Муковозов Евгений Викторович

24RS0033-01-2022-003619-84

дело №2-7/2024

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

06 сентября 2024 года город Лесосибирск

Лесосибирский городской суд Красноярского края в составе председательствующего судьи Андриевской Н.В. при секретаре Ситниковой И.Г., с участием представителя истцов адвоката Гармашовой А.А., представителей ответчика КГБУЗ «Лесосибирская МБ» Маршанской С.А., Макарова А.Г., третьего лица ФИО19, помощника прокурора г.Лесосибирска Нечаевой С.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Сокол Л.В., Муковозовой В.Н., Муковозова Е.В., Петрухиной Н.В. к Краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Лесосибирская межрайонная больница», Министерству здравоохранения Красноярского края о возмещении морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Истцы Сокол Л.В., Муковозова В.Н., Муковозова Е.В., Петрухина Н.В. обратились в суд с иском к КГБУЗ «Лесосибирская межрайонная больница» (далее КГБУЗ «Лесосибирская МБ»), Министерству здравоохранения Красноярского края о возмещении морального вреда и просят взыскать с ответчиков в солидарном порядке в счет компенсации морального вреда в связи со смертью ФИО3 по 1000000 рублей в пользу каждого из истцов, расходы по оплате государственной пошлины.

Требования мотивированы тем, что ДД.ММ.ГГГГ умер ФИО3, который состоял в браке с Муковозовой В.Н., имел дочерей Сокол (Муковозову) Л.В. и Петрухину (Муковозову) Н.В., сына Муковозова Е.В.

ДД.ММ.ГГГГ пациент ФИО3 поступил в КГБУЗ Лесосибирская межрайонная больница с жалобами на одышку, затрудненное дыхание. Так как пациент астматик, он был госпитализирован в отделение терапии. При его посещении супругой Муковозовой В.Н. он постоянно жаловался на ухудшение состояния, еле говорил, самостоятельно не мог держать ложку, принимать пищу, сильно сбросил вес, визуально практически высох. В ходе взаимодействия с руководящими сотрудниками медицинского учреждения неоднократно поступала просьба от родственников о направлении запроса в Краевую клиническую больницу об организации санавиации, сообщалась информация и координаты специалистов Краевой клинической больницы, которые в телефонном режиме подтвердили необходимость транспортировки больного и возможности организации рейса санавиации. Со стороны медицинских работников КГБУЗ «Лесосибирская межрайонная больница» ни...

...каких действий не было осуществлено. ДД.ММ.ГГГГ больному стало плохо, со слов соседа по кровати было установлено, что долгое время в отделение терапии не могли найти носилки, чтобы переместить больного в реанимацию. До того, как больному стало экстренно плохо, не принималось решения о подключении больного к аппарату искусственной вентиляции лёгких, в 20 часов ДД.ММ.ГГГГ наступила смерть. По состоянию на ДД.ММ.ГГГГ отсутствовало заключение о причинах смерти, результаты вскрытия. При обращении за получением справки о смерти сотрудники сообщили, что у них отсутствует история болезни из КГБУЗ Лесосибирская межрайонная больница. Причины отсутствия истории болезни в отношении умершего больного являются надуманными, не соответствующими действительными. ДД.ММ.ГГГГ с АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед» выявлено ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических лечебных мероприятий, создавших риск прогрессирования имеющегося заболевания.

В судебном заседании представитель истцов Гармашова А.А. заявленные требования поддержала по основаниям, изложенным в исковом заявлении. Пояснила, что в связи с полученными результатами судебной экспертизы, истцы не настаивают, что смерть ФИО3 находится в прямой причинно-следственной связи с действиями сотрудников КГБУЗ «Лесосибирская МБ». Настаивают, что моральный вред причинен некачественным оказанием медицинской помощи ФИО3. В период нахождения в стационаре ФИО3 жаловался родным, что ему не корректируют диагноз, не подключают к аппарату искусственной вентиляции легких и т.д. По мнению истцов, со стороны ответчика КГБУЗ «Лесосибирская МБ» в период госпитализации ФИО3 имелись дефекты в медицинском лечении, которые хоть и не находятся в прямой причинно-следственной связи с наступившим последствиями, но ускорили смерь близкого им человека.

