Байер Анатолий Эдмундович

УИД 54RS0036-01-2019-001483-06

Судья: Морозов Д.В. Дело № 2-20/2020

Докладчик: Никифорова Е.А. № 33-10748/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Новосибирского областного суда в составе:

председательствующего Быковой И.В.,

судей Жегалова Е.А., Никифоровой Е.А.,

при секретаре Париновой Е.Ю.

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Новосибирске «17» декабря 2020 года гражданское дело по апелляционной жалобе Мельниковой М.А. на решение Тогучинского районного суда Новосибирской области от 08 июня 2020 года по исковому заявлению Байера А.Э. к Мельниковой М.А. и Горбунову Г.В. о признании сведений о праве собственности ничтожными, прекращении права собственности, исключении сведений о праве собственности, истребовании недвижимого имущества (дома) из чужого незаконного владения, а в случае добросовестного приобретения - взыскании стоимости дома, распределении судебных расходов, которым постановлено:

Исковые требования Байера А.Э. удовлетворить частично.

Взыскать с Мельниковой М.А. в пользу Байера А.Э. 450 000 рублей неосновательного обогащения, 7 700 рублей в счет возмещения расходов истца по оплате государственной пошлины, 40 000 рублей - в счет возмещения расходов по оплате услуг представителя, всего взыскав 497 700 рублей.

В остальной части исковых требований Байера А.Э. отказать.

Заслушав доклад судьи Новосибирского областного суда Никифоровой Е.А., объяснения представителя истца Байера А.Э. – Горяева Е.В., ответчика Горбунова Г.В., судебная коллегия

У С Т ...

Показать ещё

...А Н О В И Л А:

Истец Байер А.Э. обратился в суд с иском к Мельниковой М.А. и Горбунову Г.В., просил признать сведения (запись) о праве собственности на жилой дом за Мельниковой М.А. ничтожными, право собственности Горбунова Г.В. на жилой дом по адресу: <адрес> прекратить, исключить сведения о праве собственности из единого государственного реестра, истребовать принадлежащее ему недвижимое имущества - жилой дом по адресу: <адрес>, из чужого незаконного владения, а в случае добросовестного приобретения Горбуновым Г.В. - взыскании стоимости дома с Мельниковой М.А., а также о распределении судебных расходов.

В исковом заявлении Байер А.Э. указал, что 22 августа 1996 года постановлением Сурковского сельсовета Тогучинского района Новосибирской области № 11 ему в д. <адрес> был выделен земельный участок, площадью, 0,5 га для строительства жилого дома. 4 августа 1998 года на основании регистрационного удостоверения № 8-2393 и постановления сельсовета от 22 августа 1996 года № 11 он стал собственником жилого дома, площадью 80,4 кв.м., расположенного по адресу: <адрес>. В 1998 году в связи с переездом на постоянное место жительства за границу он передал свой дом в пользование ответчику Мельниковой М.А., родной сестре его жены. Позже Мельникова М.А. сообщила, что утратила оригиналы документов на дом и земельный участок. В мае 2019 года он узнал, что дом был продан. Из выписки из единого государственного реестра недвижимости следовало, что дом принадлежал Мельниковой М.А., от которой право собственности на дом на основании договора купли-продажи от 5 июня 2018 года перешло к <данные изъяты>.. Согласно этому договору стоимость жилого дома составляет 450 ООО рублей. Считает, что имущество приобретено добросовестным приобретателем.

Судом постановлено вышеуказанное решение, с которым не согласилась Мельникова М.А., в апелляционной жалобе просит решение отменить, принять по делу новое решение, которым отказать в иске полностью.

В обоснование доводов апелляционной жалобы указано, что решение в нарушение требований статьи 60 ГПК РФ основано на недопустимых доказательствах, не доказаны установленные судом обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы суда, изложенные в решении суда, не соответствуют обстоятельствам дела.

Так, приложенная к иску ксерокопия Постановления №11 администрации Сурковского сельсовета Тогучинского района Новосибирской области от 22.08.1996, разрешающая Байер А.Э. строительство жилого дома на земельном участке 0,50 га., находящимся в <данные изъяты>, является недопустимым доказательством.

Подтверждение возникновения у истца права собственности на недвижимое имущество данным доказательством процессуальным законодательством не предусмотрено, а подлинник документа или надлежащим образом заверенную его копию истец суду не представил.

Информация Новосибирского центра кадастровой оценки и инвентаризации от 04 сентября 2019 года, не может являться надлежащим доказательством.

В форме И-1 данной информации указано, что она действительна в течение 90 календарных дней. Рассмотрение же дела проводилось 08 июня 2020 года, когда истекла действительность информации, согласно определенному в ней порядку.

К тому же в ней указано, что информация предоставлена по результатам обследования в натуре на дату 15 февраля 1996 года. Однако в информацию внесены сведения о документах, возникших значительно позднее указанной даты обследования. Так, в графу «Наименование правоустанавливающих документов» внесено «Регистрационное удостоверения № 8-2393 от 04.08.1998г на основании постановления №11от 22.08.1996г.» - наименование документов, еще не возникших на дату обследования в натуре 15 февраля 1996 года. Это же относится и к указанному в информации адресу недвижимого имущества, <адрес>», возникшему, начиная с 2014 года. Таким образом, данное доказательство, не изученное должным образом в судебном заседании, является недопустимым доказательством и не может служить обоснованием судебного решения.

Ксерокопия технического паспорта на индивидуальный жилой дом от 15 февраля 1996 года, приложенная к иску, в обоснование представления которой в качестве доказательства, истец ссылался на параграф 9 Приказа Минкоммунхоза РСФСР от 21.02.1968 N 83 "Об утверждении Инструкции "О порядке регистрации строений в городах, рабочих, дачных и курортных поселках РСФСР", не может являться надлежащим доказательством.

Истец не доказал наличие у него надлежаще оформленного документа, подтверждающего его право на строение. Ссылаясь в иске на Регистрационное удостоверение № 8-2393 от 04.08.1998, Байер А.Э. ни в какой форме указанный документ суду не представил.

