Сташевский Валерий Сергеевич

Дело №

Поступило в суд ДД.ММ.ГГГГ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

ДД.ММ.ГГГГ года р.<адрес>

Колыванский районный суд <адрес> в составе:

председательствующего судьи С.Н. Ермакова,

при секретаре О.В. Коваленко,

с участием:

помощника прокурора <адрес> А.Г. Войтова,

представителя администрации ФКУ КП-№ ГУФСИН России по НСО В.П. Трунина,

адвоката К.В. Козлова, представившего ордер №от ДД.ММ.ГГГГ и удостоверение № от ДД.ММ.ГГГГ, выданное ГУ Министерства юстиции РФ по НСО,

осужденного В.С. Сташевского,

рассмотрев в судебном заседании ходатайство осужденного Сташевского В. С., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес>, <данные изъяты> <адрес> ДД.ММ.ГГГГ по ч.3 ст. 264 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на 2 года 6 месяцев, начало срока ДД.ММ.ГГГГ, конец срока ДД.ММ.ГГГГ, об условно-досрочном освобождении,

у с т а н о в и л :

Осужденный Сташевский В.С. обратился в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, указывая на то, что на момент подачи заявления Сташевский В.С. отбыл 1/3 часть срока наказания, действующих взысканий не имеет, имеет поощрения, трудоустроен, на стадии исполнения наказания Сташевский В.С. вину признал в полном объеме, предпринял все возможные меры для возмещения вреда, причиненного преступлением, ущерб погасил частично.

В судебном заседании защитник адвокат Козлов К.В. и осуждённый Сташевский В.С. ходатайство поддержали, приведя вышеизложенные обстоятельства...

Показать ещё

.... Просят освободить его условно-досрочно.

Представитель ФКУ КП№ ГУФСИН России по <адрес> Трунин В.П. пояснил, что администрация учреждения поддерживает ходатайство осужденного и считает условно-досрочное освобождение целесообразным. Требования режима в ИУ, установленного УИК РФ и Правилами внутреннего распорядка, осужденный выполняет в полном объеме, трудоустроен. Принимает участие в культурно-массовых мероприятиях. Имеет поощрения за активное участие в воспитательных мероприятиях. Среди осужденных уживчив, придерживается положительной их части, по характеру: спокойный, уравновешенный, трудолюбивый, общительный. Вину по приговору суда признал частично, за время отбывания наказания вину признал в полном объеме, в содеянном раскаивается. Вопрос бытового устройства решен положительно.

Потерпевшая ФИО. в судебное заседание не явилась, была извещена своевременно, письменных возражений против условно – досрочного освобождения осужденного не представила.

Прокурор полагает, что ходатайство осужденного подлежит удовлетворению.

Заслушав защитника, осужденного, представителя учреждения ФКУ КП-№ ГУФСИН России по НСО Трунина В.П., мнение прокурора, изучив материалы дела, суд пришел к выводу, что ходатайство подлежит удовлетворению.

В соответствии со ст. 79 УК РФ лицо, отбывающее содержание в дисциплинарной воинской части или лишение свободы, подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, а также возместило вред (полностью или частично), причиненный преступлением, в размере, определенном решением суда.

То есть, условно-досрочное освобождение от отбывания наказания может быть применено только к тем осужденным, которые, по признанию суда, для своего исправления не нуждаются в полном отбывании назначенного судом наказания и отбыли предусмотренную законом его часть, а также возместили вред (полностью или частично), причиненный преступлением, в размере, определенном решением суда.

Вывод суда о том, что осужденный для своего исправления не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, должен быть основан на всестороннем учете данных о его поведении за весь период отбывания наказания. При этом суд учитывает мнение представителя исправительного учреждения и прокурора о наличии либо отсутствии оснований для признания лица не нуждающимся в дальнейшем отбывании наказания.

Из представленных суду материалов следует, что Сташевский В.С. администрацией учреждения характеризуется положительно, трудоустроен, имеет 3 поощрения, действующих взысканий не имеет.

В судебном заседании установлено, что с осуждённого по приговору суда взыскано в пользу потерпевшей ФИО1 в счет компенсации морального вреда, причиненного преступлением, 800 000 рублей.

За период отбывания наказания осужденным приняты меры к погашению ущерба потерпевшей, вред потерпевшей возмещен частично.

Из бухгалтерской справки ФКУ № ГУФСИН России от ДД.ММ.ГГГГ следует, что по данным бухгалтерского учета за период отбывания наказания в пользу ФИО1 с заработной платы Сташевского В.С. удержано 41 556 руб. 01 коп. По личному заявлению Сташевского В.С. с декабря 2019 г. производятся удержания с лицевого счета, удержано 16 756 руб. 34 коп. Общая сумма удержания составляет 58 312 руб. 35 коп. Сташевским В.С. предоставлены квитанции в количестве 10 штук на общую сумму 58 440 руб. 00 коп. Таким образом, в пользу ФИО1 произведены выплаты в общей сумме 116 752 руб.35 коп.

Суд считает, что Сташевский В.С. своим примерным поведением доказал, что для своего исправления не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, отбыл более одной трети срока наказания, а потому подлежит условно-досрочному освобождению. При этом, на него следует возложить обязанности: не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно-досрочно освобожденного, 1 раз в месяц являться на регистрацию в вышеуказанный специализированный государственный орган.

Руководствуясь ст.ст. 43,79 УК РФ, ст.ст. 397, 399 УПК РФ,

п о с т а н о в и л :

Ходатайство в отношении осужденного Сташевского В. С., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания - удовлетворить.

Сташевского В. С. от дальнейшего отбывания наказания освободить условно-досрочно на оставшийся срок 8 месяцев 29 дней.

В соответствии со ст. 73 УК РФ, возложить на Сташевского В.С. обязанность: не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно-досрочно освобожденного, 1 раз в месяц являться на регистрацию в вышеуказанный специализированный государственный орган.

Постановление может быть обжаловано в Новосибирский областной суд в течение 10 суток со дня его вынесения, а осужденным - в тот же срок со дня вручения ему копии постановления.

Судья С.Н. Ермаков

Свернуть

Судья: Жданов С.К. Дело № 2-36/2022

Докладчик: Белик Н.В. 33-87/2023

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

Судебная коллегия по гражданским делам Новосибирского областного суда в составе:

председательствующего Белик Н.В.

судей Мащенко Е.В., Рыбаковой Т.Г.,

при секретаре Сониной Ю.С.

с участием прокурора Федосеева С.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Новосибирске 07 февраля 2023 года гражданское дело по апелляционной жалобе Сташевского Александра Сергеевича, Сташевской Натальи Юрьевны, Сташевского Валерия Сергеевича на решение Калининского районного суда города Новосибирска от 29 сентября 2022 года по иску Сташевского Александра Сергеевича, Сташевской Натальи Юрьевны, Сташевского Валерия Сергеевича к ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25», ГБУЗ НСО «Новосибирская областная стоматологическая поликлиника» о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение, которым постановлено:

Исковые требования Сташевского Александра Сергеевича, Сташевской Натальи Юрьевны, Сташевского Валерия Сергеевича удовлетворить частично,

- взыскать с ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница №» в пользу Сташевского Александра Сергеевича, Сташевской Натальи Юрьевны 175 000 руб. каждому в счет компенсации морального вреда, в пользу Сташевского Валерия Сергеевича – 150 000 руб. в счет компенсации морального вреда.

- взыскать с ГБУЗ НСО «Новосибирская областная стоматологическая поликлиника» в пользу Сташевского Александра Сергеевича, Сташевской Натальи Юрьевны, 5 000 руб. каждому в счет компенсации морального вреда, в пользу Ста...

Показать ещё

...шевского Валерия Сергеевича – 3 500 руб в счет компенсации морального вреда.

В остальной части иска отказать.

Взыскать с ГБУЗ «Городская клиническая больница №», ГБУЗ НСО «Новосибирская областная стоматологическая поликлиника» в доход местного бюджета муниципального образования г. Новосибирска 300 руб. государственной пошлины в равных долях.

Заслушав доклад судьи Новосибирского областного суда Белик Н.В., объяснения Сташевского А.С., его представителя Стибикиной Ю.А., Митроченко С.А., представителя ГБУЗ НСО «Новосибирская областная стоматологическая поликлиника»-Дудуновой С.М., заключение прокурора, полагавшего решение суда подлежащим изменению, поскольку при определении размера компенсации морального вреда, судом первой инстанции ее величина определена без учета всех фактических обстоятельств, в связи с чем подлежит увеличению,

судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Сташевский А.С., Сташевская Н.Ю., Сташевский В.С. обратились с иском в суд первоначально к ответчику ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25» (ГБУЗ НСО «ГКБ № 25»), указали, что истцы Сташевский А.С., Сташевский В.С. являются сыновьями, а истец Сташевская Н.Ю. супругой Сташевского С.Я., 29.12.1955 года рождения.

13.11.2020 Сташевский С.Я. был госпитализирован в 1-е Хирургическое отделение 25 медсанчасти Травматологического отделения ГБУЗ «Городская клиническая больница № 25» с <данные изъяты>, где он провел 27 дней. Сташевскому С.Я. был выставлен диагноз - <данные изъяты>. 19.11.2020 г. пациенту была проведена операция по поводу травмы. 20.11.2020г. пациент пожаловался на зубную боль, был вызван на консультацию стоматолог. Произведено удаление <данные изъяты>, в дальнейшем в результате осмотров установлено, что лунка зуба зажила вторичным затяжением, полностью эпителизирована.

02.12.2020 г. состояние пациента ухудшилась с 02.12.2020г по 03.12.2020г. пациент находился на лечении в ОРИТ-1. После <данные изъяты> состояние пациента стабилизировалось и пациент был переведен в травматолого-ортопедическое отделение.

С 03.12.2020г. пациент находился на лечении в травматолого-ортопедическом отделении, состояние стабилизировалось, проводилась <данные изъяты>.

07.12.2020г. состояние пациента ухудшилось, вследствие чего его перевили в ОРИТ-1. В условиях ОРИТ-1 пациенту выполнена <данные изъяты>. <данные изъяты> 08.12.2020г. был проведен консилиум. По результатам бак. посева с вен двух рук пациента: <данные изъяты> В тот же день 08.12.2020г. выполнена операция - <данные изъяты>

10.12.2020г. у пациента резко ухудшилось состояние, пациенту были проведены реанимационные действия, однако 10.12.2020г. в 01:00 по местному времени констатирована клиническая смерть Сташевского С.Я.

Из посмертного эпикриза истцам стало известно, что причиной смерти пациента Сташевского С.Я. является <данные изъяты>

Смерть пациента наступила в результате прогрессирования синдрома <данные изъяты>

Истцы считают, что в период с 20.11.2020 у Сташевского С.Я. имелись все признаки <данные изъяты>, однако <данные изъяты> был выявлен ответчиком лишь 08.12.2020, в связи с чем полагают, что смерть Сташевского С.Я. находится в причинной связи с неквалифицировано оказанной медицинской помощью, несвоевременном диагностировании развившегося заболевания, непринятии ответчиком мер по устранению причин, приведших к смерти пациента.

По изложенным основаниям истцы, полагая, что смерть Сташевского С.Я. нарушила нематериальное право и благо истцов на обладание родственными и семейными связями, обусловило претерпевание нравственных переживаний, чувство вины и самообвинения из-за того, что не смогли добиться надлежащего оказания медицинской помощи, просили суд взыскать с ответчика - ГБУЗ НСО «ГКБ № 25» в пользу истцов 5 000 000 руб. в счет компенсации морального вреда, кроме того просили взыскать расходы по погребению умершего Сташевского С.Я. в сумме 48 261,00 руб., считая дынные расходы своими убытками, причиненными действиями ответчика.

В ходе рассмотрения дела истцы свои исковые требования уточнили, помимо ранее заявленных требований к ответчику ГБУЗ НСО «ГКБ № 25» также просили суд взыскать в счет компенсации морального вреда 1 500 000 руб. с ГБУЗ НСО «Новосибирская областная стоматологическая поликлиника» (ГБУЗ НСО «НОСП»), а ранее заявленную сумму расходов по погребению умершего Сташевского С.Я. в сумме 48 261,99 руб. взыскать с двух ответчиков в равных долях.

Судом постановлено вышеуказанное решение, с которым не согласились истцы Сташевский А.С., Сташевская Н.Ю., Сташевский В.С., в апелляционной жалобе просят решение суда отменить, постановить новое решение об удовлетворении исковых требований в полном объеме.

В обоснование доводов апелляционной жалобы со ссылкой на экспертное заключение №, указывают, что погибшему при поступлении не были установлены правильные диагнозы, что не позволило своевременно и в полном объёме осуществить его лечение, что подтверждается, при оказании медицинской помощи в ГБУЗ НСО «ГКБ №25» документация велась ненадлежащим образом, в связи с чем, информации для оценки качества оказанной медицинской помощи было недостаточно. Однако, наличие всех указанных дефектов ведения медицинской документации (неправильная постановка диагноза, несоответствие сроков, несоблюдение порядка действий по оказанию помощи и др.) позволяют полагать, что помощь Сташевскому С.Я. оказывалась некачественно, не в соответствии с порядками и стандартами оказания медицинской помощи.

Считают, установленные дефекты медицинской помощи определили недостаточную эффективность и недостаточность диагностики и проводимого лечения. По мнению истцов, при должной насторожённости врачей и проведении своевременного дообследования, направленного на выявление у Сташевекого С.Я. не только <данные изъяты>, но и иных заболеваний и состояний, можно было избежать возникновения и распространения <данные изъяты>, в свою очередь, повлёкшего наступление смерти Сташевского С.Я.

Указывая на дефекты оказания медицинской помощи сотрудниками ГБУЗ НСО «НОСП», считают, что выводы суда о том, что ответчиком ГБУЗ НСО «НОСП» надлежащим образом было оценено состояние больного Сташевского С.Я., которое препятствовало его транспортировке в стоматологический кабинет стационара для выполнения экстракции <данные изъяты> -не соответствуют материалам и обстоятельствам дела. Описание указанных обстоятельств в медицинской документации отсутствует. Кроме того, при даче показаний хирург-стоматолог ГБУЗ НСО «НОСП» Зулин В.Г. также не описывает указанных обстоятельства.

В связи с тем, что <данные изъяты> выявлены у Сташевского С.Я. в один день 02.12.20, апеллянты считают, что невозможно определить очередность присоединения инфекций и разграничить природу <данные изъяты>, эксперты пришли к выводу о <данные изъяты>, ставшего причиной смерти Сташевского С.Я. Достоверные данные, позволяющие однозначно установи первичный очаг сепсиса, в представленной документации отсутствуют.

Указывают на то, что выявленные дефекты нарушают требования клинических рекомендации требований приказов Министерства здравоохранения и социального развития РФ, также нарушают общеизвестные медицинские принципы. По мнению истцов надлежащее оказание медицинской помощи Сташевскому С.Я. позволило бы избежать наступления его смерти.

Обращают внимание, что эксперты отмечают, что, с учётом наличия значительных нарушений при заполнении представленной медицинской документации, произвести объективный анализ связи выявленных дефектов и развития смерти Сташевского С.Я. не представляется возможным.

Со ссылкой на показания экспертов, проводивших судебную экспертизу, указывают, что показания экспертов, на которых в том числе основывался суд при вынесении решения, противоречат выводам экспертного заключения в части наличия или отсутствия причинно-следственной связи между несвоевременной диагностикой и ненадлежащим лечением вирусной пневмонии у Сташевского С.Я. и наступлением его смерти. По мнению истцов, показания эксперта не всегда соответствуют мнению экспертной комиссии, изложенной в экспертном заключении, в связи с чем экспертное заключение имеет большую силу при оценке судом указанных доказательств.

Считают, что между ненадлежащим оказанием медицинской помощи (<данные изъяты>), характерной динамики осложнения (<данные изъяты>) и <данные изъяты> - полное игнорирование его наличия в процессе лечения) и смертью Сташевского С.Я. (непосредственной причиной смерти стал <данные изъяты>) имеется причинно-следственная связь.

Считают, что суд не указывает, какие именно доказательства восприняты им как доказательства отсутствия причинно-следственной связи, поскольку и в экспертном заключении №, и в экспертном заключении №-МЭ, в иных материалах дела не содержится выводов об отсутствии причинно-следственной связи.

Ссылаются на то, что каких-либо доказательств того, что Сташевскому С.Я. в процессе его обследования в учреждениях ответчиков медицинскими работниками при обращении за медицинской помощью был установлен правильный диагноз и назначено соответствующее этому диагнозу лечение, в деле не имеется.

Считают, размер удовлетворённых судом первой инстанции требований является необоснованно заниженным, полагают, что компенсация морального вреда в заявленном размере будет являться для учреждений ответчиков определенной мерой гражданско-правовой ответственности, понеся которую, ответчики проявят должную степень внимательности к исполнению своими работниками надлежащим образом должностных обязанностей при лечении других пациентов.

Указывают на то, что истцам были причинены нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях по поводу состояния здоровья близкого человека, нарушением личного неимущественного права на семейную жизнь, отцовство, отцовскую любовь и заботу, что повлекло причинению нравственных страданий (морального вреда), в связи с чем, истцы полагают, что причиненный им действиями ответчиков моральный вред, а также расходы на погребение, должны быть возмещены ответчиками в полном объеме заявленных исковых требований.

На апелляционную жалобу истцов поступили возражения от ГБУЗ НСО «НОСП», в которых заявитель просит решение суда оставить без изменения, а жалобу – без удовлетворения.

Проверив материалы дела в порядке ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, ДД.ММ.ГГГГ в возрасте ДД.ММ.ГГГГ лет в ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25» умер Сташевский Сергей Яковлевич, приходившийся отцом истцам Сташевскому А.С., Сташевскому В.С. и супругом истцу Сташевской Н.Ю., что подтверждается копиями свидетельств о рождении, свидетельства о заключении брака, свидетельства о смерти (т.1 л.д. 12-15).

С целью установления наличия или отсутствия фактов ненадлежащего оказания ответчиками медицинской помощи определением суда от 06.10.2021 года назначена судебная экспертиза с поручением проведения экспертизы КГБУЗ «Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы».

Суду по результатам проведения экспертизы представлено заключение комиссии экспертов КГБУЗ «Красноярское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы» № 648 (т. 3 л.д. 8-73).

Определением суда от 13.05.2022 судом удовлетворено ходатайство истцов, представителя ответчика и назначено проведение повторной комплексной судебной медицинской экспертизы с поручением проведения экспертизы Автономной некоммерческой организации «Центральное бюро судебных экспертиз № 1».

Согласно представленному суду заключению Автономной некоммерческой организации «Центральное бюро судебных экспертиз № 1» № 100- МЭ проведено исследование и даны ответы на поставленные судом вопросы (т. 4 л.д. 20 - 203).

Эксперты пришли к выводу, что диагноз при поступлении Сташевского С.Я.: «<данные изъяты> установлен неправильно и частично необоснованно: вида <данные изъяты>» не существует в общепринятых классификациях. Есть либо чрезвертельный, либо подвертельный. <данные изъяты> на момент поступления Сташевского С.Я. не было.

При установке диагноза при поступлении <данные изъяты> допущена опечатка. На момент поступления признаков <данные изъяты> не имелось. <данные изъяты> Диагноз «<данные изъяты> не подтвержден данными обследований, установлен необоснованно.

Информация в представленной медицинской карте № противоречива, не последовательна и не отражает клинику течения заболевания Сташевского С.Я., что делает невозможным полноценный анализ предоперационной подготовки пациента. Некоторые диагнозы установлены до появления фактической возможности их установления. Специальный стоматологический осмотр оформлен до консультации стоматолога. Имеются противоречия во времени поступления Сташевского С.Я.в травматологическое отделение. Согласие на осмотр в приемном отделении и на лечение в стационаре распечатаны после осмотра травматологом на отделении травматологии. Графики витальных показателей на операциях от 19.11.20 и 08.12.20 и заполнение листа назначений носят постфактический характер. Записи в ряде дневников наблюдения носят формальный характер, выполнены без обоснования, не соответствуют клинико-инструментальной картине. В протоколе осмотра инфекционистом дано заключение об отсутствии <данные изъяты> у Сташевского С.Я. при наличии <данные изъяты>. В протоколах осмотра специалистами предприняты попытки сбора <данные изъяты>, установлены диагнозы, требующие сбора жалоб у Сташевского С.Я., находящегося на <данные изъяты>. Места установки <данные изъяты> Сташевскому С.Я. и описание локального статуса <данные изъяты> не подтверждены протоколом вскрытия. Данные температурного листа не соответствуют динамике температуры по дневникам наблюдения. Один из дневников наблюдения датирован после смерти Сташевского С.Я. Хронический пародонтит не ставил ограничений к оперативному лечению перелома у Сташевского С.Я.

Информация в представленной медицинской карте № противоречива, не последовательна и не отражает клинику течения заболевания Сташевского С.Я., что делает невозможным полноценный анализ качества оказанной ему медицинской помощи в ГБУЗ НСО «ГКБ №».

По представленной медицинской документации экспертами не выявлено нарушений при операции металлоостеосинтеза, выполненной Сташевскому С.Я. ДД.ММ.ГГГГ.

Информация в представленной медицинской карте № противоречива, не последовательна и не отражает клинику течения заболевания Сташевского С.Я., что делает невозможным полноценный анализ послеоперационной терапии.

Ввиду нарушения ведения медицинской документации в части лечения <данные изъяты> у Сташевского С.Я. (приказ Минздрава России от 10.05.2017 № 203н и инструкция М3 СССР от 20.06.1983 г. № 27-14/70-83, утвержденная приказом Минздрава СССР от 4 октября 1980 года N 1030»)предоставленной информации недостаточно для адекватной оценки качества оказания Сташевскому С.Я. стоматологической медицинской помощи: Осмотр стоматолога не был зафиксирован в достаточном объёме. Установленный диагноз не обоснован (также не проведена дифференциальная диагностика). План обследования и лечения стоматологом не был сформирован. Согласие пациента на предлагаемые изменения не представлено. Манипуляция удаления 48 зуба не описана должным образом: Не представлены вид и способ анестезии, процесс экстракции, обработка антисептиками. Не описан риск и нецелесообразность транспортировки пациента в стоматологический кабинет и причина экстракции зуба в палате.

Из записи стоматолога известно, что экстракция 48 зуба была выполнена Сташевскому С.Я. в палате № 5 травматологического отделения, что является нарушением техники экстракции и правил асептики и антисептики, т.к. указанная манипуляция должна проводиться в специально оборудованном стоматологическом кабинете.

Информация в представленной медицинской карте № противоречива, не последовательна и не отражает клинику течения заболевания Сташевского С.Я., что делает невозможным полноценный анализ дальнейшего ведения пародонтита у него.

Информация в представленной медицинской карте № противоречива, не последовательна и не отражает клинику течения заболевания Сташевского С.Я., что делает невозможным дать заключение о правомерности проведения ему <данные изъяты>. В современной медицинской практике оперативных вмешательств, не создающих риск для жизни пациента, не существует.

Рассмотрение пародонтита, как причины <данные изъяты> у Сташевского С.Я., является неверным и необоснованным. Информация в представленной медицинской карте № 27209 противоречива, не последовательна и не отражает клинику течения заболевания у Сташевского С.Я., что делает невозможным полноценный анализ качества оказанной ему медицинской помощи в ГБУЗ НСО «ГКБ № 25».

У Сташевского С.Я. имел место <данные изъяты> Достоверных и непротиворечивых данных, позволяющих однозначно установить первичный очаг <данные изъяты> у Сташевского С.Я. (верифицировать причину) в представленной документации нет.

Некоторые диагнозы установлены до появления фактической возможности их установления. Специальный стоматологический осмотр оформлен до консультации стоматолога. Имеются противоречия во времени поступления Сташевского С.Я. на травматологическое отделение. Согласие на осмотр в приемном отделении и на лечение в стационаре распечатаны после осмотра травматологом на отделении травматологии. Графики витальных показателей на операциях от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ и заполнение листа назначений носят постфактический характер. Записи в ряде дневников наблюдения носят формальный характер, заполнены без обоснования, не соответствуют клинико - инструментальной картине.

В протоколе осмотра инфекционистом дано заключение об отсутствии <данные изъяты> заболевания у Сташевского С.Я. при наличии <данные изъяты>.

В протоколах осмотра специалистами предприняты попытки сбора <данные изъяты>, установлены диагнозы, требующие сбора жалоб у пациента, находящегося на ИВЛ и на седации.

Места установки <данные изъяты> Сташевскому С.Я. и описание локального <данные изъяты> не подтверждены протоколом вскрытия. Данные температурного листа не соответствуют динамике температуры по дневникам наблюдения.

Суд первой инстанции исходил из того, что в ходе проведения экспертизы установлено наличие дефектов оказания Сташевскому С.Я. медицинской помощи, допущенных каждым из ответчиков.

Также суд первой инстанции, оценивая показания экспертов, пришёл к выводу, что ни один из установленных в ходе экспертизы недостаток оказания медицинской помощи больному Сташевскому С.Я. не состоит в причинно - следственной связи с наступившей смертью больного.

Разрешая спор по существу, оценив представленные доказательства, в том числе заключения комиссионных судебно-медицинских экспертиз Автономной некоммерческой организации «Центральное бюро судебных экспертиз №» №- МЭ, в их совокупности, по правилам ст. 67 ГПК РФ, установив, что при оказании медицинской помощи погибшему имелись недостатки ее оказания, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с ответчиков в пользу истцов компенсации морального вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда с ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25» в пользу Сташевского Александра Сергеевича, Сташевской Натальи Юрьевны 175 000 руб. каждому, в пользу Сташевского Валерия Сергеевича – 150 000 руб., с ГБУЗ НСО «Новосибирская областная стоматологическая поликлиника» в пользу Сташевского Александра Сергеевича, Сташевской Натальи Юрьевны, 5 000 руб. каждому, в пользу Сташевского Валерия Сергеевича – 3 500 руб., суд первой инстанции учел фактические обстоятельства дела, наличие недостатка оказания медицинской помощи погибшему, характер причиненных истцам нравственных страданий, имея в виду, обстоятельства того, что смерть родного человека является тяжелым и необратимым по своим последствиям событием, влекущим глубокие переживания, вызванные утратой близкого человека.

