Валов Роман Себастьянович

ЧЕТВЕРТЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУДОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

№55-244/2023

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Нижний Новгород 23 мая 2023 года

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Нестерука Р.Ю.,

судей Михеева А.А., Федорова П.С.

при секретаре судебного заседания Юматовой Д.А.

с участием: старшего прокурора отдела Генеральной прокуратуры РФ Новик Т.В.,

осужденного Валова Р.С.,

защитника адвоката Фетисовой О.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Валова Р.С., его защитника адвоката Фетисовой О.В. на приговор Саратовского областного суда от 8 февраля 2023 года.

Заслушав доклад судьи Федорова П.С., выслушав осужденного Валова Р.С. и его защитника адвоката Фетисову О.В., поддержавших апелляционные жалобы, выступление прокурора Новик Т.В., просившего приговор оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

указанным приговором суда

Валов Роман Себастьянович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин Российской Федерации, ранее не судимый,

осужден по п. «д» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации к наказанию в виде лишения свободы сроком на 17 лет с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев, с установлением ограничений и возложением обязанностей; по ч. 3 ст. 30, п.п. «а, б» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации к наказанию в виде лишения свободы сроком на 9 лет с ограничением свободы сроком на 1 год, с установлением ограничений и возложением обязаннос...

Показать ещё

...тей.

На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно Валову Р.С. назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 19 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 2 года, с установлением Валову Р.С. ограничений: не выезжать за пределы территории муниципального образования, в котором осужденный будет проживать после отбывания наказания в виде лишения свободы, не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, и возложением обязанности два раза в месяц являться в указанный орган для регистрации.

В соответствии со ст. 22, п. «в» ч. 1 ст. 97, п. «а» ч. 1 ст. 99 Уголовного кодекса Российской Федерации к Валову Р.С. применена принудительная мера медицинского характера в виде принудительного наблюдения и лечения у врача-психиатра в амбулаторных условиях по месту отбывания наказания в виде лишения свободы.

Срок отбывания наказания в виде лишения свободы Валову Р.С. исчислен с даты вступления приговора в законную силу.

В соответствии с п. «а» ч. 3? ст. 72 Уголовного кодекса Российской Федерации зачтено в срок отбывания наказания в виде лишения свободы время содержания Валова Р.С. под стражей с 18 ноября 2021 года до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения Валову Р.С. до вступления приговора в законную силу оставлена в виде заключения под стражу.

Постановлено взыскать с Валова Р.С. в пользу потерпевшей А.М.Г. в счет компенсации морального вреда 2 000 000 рублей, в счет возмещения материального ущерба 65 000 рублей.

Разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Указанным приговором Валов Р.С. признан виновным в убийстве Н.В.А., то есть умышленном причинении смерти другому человеку, совершенном с особой жестокостью, а также покушении на убийство двух лиц – Ч.И.А. и Н.В.А., в том числе Ч.И.А. в связи с выполнением им общественного долга.

