Морякина Ольга Александровна

Судья Корнева Я.Г. Дело № 22-3550/2024

Докладчик – судья Лукаш Е.В.

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Новосибирск 06 августа 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Новосибирского областного суда

в составе:

председательствующего Лукаш Е.В.,

судей Агеевой Н.В., Бурда Ю.Ю.,

при секретаре Бикбовой Д.Ю.,

с участием:

государственного обвинителя Семеновой Е.С.,

осужденных МОА, ШЮА,

защитников – адвокатов ООВ, ЛДД,

рассмотрев в апелляционном порядке в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденной МОА и её защитника – адвоката ООВ, осужденного ШЮА и его защитника – адвоката ЛДД на приговор <данные изъяты> районного суда г. Новосибирска от 24 апреля 2024 года в отношении

МОА, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженки <адрес>, гражданки РФ, не судимой,

ШЮА, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца <адрес>, гражданина РФ, не судимого,

у с т а н о в и л а:

настоящим приговором суда МОА и ШЮА осуждены, каждый:

- по ч.3 ст. 30, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ к 9 годам лишения свободы (преступление № 1);

- по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч.3 ст. 228.1 УК РФ к 6 годам 8 месяцам лишения свободы (преступление № 2);

- по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч.3 ст. 228.1 УК РФ к 6 годам 8 месяцам лишения свободы за преступление (преступление № 3);

- по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч.3 ст. 228.1 УК РФ к 6 годам 8 месяцам лишения свободы за преступление (преступление № 4).

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно МОА назначено 12 лет лишения свободы с отбыванием наказан...

Показать ещё

...ия в исправительной колонии общего режима.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно ШЮА назначено 12 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения МОА и ШЮА до вступления приговора в законную силу оставлена прежней в виде содержания под стражей.

Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу. На основании ч. 3.2 ст. 72 УК РФ зачтено в срок лишения свободы время содержания МОА и ШЮА под стражей с 09 июня 2023 года до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы.

Разрешен вопрос о судьбе вещественных доказательств.

Постановлено после вступления приговора в законную силу мобильные телефоны <данные изъяты>» (с сим-картой), на основании ст.104.1 УК РФ обратить в доход государства.

Преступления МОА и ШЮА совершены в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.

Действия МОА и ШЮА квалифицированы судом по первому преступлению по ч.3 ст. 30, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ, как покушение на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный с использованием информационно – телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере, которое не было доведено до конца по независящим от них обстоятельствам;

- по второму, третьему и четвертому преступлениям, по каждому, по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, как покушение на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный с использованием информационно – телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, которое не было доведено до конца по независящим от них обстоятельствам.

В судебном заседании суда первой инстанции осужденные МОА и ШЮА вину в совершении преступлений признали частично.

На приговор суда осужденными МОА и ШЮА, адвокатами ООВ и ЛДД поданы апелляционные жалобы.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденная МОА просит приговор суда отменить, как незаконный, необоснованный и несправедливый, направить материалы уголовного дела на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

По доводам жалобы осужденной, в ходе судебного разбирательства сторонам не были созданы все необходимые условия для исполнения процессуальных обязанностей и осуществления их прав; в должной степени не исследованы доказательства, представленные стороной защиты; необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о допросе в качестве свидетеля <данные изъяты>, которая была понятой при личном досмотре и находилась в квартире во время обыска, до появления второй понятой.

Кроме того, суд необоснованно критически отнесся к доводам стороны защиты о существенных нарушениях, допущенных на досудебной стадии; предварительное следствие проведено с нарушением норм УПК РФ, а в основу приговора положены недопустимые доказательства, поскольку свидетели <данные изъяты> утверждали, что в квартиру они пришли, когда там уже находились сотрудники полиции и был проведен обыск, им только продемонстрировали то, что изымалось и уже лежало на столе, до этого они 20-30 минут сидели в машине, в подъезд дома никто не заходил. Из показаний ее дочери МАС следует, что перед осмотром вещи в комнате лежали на полках в шкафу, в комнате был порядок и никаких изымаемых предметов на столе она не видела. Указывает на то, что показания свидетелей <данные изъяты> об обстоятельствах проведения осмотра квартиры противоречат показаниям свидетелей <данные изъяты>, а также МАС, в связи с чем оснований доверять показаниям сотрудников УНК у суда не имелось.

На протяжении судебного следствия она доказывала свою непричастность к совершению первого преступления, при этом все сомнения и неясности судом трактовались в пользу обвинения.

Судом необоснованно отклонены доводы стороны защиты о том, что сотрудники полиции оказывали на нее незаконное воздействие. Следователь <данные изъяты> утверждала, что никто из задержанных не был избитым, однако, в материалах дела имеется акт медицинского освидетельствования от 10.06.2023 в 00 часов 10 минут (т. 1 л.д. 63), осмотр врача при поступлении в <данные изъяты> (т. 5 л.д. 88), а также видеозапись ее явки с повинной (т. 4 л.д. 187), которыми у нее зафиксированы гематомы. Видеозапись, сделанная после ее задержания, в материалах дела отсутствует. Свидетель МАС подтвердила, что в ходе обыска она видела следы побоев у нее на лице. Однако, суд необоснованно взял за основу показания оперативных сотрудников и понятых.

Показания свидетелей <данные изъяты> считает противоречивыми. Указывает на то, что из показаний этих свидетелей следует, что ее и ШЮА задержали в 15 часов 30 минут, в то время как согласно фотоизображению в телефоне, последняя закладка была сделана 09.06.2023 года в 13 часов 33 минуты, при этом ни следствием, ни судом не установлено, что происходило на протяжении почти двух часов после сделанной закладки. Обращает внимание на то, что при наличии оперативной информации о том, что они со Ш имеют при себе наркотические средства для незаконного сбыта, и в ходе наблюдения установлено, что они со Ш по очереди сооружали закладки с наркотическими средствами, их задержание сразу не производилось. Полагает противоречивыми показания свидетеля <данные изъяты> относительно обстоятельств ее задержания, попытки скрыться и выбросить наркотические средства. Указывает о том, что наркотические средства находились у нее в сумке под замком в кармане.

Выражает несогласие с выводами суда об отсутствии в ее действиях единого продолжаемого преступления, полагает ошибочным вывод о том, что она осознавала, что каждая закладка предназначалась разным потребителям. Ссылаясь на распечатку ее смс-сообщений с оператором магазина (т. 1 л.д.44-45), указывает о том, что понимать, для скольких потребителей предназначаются закладки, она не могла, это определял оператор магазина, который мог продать несколько закладок одному человеку.

Обращает внимание на наличие у нее смягчающих наказание обстоятельств: явка с повинной, наличие на иждивении троих несовершеннолетних детей, двое из которые малолетние, активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, наличие у нее ряда тяжелых хронических заболеваний, а также тяжелых хронических заболеваний у ее младшей дочери, что является основанием для применения положений ст. 64 УК РФ. Полагает, суд формально учел смягчающие наказание обстоятельства и не учел влияние назначенного наказания на ее исправление и условия жизни ее семьи. Назначенное ей наказание считает излишне суровым, в связи с чем просит приговор отменить и уголовное дело направить в следственный орган на доследование или прокурору для устранения ошибок, либо направить дело в суд на новое рассмотрение в новом составе суда, либо снизить назначенное наказание, применив положения ст.ст. 61, 67, 64 УК РФ.

В апелляционной жалобе осужденный ШЮА просит приговор суда отменить, как незаконный, материалы дела направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе суда, либо вернуть материалы уголовного дела для проведения дополнительного расследования или прокурору для устранения нарушений, переквалифицировать его действия на ч. 1 ст. 228 УК РФ в связи с недоказанностью и непричастностью к совершению инкриминируемых преступлений.

По доводам жалобы осужденного, суд рассмотрел дело не объективно, без учета доводов стороны защиты.

Так, ни в ходе предварительного расследования, ни в ходе судебного следствия его причастность к совершению инкриминируемых ему преступлений не доказана, он в предварительный сговор с МОА и неустановленным лицом не вступал, переписку с ним не вел, с неустановленным лицом контактов не имел, денежных средств или какого-либо вознаграждения ни от кого не получал. Согласно распечатке СМС сообщений от 09.06.2023, у МОА он дома ночью не находился, зашел к ней утром, о её планах не знал.

Из показаний свидетелей <данные изъяты> следует, что информация о группе лиц, занимающихся распространением наркотиков, поступала в отношении МОА и неустановленного лица, его фамилия не фигурировала. 09.06.2023 он совместно с МОА вышел из подъезда и проследовал в магазин, после намеревался ехать по своим делам. Перед этим он взял у МОА сверток с героином для личного употребления. Возле магазина «7 дней» он действительно сделал на телефон фотоснимок по просьбе МОА, поскольку она находилась в магазине и разговаривала по телефону. В какой момент МОА сделала закладку с наркотическим средством, он не знает. В судебном заседании свидетель <данные изъяты> не мог однозначно сказать, кто именно сделал эту закладку, иных доказательств его причастности к сооружению закладки не имеется, в связи с чем считает, что его вина не доказана.

Просит учесть, что изъятые свертки с наркотическим средством, пакеты и весы, его отпечатков пальцев не содержат, каких-либо доказательств его причастности к совершению преступлений в материалах уголовного дела не имеется.

Обвинительный приговор постановлен на его первоначальных признательных показаниях, которые он дал, находясь в шоковом состоянии, по просьбе МОА, желая облегчить её участь, и на предположениях свидетелей <данные изъяты> о том, что неустановленное лицо это он.

Первоначально данные им показания считает недопустимыми доказательствами в силу закона. Согласно разъяснениям, указанным в Определении Конституционного Суда РФ № 44-О от 06.02.2004, суд не вправе допрашивать дознавателя и следователя, а равно сотрудника, осуществляющего оперативное сопровождение дела, о содержании показаний, данных в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым, и восстанавливать содержание этих показаний вопреки закрепленному в пункте 1 части второй статьи 75 УПК РФ правилу, согласно которому показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде, относятся к недопустимым доказательствам. Закон, исходя из предписания ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, исключает возможность любого, прямого или опосредованного, использования содержащихся в показаниях свидетелей сведений, сообщенных ему в ходе досудебного производства по уголовному делу подозреваемым или обвиняемым. С учетом вышеизложенного, просит исключить из показаний свидетелей <данные изъяты> сообщенные им и воспроизведенные ими сведения, полученные в результате проведения ОРМ.

Доводы свидетелей о том, что он не мог не видеть, как М сооружала закладки, поскольку он всегда находился рядом, основаны на догадках, поэтому не могут быть положены в основу приговора. Материалы дела представлены следствием с большим количеством нарушений, с неправильной квалификацией норм права.

С учетом вышеизложенного, просит приговор суда отменить.

В апелляционной жалобе адвокат ООВ в защиту осужденной МОА просит приговор суда отменить, как незаконный, вынесенный с существенным нарушением уголовно – процессуального закона, повлиявшим на исход дела, дело направить на новое рассмотрение в ином составе суда.

По доводам адвоката, МОА частично признала себя виновной, а именно признала вину в сооружении 3-х закладок и принадлежности ей наркотического средства, изъятого у неё в сумке при личном досмотре, а в части принадлежности наркотического средства массой 20 гр., изъятых у неё в квартире, вину не признала, полагала, что данное наркотическое средство могло быть подброшено сотрудниками полиции.

В ходе предварительного следствия были допущены нарушения уголовно-процессуального законодательства, вина МОА по первому преступлению не доказана.

Из материалов уголовного дела следует, что следственные действия в квартире производились в отсутствие понятых. С целью установления или опровержения данного факта сторона защиты заявляла ходатайство о допросе в качестве свидетеля понятой, которая присутствовала при личном досмотре, а в последующем присутствовала в квартире до прихода понятых <данные изъяты>, однако в удовлетворении ходатайства судом было отказано. Ходатайство стороны защиты о признании недопустимым доказательством протокола осмотра, судом фактически не рассмотрено.