На основании ст. 103 ГПК РФ суд первой инстанции взыскал с ГБУЗ «Городская клиническая больница № 25», ГБУЗ НСО «Новосибирская областная стоматологическая поликлиника» в доход местного бюджета муниципального образования г. Новосибирска 300 руб. государственной пошлины в равных долях.

Отказывая в удовлетворении исковых требований о возмещении расходов на погребение, суд первой инстанции исходил из того, что, несмотря на наличие дефектов оказания медицинской помощи больному Сташевскому С.Я., причинно-следственной связи между допущенными дефектами и наступившей смертью пациента не установлено, что исключает наличие оснований для удовлетворения требований о возмещении заявленных убытков.

Также суд первой инстанции не нашёл оснований для взыскания с ответчиков в пользу истца штрафа, предусмотренного пунктом 6 статьи 13 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-I "О защите прав потребителей", поскольку доказательств возмездности оказания медицинских услуг истцами не представлено.

Исследовав материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В статье 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается:

1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти;

2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями;

3) на основе клинических рекомендаций;

4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи и клинических рекомендаций и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Согласно части 1 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" органы государственной власти и органы местного самоуправления, должностные лица организаций несут ответственность за обеспечение реализации гарантий и соблюдение прав и свобод в сфере охраны здоровья, установленных законодательством Российской Федерации.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи (часть 2 стать 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В соответствии с частью 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" вред, причинённый жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объёме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Основания, порядок, объем и характер возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также круг лиц, имеющих право на такое возмещение, определены главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" Гражданского кодекса Российской Федерации (статьи 1064 - 1101).

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В объем возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, входят, в том числе ежемесячные выплаты лицам, понесшим ущерб в результате смерти кормильца (статьи 1088, 1089, 1092 Гражданского кодекса Российской Федерации), расходы на погребение (статья 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации), компенсация морального вреда (параграф 4 главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В абзаце 3 пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на компенсацию морального вреда, причиненного действиями (бездействием), нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие ему нематериальные блага. Так, например, судом может быть взыскана компенсация морального вреда, причиненного в случае разглашения вопреки воле усыновителей охраняемой законом тайны усыновления (пункт 1 статьи 139 Семейного кодекса Российской Федерации); компенсация морального вреда, причиненного незаконными решениями, действиями (бездействием) органов и лиц, наделенных публичными полномочиями; компенсация морального вреда, причиненного гражданину, в отношении которого осуществлялось административное преследование, но дело было прекращено в связи с отсутствием события или состава административного правонарушения либо ввиду недоказанности обстоятельств, на основании которых были вынесены соответствующие постановление, решение (пункты 1, 2 части 1 статьи 24.5, пункт 4 части 2 статьи 30.17 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, далее - КоАП РФ).

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

В соответствии с пунктом 25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (пункт 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда")

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни (пункт 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Как разъяснено в пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических и нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Из изложенного следует, что в случае причинения работником медицинской организации вреда жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи медицинская организация обязана возместить причиненный вред лицу, имеющему право на такое возмещение.

Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинского учреждения за причиненный при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинского учреждения (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда - медицинского учреждения или его работников.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

Из содержания искового заявления Сташевского А.С., Сташевского В.С., Сташевской Н.Ю., усматривается, что основанием для их обращения в суд с требованиями о возмещении ущерба, причинённого смертью родственника, взыскании расходов на погребение, компенсации морального вреда послужило, по мнению истцов, ненадлежащее оказание медицинской помощи Сташевскому С.Я. (отцу Сташевского А.С., Сташевского В.С., супругу Сташевской Н.Ю.) работниками ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25», ГБУЗ НСО «Новосибирская областная стоматологическая поликлиника», приведшее к его смерти.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием ответчики по настоящему делу - ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25», ГБУЗ НСО «Новосибирская областная стоматологическая поликлиника» - должны доказать отсутствие своей вины в причинении вреда истцам, в связи со смертью Сташевского В.С., медицинская помощь которому, по утверждению истцов, оказана ненадлежащим образом.

Оценивая заключение судебной экспертизы Автономной некоммерческой организации «Центральное бюро судебных экспертиз №» № - МЭ и показания экспертов, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что со стороны ГБУЗ НСО «ГКБ №» допущены следующие недостатки, дефекты оказания медицинской помощи: информация в представленной медицинской карте № противоречива, не последовательна и не отражает клинику течения заболевания Сташевского С.Я., имеет место нарушение требований к заполнению стационарной карты и описанию процесса диагностики и лечения): некоторые диагнозы установлены до появления фактической возможности их установления. Специальный стоматологический осмотр оформлен до консультации стоматолога. Имеются противоречия во времени поступления Сташевского С.Я. на травматологическое отделение. Согласие на осмотр в приемном отделении и на лечение в стационаре распечатаны после осмотра травматологом на отделении травматологии. Графики витальных показателей на операциях от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ и заполнение листа назначений носят постфактический характер. Записи в ряде дневников наблюдения носят формальный характер, выполнены без обоснования, не соответствуют клинико-инструментальной картине. В протоколе осмотра инфекционистом дано заключение об отсутствии инфекционного заболевания у Сташевского С.Я. при наличии <данные изъяты>. В протоколах осмотра специалистами предприняты попытки сбора <данные изъяты>, установлены диагнозы, требующие сбора жалоб у Сташевского С.Я., находящегося на ИВЛ и на седации. Места установки венозных катетеров Сташевскому С.Я. и описание локального статуса лунки 48 зуба не подтверждены протоколом вскрытия. Данные температурного листа не соответствуют динамике температуры по дневникам наблюдения. Один из дневников наблюдения датирован после смерти Сташевского С.Я. Пациенту установлен «несуществующий» вид перелома: <данные изъяты>, в то время как в общепринятых классификациях имеется либо <данные изъяты>» перелом; в диагноз не вынесены заболевания: <данные изъяты> Данные нозологии фигурируют в осмотрах консультантов, однако, не вынесены, как сопутствующие; при поступлении пациента Сташевского С.Я. неверно интерпретирована причина <данные изъяты>. Не диагностирован абсолютный <данные изъяты> у Сташевского С.Я. (при снижении гемоглобина по анализам) установлен без должного обоснования (<данные изъяты> и, несмотря на <данные изъяты> по анализам крови; диагноз <данные изъяты>» установлен необоснованно; по результатам ренгтенконтроля от ДД.ММ.ГГГГ установлено неудовлетворительное положение <данные изъяты>, однако внимание на это обращено только ДД.ММ.ГГГГ перед <данные изъяты>; не дана клиническая оценка высоким цифрам прямого (<данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ, указывающего на наличие <данные изъяты>, когда последний не может уйти из печени <данные изъяты>.

Вместе с тем, судебная коллегия исходит из того, что факт смерть Сташевского С.Я от <данные изъяты> на фоне <данные изъяты> подтвержден заключением судебной экспертизы, не опровергнут ответчиками и материалами настоящего гражданского дела.

Информация в представленной медицинской карте № противоречива, не последовательна и не отражает клинику течения заболевания Сташевского С.Я., следовательно, наличие вины и как следствие причинной связи между действием и бездействием медицинских учреждений, а в частности ГКБ № 25, которые вели медицинскую карту, и на базе которого производились манипуляции стоматологом, не опровергнуто и считается установленным.

Наличие виновных действий ГБУЗ НСО «ГКБ № 25» и как следствие причинной связи между последними и наступившим вредом, вопреки выводам суда первой инстанции подтверждается и фактическими обстоятельствами, подтверждёнными медицинской документацией и заключением экспертов.

Так из медицинской документации и материалов дела, усматривается, что ДД.ММ.ГГГГ в 11 – 45 час. состояние пациента внезапно ухудшилось: возникла одышка, появились боли в грудной клетке слева и справа. <данные изъяты>. Признаков воспалительных изменений не имелось. 02.12.2020 проведено <данные изъяты>, выявлена <данные изъяты>. Пациент осмотрен терапевтом, установлен диагноз: <данные изъяты>. Однако, при осмотре, ДД.ММ.ГГГГ как указано экспертами инфекционист исключил <данные изъяты> при наличии на тот момент результатов <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ с признаками <данные изъяты>.

Вместе с тем, эксперты отметили, что при поступлении Сташевского С.Я. в ГБУЗ НСО «ГКБ № 25» у него в анализе крови выявлен <данные изъяты>, что также указывает на наличие вирусной инфекции.

Кроме того, <данные изъяты>, как указывают эксперты, полностью проигнорирован в процессе лечения. Анализ ПЦР на новую <данные изъяты> взят только ДД.ММ.ГГГГ, то есть по истечении 7 дней с момента обнаружения пневмонии и за день до смерти.

Полученный ДД.ММ.ГГГГ результат о том, что у Сташевского С.Я. <данные изъяты> не обнаружено, не свидетельствует о том, что ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25» не было совершено нарушений в части вирусной терапии, к тому же, сам тест был взят только ДД.ММ.ГГГГ, а результат получен в день смерти Сташевского С.Я.

С учетом изложенного, и совокупности установленных экспертами дефектов в оказании медицинской помощи Сташевскому С.Я., судебная коллегия приходит к выводу, что ответчиком ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25» не были совершены необходимые действия для оказания своевременной и надлежащей медицинской помощи Сташевскому С.Я., которая произведена с многочисленными нарушениями, в том числе выявление вирусного компонента пневмонии и сепсиса полностью проигнорировано в процессе лечения, которые, в том числе, послужили причинами смерти <данные изъяты>

Оценивая оказание медицинской помощи ГБУЗ НСО «НОСП», на основании заключения судебной экспертизы Автономной некоммерческой организации «Центральное бюро судебных экспертиз №» № - МЭ и показаний экспертов, судебная коллегия приходит к выводу, что со стороны ГБУЗ НСО «НОСП» наличие недостатков/дефектов оказания медицинской помощи выразилось в следующем: медицинская документации в части лечения хронического пародонтита у Сташевского С.Я. заполнена со значительными нарушениями требований приказа Минздрава России от 10.05.2017 № 203н и инструкция М3 СССР от 20.06.1983 г. №27-14/70-83, утвержденная приказом Минздрава СССР от 4 октября 1980 года N 1030», осмотр стоматолога не был зафиксирован в достаточном объёме; установленный диагноз не обоснован (также не проведена дифференциальная диагностика); план обследования и лечения стоматологом не был сформирован; согласие пациента на предлагаемые изменения не представлено; манипуляция удаления 48 зуба не описана должным образом: не представлены ни анестезия, ни процесс экстракции, ни обработка антисептиками, из записи стоматолога известно, что экстракция 48 зуба была выполнена Сташевскому С.Я. в палате № 5 травматологического отделения, является нарушением техники экстракции и правил асептики и антисептики, т.к. указанная манипуляция должна проводиться в специально оборудованном стоматологическом кабинете, при этом не описан риск и нецелесообразность транспортировки пациента в стоматологический кабинет и причина экстракции зуба в палате.

Также, эксперт указывает на то, что с учетом наличия у Сташевского С.Я<данные изъяты> не вызывает сомнения, однако его причину определить не представляется возможным. Так воспаление в лунке 48 зуба явно недостаточно для расценивания его как первичного очага. Вместе с тем, эксперт указывает, что рассмотрение <данные изъяты>, как причины <данные изъяты> у Сташевского С.Я. является неверным и необоснованным.

Таким образом, ГБУЗ НСО «НОСП» также была произведена медицинская помощь Сташевскому С.Я. с многочисленными нарушениями и недостатками, но на базе ГБУЗ НСО «ГКБ № 25», которые и должны были контролировать проведение манипуляций и стоматологом, как лица, ответственные за состояние пациента в целом, а поскольку рассмотрение <данные изъяты> по мнению экспертов как причины <данные изъяты> у Сташевского С.Я. является неверным и необоснованным, то указанные нарушения не повлекли наступление смерти потерпевшего.

Оснований не согласиться с выводами судебной экспертизы Автономной некоммерческой организации «Центральное бюро судебных экспертиз № 1» у судебной коллегии не имеется. Указанное заключение судебной экспертизы соответствует требованиям закона, содержит необходимые исследования, ссылки на документацию, использованную при производстве экспертизы, экспертиза проведена комиссией экспертов, имеющих необходимую квалификацию и опят работы, которые был предупреждены об уголовной ответственности, предусмотренной статьёй 307 УК РФ, допрошены в суде первой инстанции, подробно ответив на все поставленные перед ними вопросы.

Заключение экспертизы содержит подробное описание произведенных исследований, а также выводы на поставленные вопросы. В обоснование сделанных выводов эксперт приводит соответствующие данные из представленных в распоряжение эксперта материалов, указывает на применение методов исследований, основывается на исходных объективных данных.

С учетом изложенного, разрешая спор и частично удовлетворяя требования истцов о компенсации морального вреда, причиненного некачественным оказанием медицинской помощи Сташевскому С.Я., суд первой инстанции правильно исходил из доказанности некачественного оказания ответчиками медицинской помощи, так как это обстоятельство подтверждено как судебной экспертизой, так и медицинской документацией.

Кроме того, независимо от того, что эксперты не смогли установить причинно-следственную связь между недостатками оказания медицинской помощи и смертью Сташевского С.Я. в силу того, что информация в медицинской карте противоречива, не последовательна и не отражает клинику течения заболевания Сташевского С.Я., Верховный Суд РФ в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 21.06.2021 N 64-КГПР21-1-К9 указал на то, что юридическое значение может иметь и косвенная (опосредованная) причинная связь, если дефекты (недостатки) оказания работниками ответчиков медицинской помощи могли способствовать ухудшению состояния его здоровья и привести к неблагоприятному для него исходу, то есть к смерти. При этом ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего оказания ему медицинской помощи, в том числе по причине дефектов ее оказания (непроведение пациенту всех необходимых диагностических и лечебных мероприятий, ненадлежащий уход за пациентом и т.п.), причиняет страдания, то есть причиняет вред, как самому пациенту, так и его родственникам, что является достаточным основанием для компенсации такого вреда.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу о доказанности некачественного оказания ответчиками медицинской помощи Сташевскому С.Я., отсутствие своевременного и полного проведения необходимых лечебных мероприятий, при установленных нарушениях и дефектах, что причинило страдания истцам - родственникам погибшего, что является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

К тому же, отсутствие прямой причинно-следственной связи между смертью и действиями (бездействием) медицинских работников не опровергает обстоятельств, свидетельствующих о наличии нарушений при оказании ответчиками медицинской помощи, и эти нарушения, безусловно, причиняли нравственные страдания истцам, которые вправе были рассчитывать на квалифицированную и своевременную медицинскую помощь для Сташевского С.Я.

Вместе с тем в соответствии с пунктом 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации именно на ответчиках лежит обязанность доказать свою невиновность в причинении вреда истцам, в связи со смертью Сташевского С.Я. вследствие оказания ему ненадлежащей медицинской помощи.

В силу части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Однако, допустимых и достоверных доказательств в нарушение требований ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, подтверждающих надлежащее оказание медицинской помощи погибшему, ответчиками не представлено.

Как указывалось выше, при определении размера компенсации морального вреда истцам суд первой инстанции принял во внимание обстоятельства причинения вреда, отсутствие прямой причинно-следственной связи между допущенными медицинским учреждением дефектами оказания медицинской помощи и смертью, характер перенесенных истцами нравственных страданий, степень вины причинителя вреда, принципы разумности и справедливости, взыскав с ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25» в пользу Сташевского Александра Сергеевича, Сташевской Натальи Юрьевны 175 000 руб. каждому, в пользу Сташевского Валерия Сергеевича – 150 000 руб., с ГБУЗ НСО «Новосибирская областная стоматологическая поликлиника» в пользу Сташевского Александра Сергеевича, Сташевской Натальи Юрьевны, 5 000 руб. каждому, в пользу Сташевского Валерия Сергеевича – 3 500 руб.

Однако судебная коллегия полагает, что с учетом всех обстоятельств по делу, в том числе степени нравственных страданий и индивидуальных особенностей истцов, степени вины каждого из ответчиков, объёма установленных нарушений, а также тот факт, что именно они не позволили экспертам сделать категоричный вывод о причине смерти потерпевшего, принципов разумности и справедливости, размер компенсации морального вреда, причиненного действиями (бездействием) ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25», следует определить в пользу Сташевского Александра Сергеевича, Сташевской Натальи Юрьевны 300 000 руб., каждому, в пользу Сташевского Валерия Сергеевича – 250 000 руб.

Определяя размер компенсации морального вреда, судебная коллегия также учитывает, что истцы Сташевский А.С. и Сташевская Н.Ю. проживали совместно со Сташевским С.Я., а истец Сташевский В.С. фактически со своей семьей проживал отдельно, не вел общего совместного хозяйства со Сташевским С.Я., а, следовательно, не так тесно, ежедневно контактировал с отцом.

Вместе с тем, судебная коллегия исходит из того, что истцы потеряли любимого человека, своего отца (супруга), которого нет возможности увидеть, обнять, а также близости родственных отношений с истцами, которым он приходился отцом и супругом, факта отцовства в отношении детей, в связи с чем, они испытали глубокие нравственные страдания, так как лишены семейных связей.

На основании изложенного, судебная коллегия считает необходимым изменить решение суда в части размера компенсации морального вреда и взыскать с ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25» компенсацию морального вреда в пользу Сташевского Александра Сергеевича, Сташевской Натальи Юрьевны 300 000 руб. каждому, в пользу Сташевского Валерия Сергеевича – 250 000 руб.

Данный размер, по мнению судебной коллегии, согласуется с принципами конституционной ценности жизни, здоровья и достоинства личности (ст. ст. 21, 53 Конституции Российской Федерации), а также с принципами разумности и справедливости, позволяющими, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой - не допустить неосновательного обогащения потерпевших и не поставить в чрезмерно тяжелое имущественное положение лицо, ответственное за возмещение вреда.

Вместе с тем, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции в части размера компенсации морального вреда, взысканного в пользу истцов с ответчика ГБУЗ НСО «Новосибирская областная стоматологическая поликлиника», поскольку при оказании медицинской помощи Сташевскому С.Я., также были допущены дефекты и нарушения, однако, экспертами и судом установлено, что воспаление в лунке 48 зуба явно недостаточно для расценивания его как первичного очага сепсиса, также эксперт указывает, что рассмотрение пародонтита, как причины сепсиса у Сташевского С.Я. является неверным и необоснованным.

При таких обстоятельствах, взысканный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда с ГБУЗ НСО «Новосибирская областная стоматологическая поликлиника» отвечает требованиям разумности и справедливости, оснований для увеличения указанного размера компенсации морального вреда судебная коллегия по доводам апелляционной жалобы не находит.

Однако судебная коллегия полагает, заслуживающими внимания доводы апелляционной жалобы в части отказа суда первой инстанции во взыскании расходов на погребение.

В соответствии со ст. 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы.

Перечень необходимых расходов, связанных с погребением, содержатся в Федеральном законе от 12 января 1996 г. N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле".

В соответствии со статьей 3 Федерального закона от 12 января 1996 г. N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле", погребение понимается как обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям. Погребение может осуществляться путем предания тела (останков) умершего земле (захоронение в могилу, склеп), огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), воде (захоронение в воду в порядке, определенном нормативными правовыми актами Российской Федерации).

В силу статьи 5 Федерального закона от 12 января 1996 года N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле" вопрос о размере необходимых расходов на погребение должен решаться с учетом необходимости обеспечения достойного отношения к телу умершего и его памяти.

Возмещение расходов осуществляется на основе принципа соблюдения баланса разумности трат с одной стороны и необходимости их несения в целях обеспечения достойных похорон и сопутствующих им мероприятий в отношении умершего.

В подтверждение заявленных расходов на погребение в материалы дела Сташевским В.С. представлен счет-заказ №1563-АН от 10.12.2020 АО Мемориальной службы «ИМИ» на сумму 38 081 руб. 17 коп. и кассовой чек, в соответствии с которым оказывались услуги по кремации, оформлению документов, необходимых для кремации, доставка гроба и других предметов, необходимых для погребения, приобретение внутренних убранств для гроба, перевозка тела умершего, снятие гроба с телом с автокатафалка, его перемещение в ритуальный зал, обработка и установка на постамент, организация похоронного ритуала, контроль за исполнением заказа, организация траурного ритуала в зале прощания, просмотр кремации.

Также представлен заказ-наряд ИП Коваль К.А. от 10.12.2020 на сумму 6 550 руб., в соответствии с которым оказывались услуги бригады по обслуживанию кремации, укладка тела в гроб, доставка документов в агентство, заказ-наряд ИП Кондрашкина Р.Е. от 10.12.2020 на сумму 8 500 руб. за санитарно-гигиеническую обработку тела.

Исходя из представленных доказательств, Сташевским В.С. были понесены расходы на погребение Сташевского С.Я. на общую сумму 53 131,17 руб., понесённые расходы истца имеют своё подтверждение, представленные документы об оплате истцом услуг не оспаривались ответчиками, в связи с чем, принимаются судебной коллегией в качестве доказательств несения указанных расходов Сташевским В.С.

Учитывая, что судом установлено ненадлежащие оказание медицинской помощи ответчиком ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25», в том числе выраженное в игнорировании выявленного вирусного компонента пневмонии и сепсиса, которые, в том числе, послужили причинами смерти (бактериально-вирусный сепсис), судебная коллегия, исходя из представленных доказательств, приходит к выводу о том, что Сташевский В.С., понёсший указанные расходы на погребение погибшего Сташевского С.Я., имеет право на возмещение указанных расходов в заявленном размере 48 261 руб., поскольку документами подтверждается размер расходов на погребение даже в большем размере, в качестве заказчика работ и в кассовых чеках указан Сташевский В.С.

Поскольку суд, исходя из положений ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации принимает решение по заявленным истцом требованиям, судебная коллегия полагает необходимым, взыскать с ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25» в пользу Сташевского В.С. расходы на погребение Сташевского С.Я. в размере 48 261 руб.

Судебная коллегия считает указанный размер расходов на погребение разумным и соразмерным, согласуется с принятыми обычаями и традициями, не противоречат статьи 3 Федерального закона "О погребении и похоронном деле".

При таких обстоятельствах судебная коллегия находит возможным изменить решение суда в части размера сумм, подлежащих взысканию в пользу истцов в счет компенсации морального вреда с ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25», и отменить решение суда в части отказа во взыскании расходов на погребение, с постановкой нового решения в указанной части и взыскании с ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25» в пользу Сташевского В.С. расходы на погребение в размере 48 261 руб.

Доводы апелляционной жалобы в части увеличения суммы компенсации морального вреда и взыскании расходов на погребение заслуживают внимания.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

решение Калининского районного суда города Новосибирска от 29 сентября 2022 изменить в части размера сумм подлежащих взысканию с ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25» и отменить в части отказа во взыскании расходов на погребение, в данной части постановить решение, которым:

Взыскать с ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25» в пользу Сташевского Александра Сергеевича, Сташевской Натальи Юрьевны 300 000 руб. каждому в счет компенсации морального вреда, в пользу Сташевского Валерия Сергеевича – 250 000 руб. в счет компенсации морального вреда.

Взыскать с ГБУЗ НСО «Городская клиническая больница № 25» в пользу Сташевского Валерия Сергеевича расходы на погребение в размере 48 261 руб.

Апелляционную жалобу – удовлетворить частично.

Решение суда в остальной части оставить без изменения.

Председательствующий:/подпись/

Судьи:/подписи/

«копия верна»

Судья

Свернуть

Судья Менькова А.Ю. Дело №

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е П О С Т А Н О В Л Е Н И Е

<адрес> 31 июля 2019 года

Суд апелляционной инстанции по уголовным делам Новосибирского областного суда в составе:

председательствующего Кармановой С.А.,

при секретаре Воробьевой А.Е.,

с участием

государственного обвинителя Городиловой И.В.,

потерпевшей Ш.,

представителя потерпевшей – адвоката Бойко Т.А.

осужденного С,

защитника – адвоката Козлова Е.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционной жалобе (основной и дополнительной) адвоката Козлова К.В. на приговор <адрес> районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым

С, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, не судимый,

осуждён

по ч.3 ст.264 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами на срок 2 года 6 месяцев с отбыванием наказания в виде лишения свободы в колонии – поселении,

с исчислением срока наказания в виде лишения свободы с момента прибытия осужденного в колонию–поселение с учетом времени следования к месту отбывания наказания,

мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения,

по вступлению приговора в законную силу осужденному постановлено явиться в территориальный орган уголовно – исполнительной системы для получения предписаний о направлении к месту отбывания наказания,

разрешен гражданский иск: исковые требования потерпевшей Ш. о взыскании компенсации морального вреда удовлетворены частично, со С в пользу Ш. постановлено ...

Показать ещё

...взыскать в счет возмещения морального вреда <данные изъяты> рублей,

разрешен вопрос о вещественных доказательствах,

у с т а н о в и л:

По приговору суда С, как лицо, управляющее автомобилем, признан виновным в нарушении правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть человека – Ш., и осужден за это преступление.

Преступление совершено ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> при обстоятельствах, указанных в приговоре.

Вину в совершении данного преступления С не признал.

С приговором суда не согласился защитник.