Преступления совершены 18 ноября 2021 года в г. Саратове при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В апелляционных жалобах осужденный Валов Р.С. не соглашается с приговором, считает его незаконным и необоснованным. Находит выводы суда не соответствующими фактическим обстоятельствам дела. Утверждает, что судом существенно нарушен уголовно-процессуальный закон, а его действия неверно квалифицированы. Полагает, что при рассмотрении дела допущен обвинительный уклон. Утверждает, что в нарушение требований ст. 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в приговоре не приведены доказательства, на которых основаны выводы суда. Он не имел умысла на лишение Ч.И.А. жизни и добровольно прекратил свои действия в отношении потерпевшего, чтобы тому была оказана медицинская помощь, в состоянии, опасном для жизни последний не находился. Полагает, что суд необоснованно оценил его показания в этой части критически, поскольку они другими доказательствами не опровергнуты. Ссылается на содержание собственных показаний в этой части при проверке их на месте. Утверждает, что Ч.И.А. напал на него и пытался нанести удар ножом в лицо, отчего у него имеются отраженные в заключении судебно-медицинской экспертизы телесные повреждения. Находит установленным наличие в своих действиях в отношении указанного выше потерпевшего добровольного отказа, поскольку обстоятельств, препятствующих доведению его (Валова Р.С.) умысла до конца, не имелось. Обращает внимание на нахождение совместно с Ч.И.А. в условиях небольшой комнаты и невозможность у потерпевшего покинуть место происшествия без его (Валова Р.С.) волеизъявления. Находит изложенные в приговоре показания Ч.И.А. противоречащими протоколу судебного заседания. Утверждает, что не высказывал угроз убийством в отношении Ч.И.А., ссылаясь на показания как самого потерпевшего, так и свидетелей В.Э.П. и С.А.А., а также на содержание отправленного голосового сообщения в адрес последней. Указывает, что после добровольного прекращения им действий в отношении Ч.И.А., последний стал высказывать оскорбления в адрес Н.В.А., но даже после этого он (Валов Р.С.) не продолжил причинять вред потерпевшему. Утверждает об отсутствии умысла на лишение жизни Ч.И.А., поскольку при наличии такового он начал бы свои действия не с Н.В.А. Находит недоказанным исполнение Ч.И.А. общественного долга, поскольку тот не пришел на помощь Н.В.А., когда она кричала, а зашел в комнату лишь после причинения потерпевшей смертельного ранения на шее. Отрицательно характеризуя потерпевшего, обращает внимание, что Ч.И.А. не стал помогать потерпевшей после нанесения ему ножевых ранений, а убежал из комнаты. Ссылаясь на показания свидетеля В.Э.П., утверждает о лживости потерпевшего. Полагает, что дважды осужден за убийство Н.В.А. и просит квалифицировать свои действия в отношении Ч.И.А. по п. «з» ч. 2 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации. Находит необоснованным осуждение по действиям в отношении Н.В.А. как совершенным с особой жесткостью, поскольку он лишь хотел прекратить страдания потерпевшей, испытывающей страх. Утверждает, что Н.В.А. находилась в агонии и не могла испытывать особые страдания в ходе дальнейшего нанесения ей телесных повреждений. При этом поясняет, что потерпевшая практически не мучилась, потому что её смерть наступила быстро и он сразу прекратил наносить удары ножом. Полагает, что в связи с нахождением в состоянии аффекта, установленным заключением психиатрической экспертизы, у него не могло быть умысла причинять Н.В.А. какие-либо мучения и страдания, поскольку он не осознавал количество нанесенных им ударов. Утверждает, что убил потерпевшую из милосердия. Полагает, что не причинил Н.В.А. всех обнаруженных телесных повреждений, поскольку часть порезов были получены ей самой в результате отталкивания лезвия ножа руками и падения. При этом обращает внимание на наличие у него психического расстройства, в результате которого он не осознавал количество нанесенных потерпевшей ударов, кроме последнего в сердце, отчего Н.В.А. умерла. Ссылается на заключение судебно-психиатрической экспертизы, согласно которому он не мог в полной мере осознавать характер своих действий и руководить ими, что по мнению Валова Р.С. указывает на его невменяемость в момент совершения преступлений. Обращает внимание, что в основу приговора были положены показания допрошенных лиц в ходе предварительного следствия, без учета их проверки в судебном заседании, что свидетельствует о нарушении требований уголовно-процессуального закона. Утверждает об аморальности и противоправности поведения Н.В.А. и Ч.И.А., оценка чему с учетом как его собственных пояснений, а также показаний В.Э.П. и С.А.А., по мнению осужденного, дана не была. Кроме того, суд отклонил все ходатайства о проведении в отношении него повторной судебно-психиатрической экспертизы и допросе эксперта, в то время как имеющаяся в материалах дела экспертиза указывает на его невменяемость в момент совершения деяний. Полагает, что в нарушение принципа презумпции невиновности судом проигнорированы неустранимые сомнения, свидетельствующие о его невиновности. Находит необоснованными исковые требования потерпевшей А.М.Г. в части морального вреда, поскольку последняя не общалась с дочерью и не оказывала той поддержку. Утверждает, что судом были проигнорированы доказательства стороны защиты о сложившейся на протяжении более 6 лет психотравмирующей ситуации у него и приводит доводы в этой части, в том числе изложенные выше. Находит выводы суда основанными на домыслах. Считает правильной квалификацию своих действий в отношении Н.В.А. по ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации. Просит приговор отменить, а уголовное дело направить на новое рассмотрение.

В апелляционных жалобах защитник адвокат Фетисова О.В. не соглашается с приговором, считает его незаконным, необоснованным и подлежащим отмене. Утверждает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Уголовное дело было рассмотрено с обвинительным уклоном, что подтверждается отказом в удовлетворении основных ходатайств стороны защиты, а также оценкой, данной судом исследованным доказательствам по уголовному делу. Валов Р.С. никогда не отрицал свою вину в совершении убийства Н.В.А. Однако квалификацию его действий по данному эпизоду считает неверной. Не соглашается с выводом суда о том, что мотивом совершения Валовым Р.С. убийства Н.В.А. явились личные неприязненные отношения, сложившиеся за время их совместного проживания, хозяйствования и воспитания совместных детей, а также возникшие в связи со спором о месте проживания детей, поскольку он противоречит показаниям Валова Р.С., показаниям свидетелей стороны обвинения и стороны защиты Б.Л.О., Г.В.О., С.А.А., В.Э.П. Указанным свидетелям хорошо были известны взаимоотношения между Н.В.А. и Валовым Р.С., который заботился о потерпевшей и детях, содержал их. Считает, что убийство совершено подзащитным из милосердия, так как тот видел страх в глазах Н.В.А. после нанесения ей ножевых ранений, о чем Валов Р.С. неоднократно пояснял как в ходе предварительного, так и судебного следствия. Не соглашается с выводом суда об отсутствии каких-либо данных о связанности действий Валова Р.С. с предшествовавшей длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи со систематическим противоправным и аморальным поведением Н.В.А. или Ч.И.А., поскольку он противоречит сведениям, сообщенным суду указанными свидетелями стороны обвинения и стороны защиты, показаниям ее подзащитного, которые суд расценил как способ защиты, а также исследованной в судебном заседании видеозаписи, сделанной Валовым Р.С. накануне преступления. Согласно указанной видеозаписи, Н.В.А. рассказывала об изменах, не отрицала факт броска ножом в голову Валова Р.С., указывала на незаинтересованность в их общих детях. Утверждает, что само количество ударов, которые ее подзащитный нанес Н.В.А., является доказательством наличия длительной психотравмирующей ситуации, а не подтверждает якобы имевшийся у него умысел на убийство с особой жестокостью. Полагает, что потерпевший Ч.И.А. не пытался пресечь насильственные действия Валова Р.С. в отношении Н.В.А., поскольку это противоречит доказательствам по делу. Ч.И.А. не мог помешать совершению преступления в отношении Н.В.А., так как в указанный момент находился в сенях дома. Он не мог не слышать крики Н.В.А., поскольку дверь из комнаты была приоткрыта, но на помощь ей не пришел, разговаривал по телефону. Утверждает, что когда Ч.И.А. вошел в комнату, защищать Н.В.А. уже было поздно. Не соглашается с квалификацией действий ее подзащитного по эпизоду в отношении Ч.И.А. Полагает, что в случае наличия у Валова Р.С. умысла на убийство указанного потерпевшего препятствий для его осуществления не имелось. Обращает внимание на площадь комнаты, где были причинены телесные повреждения Н.В.А. и Ч.И.А. Утверждает, что раненый потерпевший просто не сумел бы убежать от ее подзащитного. Валов Р.С. отпустил Ч.И.А., когда тот перестал проявлять агрессию в отношении него. Считает, что верной квалификацией действий осужденного в отношении Н.В.А. является ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации, а в отношении Ч.И.А. – п. «з» ч. 2 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации. Просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд, но в ином составе.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Шишкина И.В. указывает на необоснованность доводов осужденного и его защитника. Просит приговор оставить без изменения, а жалобы - без удовлетворения.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, указанные в апелляционных жалобах, а также в возражениях на них государственного обвинителя, судебная коллегия считает приговор законным, обоснованным и справедливым.