Ссылаясь на показания свидетелей КРВ и ЗНИ о том, что когда они зашли в квартиру, оперативные сотрудники уже находились в комнате, двери шкафов были открыты и содержимое выброшено на пол, часть вещей лежало на кресле, а на столе уже лежало вещество в целлофановом пакете, крышки, мотки изоленты и банковские карты. При таких обстоятельствах считает, что сотрудники полиции провели обыск в квартире МОА незаконно, они продолжительное время находились в квартире без понятых. Также позицию МОА подтвердила свидетель МАС, которая сообщила, что до прихода оперативных сотрудников, на столе в комнате ничего не лежало.

Показания МОА о том, что в ее квартире не могли находиться наркотические средства, согласуются с показаниями эксперта <данные изъяты>, согласно которым при производстве экспертизы установлено, что вещество, изъятое в квартире, ранее не составляло единую массу с веществами, изъятыми в ходе личного досмотра МОА и ШЮА и не могло иметь общий источник происхождения по сырью и технологии изготовления основного наркотически активного компонента.

Указывает на то, что показания сотрудников полиции об обстоятельствах производства осмотра квартиры нельзя признать достоверными, допустимыми и относимыми.

При этом адвокат просит учесть, что после сооружения МОА первой закладки, она не была задержана сотрудниками полиции, сотрудники полиции продолжили наблюдение, после чего она соорудила еще две закладки. Причину своих действий сотрудники полиции объяснить не смогли.

При таких обстоятельствах, считает, что вина МОА по первому преступлению не доказана, в связи с чем она подлежит оправданию.

Указывает на то, что квалифицирующий признак совершения МОА преступлений «группой лиц по предварительному сговору» со ШЮА своего подтверждения не нашел. Указанные судом доказательства указывают только о факте приготовления и хранения для сбыта наркотических средств МОА

Суд все сомнения истолковал в сторону виновности МОА и не дал надлежащую оценку показаниям подсудимых в судебном заседании, не оценил признание вины, раскаяние в содеянном и семейное положение МОА, наличие смягчающих наказание обстоятельств - троих несовершеннолетних детей, наличие ряда хронических заболеваний, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств и характеристики личности МОА, в связи с чем приговор просит отменить и направить дело на новое рассмотрение.

В апелляционной жалобе адвокат ЛДД в защиту осужденного ШЮА просит приговор суда в отношении ШЮА изменить, переквалифицировать его действия с ч. 3 ст. 30 - п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 1 ст. 228 УК РФ по первому преступлению, а по второму, третьему и четвертому преступлению ШЮА оправдать, в связи с отсутствием события преступления.

По доводам адвоката, приговор суда незаконный, необоснованный, постановлен на основе доказательств, имеющих существенные противоречия, которые не были устранены в судебном заседании.

Так, органом следствия ШЮА предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ и трех преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ.

Из описательной части первого преступления можно сделать вывод о том, что по версии следствия из общей массы оптовой закладки осужденными была изъята часть наркотического средства для расфасовки и дальнейшего распространения, данное вещество в дальнейшем было изъято в ходе личного досмотра как у ШЮА, так и у МОА

Однако, приведенное выше противоречит заключению эксперта № 3026 от 01.09.2023 (т.2 л.д.14-21), согласно которому вещество, массой 21,91 грамма, изъятое в ходе осмотра места происшествия, а именно <адрес>, не составляло ранее единую массу и не могло иметь общий источник происхождения по сырью и технологии изготовления основного наркотически активного компонента ни с одним из веществ, представленных на экспертизу.

На данную экспертизу были предоставлены, в том числе вещества, изъятые 09.06.2023 в ходе личного досмотра МОА и ШЮА

Аналогичный вывод сделан и в заключении эксперта №3891 от 28.10.2023 (т. 3 л.д. 89-93), следовательно, обвинение по эпизоду № 3 и № 4 не соответствует собранным по делу доказательствам.

Считает, что составленное обвинительное заключение на основании постановления о привлечении в качестве обвиняемого, которое не соответствует требованиям закона, исключает возможность постановления приговора на основе такого обвинительного заключения.

Кроме того, адвокат обращает внимание на то, что органом предварительного следствия не указано, что именно является общей массой, каким образом хранилось наркотическое средство в оптовой партии, в одном свертке или в различных, что также имеет существенное значение для рассмотрения дела.

Указывает о том, что квалификация действий ШЮА по первому преступлению не подтверждается собранными по делу доказательствами. Согласно протоколу дополнительного допроса МОА, она ранее давала изобличающие ШЮА показания, поскольку оперативные сотрудники ввели её в заблуждение, обещали, что с ней заключат досудебное соглашение в случае признания вины в полном объеме. Тогда как на самом деле она не предлагала ШЮА распространять наркотические средства, он участия в расфасовке наркотических средств не принимал, тайники закладки не делал.

При допросе в качестве обвиняемого 20.10.2023 ШЮА пояснил, что изъятое у него в ходе личного досмотра наркотическое вещество было приобретено для личного употребления, он является наркозависимым лицом, о том, что М делала закладки, он не знал, узнал об этом только после задержания. Ранее при даче показаний себя оговорил, так как находился в состоянии наркотического опьянения.

Показания МОА от 17.10.2023 и ШЮА от 20.10.2023 согласуются между собой и иными материалами дела, не противоречат друг другу.

Факт того, что ШЮА является наркозависимым лицом, подтверждается заключением эксперта №3634-23 от 24.07.2023 (т. 5 л.д.141-143), согласно которому, ШЮА обнаруживает психическое расстройство в форме синдрома зависимости от алкоголя (алкоголизм) и опиоидов (опийная наркомания II степени).

30.10.2023 МОА в ходе дополнительного допроса подтвердила, что ШЮА приобретал наркотические средства для личного употребления, фасовкой наркотического средства и сооружением тайников закладок занималась лично она. 09.06.2023 она попросила ШЮА сделать фотографию и отправить ей, но для чего ей это нужно, не поясняла. Остальные закладки сделаны ею единолично, Ш ничего не видел и не знал. Пояснила, что первоначально давала иные показания, так как сотрудники полиции пообещали заключить с ней досудебное соглашение о сотрудничестве.

В протоколе очной ставки со свидетелем КЯН МОА настаивала на своих показаниях, данных ею 17.10.2023 и 30.10.2023.

Из протокола очной ставки между свидетелем ШЮА и КЯН от 16.11.2023 (т.4 л.д. 129-137) следует, что ШЮА сбывать наркотические средства не собирался, хранил их для личного употребления. Осмотр квартиры был произведен без его участия, в момент осмотра он был в коридоре недалеко от кухни, где находились иные участвующие лица, пояснить не мог. Пояснил, что проживал у себя дома, к МОП приходил в гости.

С учетом указанных обстоятельств считает, что действия ШЮА должны быть переквалифицированы с ч. 3 ст. 30 - п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 1 ст. 228 УК РФ.

Указывает о том, что показания свидетелей – оперативных сотрудников ДМВ и КЯН противоречат показаниям МОА, ШЮА, а также показаниям понятых ЗНИ и КРВ в части производства осмотра квартиры.

Оперативные сотрудники пояснили, что осмотр производился во всей квартире, в квартиру зашли одновременно с понятыми и задержанными. Понятая ЗНИ пояснила, что на момент её прихода в квартиру там уже были сотрудники полиции в количестве 4-х человек, когда она зашла в комнату, двери шкафов были открыты, на полу лежали вещи (одежда), которые были разбросаны, а вещи, которые впоследствии были изъяты, лежали на столе. Понятой КРВ дал аналогичные показания и пояснил о том, что когда он пришел, в квартире уже были сотрудники полиции в количестве 4-5 человек и задержанные, сначала он стоял в коридоре, потом его пригласили в комнату, в данной комнате двери шкафов были открыты, вещи лежали на полу, как они там оказались, не знает, в других комнатах он не был. При таких обстоятельствах, указывает на то, что приговор суда постановлен на доказательствах, полученных с нарушением закона, в связи с чем ШЮА по преступлениям №№ 2, 3 и 4 подлежит оправданию в связи с отсутствием события преступления.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель СЮВ просит приговор суда оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Заслушав участников судебного заседания, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, судебная коллегия приходит к следующему.

Выводы суда о виновности МОА и ШЮА в покушении на незаконные сбыты наркотических средств, совершенные с использованием информационно – телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в том числе в крупном размере, основаны на совокупности доказательств, собранных в ходе предварительного следствия и исследованных в судебном заседании, которые получили надлежащие анализ и оценку в приговоре суда, в соответствии со ст.ст. 17, 87, 88 УПК РФ.

Все доводы осужденных, которые вновь приведены в жалобах, об отсутствии предварительного сговора между МОА и ШЮА на совершение незаконного сбыта наркотических средств совместно с неустановленным лицом и непричастности ШЮА к совершению преступлений, о хранении им наркотического средства лишь для личного употребления, а не для сбыта, а также о непричастности МОА и ШЮА к хранению в квартире наркотического средства с целью его последующего сбыта, были предметом тщательного исследования и проверки в ходе судебного следствия, эти доводы не соответствуют исследованным доказательствам, а потому обоснованно отвергнуты судом в приговоре с приведением убедительных мотивов принятого решения, не согласиться с которыми у суда апелляционной инстанции оснований не имеется.

Фактические обстоятельства происшедшего, как они установлены судом, изложены в приговоре, который в своей описательной части содержит все необходимые сведения о месте, времени, способе совершения преступлений, причастности к ним осужденных и их виновности, о действиях МОА и ШЮА, направленных на незаконные сбыты наркотических средств, совершенные с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в том числе в крупном размере, об обстоятельствах, по которым преступления не были доведены ими до конца, а также об иных обстоятельствах, достаточных для правильной правовой оценки содеянного.

Так, признавая МОА и ШЮА виновными в совершении преступлений, суд верно сослался на показания ШЮА и МОА, данные ими в ходе предварительного расследования (т. 1 л.д. 106-109, т. 1 л.д. 113-114, л.д.82-85 т.1), в которых они подробно пояснили об обстоятельствах совершения совместных и согласованных умышленных действий, направленных на незаконные сбыты наркотических средств и подтвердили, что в конце марта 2023 года МОА в приложении «Телеграмм» написал куратор магазина по продаже наркотиков с предложением поработать, после чего они вместе приняли решение о том, что будут заниматься сбытом наркотических средств. Для этих целей они приобрели несколько электронных весов, изоляционную ленту, фасовочные пакетики с застежкой рельсового типа, а также собирали на улице металлические крышки (пробки). Фасовали наркотические средства они вместе, а тайники – закладки сооружали по очереди или тоже вместе, при этом ШЮА фотографировал места тайников – закладок, пересылал фото в приложении «Телеграмм» МОА, которая пересылала данные фото куратору. 07.06.2023 по указанию куратора они забрали наркотические средства общим весом 50гр., дома расфасовали его на мелкие порции, прикрепили к металлическим крышкам и 09.06.2023 около 11.00 часов пошли сооружать тайники-закладки, соорудили три закладки, после чего были задержаны, в ходе личного досмотра у них были изъяты наркотические средства, а также наркотическое средство в свертке было изъято в квартире, которое они еще не успели расфасовать.

Оценивая последующие показания ШЮА и МОА о невозможности нахождения в квартире наркотического средства и не признавших вину в совместном совершении преступлений, суд верно оценил их как позицию защиты и реализацию их права не свидетельствовать против себя.

По убеждению судебной коллегии, суд обоснованно признал достоверными показания осужденных ШЮА и МОА, данные ими в ходе предварительного расследования, в которых они изобличали себя и друг друга в совершении инкриминируемых им преступлений, учитывая, что именно такие их показания согласуются с совокупностью исследованных и изложенных в приговоре доказательств.