В апелляционной жалобе (и дополнениях к ней) защитник – адвокат Козлов К.В. просит приговор суда отменить как незаконный и необоснованный, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в тот же суд, либо возвратить уголовное дело прокурору.

В обоснование жалобы указывает на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, на существенное нарушение уголовно-процессуального закона, на неправильное применение уголовного закона, на несправедливость приговора.

Указывая на неправильное применение уголовного закона, защитник ссылается на положения ст.8 УК РФ, и утверждает, что суд не установил основания уголовной ответственности, пришел к выводу о нарушении правил дорожного движения как осужденным, так и погибшим Шукшиным; не установил прямую причинно-следственную связь между нарушением С правил дорожного движения и наступившими последствиями – смертью Ш.

Полагает, что судом не выяснен вопрос о наличии у С технической возможности избежать ДТП при нарушении водителем Ш. скоростного режима, не дана оценка этому обстоятельству.

Считает необоснованным вывод суда о том, что С имел техническую возможность избежать ДТП, так как данный вопрос, относящийся к специальным познаниям, не ставился перед экспертом ни в стадии следствия, ни в ходе судебного разбирательства.

Ссылаясь на заключение эксперта П. и заключение специалиста Д., на их заключения в заседании суда первой инстанции, считает, что, исходя из расстояния, на котором находился потерпевший непосредственно перед ДТП, и при скорости <данные изъяты> км/ч, и при скорости <данные изъяты> км/ч, и при скорости <данные изъяты> км/ч Ш. мог устранить допущенное им нарушение скоростного режима, экстренно остановить мотоцикл.

Усматривает противоречия между выводами экспертов в заключении № (П.) и в заключении № (М.), указывает на то, что суд в приговоре, не указал, по каким основаниям при наличии противоречий в доказательствах, имеющих существенное значение, принял одни из них и отверг другие.

Оспаривает вывод суда о том, что доказательством виновности являются показания С, в которых он указывает на то, что при совершении маневра поворота налево, при выезде на встречную полосу, он смотрел прямо; полагает, что эти показания вырваны из контекста и истолкованы судом в пользу обвинения.

Считает, что приведенные судом в приговоре показания С о том, что он смотрел только прямо; выезжал на полосу встречного движения не смотрел вправо, не соответствуют доказательствам, рассмотренным в судебном заседании, в частности протоколу допроса на л.д.№

Оспаривает выводы суда о том, что Ш. двигался на мотоцикле с включенным светом фар, считает необоснованной ссылку суда на показания свидетеля Н. (об автоматическом зажигании фар при заведении двигателя мотоцикла); полагает, что перегоревшая лампа фары исключает использование ближнего света.

Ссылается также на показания свидетеля Б. о том, что тот не видел приближающегося мотоциклиста, что мотоцикл двигался без включенной фары ближнего света.

Считает необоснованной оценку судом показаний Б., данных

свидетелем в суде, о том, что он не видел момента столкновения автомобиля и мотоцикла, указывает на необоснованность выводов суда о том, что свидетель запамятовал события двухлетней давности, а также необоснованным решение суда о признании достоверными показаний свидетеля в ходе досудебного производства по делу.

Выражает несогласие с выводом суда о том, что непосредственно перед моментом ДТП водитель <данные изъяты>» почти полностью остановился, что противоречит, по его мнению, содержанию видеозаписи, ссылается на мнение экспертов К., Д. о том, что при изменении скорости автомобиля в короткий промежуток времени -3 сек. человеческий глаз определить это не может.

Полагает, что С оговорил себя, указав, что снизил скорость во время маневра поворота.

Ссылаясь на п.8.3 правил дорожного движения, утверждает, что С при завершении маневра (съезде с <адрес>) имел право снизить скорость, чтобы пропустить пешеходов, пересекающих проезжую часть.

Считает, что водитель мотоцикла обязан был соблюдать п.10.1 правил дорожного движения даже при полной остановке транспортного средства под управлением С

Оспаривает оценку, данную судом показаниям специалиста Д. и данному им заключению №, поскольку этот специалист исследовал видеозапись регистратора, использовал численные значения, идентичные со схемой данного ДТП.

Считает незаконным постановление суда об отказе стороне защиты в ходатайстве о назначении повторной судебно-криминалистической (видеотехнической) экспертизы записи видерегистратора с целью установления движения-остановки автомобиля под управлением осужденного, установления скорости движения этого автомобиля.

Указывает на неправильное применение судом уголовного закона (ст.26 УК РФ), на вменение двух форм вины за совершенное по неосторожности преступление: легкомыслие в связи с тем, что С предвидел возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, но самонадеянно рассчитывал на предотвращение этих последствий, и небрежность – не предвидел возможность наступления общественной опасности своих действий хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен и мог предвидеть эти последствия.

Усматривает нарушение уголовно-процессуального закона (ч.2 ст.271, ст.256 УПК РФ) в том, что суд не разрешил ходатайство о признании недопустимым доказательством протокола следственного эксперимента, считает это нарушением фундаментальных условий судебного разбирательства.

Указывает на нарушение требований ст.181 УПК РФ при сборе такого доказательства как следственный эксперимент, поскольку:

-в эксперименте участвовал мотоцикл-статист, в фаре которого используются светодиодные источники света, значительно превышающие осветительную способность мотоцикла <данные изъяты> года выпуска) участвовавшего в ДТП и по конструктивным особенностям не способного двигаться без выключенного света фар,

-не воссозданы условия дорожной обстановки во время ДТП (отсутствовал поток транспортных средств, использующих ближний свет фар).

Полагает, что право С на защиту нарушено, поскольку он не знал, против какого обвинения ему надлежит защищаться; утверждает, что обвинительное заключение составлено с нарушением закона; в нем и в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого не указано конкретное событие преступления относительно нарушения осужденным п.10.1 правил дорожного движения;

Считает, что из предъявленного обвинения не понятно, в какой из четырех этапов движения при совершении левого поворота С нарушил скоростной режим.

Полагает, что в предъявленном обвинении отсутствует указание на форму вины при совершении инкриминируемого С преступления: видел или нет мотоциклиста перед маневром.

Обращает на наличие противоречий в выводах суда: суд указывает, что С видел мотоциклиста, тем самым выходит за пределы предъявленного обвинения, нарушает положения ст.252 УПК РФ (в объеме предъявленного обвинения это указание отсутствует).

Полагает, что при производстве экспертизы эксперт К описывает осмотр диска, изъятого в <данные изъяты> а фактически исследует видеозапись с видеорегистратора с автомобиля <данные изъяты>

Обращает внимание на противоречия в выводах эксперта в заключении № и в заключении, данном экспертом К., относительно того, были ли включены фары на мотоцикле, указывает, что суд не дал оценки этим противоречиям.

Утверждает, что суд не учитывает удаленность мотоцикла перед началом совершения маневра С, не учитывает фактическую скорость мотоцикла, не указывает выводам какого эксперта относительно скорости мотоцикла (<данные изъяты> км/ч) доверяет; не дает оценки выводам экспертов о скорости торможения мотоцикла (<данные изъяты>); время маневра поворота (<данные изъяты> с) при таких противоречивых данных, имеющих по мнению защитника, существенное значение, суд не назначил автотехническую экспертизу.

Указывает на наличие противоречий и в выводах других экспертиз положенных в основу приговора: экспертиз № и № (о времени движения автомобиля под управлением осужденного).

Считает, что выводы эксперта М. противоречат выводам эксперта П., выводы эксперта Л. противоречат выводам эксперта К, выводы эксперта П. выводам эксперта К; указывает, что суд, определяя скорость мотоцикла <данные изъяты> км/ч, не дает оценки выводам иных экспертов.

Указывает, что приговор не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

Считает, что суд не дал оценку и тому обстоятельству, что мотоцикл не был виден и другим участникам дорожного движения, в частности водителю автомобиля <данные изъяты> Б.

Утверждает, что мотоцикл являлся неисправным, поскольку водитель не смог остановить его; диагностическая карта отсутствует, техосмотр при приобретении мотоцикла, находившегося в эксплуатации <данные изъяты> лет, не проводился.

Считает необоснованным и незаконным отказ суда в удовлетворении ходатайства о назначении судебно-криминалистической экспертизы видеорегистратора с целью определения времени маневра автомобиля под управлением С, времени, необходимого для остановки мотоцикла.

Полагает, что при наличии противоречивых доказательств, суд принял одни из них, отверг другие, но не дал этому оценки, не привел в приговоре мотивов принятого решения.

В возражениях на апелляционную жалобу адвоката Козлова К.В. государственный обвинитель Б. просит оставить эту жалобу без удовлетворения, приговор без изменения.

В возражениях на апелляционную жалобу защитника адвокат Бойко Т.А. –представитель потерпевшей Ш. указывает на отсутствие у С для своевременного обнаружения движущегося мотоцикла, на нарушение им правил дорожного движения, просит приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

В заседании суда апелляционной инстанции осужденный С, адвокат Козлов Е.В. поддержали доводы данной апелляционной жалобы названного защитника; потерпевшая Ш., ее представитель - адвокат Бойко Т.А., государственный обвинитель Городилова И.В. возражали против удовлетворения апелляционной жалобы адвоката Козлова Е.В., просили оставить приговор суда без изменения.

Изучив материалы уголовного дела, выслушав мнение сторон по апелляционной жалобе адвоката Козлова Е.В., суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для удовлетворения указанной апелляционной жалобы, находит приговор законным, обоснованным и справедливым.

В обоснование апелляционной жалобы адвокат Козлов К.В. указывает на нарушение права С на защиту.

По мнению защитника, это нарушение выразилось в составлении следователем обвинительного заключения с нарушениями требований уголовно-процессуального закона, которые препятствовали принятию судом итогового судебного решения по уголовному делу.

По мнению адвоката Козлова К.В., одно из этих нарушений уголовно-процессуального закона заключается в неясности предъявленного С обвинения, из которого не следует, на каком этапе совершения маневра - поворот налево обвиняемый нарушил п.10.1 правил дорожного движения.

Суд апелляционной инстанции, также как и суд первой инстанции, не усматривает обстоятельств, которые бы свидетельствовали о неясности предъявленного С обвинения.

И в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, и в обвинительном заключении однозначно указано на обстоятельства, при которых С допущено нарушение требований пункта 10.1 правил дорожного движения перед началом осуществления маневра поворота налево, в ходе дальнейшего движения в сторону <адрес> по <адрес> на улицу без названия.

В качестве второго обстоятельства, свидетельствующего о нарушении права С на защиту, адвокат Козлов К.В. указывает неустановление следствием формы вины при неосторожности.

Вопреки доводам защитника, из постановления о привлечении в качестве обвиняемого, из обвинительного заключения следует, что С обвиняется в том, что не предвидел возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (в виде смерти Ш.), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия (л.д.№ соответственно).

При таких данных суд апелляционной инстанции не усматривает нарушения

права С на защиту, не усматривает нарушений уголовно-процессуального закона при составлении обвинительного заключения, влекущих отмену состоявшегося судебного решения и возвращение уголовного дела прокурору для устранения препятствий рассмотрения этого дела судом.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции считает возможным и необходимым рассмотреть апелляционную жалобу адвоката Козлова К.В. по существу.

Виновность осужденного С в совершении преступления, указанного в приговоре, подтверждается доказательствами, собранными в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, проверенными в судебном заседании и оцененными судом в соответствии с требованиями ст.ст. 17, 88 УПК РФ.

Доводы адвоката Козлова К.В. о том, что суд не установил основания уголовной ответственности С, являются надуманными.

Виновность осужденного С в нарушении им пунктов 1.3, 1.5, 8.1, 10.1, 13.12 правил дорожного движения при управлении автомобилем <данные изъяты> с регистрационным знаком <данные изъяты> региона, при осуществлении маневра поворота налево на нерегулируемом перекрестке, повлекшем столкновение с мотоциклом <данные изъяты> под управлением Ш. и смерть Ш. по неосторожности, подтверждается совокупностью относимых, допустимых, достоверных доказательств.

В апелляционной жалобе адвокат Козлов К.В. не оспаривает тот факт, что водители С и Ш. управляли указанными выше транспортными средствами, что изначально двигались во встречном направлении по главной дороге; тот факт, что дорожно-транспортное происшествие произошло ДД.ММ.ГГГГ около <данные изъяты> мин., в светлое время суток, в условиях неограниченной видимости, сухого асфальтового покрытия; тот факт, что дорожно-транспортное происшествие произошло на нерегулируемом перекрестке.

Защитником не оспаривается и то обстоятельство, что имевшиеся у Ш. телесные повреждения, перечисленные в заключении №, являются тяжким вредом здоровью по признаку опасности для жизни и состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти.

Также адвокат Козлов К.В. не оспаривает в апелляционной жалобе тот факт, что телесные повреждения у Ш., являющиеся тяжким вредом здоровью, состоящими в причинно-следственной связи с наступлением смерти, получены потерпевшим в результате указанного в приговоре дорожно-транспортного происшествия.

Все вышеуказанные обстоятельства установлены судом на основании исследованных им доказательств, подробно изложенных в приговоре.

Доводы стороны защиты о соблюдении С правил дорожного движения при совершении маневра поворот налево являются необоснованными.

Как правильно установил суд на основании показаний С, протокола осмотра места происшествия, других доказательств, приведенных в приговоре, осужденный двигался по <адрес> со встречным движением, осуществлял маневр поворот налево.

В силу требований п.13.12 правил дорожного движения при повороте налево водитель безрельсового транспортного средства обязан уступить дорогу транспортному средству, движущемуся по равнозначной дороге со встречного направления прямо.

Водитель Ш. двигался по равнозначной дороге со встречного

направления (по отношению к движению автомобиля под управлением С) прямо.

Поэтому в силу положений п.13.12 правил дорожного движения осужденный С обязан был уступить дорогу мотоциклу под управлением Ш.

Суд апелляционной инстанции считает правильными выводы суда о том, что осуществленный С маневр не был безопасным, поскольку в результате совершения осужденным маневра поворота налево он допустил столкновение с мотоциклом под управлением Ш.

Указанное обстоятельство свидетельствует о нарушении осужденным как п.8.1 правил дорожного движения, предписывающего водителю не создавать помех другим участникам движения, безопасно осуществлять маневр, так и п.1.5 правил дорожного движения, устанавливающую для водителей обязанность не создавать опасности для движения и не причинять вреда.

Как следует из показаний С, он убедился в том, что маневр поворот налево не создаст помех, включил указатель левого поворота и начал совершать поворот, смотрел и прямо, и направо, а, заканчивая маневр, смотрел только прямо (л.д.№).

Суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для признания приведенных показаний С недопустимым доказательством вследствие самооговора осужденного.

Перед началом допроса С были разъяснены его процессуальные права как подозреваемого; допрос проведен в присутствии защитника; замечаний к правильности отражения в протоколе показаний ни С, ни его защитник не имели; С не заявлял о самооговоре.

Поэтому довод защитника о самооговоре осужденного является несостоятельным.

Адвокат Козлов К.В. указывает в апелляционной жалобе на наличие у С права на снижение скорости при окончании маневра.

Однако, как следует из доказательств, приведенных в приговоре, действия осужденного при совершении маневра, в том числе и снижение им скорости, создали помеху для Ш. - водителя мотоцикла, следующего по отношению к движению транспорта под управлением осужденного со встречного направления прямо.

А потому суд обоснованно усмотрел в действиях осужденного нарушение п.10.1 правил дорожного движения, что выразилось в избрании скорости, не обеспечивающей возможность постоянного контроля для выполнения требований Правил, в частности требований о безопасности дорожного движения.

При таких данных выводы суда о том, что С не предвидел возможности наступления общественной опасности своих действий, но при должной внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия, являются обоснованными.

Являются необоснованными доводы адвоката Козлова К.В. о том, что С должен был соблюдать п.13.12 правил дорожного движения только при условии, если водитель, следующий по равнозначной дороге со встречного направления прямо, не нарушает правила дорожного движения.

Установленная п.13.12 правил дорожного движения обязанность для водителя, осуществляющего маневр, в данном случае, поворот налево, уступить дорогу транспортным средствам, движущимся во встречном направлении прямо, является безусловной.

С, управляя указанным транспортным средством, не уступил дорогу мотоциклу под управлением Ш., о чем свидетельствуют фактические обстоятельства дела –столкновение двух транспортных средств.

Данные обстоятельства установлены судом на основании протокола осмотра места происшествия, записей с видеорегистратора на автомобиле <данные изъяты> под управлением Б., протоколом осмотра предметов записи с камер видеонаблюдения, предоставленных кафе <данные изъяты>

Из показаний свидетеля Ш. (двигавшегося на автомобиле в том же направлении, что и мотоциклист Ш.) следует, что Ш. ехал прямо по правой полосе движения.

Доводы адвоката Козлова К.В., со ссылкой на показания Ш., о том, что Ш. начал движение на красный сигнал светофора, не относимы для установления причинно-следственной связи между нарушением осужденным указанных пунктов правил дорожного движения и наступившими последствиями в виде столкновения с мотоциклом под управлением Ш. и наступлением смерти последнего.

Как установлено судом, дорожно-транспортное происшествие произошло на нерегулируемом перекрестке, где отсутствовал светофор.

Поэтому обстоятельства предшествующего движения Ш. на предыдущем перекрестке неотносимы к предмету доказывания по настоящему делу.

Суд апелляционной инстанции считает необоснованными доводы адвоката Козлова К.В. о наличии противоречий в выводах суда относительно того, видел или не видел С мотоцикл под управлением Ш.

Как следует из приговора, суд указал на то, что препятствий для обнаружения С мотоцикла под управлением Ш. не имелось.

И свидетель Б., и свидетель Ш. показали, что видимость на дороге была неограниченной, что ДТП произошло в светлое время суток, что также усматривается и из протокола осмотра места происшествия и приложений к нему.

Суд в приговоре обоснованно указал, что препятствий для обнаружения С мотоцикла под управлением Ш., которые бы загораживали ему обзор, не имелось, проезжая часть не имела изгибов.

При таких данных являются правильными выводы суда о том, что объективных препятствий для обнаружения С мотоцикла под управлением Ш. не имелось.

Суд первой инстанции обоснованно положил в основу приговора показания С о том, что он смотрел направо при приближении к разрыву горизонтальной разметки, а затем, в процессе поворота увидел, что при съезде с проезжей части имеется неровность, сбавил скорость, и в конце маневра смотрел впереди себя, чтобы не повредить автомобили, которые находились на съезде, куда он поворачивал.

Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что от начала до окончания маневр, осуществляемый С, не был безопасным, что осужденный создавал помеху транспортному средству, движущемуся по равнозначной дороге во встречном направлении прямо.

С учетом изложенного оснований для назначения повторной судебно-криминалистической (видеотехнической) экспертизы записи видеорегистратора для установления обстоятельств движения автомобиля под управлением С суд апелляционной инстанции, также как и суд первой инстанции, не усматривает.

Принятое судом решение по ходатайству адвоката Козлова К.В. аналогичного содержания является обоснованным (л.д.№ соответственно).

Суд дал оценку показаниям осужденного о том, что он не мог видеть мотоцикл под управлением Ш., обоснованно признал их недостоверными.

Как уже указано, осужденный осуществлял маневр в светлое время суток, когда видимость на дороге была неограниченной.

Доводы защитника – адвоката Козлова К.В. о том, что на мотоцикле, которым управлял Ш., не были включены фары, является несостоятельным.

Суд обоснованно положил в основу приговора как показания свидетеля Н. о том, что при заведении мотоцикла японского производства фары ближнего света включаются автоматически, так и показания эксперта К о том, что, при просмотре видеозаписи с камеры <данные изъяты>» виден ближний свет фар у мотоциклиста.

В заключении № эксперт К указывает на неотображение на кадрах видеозаписи ДТП светового сигнала фары мотоцикла <данные изъяты>

В судебном заседании эксперт К показал, что на видеозаписи ДТП не отобразился свет фар мотоцикла (блик «белее белого») из-за солнца, чувствительности матрицы; что при осмотре видеозаписи с камер видеонаблюдения <данные изъяты> у мотоцикла горел ближний свет фар.

Приведенные доказательства суд апелляционной инстанции, также как и суд первой инстанции находит достоверными и не усматривает в них противоречий.

Ссылка адвоката Козлова К.В. на то, что при производстве экспертизы эксперт К описывает осмотр одного диска, а фактически исследует иную видезапись, является несостоятельной.

В заключении эксперта № приведены данные о внешнем осмотре диска, имеется иллюстрация № этого диска (л.д.№).

Просмотр экспертом К. и второго диска, по которому не назначалась экспертиза, не является нарушением уголовно-процессуального закона, поскольку эксперту на исследование представлены материалы уголовного дела.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции считает обоснованными выводы суда о том, что осужденный не предвидел возможности наступления общественно опасных последствий своих действий по несоблюдению правил дорожного движения в указанной выше части (в виде смерти Ш.), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия.

При установлении формы вины при неосторожности суд исходил из предъявленного С обвинения (л.д.№).

При анализе установленных судом обстоятельств преступления и предъявленного С обвинения судом апелляционной инстанции не выявлено данных, которые бы свидетельствовали об установлении судом иной формы вины С при неосторожности по сравнению с предъявленным обвинением.

Ссылка адвоката Козлова Е.В. на противоречивость выводов суда относительно того, видел или нет осужденный мотоциклиста, является необоснованной.

Так, приводя мотивы принимаемого решения о том, что С при совершении указанного маневра не проявил внимательность и предусмотретельность, суд в приговоре указал на то, что С первоначально не видел мотоцикл, а «затем, увидев, стал снижать скорость» (л.д.№ приговора).

В подтверждение данного вывода суд далее ссылается на показания С, в которых подозреваемый указывает на то, что увидел препятствие в виде неровности при съезде с проезжей части <адрес> (л.д.№).

При таких данных доводы адвоката Козлова Е.В. об установлении судом взаимоисключающих обстоятельств: то, что С видел мотоциклиста, то, что С не видел мотоциклиста, не подтверждаются содержанием приговора.

Как уже указано, суд в приговоре не ссылался на то, что С видел мотоциклиста, напротив указывал на то, что при должной внимательности и предусмотрительности должен был установить наличие препятствий для осуществления маневра поворот налево и не нарушать п.п.1.3, 1.5, 8.1, 10.1, 13.12 правил дорожного движения.

А потому доводы защитника о наличии противоречий в выводах суда относительно того, видел или нет осужденный мотоцикл под управлением потерпевшего, доводы адвоката Козлова К.В. о том, что суд вышел за пределы предъявленного обвинения, являются необоснованными, не соответствующим фактическим обстоятельствам дела.

Ссылка адвоката на необходимость проведения следственного эксперимента с полным воспроизведением дорожно-транспортной обстановки, существовавшей на <данные изъяты> мин. ДД.ММ.ГГГГ, несостоятельна.

Воспроизвести дорожно-транспортную обстановку во встречном направлении для движения С также невозможно, так как отсутствуют данные о количестве машин, находившихся на регулируемом перекрестке.

На необходимость воспроизведения потока машин сторона защиты не ссылалась при проведении указанного следственного действия (следственного эксперимента).

Транспортные средства, следующие в одном направлении с Ш.,

проследовали мимо места дорожно-транспортного происшествия и не были установлены сотрудники полиции, приехавшими на место происшествия через некоторое время после дорожно-транспортного происшествия.

Оснований для признания недопустимым доказательством протокола следственного эксперимента суд первой инстанции не усмотрел верно и обоснованно положил в основу приговора данное доказательство.

Как следует из протокола следственного эксперимента, данное следственное действие проводилось для установления видимости (обзорности) мотоцикла с ближним светом фар во встречном направлении движения по <адрес>.

Результатом этого эксперимента явилось установление факта возможности обнаружения мотоцикла за <данные изъяты> м с того места, где находился автомобиль под управлением С непосредственно перед дорожно-транспортным происшествием.

Принесенные адвокатом Козловым К.В. замечания на протокол следственного действия (следственного эксперимента) фактически не опровергают тот факт, что и при включении ближнего света фар, и при выключенном свете фары мотоцикл виден для водителя, осуществляющего маневр поворот налево на указанном нерегулируемом перекрестке.

В связи с этим ссылка адвоката Козлова К.В. на то, что мотоцикл, использовавшийся в следственном эксперименте имеет более сильную осветительную систему, являются неубедительной.

Доводы адвоката Козлова К.В. о нарушении судом права на защиту С вследствие неразрешения ходатайства защитника о признании протокола следственного эксперимента недопустимым доказательством являются необоснованными.

Суд не признал в ходе судебного следствия протокол следственного эксперимента недопустимым доказательством, в связи с этим статус данного доказательства как допустимого был очевиден для сторон, в том числе и для С и адвоката Козлова К.В.

А потому никаких препятствий для оценки стороной защиты в стадии прений данного доказательства не имелось.

Суд апелляционной инстанции находит несостоятельной ссылку адвоката Козлова К.В. на то, что, не только С, но и водителю Б. не был виден мотоцикл под управлением Ш.

Как следует из показаний свидетеля Б. в стадии как досудебного производства по делу, так и в ходе судебного разбирательства, он выезжал со второстепенной дороги от АЗС к главной дороге - <адрес>, чтобы совершить маневр поворот налево, чтобы следовать в строну <адрес>; обзор слева и справа был хороший, автомобилей слева не было; он решил пропустить автомобиль <данные изъяты> (под управлением осужденного); а далее описывает совершение осужденным указанного маневра поворот налево.

При таких данных суд апелляционной инстанции находит надуманными доводы защитника о том, что Б. не было видно мотоцикла, поскольку из показаний свидетеля следует, что он наблюдал за движением автомобиля под управлением С и не показывал ни на следствии, ни в суде, что мотоциклист ему не был виден.