Выводы суда о виновности Валова Р.С. в убийстве Н.В.А. с особой жестокостью, а также в покушении на убийство Н.В.А. и Ч.И.А., совершенном в отношении последнего в связи с выполнением им общественного долга основаны на совокупности проверенных в ходе рассмотрения уголовного дела по существу доказательств, подробно изложенных и объективно проанализированных в приговоре.

Вопреки доводам осужденного, фактические обстоятельства дела установлены правильно, выводы суда каких-либо предположений не содержат.

Так, допрошенный в ходе судебного заседания и на предварительном следствии потерпевший Ч.И.А. показал, что 18 ноября 2021 года около 19 часов находился вместе с Н.В.А. и Валовым Р.С. в д. 30 по 1-му им. Радищева проезду в г. Саратове. Последние встретились для обсуждения вопроса о месте проживания совместных детей, поскольку между ними были разногласия по этому вопросу, в ходе разговора между Н.В.А. и осужденным начался словесный конфликт. В этот момент он вышел в коридор, чтобы поговорить по телефону. Примерно через 5-10 минут услышал крики потерпевшей о помощи, открыл дверь в комнату и увидел, что Валов Р.С. удерживает одной рукой Н.В.А., сидевшую в кресле, за волосы, а другой наносит удары ножом ей в шею и горло. Он подбежал к осужденному, схватил за руки, туловище, оттащил от Н.В.А. и попытался забрать нож. В ходе борьбы Валов Р.С. нанес ему удар ножом справа по лицу, а затем повалил на пол спиной и стал наносить удары ножом по голове, лицу и шее общим числом не менее 5. При этом осужденный говорил, что убьет его. Он слышал, что она звонила по телефону, видимо в полицию. В этот момент Н.В.А. вернулась в комнату из кухни, упала на пол. Поскольку Валов Р.С. перенес свои действия на потерпевшую, то он смог вырваться, выбежал из дома, чтобы позвать на помощь, стучал в окна соседнего дома. Вскоре приехали сотрудники полиции и скорой помощи, его госпитализировали.

Свои показания Ч.И.А. подтвердил при проверке его показаний на месте и при проведении очной ставки с Валовым Р.С.

Вопреки доводам жалоб, показания потерпевшего относительно существенных обстоятельств совершенных Валовым Р.С. преступлений последовательны и непротиворечивы. Их содержание, приведенное в приговоре, соответствует протоколу судебного заседания. Кроме того, показания потерпевшего подтверждаются другими проверенными в судебном заседании доказательствами.

Так, при осмотре детализации соединений телефонного номера, находящегося в пользовании Н.В.А., установлено, что 18 ноября 2021 года в 19 часов 46 минут с него был совершен экстренный вызов на номер 102.

Из пояснений оперативного дежурного ОП полиции № 1 г. Саратова К.О.О. следует, что в соответствии с поступившим сообщением о причинении женщине ножевого ранения по адресу: г. Саратов, 1-ый им. Радищева А.М. проезд, д. 30 на место был направлен патруль ППС.

Сотрудники полиции Р.А.В. и К.Р.С. пояснили в судебном заседании, что выехали на место по указанному выше сообщению, их встретил Ч.И.А., на лице и туловище которого были обильные следы крови. Потерпевший пояснил, что ему и женщине нанес повреждения ножом бывший сожитель этой женщины. В доме был обнаружен осужденный и лежащая на полу потерпевшая с множественными ножевыми ранениями.

Показания указанных свидетелей подтверждаются содержанием видеозаписи, осуществленной сотрудниками полиции на видеорегистратор.

Из протокола осмотра места происшествия следует, что по указанному выше адресу на полу комнаты был обнаружен труп Н.В.А. с множественными ранами на шее, груди, животе, верхних конечностях. Из комнаты был изъят складной нож.

Экспертным исследованием на поверхности указанного ножа в области наслоений вещества бурого цвета обнаружен биологический материал, который произошел от Н.В.А.