При этом суд верно исходил из того, что протоколы допросов ШЮА и МОА в качестве подозреваемых и обвиняемых составлены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в том числе ст.ст. 189-190 УПК РФ. ШЮА и МОА были допрошены с участием защитников, перед началом допросов им были разъяснены предусмотренные законом права, а также ст. 51 Конституции РФ, они были предупреждены о том, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу и в случае их отказа от них. Содержание предусмотренных законом прав зафиксировано в протоколах, и ознакомление с этими правами удостоверено подписями ШЮА и МОА

Правильность записи показаний в протоколах допросов подтверждена подписями адвокатов и осужденных ШЮА и МОА При этом каких-либо замечаний, заявлений о нарушении их прав, о принуждении к даче ложных показаний и самооговору, а равно о фальсификации и искажении показаний, от участвующих лиц в данных следственных действиях не поступало.

С учетом изложенного, судом обоснованно первоначальные показания ШЮА и МОА признаны достоверными, положены в основу обвинительного приговора и оснований для их признания недопустимыми доказательствами судом верно не установлено.

Доводы осужденных ШЮА и МОА о недостоверности их первоначальных показаний по причине того, что на МОА было оказано физическое воздействие со стороны сотрудников полиции, а также она была введена в заблуждение сотрудниками полиции, которые обещали заключить с ней досудебное соглашение о сотрудничестве, а ШЮА оговорил себя и МОА, так как находился в шоковом состоянии, был в состоянии наркотического опьянения, дал такие показания по просьбе МОА, желая облегчить ее участь, желал пойти на сделку со следствием, являлись предметом проверки суда первой инстанции и обоснованно отвергнуты, в том числе показаниями допрошенного в качестве свидетеля следователя КЕА, согласно которым МОА и ШЮА показания давали добровольно, адвокаты присутствовали от начала до конца допросов, на состояние здоровья ни МОА, ни ШЮА не жаловались, никакого давления на них не оказывалось, показания были записаны в протоколах с их слов; показаниями свидетелей ДМА и КЯН об отсутствии с их стороны какого-либо давления и воздействия на задержанных МОА и ШЮА; показаниями свидетелей КРВ и ЗНИ, согласно которым в их присутствии никакого давления на задержанных сотрудниками полиции не оказывалось, замечаний и возражений в ходе проводимых мероприятий от них не поступало.

Показания указанных свидетелей были судом надлежащим образом исследованы, проанализированы и получили надлежащую оценку в приговоре, не согласиться с которой оснований не имеется.

Кроме этого, доводы осужденной МОА об избиении ее сотрудником полиции, применении к ней незаконных методов ведения следствия, проверялись в рамках проведенной уголовно-процессуальной проверки, по результатам которой следственным отделом по <адрес> следственного управления Следственного комитета РФ по НСО вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении КЯН и ДМА по п. «а» ч.3 ст.286 УК РФ, в связи с отсутствием состава преступления.

При таких обстоятельствах, учитывая показания свидетелей, а также результаты уголовно-процессуальной проверки и материалы дела, ссылки в жалобе осужденной на то, что телесные повреждения, обнаруженные у нее в ходе медицинского освидетельствования и при поступлении в следственный изолятор были получены в связи с оказанием на нее незаконного воздействия со стороны сотрудников полиции с целью дачи ею показаний против себя и ШЮА, нельзя признать состоятельными.

Также следует учесть, что приговор суда не основан исключительно на показаниях осужденных ШЮА и МОА, поскольку помимо их показаний их виновность подтверждается рядом других объективных доказательств, подробно приведенных в приговоре.

Так, придя к выводу о виновности ШЮА и МОА в совершении преступлений, за которые они осуждены, суд верно сослался следующие доказательства:

- показания свидетелей КЯН и ДМА о том, что поступила оперативная информация в отношении МОА и ШЮА, а также неустановленного лица о незаконном сбыте ими наркотических средств, при этом в ходе оперативно-розыскного мероприятия «Наблюдение» данная информация подтвердилась, они наблюдали, как находящиеся на территории <адрес> МОА и ШЮА, поочередно доставая что-то из кармана одежды (ШЮА) и из сумки (МОА), прятали это на участках местности, фотографируя данное место, при этом озирались по сторонам, после задержания в ходе личного досмотра у каждого из них были обнаружены и изъяты аналогичным образом упакованные вещества – в металлических крышках в свертках, обмотанных изоляционной лентой, также были обнаружены мобильные телефоны, при осмотре которых была обнаружена переписка с неустановленным лицом, а также друг с другом, свидетельствующая о незаконном обороте наркотических средств, по месту проживания задержанных обнаружены вещества, предметы со следами вещества, приспособления для расфасовки, упаковочный материал;

- показания свидетеля ПЕА, согласно которым оперативная информация поступила в отношении конкретных лиц, после задержания ею был произведен личный досмотр МОА, в ходе которого обнаружены и изъяты вещества, упакованные в полимерные пакеты и металлические крышки, а также сотовый телефон;

- показания свидетеля КРВ о том, что он был приглашен для участия при производстве личного досмотра задержанного мужчины, у которого были обнаружены и изъяты в кармане шорт согнутая металлическая пробка-крышка со свертком в изоленте, содержащая полимерный пакетик с порошкообразным веществом, в тот же день несколько позже был произведен осмотр места происшествия, а именно помещения квартиры с участием задержанных, в одной из комнат обнаружены и изъяты вещества, предметы со следами вещества, упаковочный материал, при этом по окончании осмотра составлялся протокол, с которым все были ознакомлены, замечаний ни от кого не поступало, осмотр проводился в присутствии понятых и задержанных, предметы всем демонстрировались, никто из комнаты не отлучался, давления на задержанных не оказывалось;

-показания свидетеля ЗНИ, согласно которым в ее присутствии был произведен личный досмотр МОА, перед досмотром был разъяснен порядок проведения личного досмотра, права и обязанности, в сумке задержанной обнаружено и изъято 15 согнутых металлических пробок со свертками в черной изоленте с порошкообразным веществом, также с ее участием был произведен осмотр места происшествия по месту проживания задержанных, в ходе которого обнаружены и изъяты вещества, предметы со следами вещества, приспособления и упаковочный материал, все изымалось и упаковывалось в присутствии понятых и задержанных, никто не отлучался, замечаний ни от кого не поступало, давления на задержанных не оказывалось;

-показания свидетелей БЕА и БЕБ о том, что в ходе обследования (осмотра) участков местности, проведённых с их участием, были обнаружены и изъяты согнутые металлические пробки-крышки с веществом внутри.

Показания свидетелей полностью согласуются с приведенными в приговоре материалами уголовного дела, в том числе: заключениями экспертов, протоколами личного досмотра МОА и ШЮА, протоколом осмотра места происшествия – квартиры по месту проживания осужденных, а также протоколами осмотров участков местности, в ходе которых были изъяты запрещенные вещества; протоколами осмотров предметов, в том числе мобильных телефонов МОА и ШЮА, содержащих информацию о незаконном обороте наркотических средств, а именно переписку, свидетельствующую об исполнении указаний неустановленного лица по сооружению тайников-закладок, и фотоизображения участков местности с указанием координат, в том числе, по которым впоследствии были обнаружены и изъяты свертки с веществом, а также иными приведенными в приговоре доказательствами.

Вопреки доводам жалобы осужденного, оперативные сотрудники полиции и следователь были допрошены в ходе производства по уголовному делу по обстоятельствам проведенных ими следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, что не противоречит требованиям закона. При этом судом в приговоре не приводились и не использовались в качестве доказательств содержащиеся в показаниях свидетелей сведения, ставшие им известными в ходе беседы с осужденными на стадии досудебного производства по уголовному делу, в связи с чем оснований для исключения из числа доказательств показаний свидетелей КЯН и ДМА не имеется.

Анализируя представленные стороной обвинения доказательства, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу, что положенные в основу приговора доказательства получены в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, то есть являются допустимыми для доказывания обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ, имеют непосредственное отношение к предъявленному МОА и ШЮА обвинению и в своей совокупности являются достаточными для постановления в отношении них обвинительного приговора.

Сопоставив вышеуказанные доказательства между собой и с другими доказательствами, приведенными в приговоре, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что оснований не доверять показаниям свидетелей нет, поскольку они последовательны, непротиворечивы, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, оснований для оговора ими осужденных судом не установлено, и, по убеждению судебной коллегии, такие основания объективно отсутствуют.

Судом установлено, что допрос свидетелей в ходе производства по уголовному делу проведен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, свидетели были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Вопреки доводам жалоб, существенных противоречий в показаниях свидетелей ДМА, КЯН, КРВ, ЗНИ об обстоятельствах задержания осужденных, а также об обстоятельствах проведения осмотра их жилища и изъятия наркотического средства, способных повлиять на выводы суда о виновности осужденных в совершении преступлений, квалификацию их действий, а также на оценку показаний свидетелей, судебная коллегия не усматривает.

Все противоречия и неточности в показаниях свидетелей устранены судом путем оглашения их показаний, данных в ходе предварительного следствия, которые они подтвердили. Кроме этого, между МОА, ШОА, свидетелями КРВ, ЗНИ, КЯН и ДМА на стадии предварительного следствия были проведены очные ставки, в ходе которых свидетели подтвердили ранее данные показания, подтвердили ход оперативно-розыскных мероприятий, зафиксированный в письменных материалах уголовного дела.

Каких-либо нарушений при сборе доказательств, а равно сведений, ставящих под сомнение допустимость исследованных доказательств, не установлено, учитывая, что они получены и исследованы в судебном заседании в полном соответствии с требованиями УПК РФ.

Протокол осмотра места происшествия от 09.06.2023 года обоснованно признан судом допустимым доказательством.

При этом повторно приведённые в жалобах доводы стороны защиты о том, что осмотр места происшествия был проведен в отсутствие понятых, а также о том, что обнаруженное в квартире наркотическое средство было подброшено сотрудниками полиции, были предметом тщательной проверки в ходе судебного следствия, такие доводы обоснованно признаны несостоятельными, поскольку они не нашли своего подтверждения материалами уголовного дела.

Суд пришел к правильному выводу о том, что осмотр места происшествия проведен в соответствии с требованиями действующего законодательства, в присутствии двух понятых – КРВ и ЗНИ, самих осужденных МОА и ШЮА с их согласия, при этом всем участвующим лицам разъяснялись предусмотренные законом права и обязанности. По результатам проведения осмотра места происшествия был составлен протокол, который подписан всеми участниками, в том числе МОА и ШЮА без каких-либо замечаний и возражений относительно порядка проведения осмотра жилища, обнаружения и изъятия в ходе его проведения предметов, имеющих значение для расследования дела.

Свидетели КРВ и ЗНИ в ходе производства по делу подробно поясняли об обстоятельствах проведения осмотра места происшествия, при этом подтвердили, что в саму комнату, где были обнаружены и изъяты предметы, в том числе сверток с порошкообразным веществом, они зашли вместе с сотрудниками полиции и задержанными МОА и ШЮА, до этого в этой комнате никто не находился, все находились в коридоре квартиры, осмотр комнаты был начат в их присутствии, все обнаруженное в квартире было упаковано и опечатано в их присутствии и в присутствии задержанных.

Показания свидетеля защиты МАС – дочери МОА о том, что осмотр в квартире был проведен сотрудниками полиции без понятых, а после того, как мать ушла из дома, на столе в комнате ничего не было, судом дана надлежащая оценка, с которой суд апелляционной инстанции соглашается. Суд верно показания указанного свидетеля в данной части отверг как несостоятельные, учитывая, что они опровергаются показаниями свидетелей КРВ, ЗНИ, КЯН и ДМА, а также материалами уголовного дела.

Вопреки доводам жалоб, то обстоятельство, что судом не были приняты меры к вызову и допросу в качестве свидетеля ВЕИ, которая участвовала в ходе личного досмотра МОА, и согласно показаниям свидетелей находилась в квартире перед проведением осмотра места происшествия, однако, в самом осмотре она участие не принимала, не свидетельствует о неполноте судебного следствия и о наличии сомнений в виновности осужденных в совершении преступлений, за которые они осуждены, учитывая, что в ходе судебного следствия были допрошены свидетели, которые непосредственно участвовали в ходе проведения данного мероприятия.