Из имеющейся в материалах дела самой ксерокопии технического паспорта усматривается, что Форма технического паспорта утверждена Приказом МЖКХ РСФСР от 28 сентября 1982 г. N 495.

В указанной форме раздела «I. Регистрация права собственности», предусмотрена графа «Документы, устанавливающие право собственности, с указанием, кем, когда и за каким номером выданы», где предположительно внесены наименования документов, наличие которых у истца не подтверждено.

Также в Форме изложены положения «К сведению домовладельца»:

Для учета принадлежности жилых домов (дач) собственники обязаны представить и зарегистрировать правоподтверждающие документы в бюро технической инвентаризации по месту нахождения этих строений (ст. ст. 239, 255, 257 Гражданского кодекса РСФСР, Инструкция "О порядке регистрации строений в городах, рабочих, дачных и курортных поселках РСФСР", утвержденная Приказом по Министерству коммунального хозяйства РСФСР от 21 февраля 1968 г. N83).

Возведение на земельном участке жилых построек без решения исполкома городского (районного) Совета народных депутатов и нежилых построек без разрешения управления жилищно-коммунального хозяйства (а в городах, где учреждена должность главного архитектора города, - без разрешения главного архитектора города) не допускается (пункт 6 "Типового договора о предоставлении в бессрочное пользование земельного участка под строительство индивидуального жилого дома на праве личной собственности", утвержденного Приказом Государственного комитета Совета Министров РСФСР по делам строительства и Министерства коммунального хозяйства РСФСР от 6 октября 1965 г. N 67).

Однако, в нарушение данной Формы, в ксерокопии технического паспорта на индивидуальный жилой дом от 15 февраля 1996 года усматривается внесение сведений о документах, возникших значительно позднее, что является недостоверным на дату его изготовления.

Таким образом, в нарушение вышеуказанных норм, из ксерокопии технического паспорта следует, что 15.02.1996 истцом якобы был получен технический паспорт на жилой дом, который был возведен без решения на его строительство, а правоподтверждающий документ на дом (регистрационное удостоверение № 8-2393 от 04.08.1998 г.) был получен истцом спустя 2,5 года после окончания его строительства, что не может являться достоверным, а сам технический паспорт на дом не может являться надлежащим доказательством.

Изложенный в обжалуемом решении вывод суда о том, что «Байером А.Э. к 15 февраля 1996 году было завершено строительство жилого дома в д<данные изъяты>, площадью 80,4 кв.м., жилой площадью 53,4 кв.м., согласно выписке из единого государственного реестра недвижимости (в части года постройки и площади дома)», не соответствует обстоятельствам дела и имеющимся в его материалах доказательствам.

Согласно вышеуказанной выписке из единого государственного реестра недвижимости от 05.09.2019 г. № 54-0-1-121/4633/2019-374, получателем которой является Байер А.Э., указан год завершения строительства спорного дома: 1995, площадь 78,4 кв.м.

Вывод суда о том, что согласно присвоенному с 1991 года семье Байера А.Э. лицевому счету № 421, ввиду того, что «площадь жилого дома (общая и жилая), учтенного за семьей Байера А.Э. в 1998 году, значительно увеличилась по сравнению с жилым домом, учтенным за семьей в 1993 году, соответствует пояснениям сторон о том, что старый дом Байера А.Э. был уничтожен пожаром, был возведен новый дом», не соответствует обстоятельствам дела.

В дополнении к отзыву от 21.11.2019 были даны пояснения, что в 1994 году, на принадлежащем ей земельном участке с кадастровым номером №, Байеры строили деревянный дом, однако он был уничтожен пожаром до завершения его строительства. Считает необходимым добавить, что в недостроенном доме Байеры никогда не проживали, ввиду невозможности проживания в доме, строительство которого не завершено, по той же причине он нигде не учитывался.

До 1995 г. Байеры проживали в жилых домах в <адрес> по нескольким разным адресам. Какие из этих домов учтены в лицевом счете № 421 за семьей Байера А.Э. судом достоверно не установлено. Однако последним местом проживания семьи Байер до 1995 года был дом, примерно соответствующий общей площади оспариваемого дома, с расположенным под ним земельным участком площадью около 0,11 га, которые были расположены примерно в 1,5 километрах от оспариваемого дома.

Указанные истцом обстоятельства соответствуют изложенным в обжалуемом решении суда, которым установлено:

«В тоже время, земельный участок, площадью 0,10-0,11 га был учтен (как в личном пользовании) в счете № 421 за семьей Байера А.Э. в похозяйственных книгах за 1991-2001 года, а согласно копии свидетельства о праве собственности от 22 января 1993 года № 405 супруге истца - Байер Г.А. - на праве собственности в д. Долгово принадлежит земельный участок, площадью 0,11 га.».

Также в решении установлено, что согласно похозяйственным книгам начиная с 1991 года семье (хозяйству) Байера А.Э., проживающей в д. Долгово. был присвоен лицевой счет № 421. В соответствующей графе лицевого счета № 421 ежегодно, в 1991-1996 и 1998 годах, имеется подпись члена семьи - Байер. В 1998 году в качестве частного жилья за семьей Байер А.Э. учтен жилой дом, общая и жилая площадь которого соответствует площади спорного жилого дома по адресу: <адрес>

Однако установленные судом вышеуказанные обстоятельства, имеющие значение для дела, сами по себе и в совокупности с достоверностью не свидетельствуют о том, что в 1998 году в качестве частного жилья за семьей Байер А.Э. в лицевом счете № 421 учтен именно спорный жилой дом, расположенный по адресу: <адрес>, а не дом, расположенный по адресу их прежнего проживания. Как с достоверностью не свидетельствует о том же, изложенный в решении вывод относительно того, что «в лицевом счете № 421 сделана надпись: «Счет закрыт, выбыли в ФРГ, 1998 год», что также соотносится с пояснениями сторон о том, что семья Байера А.Э. уехала, в доме стала проживать семья Мельниковой М.А.».