В соответствии с заключением проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы смерть Н.В.А. наступила от массивной кровопотери в результате множественных колото-резаных ранений шеи, груди и живота. В результате ранений были в том числе повреждены подключичные артерия и вена, сердце и легкие. Обнаруженные колото-резаные ранения были причинены не менее чем от 42 травмирующих воздействий предметом, обладающим колото-режущими свойствами. По мере нарастания кровопотери способность совершения Н.В.А. активных действий угасала.

Заключение указанной экспертизы подтверждает возможность совершения Н.В.А. телефонного звонка в полицию во время причинения Валовым Р.С. телесных повреждений Ч.И.А., как это пояснял потерпевший.

Показания Ч.И.А. о попытках позвать на помощь подтверждаются показаниями свидетеля М.А.В. о том, что 18 ноября 2021 года около 20 часов в её окно постучал окровавленный мужчина и попросил вызвать сотрудников полиции, что она и сделала.

Из предоставленных сведений следует, что 18 ноября в 19 часов 56 минут от указанного выше свидетеля поступило сообщение в службу «112» об обращении к ней мужчины в крови с просьбой вызвать полицию.

Сотрудники «скорой помощи» М.В.И. и П.М.И. давали показания о выезде по адресу: г. Саратов, 1-ый им. Радищева А.М. проезд, д. 30, где ими был обнаружен Ч.И.А. с множественными ножевыми ранениями на лице и шее. После оказания неотложной помощи потерпевший был госпитализирован.

В соответствии с заключением судебно-медицинской экспертизы у Ч.И.А. были обнаружены телесные повреждения: открытое проникающее ножевое ранение правой височной области с повреждением височной кости и повреждением твердой мозговой оболочки; открытая черепно-мозговая травма; сотрясение головного мозга, которые причинили тяжкий вред здоровью, опасный для жизни, как создающий непосредственную угрозу для неё. Кроме того, у потерпевшего были обнаружены множественные колото-резаные раны головы. Указанные повреждения были причинены не менее чем 6 травматических воздействий колюще-режущего предмета, возможно ножа. Оставшиеся от заживления ран на лице Ч.И.А. рубцы являются стойкими и неизгладимыми.

Таким образом, показания потерпевшего Ч.И.А. относительно существенных обстоятельств деяний, виновным в совершении которых признан Валов Р.С., являются достоверными и обоснованно положены в основу приговора.

Вопреки доводам стороны защиты, оснований для оговора осужденного со стороны Ч.И.А. не установлено, каких-либо конфликтов между ними не имелось.

Утверждения осужденного относительно личности потерпевшего со ссылкой на пояснения свидетеля В.Э.П. не могут служить основанием для признания недостоверными показаний Ч.И.А., поскольку они подтверждаются другими доказательствами по делу.

Кроме того, в ходе предварительного следствия допрошенный в качестве подозреваемого Валов Р.С. пояснял, что постоянно носил с собой складной нож. В ходе встречи с Н.В.А. и Ч.И.А. 18 ноября 2021 года он испугался, что у него заберут детей, и в момент, когда Ч.И.А. вышел из комнаты позвонить по телефону, стал наносить указанным ножом удары по шее Н.В.А. Потерпевшая при этом сопротивлялась, а он пытался разрезать ей шею. Вошедший в комнату Ч.И.А. схватил его сзади, пытался оттащить от потерпевшей, забрать нож. В ходе борьбы он оказался в положении лежа на потерпевшем, стал наносить ему удары ножом по лицу. В этот момент к ним подошла Н.В.А. и упала на пол, а Ч.И.А. смог вырваться и убежать. Желая наверняка убить Н.В.А., он нанес ей не менее 27 ударов ножом до того момента, пока не понял, что наступила смерть потерпевшей. Затем он отправил своей сожительнице С.А.А. голосовое сообщение, что убил Н.В.А. и пытался убить Ч.И.А., но тот убежал.

При допросе в качестве обвиняемого Валов Р.С. дополнительно пояснил, что в процессе причинения телесных повреждений желал наступления смерти Н.В.А. и Ч.И.А.

Свои показания Валов Р.С. подтвердил при проверке на месте, уточнив, что наносил удары Ч.И.А., чтобы тот умер и не мешал ему убить Н.В.А.

Пояснения Валова Р.С. относительно направления голосового сообщения С.А.А. подтверждаются как показаниями указанного свидетеля, так и содержанием обнаруженного на телефоне С.А.А. сообщения.

Указанные доказательства обоснованно признаны судом первой инстанции допустимыми, поскольку каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона при их получении органами предварительного следствия не допущено. Изменение Валовым Р.С. своих показаний в суде верно расценено как реализация им своего права на защиту с целью уменьшения степени ответственности за совершенные преступления. В части, не противоречащей другим доказательствам по делу, они являются достоверными и также обоснованно положены в основу приговора.

Исследовав обстоятельства, в силу ст. 73 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации подлежащие доказыванию, суд в соответствии с требованиями закона указал мотивы, по которым принял одни доказательства и отверг другие. Вопреки доводам жалоб, в приговоре подробно приведены доказательства, подтверждающие вину осужденного, совокупность которых суд первой инстанции обоснованно расценил как достаточную.

Несоответствий выводов суда фактическим обстоятельствам дела, равно как и обстоятельств, которые не были судом приняты во внимание, но могли повлиять на выводы, также не усматривается.