Также в обоснование выводов о причастности осужденных к покушению на незаконный сбыт наркотического средства, обнаруженного в квартире по месту их проживания, суд верно указал на то обстоятельство, что согласно заключению эксперта №3891 от 28.10.2023, вещество, изъятое 13.06.2023 на участке местности с GPS-координатами 54.9635N, 82.8520Е могло иметь общий источник происхождения по сырью и технологии изготовления основного наркотически активного компонента с веществом, изъятым 09.06.2023 в ходе осмотра места происшествия, а именно квартиры, расположенной на <адрес>.

Доводы жалоб о том, что согласно этому же заключению, а также показаниям экспертов ГДБ и ДОВ, вещества, изъятые 13.06.2023 на участках местности с GPS-координатами: 54.96296N, 82.85121Е и 54.96413N, 82.85286Е, не составляли ранее единую массу с остальными веществами, представленными на экспертизу, о невиновности осужденных в совершении преступлений не свидетельствуют. Из показаний экспертов ГДБ и ДОВ следует, что количественное содержание героина в веществе может меняться вследствие разных условий хранения или из-за добавления различных наполнителей и фармакологических добавок. Также судом верно отмечено, что в предъявленном осужденным обвинении указано, что они приобрели с целью дальнейшего незаконного сбыта вещество общей массой 28,41г, при этом то обстоятельство, что данное вещество составляло единую массу, им не вменялось. При таких обстоятельствах, противоречий в части описания преступного деяния представленным доказательствам, не установлено.

Протоколы следственных действий соответствуют требованиям уголовно-процессуального закона, что подтверждается подписями участвующих лиц, и содержат сведения об обстоятельствах, подлежащих доказыванию, в связи с чем суд обоснованно признал их допустимыми и достоверными, дав им надлежащую оценку в приговоре. Все изъятые предметы осмотрены с соблюдением требований ст. 166, ст. 180 УПК РФ.

Нарушений уголовно-процессуального закона и прав осужденных, в том числе Федерального закона РФ от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», при назначении и производстве экспертиз по уголовному делу не допущено. Заключения экспертов соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ, согласуются с другими исследованными в судебном заседании доказательствами, оснований не доверять изложенным в них выводам не имеется.

Оперативно-розыскные мероприятия по уголовному делу были проведены в соответствии с требованиями ст.89 УПК РФ, для решения задач, при наличии оснований и с соблюдением условий, предусмотренных Федеральным законом РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ, и обоснованно признаны судом допустимыми доказательствами. Документы, фиксирующие результаты оперативно-розыскных мероприятий, составлены в соответствии с требованиями закона.

Результаты оперативно-розыскной деятельности в установленном порядке были предоставлены органу предварительного расследования надлежащим должностным лицом и закреплены путем производства следственных действий.

При этом каких-либо сведений о фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности судом не выявлено.

Каких-либо оснований считать действия сотрудников полиции содержащими признаки провокации судебная коллегия не усматривает.

Доводы стороны защиты о том, что сотрудники полиции своевременно не пресекли действия осужденных и тем самым создали условия для совершения преступлений, являются безосновательными.

Каких-либо провокационных действий со стороны сотрудников полиции в отношении МОА и ШЮА совершено не было. Анализ положенных в основу приговора доказательств свидетельствует о том, что умысел на совершение незаконного сбыта наркотических средств сформировался у МОА и ШЮА самостоятельно и независимо от действий лиц, принимавших участие в оперативно-розыскных мероприятиях.

Как следует из материалов дела, МОА и ШЮА были задержаны после того, как для этого были установлены предусмотренные законом основания, а на своевременность действий сотрудников полиции указывает пресечение преступлений на стадии их покушения.

Вопреки доводам жалобы осужденного, то обстоятельство, что в ходе ОРМ «Наблюдение» не осуществлялась видеосъемка совместных действий МОА и ШЮА по сооружению тайников с наркотическими средствами и их фотографирования, о недостоверности показаний свидетелей КЯН и ДМА не свидетельствует, учитывая, что оперативно-розыскное мероприятие «Наблюдение» не могло осуществляться сотрудниками полиции открыто и очевидно для осужденных. Также следует учесть, что показания указанных свидетелей о совместной деятельности осужденных по незаконному сбыту наркотических средств подтверждаются иными приведенными в приговоре доказательствами, достаточными для постановления в отношении них обвинительного приговора.

Также не свидетельствует о непричастности осужденного ШЮА к совершению преступлений и то обстоятельство, что на изъятых свертках с наркотическими средствами и весах не были обнаружены его следы пальцев рук, учитывая, что вина осужденного подтверждается достаточной совокупностью иных исследованных в судебном заседании доказательств.

Вопреки доводам жалоб, о причастности ШЮА к совершению преступлений в составе группы лиц по предварительному сговору с МОА и неустановленным лицом, свидетельствуют те обстоятельства, что в ходе личного досмотра МОА и ШЮА у каждого из них было обнаружено и изъято наркотическое средство, которое упаковано аналогичным образом; по месту жительства осужденных изъято не только наркотические средство, но и многочисленные приспособления, предназначенные для его фасовки, а также упаковочный материал, в том числе аналогичный тому, в который были упакованы вещества, изъятые в ходе личных досмотров осужденных и при обследовании участков местности; из содержащейся в мобильных телефонах осужденных ШЮА и МОА информации следует, что при общении друг с другом посредством переписки они обсуждали порядок сооружения тайников, оплату, используя вместо названия наркотического средства термин «порох», что свидетельствует об осведомленности ШЮА о незаконном обороте наркотического средства, при этом с мобильного телефона ШЮА на мобильный телефон МОА непосредственно в день задержания было направлено фотоизображение одного из оборудованных им тайников; из показаний свидетеля КЯН следует, что он непосредственно наблюдал за тем, как ШЮА сел на одну из ступенек, что-то достал из кармана и спрятал в землю, сделав фотографию, а когда тайники оборудовала МОА, то ШЮА находился от нее в непосредственной близости и наблюдал за окружающей обстановкой.

То обстоятельство, что осужденные МОА и ШЮА сами являлись потребителями наркотических средств, об их невиновности в совершении действий, направленных на незаконный сбыт наркотических средств, установленных судом в приговоре, не свидетельствует.

Все приведенные в приговоре доказательства всесторонне, полно и объективно оценены судом в совокупности, согласуются между собой, не имеют существенных противоречий, не противоречат обстоятельствам совершения преступлений, установленным в судебном заседании, и вопреки доводам жалоб, подтверждают вывод суда о виновности осужденных МОА и ШЮА в совершении тех действий, за которые они осуждены.

Какие-либо не устраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их истолкования в пользу осужденных, которые могли бы повлиять на выводы суда о доказанности вины осужденных или на квалификацию их действий, по делу отсутствуют.

Всем исследованным судом доказательствам дана надлежащая оценка и все обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судом правильно.

Об умысле на сбыт наркотических средств у осужденных МОА и ШЮА свидетельствуют характер и целенаправленность их действий, наличие предварительной договоренности о сбыте друг с другом и с неустановленным лицом, сооружение тайников-закладок с наркотическими средствами для их последующего сбыта потребителям, масса наркотического средства, изъятого у МОА и по месту проживания осужденных, превышающая разовую долю потребления (15 свертков и 22,01 гр.), фасовка наркотического средства в удобные для сбыта упаковки, а также наличие оперативной информации о незаконном сбыте МОА и ШЮА наркотических средств, показания свидетелей, иные обстоятельства дела, установленные судом и подробно изложенные в приговоре.

Квалифицирующий признак совершения преступления «группой лиц по предварительному сговору» нашел своё достаточное подтверждение в судебном заседании совокупностью исследованных доказательств и конкретными фактическими действиями каждого из осужденных.

Суд обоснованно пришел к выводу о том, что МОА и ШЮА, действуя совместно и согласованно с неустановленным лицом, заранее вступили в преступный сговор на сбыт наркотических средств, распределив между собой роли в совершении преступлений. На наличие предварительного сговора МОА, ШЮА и неустановленного лица в данных преступлениях прямо указывает то, что эти лица действовали совместно и согласованно, в соответствии с отведенными им преступными ролями, причем каждый из них принимал непосредственное участие в совершении противоправных действий, направленных на достижение единой для них преступной цели - незаконного сбыта наркотических средств, которые были заранее ими намечены и согласованы, в результате чего каждый из них выполнял четко определенную часть объективной стороны состава преступления.

Квалифицирующий признак "с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть "Интернет")" также нашел свое подтверждение в ходе судебного разбирательства по каждому преступлению, поскольку материалами дела достоверно установлено, что осужденные, выполняя действия, направленные на незаконный сбыт наркотических средств, осуществляли связь между собой и с неустановленным лицом и передачу информации посредством интернет-мессенджера в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», поэтому действия осужденных верно квалифицированы судом по данному квалифицирующему признаку.

Размер наркотического средства по преступлению № 1, покушение на незаконный сбыт которого совершили осужденные <данные изъяты> обоснованно признан судом крупным, с учетом количества изъятого вещества, Постановления Правительства РФ от 01.10.2012 № 1002 (с последующими изменениями) и правовой позиции, изложенной в абз. 4 п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 года № 14.

Судом достоверно установлено, что МОА и ШЮА не довели свой преступный умысел до конца по каждому преступлению по независящим от них обстоятельствам, установленным судом и описанным в приговоре.

С учетом конституционного принципа состязательности сторон данное дело органами предварительного следствия расследовано, а судом рассмотрено всесторонне, полно и объективно.

Предварительное следствие по делу проведено уполномоченным на то следователем, после принятия уголовного дела к своему производству, с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и прав осужденных, в том числе их права на защиту.

Предварительное расследование произведено с соблюдением положений ст. 152 УПК РФ. Каких-либо данных, свидетельствующих об односторонности предварительного следствия, фальсификации и недопустимости собранных доказательств, в материалах дела не содержится.

Данных, свидетельствующих об искусственном создании органом уголовного преследования доказательств обвинения, в том числе личной заинтересованности следователя, а равно иных сотрудников правоохранительных органов в предъявлении обвинения осужденным МОА и ШЮА в совершении преступлений, в материалах дела не имеется и в суд не представлено.

Вопреки доводам жалобы, обвинительное заключение по настоящему уголовному делу соответствует требованиям ст. ст. 171, 220 УПК РФ, предъявленное МОА и ШЮА обвинение соответствует требованиям закона, содержит описание преступных деяний, с указанием времени, места и способа их совершения, а также иных обстоятельств, имеющих значение и подлежащих доказыванию по уголовному делу. Судом первой инстанции верно не установлено нарушений уголовно-процессуального закона, исключающих возможность принятия итогового судебного решения на основе имеющегося в деле обвинительного заключения и постановления о привлечении МОА и ШЮА в качестве обвиняемых, и свидетельствующих о необходимости возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Из представленных материалов уголовного дела усматривается, что судебное разбирательство в суде первой инстанции проведено с соблюдением принципов состязательности, полноты, объективности исследования фактических обстоятельств уголовного дела и равноправия сторон. Каких-либо данных, свидетельствующих об одностороннем, неполном или необъективном судебном следствии не имеется.

В судебном заседании исследованы доказательства, представленные сторонами, разрешены все ходатайства, по ним приняты мотивированные решения, которые судебная коллегия находит правильными. Необоснованных отказов осужденным и их защитникам в удовлетворении ходатайств, в исследовании доказательств, в игнорировании и оставлении без рассмотрения заявленных ходатайств, а также нарушений процессуальных прав участников, повлиявших или способных повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу судом первой инстанции не допущено.