Представители ответчика КГБУЗ «Лесосибирская МБ» Маршанская С.А., Макаров А.Г. в судебном заседании исковые требования не признали в полном объеме. Пояснили, что причиной смерти ФИО3 явилось заболевание — хроническая обструктивная болезнь легких (далее ХОБЛ), сопровождавшаяся формированием эмфиземы вплоть до буллезной, ателектазом верхней доли левого легкого, локальным двусторонним пневмофиброзом, пневмосклерозом, гипертрофией и дилятацией правых отделов сердца, с присоединением правосторонней нижнедолевой полисегментарной гнойно-фибринозной бронхопневмонии, осложнившаяся выраженной легочно-сердечной недостаточностью, которая и явилась непосредственной причиной смерти.

Неблагоприятный исход лечения ФИО3 был обусловлен закономерным прогрессирующим течением хронической обструктивной болезни легких, учитывая крайне тяжелое течение ХОБЛ у ФИО3 на фоне сахарного диабета, гипертонической болезни, сердечной недостаточности, с присоединением правосторонней нижнедолевой полисегментарной гнойно-фиброзной бронхопневмонии. Прогноз для жизни у ФИО3 в связи с основным заболеванием и развитием выраженной легочно-сердечной недостаточности был крайне неблагоприятным даже при условии отсутствия недостатков лечебно-диагностических мероприятий на стационарном этапе лечения. Таким образом, допущенные при оказании медицинской помощи на стационарном этапе (с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в условиях терапевтического отделения) дефекты лечебно-диагностических мероприятий, тактики ведения пациента не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО3 Допущенные дефекты ведения медицинской документации, выявленные экспертизой, не оказали какого-либо влияния на исход заболевания.

Третье лицо ФИО19 в судебном заседании, возражая против удовлетворения исковых требований, пояснила, что она была лечащим врачом на этапе стационарного лечения ФИО3 в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. Общеизвестная статистика заболевания ХОБЛ показывает, что более 50% пациентов умирают в первый год заболевания. Данное заболевание неизлечимо, предотвратить смертельный исход невозможно. В период нахождения в стационаре ФИО3 получал полноценное лечение, у него наблюдался паталогический необратимый процесс, осложненный целым рядом сопутствующих заболеваний, ускоривших прогрессирование болезни. По просьбе родственников была получена консультация со специалистами Краевого центра, которые не усмотрели оснований для перевода ФИО3 в Краевую больницу, самостоятельно такое решение врачами КГБУЗ «Лесосибирская МБ» не может быть принято, только по согласованию. Кислород пациенту был назначен с момента поступления в стационар, просто это не нашло своего отражения в медицинской карте из-за большого объема работы. С таким перечнем серьезных заболеваний при поступлении в отделение ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 прожил 17 дней только благодаря квалифицированной медицинской помощи.

Представитель ответчика Министерства здравоохранения Красноярского края в судебное заседание не явился, о месте и времени извещен надлежащим образом, о причинах не явки суд не уведомил.

Третьи лица ФИО14, ФИО18, ФИО20, ФИО21 в судебное заседание не явились, о месте и времени извещены, о причинах не явки суд не уведомили.

Представитель 3 лица АО «Страховая компания «Согаз-Мед» в судебное заседание не явился, о месте и времени извещен надлежащим образом, ходатайствовал о рассмотрении дела по существу в свое отсутствие.

Выслушав участников процесса, заключение прокурора Нечаевой С.В. полагавшей возможным удовлетворить требования истцов частично, изучив представленные материалы дела, суд приходит к следующим выводам.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».

Здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (п.1 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Статьей 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (п.п. 3,9 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В п.21 ст. 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч.1 ст. 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно ч. 2 ст. 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с ч. 2 ст. 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ч.ч. 2 и 3 ст. 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

В силу п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами гл. 59 (ст. 1064 - 1101 ГК РФ) и ст. 151 ГК РФ.

Согласно пп. 1, 2 ст. 1064 ГК РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

В п. 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному ст.1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый п. 32 указанного Постановления).

В п. 48 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации моральный вред – это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Как следует из материалов дела, ФИО3, скончавшийся ДД.ММ.ГГГГ приходился отцом Сокол Л.В. 1977 г.р., Петрухиной Н.В., 1982 г.р., Муковозову Е.В., 1981 и супругом Муковозовой В.И. 1952 г.р..