Изложенная осужденным в судебном заседании и апелляционных жалобах позиция была предметом проверки суда первой инстанции и обоснованно отвергнута как несостоятельная.

Судом первой инстанции верно установлено, что какой-либо длительной психотравмирующей ситуации, связанной с аморальным и противоправным поведением Н.В.А. и Ч.И.А. в отношении осужденного не имелось, а представленные стороной защиты доказательства, по её мнению свидетельствующие об обратном, лишь дают основание для признания наличия между Валовым Р.С. и Н.В.А. личных неприязненных отношений, в результате которых между ними прекратились фактические семейные отношения и имелся спор о месте проживания детей. Показания свидетелей Б.Л.О., Г.В.О., С.А.А., В.Э.П. относительно взаимоотношений между Н.В.А. и осужденным не содержат каких-либо сведений о том, что он длительное время, а именно на протяжении более 6 лет, находился в состоянии эмоционального напряжения. Напротив, как из их пояснений, так и показаний самого осужденного следует, что он общался с потерпевшей и детьми, вел себя спокойно и адекватно. Ссылка Валова Р.С. и свидетеля С.А.А. на его якобы имевшее место состояние сильного эмоционального возбуждения осужденного в связи с неожиданным отъездом Н.В.А. вместе с детьми не ставит под сомнение выводы суда в этой части, поскольку после указанных событий, как пояснял в том числе сам Валов Р.С., он встречался с потерпевшей, произвел видеозапись с целью фиксации отношения Н.В.А. к нему и детям в целях дальнейшего использования для разрешения конфликтной ситуации, а также в последующем назначил встречу с потерпевшей и Ч.И.А. 18 ноября 2021 года для обсуждения судьбы детей, что никак не согласуется с нахождением его в сильном эмоциональном возбуждении, а указывает на продуманность и логичность его поведения. Доводы осужденного относительно наличия длительной психотравмирующей ситуации относительно противоправного и аморального поведения потерпевшего Ч.И.А. с учетом их знакомства в течении непродолжительного времени являются явно надуманными.

То обстоятельство, что непосредственно после совершения преступлений Валов Р.С. давал подробные показания относительно своих действий, их причин и мотивов также свидетельствует об отсутствии какой-либо длительной психотравмирующей ситуации, предшествующей совершению им преступлений. Вопреки доводам осужденного, в соответствии с заключением стационарной судебной психолого-психиатрической экспертизы Валов Р.С. в момент совершения преступлений не находился в состоянии физиологического аффекта, о чем свидетельствует отсутствие характерной для такого вида аффекта трехфазной динамики развития эмоциональных реакций и особенностей её проявления.

Доводы осужденного о причинении части телесных повреждений Н.В.А. в результате действий самой потерпевшей не противоречат выводам суда относительно нанесения Валовым Р.С. более 42 ударов ножом потерпевшей, поскольку все телесные повреждения Н.В.А. получены в результате действий осужденного, применившего для реализации своего умысла нож, то есть предмет, обладающий повышенной поражающей способностью.

Версия стороны защиты о нападении на осужденного со стороны Ч.И.А., от агрессивного поведения которого якобы был вынужден защищаться Валов Р.С. противоречит верно установленным судом первой инстанции обстоятельствам дела о том, что действия потерпевшего были прямо обусловлены причинением Валовым Р.С. телесных повреждений Н.В.А., а не являлись проявлением какой-либо беспричинной агрессии к осужденному. Кроме того, в тот момент в руках у осужденного находился нож, с помощью которого он причинял телесные повреждения потерпевшей, что также указывает на необоснованность доводов осужденного и его защитника.

У судебной коллегии отсутствуют какие-либо основания сомневаться в показаниях Ч.И.А. о высказывании Валовым Р.С. угроз убийством в момент нанесения ударов ножом потерпевшему, поскольку пояснения потерпевшего в этой части стабильны и последовательными. Ссылка осужденного на показания свидетелей В.Э.П. и С.А.А. не может быть принята во внимание, поскольку они очевидцами произошедшего не являлись, а содержание голосового сообщения, отправленного Валовым Р.С. С.А.А. напротив свидетельствует об осознании им возможного убийства Ч.И.А. На характер действий осужденного, как направленных именно на причинение смерти потерпевшему, указывает также локализация причиненных Ч.И.А. телесных повреждений (голова, с причинением открытой черепно-мозговой травмы), их количество и интенсивность причинения, а также характеристики орудия преступления – ножа, то есть предмета с большой поражающей способностью. Кроме того, судебная коллегия учитывает и положенные в основу приговора показания Валова Р.С. в ходе предварительного следствия о желании убить Ч.И.А.

Доводы же стороны защиты о добровольном отказе Валова Р.С. от причинения смерти Ч.И.А., в том числе невозможности у последнего покинуть место происшествия ввиду незначительной площади комнаты, основаны исключительно на собственной оценке доказательств, противоречащей верно установленным судом первой инстанции фактическим обстоятельствам дела, в соответствии с которыми осужденный прекратил свои действия в отношении потерпевшего лишь после возвращения Н.В.А. в комнату и возобновления причинения телесных повреждений потерпевшей, в результате чего Ч.И.А. смог вырваться, покинуть место происшествия и получить квалифицированную медицинскую помощь, что позволило избежать наступления его смерти. На надуманность версии стороны защиты в этой части указывают сообщенные Валовым Р.С. в апелляционных жалобах сведения о якобы высказывании Ч.И.А. после причинения ему телесных повреждений оскорблений в том числе в адрес Н.В.А.