При этом, следует отметить, что сам по себе отказ в удовлетворении ходатайств стороны защиты не свидетельствует о нарушении принципа состязательности сторон и не свидетельствует о том, что судебное следствие проведено односторонне и с обвинительным уклоном, что нарушено право на защиту осужденных.

Обстоятельств, которые бы свидетельствовали о необъективности суда, из материалов дела не усматривается. Доводы защиты проверены, доказательства стороны защиты оценены.

Тщательный анализ и основанная на законе оценка исследованных в судебном заседании доказательств, в их совокупности, позволили суду правильно установить фактические обстоятельства совершенных МОА и ШЮА преступлений, и прийти к правильному выводу об их виновности и о квалификации их действий: по ч.3 ст. 30, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ - как покушение на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный с использованием информационно – телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере, которое не было доведено до конца по независящим от них обстоятельствам (преступление № 1); по преступлениям №№ 2, 3, 4, по каждому, по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ - как покушение на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный с использованием информационно – телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, которое не было доведено до конца по независящим от них обстоятельствам.

Оснований для иной квалификации действий осужденных, в том числе действий ШЮА по ч. 1 ст. 228 УК РФ, а также как единого продолжаемого преступления, а также для их оправдания, прекращения уголовного дела, судебная коллегия не усматривает.

Суд пришел к обоснованному выводу о том, что по всем вменяемым преступлениям в отношении каждой закладки наркотического средства, которые МОА и ШЮА поместили в тайники, после чего посредством телефона осуществили фотофиксацию местонахождения тайников для отправки согласно предварительной договоренности неустановленному лицу с целью дальнейшей передачи лицам, желающим приобрести наркотические средства, действия МОА и ШЮА верно квалифицированы как самостоятельные преступления, поскольку они выполнили в каждом из этих случаев все необходимые действия по подготовке к передаче предполагаемым приобретателям наркотических средств, однако умысел МОА и ШЮА, действующих в группе лиц по предварительному сговору с неустановленным лицом, направленный на незаконный сбыт наркотических средств, не был доведен до конца по независящим от них обстоятельствам, так как их преступная деятельность была пресечена, и указанные наркотические средства были изъяты из незаконного оборота.

Действия МОА и ШЮА по реализации наркотических средств каждый раз выполнялись с новым умыслом, очевидно направленным на их незаконный сбыт различным приобретателям, чему предшествовала договоренность о помещении расфасованных свертков с наркотическим средством в тайники-закладки по разным GPS-координатам, фотофиксация осужденными мест тайников-закладок с указанием координат для отправки этих данных соучастнику - неустановленному лицу в целях последующего доведения указанной информации приобретателям наркотических средств. За каждую сделанную закладку наркотических средств МОА и ШЮА получали вознаграждение, что установлено из показаний ШЮА

Предложенная стороной защиты и обвинения в суде апелляционной инстанции правовая оценка действий осужденных, направленных на незаконный сбыт наркотических средств, размещенных в различных тайниках, как единого продолжаемого преступления противоречит положениям уголовного закона. Умысел осужденных не был ограничен однократным участием в незаконном сбыте определенной массы наркотического средства, напротив, каждый раз осужденные действовали с самостоятельным умыслом.

Таким образом, суд верно квалифицировал действия МОА и ШЮА по направленности умысла как совокупность преступлений.

Квалификация действий осужденных соответствует фактическим обстоятельствам дела, оснований для ее изменения судебная коллегия не находит.

Психическое состояние МОА и ШЮА проверено судом с достаточной полнотой, заключения судебных психиатрических экспертиз и выводы суда в приговоре об их вменяемости сомнений в их правильности не вызывают.

Как видно из приговора, при назначении осужденным МОА и ШЮА наказания, суд в соответствии с требованиями закона учел характер и степень общественной опасности совершенных ими преступлений, данные об их личности, наличие смягчающих наказание обстоятельств, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей, а также все конкретные обстоятельства по делу.

При решении вопроса о виде и мере наказания судом выполнены требования ст. 6, 60, 61 УК РФ. Наказание осужденным назначено с учетом целей наказания, установленных ст. 43 ч. 2 УК РФ.

Положения ч. 1 ст. 62 и ч.3 ст.66 УК РФ при назначении наказания осужденным судом соблюдены.

В качестве смягчающих наказание обстоятельств МОА суд признал и в должной мере учел: частичное признание вины, явку с повинной (л.д.55-57 т.1), наличие на иждивении несовершеннолетнего (на момент совершения преступлений) и двоих малолетних детей, активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, поскольку после задержания она добровольно сообщила пароль от сотового телефона, указала известные ей данные лица, предложившего осуществлять закладки, наличие ряда тяжелых хронических заболеваний, наличие ряда тяжелых хронических заболеваний младшей дочери.

В качестве смягчающих наказание обстоятельств ШЮА суд признал и в должной мере учел: явку с повинной (л.д.58-60 т.1), положительную характеристику, активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, поскольку после задержания он добровольно сообщил пароль от мобильного телефона, дал полные подробные показания об обстоятельствах совершения преступлений; наличие ряда хронических заболеваний, а по первому преступлению – частичное признание вины, наличие ряда тяжелых хронических заболеваний.

Отягчающих наказание обстоятельств судом верно не установлено.

Кроме этого, судом первой инстанции учтены все сведения о личности осужденных, которые нашли документальное подтверждение в материалах уголовного дела и имеют значение при решении вопроса о наказании.

При таких данных, в целях восстановления социальной справедливости, а также исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений, суд обоснованно назначил осужденным МОА и ШЮА наказание, связанное с реальным лишением свободы, не усмотрев оснований для применения положений ст. 73 УК РФ, а также назначения более мягкого вида наказания с применением ст. 64 УК РФ, поскольку каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступлений, поведением осужденных, которые бы существенно уменьшали степень общественной опасности содеянного, судом объективно не установлено. Не усматривает таковых и суд апелляционной инстанции.

Учитывая, что МОА и ШЮА осуждены за особо тяжкое преступление на срок свыше 7 лет, а также принимая во внимание фактические обстоятельства совершенных ими преступлений и степень их общественной опасности, судом верно не установлено оснований для изменения категории совершенных осужденными преступлений на менее тяжкую.

Также суд обоснованно не усмотрел оснований для применения в отношении МОА положений ст. 82 УК РФ. Объективных данных, позволяющих прийти к выводу о возможности исправления осужденной без изоляции от общества в условиях занятости воспитанием ребенка, в материалах уголовного дела не содержится. Не были представлены такие данные и суду апелляционной инстанции. Судебная коллегия, с учетом конкретных обстоятельств дела и данных о личности осужденной МОА также не усматривает оснований для применения к ней положений ст. 82 УК РФ.

При назначении наказания осужденным МОА и ШЮА за совершение преступлений в соучастии, суд в полной мере учел характер и степень фактического участия каждого осужденного в его совершении, значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на характер и размер возможного вреда.

Наказание осужденным назначено индивидуально. Выводы суда о виде наказания мотивированы и обоснованы.

Все заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе приведенные в апелляционных жалобах и в суде апелляционной инстанции, в полной мере учтены судом первой инстанции при решении вопроса о назначении осужденным наказания, в связи с чем назначенное МОА и ШЮА наказание за совершенные преступления, а также по совокупности этих преступлений не может быть признано излишне суровым.

Оснований для смягчения наказания осужденным судебная коллегия не усматривает, полагая назначенное наказание справедливым, соразмерным содеянному и личности осужденных.

Медицинского заключения о наличии у осужденных МОА и ШЮА тяжелых заболеваний, включенных в Перечень тяжелых заболеваний, препятствующих отбыванию наказания в виде лишения свободы, в материалах дела не имеется. Данных о том, что осужденные не могут отбывать наказание в виде лишения свободы по состоянию здоровья, материалы уголовного дела не содержат, в то время как наличие у осужденных заболеваний в полной мере учтено в качестве смягчающего наказание обстоятельства.

Вид исправительного учреждения для отбывания наказания правильно назначен осужденному ШЮА в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ - в исправительной колонии строгого режима, а МОА в соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ – в исправительной колонии общего режима.

Также, судом обоснованно применены положения п. "г" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, п. 4.1 ч. 3 ст. 81 УПК РФ при принятии решения о конфискации мобильных телефонов «<данные изъяты>», изъятых у МОА и ШЮА в качестве средства совершения преступлений. Вопреки доводам жалобы осужденной, предусмотренных законом оснований для возвращения сотовых телефонов их владельцам, не установлено.

То обстоятельство, что судом первой инстанции не был разрешен вопрос о судьбе вещественного доказательства – банковской карты, выданной на имя МАС, вопреки доводам жалобы осужденной не является основанием для отмены или изменения приговора, поскольку этот вопрос может быть разрешен на стадии исполнения приговора в порядке, предусмотренном ст.ст. 397, 399 УПК РФ.

При таких данных, апелляционные жалобы осужденных МОА и ШЮА, а также адвокатов ООВ и ЛДД удовлетворению не подлежат.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, а также внесение в него изменений, из материалов уголовного дела не усматривается.

Руководствуясь ст.ст.38920, 38928 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

приговор <данные изъяты> районного суда г. Новосибирска от 24 апреля 2024 года в отношении МОА и ШЮА оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных МОА и ШЮА, адвокатов ООВ и ЛДД - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции в порядке, установленном главой 47-1 УПК РФ, при этом кассационные жалобы, представление, подлежащие рассмотрению в порядке, предусмотренном статьями 401.7 и 401.8 УПК РФ, могут быть поданы в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу приговора, а для осужденных, содержащихся под стражей, - в тот же срок со дня вручения копии такого судебного решения, вступившего в законную силу.

Осужденные вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий (подпись)

Судьи (подписи)

«Копия верна»

Судья - Е.В.Лукаш

Свернуть

ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

Дело № 77-1199/2025

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Кемерово 2 апреля 2025 года

Судебная коллегия по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Кайгородова А.А.,

судей Лазаревой О.Н., Пелёвина С.А.

при секретаре Поповой Д.В.,

с участием прокурора Блохина А.В.,

осужденной Морякиной О.А.,

ее защитника – адвоката Блёскина В.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе осужденной Морякиной О.А. на приговор Ленинского районного суда г. Новосибирска от 24.04.2024 и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Новосибирского областного суда от 06.08.2024.

Заслушав доклад председательствующего, выступления осужденной и ее защитника, поддержавших доводы кассационной жалобы, мнение прокурора, возражавшего против их удовлетворения и полагавшего необходимым судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

приговором Ленинского районного суда г. Новосибирска от 24.04.2024

Морякина Ольга Александровна, родившаяся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданка Российской Федерации, ранее не судимая,

осуждена к лишению свободы по ч. 3 ст. 30 – п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на 9 лет и за три преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 30 – п. «а» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, на 6 лет 8 месяцев за каждое из них.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно Морякиной О.А. назначено наказание в виде 12 лет лишения свободы в исправитель...

Показать ещё

...ной колонии общего режима.

Этим же приговором осужден Шведов Юрий Александрович, судебные решения в отношении которого не обжалуются.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Новосибирского областного суда от 06.08.2024 приговор оставлен без изменения.

Морякина О.А. признана виновной и осуждена за четыре покушения на незаконный сбыт наркотических средств группой лиц по предварительному сговору, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), одно из которых совершено в крупном размере.

Преступления совершены в 2023 году в <адрес> в периоды времени и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе осужденная Морякина О.А. считает приговор и апелляционное определение незаконными, необоснованными и несправедливыми, указывая, что судом была проявлена необъективность.

Ссылаясь на акт медицинского освидетельствования от ДД.ММ.ГГГГ и осмотр врача при поступлении в следственный изолятор, не соглашается с отклонением судами доводов о том, что на нее оказывалось давление, в том числе физическое, указывает при этом, что наличие на ее лице гематом и ссадин подтверждается видеозаписью ее явки с повинной и показаниями свидетеля ФИО7

Считает, что показания свидетелей ФИО8 и ФИО9 являются противоречивыми в части времени ее задержания непосредственно после осуществленной последней закладки наркотических средств, которая по фототаблице имела место почти за два часа до установленного времени задержания, в части непринятия мер к пресечению преступной деятельности после первой закладки и оказанного сопротивления при задержании.

