном законе порядке (ст. 211 КЗоТ РСФСР) по настоящее время не отменен и не изменен.

Из медицинского заключения Центра профпатологии Федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральный медицинский биофизический центр имени ФИО5 ФМБА России» (далее - ФГБУ ГНЦ ФМБЦ им. ФИО5 ФМБА России) о наличии профессионального заболевания от 30.11.2023 ** следует, что у Б. имеется злокачественное новообразование мочевого пузыря (С67), а также имеются другие заболевания. Врачебной комиссией дано заключение: причинно-следственная связь заболевания Б. с профессиональной деятельностью установлена.

Согласно акту ФГБУ ГНЦ ФМБЦ им. ФИО5 ФМБА России о случае профессионального заболевания от 05.03.2024, утвержденного врио руководителя Межрегионального управления № 81 ФМБА России ЗАТО Северск Томской области ФИО8, Б. установлен заключительный диагноз: злокачественное образование мочевого пузыря (С67). Причиной профессионального заболевания послужило длительное повышенное внешнее и внутреннее облучение организма Б. в период выполнения им трудовых обязанностей в должности аппаратчика рафинирования металлов цеха № 1, здание 901, отделение «М»; дополнительная причина - аварийное облучение Б. в 1978 году. Согласно заключению настоящее заболевание является профессиональным и возникло в результате воздействия вредного производственного фактора - воздействия ионизирующих излучений и ингаляционного поступления радиоактивных аэрозолей в организм, вследствие загрязнённости поверхностей и воздуха рабочих зон соединения **, урана и продуктами их деления, а также в результате аварийного облучения. Непосредственной причиной заболевания послужило ионизирующее излучение.

Из справки Бюро МСЭ смешанного профиля № 81 Главного бюро МСЭ ФМБА России серии МСЭ-2017 ** от 19.03.2024 следует, что Б. установлена степень утраты профессиональной трудоспособности - 30%.

Б. установлена инвалидность 3 группы по общему заболеванию.

Согласно ответу АО «СХК» от 19.06.2024 ** Б. как лицо, получившее повреждение здоровья вследствие установленного профессионального заболевания, имеет право на обеспечение по страхованию, виды которого предусмотрены подпунктами 2, 3 статьи 8 Федерального закона от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», в том числе на: 1) единовременную страховую выплату, 2) ежемесячные страховые выплаты, 3) оплату дополнительных расходов, связанных с медицинской, социальной и профессиональной реабилитацией застрахованного при наличии прямых последствий страхового случая, на: приобретение лекарственных препаратов для медицинского применения и медицинских изделий; посторонний (специальный медицинский и бытовой) уход за застрахованным, в том числе осуществляемый членами его семьи; проезд застрахованного и проезд сопровождающего его лица в случае, если сопровождение обусловлено медицинскими показаниями, для установления стойкой утраты профессиональной трудоспособности, включая медицинскую реабилитацию, для санаторно-курортного лечения в медицинских организациях (санаторно-курортных организациях), а также по направлению страховщика для проведения освидетельствования (переосвидетельствования) федеральным учреждением медико-социальной экспертизы и проведения экспертизы связи заболевания с профессией учреждением, осуществляющим такую экспертизу; санаторно-курортное лечение в медицинских организациях (санаторно-курортных организациях), включая оплату медицинской помощи, осуществляемой в профилактических, лечебных и реабилитационных целях на основе использования природных лечебных ресурсов, в том числе в условиях пребывания в лечебно-оздоровительных местностях и на курортах, а также проживание, питание застрахованного, проживание и питание сопровождающего его лица в случае, если сопровождение обусловлено медицинскими показаниями. Также указано, что у АО «СХК» отсутствуют основания для выплаты Б. компенсации морального вреда.

Решениями Отделения Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации по Томской области от 03.06.2024 **-В, 1115 В, **-В в связи с тем, что Б. (страхователь **) повредил здоровье вследствие профессионального заболевания в период работы в АО «СХК», прошел освидетельствование в учреждении медико-социальной экспертизы, ему установлено 30% утраты профессиональной трудоспособности на срок с 05.03.2024 по 01.04.2025, назначена ежемесячная страховая выплата в размере 11368,07 руб.; выплата недополученной за период с 05.03.2024 до 01.06.2024 суммы обеспечения по страхованию в размере 32637,36 руб.; единовременная страховая выплата в размере 63666,07 руб.

Таким образом, в судебном заседании достоверно установлено, что истец Б. в период с 13.01.1969 по 05.11.1986 работал в АО «СХК», 13.12.1978 находился в цехе АО «СХК» в момент аварии, ему установлено профессиональное заболевание «злокачественное образование мочевого пузыря (С67)» в связи с повышенным внешним и внутренним облучением организма истца в период работы в АО «СХК».

Разрешая требование истца, суд исходит из следующего.

Согласно пункту 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.

В Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 18.01.2005 N7-О указано, что общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу.

По общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (часть 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации).

Действовавший на момент осуществления истцом трудовой деятельности, в связи с которой у истца возникло профессиональное заболевание, Кодекс Законов о труде, утвержденный Верховным Советом РСФСР 09.12.1971, не содержал положений, предусматривающих возможность взыскания в пользу работника компенсации морального вреда, в том числе, при несчастном случае на производстве либо установлении профессионального заболевания.