Суд апелляционной инстанции не усматривает обстоятельств для признания недопустимым доказательством показаний свидетеля Б., данных им в стадии предварительного следствия.

Как следует из пояснений Б. после оглашения его показаний, данных на стадии досудебного производства, раньше он лучше помнил события происшествия.

А потому суд обоснованно признал это доказательство (показания свидетеля Б. в стадии предварительного следствия) допустимым, а сами показания – достоверными.

Доводы адвоката Козлова К.В. о том, что С не мог предотвратить столкновение с мотоциклом под управлением Ш., являются необоснованными.

При соблюдении осужденным указанных правил дорожного движения он должен бы и мог предвидеть общественно опасные последствия при необходимой внимательности и предусмотрительности.

В обоснование указанного довода защитник ссылается на п.6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 N 25 (ред. от 24.05.2016) «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения».

Однако установление у водителя технической возможности избежать дорожно-транспортного происшествия необходимо только по делам, по которым водитель обвиняется в превышении скорости движения транспортного средства.

В качестве доказательств в приговоре приведены заключение эксперта № (Л.), определившего время маневра автомобиля <данные изъяты> под управлением осужденного в <данные изъяты> и заключение эксперта № (К), установившего, исходя из той же видеозаписи, время с момента выезда автомобиля <данные изъяты> на встречную полосу движения до момента столкновения с мотоциклом, в <данные изъяты>

Суд первой инстанции обоснованно не усмотрел противоречий в выводах экспертов, влекущих признание этих доказательств недопустимыми.

Не усматривает таких оснований и суд апелляционной инстанции.

Хотя эксперты в заключениях №, № по-разному называют начальную точку отсчета: «начало маневра автомобиля» (заключение №) и «момент выезда на встречную полосу движения» (заключение №), однако расчет эксперты начинают с кадра №.

Вместе с тем, расчет времени окончания маневра эксперты определяют по-разному: <данные изъяты> кадр (заключение №) и <данные изъяты> кадры (заключение №).

Кроме того, при исследовании видеозаписи, как следует из заключения №, экспертом применена методика удаления кадров-дублей.

То есть, исходные данные (время окончания маневра), анализируемые экспертами, были различными.

При таких данных суд апелляционной инстанции находит несостоятельными доводы защитника о противоречивости выводов экспертов Л. (в заключении №) и эксперта К ( в заключении №).

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции считает несостоятельными доводы адвоката Козлова К.В. о необходимости оценки нарушения С правил дорожного движения исходя из времени осуществления им маневра поворот налево.

Органами предварительного следствия С. не обвинялся в превышении скорости движения транспортного средства.

Время совершения С. не имеет значения для разрешения дела, поскольку осужденный обязан был уступить дорогу транспортному средству, движущемуся по равнозначной дороге со встречного направления прямо, то есть Ш.

Вопреки доводам защитника, суд в приговоре не устанавливал факт нарушения Ш. п.10.1 правил дорожного движения, поскольку в силу ч.1 ст.252 УПК РФ проводил разбирательство только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

В то же время суд обоснованно указал в приговоре, что водитель мотоцикла Ш. превысил разрешенную скорость, установленную в <данные изъяты>.

Выводы суда относительно скорости, с которой двигался Ш. на мотоцикле, основаны на заключении экспертов №.

Не противоречит выводам экспертов, изложенным в заключении №, о том, что скорость движения мотоцикла была более <данные изъяты> км/ч, и заключение эксперта №, в котором расчетная скорость определена <данные изъяты> км/ч, что более <данные изъяты> км/ч.

При этом эксперт М. исходил из скорости движения мотоцикла <данные изъяты>

Установление времени, необходимого на остановку мотоцикла, вопреки доводам защитника, не относимо к данному делу, поскольку у водителя Ш. было преимущество в движении, а осужденный в данной дорожной обстановке обязан был уступить дорогу водителю мотоцикла.

Ссылка защитника на заключение специалиста № (Д.) в подтверждение довода о движении мотоцикла под управлением Ш. со скоростью <данные изъяты> км/ч (л.д.№ а также на свои собственные расчеты, согласно которым потерпевший двигался со скоростью около <данные изъяты> является несостоятельной.

Суд апелляционной инстанции находит обоснованными выводы суда о недопустимости заключения специалиста №, так как они не основаны на материалах дела.

Кроме того, Д. приводит в заключении свои выводы по исследованной видеозаписи, в то время как экспертом-видеотехником не является.

Выяснение вопросов, по которым проведены экспертные исследования, отнесены к специальным познаниям.

А потому мнение защитника и осужденного, не обладающих специальными познаниями, по этим же вопросам не могут быть приняты во внимание.

Вместе с тем, превышение Ш. скорости, допустимой на данном участке дороги в <данные изъяты>, как правильно указал суд, не состоит в прямой причинно-следственной связи с дорожно-транспортным происшествием, поскольку у потерпевшего было преимущество в движении.

В ходе производства по делу следствием выяснялся вопрос о возможности предотвращения водителем Ш. столкновения путем торможения.

При этом и эксперт П. в заключении №, и эксперт М. в заключении № определили возможность предотвращения водителем мотоцикла столкновения путем торможения исходя из допустимой скорости движения <данные изъяты>

Вместе с тем, противоречий, влекущих недопустимость заключений экспертов № и №, в данных доказательствах не имеется.

Согласно заключению эксперта №, при движении с допустимой скоростью движения <данные изъяты> водитель мотоцикла не располагал технической возможностью предотвратить столкновение путем торможения.

В заключении № эксперт связывает возможность предотвратить столкновение с тремя условиями: торможение, своевременность торможения и его экстренность.

Поскольку судом установлено, что Ш. следовал со скоростью, превышающей установленное на данном участке дороги ограничение в <данные изъяты>, то наличие-отсутствие противоречий в названных заключениях не могут повлиять на выводы суда о виновности осужденного в данном преступлении.

Не имеется противоречий между заключениями экспертов №, № и заключением эксперта №, согласно которому и при разрешенной в городе скорости движения <данные изъяты> и при более высокой скорости водитель мотоцикла не располагал технической возможностью предотвратить столкновение путем торможения.

С учетом вышеизложенного суд апелляционной инстанции находит необоснованными доводы защитника Козлова К.В. о существенном значении данных заключений экспертов № и № и наличии в них существенных противоречий.

Оснований для выяснения технической возможности у водителя С, допустившего нарушение п.13.12 правил дорожного движения, технической возможности предотвратить столкновение, вопреки доводам защитника, не имелось и не имеется в настоящее время.

Как уже указано, С обязан был уступить дорогу мотоциклу под управлением Ш.

Поэтому оснований для назначения по делу судебной автотехнической экспертизы для установления времени производства С маневра поворот налево суд апелляционной инстанции не усматривает, поскольку находит обоснованными выводы суда о нарушении С требований п.13.12 правил дорожного движения.

На основании вышеизложенного суд апелляционной инстанции считает, что

суд первой инстанции правильно установил обстоятельства совершенного С преступления, пришел к обоснованному выводу о нарушении осужденным требований пунктов 1.3, 1.5, 8.1, 10.1, 13.12 правил дорожного движения при управлении автомобилем, что повлекло причинение по неосторожности смерти потерпевшему Ш.

Выводы суда о наличии прямой причинно-следственной связи между нарушением водителем С указанных пунктов правил дорожного движения и наступившими последствиями этих нарушений в виде смерти Ш. являются правильными.

Обстоятельств, свидетельствующих о неисправности мотоцикла, которым управлял Ш., из материалов уголовного дела не усматривается.

Время проведения последнего технического осмотра мотоцикла, время эксплуатации мотоцикла, вопреки доводам апелляционной жалобы защитника, не состоят в причинно-следственной связи с наступившими последствиями в виде смерти Ш.

При таких данных выводы суда о виновности осужденного в совершении преступления, указанного в приговоре, являются обоснованными.

Выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом.

Вопреки доводам адвоката Козлова К.В., суд привел в приговоре мотивы, по которым отверг часть доказательств, и эти выводы являются правильными.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, из материалов уголовного дела не усматривается.

Суд разрешил все ходатайства, заявленные в ходе судебного разбирательства, и принял по ним мотивированные решения.

Отказывая стороне защиты в назначении экспертиз, суд обоснованно исходил из предмета доказывания по настоящему делу.

Оснований для оправдания С у суда не имелось.

С учетом вышеизложенного суд апелляционной инстанции находит необоснованными доводы защитника Козлова К.В. о неправильном применении судом уголовного закона.

Правильно установив обстоятельства преступления, тщательно исследовав доказательства, верно оценив их в совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины С в нарушении им как лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть человека и верно квалифицировал действия осужденного по ч.3 ст. 264 УК РФ.

При назначении осужденному С наказания суд обоснованно учел характер и степень общественной опасности преступления, данные о личности виновного, обстоятельства, смягчающие наказание, влияние наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи, все конкретные обстоятельства дела.

Суд учел в качестве обстоятельств, смягчающих наказание С, его состояние здоровья, наличие малолетнего ребенка и нахождение ребенка на иждивении подсудимого, принесение извинений потерпевшей, положительные характеристики личности, явку с повинной, в качестве которой суд признает объяснение подсудимого (л.д.№), оказание иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления – принятие мер к вызову скорой помощи.

В качестве смягчающего наказание обстоятельства суд признал и превышение Ш. установленного на данном участке дороги ограничения скорости в 40 км/ч, установил, что данное обстоятельство способствовало совершению преступления.

В то же время суд правильно указал, что это обстоятельство (превышение Ш. разрешенной скорости) не исключает преступности действий осужденного, допустившего нарушение правил дорожного движения, состоящих в причинно-следственной связи с наступившими последствиями в виде смерти Ш.

При назначении С. наказания суд применил положения ч.1 ст.62 УК РФ.

Суд апелляционной инстанции, также как и суд первой инстанции, считает, что только более строгий вид наказания из числа предусмотренных за данное преступление, обеспечит достижение целей наказания.

При определении срока наказания в виде лишения свободы суд учел все обстоятельства, имеющие значение для дела.

Назначенное наказание соответствуют содеянному и личности осужденного, не является суровым.

Выводы суда о назначении осужденному дополнительного наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, также являются законными и обоснованными.

Оснований для смягчения С наказания как основного, так и дополнительного суд апелляционной инстанции не усматривает.

Суд первой инстанции, с учетом обстоятельств дела, не усмотрел оснований для применения положений ч.1 ст.73 УК РФ. Выводы суда в этой части являются обоснованными.

Не находит оснований для назначения условного осуждения и суд апелляционной инстанции.

Суд апелляционной инстанции находит правильными выводы суда в части взыскании компенсации морального вреда. При определении размера денежной компенсации суд учел характер причиненных потерпевшей физических и нравственных страданий, степень вины водителя С, материальное положение осужденного.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции находит приговор суда законным, обоснованным, назначенное наказание – справедливым и не усматривает оснований для удовлетворения апелляционной жалобы адвоката Козлова Е.В.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, из материалов дела не установлено.

Руководствуясь п.1 ч.1 ст.389.20 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

п о с т а н о в и л:

Приговор <адрес> районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении С оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Козлова К.В. оставить без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции Новосибирского областного суда в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Судья: С.А. Карманова

Свернуть

Дело №

Поступило в суд 01 октября 2018 года.

П Р И Г О В О Р

Именем Российской Федерации

ДД.ММ.ГГГГ <адрес>

Федеральный суд общей юрисдикции <адрес>

в с о с т а в е:

председательствующего судьи Меньковой А.Ю.,

с участием государственных обвинителей

Богдановой М.Э., Утенковой Н.В.,

подсудимого Сташевского В.С.,

адвоката Козлова К.В.,

потерпевшей Потерпевший №1,

представителя потерпевшей Бойко Т.А.,

при секретарях Демьяновой В.И., Спириной С.В.,

Белоконевой К.И.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по обвинению

Сташевского Валерия Сергеевича, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданина РФ, имеющего среднее образование, холостого, имеющего малолетнего ребенка, нетрудоустроенного, зарегистрированного и проживающего по адресу: <адрес> проспект, <адрес>, ранее не судимого,

под стражей по данному уголовному делу не содержащегося,

в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст. 264 УК РФ,

у с т а н о в и л:

Подсудимый Сташевский В.С., управляя автомобилем, нарушил Правила дорожного движения, в результате чего причинил по неосторожности смерть потерпевшему Шукшину М.Д.

Преступление совершено им в <адрес> при следующих обстоятельствах.

ДД.ММ.ГГГГ около № водитель Сташевский B.C., управляя личным технически исправным автомобилем «<данные изъяты>» регистрационный знак №, в условиях светлого времени суток, неограниченной видимости, сухого асфальтового покрытия, следовал без пассажиров с включенным левым указателем поворота по <адрес> в направлении от пересечения с ул. <адрес> на улицу без названия для дальнейшего д...

Показать ещё

...вижения в сторону <адрес>. <адрес> <адрес>.

ДД.ММ.ГГГГ около 20 часов 10 минут по равнозначной дороге со встречного направления прямо по <адрес>, имея преимущество в движении в направлении от пересечения с <адрес> к пересечению с ул. <адрес>, под управлением водителя Шукшина М.Д. двигался мотоцикл «<данные изъяты> регистрационный знак <данные изъяты>. со скоростью, превышающей установленное на данном участке дороги ограничение в 40 км/ч, тем самым нарушая п. 10.1 Правил дорожного движения РФ.

ДД.ММ.ГГГГ около 20 часов 10 минут в пути следования водитель Сташевский B.C., действуя с преступной небрежностью, не предвидя возможности наступления общественно-опасных последствий своих действий и в нарушение требований пунктов 1.3., 1.5., 8.1., 10.1., 13.12. Правил дорожного движения РФ, перед началом осуществления маневра поворота налево для дальнейшего движения в сторону <адрес> к3 по <адрес> на улицу без названия, на нерегулируемом перекрестке, не убедился в том, что он не создаст помехи для других участников движения, не убедился в безопасности своего маневра, избрал скорость без учета интенсивности дорожного движения, в результате чего не уступил дорогу мотоциклу «<данные изъяты>, под управлением водителя Шукшина М.Д., движущемуся по равнозначной дороге со встречного направления прямо по <адрес>, в направлении от пересечения с <адрес> к пересечению с ул. <адрес>, и имеющему преимущество движения, создав тем самым последнему опасность для движения, в результате чего в 3,6 метра от правого края проезжей части <адрес>, по ходу движения мотоцикла <данные изъяты> и в 59,5 метрах от ближайшего к пересечению с ул. <адрес> угла <адрес> по <адрес>, совершил столкновение с мотоциклом <данные изъяты>, под управлением водителя Шукшина М.Д.

В результате вышеуказанных противоправных действий Сташевский B.С. по неосторожности причинил водителю Шукшину М. Д., ДД.ММ.ГГГГ смерть. Согласно заключению эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ. При исследовании трупа Шукшина М.Д. обнаружены следующие телесные повреждения: открытая черепно-мозговая травма: ушибленные раны в лобной области слева (2), на слизистой оболочке верхней губы (1); множественные ссадины и кровоподтеки на лице, открытый многофрагментарно-оскольчатый перелом костей свода и основания черепа на лобной, правых и левых теменных и височных костях, в передних и средних черепных ямках; диффузное кровоизлияние под мягкую мозговую, оболочку обоих полушарий головного мозга и мозжечка, кровоизлияние в желудочки головного мозга; множественные ссадины на шее; множественные ссадины на грудной клетке, переломы 1-2 ребер справа (сгибательные), слева 1-3 ребер слева (разгибательные) с повреждением пристеночной плевры и кровоизлияниями под пристеночной плеврой и в окружающих мягких тканях, кровоизлияния в ткань обоих легких, разрыв сердечной сорочки, разрывы стенки левого желудочка с размозжением миокарда, разрыв восходящего отдела дуги аорты, разрыв легочного ствола, наличие крови в правой плевральной полости (300 мл), в левой плевральной полости (2000 мл); множественные разрывы печени, множественные разрывы селезенки, разрыв корня брыжейки, наличие крови в брюшной полости (700 мл); кровоизлияние в околонадпочечниковую и околопочечную клетчатку слева; открытый поперечный перелом правого плеча в средней трети; перелом левой большеберцовой кости в верхней трети; переломы остистых отростков 6-7 шейных, 1,7-9 грудных позвонков; ушибленная рана в проекции левого коленного сустава по передней поверхности; множественные ссадины и кровоподтеки на верхних и левой нижней конечностях. Учитывая характер, локализацию и морфологические особенности имеющихся повреждений можно следующим образом высказаться о механизме их образования: указанные повреждения образовались от воздействий твердых тупых предметов, как с широкой, так и с ограниченной травмирующей поверхностью, каковыми могли быть как выступающие части движущегося мотоцикла, автомобиля, так и дорожного полотна с прилежащими участками в условиях дорожно-транспортного происшествия. Перечисленные повреждения образовались в короткий промежуток времени, непосредственно перед наступлением смерти потерпевшего, что подтверждается характером повреждений, и в совокупности причинили ТЯЖКИЙ ВРЕД ЗДОРОВЬЮ по признаку опасности для жизни, состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти. Смерть наступила от полученных повреждений в совокупности, описанных в п. 1.

Таким образом, водитель Сташевский B.C. ДД.ММ.ГГГГ около ДД.ММ.ГГГГ минут, управляя автомобилем «<данные изъяты> <данные изъяты>, нарушая Правила дорожного движения РФ, действуя с преступной небрежностью, не предвидя возможности наступления общественно-опасных последствий, совершил столкновение с мотоциклом «<данные изъяты>» регистрационный знак <данные изъяты>, в результате чего причинил водителю мотоцикла Шукшину М.Д. по неосторожности смерть. Наступление указанных общественно-опасных последствий подсудимый B.C. должен был и мог предвидеть при необходимой внимательности и предусмотрительности.

Причинение смерти Шукшину М.Д. состоит в прямой причинно-следственной связи с нарушением водителем подсудимый B.C. требований пунктов 1.3., 1.5., 8.1., 10.1., 13.12. Правил дорожного движения РФ:

п. 1.3. Участники дорожного движения обязаны знать и соблюдать относящиеся к ним требования Правил, сигналов светофоров, знаков и разметки, а также выполнять распоряжения регулировщиков, действующих в пределах предоставленных им прав и регулирующих дорожное движение установленными сигналами.|

п. 1.5. Участники дорожного движения должны действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда.

Запрещается повреждать или загрязнять покрытие дорог, снимать, загораживать, повреждать, самовольно устанавливать дорожные знаки, светофоры и другие технические средства организации движения, оставлять на дороге предметы, создающие помехи для движения. Лицо, создавшее помеху, обязано, принять все возможные меры для ее устранения, а если это невозможно, то доступными средствами обеспечить информирование участников движения об опасности и сообщить в полицию.

п.8.1. Перед началом движения, перестроением, поворотом (разворотом) и остановкой водитель обязан подавать сигналы световыми указателями поворота соответствующего направления, а если они отсутствуют или неисправны - рукой. При этом маневр должен быть безопасен и не создавать помех другим участникам движения.

п. 10.1. Водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движении. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил. При возникновении опасности для движения, которую водитель в состояния обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть остановки транспортного средства.

п. 13.12. При повороте налево или развороте водитель безрельсового транспортного средства обязан уступить дорогу транспортным средствам, движущимся по равнозначной дороге со встречного направления прямо или направо.

Подсудимый Сташевский В.С. в судебном заседании после оглашения обвинения вину в совершении преступления, предусмотренного ст. 264 ч.3 УК РФ, не признал в полном объеме.

Затем в судебном заседании показал, что в день событий около 19 часов он двигался по «Винаповскому» мосту, по направлению в сторону <адрес>, повернул на <адрес>, метров за 300 был разрыв в разметке и ему нужно было повернуть в сторону <адрес> приблизительно со скоростью 35-40 км/ч, так как знал, что по <адрес> осуществлялся ремонт дорожного покрытия и стояли временные знаки ограничения скорости «40». На его автомашине был включен ближний свет и габариты, а перед осуществлением маневра он включил указатель левого поворота. Когда ехал по <адрес>300 метров от поворота с «Винаповского» моста, противоположная сторона дороги была практически пустая, машин не было. Подъезжая к разрыву, просматривал противоположную сторону и видел, что автомобили не двигались и были вдалеке. Свет от фар был вдалеке и сливался в одну линию. Соответственно он был убежден в безопасности маневра. Включил указатель поворота, сбавил скорость, повернул, потом убрал ногу с педали газа и когда заканчивал маневр, произошел удар. Машина сразу автоматически остановилась, сработала подушка безопасности и загородила весь круг обзора. Вышел из машины и увидел, что это был мотоциклист. Подошел к нему и хотел оказать первую медицинскую помощь, но увидел, что он был без шлема и понял, что его помощь может только навредить. Далее побежал в машину за телефоном, чтобы вызвать скорую медицинскую помощь, но телефон у него разрядился. Начал спрашивать мобильный телефон у людей, один человек ответил, что он вызвал уже скорую помощь. Этот человек как раз был свидетелем. Достаточно быстро приехала скорая медицинская помощь. Потом к нему подошел сотрудник скорой помощи и сказал, что все произошло мгновенно, и накрыл мотоциклиста курткой. К нему подошел парень, который был свидетелем, что-то говорил, но на тот момент был в шоковом состоянии, не помнит о чем и с кем говорил. Через некоторое время приехали сотрудники ДПС, они просили что-то подписать, объяснить ситуацию и дышать в трубку алкотестера. Потом подошел еще один человек, подумал, что это был следователь, объяснил всю ситуацию. Потом сотрудники ДПС ему объяснили, что это был не следователь, а представитель байкерского клуба. Сотрудники ДПС пояснили, что нужно проехать на освидетельствование в больницу. Они поехали в больницу, где он сдал необходимые анализы. Сотрудники ГИБДД сказали, что в полк ехать нельзя, так как там находилась разъяренная толпа, которая начала наносить вред машине. Сотрудникам ГИБДД пришлось изменить маршрут, они повезли его в какое-то отделение, где ему выделили комнату, куда приехал следователь, которому дал показания.

Также пояснил, что когда автомобиль пересекал разделительную линию, он смотрел вперед, по <адрес> крутил головой, обращая внимание на то, что у него происходило по левую руку, так как собирался повернуть налево, но основное внимание было направлено вперед. Обзору ничего не мешало, солнце светило ярко. На <адрес> стояли автомобили, скорее всего, стояли они на светофоре, так как улица была пустая. Все это сливалось в одну единую полосу фар. Это было все за 100 метров. В момент поворота сбавил скорость, но при осуществлении маневра не повышал и не понижал скорость, машина ехала равномерно. Когда убрал ногу с педали газа, скорость не могла измениться. Реального препятствия для его движения не было. За 15 метров были трамвайные пути, это было реальным препятствием, а что касается самого дорожного покрытия, оно было хорошее и ему не для чего было сбавлять скорость. Он планировал снижать скорость непосредственно перед рельсами, проехав 15 метров.

Также пояснил, что водительское удостоверение имеет с 2012 года. За рулем автомобиля «<данные изъяты> ездил примерно на протяжении одного года. Дорога на <адрес> была идеальная, так как ее только что сделали. Разметки по полосам не было, была двойная сплошная, и был ее разрыв. По данной дороге он ездил примерно раз в месяц. Ему было известно о наличии светофоров, пешеходных переходов, разделительных линий. По ходу его движения солнце светило на него с левой стороны. Когда ехал по <адрес>, перед тем как повернуть, сбросил скорость до 15-20 км/ч, полностью не останавливался. Ехал по <адрес> смотрел вперед, оценивал обстановку на противоположной стороне. Автомобилей не было, было свободно. Начал оценивать обстановку с момента как повернул на <адрес> и перестроился в первый ряд, так как от поворота с «Винап» моста до разрыва было 200-300 метров. Сколько было метров до разрыва, в момент как перестроился, не помнит. Примерно за 20-30 метров до разрыва он стал ехать со скоростью 15-20 км/ч. Так как там небольшой промежуток от поворота с «Винаповского» моста до разрыва, то сразу было видно всю обстановку на дороге. Машины не ехали, соответственно, они стояли на светофоре. Точно знает, что светофор был за 350 метров от разрыва, понимал, что машины стоят на светофоре. Когда двигался по левой полосе, видел свет фар автомобилей за 300 метров. Движения автомобилей, мотоциклов в этот момент не заметил, даже если они и двигались, то они были очень далеко. Когда начал осуществлять маневр, в этот момент он крутил головой, смотрел во все стороны, должен быль пересечь 3 полосы движения. Когда уже пересекал данные полосы, то не обращал внимания на то, где были фары, так как знал, что они находились далеко. С момента начала маневра до ДТП прошло около 4-5 секунд по его ощущениям. В этот момент двигался со скоростью 15-20 км/ч, в этот момент он не тормозил. С <адрес> было покрытие дороги асфальт. На <адрес> был новый асфальт, а при съезде на <адрес> был старый асфальт. Для того чтобы съехать с нового асфальта на старый асфальт, снижать скорость не нужно было. Реальным препятствием для движения были трамвайные пути, но они были далеко. В момент, когда убрал ногу с падали газа, произошел удар. Сразу же опустилась шторка и сработала подушка безопасности и полностью закрыла обзор с правой стороны. В этот момент его машина еще не съехала с <адрес> часть была у края проезжей части. Он выходил из машины, но в тот момент не оценивал обстановку. Удар мотоцикла пришелся ближе к задней части автомобиля, был поврежден лонжерон, дверь были замяты.