Полагает, что ее действия надлежит квалифицировать как единое продолжаемое преступление, поскольку она не осознавала, что каждая закладка предназначена разным потребителям, «куратор» же мог продать наркотические средства по разным адресам одному человеку.

Утверждает, что суд не оценил должным образом показания свидетелей ФИО16 и ФИО15 (понятых), исходя из которых до обыска в их квартире они находились в машине 20-30 минут, зашли в комнату квартиры, когда в ней уже был беспорядок, а до их прихода в квартире были другие понятые, в удовлетворении ходатайства о допросе которых судом было отказано. Изложенное, по мнению осужденной, свидетельствует о том, что до обыска с участием понятых ФИО16 и ФИО15 в квартире уже находились сотрудники полиции, в связи с чем фактически обыск проводился без понятых и задержанных, а, следовательно, в основу приговора положены недопустимые доказательства. Противоречивыми считает показания сотрудников полиции, с одной стороны, и понятых, с другой, в части объема проведенного осмотра квартиры.

Перечисляя смягчающие наказание обстоятельства, указывает, что суд формально отнесся к ним при определении срока наказания, не учел влияние назначенного наказания на ее исправление и на условия жизни ее семьи.

Просит судебные решения отменить, а уголовное дело направить на доследование или новое судебное рассмотрение; также квалифицировать ее действия как единое продолжаемое преступление, исключить доказательства вины по первому преступлению как недопустимые, применить положения ст. ст. 61, 67, 64 УК РФ и снизить срок наказания.

В возражениях на кассационную жалобу государственный обвинитель ФИО10 находит ее доводы несостоятельными, а приговор и апелляционное определение подлежащими оставлению без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений, выслушав участников процесса, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Таких нарушений не допущено.

Вопреки доводам кассационной жалобы, выводы суда о виновности Морякиной О.А. в совершении преступлений, за которые она осуждена совместно со ФИО2, и квалификации ее действий являются правильными и у судебной коллегии сомнений не вызывают, поскольку они соответствуют установленным судом фактическим обстоятельствам дела и основаны на анализе всесторонне исследованных в судебном заседании доказательств, которым судом дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями ст. ст. 17, 87 и 88 УПК РФ, в том числе: показаний осужденных Морякиной О.А. и ФИО2, данных ими в качестве подозреваемого и обвиняемого ДД.ММ.ГГГГ, в которых они подробно и последовательно изложили обстоятельства совершения совместных и согласованных действий как друг с другом, так и с неустановленным лицом посредством сети «Интернет», направленных на систематический незаконный сбыт наркотических средств неопределенному кругу лиц; показаний свидетелей ФИО9 и ФИО8 – оперативных сотрудников полиции, установивших в ходе проведения ОРМ «Наблюдение» конкретные обстоятельства таких действий осужденных; показаний свидетелей ФИО15 и ФИО16, участвовавших в качестве понятых наряду с иными лицами соответственно в личных досмотрах ФИО2 (первый) и Морякиной О.А. (вторая), а также при производстве осмотра места происшествия – по месту проживания осужденных; показаний свидетелей ФИО11 и ФИО12, участвовавших в качестве понятых при обследованиях участков местности, на которых были обнаружены и изъяты согнутые металлические пробки-крышки с веществом внутри; письменных материалов дела, включая задокументированные результаты оперативно-розыскной деятельности – протоколы личного досмотра ФИО2 и Морякиной О.А.; протокол осмотра места происшествия – квартиры по месту проживания осужденных, в ходе чего изъяты сверток с порошкообразным веществом, предметы, необходимые для взвешивания и упаковывания наркотических средств, протоколы осмотра изъятых мобильных телефонов, содержащих информацию о незаконном обороте наркотических средств, выраженную в переписке с неустановленным лицом об исполнении его указаний по сооружению тайников-закладок с наркотическими средствами, фотоизображениях участков местности с указанием координат, а также в переписке осужденных друг с другом, в которой они обсуждали порядок сооружения тайников, оплату, направлении в день задержания ФИО2 ФИО1 фотоизображения одного из оборудованных тайников; справки об исследовании и заключения судебно-химических экспертиз о виде и размере наркотических средств, обнаруженных в изъятых свертках, а также об их следовых количествах на изъятых в пакетиках и предметах, первоначальной упаковке веществ; показаний экспертов ФИО13 и ФИО14, подтвердивших выводы экспертиз о том, что вещество, изъятое из одного оборудованного тайника, и вещество, изъятое по месту жительства осужденных, имеют общий источник происхождения по сырью и технологии изготовления основного наркотически активного вещества, общий источник происхождения имеют также вещества, изъятые из других тайников, и других доказательств, приведенных в приговоре.

Оснований не доверять первоначально данным на предварительном следствии показаниям осужденных у суда не имелось, как и не имелось оснований ставить под сомнение допустимость положенных в основу приговора доказательств, поскольку они получены с неукоснительным соблюдением требований уголовно-процессуального закона, показания всеми даны с разъяснением процессуальных прав, а осужденными – с участием защитников и при разъяснении положений закона о том, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств и в случае последующего отказа от них, по итогам допросов и осмотра места происшествия ни от стороны защиты, ни от понятых замечаний к процедуре производства следственных (процессуальных) действий и содержанию составленных процессуальных документов не поступило.

Доводы кассационной жалобы осужденной Морякиной О.А. о даче ею показаний под психологическим и физическим давлением со стороны оперативных сотрудников тщательно проверялись судом первой инстанции и обоснованно отклонены как несостоятельные путем допроса оперативных сотрудников и следователя, производившей допрос осужденных, истребования и исследования постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников полиции ФИО8 и ФИО9 по п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ. Аналогичные доводы являлись предметом проверки и суда апелляционной инстанции, который с приведением убедительной аргументации не нашел оснований согласиться с ними. Наличие у осужденной Морякиной О.А. телесных повреждений, обнаруженных у нее в ходе медицинского освидетельствования, с учетом имеющихся в материалах дела сведений о том, что при задержании осужденными было оказано сопротивление, не свидетельствуют об оказанном на нее давлении со стороны сотрудников полиции с целью дачи ею показаний против себя и ФИО2

Версия осужденной о подбросе наркотических средств по месту жительства до фактического осмотра квартиры с участием понятых и задержанных, об отсутствии ее отношения к данным наркотическим средствам опровергается совокупностью согласующихся между собой доказательств и также, будучи ранее предметом проверки, обоснованно признана несостоятельной судами нижестоящих инстанций.

Все доказательства проверены судом с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, а в своей совокупности – достаточности для постановления обвинительного приговора.

Оперативно-разыскные мероприятия проведены в соответствии с требованиями Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", при наличии достаточных к тому оснований и в целях решения задач, указанных в ст. 2 этого закона.

Результаты оперативно-розыскных мероприятий в соответствии с требованиями ст. ст. 140, 143 УПК РФ и ст. 11 названного Федерального закона обоснованно послужили основанием для возбуждения уголовного дела, при этом каких-либо оснований для признания этих результатов недопустимыми доказательствами не имелось.

Каких-либо провокационных действий со стороны сотрудников полиции в отношении Морякиной О.А. и ФИО2 совершено не было, а их умысел на совершение незаконного сбыта наркотических средств сформировался у них самостоятельно и независимо от действий лиц правоохранительных органов.

Существенных противоречий, которые могли бы повлиять на правильность установленных судом фактических обстоятельств преступлений и правовую оценку действий Морякиной О.А. и ФИО2, в показаниях допрошенных лиц судебная коллегия не усматривает, в том числе относительно обстоятельств задержания осужденных, оказанного ими сопротивления, а также проведения осмотра места происшествия – квартиры по месту проживания осужденных. Вопреки доводам жалобы, свидетели ФИО15 и ФИО16, участвовавшие в качестве понятых при осмотре квартиры, четко указали на то, что в саму комнату, где были обнаружены и изъяты предметы, в том числе сверток с веществом, они зашли вместе с сотрудниками полиции и задержанными, до этого в комнате никто не находился, осмотр начался и полностью проводился в их присутствии.

При этом судом верно критически были оценены показания свидетеля ФИО7, являющейся дочерью осужденной Морякиной О.А., а, следовательно, заинтересованной в исходе дела лицом, о проведении осмотра в квартире без понятых, а также об отсутствии каких-либо предметов в комнате на столе после того, как Морякина О.А. покинула квартиру, поскольку такие показания опровергаются совокупностью положенных в основу приговора допустимых доказательств.

При таких обстоятельствах у суда не было оснований для вызова и допроса иных лиц, которые, по мнению стороны защиты, находились в квартире осужденных до проведения в ней осмотра.

Обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, судом установлены верно, при этом выводы суда не содержат предположений, неустранимых противоречий и основаны исключительно на исследованных материалах дела.

Об умысле как Морякиной О.А., так и ФИО2 на незаконный сбыт наркотических средств в группе лиц по предварительному сговору свидетельствуют массы изъятых наркотических средств, их расфасовка для передачи в удобном для потребителей виде, изъятые по месту их жительства упаковочный материал и весы, информация, обнаруженная в памяти мобильных телефонов осужденных и другие доказательства, приведенные в приговоре, которым дана надлежащая оценка.

Суд верно квалифицировал действия осужденных по всем преступлениям как покушение на незаконный сбыт наркотических средств, надлежащим образом мотивировав наличие таких квалифицирующих признаков совершения преступления как «с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»)», «группой лиц по предварительному сговору», а по первому преступлению – также его совершения «в крупном размере».

При этом, квалифицируя действия осужденных, как самостоятельные преступления, а не единое продолжаемое, суд обоснованно учел, что, действуя в составе группы лиц по предварительному сговору, Морякина О.А. и ФИО2 разместили с целью последующих сбытов неустановленным лицом наркотические средства разным лицам (потребителям) в различных тайниках, а также незаконно хранили при себе и по месту жительства наркотические средства, которые также намеревались разложить в тайники с той же целью. Поэтому квалификация действий осужденных по всем инкриминированным им преступлениям является верной, подтверждается расфасовкой наркотических средств на несколько частей в удобную для сбыта и получения потребителями упаковку, фотографированием оборудованных тайников с указанием координат.

Судебное разбирательство по делу проведено с достаточной полнотой и соблюдением основополагающих принципов уголовного судопроизводства, в частности состязательности и равноправия сторон, которым были предоставлены равные возможности для реализации своих прав и созданы необходимые условия для исполнения их процессуальных обязанностей. Ограничений прав участников уголовного судопроизводства, в том числе процессуальных прав осужденных, нарушений принципа презумпции невиновности либо обвинительного уклона во время рассмотрения дела судами первой и апелляционной инстанций допущено не было.

Ходатайства стороны защиты, в том числе о вызове и допросе свидетелей, рассмотрены в соответствии с положениями ст. 271 УПК РФ, а несогласие осужденной с результатами их рассмотрения не основано на законе и не может служить основанием для отмены или изменения судебных решений.

Несовпадение оценки доказательств, произведенной судом, с позицией стороны защиты не свидетельствует о нарушении требований уголовно-процессуального закона. Иная позиция кассатора на этот счёт не свидетельствует о незаконности оспариваемых решений и необходимости их отмены, поскольку основана ни на чём ином, как на собственной интерпретации исследованных доказательств в отрыве от их совокупности и признания важности для дела без учёта установленных ст. ст. 87 и 88 УПК РФ правил оценки доказательств, которыми в данном случае руководствовался суд. В целом доводы кассационной жалобы на существо судебных решений не влияют, направлены на иное изложение установленных судом обстоятельств и на переоценку доказательств, но оснований к этому не имеется.