У судебной коллегии отсутствуют какие-либо основания для иной оценки доказательств по делу.

Все исследованные в судебном заседании доказательства являются допустимыми и получены без каких-либо нарушений требований уголовно-процессуального закона.

Действия Валова Р.С. судом верно квалифицированы по п. «д» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации как убийство, то есть умышленное причинение смерти Н.В.А. с особой жестокостью, а также по ч. 3 ст. 30, п.п. «а», «б» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации как покушение на убийство, то есть умышленное причинение смерти двум лицам, при этом в отношении Ч.И.А. в связи с выполнением им общественного долга. Оснований для иной квалификации содеянного, в том числе по доводам, изложенным в апелляционных жалобах, судебная коллегия не усматривает.

Как верно установлено судом первой инстанции, Валов Р.С. с целью лишения жизни причинил Н.В.А. телесные повреждения, причинившие её смерть. На умысел осужденного, как направленный именно на лишение потерпевшей жизни, указывает использование им для причинения повреждений ножа, обладающего большой поражающей способностью, количество нанесенных потерпевшей ударов, их локализация, а также прекращение Валовым Р.С. своих действий лишь после наступления задуманного результата.

Вопреки доводам стороны защиты, причинение потерпевшей более чем 42 ударов ножом в течение значительного (около 30 минут) промежутка времени) свидетельствует о проявлении Валовым Р.С. особой жестокости в процессе лишения Н.В.А. жизни. С учетом общечеловеческих норм морали и нравственности доводы осужденного, продублированные его защитником, о нанесении такого количества ножевых ранений потерпевшей из милосердия для скорейшего наступления её смерти, расцениваются судебной коллегией как исключительно циничные и, напротив, свидетельствующие о намеренно жестоком образе действий Валова Р.С., поскольку проявлением милосердия к потерпевшей могло быть только оказание ей помощи для предотвращения наступления смерти.

Как установлено судом первой инстанции, в процессе причинения ей телесных повреждений Н.В.А. находилась в сознании, кричала, звала на помощь, смогла вызвать сотрудников полиции в тот момент, когда Ч.И.А. попытался пресечь действия Валова Р.С. Смерть потерпевшей наступила в результате кровопотери от всех причиненных ей повреждений.

Наличие у осужденного психического расстройства, которое ограничивало для Валова Р.С. в момент совершения преступления способность в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, не ставит под сомнение выводы суда об осознании осужденным причинения Н.В.А. смерти с особыми мучениями и страданиями.

Действия Валова Р.С. в отношении Ч.И.А. правильно квалифицированы как покушение на убийство последнего исходя из совокупности проверенных судом первой инстанции доказательств, а именно показаний потерпевшего и Валова Р.С. о высказывании последним угроз убийством в ходе причинения телесных повреждений, самого характера повреждений, в том числе открытой черепно-мозговой травме, использовании Валовым Р.С. для реализации своего умысла ножа.

Доводы стороны защиты в части необоснованности квалификации действий осужденного как совершенных в отношении лица, в связи с выполнением им общественного долга основаны на собственной предвзятой оценке доказательств и являются явно надуманными.

По смыслу закона под выполнением общественного долга понимается осуществление гражданином как специально возложенных на него обязанностей в интересах общества или законных интересах отдельных лиц, так и совершение других общественно полезных действий, в частности пресечение правонарушений.

Как верно установлено судом первой инстанции, услышав крики Н.В.А. о помощи, Ч.И.А. предпринял действия, направленные на пресечение противоправного поведения Валова Р.С. по лишению потерпевшей жизни, а именно схватил его руками за туловище, попытался оттащить от Н.В.А. и забрать нож. Именно в этот момент у осужденного возник умысел на убийство Ч.И.А. исключительно в целях устранения препятствий для продолжения убийства Н.В.А. В ходе борьбы осужденный оказался сверху на лежащем потерпевшем и имевшимся при себе ножом нанес Ч.И.А. с целью убийства последнего не менее шести ударов в голову и прекратил свои действия лишь для продолжения процесса лишения Н.В.А. жизни.

Доводы стороны защиты о невозможности выполнения потерпевшим общественного долга, поскольку Н.В.А. на тот момент уже было причинено смертельное телесное повреждение, противоречат заключению судебно-медицинской экспертизы, согласно которой смерть потерпевшей наступила от кровопотери в результате всех телесных повреждений, в том числе полученных впоследствии.

Кроме того, ни указанный выше довод, ни прекращение Ч.И.А. своих действий после причинения ему телесных повреждений не влияют на правильность правовой оценки действий Валова Р.С.

По смыслу уголовного закона и как разъяснено в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 года № 1 "О судебной практике по делам об убийстве", убийство одного человека и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление – убийство двух лиц. В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное следует квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Верно установив, что в ходе убийства Н.В.А. Валов Р.С. совершил покушение на убийство Ч.И.А., суд обоснованно квалифицировал эти действия осужденного по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации, а доводы осужденного о двойной квалификации его действий являются несостоятельными.

Каких-либо существенных нарушений при расследовании настоящего уголовного дела не установлено.