В порядке ст. 276 УПК РФ по ходатайству государственного обвинителя в связи с существенными противоречиями были оглашены показания подсудимого Сташевского В.С., данные в ходе предварительного следствия по делу (т. 1 л.д. 171-174), согласно которым он пояснил, что проживает с супругой Мамедовой М. С., однако брак между ними не заключен, и общим сыном Сташевским М. В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения. На учетах у нарколога и психиатра не состоит. Автомобиль «<данные изъяты> регион принадлежит его гражданской супруге Мамедовой М.С., он им управлял по страховому полису. ДД.ММ.ГГГГ около ДД.ММ.ГГГГ минут он двигался на указанном автомобиле «<данные изъяты> регион по <адрес> в направлении от <адрес> в сторону <адрес> двигался со скоростью 40 км/час, поскольку на <адрес> на протяжении всего лета проводятся ремонтные работы, поэтому на всей протяженности <адрес> в обе стороны установлены дорожные знаки «Ограничение максимальной скорости - 40 км/ч» и знак «Ремонт дороги». На улице было светлое время суток, неограниченная видимость, сухое асфальтовое покрытие. Ему необходимо было свернуть налево к АЗС «Газпромнефть», которая расположена по адресу: <адрес>. В данном месте имеется разрыв горизонтальной разметки, поэтому данный маневр совершать можно. Приближаясь к указанному разрыву, он увидел, что во встречном направлении автомобили находились далеко, у них горел свет фар, он понял, что данные автомобили стояли на запрещающий сигнал светофора на расстоянии 250-260 м. от того места, где он совершал маневр поворота, он убедился в том, что его маневр, а именно поворот налево, для них не создаст каких-либо помех. Он включил указатель левого сигнала поворота, сбавил скорость до 5 км/ч и начал совершать маневр поворота налево, при этом он смотрел в сторону, куда едет и направо, то есть на встречную полосу движения. Перед началом поворота ему солнце не мешало разглядеть встречный поток транспорта. В процессе поворота он увидел, что при съезде с проезжей части <адрес> имеется неровность, поэтому отпустил педаль газа совсем, чтобы автомобиль не ускорялся. В процессе поворота он увидел автомобили, которые могли представлять для него опасность, однако они были далеко от него, однозначно дальше, чем другой поворот к указанной автозаправочной станции, на расстоянии более 100 метров от его автомобиля. Других транспортных средств на полосе встречного направления движения не было, и поэтому он их не видел. Когда он почти закончил маневр поворота, то он смотрел впереди себя, чтобы не повредить автомобили, которые находились на съезде, куда он поворачивал. Когда он почти закончил маневр поворота, то почувствовал удар в правую боковую заднюю часть автомобиля, после которого он остановил автомобиль. После этого он сразу вышел из автомобиля и подошел к правой стороне своего автомобиля, увидел, что около его автомобиля находится мотоцикл и человек. Он, поддерживая голову, повернул парня лицом к себе и увидел, что он не подает признаки жизни. Тогда он пошел к автомобилю, чтобы взять сотовый телефон и вызвать скорую помощь, но один из очевидцев сказал ему, что уже вызывает скорую помощь. Поэтому он не стал вызывать «скорую помощь». После этого к нему подошел парень, который сказал, что у него имеется запись видеорегистратора. Все вместе они стали дожидаться приезда скорой помощи. Через некоторое время, точно сказать не может, приехал автомобиль «скорой помощи» и врач сказал, что парень - мотоциклист скончался. Когда он совершал маневр поворота, то солнце его не слепило, он видел встречный поток транспорта. До момента удара он не слышал рева мотора, звука торможения транспортного средства не слышал. Маневр поворота от момента выезда на встречную полосу движения до момента столкновения составил около 5 секунд. Как ему показалось, свет передней фары на мотоцикле был выключен, поскольку свет фар встречных автомобилей он не видел и ориентировался в том числе и по нему.

После оглашения показаний подсудимый <адрес>. их подтвердил частично, пояснив, что давал эти показания через несколько дней после происшествия, в этих показаниях упустил такой момент, что убрал ногу с педали газа из-за того, что там была неровность. Также не согласен с тем, что в показаниях отражено, что он сбавил скорость до 5 км/ч, так как автомобиль бы просто остановился. В тот момент, когда давал показания, неверно сформулировал свой ответ, приблизительно назвал такую скорость. После допроса попробовал проехать со скоростью 5 км/ч, автомобиль просто стоял на месте, соответственно он не мог двигаться с такой скоростью в момент ДТП. В данный момент не подтверждает, что скорость была 5 км/ч. В процессе поворота была неровность, это был переход с хорошего на плохой асфальт. В чем выражался данный переход, не помнит, но для того чтобы ее преодолеть, не нужно было снижать скорость. Он убрал ногу с педали газа только для того чтобы не набирать скорость, он не нажал на педаль газа, соответственно, там была неровность незначительная. Подтверждает показания в части того, что там была неровность, а показания, где отражено, что он убрал ногу с педали газа именно из-за этой неровности, не подтвердил. В настоящий момент не может пояснить, почему он убрал ногу с педали газа. В тот момент автомобиль ехал уверенно, чтобы автомобиль занесло, такого не было. В тот момент он уже заканчивал маневр, убрал ногу с газа, тут же произошел удар, мотоциклиста он не видел вообще. Когда он выезжал на встречную полосу дороги, названную им неровность он не видел, о том, что там существует неровность, не знал. Когда совершал маневр, крутил головой и смотрел на <адрес> и на <адрес>, смотрел вперед, крутил головой, как водитель видел все, что происходило по <адрес> и по <адрес>, когда начал завершать маневр, тогда обратил внимание на неровность. Начал завершать маневр – это автомобиль проезжую часть еще не покинул и находился на крайней правой полосе. На <адрес> был новый асфальт, а на <адрес> был старый, не ровный асфальт. Ям там не было, асфальт был старый, не ровный, то есть данное покрытие было потрескавшееся. Подтверждает, что когда почти заканчивал маневр поворота, то смотрел впереди себя, чтобы не повредить автомобили, которые находились на съезде, куда поворачивал. Когда заканчивал маневр, перед самым ударом, он смотрел прямо, так как уже приближался к отметке, что уже съезжал с полосы движения, в этот момент смотрел вперед. В момент удара не смотрел в сторону <адрес> и почувствовал удар в заднюю правую часть автомобиля. Не подтвердил показания о том, что он сам остановил автомобиль, пояснил, что автомобиль остановился сам, его не останавливал. После аварии автомобиль не могли завести, техники убирали блокировку, так как когда подушки безопасности выстрелили, автомобиль автоматически остановился. В момент удара он, скорее всего, нажимал на тормоз, но автомобиль остановился раньше, когда сработали подушки безопасности. Когда точно он стал наживать на тормоз, точно не помнит. Он автомобиль не тормозил, в момент удара мог нажать на тормоз механически, но по факту автомобиль уже остановился, потому что он автоматически заглох в момент удара. В остальной части подтвердил оглашенные показания. Также пояснил, что причиной остановки автомобиля был удар, авария, выстрелили подушки безопасности, сработала система блокировки. Примыкание старого асфальта к новому не являлось реальным препятствием. Реальным препятствием для движения при пересечении <адрес> являлись только рельсы, которые расположены далее по <адрес>, они находились в 15 метрах от него. Перед поворотом налево, времени для оценивания дорожно-транспортной ситуации у него было достаточно, дорога была пустая. Считает, что причиной ДТП является то, что мотоциклист не обозначился светом и скорость его была значительная, он его просто не видел, скорость мотоциклиста была более 40 км/ч, с учетом того, что по всей <адрес> стояли временные знаки ограничения скорости «40». Считает, что он соблюдал все правила дорожного движения, не нарушал скоростной режим, обозначил поворот сигналом поворота налево, убедился в безопасности маневра. Считает, что в данном ДТП его вины нет. Также пояснил, что при выполнении маневра поворота налево он также отпускал педаль газа, находился в тот момент на крайней правой полосе, скорость при этом не снизилась. Для чего он это сделал, сейчас пояснить не может.

В порядке ст. 276 УПК РФ по ходатайству государственного обвинителя в связи с существенными противоречиями были оглашены показания подсудимого Сташевского В.С., данные в ходе предварительного следствия по делу (т. 1 л.д. 246-250), согласно которым на вопрос следователя «каким образом вам произведены расчеты, указанные в ходатайстве от ДД.ММ.ГГГГ?» Сташевский пояснил, что он с адвокатом выехал на место дорожно-транспортного происшествия. Они отметили место, откуда выезжал автомобиль «Тойота Калдина» в день ДТП они просмотрели видеозапись и совместили фокус видеозаписи с нашим местоположением. Данное место они отметили на местности - положили кирпич. Ранее уже была составлена панорамная фотография проезжей части <адрес> (она же схема №, приложенной к ходатайству), а именно деревьев и зданий, находящихся за проезжей частью <адрес> № на схеме № была определена как проекция с места нахождения кирпича на место ДТП и привязали его к неподвижному объекту - дереву. То есть они сопоставили видеоизображение на записи с фактическим месторасположением на месте. Панорамную фотографию составлял он со своими товарищами - фио, при необходимости может их данные предоставить. С ними же были произведены замеры 2-х крайних точек, помеченных на схеме № (приложенной к ходатайству) точками № и 5. Расстояние между этими точками составило 47 метров. Находясь на месте видеорегистратора, визуально провели линию до точки № на схеме № и по этой линии отмерили 3,6 м от края проезжей части (взято из схемы места ДТП), таким образом, определили место столкновения транспортных средств. Визуально он посмотрел, это место соответствовало фактическому месту столкновения. Также сравнили это место со схемой ДТП, оно совпало. Таким образом, определили расположение точки №, указанной на схеме №. Далее визуально провели линию с места нахождения видеорегистратора на точку №. Эта линия как раз прошла через бордюрный камень угла поворота как на видео, зафиксированном регистратором автомобиля «<данные изъяты> По этой линии, спроецированной в точке №, визуально появился мотоциклист в кадре видеозаписи. Учитывая прямолинейность движения мотоцикла, они отмерили также 3,6 м от правого края проезжей части по ходу его движения, после чего замерили расстояние от места, где появился мотоциклист до места столкновения, то есть расстояние между точками № и 3, что составило 16,6 м. Находясь в домашних условиях, применяя программу «Вегас Про», русская версия «Сони», они определили время с момента появления мотоцикла в кадре до момента столкновения. Время движения мотоцикла <данные изъяты> RF400R на данном участке определено как 0,566 секунды. Время начала движения в кадре в 25,11 секунды, время ДТП в 25,28 секунды (шаг измерения времени 1/30 секунды). Время составляет 0,17 секунды (в измерении 1/30 секунды), либо 0,566 секунды (в измерении 1/100 секунды). Время составляет 0,17 секунды (в измерении 1/30 секунды) либо 0,566 секунд (в измерении 1/100 секунды). Пересчет времени произведен следующим образом - 0,17 разделить на 30 и умножить на 100 либо на 1 разделить на 30 и умножить на 17. Далее, применяя формулу определения скорости из школьного курса, рассчитали скорость мотоцикла. Средняя скорость мотоцикла <данные изъяты> в кадре видеозаписи составила 105,58 км/ч (16,6м разделить на 0,566с и умножить на 3,6). Учитывая, что мотоциклист в этот момент осуществлял торможение и скорость замедления составила 57 км/ч (согласно заключения эксперта), определяем, что скорость мотоцикла <данные изъяты> RF400R в момент появления в кадре составляла 134,08 км/ч, а в момент ДТП соответственно составляла 77,8 км/ч. Необходимо учитывать, что тормозной путь мотоцикла <данные изъяты> составил 19,0 метра, а путь мотоцикла в кадре видеозаписи составил 16,6 метра, то есть скорость мотоцикла <данные изъяты> в момент начала торможения была больше на 7,2 км/ч (с учетом замедления движения на отрезке 2,4 метра) и составляла 141,28 км/ч. Также Сташевский В.С. пояснил, что во время совершения маневра ему обзорность ничто не ограничивало. Мотоцикл он не видел. На вопрос следователя «в своих показаниях от ДД.ММ.ГГГГ вы указываете, что при повороте налево вы видели автомобили, которые были впереди на встречной полосе справа, также указываете, что обзорность вам ничего не ограничивало, почему в таком случае вы не видели мотоцикл?», Сташевский B.C. пояснил, что, скорее всего, из-за того, что мотоцикл находился на очень большом расстоянии от него, как он предполагает, в этот момент он находился в районе светофора, и у мотоцикла отсутствовал передний свет фары. На вопрос следователя: «Почему в таком случае вы видели встречные автомобили, расположенные на расстоянии более 250 метров около светофора, а мотоцикл не видели?», Сташевский B.C. ответил, что он видел общую массу автомобилей, у которых светили фары, а не каждый автомобиль в отдельности. Он не идентифицировал транспортные средства в отдельности. На вопрос следователя: «в своем объяснении от ДД.ММ.ГГГГ вы указываете, следующее: «...в ходе осуществления поворота я снизил еще немного скорость, а также мне в глаза начало светить солнце, тогда встречную полосу мне стало не видно...», а в ходе допроса в качестве подозреваемого ДД.ММ.ГГГГ вы указываете, что во время совершения маневра солнце вас не слепило, почему вы даете различные показания?» Сташевский B.C. ответил, что фактически других показаний он не дает. На самом деле в месте ДТП светило солнце, но при этом он видел проезжую часть, а в объяснении не сформулировал это правильно и в полном объеме. Как только он начал совершать маневр поворота налево, солнце оставалось у него справа, и практически уходило за его спину, то есть оно его не слепило перед началом маневра и ослепить не могло. А давая объяснение на месте ДТП, он не дал полного и развернутого ответа. Автомобиль до удара не останавливался, а остановился от удара - двигатель заглох. Он сам автомобиль не останавливал. В ходе поворота он не тормозил, он просто убрал ногу с педали газа. Педалью тормоза он в момент этого маневра не пользовался.

После оглашения показаний подсудимый Сташевский В.С. их подтвердил полностью.

В порядке ст. 276 УПК РФ по ходатайству государственного обвинителя в связи с существенными противоречиями были оглашены показания подсудимого Сташевского В.С., данные в ходе предварительного следствия по делу (т. 2 л.д. 126-129), согласно которым ранее данные показания в качестве подозреваемого подтверждает в полном объеме. Вину не признает. Отказывается от дачи показаний. Считает что время маневра автомобиля «Ниссан Теана» установлено не верно, экспертом Кривощековым С.А. время изменено в меньшую сторону на 0,81 секунду необоснованно. В ходе автотехнической экспертизы не установлено расстояние, на котором находился мотоцикла в момент возникновения опасности, соответственно все последующие расчеты о наличии возможности предотвратить столкновение путем торможения мотоциклиста, неверны. Экспертом фио даже не закладывается скорость мотоциклиста в формулу, по которой определяется время для остановки транспортного средства. То есть заключение эксперта носит теоретический характер и никак не привязывается к данной дорожно-транспортной ситуации. При используемом коэффициенте замедления для расчета в экспертизе мотоцикла автомобиль равный 6,5 м/сек не соответствует данной дорожно - транспортной ситуации. Данный коэффициент применим к старым маркам мотоцикла «Минск» и «Урал» советского производства. Мотоцикл автомобиль имеет коэффициент замедления примерно 10-12 м/сек м2. В ходе следствия не проведено контрольное торможение мотоцикла, аналогичного мотоциклу, участвующему в ДТП, что не позволяет установить фактический коэффициент замедления, который в дальнейшем использовался бы в расчетах при проведении экспертизы. При проведении экспертизы экспертами Кривощековым и фио использовались только исходные данные по участку дороги 10,3 метра, поэтому считает данные заключения экспертов не имеют отношения к данной дорожно-транспортной ситуации, исследуемой в уголовном деле, так как тормозной путь мотоцикла составляет 19 метров, то есть он почти в 2 раза больше чем участок дороги, исследуемый в экспертизе (10,3 м.). Также необходимо исследовать больший участок дороги, на котором возникла опасность, было потрачено время на реакцию водителя, другие параметры. В данной дорожно-транспортной ситуации водитель мотоцикла <данные изъяты> не выбрал безопасную скорость движения, обеспечивающую водителю осуществлять постоянный контроль за движением транспортного средства. Водитель мотоцикла двигался со скоростью много более 84,27 км/час, превышая установленное ограничение на данном участке дороги: 40км/час. Мотоциклист при возникновении опасности своевременно не предпринял мер для снижения скорости, вплоть до полной остановки транспортного средства. Водитель мотоцикла нарушил требования п. 10.1. и требования запрещающего знака 3.24 «Ограничение максимальной скорости ПДД». Между нарушениями водителя мотоцикла ПДД имеется прямая причинно-следственная связь с наступившими последствиями. Согласно их самостоятельным расчетам, которые в ходе следствия не опровергнуты, водитель мотоцикла ехал со скоростью примерно 141 км/час, при разрешенной скорости 40 км/час. В момент возникновения опасности мотоциклист находился на расстоянии более 100 метров от места маневра автомобиля <данные изъяты> и, соответственно, места ДТП. Он начал совершать маневр, так как абсолютно не препятствовал движению мотоцикла, так как он находился на значительном расстоянии от места поворота налево. Перед маневром он включил указатель поворота, снизил скорость, убедился, что отсутствует встречный транспорт и выполнил другие требования ПДД РФ. Если бы мотоциклист не нарушал скоростной режим и двигался бы со скоростью 40 км/час, его остановочный путь до полной остановки составил примерно 8 метров, и до места ДТП в запасе имелось бы расстояние примерно более 100 метров.

После оглашения показаний подсудимый Сташевский В.С. их подтвердил полностью.

Исследовав материалы дела, допросив в судебном заседании подсудимого, потерпевшую Потерпевший №1, свидетелей Свидетель №2, Свидетель №3, Свидетель №1, экспертов Логунова С.Г., фио, фио, Пикалова А.С., специалиста Дугушкина О.В., суд находит вину подсудимого подсудимый в совершении указанного преступления установленной.

Так, допрошенная в судебном заседании потерпевшая Потерпевший №1 пояснила, что подсудимого ранее не знала, отношений с ним никаких не имеет. Погибший потерпевший приходился ей сыном. Сына звали Шукшин М. Д., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, он проживал отдельно от нее. Последний разговор с сыном у нее был ДД.ММ.ГГГГ, все было хорошо, он отчитался за прожитый день, так как каждый день звонил ей. ДД.ММ.ГГГГ она не разговаривала с ним, поскольку знала о том, что он поедет на дачу к отцу. Она думала, что он сам ей позвонит. В этот же день ей позвонила ее подруга и сказала о том, что фио попал в аварию. Поскольку сын подруги Свидетель №1 Шаповалов ехал на противоположной стороне и видел мотоцикл сына, она спросила у нее, жив ли фио, на что ее подруга сказала, что нет. Когда она приехала на место аварии, фио уже не было, были сотрудники ГАИ, стояла машина «Ниссан». Сотрудник ГАИ пояснил ей, что фио ехал по главной дороге, сказали, что фио не виноват в аварии. После случившегося ее жизнь остановилась, считает, что виновник аварии должен быть наказан. Ее сын получил водительское удостоверение в 18 лет. Ее сын начал управлять автомобилем, затем он купил мотоцикл, новый мотоцикл был куплен за три дня до случившегося, а до этого год ездил на другом. Сын всегда соблюдал правила дорожного движения. После случившихся событий через месяц позвонил подсудимый и просил извинения, говорил о том, что не видел фио, поэтому так случилось. Какие-либо денежные средства подсудимый не предлагал. У нее имеется исковое заявление, согласно которому она просит взыскать с подсудимого 3000000 рублей в качестве компенсации морального вреда. Помощь материальную подсудимый не оказывал, в похоронах никак не участвовал. Она не знает, было ли у сына водительское удостоверение категории А. Фактически стаж вождения у сына был два года. Протокол осмотра мотоцикла спустя год после аварии соответствует действительности. Выступая в судебных прениях, поддержала мнение своего представителя о назначении подсудимому строгого наказания в виде реального лишения свободы.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Свидетель №3 пояснил, что подсудимый Сташевский ему стал известен только после случившегося, потерпевший ему не известен. ДД.ММ.ГГГГ во второй половине дня, солнце уже было близко к горизонту, он стоял на светофоре. В тот день была хорошая погода, асфальт был сухой. Он был в автомобиле «Митсубиси Лансер» на <адрес> доезжая «Ленты», имеется перекресток, он повернул налево в сторону «<адрес>» находясь в первом ряду, молодой человек на мотоцикле был чуть-чуть перед ним, слева от него. Другие автомобили находились сзади. Он остановился потому, что горел красный сигнал светофора. Мотоциклист был в шлеме. Движение мотоциклист начал на несколько секунд на красный сигнал, он услышал, что мотоциклист поехал, сам посмотрел на светофор, поскольку горел красный свет светофора, буквально еще пару секунд, а потом заморгал желтый. Помех на дороге не было. Мотоциклист быстро поехал. Ремонтных работ не было на дороге. Максимум можно двигаться по дороге 60 км/ч. Во встречном направлении были машины. Потом он услышал резкий хлопок. Он не знает, с какой скоростью двигался мотоцикл. Он тут же включил аварийную сигнализацию, чтобы никто из потока в этот ряд не перестроился. Потом метров через 20 остановился, вышел из машины, мотоциклист был на асфальте, был без шлема, возможно, шлем слетел от удара. У него не настолько хорошее зрение, чтобы видеть момент столкновения, поэтому он сконцентрировался на хлопке. От столкновения мотоциклиста и автомобиля марки «Нисан Теана» черного цвета, на тот момент этот автомобиль уже стоял перпендикулярно на проезжей части по ходу его движения. От места светофора до места ДТП времени меньше минуты, он ехал со скоростью 50-60 км/ч. Автомобиль черного цвета он наблюдал во время хлопка, момент как автомобиль совершал маневр, он не видел, с какой скоростью ехал автомобиль, он тоже не видел. Так как у них был красный сигнал, они стояли на светофоре, перед ними была полностью чистая дорога, его из потока автомобилей никто не обгонял до хлопка. Когда он встал на аварийную сигнализацию, тогда уже начали его автомобиль объезжать. Он находился в средней полосе, когда он начал останавливаться, его слева кто-то начал обгонять, количество машин в ряду он не может назвать. Сам точно был не в крайнем правом ряду, скорее во второй полосе с краю. Автомобиль «NISSAN TIANA» находился на проезжей части, удар был во вторую, заднюю дверь. Мотоцикл лежал с его стороны. Мотоциклист лежал перед ним между его машиной и «Ниссан». Он вышел из машины, подсудимый был на улице, рядом с мотоциклистом, был в шоковом состоянии, бледный. Подсудимый подходил к потерпевшему, был рядом с ним. Сташевский В.С. пытался отдышаться, ему было тяжело, каких-то объяснений не было. Он сам понял, что машина поворачивала, а мотоциклист врезался, на такой скорости сложно среагировать. Когда он подошел к автомашине черного цвета марки «Ниссан», то подсудимый был рядом с мотоциклистом, они обмолвились фразами, но что именно они сказали друг другу, он не помнит, по поводу «скорой помощи», кто из них «скорую помощь» вызвал, он не помнит. Вызов «скорой помощи» это было первое действие, которое они осуществили, было много крови на месте, до приезда «скорой помощи» хотели помочь мотоциклисту, но потом решили его не трогать до приезда машины «скорой помощи». Мотоциклист стоял впереди него. Он повернул на <адрес> и встал на светофор, а в какой момент мотоциклист появился, он не помнит. Он не может определить скорость мотоциклиста, но с учетом того, что он быстро проехал, примерно 100 км/ч, в момент столкновения какая у него была скорость, он не знает. Разница с мотоциклистом у него была в две-три секунды. Мотоциклист начал движение, он посмотрел на светофор, горел красный, потом желтый, потом зеленый и он поехал, ДТП произошло от него в метрах 80-100.

По ходатайству государственного обвинителя на основании ч.3 ст.281 УПК РФ оглашены показания свидетеля Свидетель №3,(т.1 л.д. 155-156), согласно которым ДД.ММ.ГГГГ в вечернее время, точное время не помнит, он на своем автомобиле «Митсубиси Лансер» регистрационный знак В 296 ТУ 154 регион, следовал по <адрес> в сторону <адрес>. Он остановился перед светофором, который находился около ООТ «Петухова» для него горел запрещающий сигнал светофора. Впереди него он заметил мотоцикл темного цвета. На данном мотоцикле сидел один парень, на голове которого был одет шлем, но специальной экипировки на теле не было. Он не помнит, были ли включены фары (в т.ч. задняя) на данном мотоцикле. На улице было светлое время суток, видимость неограниченная, сухое асфальтовое покрытие. Он посмотрел на светофор, который горел для тех, кто выезжал слева от кафе, то заметил, что на нем моргнул сигнал - зеленый. После чего он услышал, что мотоцикл загудел так, что начал движение, он перевел взгляд на мотоцикл и увидел, что он начал движение. Он сразу же посмотрел на светофор, который горел для него, и на нем горел красный сигнал. Примерно через 1-2 секунды для них загорелся зеленый сигнал светофора и он также начал движение. Мотоцикл быстро удалялся от него, как он предполагает, мотоцикл набрал скорость более 100 км/час. Когда он отъехал от светофора, то смотрел за движением мотоцикла. Мотоцикл ехал прямо по правой полосе движения. Он также двигался по правой полосе, а всего было две полосы для движения в одном направлении. Далее он увидел, что со встречного направления движения с маневром левого поворота осуществляет движение автомобиль «Ниссан Теана» в кузове черного цвета. Данный автомобиль двигался медленно, он посчитал, что поскольку мотоциклист был достаточно далеко от автомобиля «Ниссан», он притормозит и они смогут разъехаться. Но далее он увидел, что мотоциклист начал экстренно тормозить, затем мотоцикл вместе с мотоциклистом лег на проезжую часть, после чего произошло столкновение мотоцикла и автомобиля «Ниссан». Увидев это, он включил аварийную сигнализацию, остановился неподалеку от данного места. Он увидел, что из автомобиля «Ниссан» вышел мужчина, он пытался вызвать «скорую помощь». Он так подошел к месту ДТП. Водитель автомобиля «Ниссан» сказал, что у него сел телефон, тогда он вызвал «скорую помощь». В момент, когда произошло столкновение, то от места столкновения до него было около 100 метров, как ему кажется. В дальнейшем он оставил номер телефона водителю автомобилю «Ниссан» и минут через пять он уехал с места ДТП по своим делам. Находясь на месте, водитель автомобиля «Ниссан» определил, что водитель мотоцикла скончался. По его мнению, в случае соблюдения мотоциклистом скоростного режима 40 км/ч, столкновения бы не было.