Согласно записям в представленной амбулаторной карте, ФИО3 имел хронические заболевания бронхолегочной, эндокринной, сердечно-сосудистой, опорно-двигательной систем, центральной нервной системы, регулярно наблюдался в поликлинике с диагнозами: «ХОБЛ, тяжелое течение, GOLD 3, MRS 3 смешанный фенотип, класс В, ДН1; Бронхиальная астма неаллергическая, тяжелое течение, неконтролируемая; Фиброателектаз средней доли правого легкого, ателектаз S1-2 левого легкого; Гипертоническая болезнь 3 риск 4; ИБС. Стабильная стенокардия; Сердечная недостаточность 2А 2ФК; Сахарный диабет 2 типа, целевой уровень HbAlc менее 7,0%; Атеросклероз церебральных, брахиоцефальных сосудов, ХИГМ смешанного генеза (сосудистого, атеросклеротического, гипертонического,

ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 обращался к врачу - терапевту поликлиники с жалобами на кашель, одышку, нехватку воздуха, слабость. ДД.ММ.ГГГГ с диагнозом «ХОБЛ обострение» ФИО3 направлен на госпитализацию в стационар.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 был госпитализирован в терапевтическое отделение КГБУЗ «Лесосибирская МБ».

Из анамнеза медицинской карты стационарного больного ФИО3 усматривается, что при первичном осмотре ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 осмотрен врачом терапевтического отделения, зафиксированы жалобы на одышку в покое, усиливающуюся при незначительной физической активности, малопродуктивный кашель со слизисто-гнойной мокротой, головокружение слабость. Сформулирован диагноз - «Бронхиальная астма неаллергическая, тяжелое течение, неконтролируемая. ХОБЛ IV ст, крайне тяжелое течение GOLD 4, смешанный фенотип, обострение. Буллезная болезнь легких. Осложнение: ДН1, ВН II Ателектаз верхней доли левого легкого, фиброателектазы средней доли правого легкого Буллезно-дистрофические изменения в нижней доли левого легкого. Сопутствующий Гипертоническая болезнь 3 риск 4, ХСН НА ФК III. Сахарный диабет 2 типа, целевой уровень HbAlc менее 7,0%. ХНМК смешанного генеза, вестибуло- атаксические нарушения.

В день поступления пациенту была назначена антибактериальная терапия, лечебный стол № (низкоуглеводная диета), проведены лабораторные исследования. ДД.ММ.ГГГГ выполнена рентгенография органов грудной клетки, по результатам которой дано заключение о наличии хронического бронхита. ДД.ММ.ГГГГ лечащим врачом отмечено отсутствие значимой динамики состояния пациента. Проведена интерпретация лабораторных показателей, зафиксировано повышение уровня гликемии. Согласно листу врачебных назначений с ДД.ММ.ГГГГ дополнены медикаментозные препараты. ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 были выполнены ЭХО-КГ и спирометрия. По данным ЭХО-КГ выявлены признаки склерозирования аорты и ее расширения на уровне восходящего отдела, кальциноза аортального и митрального клапанов, аортальной недостаточности, расширения полости левого предсердия, утолщения стенки левого желудочка, регургитации клапанов (ПК, МК, ТК), легочной гипертензии с СДЛА 57 мм.рт.ст. По данным спирометрии от ДД.ММ.ГГГГ выявлено значительное снижение жизненной емкости легких, крайне резкое нарушение проходимости верхних дыхательных путей. При осмотре лечащим врачом ДД.ММ.ГГГГ состояние ФИО3 расценено как тяжелое. В вечернее время ДД.ММ.ГГГГ у ФИО3 зарегистрированы жалобы на нарастание одышки, объективно сатурация 94%; дежурным врачом неотложно введен фуросемид (мочегонное) 4,0 мл внутривенно. ДД.ММ.ГГГГ в жалобах ФИО3 зарегистрированы давящие боли в прекардиальной области, выполнена ЭКГ. Лечащим врачом была проведена коррекция лечения. ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 была выполнена мультиспиральная компьютерная томографии органов грудной клетки. В динамике состояние ФИО3, несмотря на проводимое лечение, оставалось тяжелым с тенденцией к ухудшению.

ДД.ММ.ГГГГ имеется запись, о том, что пациент консультирован пульмонологом ККЕ (телемедицинская консультация), которым рекомендовано продолжить лечение в условиях КГБУЗ «Лесосибирская МБ», показаний к переводу в Красноярскую краевую больницу не установлено.