Вопреки доводам жалоб, судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Как видно из протокола судебного заседания, суд не ограничивал прав участников процесса по исследованию имеющихся доказательств. Права осужденного, в том числе право на защиту, на всех стадиях уголовного судопроизводства были соблюдены и реально обеспечены. Все ходатайства сторон, в том числе осужденного, были судом разрешены в соответствии с уголовно-процессуальным законом. То обстоятельство, что судом принимались решения об отказе в удовлетворении ходатайств стороны защиты, не свидетельствует об ограничении прав осужденного, поскольку все эти решения соответствуют требованиям действующего законодательства.

Протокол судебного заседания соответствует требованиям ч. 3 ст. 259 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в нем верно отражены показания допрошенных лиц, что позволяет суду апелляционной инстанции проверить законность постановленного по делу приговора.

В обжалуемом приговоре в соответствии с положениями ст. 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации приведены и в достаточной степени мотивированы выводы относительно виновности осужденного, содержится обоснование признания достоверными одних доказательств, приведены причины, по которым отвергнуты другие.

Психическое состояние осужденного изучено полно и объективно. Выводы проведенной по делу стационарной психолого-психиатрической экспертизы мотивированы, научно обоснованы и подтверждаются материалами дела. Каких-либо оснований, предусмотренных ст. 207 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, для назначения повторной или дополнительной экспертизы по ходатайствам Валова Р.С., у суда не имелось.

Вопреки доводам осужденного, выводы указанного выше заключения не устанавливают ни его невменяемость на момент совершения преступлений, ни нахождение его в состоянии аффекта. В соответствии с ними у Валова Р.С. обнаружено психическое расстройство, не лишающее его вменяемости, а лишь ограничивающее его способность в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. На основании заключения комиссии экспертов судом первой инстанции в отношении осужденного правильно назначена принудительная мера медицинского характера.

При назначении наказания судом первой инстанции в соответствии с требованиями закона учтены характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, конкретные обстоятельства дела, данные о личности Валова Р.С., смягчающие наказание обстоятельства, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, а также наличие у него психического расстройства, не исключающего вменяемости.

Каких-либо оснований для признания новых обстоятельств в качестве смягчающих наказание Валова Р.С. у судебной коллегии не имеется.

Назначенное осужденному наказание соответствует требованиям закона, является справедливым и соразмерным содеянному.

Судебная коллегия не находит оснований для смягчения назначенного, а равно применения положений ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации и изменения категории всех совершенных преступлений.

Вопреки доводам осужденного, при разрешении исковых требований потерпевшей А.М.Г. о компенсации морального вреда суд исходил из характера причиненных потерпевшей нравственных страданий в связи с потерей дочери, с учетом материального положения Валова Р.С., а также принципов разумности и справедливости. Оснований для снижения размера компенсации морального вреда судебная коллегия не усматривает.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 38920, 38928, 38933 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

приговор Саратовского областного суда от 8 февраля 2023 года в отношении Валова Романа Себастьяновича оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке по правилам, установленным главой 47? Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение 6 месяцев со дня его провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, – в тот же срок со дня вручения ему копии этого определения.

Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи:

Свернуть

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

о продлении срока содержания под стражей

<дата> <адрес>

Саратовский областной суд в составе:

председательствующего судьи Бодрова О.Ю.,

при секретаре ФИО3,

с участием прокурора ФИО4,

следователя ФИО6,

обвиняемого ФИО1,

защитника – адвоката ФИО5, представившего удостоверение № и ордер №,

рассмотрев постановление следователя следственного отдела по <адрес> следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по <адрес> ФИО6 о возбуждении перед судом ходатайства о продлении срока содержания под стражей

ФИО1, <дата> года рождения, уроженцу <адрес>, гражданину Российской Федерации, зарегистрированному по адресу: <адрес>, проживавшему по адресу: <адрес>, <адрес>, не судимому,

обвиняемому в совершении преступлений, предусмотренных п. «д» ч. 2 ст. 105, ч.3 ст. 30, п.п. «а, б, д» ч. 2 ст. 105 УК РФ,

установил:

Органами предварительного следствия ФИО1 обвиняется в умышленном причинении смерти другому человеку, совершенном с особой жестокостью, а также в покушении на умышленное причинение смерти двум лицам, в том числе лицу в связи с выполнением данным лицом общественного долга, с особой жестокостью.

<дата> ФИО1 задержан в порядке ст.ст.91, 92 УПК РФ и <дата> в отношении него Волжским районным судом <адрес> избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Срок содержания обвиняемого ФИО1 под стражей неоднократно продлевался, последний раз <дата> Волжским районным судом <адрес> до 12 месяцев, до <дата> включительно.

Срок предварительного следствия по данному уголовному делу установлен п...

Показать ещё

...о <дата> включительно.

<дата> ФИО1 предъявлено обвинение в совершении вышеуказанных преступлений.

До истечения времени содержания ФИО1 под стражей следователь ФИО6 с согласия руководителя следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по <адрес> ФИО7 возбудила перед <адрес> судом ходатайство о продлении ФИО8 срока содержания под стражей на 01 месяц 00 суток, а всего до 13 месяцев 00 суток, то есть по <дата> включительно.

Основанием для возбуждения ходатайства послужила необходимость выполнения с ФИО1 и его защитником требований ст. 217 УПК РФ, предоставления прокурору возможности выполнения требований ч. 1 ст. 221 УПК РФ, а также соблюдения сроков предусмотренных ч. 3 ст. 227 УПК РФ для принятия судом решения по поступившему делу.