После оглашения показаний свидетель Свидетель №3 подтвердил их полностью, пояснив, что он ознакомился с протоколом допроса, в нем все верно было указано, в протоколе его подпись имеется, также пояснил, что мотоциклист лежал на левом боку от столкновения.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Свидетель №2, пояснил что он работает экспертом-автотехником в ООО «Бизнеспремиум», имеет высшее экономическое образование. Подсудимый Сташевский В.С. и погибший Шукшин М.В. ему не знакомы. В 2014 году получил образование эксперта-техника, месяц назад в Москве он получил диплом судебного эксперта. У него водительское удостоверение «А, В» категории. У всех японских производителей мотоциклов фары автоматически включаются при старте двигателя. Не может быть, что в автоматическом режиме фары не сработали, но если это возможно то, в таком случае, либо перегорела лампочка, либо имелась техническая неисправность, либо кто-то залез в проводку. При заводке двигателя фары автоматически загораются. Если двигатель мотоцикла глушится, то фары гаснут. При включенном двигателе фары не гаснут до тех пор, пока двигатель не выключится. Технически возможно изменить электрическую цепь, и мотоцикл двигается без включенных фар.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Свидетель №1 пояснил, что в день событий он управлял своим автомобилем, начал движение от АЗС «ГАЗПРОМНЕФТЬ» в сторону <адрес> уже трудно вспомнить, но скорее всего, вечернее. Двигался на автомобиле «Тойота Карина». АЗС находится на <адрес> и <адрес> примерно в этом «квадрате», там неровный асфальт и трамвайные пути. Ехал со скоростью примерно 5 км в час, так как там трамвайные пути. Остановился когда услышал визг резины, момент ДТП не видел. Обратил свой взор на капот своего автомобиля, чтобы проехать рельсы, на видеозаписи видно, что он немного прижался правее, впереди него был белый «Ниссан Цефиро». «Ниссан Цефиро» начал одновременно маневр с «Ниссан Теана». Только «Ниссан Теана» начал поворот налево с главной дороги, а «Ниссан Цефиро» выезжал с второстепенной дороги направо на главную дорогу – с заправки в сторону <адрес>. «Нисан Теана» занял крайнюю левую полосу, находился справа от него, собирался поворачивать налево. Решил эти две машины пропустить, чтобы у него был хороший обзор слева и права. На <адрес> была свободная дорога. Автомобиль подсудимого двигался без рывков, не ускорялся, не тормозил, плавно заходил плавно на маневр, он уже практически пересек ту полосу, на которой произошел удар. В момент столкновения он находился на расстоянии 5-10 метров от автомобиля «Ниссан Теана». Помнит, что на <адрес> в то время стояли желтые знаки с ограничением скорости 40 км/ч. Столкновение мотоциклиста и автомобиля «Ниссан Теана» произошло в правый бок автомобиля. Подсудимый вышел из машины, стал за голову хвататься, кричал: «Вызовите скорую!», у него телефон сел. Водитель «Ниссан Теана» сказал, что парень не шевелится. Когда «скорая помощь» приехала, было поздно, водитель мотоцикла не подавал признаков жизни. Он спрашивал у подсудимого, видел или нет он мотоцикл, он сказал, что не видел. Видимость в тот день нормальная была, светило солнце. Основной поток автомобилей поехал по <адрес> секунд через 10. В толпе говорили, что мотоцикл поехал на красный свет и скорость его была 120-150 км/ч. У автомобиля был «вырван» лонжерон, а это несущая часть автомобиля и погнуть ее не так просто. После ДТП он находился на месте еще часа 1,5-2. Приехали мотоциклисты, требовали видеозапись, потом приехали люди, пинали «Ниссан Теана».

Также пояснил, что видел, что у «Ниссан Теана» перед совершением маневра был включен сигнал поворота налево.

По ходатайству государственного обвинителя на основании ч.3 ст.281 УПК РФ оглашены показания свидетеля Свидетель №1 (т.1 л.д. 152-154), согласно которым ДД.ММ.ГГГГ около 20 часов 10 минут он на личном автомобиле <данные изъяты> регион следовал от АЗС «Газпромнефть», расположенной по адресу: <адрес>. На улице было светлое время суток, видимость неограниченная, сухое асфальтовое покрытие. В его автомобиле был установлен видеорегистратор, который осуществлял запись. Он потихоньку подъезжал к <адрес>, ему нужно было повернуть налево на <адрес> для дальнейшего следования в направлении <адрес> увидел, что на проезжей части <адрес>, слева автомобилей не было, но справа по <адрес> от <адрес> приближался автомобиль «Ниссан Теана», у которого был включен левый указатель поворота. Он понял, что данный автомобиль собирается поворачивать в заезд на АЗС, из которого он выезжал. Тогда он остановился, чтобы пропустить данный автомобиль. Автомобиль «Ниссан Теана» следовал со скоростью около 20 км/ч и начал поворачивать налево, в ходе поворота автомобиль немного еще притормозил, поскольку при съезде с проезжей части была неровность. Когда автомобиль почти подъехал к краю проезжей части, он услышал звук тормозящих шин по асфальту, после чего услышал звук удара и одновременно автомобиль «Ниссан Теана» немного подбросило вверх. После этого он понял, что с автомобилем «Ниссан Теана» столкнулся мотоцикл. После этого водитель вышел из автомобиля «Ниссан Теана» и подошел к своему правому борту автомобиля. Он также вышел из автомобиля и направился к автомобилю «Ниссан Теана», водитель которого сказал ему, что водитель мотоцикла признаков жизни не подает. Он понял, что оказывать помощь уже нет смысла. Также он сказал мужчине из автомобиля «Ниссан Теана», что в его автомобиле установлен видеорегистратор и в дальнейшем он может ему предоставить данную запись. Также на месте происшествия он оставил свои данные следователю. Также во время ДТП солнце светило в спину мотоциклисту и в глаза водителя автомобиля, что подтверждает видеозапись, имеющаяся у него.

После оглашения показаний свидетель Свидетель №1 подтвердил их, дополнив, что когда пересматривал видеозапись, видел, что водитель спокойно начал маневр и не ускорялся, и еще был «Ниссан Цефиро», когда давал показания следователю, лучше помнил события, протокол допроса читал, подписывал. Затем пояснил, что подтверждает показания частично, так как видел события через лобовое стекло, до пересечения рельс, там были рельсы первые ровные, а вторые рельсы как будто в яме. В остальной части подтвердил оглашенные показания.

Допрошенный в судебном заседании по ходатайству стороны защиты эксперт фио показал, что ранее работал в ФБУ Сибирский РЦСЭ Минюста России в должности эксперта, имеет высшее техническое образование, стаж работы в должности эксперта с 2004 года. В настоящее время он находится на пенсии. Экспертизу № он помнит, а экспертизу № в настоящее время не помнит. Он указал в экспертизе скорость, которая была указана в постановлении о назначении экспертизы, если не была указана допустимая скорость, то он брал допустимую скорость 60 км/ч, так как данная скорость установлена Правилами дорожного движения в населенных пунктах. Скорость мотоцикла в данном случае учитывается с заданной следователем скорости, которая указана в постановлении о назначении экспертизы, либо если таковая не задана, учитывается максимальная скорость, установленная для населенных пунктов. Эксперт фио определил данную скорость в экспертизе №. Эксперт фио проводил свою экспертизу, а он свою экспертизу, в данном случае экспертиза не была комплексной. Проводя экспертизу №, в качестве отправных критериев он взял из экспертизы фио, время от момента выезда объекта, до момента выезда на полосу движения мотоцикла, до удара- 2,56 секунды и допустимую скорость мотоцикла в населенном пункте-60 км/ч. Если в заключении указана скорость 40 км/ч, то и в вопросе стоит скорость 40 км/ч, расчеты делаются при 40 км/ч. 40 км/ч -это заданная скорость. Скорость 84,27 км/ч, установленная экспертом Кривощековым, им не использовалась, но в заключении №, он дает ответ, что при скорости 84,27 км/ч водитель мотоцикла не располагал технической возможностью предотвращения столкновения тем более. Он в формулу закладывает скорость 84,27 км/ч. При определении технической возможности сравнивается время, которым располагал мотоциклист, для принятия мер к остановке, то есть для предотвращения столкновения 2,56 секунды с временем, которое ему необходимо для принятия мер к остановке, с учетом скорости, с которой он двигался и скорости, с которой производился расчет и определяется, сможет он остановиться за это время или нет. Если тормозной путь в ракурс видеокамеры не входит и не учитывается экспертом Кривощековым, то соответственно им также не учитывался данный тормозной путь. Коэффициент замедления 6,5 м/с в квадрате - это табличная величина, она соответствует тому мотоциклу, который исследуется в данной экспертизе. Литература, которой он пользовался при производстве экспертизы, указана в заключении эксперта, она является актуальной в настоящее время. Также пояснил, что он мог делать одновременно две, три экспертизы, это не противоречит внутренним нормативно-правовым актам. При скорости движения мотоцикла 40 км/ч, время, которое ему будет необходимо для остановки равно 2,94 секунды, это значение получено из расчета. Момент возникновения опасности им определен не был, это не в его компетенции, он только определял, сравнивал время, когда водитель выехал на полосу встречного движения и до момента, когда произошло столкновение. Выводы, приведенные в его заключениях, подтвердил.

Допрошенный в судебном заседании по ходатайству стороны защиты эксперт Пикалов А.С. пояснил, что он работает экспертом отдела авто и пожарно-технических экспертиз ЭКЦ ГУ МВД России по <адрес>. Пояснил, что им проводилась по данному делу экспертиза № от 24.08.2017г,, все ее выводы в настоящее время не помнит. Для производства экспертизы ему были представлены материалы дела, в заключении все указано, чем он руководствовался. При производстве экспертизы он рассчитывал фактическую скорость движения мотоцикла. Когда проводится исследование, получаем расчетную скорость, тем более здесь она, несколько ниже фактической, о чем он указывает. Скорость была рассчитана на основании анализа тормозных следов, оставленных в месте ДТП, без учета энергетических потерь, то есть это было рассчитана минимальная скорость, с применением которой проводятся расчеты удаления. Допустимая скорость рассчитывается при дальнейшем исследовании, при расчете остановочного пути, так как расчет позволяет установить положение транспортного средства. Допустимая - это, та скорость, с которой должен был двигаться мотоциклист. Допустимая скорость движения мотоцикла была 40 км/ч, а расчетная 70 км/ч, а фактическая скорость однозначно была выше. Допустимая учитывается при подсчете установочного пути, расчетная скорость, так как она минимальная, она учитывается при расчетах удаления, а сравнение двух этих величин дает ответ на вопрос о допустимости. Методика, позволяющая определить наличие технической возможности предотвратить ДТП путем сравнения времени маневра автомобиля «Ниссан» и времени необходимого для остановки мотоцикла применяется, для нее применения существуют жесткие условия. Есть несколько условий, первое это время движения препятствия должно быть меньше или равно суммарному времени, необходимому для проведения тормозов в действие, в данном случае это суммарное время меньше секунды, а движение препятствия было установлено больше. Второе условие - это когда наезд или столкновение произошло в момент остановки, в данном случае рассматривается как препятствие поворачивающие транспортное средство, мотоцикл двигается прямолинейно. В данном случае это тоже не наблюдалось, так как контактирование носило жесткий характер. Коэффициент замедления 6,5 -это величина, как любое значение любой перемены, можно ее применять в рамках дозволенной методики. К мотоциклам такого уровня применяется только то, что дано в методических рекомендациях, других данных нет. В данных рекомендациях используется замедление таких мотоциклов как, «Ява», «Урал», то есть мотоциклы советского периода, нового ничего нет. Более мощные мотоциклы располагают более мощной тормозной системы, но при этом обладают более большим весом, они проводили контрольное торможение, по инициативе следствия, там получился коэффициент около 10. В данном случае ничего подобного не было, и поэтому принята величина, которая содержится в его экспертизе. При контрольном торможении имеются свои нюансы, когда проводится научное исследование то, там создаются условия движения по дороги, секундомер должен быть, доли секунды могут влиять на значение. Контрольное торможение проводится либо по времени, либо тормозным следам. В данном случае водитель мотоцикла мог избежать столкновения при допустимой скорости, причинная связь - превышение скорости мотоцикла. При увеличении скорости мотоцикла, будет увеличиваться удаление. Не согласен с утверждением, что если скорость мотоцикла еще выше, то тем более у него меньше возможности предотвратить ДТП. Видеозапись ДТП он просматривал, если она была в деле, по его мнению, подсудимый начинал маневр после остановки, было замедление или ускорение сказать сложно. При производстве экспертизы они исключительно пользуются методикой, которая допущена для экспертных учреждений после их одобрения методическим советом МВД РФ. Также пояснил, что создал опасность в данном ДТП человек, который пересекал проезжую часть. Мотоциклисты часто используют заваливание мотоцикла, это не с целью экстренного торможения, а с целью самосохранения и попробовать избежать контакт. Все тормозят штатно, экстренное торможение это блокировка колес, оно часто вызывает падение на бок, это не улучшает эффективность торможения, а ухудшает. В данном случае имело место экстренное торможение со стороны мотоциклиста, в схеме зафиксированы следы. Подтверждает расчеты, изложенные в заключении эксперта.

Допрошенный в судебном заседании эксперт Логунов С.Г. пояснил, что он работает экспертом ЭКЦ ГУ МВД России по <адрес> имеет высшее техническое образование, стаж работы в качестве эксперта 5 лет. По данному делу им было дано заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому им было определено время маневра автомобиля «Ниссан Теана» и сделан вывод, что данное время составляет 3,37с. Определялся фрагмент времени, далее при помощи специализированного программного обеспечения с указанием частоты кадров определялся временной промежуток фрагмента, данный временной промежуток и был указан в выводах. Исследование осуществлялось по Московским методикам определения скоростных и временных показаний по видеозаписям видеорегистраторов. При удалении дубль кадров понижается частота кадров, на время самого маневра это не влияет, а на время фиксации данного маневра может повлиять. Дублькадры появляются при фиксации видеорегистратором, даже если есть флеш-карта, на которую первично сохранено видео с видеорегистратора, то на данной флеш-карте уже имеются дублькадры. В данном случае проводилось увеличение фрагментов и осуществлялся покадровый просмотр. Фрагмент ДТП был в центре кадра и не требовал дополнительных улучшений в соответствии с Методическими указаниями ЭКЦ МВД России для установления временных и скоростных интервалов движения видеозаписи с устройств видеорегистрации. Однако если бы он руководствовался удалением кадров, его выводы остались бы прежними.

Допрошенный в судебном заседании по ходатайству стороны защиты эксперт фио пояснил, что работает ведущим экспертом в ФБУ «Сибирский региональный центр судебной экспертизы Министерства Юстиции РФ», стаж работы в качестве эксперта 10 лет, имеет высшее образование. По данному делу им была проведена эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе экспертного исследования, он предварительно устранил искажение дисторсии. Искажение дисторсии это когда изображение выпуклое, когда убираются искажения дисторсии, то линия выпрямляется. Как он понял, предыдущий эксперт таких действий не производил, поэтому время с момента пересечения линии до момента столкновения было изменено в меньшую сторону. Удаление этих дубль-кадров привело к тому, что реальная чистота кадров была 25 кадров. Данная чистота кадров была использована при дальнейших расчетах, существует методика выполнения таких исследований, методические рекомендации, автором данных методических рекомендаций является он. Им были выбраны границы момента пересечения исходя из того, что увидел в кадре. В той методике, которая действует в ЭКЦ МВД РФ, предположительно тоже есть рекомендации по исправлению дисторсии, а затем определение пересечения границ в момент наступления событии. У него в исследовании межкадровый интервал длится 0,04 секунды, пересечение границы с одного кадра до следующего кадра 10 кадров. Соответственно если 10 кадров умножить на 0,04 секунды, то получается 0,4 секунды, а если умножить 10 кадров на 0,03 секунды, то получается 0,3 секунды, соответственно, в исследованиях Логунова, временной промежуток меньше. При определении скорости мотоциклиста он учитывает только 10,3 метра, и сделан вывод о скорости мотоциклиста 84,27 км/ч. Им не учитывался коэффициент замедления. Ближний свет фар не отобразился на видео ДТП, был он или нет, не может сказать, если бы он светился, то было бы видно блик «белее белого». Точно сказать, был ли включен свет фар или не был включен, сказать не может. Он просматривал видеозапись с камеры «Кафе у дороги», там у мотоциклиста горел ближний свет фар у мотоцикла. Возможно, на видео самого ДТП не отобразился свет фар мотоцикла из-за солнца, или чувствительность матрицы такая. Также пояснил, что методика, которой он пользовался, используется по всей стране. Подтвердил свои выводы, изложенные в заключении эксперта.

Объективно вина подсудимого Сташевского В.С. в совершении указанного преступления подтверждается и другими материалами дела, исследованными судом в ходе судебного следствия:

- протоколом осмотра места дорожно-транспортного происшествия, со схемой и фототаблицей от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которым на месте ДТП дорожное покрытие асфальтовое, сухое. Направление движения автомобиля «<данные изъяты> по <адрес> указано от пересечения с ул. <адрес> с левым поворотом на <адрес>. Направление движения мотоцикла «<данные изъяты> по <адрес> - от пересечения с <адрес> к пересечению с ул. <адрес> в <адрес>. Место столкновения автомобиля «<данные изъяты> с мотоциклом <данные изъяты> находится в 3,6 метра от правого края проезжей части <адрес> по ходу движения мотоцикла «<данные изъяты> и в 59,5 метрах от ближайшего к пересечению с ул. <адрес> угла <адрес>.2 по <адрес>, совершил столкновение с мотоциклом «СУЗУКИ RF 400 R» регистрационный знак 8025АК 54. Данные о трупе: Шукшин М. Д., ДД.ММ.ГГГГ года рождения. Труп находится между автомобилем и мотоциклом, голова на расстоянии 2,5 метра от края, ноги 4,1 м, голова находится в 0.2 м от задней оси автомобиля. Следы крови от головы проходят под автомобилем и заканчиваются с краю проезжей части. Осколок от автомобиля находится на расстоянии 1,8 м от окончания тормозного следа, 4.1 метра до края. 2 осколок от мотоцикла- накладка на руль, находится на расстоянии 2,8 метра от края проезжей части и на расстоянии 1,7 метра от задней оси автомобиля. У автомобиля «Ниссан Теана» повреждены: правые 2 двери, порог справа, переднее правое крыло, передний правый брызговик, у мотоцикла – переднее колесо, передняя фара, повреждения передней части мотоцикла. В ходе осмотра места происшествия ничего не изъято (т.1, л.д.7-17);

-протоколом осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, со схемой и фототаблицей, согласно которым дополнительный осмотр места происшествия проводится с целью определения скоростного режима на участке проезжей части от <адрес> «Б» по <адрес> до <адрес>. В ходе осмотра установлено, что на пересечении <адрес> и подъезда к дому № «Б» по <адрес> находится светофорный объект, перед которым установлен дорожный знак 6.16 «Стоп - линия» при движении от <адрес> в сторону <адрес>. Кроме этого, установлены дорожные знаки 5.19.1 «Пешеходный переход» и 2.1. «Главная дорога». Далее в этом же направлении движения на расстоянии 10 м. от светофора установлены дорожные знаки 1.25 «Дорожные работы» и 3.24 «Ограничение максимальной скорости»- 40 км/час. Далее при движении в указанном направлении какие-либо дорожные знаки отсутствуют. До <адрес> имеются 2 съезда к заправке «Газпромнефть» по адресу: «<адрес>». При движении по <адрес> в направлении от <адрес> установлены дорожные знаки 1.25 «Дорожные работы», 3.24 «ограничение максимальной скорости» - 40 км/час, и 8.2.1 «Зона действия - 2200м.» (т. 1. л.д.21-26);

-протоколом осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ в ходе которого у Свидетель №1 изъят оптический диск с видеозаписью ДТП 06.07.2017г. (т.1 л.д. 33-34);

-протоколом осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, фототаблицей, осмотром видеозаписи с видеорегистратора свидетеля Свидетель №1 в судебном заседании. Объектом осмотра является бумажный конверт, имеющий пояснительную рукописную надпись на лицевой стороне: «оптический диск «Verbatim» с записью ДТП от ДД.ММ.ГГГГ на <адрес>», также имеются 2 нечитаемые подписи. На момент осмотра конверт повреждений не имеет. Далее конверт был вскрыт, внутри имеется оптический диск DVD. Диск помещается в привод DVD-ROM. На экране появилось диалоговое окно, где указано содержимое диска, а именно видеофайл с именем «06140022.AVI». С помощью программы «Media Player Classic» открыт файл «06140022.AVI». Установлено, что видеозапись имеет продолжительность 03 минуты 53 секунды. Видеозапись ведется из салона автомобиля, едущего по улицам <адрес>. На времени видеозаписи 00 минут 23 секунды автомобиль подъезжает к пересечению с проезжей частью, впереди него движется попутный автомобиль, по проезжей части справа приближается черный автомобиль «<данные изъяты>». Далее, автомобиль «<данные изъяты>» начинает совершать маневр левого поворота к месту, где едет автомобиль с видеорегистратором. У автомобиля «<данные изъяты> включен ближний свет фар и указатель левого поворота. В ходе совершения маневра поворота автомобиль «<данные изъяты>» снижает скорость. Слева направо в кадре появляется мотоцикл, который движется во встречном для автомобиля «<данные изъяты> направлении. При этом мотоцикл начинает заваливаться набок. После чего, автомобиль «<данные изъяты>» почти полностью останавливается и происходит столкновение автомобиля «Ниссан Теана» с мотоциклом. От удара автомобиль «<данные изъяты> немного подбрасывает вверх. В момент столкновения автомобиль «<данные изъяты> остановился на месте. Далее из автомобиля «Ниссан Теана» выходит водитель и подходит к правой стороне своего автомобиля, автомобиль, из которого ведется видеосъемка подъезжает ближе к передней части автомобиля «<данные изъяты>» и останавливается. Из него выходит мужчина и подходит к автомобилю «Ниссан Теана». Дальнейшая видеозапись на диске не представляет интереса для расследуемого уголовного дела. После просмотра оптический диск помещен в бумажный конверт, на котором выполнена пояснительная надпись, сделана подпись следователя и конверт опечатан круглой печатью «Для справок Управление МВД России по <адрес>» (т.1 л.д.35-39);

-постановлением о признании и приобщении в качестве вещественного доказательства -CD-диска с видеозаписью ДТП от ДД.ММ.ГГГГ <адрес> (т.1 л.д. 41);

-протоколом осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, фототаблицей к нему, согласно которому объектом осмотра, является оптический диск DVD-R, осмотром в судебном заседании видеозаписей с ДВД-диска, представленного кафе «У дороги». На момент осмотра диск повреждений не имеет. Диск помещается в привод DVD-ROM. На экране появилось диалоговое окно, где указано содержимое диска, а именно 3 видеофайла с именами «СН08-20170706- 201026.avi», «CHll№.avi» и «CH№.avi». С помощью программы «Media Player Classic» открыт файл «CH№.avi». Установлено, что видеозапись имеет продолжительность 19 минуты 49 секунд. Видеозапись ведется со стационарного объекта. В левом верхнем углу имеется указатель даты и времени. На дальнем плане видна проезжая часть <адрес> просматривается регулируемый пешеходный переход. Когда на указателе даты и времени указано «06/07/2017 20:15:04» перед пешеходным переходом останавливаются автомобили, по пешеходному переходу идут люди. В крайнем правом ряду перед пешеходным переходом останавливается мотоцикл с водителем. Когда на указателе даты и времени указано «06/07/2017 20:15:08» мотоциклист начинает движение вперед, при этом автомобили еще стоят перед пешеходным переходом. Когда на указателе даты и времени указано «06/07/2017 20:15:10» мотоциклист подъезжает к краю кадра, при этом автомобили еще стоят перед пешеходным переходом. С помощью программы «Media Player Classic» открыт файл «CHll№.avi». Установлено, что видеозапись имеет продолжительность 19 минуты 56 секунд. Видеозапись ведется со стационарного объекта. В левом верхнем углу имеется указатель даты и времени. На переднем плане видна территория около кафе, на дальнем плане видна проезжая часть <адрес> на указателе даты и времени указано «06/07/2017 20:15:09» на проезжей части <адрес> в кадре появляется мотоциклист, который набирает скорость. Когда на указателе даты и времени указано «06/07/2017 20:15:11» мотоциклист подъезжает к краю кадра. При этом автомобилей, следующих за ним, нет. С помощью программы «Media Player Classic» открыт файл «СН08-20170706- 201026.avi». Установлено, что видеозапись имеет продолжительность 19 минуты 57 секунд. Видеозапись ведется со стационарного объекта. В левом верхнем углу имеется указатель даты и времени. На переднем плане видна палатка красного цвета с надписью «Кока- Кола». В правом верхнем углу видна проезжая часть <адрес> видеозапись на диске не представляет интереса для расследуемого уголовного дела. После просмотра оптический диск помещен в бумажный конверт, на котором выполнена пояснительная надпись, сделана подпись следователя и конверт опечатан круглой печатью «Для справок Управление МВД России по <адрес>» (т.1, л.д.44-48);

- постановлением о признании и приобщении в качестве вещественного доказательства оптического диска DVD-R, представленного кафе-баром «У дороги» (т.1 л.д. 50);

-протоколом установления смерти человека от ДД.ММ.ГГГГ., согласно которому врачом Куулар Ч.Д. в 20 часов 28 минут была установлена смерть неизвестного мужчины около 34 лет (т.1 л.д. 54);

- заключением эксперта № от 21.07.2017г., согласно которому при исследовании трупа Шукшина М.Д. обнаружены следующие телесные повреждения: открытая черепно-мозговая травма: ушибленные раны в лобной области слева (2), на слизистой оболочке верхней губы (1); множественные ссадины и кровоподтеки на лице, открытый многофрагментарно-оскольчатый перелом костей свода и основания черепа на лобной, правых и левых теменных и височных костях, в передних и средних черепных ямках; диффузное кровоизлияние под мягкую мозговую оболочку обоих полушарий головного мозга и мозжечка, кровоизлияние в желудочки головного мозга; множественные ссадины на шее; множественные ссадины на грудной клетке, переломы 1-2 ребер справа (сгибательные), слева 1-3 ребер слева (разгибательные) с повреждением пристеночной плевры и кровоизлияниями под пристеночной плеврой и в окружающих мягких тканях, кровоизлияния в ткань обоих легких, разрыв сердечной сорочки, разрывы стенки левого желудочка с размозжением миокарда, разрыв восходящего отдела дуги аорты, разрыв легочного ствола, наличие крови в правой плевральной полости (300 мл), в левой плевральной полости(2 000 мл); множественные разрывы печени, множественные разрывы селезенки, разрыв корня брыжейки, наличие крови в брюшной полости (700 мл); кровоизлияние в околонадпочечниковую и околопочечную клетчатку слева; открытый поперечный перелом правого плеча в средней трети; перелом левой большеберцовой кости в верхней трети; переломы остистых отростков 6-7 шейных, 1,7-9 грудных позвонков; ушибленная рана в проекции левого коленного сустава по передней поверхности; множественные ссадины и кровоподтеки на верхних и левой нижней конечностях. Учитывая характер, локализацию и морфологические особенности имеющихся повреждений можно следующим образом высказаться о механизме их образования: указанные повреждения образовались от воздействий твердых тупых предметов, как с широкой, так и с ограниченной травмирующей поверхностью, каковыми могли быть как выступающие части движущегося мотоцикла, автомобиля, так и дорожного полотна с прилежащими участками в условиях дорожно-транспортного происшествия.