Несмотря на проводимое консервативное лечение, состояние ФИО3 прогрессивно ухудшалось: при осмотре дежурным врачом ДД.ММ.ГГГГ в 16 ч. 30 мин. отмечены жалобы на выраженную одышку в покое, холодный липкий пот. ДД.ММ.ГГГГ в 19.00 ФИО3 осмотрен дежурным врачом (кардиологом) - «самочувствие незначительно улучшилось». ДД.ММ.ГГГГ в 19 ч. 55 мин. дежурным врачом (кардиологом) была зарегистрирована клиническая смерть ФИО3, в связи с чем незамедлительно начаты реанимационные мероприятия, вызван реаниматолог. ДД.ММ.ГГГГ в 20 ч. 30 мин. после безуспешных реанимационных мероприятий, ФИО3 скончался.

Согласно протоколу патолого-анатомического вскрытия № от ДД.ММ.ГГГГ основной причиной смерти явилось прогрессирование основного заболевания. При сличении клинического и патологоанатомического диагнозов отмечается совпадение по основному заболеванию.

Из акта экспертизы качества медицинской помощи № от ДД.ММ.ГГГГ, произведенной экспертом качества медицинской помощи ФИО16 по поручению Красноярского филиала АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед», следует, что в историю болезни ФИО3 вложены ЭКГ пленки с датой, не совпадающей с датой госпитализации пациента. При жизни не диагностирована фиброзно-гнойная пневмония. В лечении одновременно назначены лекарственные средства, обладающие одинаковым действием. В дневниковых записях весь период лечения состояние оценивается как тяжелое, но не указывается в чем тяжесть состояния. Не проведено исследование газов крови, не проведено ВК при назначении одновременно более пяти лекарственных средств. Не собран консилиум по данному пациенту, нет осмотра зав.отделением. Учитывая тяжесть состояния пациента, прогрессивное ухудшение в состоянии на фоне назначенной терапии пациент нуждался в интенсивной терапии в условиях реанимационного отделения, перевод не осуществлен.

Выявлены дефекты оказания медицинской помощи, лечение пациента проведено в нарушение клинических рекомендаций Минздрава РФ «ХОБЛ», «бронхиальная астма», «Артериальная гиперстензия у взрослых», «Сердечная недостаточность». Необоснованное назначение лекарственных препаратов, нерациональная лекарственная терапия.

Выявленные дефекты создали риск прогрессирования заболевания и развитие осложнений. Не установленный диагноз пневмония прижизненный не позволил лечащему врачу провести адекватную антибактериальную терапию. Летальный исход условно предотвратим.

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ по делу была назначена судебно-медицинская экспертиза для определения наличия или отсутствия дефектов оказания медицинской помощи, установления причинно-следственной связи между смертью ФИО3 и дефектов оказания медицинской помощи (при их наличии) КГБУЗ «Лесосибирская МБ», проведение которой поручено ГБУЗ ОТ ККБСМЭ.

Согласно заключению № от ДД.ММ.ГГГГ, выполненной членами экспертной комиссии ГБУЗ от ККБСМЭ установлено, что на стационарном этапе лечения ФИО3 в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ имелись дефекты оказания медицинской помощи, а именно:

- дефекты ведения медицинской документации (при оформлении первичного врачебного осмотра в протоколе отсутствует информация о назначении терапии и обследований; при формулировании диагноза не в полном объеме отражена имеющаяся у ФИО3 сопутствующая патология; отсутствует протокол описания ЭКГ за ДД.ММ.ГГГГ; отсутствует тропониновый тест в медицинской карте; протокол телемедицинской консультации подписан врачом аллергологом, при этом в дневниковой записи лечащего врача указано, что пациент консультирован пульмонологом ККБ.

- дефекты диагностических мероприятий (отсутствие исследования мокроты на микрофлору с определением чувствительно— антибиотикам, учитывая ее гнойный характер при первичном исследовании от ДД.ММ.ГГГГ; при первичном исследовании в медицинской организации рентгенограмм органов грудной клетки от ДД.ММ.ГГГГ не диагностирована эмфизема легких, локальный двухсторонний пневмофиброз, cor pulmonale (лёгочное сердце); при первичном исследовании в медицинской организации МСКТ органов грудной клетки от ДД.ММ.ГГГГ не выявлены КТ-признаки локального пневмофиброза S4 правого легкого, обструктивного бронхита, гиперволемии малого круга кровообращения; не определялся необходимый для объективизации состояния пациента газовый состав крови (КЩС), который отражает наличие признаков нарушения газообмена; не проведена диагностическая и санационная фибробронхоскопия с направлением промывных вод на посев с целью определения микрофлоры и чувствительности к антибиотикам; не соблюдена частота гликемического контроля: контроль глюкозы проводился реже рекомендованного, за весь период госпитализации с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ определялся только 4 дня натощак.