Впервые понятие компенсации морального вреда с обязанностью выплаты её в денежном выражении за действия, нарушающие личные неимущественные права гражданина либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, было дано в статье 131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, принятых 31.05.1991, действие которой распространено на территории Российской Федерации с 03.08.1992.

Постановлением Верховного Совета Российской Федерации «Об утверждении правил возмещения работодателями вреда, причиненного работодателями увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей» от 24.12.1992 N 4214-1, утверждены и введены в действие с 01.12.1992.

Статьями 8 и 30 указанных Правил от 24.12.1992 N 4214-1 впервые включено в состав выплат потерпевшему возмещение морального вреда. Однако данные положения Правил согласно постановлению Верховного Совета Российской Федерации «Об утверждении правил возмещения работодателями вреда, причиненного работодателями увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей» от 24.12.1992 № 4214-1, обратной силы не имеют и вступают в действие с 01.12.1992.

В соответствии со статьей 5 Федерального закона «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» часть первая Гражданского кодекса Российской Федерации применяется к гражданским правоотношениям, возникшим после введения ее в действие, то есть с 01.01.1995.

Согласно статье 5 Федерального закона «О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации» часть вторая Гражданского кодекса Российской Федерации применяется к обязательственным отношениям, возникшим после введения ее в действие, то есть с 01.03.1996 года.

При этом в статье 12 Федерального закона от 26.01.1996 «О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации» указано, что действие статей 1085 - 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации распространяется также на случаи, когда причинение вреда жизни и здоровью гражданина имело место до 01.03.1996, но не ранее 01.03.1993.

Федеральный закон от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" введен в действие с 06.01.2000. Частью 3 статьи 8 указанного Закона предусмотрено, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда. Таким образом, возмещение морального вреда регулируется по общим правилам, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации.

Действовавший на момент получения истцом профессионального заболевания Гражданский кодекс РСФСР не предусматривал возможности компенсации морального вреда, причиненного в результате несчастных случаев или получения профессионального заболевания. Отношения, связанные с возмещением морального вреда, не были урегулированы и нормами трудового законодательства до введения в действие Трудового кодекса Российской Федерации, то есть до 01.02.2002.

Таким образом, на момент причинения вреда здоровью истца законодательством не была предусмотрена компенсация морального вреда в результате получения профессионального заболевания, несчастного случая на производстве.

Согласно пункту 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (часть 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации).

Моральный вред подлежит компенсации, если противоправные действия (бездействие) ответчика, причиняющие истцу нравственные или физические страдания, начались до вступления в силу закона, устанавливающего ответственность за причинение морального вреда, и продолжаются после введения этого закона в действие (абз. 2 п. 7 постановления Пленума).

Суд полагает, что основания для применения абзаца 2 пункта 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 N 33 к возникшим между сторонами правоотношениям отсутствуют, так как материалы дела не содержат доказательств того, что противоправность действий ответчика, не принявшего меры по недопущению аварии на производстве 13.12.1978, возникновения профессионального заболевания продолжилась после вступления в силу закона, устанавливающего ответственность за причинение морального вреда.

То обстоятельство, что истец продолжает в настоящее время испытывать физические и нравственные страдания после произошедшей аварии в цехе АО «СХК», вследствие получения истцом профессионального заболевания в период работы у ответчика, не свидетельствует о праве истца на взыскание компенсации морального вреда в отсутствие доказательств того, что противоправные действия (бездействие) ответчика, в результате которых, был причинен вред здоровью истца, продолжались после 03.08.1992.

Поскольку в момент аварии и получения истцом профессионального заболевания законодательство не устанавливало ответственность в виде возмещения морального вреда, то нет оснований возлагать этот вид ответственности на ответчика в настоящее время, так как закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет.

Кроме того, ранее истец обращался в суд с требованием к АО «СХК» о признании содержащиеся в приказе от 22.01.1979 № 10 года сведения «… и тем самым способствовал перегрузу защитного контейнера и возникновению СЦР…», «…что явилось одной из причин аварии…», не соответствующими действительности, порочащими честь, достоинство и деловую репутацию, и взыскании компенсации морального вреда в размере 500 000 (Пятьсот тысяч) рублей, однако решением Северского городского суда Томской области от 19.02.2019, оставленным без изменения апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Томского областного суда от 05.07.2019, указанные исковые требования Б. оставлены без удовлетворения. Согласно указанным судебным актам суды первой и апелляционной инстанции пришли к выводу, в том числе о том, что на момент принятия ответчиком приказа от 22.01.1979 № 10 отсутствовали нормы права, в том числе в КЗот РСФСР, предусматривающие право истца требовать в судебном порядке компенсации морального вреда.

С учетом изложенных обстоятельств и доказательств в их совокупности, положений закона суд приходит к выводу о том, что исковые требования Б. о взыскании с ответчика АО «СХК» компенсации морального вреда в размере 1500000 руб. удовлетворению не подлежат.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 194 - 199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

исковые требования Б. (паспорт **) к акционерному обществу «Сибирский химический комбинат» (ИНН 7024029499) о взыскании компенсации морального вреда оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в Томский областной суд в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме через Северский городской суд Томской области.

Председательствующий И.Н. Кокаревич

УИД 70RS0009-01-2024-003761-06