При рассмотрении судом дела об истребовании недвижимого имущества из чужого незаконного владения, недоказанность возникновения у истца права собственности на спорное имущество является самостоятельным основанием для отказа в виндикицонном иске.

Таким образом, так как в основу доказывания обстоятельств возникновения у Байера А.Э. права собственности на спорный дом судом положены, в нарушение требований статьи 60 ГПК РФ, недопустимые доказательства, считает, установленные судом обстоятельства возникновения у истца права собственности на спорный дом недоказанными.

Ссылается на то, что Байер А.Э., в рамках настоящего дела, действует недобросовестно, исключительно с намерением причинить вред, и его единственной целью является нанесение ей материального урона, в связи с конфликтными взаимоотношениями, сложившимися между семьями.

Истец никогда не считал спорный дом своей собственностью, а в связи с постоянным проживанием в Германии не имеет возможности в нем проживать, и желания такого никогда не высказывал. С августа 1998 года Байер не только не выразил волю к принятию мер по надлежащему оформлению права, он фактически устранился от владения имуществом, не проявлял к нему интереса, не исполнял обязанностей по его содержанию.

Согласно выписке из единого государственного реестра недвижимости, год завершения строительства спорного дома: 1995.

Считает, что приложенные к иску ксерокопия технического паспорта на индивидуальный жилой дом от 15 февраля 1996 года, ксерокопия Постановления №11 администрации Сурковского сельсовета Тогучинского района Новосибирской области от 22.08.96 г. свидетельствуют о действиях Байер А. Э. в обход закона с противоправной целью.

Так, согласно нормам закона, такой документ, как разрешение на строительство должен быть получен до начала строительства дома. В технический паспорт на дом не могут быть внесены сведения о документах, возникших позднее даты его оформления, в особенности такого документа как разрешение на строительство дома, иное свидетельствует о противоправности оформления такого технического паспорта. Это же относится и к Информации Новосибирского центра кадастровой оценки и инвентаризации от 04 сентября 2019 года.

Со слов второго ответчика по делу, Горбунова Г.В., начиная с первых судебных заседаний, сторона истца озвучивала в процессе, что дом и участок их не интересует, а целью обращения в с иском является желание, чтобы с ними «поделилась» Мельникова М.А. денежными средствами с продажи дома, и что это они считают справедливым.

В силу преклонного возраста (<данные изъяты> год), плохого состояния здоровья и самочувствия, не могла самостоятельно приезжать на судебные заседания из Новосибирска в Тогучин. А также в силу материального положения (проживает на пенсию), не могла себе позволить оплату услуг представителя.

Копию искового заявления от 19 сентября 2019 года с приложенными к нему документами не получала, в связи с тем, что в её адрес не поступало почтовое извещение. Фотокопии указанных документов мне были направлены ответчиком по делу Горбуновым.

Не принимала участия ни в одном из множества судебных заседаний, не знакомилась с материалами дела.

До получения обжалуемого решения суда, ей не было известно о том, что истцом изменен предмет иска в части требования о взыскании стоимости дома с Мельниковой М.А.

Факт отказа истца от исковых требований в отношении земельного участка, согласуется с её возражениями в отзыве от 20 ноября 2019 года, что истец не представил ни одного документа, подтверждающего возникновение у него права собственности на земельный участок.

Указанное в описательной части оспариваемого решения её возражение: «Истец не представил ни одного документа, подтверждающего право собственности на дом», не соответствует материалам дела, так как ею указывалось в названном отзыве: «Истец не представил ни одного документа, подтверждающего право собственности на земельный участок».

Также как не соответствует материалам дела указанное в описательной части оспариваемого решения возражение: «Ксерокопия технического паспорта на дом не является надлежащим доказательством права собственности», в то время как ею было указано в дополнении к отзыву: «не является надлежащим доказательством», что, по своей правовой сути, является совершенно иным возражением.

Кроме того, указание судом в описательной части решения, что Мельникова М.А. согласилась с доводами истца Байера А.Э. о том, что в августе 1998 года истец передал ей оригиналы документов на принадлежащие ему дом и земельный участок, что, по мнению ответчика, свидетельствует о наличии воли Байера А.Э. на отчуждение имущества по усмотрению Мельниковой М.А., не соответствуют материалам дела. Напротив, в дополнении к возражениям это не только отрицалось, но и была опровергнута вообще возможность наличия у истца документов на землю.

Указанные несоответствия свидетельствуют лишь об одностороннем подходе и предвзятости суда первой инстанции к разрешению данного дела.

В описательной части решения судом указаны пояснения представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора - главы Сурковского сельсовета Тогучинского района Новосибирской области Гордиенко А.И. пояснившего в суде, «что по похозяйственным книгам собственником дома по адресу: д. <адрес>, являлся Байер А.Э.», и тут же поясняющего, что «адреса ввели только в 2002 году», опровергая тем самым возможность наличия адреса в похозяйственней книге в 1998 году и ранее.

В то же время, в описательную часть решения не включены пояснения представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора - Управления Росреестра по Новосибирской области, данные им ранее в судебном заседании, относительно законности приобретения мной прав собственности на недвижимое имущество, являющееся предметом спора. Об этом мне известно со слов ответчика Горбунова Г.В.

Так, судом установлено, что Мельниковой М.А., начиная с 1991 года, был присвоен лицевой счет № 519, согласно которому за ответчиком Мельниковой М.А. учтен ее жилой дом меньшей площади, не являющийся предметом настоящего спора и расположенный по другому адресу, а также ее земельный участок, площадью 0,05 га.

Также судом установлено, что согласно похозяйственным книгам счета № 519 за 1991-2001 годы за семьей Мельниковой М.А. учтен в собственности земельный участок, площадью 0,05 га, что соответствует свидетельству о праве собственности на землю от 22 января 1993 года № 403, выданному Мельниковой М.А., согласно которому в собственности Мельниковой М.А. имеется земельный участок в <данные изъяты>, площадью 0,05 га.