Наказание Морякиной О.А. назначено в соответствии с требованиями ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, при этом приняты во внимание характер, степень общественной опасности преступлений, данные о личности осуждённой, ее роль в совершении групповых преступлений, приведенные в судебных решениях смягчающие наказание обстоятельства, отсутствие отягчающих обстоятельств, а также влияние назначенного наказания на ее исправление и на условия жизни ее семьи, вопреки доводам жалобы осужденной об обратном.

Все заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе касающиеся условий жизни семьи осужденной, надлежащим образом учтены, а оснований считать, что суд отнесся к ним формально, не имеется.

Выводы суда о назначении Морякиной О.А. наказания в виде лишения свободы по каждому преступлению, а окончательное – с его реальным отбыванием, с применением положений ч. 1 ст. 62, ч. 3 ст. 66 УК РФ, об отсутствии оснований для применения положений ст. ст. 64, 73, ч. 1 ст. 82, ч. 6 ст. 15 УК РФ надлежащим образом мотивированы и сомнений в своей законности и обоснованности не вызывают.

Вид исправительного учреждения назначен правильно.

Суд апелляционной инстанции надлежащим образом проверил законность и обоснованность приговора, в том числе по доводам стороны защиты, аналогичным доводам, изложенным в кассационной жалобе, мотивировав в соответствии с требованиями ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ принятое решение. Апелляционное определение соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 401.14 - 401.16 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

кассационную жалобу осужденной Морякиной Ольги Александровны на приговор Ленинского районного суда г. Новосибирска от 24.04.2024 и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Новосибирского областного суда от 06.08.2024 оставить без удовлетворения.

Председательствующий А.А. Кайгородов

Судьи О.Н. Лазарева

С.А. Пелёвин

Свернуть

Судья – Гриценко М.И. Дело № 22-2597/2014

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е П О С Т А Н О В Л Е Н И Е

г. Новосибирск 7 мая 2014 года

Новосибирский областной суд

в с о с т а в е :

Председательствующего судьи Тишиной И.В.,

при секретаре Аполонской В.В.,

с участием:

прокурора Новосибирской областной прокуратуры Либрихт О.Н.,

защитника-адвоката Поляк Е.В., представившего удостоверение №403 и ордер №49,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционной инстанции 7 мая 2014 года материал по апелляционной жалобе осуждённой Морякиной О.А. на постановление Октябрьского районного суда г.Новосибирска от 5 марта 2014 года, которым ходатайство

МОРЯКИНОЙ О. А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженки <адрес>, ранее не судимой, осуждённой:

- 30 марта 2007 года по ч.3 ст.30 – ч.1 ст. 228.1 УК РФ (2 эпизода) к 4 годам лишения свободы за каждое преступление, на основании ч.3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путём частичного сложения наказаний, к 4 годам 6 месяцам лишения свободы, с отсрочкой отбывания наказания до достижения ребенком 14-тилетнего возраста;

- 28 августа 2013 года по ч.3 ст.30 – ч.1 ст.158 УК РФ к 8 месяцам лишения свободы, на основании ст.70 УК РФ, по совокупности приговоров, частично присоединено наказание по приговору от 30 марта 2007 года, окончательно назначено 4 года 8 месяцев лишения свободы, с отбыванием в исправительной колонии общего режима,

поданное в порядке ст.397 УПК РФ о приведении приговоров от 30 марта 2007 года и 28 августа 2013 года в соответствие с изменениями, внесенными в Уголовный кодекс Российской Федерации Фед...

Показать ещё

...еральным законом № 420-ФЗ от 07.12.2011 года, удовлетворено частично,

у с т а н о в и л :

Постановлением Октябрьского районного суда г.Новосибирска от 5 марта 2014 года частично удовлетворено ходатайство осуждённой Морякиной О.А. о приведении приговоров Ленинского районного суда г.Новосибирска от 30 марта 2007 года и 28 августа 2013 года в соответствие с изменениями, внесенными в Уголовный кодекс Российской Федерации: по приговору Ленинского районного суда г. Новосибирска от 30 марта 2007 года Морякиной О.А. на основании ч.2 ст.69 УК РФ, по совокупности преступлений, предусмотренных ч.3 ст. 30 – ч.1 ст. 228.1 УК РФ (2 эпизода), путём частичного сложения наказаний, назначено 4 года 4 месяца лишения свободы. По приговору Ленинского районного суда г.Новосибирска от 28 августа 2013 года, на основании ст.70 УК РФ по совокупности приговоров, к назначенному по данному приговору по ч.3 ст. 30 – ч.1 ст. 158 УК РФ наказанию частично присоединено не отбытое наказание по приговору от 30 марта 2007 года, и определено 4 года 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

В обоснование выводов, суд сослался на то, что изменения, внесенные в Уголовный кодекс РФ Федеральным законом № 420-ФЗ от 07.12.2011 года в ч.2 ст 69 УК РФ улучшают положение осужденной Морякиной О.А. Оснований для изменения категории совершенных преступлений на менее тяжкие суд не усмотрел. Кроме того, суд указал на отсутствие оснований для применения к осужденной Морякиной О.А. изменений, внесенных в Уголовный кодекс РФ Федеральным законом № 18-ФЗ от 1.03.2012 года.

На постановление суда осуждённой Морякиной О.А. подана апелляционная жалоба, в которой она ставит вопрос об изменении постановления и смягчении назначенного наказания с применением ст.64 УК РФ, а также об изменении категории совершенных преступлений. В обоснование жалобы осуждённая указывает на то, что просила признать проверочную закупку от 16.09.2006 незаконной и необоснованной, так как имела место провокация.

От личного участия в судебном заседании апелляционной инстанции осужденная Морякина О.А. отказалась. О дате, времени и месте судебного заседания была извещена не менее чем за 7 суток.

В судебном заседании апелляционной инстанции защитник-адвокат Поляк Е.В. доводы апелляционной жалобы поддержала.

Прокурор Либрихт О.Н. просила постановление суда оставить без изменения.

Заслушав мнения участников процесса, проверив представленные материалы, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

В соответствии со ст.10 УК РФ уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, то есть распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание, или отбывших наказание, но имеющих судимость.

В соответствии с п.13 ст.397 УПК РФ при исполнении приговора судом подлежат рассмотрению вопросы об освобождении от наказания или о смягчении наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу.

Ходатайство осуждённой Морякиной О.А. мотивировано тем, что Федеральным законом № 420-ФЗ от 07.12.2011 года в Уголовный кодекс РФ внесены изменения, которые улучшают её положение.

Как установлено судом, Морякина О.А. осуждена по приговору Ленинского районного суда г. Новосибирска от 30 марта 2007 года по ч.3 ст. 30 – ч.1 ст. 228.1 УК РФ (2 эпизода) к 4 годам лишения свободы за каждое преступление, на основании ч.3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путём частичного сложения наказаний, к 4 годам 6 месяцам лишения свободы, с отсрочкой отбывания наказания до достижения ребенком 14-тилетнего возраста;

По приговору этого же суда от 28 августа 2013 года по ч.3 ст. 30 – ч.1 ст. 158 УК РФ к 8 месяцам лишения свободы, на основании ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров, частично присоединено наказание по приговору от 30 марта 2007 года, окончательно назначено 4 года 8 месяцев лишения свободы, с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Федеральным законом от 07 декабря 2011 года № 420-ФЗ внесены изменения в ч.2 ст.69 УК РФ, согласно которых, если все преступления, совершенные по совокупности, являются преступлениями небольшой или средней тяжести, либо приготовлением к тяжкому или особо тяжкому преступлению, либо покушением на тяжкое или особо тяжкое преступление, окончательное наказание назначается путём поглощения менее строгого наказания более строгим или путём частичного или полного сложения назначенных наказаний.

Рассмотрев ходатайство осуждённой Морякиной О.А., суд пришел к выводу о том, что изменения, внесенные Федеральным законом № 420-ФЗ от 07.12.2011 года в ч.2 ст.69 УК РФ улучшают её положение, поскольку предусматривают возможность поглощения менее строгого наказания более строгим при назначении наказания по совокупности преступлений и назначил ей окончательное наказание по правилам ч.2 ст.69 УК РФ в редакции указанного закона, сократив наказание, назначенное Морякиной О.А. по приговору от 30 марта 2007 года по совокупности преступлений, предусмотренных ч.3 ст. 30 – ч.1 ст. 228.1 УК РФ до 4-х лет 4-х месяцев лишения свободы, а также окончательное наказание, назначенное по приговору от 28.08.2013 года по правилам ст. 70 УК РФ по совокупности с приговором от 30 марта 2007 года до 4-х лет 6-ти месяцев лишения свободы.

Оснований для дальнейшего смягчения назначенного Морякиной О.А. наказания суд апелляционной инстанции не усматривает, поскольку осуждённой назначено справедливое наказание с учётом всех конкретных обстоятельств совершенных преступлений и личности осужденной.

Кроме того, Федеральным законом № 420-ФЗ внесены изменения в ст.15 УК РФ, позволяющие изменить категорию преступления на менее тяжкую, с учётом фактических обстоятельств дела и личности осуждённого.

По смыслу уголовного закона, вопрос об изменении категории совершенного преступления является оценочным, суд, вправе с учётом указанных в ст.15 ч.6 УК РФ обстоятельств, изменить категорию тяжести совершенного преступления на менее тяжкую. Между тем, законом не установлена обязанность суда применять положения ч.6 ст.15 УК РФ по каждому уголовному делу.

Как следует из приговора от 30 марта 2007 года Морякина О.А. осуждена за два тяжких преступления – по ч.1 ст. 228.1УК РФ, по приговору от 28 августа 2013 года – за преступление небольшой тяжести – по ч.3 ст. 30 – ч.1 ст. 158 УК РФ.

С учётом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, конкретных обстоятельств их совершения, личности Морякиной О.А., суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что судом правильно не установлено оснований для применения к Морякиной О.А. положений ч.6 ст.15 УК РФ и изменения категории совершенных ею преступлений по приговору от 30 марта 2007 года на менее тяжкую.

По приговору суда от 28 августа 2013 года Морякина О.А. осуждена за преступление небольшой тяжести, в связи с чем в указанной части положения ч.6 ст.15 УК РФ применению к ней не подлежат.

Доводы осуждённой о том, что по приговору от 30 марта 2007 года в части проверочной закупки наркотических средств 16.09.2006 имела место провокация преступления, не подлежат рассмотрению судом апелляционной инстанции при рассмотрения жалобы на постановление суда, вынесенное в порядке исполнения приговора.

Постановление суда суд апелляционной инстанции находит законным, обоснованным и мотивированным, полностью отвечающим требованиям ч.4 ст.7 УПК РФ.

Выводы суда, изложенные в постановлении, соответствуют положениям закона, основаны на представленных материалах, а потому доводы апелляционной жалобы осужденной Морякиной О.А., являются несостоятельными.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение постановления, из представленных материалов не усматривается.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20 ч. 1 п. 1 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

п о с т а н о в и л :

Постановление Октябрьского районного суда г.Новосибирска от 5 марта 2014 года о частичном удовлетворении ходатайства МОРЯКИНОЙ О. А. о приведении приговоров Ленинского районного суда г.Новосибирска от 30 марта 2007 года и 28 августа 2013 года в соответствие с изменениями, внесенными в Уголовный Кодекс Российской Федерации, оставить без изменения, а апелляционную жалобу осуждённой Морякиной О.А. - без удовлетворения.