Перечисленные повреждения образовались в короткий промежуток времени, непосредственно перед наступлением смерти потерпевшего, что подтверждается характером повреждений, и в совокупности причинили ТЯЖКИЙ ВРЕД ЗДОРОВЬЮ по признаку опасности для жизни, состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти. Смерть наступила от полученных повреждений в совокупности, описанных в п.1. При судебно-химическом исследовании крови и мочи этиловый спирт не обнаружен. Не обнаружены: метиловый, пропиловый, бутиловый спирты и их изомеры. Степень выраженности трупных явлений на момент осмотра в морге (кожные покровы холодные по всем поверхностям, трупное окоченение сильно выражено в мышцах лица и шеи, верхних и нижних конечностей, трупные пятна при надавливании на них бледнеют и восстанавливают свой цвет через 10 минут, признаки гниения отсутствуют) свидетельствуют о том, что смерть Шукшина М.Д., могла наступить в срок не менее 12-16 часов и не более 24 - 36 часов до момента исследования трупа в морге (т.1 л.д. 69-73);

-заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ., согласно выводам которого расчетная скорость движения мотоцикла «Сузуки» перед началом торможения около 57 км/ч, фактическая скорость движения автомобиля была выше расчетной, то есть больше 57 км/ч. Определить точное значение скорости не представляется возможным, так как при расчетах невозможно учесть потери кинетической энергии, затраченной на деформацию частей и деталей транспортного средства при контакте с автомобилем «Ниссан Теана» (т.1 л.д. 83-84);

-заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ согласно которому, на видеозаписи, зафиксированной в файле «06140022.AVI», время с момента начала маневра автомобиля «Ниссан» до момента столкновения с мотоциклом составляет 3,37 секунды (т.1, л.д. 92-94);

-заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому в момент принятия водителем мотоцикла мер к торможению он располагался от места удара на расстоянии более 41,53 метра. Водитель мотоцикла располагал технической возможностью предотвратить столкновение при условии движения с допустимой на участке дороги скоростью и своевременного применения мер к экстренному торможению. Расчетная скорость движения мотоцикла перед началом торможения составляла примерно 70 км/ч, а фактическая скорость была выше. Рассчитать фактическую скорость мотоцикла не представляется возможным по причинам, изложенным в исследовательской части заключения (т.1 л.д. 104-106);

-заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ согласно которому, исходя из видеозаписи, размещенной в файле «06140022.AVI» на оптическом диске «Verbatim», с момента выезда автомобиля «Nissan Теаnа» на встречную полосу движения до момента его столкновения с мотоциклом прошло 2,56 с.

Определить расстояние, на котором находился мотоцикл в момент выезда автомобиля «<данные изъяты>» на полосу встречного движения, не представляется возможным, по причине расположения мотоцикла вне зоны поля зрения объектива камеры.

Исходя из видеозаписи «06140022.AVI», средняя скорость движения мотоцикла «SUZUKI <данные изъяты> с момента появления в поле зрения объектива камеры до столкновения его с автомобилем «<данные изъяты> составила 23,41 м/с или 84,27 км/ч. По представленной видеозаписи «06140022.AVI» установить регистрационный знак автомобиля (предположительно марки «<данные изъяты> серебристого цвета), осуществляющего движение перед автомобилем «Тойота Калдина» с видеорегистратором, не представляется возможным, по причине непригодности видеоизображения. Световой сигнал фары мотоцикла «<данные изъяты>» на кадрах видеозаписи не отобразился (т 1 л.д. 115-123);

-заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому при движении с допустимой скоростью движения 60 км/ч водитель мотоцикла не располагал технической возможностью предотвратить столкновение путем торможения. При расчетной скорости движения 84,27 км/ч водитель мотоцикла не располагал технической возможностью предотвращения столкновения тем более (т.1 л.д. 128-130);

-заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ согласно при движении с допустимой скоростью движения 40 км/ч, водитель мотоцикла не располагал технической возможностью предотвратить столкновение путем торможения (2,56<2,9 сек) (т 1 л.д. 138-141);

-копией свидетельства о праве на наследство от ДД.ММ.ГГГГ. на имя Потерпевший №1, согласно которому Потерпевший №1 унаследовала за умершим Шукшиным М.Д. мотоцикл «<данные изъяты> (т.2 л.д. 65);

-копией договора купли-продажи мотоцикла «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ., копией свидетельства о регистрации мотоцикла (т.2 л.д. 66-68);

-протоколом выемки от ДД.ММ.ГГГГ и фототаблица, согласно которым по адресу <адрес>, у потерпевшей Потерпевший №1 изъят мотоцикл «<данные изъяты> (т.2 л.д.71-74);

- протоколом осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ и фототаблицей, согласно которым, объектом осмотра является мотоцикл «<данные изъяты>. В ходе осмотра установлено, что мотоцикл имеет следующие повреждения: диск переднего колеса, крыло переднего колеса, передняя фара, переднее стекло. Преимущественно деформирована передняя часть кузова (т.2 л.д.75-78);

-постановлением о призвании и приобщении к материалам уголовного дела вещественных доказательств, согласно которому мотоцикл «<данные изъяты>, признан вещественным доказательством, приобщен к материалам уголовного дела и возвращен собственнику Потерпевший №1 (т.2 л.д. 79);

-протоколом следственного эксперимента от ДД.ММ.ГГГГ, со схемой и фототаблицей, согласно которым перед началом эксперимента от Сташевского B.C. было получено согласие на участие в данном следственном эксперименте. Для проведения следственного эксперимента были приняты все меры для обеспечения его безопасности. Проезжая часть <адрес> в направлении от <адрес> в сторону ул. <адрес> была перекрыта сотрудниками ДТП. Перед началом следственного эксперимента Сташевскому B.C. был задан вопрос: «Соответствуют ли дорожные и метеорологические условия на момент эксперимента тем, что были на момент ДТП и влияют ли они на воссоздания и определения расстояния, на котором видно мотоцикла перед началом осуществления маневра поворота?» Сташевский B.C. пояснил: «что метеорологические условия идентичные, соответствуют тем условиям, что были в момент ДТП. Условия движения мотоцикла не соответствуют условиям ДТП, так как в следственном эксперименте отсутствует поток других автомобилей. Перед началом эксперимента было перекрыто движение, начиная от регулируемого перекрестка, где перед стоп-линией остановились легковые автомобили. Мотоцикл «ЯМАХА FJR 1300 А» регистрационный знак 4554 НА 54, под управлением водителя Свидетель №2 был выставлен между данными автомобилями по средней полосе движения. Автомобиль «Ниссан Теана» регистрационный знак Е 058 РХ 154 (который учувствовал на момент ДТП), под управлением водителя Сташевского B.C. был выставлен в том месте где он в момент ДТП начинал движения, а именно совершать маневр поворота налево. подсудимый B.C. подтвердил, что именно в этом месте он осуществлял маневр. После чего водительское сиденье занял водитель Сташевский B.C. на сиденье справа находился следователь, на заднем пассажирском сиденье находился защитник Козлов К.В., было предложено начать движение с включенным ближним светом фар. Как только мотоцикл появился в поле зрения видимости участников ДТП, а именно Сташевского B.C., Козлова К.В. и следователя, ему по телефону было предложено остановиться. После чего следователем было замерено расстояния от передней части кузова автомобиля «Ниссан Теана» до переднего колеса мотоцикла «Ямаха». Данное расстояние составило 295 метров, это расстояние, на котором видно мотоцикл с включенным ближним светом фар. Также Свидетель №2 было предложено на этом же расстоянии отключить ближний свет фар. При включенном свете фар видимость (обзорность) мотоцикла осталось же такая. Сташевский B.C. и защитником Козловым К.В. данный факт был подтвержден. После эксперимента и во время него было применено фотографирование на телефон. Защитником Сташевского В.С. принесены замечания на протокол (т.2 л.д. 82-91);

-протоколом выемки от ДД.ММ.ГГГГ и фототаблицей, согласно которым по адресу <адрес> у подозреваемого Сташевского B.C. изъят автомобиль «<данные изъяты> (т.2 л.д.93-98);

-протоколом осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ и фототаблица, согласно которым у <адрес> осмотрен автомобиль «<данные изъяты>. В ходе осмотра установлено, что автомобиль повреждений не имеет. На переднем, бампере справа имеется потертости, со слов Сташевского B.C. получены уже после ДТП (т.2 л.д. 99-102);

- постановлением о признании и приобщении к материалам уголовного дела вещественных доказательств, согласно которому автомобиль «<данные изъяты> признан вещественным доказательством, приобщен к материалам уголовного дела (т.2 л.д. 103);

- другими доказательствами.

Оценивая вышеизложенные доказательства, суд находит их достоверными, а их совокупность достаточной для признания Сташевского В.С. виновным в нарушении правил дорожного движения, повлекшими по неосторожности причинение смерти человека.

При решении вопроса о виновности подсудимого в совершении указанного преступления судом в основу приговора положены показания самого подсудимого Сташевского В.С. в ходе предварительного следствия и в судебном заседании в той части, в которой он указывает, что действительно, управляя автомобилем, «<данные изъяты> двигался по <адрес>, стал совершать поворот налево к АЗС «Газпромнефть», после чего стал выезжать на полосу встречного движения, смотрел прямо, чтобы не повредить автомобили, которые находились на съезде, куда он поворачивал, в процессе его движения при выполнении маневра произошло столкновение с мотоциклом «<данные изъяты> а именно мотоцикл «Сузуки» въехал ему в правую заднюю часть автомобиля, а также показания потерпевшей Потерпевший №1 об обстоятельствах приобретения сыном мотоцикла, а также об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия, которые ей стали известны со слов сына подруги, показания свидетеля Свидетель №3, данные в ходе предварительного следствия о том, что он видел как мотоцикл «<данные изъяты>» начал движение от светофора, а через 1-2 секунды начал движение основной поток, а затем он видел, как мотоцикл ехал прямо по правой полосе движения, он видел, что со встречного направления движения с маневром левого поворота осуществляет движение автомобиль «<данные изъяты>» в кузове черного цвета, данный автомобиль двигался медленно, мотоциклист стал экстренно тормозить, затем мотоцикл вместе с мотоциклистом лег на проезжую часть, после чего произошло столкновение мотоцикла и автомобиля «<данные изъяты> показания свидетеля Свидетель №2, согласно которым при заведении двигателя фары у мотоциклов японских производителей загораются автоматически, а также показания свидетеля Свидетель №1, данные на предварительном следствии о том, что ДД.ММ.ГГГГ около 20 часов 10 минут он на личном автомобиле «<данные изъяты> следовал от АЗС «Газпромнефть», расположенной по адресу: <адрес>. На улице было светлое время суток, видимость неограниченная, сухое асфальтовое покрытие. В его автомобиле был установлен видеорегистратор, который осуществлял запись. Он потихоньку подъезжал к <адрес>, ему нужно было повернуть налево на <адрес> для дальнейшего следования в направлении <адрес> увидел, что на проезжей части <адрес>, слева автомобилей не было, но справа по <адрес> от <адрес> приближался автомобиль «<данные изъяты>», у которого был включен левый указатель поворота. Он понял, что данный автомобиль собирается поворачивать в заезд на АЗС, из которого он выезжал. Тогда он остановился, чтобы пропустить данный автомобиль. Автомобиль «<данные изъяты> следовал со скоростью около 20 км/ч и начал поворачивать налево, в ходе поворота автомобиль немного еще притормозил, поскольку при съезде с проезжей части была неровность. Когда автомобиль почти подъехал к краю проезжей части, он услышал звук тормозящих шин по асфальту, после чего услышал звук удара и одновременно автомобиль «<данные изъяты> немного подбросило вверх. После этого он понял, что с автомобилем «<данные изъяты>» столкнулся мотоцикл. После этого, водитель вышел из автомобиля «<данные изъяты>» и подошел к своему правому борту автомобиля. Он также вышел из автомобиля и направился к автомобилю «<данные изъяты> водитель которого сказал ему, что водитель мотоцикла признаков жизни не подает. Также во время ДТП солнце светило в спину мотоциклисту и в глаза водителя автомобиля, что подтверждает видеозапись, имеющаяся у него, а также вышеуказанные показания экспертов Логунова, фио, фио, Пикалова, заключения судебных экспертиз, протоколы осмотра дисков с видеозаписями, осмотром видеозаписей в судебном заседании, иные вышеуказанные объективные доказательства по делу, оснований не доверять которым у суда не имеется.

По убеждению суда, в указанной части, принятой судом за основу приговора, показания подсудимого не противоречат показаниям свидетелей Свидетель №3. Свидетель №1, потерпевшей Потерпевший №1, экспертов Логунова, фио, фио, Пикалова, заключениям судебных экспертиз, протоколам осмотра места происшествия и соответствуют фактическим обстоятельствам совершенного Сташевским В.С. преступления.

Давая оценку показаниям свидетеля Свидетель №1, согласно которым он не видел момента непосредственного столкновения автомобиля «<данные изъяты> и мотоцикла, видел только события до пересечения им рельс, суд считает их недостоверными и полагает, что свидетель Свидетель №1, давая такие показания в судебном заседании, заблуждается относительно данного обстоятельства ввиду запамятования событий, поскольку с момента дорожно-транспортного происшествия на момент допроса свидетеля в суде прошло более 2 лет, в связи с чем суд признает достоверными и правдивыми показания свидетеля Свидетель №1 в ходе предварительного следствия. При этом как следует из протокола допроса свидетеля Свидетель №1, он содержит подписи Свидетель №1, свидетель в судебном заседании пояснил, что с данным протоколом он был ознакомлен, в протоколе допроса имеются его подписи.

Суд исключает возможность оговора подсудимого со стороны потерпевшей и свидетелей, поскольку в судебном заседании не установлено каких-либо данных, свидетельствующих о том, что указанные лица имеют личную или иную заинтересованность в привлечении подсудимого к уголовной ответственности.

Каких-либо существенных противоречий в показаниях потерпевшего, свидетелей, экспертов, объективных доказательствах, принятых судом за основу приговора, суд не усматривает.

Вышеуказанные показания потерпевшего, свидетелей, экспертов по делу суд считает достоверными, поскольку они последовательны, не противоречат друг другу, кроме того, подтверждаются объективными доказательствами по уголовному делу.

Оценивая показания подсудимого Сташевского В.С. о непризнании вины, о том, что он убедился в безопасности маневра левого поворота, о том, что он во время совершения маневра не менял скорость движения, а также версию подсудимого и его адвоката о том, что с наступившим последствиями в причинно-следственной связи находятся только действия потерпевшего Шукщина М.Д., суд считает данные показания недостоверными, а указанную версию несостоятельной, поскольку они полностью опровергаются не только вышеизложенными показаниями потерпевшей и свидетелей, экспертов, но и показаниями самого подсудимого в ходе предварительного следствия, согласно которым он действительно, управляя автомобилем, «<данные изъяты>» двигался по <адрес>, стал совершать поворот налево к АЗС «Газпромнефть», после чего стал выезжать на полосу встречного движения, смотрел прямо, чтобы не повредить автомобили, которые находились на съезде, куда он поворачивал, а также протоколом осмотра видеозаписи с видеорегистратора, осмотром видеозаписи ДТП, в том числе в судебном заседании, согласно которому видеозапись ведется из салона автомобиля, едущего по улицам <адрес>. На времени видеозаписи 00 минут 23 секунды автомобиль подъезжает к пересечению с проезжей частью, впереди него движется попутный автомобиль, по проезжей части справа приближается черный автомобиль «<данные изъяты> Далее, автомобиль «<данные изъяты> начинает совершать маневр левого поворота к месту, где едет автомобиль с видеорегистратором. В ходе совершения маневра поворота автомобиль «<данные изъяты> снижает скорость. Слева направо в кадре появляется мотоцикл, который движется во встречном для автомобиля <данные изъяты> направлении. При этом мотоцикл начинает заваливаться набок. После чего, автомобиль <данные изъяты>» почти полностью останавливается и происходит столкновение автомобиля «<данные изъяты> с мотоциклом. От удара автомобиль «<данные изъяты> немного подбрасывает вверх, в момент столкновения автомобиль «<данные изъяты> остановился на месте, а также объективными доказательствами по делу, в частности, заключениями автотехнических, видеотехнических экспертиз, а также протоколами осмотра места дорожно-транспортного происшествия, схемами к протоколам осмотра места дорожно-транспортного происшествия, фототаблицами к ним, протоколом следственного эксперимента от ДД.ММ.ГГГГ, со схемой и фототаблицей, оснований не доверять которым у суда не имеется, и показания подсудимого в этой части не соответствуют действительности.

Суд считает, что давая такие показания, Сташевский В.С. пытается избежать уголовной ответственности за совершение преступления.

Нарушений требований УПК РФ при производстве предварительного следствия, в том числе при проведении осмотров места происшествия, назначении и проведении судебных экспертиз, влекущих признание доказательств, положенных судом в основу приговора, недопустимыми и исключении из числа доказательств по делу, либо возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, допущено не было.

Анализируя все проведенные по уголовному делу судебные экспертизы, в том числе № от ДД.ММ.ГГГГ., суд приходит к выводу, что они в целом не противоречат друг другу, согласуются между собой, мотивированны и даны экспертами, имеющими высокую квалификацию и большой опыт работы, являются относимыми и допустимыми доказательствами по делу. Оснований для признания недопустимыми доказательствам заключений экспертов, в том числе заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ., равно как и иных доказательств, представленных стороной обвинения, не имеется, поскольку они получены в соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства.

Допрошенный в судебном заседании по ходатайству стороны защиты специалист Дугушкин О.В. пояснил, что он работает в ООО «НАТТЭ», директором-экспертом. Пояснил, что им по данному уголовному делу было дано заключение. На разрешение стояло 3 вопроса, были представлены записи видеорегистратора, который фиксировал момент ДТП. Первый из вопросов по имеющейся видеозаписи установить значение скорости мотоцикла. Водитель мотоцикла, в процессе движения, избегая столкновения с автомобилем «Ниссан Теана» применяет торможение, дальше кладет мотоцикл на бок, потом боковой частью входит в контакт с автомобилем «<данные изъяты> На видеозаписи четко просматривается тот момент, когда мотоцикл применяет торможение и кладет мотоцикл на бок и перемещается до момента столкновения. Им была исследована видеозапись, она была разбита на кадры, он посчитал количество кадров с момента того кадра, где начинается падение мотоцикла до момента столкновения. Зная данное количество кадров, он установил время перемещения мотоцикла от точки окончания торможения до точки контакта. Далее исходя из схемы ДТП он установил расстояние, зная расстояние и время, получил скорость движения мотоцикла, после момента торможения, то есть скорость мотоцикла, с которой он двигался, после того как положил мотоцикл на бок до момента столкновения. Далее имея след торможения, имея скорость после падения, он рассчитал скорость с движения мотоцикла до момента начала торможения, скорость движения мотоцикла перед началом торможения составила 108,7 км/ч. Второй вопрос был, на каком удалении от места столкновения располагался мотоцикл в момент возникновения опасности с учетом, установленного, при исследовании первого вопроса, значение скорости. На данном участке максимально допустимая скорость 40 км/ч. Зная скорость движения мотоцикла до начала торможения, произвел расчет его удаления и получил величину 70,3 м от места контакта. В момент движения автомобиля «<данные изъяты> влево походу движения, водитель мотоцикла находился на удалении 70,3 м. Далее установил при решении 3-го вопроса остановочный путь мотоцикла при максимально допустимой скорости движения 40 км/ч, которая составила 22,8 м. Сравнил 22,8 м. с удалением 70,3 и пришел к выводу, что в данной ситуации водитель мотоцикла, двигаясь с максимально допустимой скоростью 40 км/ч, располагал бы технической возможностью предотвращения столкновения.

Он получил остановочный путь 22,8 м., перевел этот путь 22,8 м. на удаление мотоцикла в момент возникновения опасности, который рассчитал при его фактической скорости движения. Получилась такая ситуация, что в случае если бы мотоциклист применил меры торможения, то остановился до автомобиля за 42,2 метра, в случае если бы не применял торможение, то автомобиль покинул бы перекресток и столкновения не было. Методика решения вопроса о технической возможности подразумевает, что удаление транспортного средства определяют с учетом фактической скорости движения, в случае если эта фактическая скорость движения не соответствует скоростному движению на данном участке дороге, то остановочный путь рассчитывается при максимальной допустимой скорости на данном участке дороге. Если скорость мотоцикла не превышает максимальное значение, на данном участке максимальная скорость 40 км/ч., то была бы возможность определить техническую возможность мотоциклиста остановиться и предотвратить ДТП, не учитывая фактическую скорость мотоцикла. Однако получили скорость, которая превышает допустимое значение скорости на данном участке. Коэффициент замедления 6,5 м/с2 был взят из методических рекомендаций, последний раз они редактировались в 1995г., причем значения эти не редактировались. Данные методические рекомендации были написаны для мотоциклов Ява, Иж, Урал. Данный мотоцикл обладает более высокими тормозными характеристиками у него коэффициент замедления выше, поскольку у нас нет другой информации, использовал замедление, указанное в методических рекомендациях. Если применить правильную величину замедления скорость мотоциклиста будет больше. В данной ситуации оба водителя должны руководствоваться ПДД. Один водитель создал помеху для движения, второй превысил скорость настолько, что двигаясь с максимально допустимой скоростью, располагал бы технической возможностью. В данном случае причинная связь - превышение скорости мотоциклистом. Также пояснил, что эффективность торможения выше, чем движение на боку. Он проводил экспертизу по видеозаписи, разбил видео на кадры и считал эти кадры экспертом видеотехником он не является, дублькадры он не считал, не убирал. Вопрос о движении автомобиля ему не ставился, технические характеристики мотоцикла ему для исследования не были нужны. Если сгорит лампочка в фаре, то фара гореть не будет, а мотоцикл при этом будет ехать. Для проведения исследования он брал минимальное время, расстояние от автомобиля 70м. Он рассчитал скорость в момент удара 90 км/ч, расчет шел в обратном направлении- скорость движения мотоцикла на боку. Первый кадр, когда водитель мотоцикла положил мотоцикл на бок, а второй когда водитель мотоцикла входит в контакт с автомобилем, из этих кадров получаю время. Время с момента, когда мотоциклист положил мотоцикл на бок и до момента столкновения. Получив это время, он обратился к схеме ДТП, там взял точку окончания от следа торможения, есть время, есть расстояние, отсюда получаем скорость.

Видеозапись для исследования ему была предоставлена адвокатом на флеш-карте, и там еще была ссылка на интернет сайт с данной видеозаписью. В заключении указано, что использована видеозапись с сайта, так как ему нужно было как то привязать видеозапись к заключению.