Однако, как установлено судом, дом, в котором она проживала до 1998 года, не являющийся предметом настоящего спора, расположен по другому адресу.

Установленное судом обстоятельство, что участок площадью 0,05 га, учтенный за Мельниковой М.А. в счете № 519 в похозяйственных книгах 1991- 2001 годы, находится под жилым домом Мельниковой М.А., в котором Мельникова М.А. проживала до отъезда Байера А.Э., считает недоказанным.

В действительности, данный дом находился на неучтенном земельном участке, что являлось обычной практикой в то время. В то же время, за ней был учтен пустующий земельный участок, на который мне было выдано свидетельство о праве собственности от 22 января 1993 года № 403. Площадь 0,05 га., на момент выдачи свидетельства, являлась минимальным размером, установленным в соответствии с решением для сельских населенных пунктов Тогучинского района. Участок расположен на окраине <данные изъяты>, и фактическая площадь участка составляла примерно в два раза больше площади 0,05 га. В последующем, фактическая площадь участка с кадастровым номером № была уточнена, и за мной был учтен земельный участок площадью 0,11 га.

Как указано в мотивировочной части обжалуемого решения, судом от регистрирующего органа истребованы документы, на основании которых за Мельниковой М.А. было зарегистрировано право собственности, основополагающим из которых явилась в соответствии с требованиями статьи 49 Федерального закона от 13 июля 2015 г. № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» выписка из похозяйственой книги от 3 ноября 2015 года, согласно которой Мельниковой М.А. на праве постоянного (бессрочного) владения принадлежит земельный участок, площадью 0,11 га, о чем в похозяйственной книге за 1997-2002 годы на основании решения 11 сессии 1 созыва от 10 августа 1998 года сделана запись.

В число документов, послуживших основанием для регистрации за ней права собственности, входит межевой план, который подготовлен 23 ноября 2015г. кадастровым инженером Хлевным Р.А. в результате выполнения кадастровых работ в связи уточнением местоположения границы и площади земельного участка с кадастровым номером № расположенного по адресу: <адрес>

В указанном межевом плане, по заключению кадастрового инженера, уточнение местоположение границ земельного участка выполнено в виду отсутствия в ГКН сведений о координатах характерных точек границ земельного участка.

Местоположение границ земельного участка определено с учетом фактического использования земельного участка в указанных границах более 15 лет. Границы участка закреплены объектами искусственного происхождения (деревянный забор, межа). Границы участка согласованы собственником земельного участка и смежными землепользователями. Возражений в согласовании границ не было.

При уточнении местоположения границы и площади земельного участка с кадастровым номером №, расположенного по адресу: <адрес> <адрес> площадь земельного участка составила1700 кв.м.

Однако данный документ, имеющий значение для правильного разрешения дела, судом не обсуждался и не исследовался.

В то же время, вывод суда, изложенный им в обжалуемом решении, что Мельникова М.А. проживала (владела), но не являлась собственником ни жилого дома, ни земельного участка по адресу: <адрес>, не соответствует обстоятельствам дела.

Так, в имеющейся в материалах дела копии выписки из похозяйственной книги о наличии у гражданина прав на земельный участок, выданной администрацией Сурковского сельсовета Тогучинского района Новосибирской области 03 ноября 2015 г., указано:

Выписка из похозяйственной книги о наличии у гражданина права на земельный участок выдается в целях государственной регистрации прав на земельный участок в соответствии со статьей 25.2 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" в случае предоставления земельного участка гражданину для ведения личного подсобного хозяйства.

Как указано в обжалуемом решении, судом этот документ исследовался.

Полагает, что приобрела права собственности на дом и земельный участок по основаниям, установленным законом, в соответствии с Федеральным законом № 122-ФЗ от 21.07.1997 г. «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», Федеральным законом № 93-ФЗ от 30.06.2006г. «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации по вопросу оформления в упрощенном порядке: прав граждан на отдельные объекты недвижимого имущества».

Также судом в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, было привлечено Управление Росреестра по Новосибирской области, представитель которого, мог пояснить законность и основания для получения ею свидетельств о правах собственности на землю и дом.

Указание в решении на то, что Мельниковой М.А. суду не представлены доказательства ни наличия земельного участка, ни разрешения на строительство дома на нем, ни доказательства строительства дома за ее счет, не соответствуют обстоятельствам дела и требованиям законодательства.

Ею подтверждалось наличие земельного участка, приложенной к дополнению к отзыву от 21.11.2019 копией кадастровой выписки о земельном участке от 09.12.2015. В соответствии со ст. 25.3 Федерального закона № 122-ФЗ от 21.07.1997 (ред. от 04.12.2006) «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», разрешение на строительство дома не требовалось. Так как истец обратился в суд с виндикационным иском, то бремя доказывания права собственности на истребуемое имущество возложено на истца, в том числе представление доказательств того, что дом был построен им для себя и за его счет. Однако таких доказательств Байер суду не представил.

Выводы суда, изложенные в обжалуемом решении о том, что Мельникова М.А. собственником дома и участка не являлась, Мельникова М.А., путем предоставления недостоверных документов (выписки от 3 ноября 2015 года), несовершенством процедуры проверки этих документов в декабре 2015 года зарегистрировала за собой право собственности на дом и земельный участок, расположенные по адресу: <адрес>, а в июне 2018 года произвела отчуждение дома и земельного участка Горбунову Г.В., не имея права на его отчуждение, - не соответствуют обстоятельствам дела.

После смерти мужа, в 2015 году, ей стало очень тяжело одной справляться с содержанием дома и хозяйства, и она обратилась в Администрацию Сурковского Сельсовета Тогучинского Района Новосибирской Области по поводу оформления прав на дом и земельный участок, расположенные по адресу, <адрес>. Где ей пояснили, что необходимым условием для оформления прав на недвижимое имущество является непрерывное владение этим имуществом на протяжении 15 лет, чему мое владение соответствует, поэтому права на имущество возможно оформить в упрощенном порядке.