Изменение существующей меры пресечения на не связанную с заключением под стражу, по мнению органов обвинения, невозможно в виду того, что ФИО1 обвиняется в совершении умышленных особо тяжких преступлений, под тяжестью обвинения, находясь на свободе, может продолжить заниматься преступной деятельностью, скрыться от органов предварительного следствия и суда с целью избежания уголовной ответственности, угрожать потерпевшему и свидетелям с целью склонить их к отказу от своих показаний или изменению ранее данных показаний, либо иным путем воспрепятствовать производству по делу.

Выслушав мнение представителей обвинения, поддержавших заявленное ходатайство, а также обвиняемого и его защитника, возражавших в удовлетворении ходатайства и просивших избрать ФИО1 меру пресечения в виде домашнего ареста, исследовав представленные материалы, суд приходит к следующему.

В соответствии с ч. 7 ст. 109 УПК РФ в случае, если после окончания предварительного следствия сроки для предъявления материалов дела обвиняемому и его защитнику, предусмотренные ч. 5 ст. 109 УПК РФ, соблюдены, однако 30 суток для ознакомления с делом оказалось недостаточно, следователь с согласия руководителя следственного органа по субъекту РФ вправе не позднее 7 суток до истечения предельного срока содержания под стражей возбудить ходатайство о продлении срока содержания под стражей перед соответствующим судом.

Как следует из представленных материалов, <дата> обвиняемый ФИО1 и его защитник уведомлены об окончании следственных действий и в настоящее время они приступили к ознакомлению с материалами уголовного дела.

Закончить ознакомление с материалами уголовного дела до истечения срока содержания обвиняемого под стражей не представляется возможным, при этом в постановлении от <дата> приведены заслуживающие внимания доводы об отсутствии оснований для изменения или отмены избранной ФИО1 меры пресечения и необходимости в связи с этим продления ему срока содержания под стражей.

Из представленных материалов следует, что органами предварительного следствия ФИО1 обвиняется в совершении умышленных особо тяжких преступлений, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы, что не может не учитываться судом при рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания под стражей.

Рассматривая обстоятельства, при которых, по выводам органов предварительного следствия имело место инкриминируемых обвиняемому ФИО1 общественно опасных деяний, направленных против жизни и здоровья, данные о личности обвиняемого, суд приходит к убеждению, что находясь на свободе, ФИО1 с учетом обстоятельств и характера предъявленного ему обвинения, может скрыться от следствия и суда, чем воспрепятствует производству по делу. Поэтому суд считает необходимым продлить ФИО1 срок содержания под стражей, принимая при этом во внимание сведения о личности обвиняемого, его семейное положение, наличие на иждивении малолетних детей, состояние здоровья, характеристики.

Совокупность вышеуказанных обстоятельств в сочетании с наличием, по версии органов предварительного следствия, общей угрозы, исходящей из организованного характера предполагаемой преступной деятельности обвиняемого, в силу требований ч.7 ст.109 УПК РФ суд признает исключительным случаем, в связи с чем не усматривает оснований для изменения или отмены ранее избранной в отношении ФИО1 меры пресечения, причины нахождения которого под стражей являются существенными, обоснованными и не потеряли своего значения до настоящего времени, и считает, что иные меры пресечения не смогут обеспечить целей и задач уголовного судопроизводства.

Кроме того, в соответствии с ч. 8.1 ст. 109 УПК РФ по уголовному делу, направляемому прокурору с обвинительным заключением, по ходатайству следователя, внесенному с согласия руководителя следственного органа по субъекту РФ, срок содержания под стражей может быть продлен для обеспечения принятия прокурором, а также судом решений по поступившему уголовному делу на срок, продолжительность которого определяется с учетом сроков, предусмотренных ч.1 ст.221, а также ч.3 ст.227 настоящего Кодекса.

Согласно ч.1 ст.221 УПК РФ прокурор принимает решение по поступившему от следователя уголовному делу с обвинительным заключением в течение 10 суток

В силу ч.3 ст.227 УПК РФ судья принимает решение по уголовному делу в отношении обвиняемого, содержащегося под стражей в срок не позднее14 суток со дня поступления уголовного дела в суд.

Таким образом, учитывая требования ч.7 ст. 109 УПК РФ и положения ч.1 ст.221 УПК РФ и ч.3 ст.227 УПК РФ, суд считает необходимым удовлетворить ходатайство следователя и продлить ФИО1 срок содержания под стражей на один месяц, а всего до 13 месяцев, то есть по <дата> включительно.

Исходя из изложенного, суд не находит оснований для удовлетворения доводов защиты об изменении ФИО1 меры пресечения и избрания ему более мягкой, нежели чем содержание под стражей.

Каких-либо препятствий по состоянию здоровья для содержания обвиняемого в условиях следственного изолятора не установлено, сведений в этой части суду не представлено.

На основании изложенного и, руководствуясь ст. 109 УПК РФ,

постановил:

Ходатайство следователя удовлетворить.

Продлить срок содержания под стражей обвиняемому ФИО1, <дата> года рождения, на 01 (один) месяц, а всего до 13 (тринадцати) месяцев, по <дата> включительно.

В удовлетворении ходатайства стороны защиты об изменении ФИО1 меры пресечения – отказать.

Настоящее постановление может быть обжаловано в апелляционном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции через Саратовский областной суд в течение трех суток со дня провозглашения, а обвиняемым - в тот же срок со дня вручения ему копии постановления.

Председательствующий О.Ю. Бодров

Свернуть