Оценивая показания специалиста Дугушкина О.В., а также представленное стороной защиты выполненной данным специалистом заключение № от ДД.ММ.ГГГГ суд считает их недопустимыми доказательствами, так как они не основаны на материалах дела и являются предположениями, фиксирующими исключительно частное мнение, а кроме того, содержат вероятностные выводы. Так, пояснения специалиста Дугушкина О.В. и его выводы в заключении о том, что скорость мотоцикла «Сузуки» составляла в момент возникновения опасности 108,7 км/ч. о том, что водитель мотоцикла в исследуемой ситуации при допустимой скорости движения 40 км/ч имел техническую возможность предотвратить столкновение, не основаны на материалах дела, а также на имеющейся в материалах дела видеозаписи, изъятой с видеорегистратора. При этом как следует из заключения специалиста № от ДД.ММ.ГГГГ., ему была представлена запись видеорегистратора с интернет-сайта (л.д. 2 заключения). Кроме того, как пояснил специалист Дугушкин в судебном заседании он не является экспертом – видеотехником.

Кроме того, показания специалиста Дугушкина О.В. в судебном заседании и представленное заключение специалиста Дугушкина О.В. полностью опровергаются вышеуказанными заключениями автотехнических, видеотехнических экспертиз, принятых судом в основу приговора, каких-либо существенных противоречий, которые ставят под сомнения выводы экспертов, суд не усматривает.

Эксперты, проводившие по делу экспертизы, обладают большим опытом работы именно в области проведения судебных экспертиз. Выводы экспертов подтверждаются как материалами дела, так и показаниями потерпевшей и свидетелей по делу.

Суд не отрицает того факта и считает установленным, что ДД.ММ.ГГГГ около ДД.ММ.ГГГГ минут по равнозначной дороге со встречного направления прямо по <адрес>, имея преимущество в движении в направлении от пересечения с <адрес> к пересечению с ул. <адрес>, под управлением водителя Шукшина М.Д. двигался мотоцикл «<данные изъяты>. со скоростью, превышающей установленное на данном участке дороги ограничение в 40 км/ч, тем самым нарушая п. 10.1 Правил дорожного движения РФ.

Данные обстоятельства подтверждаются вышеуказанными исследованными доказательствами по делу, в том числе показаниями свидетелей Свидетель №1, Свидетель №3, заключениями экспертиз, согласно выводам каждого из которых мотоцикл «<данные изъяты> под управлением потерпевшего Шукшина М.Д. двигался со скоростью более 57 км/ч, то есть более 40 км/ч, установленной на данной участке дороги.

Однако, вместе с тем, данные установленные судом обстоятельства не свидетельствуют о невиновности подсудимого Сташевского В.С. в совершении преступления.

Так, суд считает несостоятельными доводы стороны защиты о том, что потерпевший Шукшин М.Д. двигался на мотоцикле без включенных фар ближнего света, тем самым нарушил пп. 19.5 ПДД РФ, поскольку данные доводы полностью опровергаются показаниями свидетеля Свидетель №2, пояснившего, что при заведении мотоцикла японского производства фары ближнего света включаются автоматически, эксперта фио, пояснившего, что при просмотре видеозаписей с камер наблюдения кафе-бара «У дороги» он видел, что у мотоцикла горел ближний свет фар, осмотренными видеозаписями в судебном заседании, оснований не доверять которым у суда не имеется.

То, что мотоциклист начал движение от светофора ранее основного потока, на запрещающий сигнал светофора, отсутствие диагностической карты, полиса ОСАГО на мотоцикл, отсутствие у потерпевшего потерпевший водительского удостоверения категории «А», на что ссылается стороны защиты, по мнению суда, не влияет на виновность подсудимого в совершении преступления и не состоит в причинно-следственной связи с дорожно-транспортным происшествием.

Довод стороны защиты о том, что у потерпевшего Шукшина М.Д. в момент дорожно-транспортного происшествия был расстегнут мотошлем, ничем не подтвержден, поскольку из исследуемых судом обстоятельств следует, что потерпевший Шукшин М.Д. двигался в мотошлеме, то обстоятельство, что он в момент ДТП слетел с Шукшина М.Д., не свидетельствует о невиновности подсудимого в совершении преступления.

Также не является обстоятельством, исключающим виновность Сташевского В.С. в совершении преступления, ссылка стороны защиты на то, что мотоциклист не изменил полосу движения с целью избежать столкновения, не объехал препятствие, не переместился в крайнюю левую полосу. По мнению суда, также и то обстоятельство, что Сташевский В.С. перед началом выполнения маневра принял крайнее левое положение, включил левый указатель поворота, не свидетельствует о невиновности подсудимого и никоим образом не снижает степень его вины в совершения преступления, поскольку именно в результате нарушения Правил дорожного движения РФ Сташевский В.С. совершил столкновение с мотоциклом «<данные изъяты>» под управлением Шукшина М.Д., в результате которого последнему была причинена смерть.

Как следует из просмотренной в судебном заседании видеозаписи, осуществлённой из автомобиля свидетеля Свидетель №1, автомобиль под управлением Сташевского осуществлял маневр поворот налево, после чего до момента столкновения, изменял скорость движения автомобиля, снижая ее.

Согласно протоколам осмотра места происшествия, схемам к ним, показаниям свидетелей, объективных препятствий для обнаружения Сташевским мотоцикла под управлением потерпевший, которые бы ему загораживали обзор, в месте ДТП не имелось.

Также таковых препятствий не имелось, согласно показаниям самого подсудимого, свидетелей Свидетель №3 и Свидетель №1, исследованной в судебном заседании видеозаписи, из которых следует, что между мотоциклом и автомобилем под управлением Сташевского иных автомобилей не имелось, проезжая часть не имеет поворотов (изгибов), препятствующих обзору.

Свидетели Свидетель №3, Свидетель №1 и подсудимый Сташевский пояснили, что в день событий дорожно-транспортного происшествия была солнечная погода.

Подсудимый Сташевский в ходе судебного заседания пояснил, что во время выполнения маневра поворота налево он смотрел вперед себя, на автомашины, которые выезжали со второстепенной дороги, на <адрес> не смотрел.

При указанных обстоятельствах, с учётом расстояния, которое Сташевский преодолел, пересекая проезжую часть до момента дорожно-транспортного происшествия, отсутствия у Сташевского объективных препятствий увидеть мотоцикл, суд приходит к убеждению, что отсутствие должной внимательности и осмотрительности у водителя Сташевского при управлении транспортным средством состоит в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти потерпевшего Шукшина М.Д., объективных помех и причин, которые бы препятствовали Сташевскому В.С. своевременно обнаружить опасность и в соответствии с п.10.1 Правил дорожного движения принять необходимые меры к предотвращению ДТП, не имеется.

Совокупность указанных данных с учётом расстояния, которое преодолел мотоцикл до момента ДТП, непринятие своевременных мер Сташевским В.С. в соответствии с п. 10.1 Правил дорожного движения РФ, указывают на то, что причиной того, что Сташевский В.С. первоначально не видел мотоцикл, а затем, увидев, стал снижать скорость, явились именно невнимательность и неосмотрительность водителя Сташевского В.С.

Данный вывод суда также подтверждается показаниями Сташевского на предварительном следствии, согласно которым он снизил скорость при выполнении маневра поворота налево, что согласуется с имеющейся видеозаписью ДТП.

Данные показания также указывают на то, что Сташевский В.С. управлял транспортным средством без должной внимательности и осмотрительности, избранная им скорость движения с учётом объективных условий, времени суток, метеоролигических условий и физического состояния Сташевского, интенсивности движения не обеспечивала безопасность дорожного движения.

Как судом указано выше, свидетели Свидетель №3, Свидетель №1 и подсудимый Сташевский пояснили, что в день событий дорожно-транспортного происшествия была солнечная погода

Вместе с тем, в соответствии с п.10.1 Правил дорожного движения, в случае если водитель не видит проезжую часть, он должен остановить транспортное средство, между тем, как Сташевский до момента ДТП, мер к полной остановке автомобиля не применял.

Также исходя из установленных судом обстоятельств суд считает, что подсудимый Сташевский В.С. перед началом выполнения маневра левого поворота не убедился в его безопасности, при выполнении маневра поворота налево нарушил п. 1.5, 8.1 Правил дорожного движения РФ, поскольку создал опасности и помеху для движения водителю мотоцикла Шукшину М.Д., загородив полосы для движения, не принял все возможные меры для ее устранения, доступными средствами не обеспечил информирование участников движения об опасности, также Сташевский В.С. совершил нарушение п.8.1 Правил дорожного движения РФ, а также п. 13.12 Правил дорожного движения РФ, так как Сташевский В.С. при повороте налево не уступил дорогу транспортному средству – мотоциклу под управлением Шукшина М.Д., движущемуся по равнозначной дороге со встречного направления прямо.

Приведённые данные указывают на то, что причиной дорожно-транспортного происшествия явились невнимательность и неосмотрительность Сташевского при управлении автомобилем, совершении поворота налево, а также избрание им скорости движения, которая не обеспечивала безопасность, с учётом физических способностей Сташевского, времени суток, метеорологических условий и иных объективных внешних факторов, а также создание опасности и помехи для движения водителю мотоцикла Шукшину М.Д., а также то, что Сташевский В.С. при повороте налево не уступил дорогу транспортному средству – мотоциклу под управлением Шукшина М.Д., движущемуся по равнозначной дороге со встречного направления прямо.

По смыслу закона автотехническая экспертиза не относится к числу обязательных, и вопрос о ее необходимости решается с учетом достаточности других доказательств и возможности ее проведения с учетом наличия необходимых исходных данных.

Анализируя имеющиеся по делу доказательства, суд приходит к выводу что их совокупность является достаточной для разрешения дела, и приходит к выводу, что подсудимый Сташевский В.С. имел техническую возможность избежать дорожно-транспортного происшествия с мотоциклом под управлением потерпевшего Шукшина М.Д., однако ввиду грубого нарушения Сташевским п.п. 1.3, 1.5, 8.1, 10.1, 13.2 Правил дорожного движения РФ не сделал этого. С учетом конкретных обстоятельств ДТП, взаимодействия транспортных средств в момент ДТП, согласно которым мотоцикл осуществил взаимодействие с задней правой частью автомобиля «<данные изъяты> исследованных судом доказательств, суд считает проведение каких-либо иных автотехнических экспертиз излишним.

При указанных обстоятельствах с учётом того, что у Сташевского отсутствовали объективные препятствия для своевременного обнаружения движущегося мотоцикла на проезжей части, суд считает, что у Сташевского при должной внимательности и осмотрительности с его стороны имелась техническая возможности избежать ДТП при принятии мер в соответствии с 1.3, 1.5, 8.1, 10.1, 13.2 ПДД РФ, суд приходит к убеждению о виновности Сташевского В.С. в совершении преступления.

При решении вопроса о квалификации действий Сташевского В.С. судом установлено, что причиной данного дорожно-транспортного происшествия явилось грубое нарушение подсудимым требований пунктов п.п. 1.3, 1.5, 8.1, 10.1, 13.2 Правил дорожного движения РФ.

Как установлено судом, ДД.ММ.ГГГГ около 20 часов 10 минут водитель подсудимый B.C., управляя личным технически исправным автомобилем «<данные изъяты>, в условиях светлого времени суток, неограниченной видимости, сухого асфальтового покрытия, следовал без пассажиров с включенным левым указателем поворота по <адрес> в направлении от пересечения с ул. <адрес> на улицу без названия для дальнейшего движения в сторону <адрес>. 3 <адрес>.

ДД.ММ.ГГГГ около ДД.ММ.ГГГГ минут по равнозначной дороге со встречного направления прямо по <адрес>, имея преимущество в движении в направлении от пересечения с <адрес> к пересечению с ул. <адрес>, под управлением водителя Шукшина М.Д. двигался мотоцикл «<данные изъяты>. со скоростью, превышающей установленное на данном участке дороги ограничение в 40 км/ч, тем самым нарушая п. 10.1 Правил дорожного движения РФ.

ДД.ММ.ГГГГ около 20 часов 10 минут в пути следования водитель подсудимый B.C., действуя с преступной небрежностью, не предвидя возможности наступления общественно-опасных последствий своих действий и в нарушение требований пунктов 1.3., 1.5., 8.1., 10.1., 13.12. Правил дорожного движения РФ, перед началом осуществления маневра поворота налево для дальнейшего движения в сторону <адрес> к3 по <адрес> на улицу без названия, на нерегулируемом перекрестке, не убедился в том, что он не создаст помехи для других участников движения, не убедился в безопасности своего маневра, избрал скорость без учета интенсивности дорожного движения, в результате чего не уступил дорогу мотоциклу <данные изъяты>, под управлением водителя Шукшина М.Д., движущемуся по равнозначной дороге со встречного направления прямо по <адрес>, в направлении от пересечения с <адрес> к пересечению с ул. <адрес>, и имеющему преимущество движения, создав тем самым последнему опасность для движения, в результате чего в 3,6 метра от правого края проезжей части <адрес>, по ходу движения мотоцикла «<данные изъяты>» и в 59,5 метрах от ближайшего к пересечению с ул. <адрес> угла <адрес>.2 по <адрес>, совершил столкновение с мотоциклом «<данные изъяты> под управлением водителя Шукшина М.Д.

В результате вышеуказанных противоправных действий подсудимый B.С. по неосторожности причинил водителю Шукшину М. Д., 18.01.1993г.р. смерть. Согласно заключению эксперта № от 21.07.2017г. 1. При исследовании трупа Шукшина М.Д. обнаружены следующие телесные повреждения: открытая черепно-мозговая травма: ушибленные раны в лобной области слева (2), на слизистой оболочке верхней губы (1); множественные ссадины и кровоподтеки на лице, открытый многофрагментарно-оскольчатый перелом костей свода и основания черепа на лобной, правых и левых теменных и височных костях, в передних и средних черепных ямках; диффузное кровоизлияние под мягкую мозговую, оболочку обоих полушарий головного мозга и мозжечка, кровоизлияние в желудочки головного мозга; множественные ссадины на шее; множественные ссадины на грудной клетке, переломы 1-2 ребер справа (сгибательные), слева 1-3 ребер слева (разгибательные) с повреждением пристеночной плевры и кровоизлияниями под пристеночной плеврой и в окружающих мягких тканях, кровоизлияния в ткань обоих легких, разрыв сердечной сорочки, разрывы стенки левого желудочка с размозжением миокарда, разрыв восходящего отдела дуги аорты, разрыв легочного ствола, наличие крови в правой плевральной полости (300 мл), в левой плевральной полости (2000 мл); множественные разрывы печени, множественные разрывы селезенки, разрыв корня брыжейки, наличие крови в брюшной полости (700 мл); кровоизлияние в околонадпочечниковую и околопочечную клетчатку слева; открытый поперечный перелом правого плеча в средней трети; перелом левой большеберцовой кости в верхней трети; переломы остистых отростков 6-7 шейных, 1,7-9 грудных позвонков; ушибленная рана в проекции левого коленного сустава по передней поверхности; множественные ссадины и кровоподтеки на верхних и левой нижней конечностях. Учитывая характер, локализацию и морфологические особенности имеющихся повреждений можно следующим образом высказаться о механизме их образования: указанные повреждения образовались от воздействий твердых тупых предметов, как с широкой, так и с ограниченной травмирующей поверхностью, каковыми могли быть как выступающие части движущегося мотоцикла, автомобиля, так и дорожного полотна с прилежащими участками в условиях дорожно-транспортного происшествия. Перечисленные повреждения образовались в короткий промежуток времени, непосредственно перед наступлением смерти потерпевшего, что подтверждается характером повреждений, и в совокупности причинили ТЯЖКИЙ ВРЕД ЗДОРОВЬЮ по признаку опасности для жизни, состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти. Смерть наступила от полученных повреждений в совокупности, описанных в п. 1.

Таким образом, водитель подсудимый B.C. ДД.ММ.ГГГГ около 20 часов 10 минут, управляя автомобилем «<данные изъяты> нарушая Правила дорожного движения РФ, действуя с преступной небрежностью, не предвидя возможности наступления общественно-опасных последствий, совершил столкновение с мотоциклом <данные изъяты>, в результате чего причинил водителю мотоцикла Шукшину М.Д. по неосторожности смерть. Наступление указанных общественно-опасных последствий подсудимый B.C. должен был и мог предвидеть при необходимой внимательности и предусмотрительности.

Причинение смерти Шукшину М.Д. состоит в прямой причинно-следственной связи с нарушением водителем подсудимый B.C. требований пунктов 1.3., 1.5., 8.1., 10.1., 13.12. Правил дорожного движения РФ:

п. 1.3. Участники дорожного движения обязаны знать и соблюдать относящиеся к ним требования Правил, сигналов светофоров, знаков и разметки, а также выполнять распоряжения регулировщиков, действующих в пределах предоставленных им прав и регулирующих дорожное движение установленными сигналами.|

п. 1.5. Участники дорожного движения должны действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения и не причинять вреда.

Запрещается повреждать или загрязнять покрытие дорог, снимать, загораживать, повреждать, самовольно устанавливать дорожные знаки, светофоры и другие технические средства организации движения, оставлять на дороге предметы, создающие помехи для движения. Лицо, создавшее помеху, обязано, принять все возможные меры для ее устранения, а если это невозможно, то доступными средствами обеспечить информирование участников движения об опасности и сообщить в полицию.

п.8.1. Перед началом движения, перестроением, поворотом (разворотом) и остановкой водитель обязан подавать сигналы световыми указателями поворота соответствующего направления, а если они отсутствуют или неисправны - рукой. При этом маневр должен быть безопасен и не создавать помех другим участникам движения.

п. 10.1. Водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движении. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил. При возникновении опасности для движения, которую водитель в состояния обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть остановки транспортного средства.

п. 13.12. При повороте налево или развороте водитель безрельсового транспортного средства обязан уступить дорогу транспортным средствам, движущимся по равнозначной дороге со встречного направления прямо или направо.

Суд считает установленным, что допущенные подсудимым вышеуказанные нарушения ПДД РФ состоят в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями, выразившимися в причинении смерти потерпевшему Шукшину М.Д., и находит, что при соблюдении Правил дорожного движения РФ, подсудимый Сташевский В.С. имел реальную возможность избежать столкновения с мотоциклом «<данные изъяты>» и наступления таких последствий, как причинение смерти потерпевшему.

Таким образом, анализ собранных по делу доказательств и их оценка в совокупности позволяют суду прийти к выводу о доказанности вины подсудимого, и указанные действия Сташевского В.С. суд квалифицирует по ст.264 ч.3 УК РФ как нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека.

При назначении вида и размера наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности подсудимого, обстоятельства, смягчающие его наказание, при отсутствии отягчающих, а также влияние назначаемого наказания на исправление осужденного и условия его жизни и жизни его семьи.

Обстоятельств, отягчающих наказание подсудимого Сташевского В.С., суд не усматривает.

Обстоятельствами, смягчающими наказание подсудимого, суд считает состояние здоровья подсудимого, страдающего заболеваниями, наличие и нахождение на иждивении подсудимого малолетнего ребенка, принесение извинений потерпевшей, положительные характеристики личности подсудимого, наличие явки с повинной, в качестве которой суд признает письменное объяснение подсудимого (т.1 л.д. 29-30), в которой подсудимый сообщил об обстоятельствах совершения преступления, а также оказание иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления- принятие мер к вызову «скорой медицинской помощи».

Суд приходит к убеждению, что потерпевший Шукшин М.Д. ДД.ММ.ГГГГ около ДД.ММ.ГГГГ двигался на мотоцикле «<данные изъяты>. по равнозначной дороге со встречного направления прямо по <адрес>, в направлении от пересечения с <адрес> к пересечению с ул. <адрес>, со скоростью, превышающей установленное на данном участке дороги ограничение в 40 км/ч, тем самым нарушая п. 10.1 Правил дорожного движения РФ, что способствовало обстоятельствам совершения преступления. При указанных обстоятельствах нарушение потерпевшим Шукшиным М.Д. Правил дорожного движения суд также оценивает, как обстоятельство, смягчающее наказание.

При этом установленное нарушение потерпевшим Шукшиным М.Д. Правил дорожного движения не исключает преступности деяния Сташевского В.С., так как нарушения Правил дорожного движения подсудимым состоят в прямой причинно-следственной связи с ДТП и наступившими последствиями в виде смерти пострадавшего.

Принимая во внимание конкретные обстоятельства совершенного подсудимым преступления, относящегося к категории средней тяжести, данные о личности подсудимого, суд полагает, что исправление Сташевского В.С. возможно только с назначением ему наказания в виде лишения свободы, без применения правил ст. 73 УК РФ, поскольку его исправление возможно только в условиях строгого контроля за его поведением в местах лишения свободы, с отбыванием наказания в соответствии с п. «а» ч.1 ст. 58 УК РФ в колонии-поселении.

Также суд приходит к убеждению о необходимости назначения дополнительного наказания в виде лишения права заниматься определенной деятельностью в виде лишения права управления транспортными средствами.

При назначении наказания суд учитывает положения ст. 62 ч.1 УК РФ.

Суд не находит оснований для назначения подсудимому иного вида наказания, а также применения правил ч.6 ст.15 и ст. 73, 64, 82 УК РФ, а вышеперечисленные смягчающие обстоятельства учтены судом при определении вида и размера наказания, существенным образом не снижают опасность содеянного и не являются исключительными как по отдельности, так и в своей совокупности.

При этом суд считает возможным до вступления приговора в законную силу сохранить подсудимому Сташевскому В.С. меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, обязав Сташевского В.С. при вступлении приговора в законную силу явиться в территориальный орган уголовно-исполнительной системы для получения предписания о направлении к месту отбывания наказания.

Разрешая вопрос о судьбе вещественных доказательств по уголовному делу, суд в соответствии со ст. 81 УПК РФ считает необходимым: CD - диск с видеозаписью ДТП от ДД.ММ.ГГГГ <адрес>, хранящийся в уголовном деле, CD - диск с видеозаписью ДТП от ДД.ММ.ГГГГ представленный кафе - баром «У дороги» хранящийся в уголовном деле- хранить при уголовном деле; мотоцикл «<данные изъяты> изъятый, осмотренный и переданный на ответственное хранение Потерпевший №1- оставить потерпевшей Потерпевший №1; автомобиль «<данные изъяты> изъятый, осмотренный и переданный на ответственное хранение Сташевскому B.C. – оставить законному владельцу подсудимому Сташевскому В.С.

В судебном заседании потерпевшей Потерпевший №1 предъявлен иск к подсудимому Сташевскому В.С. о взыскании компенсации морального вреда в размере 3000000 рублей. Свои исковые требования потерпевшая обосновала тем, что вследствие управления подсудимым транспортным средством с грубым нарушением правил дорожного движения, повлекшего причинение смерти ее единственного сына Шукшина М.Д., ей были причинены сильные нравственные и эмоциональные страдания, она длительное время испытывала стресс, потерпевшей также представлены медицинские документы, обосновывающие исковые требования.

В судебном заседании подсудимый Сташевский В.С. исковые требования потерпевшей не признал.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По общему правилу, установленному пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно пункту 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.

Учитывая, что действиями Сташевского В.С. потерпевшей Потерпевший №1 были причинены нравственные страдания, с учетом степени вины подсудимого и конкретных обстоятельств совершенного преступления, а также степени физических и нравственных страданий потерпевшей Потерпевший №1, понесенных ею в результате смерти единственного сына, учитывая индивидуальные особенности истицы, степень вины подсудимого, материальное положение подсудимого, с учетом установленного судом нарушения потерпевшим Шукшиным М.Д. п. 10.1 Правил дорожного движения РФ, требования разумности и справедливости, с учетом положений п.2 ст. 1083 ГК РФ суд считает возможным удовлетворить исковые требования потерпевшей Потерпевший №1 к подсудимому Сташевскому В.С. о компенсации морального вреда частично, а именно в размере 800 000 рублей.

Процессуальные издержки по делу заявлены не были.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 307-309 УПК РФ, суд

п р и г о в о р и л:

Сташевского Валерия Сергеевича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок 1 (один) год 6 (шесть) месяцев, с лишением права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами на срок 2 (два) года 6 (шесть) месяцев, с отбыванием наказания в виде лишения свободы в колонии-поселении.

До вступления приговора в законную силу меру пресечения Сташевскому В.С. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении - оставить без изменения.

Срок наказания в виде лишения свободы Сташевскому В.С. исчислять с момента прибытия в колонию-поселение, с учетом времени следования к месту отбывания наказания.

При вступлении приговора в законную силу Сташевскому В.С необходимо явиться в территориальный орган уголовно-исполнительной системы для получения предписания о направлении к месту отбывания наказания.

Гражданский иск потерпевшей Потерпевший №1 к подсудимому Сташевскому В.С. о взыскании компенсации морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать со Сташевского Валерия Сергеевича в пользу Потерпевший №1 компенсацию морального вреда в размере 800 000 (восемьсот тысяч) рублей.

После вступления приговора в законную силу вещественные доказательства по делу: CD - диск с видеозаписью ДТП от ДД.ММ.ГГГГ по <адрес>, хранящийся в уголовном деле, CD - диск с видеозаписью ДТП от ДД.ММ.ГГГГ представленный кафе-баром «У дороги», хранящийся в уголовном деле- хранить при уголовном деле; мотоцикл «СУЗУКИ RF 400 R SUZUKI RF 400R» регистрационный знак 8025АК 54, переданный на ответственное хранение Потерпевший №1- оставить потерпевшей Потерпевший №1; автомобиль «НИССАН ТЕАНА 3.5 ПРЕМИУМ NISSAN TEANA 3.5 PREMIUM» регистрационный знак Е 058 РХ 154, переданный на ответственное хранение Сташевскому B.C. – оставить законному владельцу подсудимому Сташевскому В.С.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Новосибирский областной суд в течение 10 суток со дня провозглашения. В случае обжалования приговора осужденный вправе ходатайствовать о своём участии и участии защитника при рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции.

Председательствующий судья (подпись) А.Ю. Менькова

Свернуть