В последующем с этой целью в Администрации Сурковского Сельсовета ею была получена выписка из похозяйственной книги о наличии у гражданина права на земельный участок, после чего происходила процедура регистрации прав на недвижимое имущество.

Достоверность указанных в выписке реквизитов сомнений у нее никогда не вызывала, ей не было известно, какой сессией, какого созыва, принималось решение, на основании которого в похозяйственную книгу от 03 ноября 2015 года внесена запись о наличии у гражданина прав на земельный участок.

Считает, что если была допущена опечатка или ошибка при внесении сведений в выписку из похозяйственной книги о реквизитах документа, на основании которого в похозяйственную книгу внесена запись о наличии у гражданина прав на земельный участок, то её вины в этом не усматривается.

На момент регистрации прав, выписка из похозяйственной книги никем оспорена не была, недостоверной и недействительной не признавалась.

Ввиду чего, на основании и в соответствии с Федеральным законом № 122- ФЗ от 21.07.1997 «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», Федеральным законом № 93-ФЗ от 30.06.2006г. «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации по вопросу оформления в упрощенном порядке прав граждан на отдельные объекты недвижимого имущества», за ней были зарегистрированы права собственности на дом и земельный участок, выданы свидетельства о правах собственности от 18.12.2015.

Являясь собственником недвижимого имущества, обладая всеми правомочиями собственника имущества на момент совершения сделки, на основании и в соответствии с действующим на тот момент законодательством, ею была проведена сделка по отчуждению жилого дома и земельного участка Горбунову Г.В., которая зарегистрирована в установленном законом порядке, без указаний на соответствующие обременения.

Также на момент совершения сделки, ни договор купли-продажи, ни её право по сделке, никем оспорены не были и недействительными не признавались.

Таким образом, и вывод суда о том, что иск Байера А.Э. подлежит удовлетворению в части взыскания с Мельниковой М.А., которая без установленных законом, иными правовыми актами и сделкой с Байером А.Э. оснований приобрела имущество в виде денег в размере 450 000 рублей, полученных за дом по адресу: <адрес> собственником которого она не являлась и право на отчуждение которого не имела, и которая за счет Байера А.Э. получила неосновательное обогащение в размере 450 000 рублей, не соответствует обстоятельствам дела.

Байеру А.Э., при отъезде в Германию, было достоверно известно об отсутствии видимых для гражданского права обязательств, и он не имел никаких оснований рассчитывать на возврат (в том числе, принудительный) спорного имущества.

Обстоятельства, изложенные ею в дополнении к отзыву от 23.12.2019, по улучшению спорного имущества в 2011 году заменой окон по всему дому, подтверждающие это приложенные к нему копии чеков, заказа и договора № СГЫ1-08-1099Я, судом во внимание не приняты как траты по улучшению спорного дома, хотя понесенные в связи с этим расходы в сумме 94 457 рублей, составляют значительную часть суммы сделки купли-продажи дома. Как не принято во внимание судом то обстоятельство, что в условиях малообеспеченности деревни, лицо, сберегающее чье-то имущество, не предприняло бы таких затрат по его улучшению. Это сделал бы только законный собственник имущества.

Бремя доказывания отсутствия установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований для получения или сбережения имущества лежит на истце. При отсутствии таких доказательств иск о взыскании неосновательного обогащения удовлетворению не подлежит.

Считает недоказанными установленные судом в обжалуемом решении обстоятельства отсутствия у нее правовых оснований для получения спорного имущества, и того что имущество приобреталось или сберегалось за счет истца.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу Байер А.Э., представитель Байера А.Э.- Горяев Е.В., указывают на законность обжалуемого решения, просят решение оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Проверив материалы дела с учетом требований ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст. 301 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

Суд, оценив исследованные доказательства пришел к выводу, что Байер А.Э. доказал свое право собственности на жилой дом, расположенный по адресу: <адрес> исходя из того, что согласно взаимодополняющим друг другу техническому паспорту домовладения от 15 февраля 1996 года, информации от 4 сентября 2019 года о недвижимом имуществе по результатам обследования 15 февраля 1996 года, выпискам из похозяйственных книг за 1991-1998 годы, выписке из единого государственного реестра недвижимости (в части года постройки и площади дома), постановления Сурковского сельсовета Тогучинского района Новосибирской области от 22 августа 1996 года Байером А.Э. к 15 февраля 1996 году было завершено строительство жилого дома в <адрес>, площадью 80,4 кв.м., жилой площадью 53,4 кв.м., в августе 1996 года Байеру А.Э. был выделен земельный участок, площадью 0,5 га, а 4 августа 1998 года выдано регистрационное удостоверение на указанный дом, собственником которого учтен Байер Д.Э.

Анализируя указанные доказательства, суд установил, что согласно похозяйственным книгам начиная с 1991 года семье (хозяйству) Байера А.Э., проживающей в д<адрес>, был присвоен лицевой счет № 421. В соответствующей графе лицевого счета № 421 ежегодно, в 1991-1996 и 1998 годах, имеется подпись члена семьи - Байер. В 1998 году в качестве частного жилья за семьей Байер А.Э. учтен жилой дом, общая и жилая площадь которого соответствует площади спорного жилого дома по адресу: <адрес>. Площадь жилого дома (общая и жилая), учтенного за семьей Байера А.Э. в 1998 году, значительно увеличилась по сравнению с жилым домом, учтенным за семьей в 1993 году, что соответствует пояснениям сторон о том, что старый дом Байера А.Э. был уничтожен пожаром, был возведен новый дом. Также в лицевом счете № 421 сделана надпись: «Счет закрыт, выбыли в ФРГ, 1998 год», что также соотносится с пояснениями сторон о том, что семья Байера А.Э. уехала, в доме стала проживать семья Мельниковой М.А.. В счете № 421 записи за 1999-2001 годы отсутствуют.