- дефекты тактики ведения пациента ( отсутствует динамический осмотр пациента ДД.ММ.ГГГГ для оценки его состояния посте неотложного введения фуросемида; отсутствует консультация врача - реаниматолога ДД.ММ.ГГГГ при снижении уровня— сатурации до 89% и тяжелом общем состоянии пациента; не проводился ежедневный мониторинг состояния ФИО3: протоколы осмотрав динамике не ежедневные, отсутствуют дневниковые записи от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ; отсутствовал ежедневный мониторинг выраженности дыхательной недостаточности и оценка проводимой кислородотерапии: уровень сатурации ежедневно не измерялся не ежедневные протоколы), некоторые дневниковые записи содержат неоднозначное трактование уровня сатурации (27.04.2022г. сатурация - 89-95%,), в целом, в протоколах осмотра врачей терапевтов отсутствует информация о проведении кислородной поддержки, за исключением записей от ДД.ММ.ГГГГ и осмотра реаниматолога (без даты, но вероятнее всего от ДД.ММ.ГГГГ факт кислородотерапии отражен только в листе врачебных назначений, судя по которому она проводилась ежедневно на всем этапе стационарного лечения.

- дефекты лечения (длительная инфузионная глюкокортикостероидная терапия дексаметазоном весь период лечения; не был отменен прием метаморфина, который противопоказан при клинически выраженных проявлениях острых и хронических заболеваний, которые могут приводить к развитию тканевой гипоксии; необоснованное назначение фуросемида (мочегонной терапии); нерациональная антибактериальная терапия: повторное назначение с ДД.ММ.ГГГГ левофлоксацина (который применялся в качестве стартовой терапии) без проведения анализа мокроты или промывных вод бронхов на микрофлору с определением чувствительности к антибиотикам; отсутствие в дневниковых записях лечащего врача обоснований для введений инъекций элзепама (анксиолитический, снотворный, седативный препарат).

Причиной смерти ФИО3 явилось заболевание - хроническая обструктивная болезнь легких ХОБЛ), сопровождавшаяся формированием эмфиземы вплоть до буллезной, ателектазом верхней доли левого легкого, локальным двусторонним пневмофиброзом, пневмосклерозом, гипертрофией и дилятацией правых отделов сердца, с присоединением правосторонней нижнедолевой полисегментарной гнойно - фибринозной бронхопневмонии, осложнившаяся выраженной легочно-сердечной недостаточностью, которая и явилась непосредственной причиной смерти.

Неблагоприятный исход лечения ФИО3 в данном рассматриваемом случае был обусловлен закономерным прогрессирующим течением хронической обструктивной болезни легких, учитывая крайне тяжелое течение ХОБЛ у ФИО3 на фоне сахарного диабета, гипертонической болезни, сердечной недостаточности, с присоединением правосторонней нижнедолевой полисегментарной гнойно-фибринозной бронхопневмонии. Прогноз для жизни у ФИО3 в связи с основным заболеванием и развитием выраженной легочно-сердечной недостаточности был крайне неблагоприятным даже при условии отсутствия недостатков лечебно-диагностических мероприятий на стационарном этапе лечения. Таким образом, допущенные при оказании медицинской помощи на стационарном этапе (с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в условиях терапевтического отделения в КГБУЗ «Лесосибирская МБ») дефекты лечебно-диагностических мероприятий, тактики ведения пациента не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО3. Допущенные дефекты ведения медицинской документации не оказали какого либо влияния на исход заболевания.

Судебная экспертиза проведена в порядке, установленном статьей 84 ГПК РФ, заключение экспертов выполнено в соответствии с требованиями статьи 86 ГПК РФ, в связи с чем, суд не усматривает в данном случае оснований ставить под сомнение достоверность заключения судебной экспертизы, поскольку она проведена компетентными экспертами, имеющими значительный стаж работы в соответствующих областях экспертизы, рассматриваемая экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона № 73-ФЗ от 31.05.2001 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» на основании определения суда о проведении экспертизы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Заключение комиссии экспертов в ходе судебного разбирательства в установленном законом порядке не опровергнуто.

С учетом приведенных выше положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага (в настоящем случае - право на родственные и семейные связи), при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Как было указано выше, заключением судебной экспертизы, выводы которой сторонами не оспаривались, были установлены дефекты оказания медицинской помощи ФИО3 в КГБУЗ «Лесосибирская МБ», в связи с чем, суд приходит к выводу о том, что истцам (детям и супруге) был причинен моральный вред, который выразился в нравственных страданиях по поводу оказания ненадлежащей медицинской помощи их отцу и мужу.