Председательствующий судья

Свернуть

Судья – Темирсултанов И.Ю. №

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

<адрес> «08» мая 2015 года

Суд апелляционной инстанции по уголовным делам Новосибирского областного суда

в составе:

председательствующего Гирченко А.В.,

при секретаре Носовец О.Н.,

с участием:

прокурора апелляционного отдела прокуратуры <адрес>

Бабенко К.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу осужденной Морякиной О.А. на постановление Октябрьского районного суда <адрес> от 04 марта 2015 года, которым осужденной

МОРЯКИНОЙ О. А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженке <адрес>, ранее судимой:

- ДД.ММ.ГГГГ Ленинским районным судом <адрес> по ч. 3 ст.30 – ч. 1 ст.228.1, ч.3ст.30 – ч. 1 ст.228.1, ч.3 ст.69, ч. 1 ст.82 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы с отсрочкой исполнения наказания до достижения ребенком 14 летнего возраста,

- ДД.ММ.ГГГГ Ленинским районным судом <адрес> по ч.3 с.30 ч. 1 ст.158, ст.70. ч. 5 ст.82 УК РФ к 4 годам 8 месяцам лишения свободы,

- отказано в удовлетворении ходатайства о предоставлении отсрочки отбывания наказания в соответствии со ст. 82 УК РФ по приговору от ДД.ММ.ГГГГ,

У С Т А Н О В И Л:

осужденная Морякина О.А. обратилась в Октябрьский районный суд <адрес> с ходатайством о предоставлении ей отсрочки отбывания наказания по приговору от ДД.ММ.ГГГГ до достижения детьми 14-летнего возраста.

Постановлением от ДД.ММ.ГГГГ суд отказал в удовлетворении данного ходатайства осужденной,указав на то, что наличие у осужденной малолетних детей, порождает право о возможности представления ей отсрочки отбывания наказания, но не является обязанностью суда удовлетворить данное ходатайства, а учитывая...

Показать ещё

... личность осужденной, обстоятельства дела, то суд не усматривает оснований для применения отсрочки отбывания наказания.

В апелляционной жалобе осужденная Морякина О.А. просит отменить постановление суда, так как по приговору мирового судьи от ДД.ММ.ГГГГ такая отсрочка ей была предоставлена, но затем Ленинским районным судом <адрес> предоставление отсрочки было отменено, остаток срока наказания в виде 2 лет 11 месяцев лишения свободы не может являться основанием для отказа в предоставлении отсрочки, администрация колонии не возражает против удовлетворения её ходатайства и повторное предоставление отсрочки не противоречит требованиям закона.

Проверив представленные материалы и доводы апелляционной жалобы, выслушав мнение прокурора Бабенко К.В., полагавшего необходимым постановление суда оставить без изменений, суд апелляционной инстанции считает постановление суда законным и обоснованным и оснований для его отмены или изменения не усматривает.

В соответствии с ч.4 ст.7 УПК РФ, постановления судьи должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Согласно ст. 82 УК РФ, осужденной женщине, имеющей ребенка в возрасте до 14лет, кроме осужденных к ограничению свободы, к лишению свободы за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних, не достигших 14-летнего возраста, к лишению свободы на срок свыше пяти лет за тяжкие и особо тяжкие преступления против личности, суд может отсрочить реальное отбывание наказания до достижения ребенком 14-летнего возраста.

По смыслу названной нормы, она предусматривает специальный вид освобождения от отбывания наказания, и применение такого освобождения является правом, а не обязанностью суда.

Поэтому, основанием для предоставления отсрочки должно являться убеждение суда в правомерном поведении осужденной после её освобождения, её становлении на путь исправления в условиях занятости воспитанием собственного ребенка.

Вопросы о предоставлении отсрочки от реального отбывания наказания, на основании ст. 82 УК РФ, разрешаются судом согласно требованиям ст.ст. 396,397 УПК РФ.

Указанные требования закона судом нарушены не были.

Как видно из предоставленных материалов, Морякина О.А. в настоящее время отбывает наказание, назначенное ей по приговору Ленинского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ по ч. 3 ст. 30 - ч. 1 ст. 158 УК РФ, с присоединением приговора от ДД.ММ.ГГГГ, в виде лишения свободы сроком на 4 года 8 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Начала срока ДД.ММ.ГГГГ года, конец срока - ДД.ММ.ГГГГ.

Морякина О.А. обратилась в суд с ходатайством в порядке ст. 82 УК РФ – о предоставлении отсрочки реального отбывания наказания, назначенного по приговору суда от ДД.ММ.ГГГГ, до достижения детьми 14-летнего возраста.

Отказывая в удовлетворении ходатайства осужденной, суд отразил в постановлении, что Морякина О.А., ранее будучи осужденной за совершение преступлений, отнесенных к категории тяжких, вновь совершила умышленное преступление; осужденная имеет троих детей: 2006, 2010, 2011 годов рождения, родительских прав не лишена, до задержания проживала с указанными детьми.

Вместе с тем судом также установлено и обоснованно учтено, что Морякина О.А. осуждена за совершение преступлений, повышенной общественной опасности и значимости, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, ранее к ней судом применялась отсрочка от отбывания наказания до достижения ребенком 14-летнего возраста, и, несмотря на наличие малолетних детей, Морякино О.А. вновь совершила умышленное преступление, в местах лишения свободы характеризуется удовлетворительно, имеет одно поощрение, отбывает наказание в обычных условиях.

Дав надлежащую оценку указанным обстоятельствам, суд обоснованно пришел к выводу об отказе в удовлетворении ходатайства Морякиной О.А., при этом, суд мотивировал решение, которое принято с соблюдением норм уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих разрешение подобного ходатайства.

С учетом категории совершенных Морякиной О.А. преступлений, данных о её личности, оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции не находит и не усматривает оснований для удовлетворения требований осужденной по доводам апелляционной жалобы, отмечая, что решение о предоставлении отсрочки реального отбывания наказания до достижения ребенком 14-летнего возраста, на основании ст. 82 УК РФ, является правом суда, а не его обязанностью.

Выводы суда соответствуют требованиям закона, основаны на материалах дела, мотивированы.

Нарушений норм уголовно-процессуального и уголовного законов, влекущих отмену постановления или внесение в него изменений, из материалов дела также не установлено, а потому оснований для удовлетворения жалобы осужденной Морякиной О.А. не имеется.

С учетом изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

П О С Т А Н О В И Л:

Постановление Октябрьского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении Морякиной О. А., – оставить без изменения, апелляционную жалобу осужденной Морякиной О.А. - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ в кассационную инстанцию Новосибирского областного суда.

Председательствующий: п/п

«Копия верна»

Судья:

Секретарь:

Свернуть

Судья Гриценко М.И. № 22-3172/2016

г. Новосибирск 10 мая 2016 г.

Апелляционная инстанция по уголовным делам Новосибирского областного суда

в составе:

Судьи Паршуковой Е.В.,

при секретаре Родионовой И.Ю.,

с участием

прокурора Богера Д.Ф.

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы по апелляционной жалобе осужденной М.О. на постановление <адрес> районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым М.О., ДД.ММ.ГГГГ рождения, уроженке <адрес>, отказано в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении,

установила:

по приговору суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ (с учетом постановления от 5 марта 2014 г.) М,Ю. осуждена по ч.3 ст.30, ч.1 ст.158 УК РФ на основании ст.70 УК РФ к лишению свободы сроком 4 года 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии общего режима. Начало срока 28 августа 2013 г., конец срока 27 февраля 2018 г.

Согласно обжалуемому постановлению М,Ю. обратилась в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении от наказания. Оценив обстоятельства, связанные с личностью осуждённой и её поведением в период отбывания наказания, суд отказал в удовлетворении данного ходатайства, придя к выводу, что поведение осуждённой требует более длительного контроля со стороны администрации исправительного учреждения.

На постановление судьи осужденной М,Ю. подана апелляционная жалоба, в которой она просит отменить постановление и удовлетворить ее ходатайство об условно-досрочном освобождении.

По доводам жалобы, суд отказал в ходатайстве по основаниям, не предусмотренным законом, а именно сослался на тяжесть преступления, представляющего повышенную социальную значимость. Вместе с тем, согласно разъяснениям Верховного Суда РФ, характер и ...

Показать ещё

...степень общественной опасности, как и тяжесть содеянного и последствия не должны учитываться при рассмотрении ходатайства, поскольку служат критериями сроков, установленных ст.79 УК РФ.

Осужденная также указывает на отказ в ходатайстве по надуманным основаниям. Необоснованным является вывод суда о недостижении целей наказания, суд не указал, в связи с чем пришел к данному выводу. Между тем, в представленных материалах имеются только положительно характеризующие ее данные, которые свидетельствуют об обратном, а именно о достижении целей исправления.

Также обращает внимание на опечатки и ошибки, допущенные в постановлении, которые, по мнению осужденной, свидетельствуют о невнимательном изучении судьей материала и дают повод сомневаться в законности и обоснованности принятого решения.

Осужденная М,Ю. от участия в суде апелляционной инстанции, а также от участия защитника отказалась.

Прокурор Богер Д.Ф. возражал против доводов апелляционной жалобы, указывая, что постановление суда является законным и обоснованным, оснований для его отмены либо изменения не имеется.

Выслушав мнение прокурора, проверив представленные материалы, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что жалоба осужденной М.О. не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии с ч.1 ст.79 УК РФ, лицо, отбывающее наказание, подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, а также возместило вред (полностью или частично), причиненный преступлением в размере, определенным решением суда.

По смыслу закона, самого по себе факта отбытия осужденным наказания в размере, позволяющем ему обратиться в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении, недостаточно для удовлетворения такого ходатайства. Вопрос об условно-досрочном освобождении решается судом в совокупности со всеми обстоятельствами, учитывается поведение осуждённого и его отношение к исполнению обязанностей за весь период отбывания наказания, данные, характеризующие личность осуждённого, его отношение к содеянному, а также обстоятельства, предусмотренные ч.3 ст.79 УК РФ.

Данные требования закона судом были учтены в полной мере.

При разрешении ходатайства судом было принято во внимание отбытие М.О. установленной законом части наказания, после которой становится возможным её условно-досрочное освобождение, отбывание наказания с 22 сентября 2013 г. в обычных условиях, выполнение требований режима исправительного учреждения и внутреннего распорядка, наличие трех поощрений, полученных в период с 30 декабря 2014 г. по 14 января 2016 г., трудоустройство, выполнение работ по благоустройству территории, участие в спортивных, воспитательных и культурно-массовых мероприятиях.

Между тем, суд обоснованно учел и иные данные о личности и поведении М.О. (л.д.6), которая, несмотря на наличие синдрома зависимости от опиоидов и установление ремиссии лишь в условиях, исключающих употребление, отказалась от прохождения курса лечения от наркомании.

Рассмотрев полно и всесторонне представленные материалы, оценив все обстоятельства, связанные с личностью осужденной и ее поведением в период отбывания наказания, суд не усмотрел достаточных оснований для удовлетворения ходатайства осужденной об условно-досрочном освобождении, изложил мотивы принятого решения, в том числе указал на недостижение целей наказания, а именно восстановления социальной справедливости и предупреждения новых преступлений и пришел к обоснованному выводу о том, что осужденная нуждается в дальнейшем отбывании наказания, назначенного ей приговором суда, а ее поведение требует более длительного контроля со стороны администрации исправительной колонии.

Не согласиться с указанными выводами суда первой инстанции у суда апелляционной инстанции оснований не имеется, они основаны на положениях действующего законодательства и представленных суду материалах, и соответствуют им.

Безосновательными являются доводы осуждённой о незаконности отказа в ходатайстве в связи с тяжестью совершенного М.О. преступления, представляющего повышенную социальную значимость Указанное обстоятельство, как следует из текста судебного решения, не являлось основанием к отказу в удовлетворении ходатайства, а было принято судом во внимание в совокупности с иными обстоятельствами, изложенными в характеристике осужденной.

Вопреки доводам жалобы, нарушений уголовно-процессуального закона при принятии судьей решения об отказе в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении, не установлено. Вопрос об устранении неточностей, либо технических опечаток, на что указывает осужденная, при необходимости может быть рассмотрен в порядке, предусмотренном ст. 397 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20 УПК РФ, судья

п о с т а н о в и л :

постановление судьи <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении осужденной М.О. оставить без изменения, а апелляционную жалобу осужденной – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационную инстанцию Новосибирского областного суда в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Судья областного суда

Свернуть