Таким образом, согласно похозяйственнным книгам, данным технического учета собственником дома по адресу: <адрес>, является Байер А.Э., создавший дом для себя, и это право возникло у Байера А.Э. до начала государственной регистрации права собственности на недвижимое имущество на основании Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ, а потому суд считает, что Байер А.Э. доказал свое право собственности на дом.

Обсуждая вопросы принадлежности спорного жилого дома Мельниковой М.А., законности отчуждения Мельниковой М.А. жилого дома Горбунову Г.В., оценивая возражения и доводы Мельниковой М.А. относительно исковых требований, а также доказательства, представленные ею в обоснование доводов, суд пришел к следующему.

Как семье Байер А.Э. в похозяйственных книгах был присвоен лицевой счет № 421, так и семье (хозяйству) Мельниковой М.А., начиная с 1991 года, был присвоен лицевой счет № 519. С 1991 года и по 1999 года за семьей Мельниковой М.А. был учтен один и тот же жилой дом, общая и жилая площадь которого не соответствуют площади спорного жилого дома, расположенного по адресу: <адрес>. Также за Мельниковой М.А. был учтен земельный участок, площадью 0,05 га. С учетом этого, суд приходит к выводу, что согласно лицевому счету № 519 за ответчиком Мельниковой М.А. учтен ее жилой дом (и ее земельный участок), не являющийся предметом настоящего спора, и расположенный по другому адресу.

Однако в 2000 и 2001 году площадь жилого дома Мельниковой М.А. в счете № 519 увеличилась до 80 кв.м., что соответствует общей площади спорного жилого дома по адресу: <адрес>. Какого-либо обоснования увеличения площади жилого дома в это время ответчик суду не представил.

Более того, начиная с 2002 года и до октября 2018 года в похозяйственных книгах продолжается ведение лицевого счета № 421, в котором ранее учитывалась семья Байера А.Э., но уже в отношении семьи Мельниковой М.А.. При этом в собственности у семьи Мельниковой М.А. находится жилой дом площадью 80 кв.м., что соответствует площади спорного жилого дома по адресу: <адрес> В похозяйственной книге 2008-2012 годов (и далее) появляется и адрес расположения жилого дома семьи Мельниковой М.А. - <адрес>. С октября 2018 года в счете № 421 произведена замена семьи Мельниковой М.А. на Горбунова Г.В., что соответствует сделке по купле-продаже жилого дома, заключенной между ответчиками Мельниковой М.А. и Горбуновым Г.В..

Установление судом того обстоятельства, что к 15 февраля 1996 года жилой дом по адресу: <адрес>, был возведен Байером А.Э. на выделенном ему земельном участке, учтен за Байером А.Э. в органе, ведущем технический и инвентаризационный учет, а соответствующие отметки сделаны в техническом паспорте и регистрационном удостоверении, дом учтен за Байером А.Э. в похозяйственной книге в лицевом счете № 421, с учетом вывода суда о том, что Байер А.Э. является собственником дома, наряду с продолжением учета этого жилого дома в лицевом счете № 421, но уже за ответчиком Мельниковой М.А., без предоставления ответчиком Мельниковой М.А. каких-либо документов о переходе права собственности на дом от Байера А.Э. к Мельниковой М.А., позволили суду прийти к выводу, что законных оснований для перехода права собственности от Байера А.Э. к Мельниковой М.А. нет, Байер А.Э. не желал и не стремился произвести отчуждение жилого дома ни Мельниковой М.А., ни иному лицу, а доказательств обратного суду не представлено.

В тоже время, Мельникова М.А. в декабре 2015 году зарегистрировала свое право собственности на жилой дом по адресу: <адрес>

Судом от регистрирующего органа истребованы документы, на основании которых за Мельниковой М.А. было зарегистрировано право собственности, основополагающим из которых явилась в соответствии с требованиями статьи 49 Федерального закона от 13 июля 2015 г. № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» выписка из похозяйственной книги от 3 ноября 2015 года, согласно которой Мельниковой М.А. на праве постоянного (бессрочного) владения принадлежит земельный участок, площадью 0,11 га, о чем в похозяйственной книге за 1997-2002 годы на основании решения 11 сессии 1 созыва от 10 августа 1998 года сделана запись.

Однако судом установлено, что указанная выписка является недостоверной, не соответствующей действительности по следующим основаниям.

Согласно похозяйственным книгам счета № 519 за 1991-2001 годы за семьей Мельниковой М.А. учтен в собственности земельный участок, площадью 0,05 га, что соответствует свидетельству о праве собственности на землю от 22 января 1993 года № 403, выданному Мельниковой М.А., согласно которому в собственности Мельниковой М.А. имеется земельный участок в <адрес>, площадью 0,05 га. Сведения о наличии каких-либо участков, в том числе на праве собственности или в пользовании, похозяйственные книги не содержат, а соответствующие графы в книгах не заполнены.

С целью проверки достоверности сведений выписки судом затребовано решение 11 сессии 1 созыва от 10 августа 1998 года, указанное в выписке от 3 ноября 2015 года.

Однако согласно ответу отдела архивной службы протокола (решения) 11 сессии 1 созыва Сурковского совета депутатов от 10 августа 1998 года нет, 11 сессия 1 созыва Сурковского совета депутатов состоялась 23 августа 1999 года.

Указанные сведения в совокупности подтверждают, что по состоянию на 31 декабря 2001 года за Мельниковой М.А. был учтен лишь один участок, площадью 0,05 га, что опровергает ее доводы о том, что у нее был еще один участок, который она предоставила семье Байера А.Э., а также опровергают довод Мельниковой М.А. и сведения выписки из похозяйственной книги от 3 ноября 2015 года о том, что в ее пользовании находился участок, площадью 0,11 га.