Факт того, что дефекты оказания медицинской помощи ФИО3 сами по себе не являлись причиной смерти пациента, подтвержден экспертным исследованием.

Экспертами установлено, что дефекты не привели к нарушениям в тактике лечения ФИО3 при нахождении его в КГБУЗ «Лесосибирская межрайонная больница» и не ухудшили состояние здоровья пациента, в причинно-следственной связи с наступлением смертельного исхода, не состоят.

Однако оказание медицинских услуг является особым видом предоставления услуг, должно учитывать установленные законодателем принципы охраны здоровья, такие как доступность и качество медицинской помощи, а, следовательно, ненадлежащее ведение медицинской документации, нарушение постановки диагноза, не проведение пациенту всех необходимых диагностических и лечебных мероприятий причиняет страдания, то есть причиняет вред, как самому пациенту, так и его родственникам, что является основанием для возложения на ответчика – медицинское учреждение гражданско-правовой ответственности в виде возмещения морального вреда, поскольку наличие прямой причинно-следственной связи между действиями ответчика и наступившей смертью ФИО3 в данном случае не требуется. При смерти пациента нарушается неимущественное право членов его семьи на родственные и семейные связи.

Возможность возложения на ответчика обязанности по возмещению истцам морального вреда не поставлена в зависимость от наличия только прямой причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом. Указанная правовая позиция согласуется с правовой позицией Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 22.03.2021 № 18-КГ20-122-К4.

Ответчиком КГБУЗ «Лесосибирская межрайонная больница» при рассмотрении дела в порядке ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не было представлено доказательств отсутствия дефектов медицинской помощи, а потому обязанность по компенсации истцам причиненного смертью ФИО3 морального вреда подлежит возложению на КГБУЗ «Лесосибирская межрайонная больница».

При определении размера компенсации морального вреда, суд принимает во внимание отсутствие прямой причинно-следственной связи между допущенными дефектами и наступившими последствиями. Доказательств того, что в случае отсутствия дефектов оказания медицинской помощи, возможно было бы избежать неблагоприятного исхода в виде смерти ФИО3 не имеется.

Суд также принимает во внимание характер нравственных страданий истцов, испытываемых ввиду смерти и безвозвратной утраты ими близкого родственника – отца и мужа, поскольку гибель близкого человека является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие, семейные связи, что вызвало существенные изменения сложившегося привычного образа жизни, лишение душевного тепла и поддержки со стороны близкого человека, стресс, страх за будущее.

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, суд полагает, что с учетом фактических обстоятельств дела, характера нравственных страданий истцов, исходя из степени вины ответчика, характера допущенного нарушения прав истцов, а также с учетом требований разумности и справедливости подлежащую взысканию компенсацию истцам морального вреда следует определить в размере 100 000 руб. в пользу каждого. Данная денежная компенсация будет способствовать восстановлению баланса между последствиями нарушения прав истцов и степенью ответственности медицинского учреждения.

Между тем оснований для возложения солидарной ответственности и взыскании компенсации морального вреда в пользу истцов с ответчика Министерства здравоохранения Красноярского края суд не усматривает, в связи с чем, заявленные требования к указанному ответчику удовлетворению не подлежат.

В соответствии со ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

Расходы истцов по уплате государственной пошлины при обращении в суд в общем размере 300 руб. подтверждены квитанциями и подлежат взысканию с ответчика КГБУЗ «Лесосибирская МБ» в пользу каждого из истцов в сумме 75 рублей.

На основании изложенного, руководствуясь 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Сокол Л.В., Муковозовой В.Н., Муковозова Е.В. Петрухиной Н.В. удовлетворить частично.

Взыскать с КГБУЗ «Лесосибирская МБ» (ИНН 2454002500) в пользу Сокол Л.В. (паспорт №), Муковозовой В.Н. (паспорт №), Муковозова Е.В. (паспорт №), Петрухиной Н.В. (№) компенсацию морального в размере по 100 000 рублей каждому, расходы по оплате государственной пошлины в сумме 75 рублей, а всего по 100075 рублей в пользу каждого из истцов.

Решение может быть обжаловано в Красноярский краевой суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме, подачей жалобы через Лесосибирский городской суд.

Председательствующий Н.В. Андриевская

Мотивированное решение изготовлено ДД.ММ.ГГГГ.