Лишь начиная с 2002 года, когда в похозяйственной книге было продолжено ведение счета № 421, в котором ранее учитывалась семья Байера А.Э., за Мельниковой М.А. учтен земельный участок, площадью 0,11 га. Однако каких-либо документов, подтверждающих выделение и владение земельным участочком этой площадью, Мельникова М.А. суду не представила.

Именно эта площадь - 0,11 га - фигурирует в 2008 и 2015 году при присвоении адреса жилому дому Мельниковой М.А. (<адрес>). А в сведениях о правообладателе земельного участка за 2014 и 2016 годы, представленных Сурковским сельсоветом, земельный участок, площадью 0,11 га, по адресу: <адрес> учтен уже как собственность Мельниковой М.А. на основании свидетельства о праве собственности от 22 января 1993 года № 493. Указанные сведения, а также сведения кадастровой выписки от 9 декабря 2015 года, представленные Мельниковой М.А. (согласно которым Мельникова М.А. на основании свидетельства от 22 января 1993 года № 493 является собственником земельного участка по адресу: <адрес>, площадью 0,17 га (земельный участок именно этой площади был предметом по договору купли-продажи между Мельниковой М.А. и Горбуновым Г.В.)), суд признает недостоверными - площадь земельного участка Мельниковой М.А. согласно свидетельству о праве собственности 0,05 га, что более чем в 2 раза меньше земельного участка, площадью 0,11 га, и почти в 3,5 раза меньше земельного участка, площадью 0,17 га, а каких-либо документов, подтверждающих выделение и владение Мельниковой М.А. земельных участков, площадью более 0,05 га или других участков суду не представлено. Кроме того, судом установлено, что участок площадью 0,05 га, учтенный за Мельниковой М.А. в счете № 519 в похозяйственных книгах 1991-2001 годы, находится под жилым домом Мельниковой М.А., в котором Мельникова М.А. проживала до отъезда Байера А.Э., дом и земельный участок расположены по другому адресу и не имеют отношение к предмету настоящего спора.

В тоже время, земельный участок, площадью 0,10-0,11 га был учтен (как в личном пользовании) в счете № 421 за семьей Байера А.Э. в похозяйственных книгах за 1991-2001 года, а согласно копии свидетельства о праве собственности от 22 января 1993 года № 405 супруге истца - Баейр Г.А. - на праве собственности в <адрес> принадлежит земельный участок, площадью 0,11 га.

Довод ответчика Мельниковой М.А. о том, что она приобрела дом в силу приобретательной давности, суд посчитал необоснованным.

В силу пункта 1 статьи 234 ГК РФ лицо (гражданин или юридическое лицо), не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение 15 лет приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).

Однако право собственности в силу приобретательной давности возникает по истечении времени не на основании простого волеизъявления (объявляения) этого лица, не на основании акта какого-либо органа, а только на основании решения суда, вынесенного по результат рассмотрения иска о признании права собственности (ответчиком по иску является прежний собственник имущества) либо заявления об установлении факта добросовестного, открытого и непрерывного владения имуществом как своим собственным в течение срока приобретательной давности (в качестве заинтересованного лица к участию в деле привлекается государственный регистратор). Судебный акт об удовлетворении иска о признании права собственности в силу приобретательной давности или заявления об установлении факта добросовестного владения является основанием для регистрации права собственности в едином государственном реестре прав на недвижимость.

Такой судебный акт ответчиком Мельниковой М.А. не представлен не только суду, но регистрирующему органу - право собственности на дом и земельный участок возникло на основании выписки от 3 ноября 2015 года, сведения в которой суд считает недостоверными.

Недостоверным суд посчитал и доводы ответчика Мельниковой М.А. о том, что жилой дом был построен за счет ее средств - суду не представлены доказательства ни наличия земельного участка, ни разрешения на строительство дома на нем, ни доказательства строительства дома за ее счет. Установка в доме пластиковых окон также не подтверждает право собственности Мельниковой М.А. на спорный дом.

Учитывая всю совокупность исследованных доказательств, суд пришел к выводу, что Мельникова М.А. проживала (владела), но не являлась собственником ни жилого дома, ни земельного участка по адресу: <адрес> следовательно, не имела права распоряжаться домом и отчуждать его, поскольку собственником дома являлся Байер А.Э., создавший дом для себя, не утративший право собственности на него, не продавший его (и не распорядившийся им иным образом, направленным на отчуждение дома) ни Мельниковой М.А., ни иному лицо, а доказательств обратного сторонами суду не представлено.

Несмотря на то, что Мельникова М.А. собственником дома и участка не являлась, путем предоставления недостоверных документов (выписки от 3 ноября 2015 года), несовершенством процедуры проверки этих документов в декабре 2015 года зарегистрировала за собой право собственности на дом и земельный участок, расположенные по адресу: <адрес>, а в июне 2018 года произвела отчуждение дома и земельного участка Горбунову Г.В..

Оценивая действия Горбунова Г.В., суд установил, что Горбунов Г.В. 5 июня 2018 года возмездно приобрел у Мельниковой М.А. жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: <адрес> - стороны договора жилой дом оценили в 450 000 рублей, а земельный участок в 80 000 рублей. Расчет за жилой дом и земельный участок был произведен до подписания договора купли-продажи и указанное обстоятельство участниками процесса не оспаривалось.

Еще в декабре 2015 года право собственности Мельниковой М.А. на недвижимое имущество по адресу: <адрес>, было зарегистрировано в установленном порядке, а сведения о документах, подтверждающих право собственности Мельниковой М.А., были не только представлены Горбунову Г.В. (что следует из его пояснений), но и указаны в договоре купли-продажи - выписка из похозяйственной книги от 3 ноября 2015 года и сведения из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество от 18 декабря 2015 года.

Также судом установлено, что Байер А.Э. передал жилой дом во владение и пользование Мельниковой М.А. добровольно и по своей воле, а Мельникова М.А., не имея право на отчуждение дома, по своей воле продала дом Горбунову Г.В..

Проанализировав указанные обстоятельства, принимая во внимание, что с декабря 2015 года спорное недвижимое имущество было зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество за отчуждателем Мельниковой М.А., в реестре сведения о споре на это имущества отсутствовали, Горбунов Г.В. ни с истцом, ни с ответчиком Мельниковой М.А. (их представителями) ранее знаком не был, в населенном пункте, где расположено недвижимое имущество не проживал (не проживал даже в Тогучинском районе Новосибирской области), сведениями о предыстории жилого дома не располагал, при приобретении имущества в июне 2018 года (когда право собственности за Мельниковой М.А. было зарегистрировано и не оспорено уже более 2,5 лет) Горбунов Г.В., проявив разумную осмотрительность при совершении сделки, полагался на данные государственного реестра, выпиской от 3 ноября 2015 года, ознакомился с состоянием жилого дома, Мельникова М.А. гарантировала, что право собственности на жилой дом не оспорено, лиц, временно отсутствующих, но сохраняющих право пользования помещением нет, а также что кроме нее (Мельниковой М.А.) иных лиц в доме не зарегистрировано, истец Байер А.Э. в доме не проживал и не зарегистрирован, постоянно проживает за пределами Российской Федерации, Горбунов Г.В. приобрел имущество возмездно, по стоимости, которую истец не оспаривает, а соглашается с ней, право собственности Горбунова Г.В. также зарегистрировано в установленном порядке, Горбунов Г.В. владеет и пользуется недвижимым имуществом, наряду с отсутствием доказательств, предоставленных сторонами о том, что Горбунов Г.В. знал или должен был знать об отсутствии у Мельниковой М.А. права на отчуждение имущества (или должен был усомниться в праве Мельниковой М.А. на отчуждение имущества), суд, с учетом положений пункта 5 статьи 10 ГК РФ, пришел к выводу, что сделка между Мельниковой М.А. и Горбуновым Г.В. по продаже спорного имущества, отвечает признакам действительной сделки во всем, за исключением того, что она совершена неуправомоченным отчуждателем, а потому признал Горбунова Г.В. добросовестным приобретателем.

Поскольку суд пришел к выводу, что Горбунов Г.В. является добросовестным приобретателем, приобретшем имущество возмездно у лица, которое не имело права его отчуждать, имущество (жилой дом) собственником Байером А.Э. не было утеряно, не было у него похищено, а было передано Байером А.Э. Мельниковой М.А. во владение, а последней - отчуждено без законных оснований, то счел иск Байера А.Э. к Горбунову Г.В., как к лицу, у которого имущество (жилой дом) находится в фактическом владении, об истребовании имущества из незаконного владения удовлетворению не подлежащим удовлетворению, также как и иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения, предъявленный к Мельниковой М.А., у которой имущество к моменту рассмотрения дела в суде отсутствует.

В связи с этим, исковые требования Байера А.Э. о признании сведений (записи) о праве собственности (на жилой дом) за Мельниковой М.А. ничтожными, прекращении права собственности Горбунова Г.В. на жилой дом по адресу: д. Долгово Тогучинского района Новосибирской области, ул. Клубная, д. 2, исключении сведений о праве собственности из Единого государственного реестра недвижимости, истребовании недвижимого имущества - жилого дома по адресу: <адрес>, из чужого незаконного владения, суд счел не подлежащими удовлетворению.

Поскольку судом установлено, что собственником жилого дома являлся Байер А.Э., а Мельникова М.А. не имела права на его отчуждение, но путем предоставления недостоверных документов (выписки от 3 ноября 2015 года) зарегистрировала за собой право собственности на дом, а в июне 2018 года произвела отчуждение дома, получив от Горбунова Г.В. 450 000 рублей, т.е. без установленных законом, иными правовыми актами и сделкой с собственником Байером А.Э. оснований приобрела имущество в размере 450 000 рублей за счет Байера А.Э., суд пришел к выводу о наличии у ответчика обязанности возвратить последнему неосновательно приобретенное имущество (неосновательное обогащение) в соответствии с требованиями с. 1102 ГК РФ.

В соответствии со ст.ст. 98, 100 ГПК РФ судом взысканы судебные расходы по оплате государственной пошлины, оплате услуг представителя.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, так как они основаны на имеющихся в деле доказательствах, правовая оценка которым дана судом в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ.

Установив, что право собственности Байера А.Э. на спорный жилой дом было зарегистрировано 04.08.1998, что подтверждается информацией БТИ, сведениями технического паспорта, суд пришел к обоснованному выводу о неправомерном распоряжении ответчиком имуществом, принадлежащим Байеру А.Э., и получении ответчиком неосновательного обогащения.

Ссылки апеллянта на недопустимость предоставленных в материалы дела доказательств, не принимаются судебной коллегией, поскольку не опровергают установленные судом обстоятельства.

Учитывая, что учреждение юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним в Новосибирской области создано с 01.01.1999, регистрация в органах БТИ является подтверждением возникновения у истца права собственности.

Довод апелляционной жалобы ответчика о том, что до получения обжалуемого решения суда, ей не было известно о том, что истцом изменен предмет иска в части требования о взыскании с нее стоимости дома противоречат материалам дела. Так, в судебном заседании 16 марта 2020 года представителем истца было подано заявление об изменении исковых требований, в том числе заявлено требование о взыскании с ответчика стоимости дома в размере 450 000 рублей в случае признания Горбунова Г.В. добросовестным покупателем. Уточненное исковое заявление было принято судом к производству в судебном заседании (том. 2, л.д. 211, оборот). Копия уточненного искового заявления направлена в адрес ответчика Мельниковой М.А. 20 марта 2020 года (том 2, л.д. 216), получены ответчиком 20 апреля 2020 года (том 2, л.д. 218).

Принимая во внимание установленные по делу конкретные обстоятельства, судебная коллегия полагает, что суд первой инстанции с достаточной полнотой исследовал все обстоятельства дела, дал надлежащую оценку представленным доказательствам, выводы суда соответствуют установленным судом обстоятельствам, материалам дела и требованиям закона, и оснований для признания их неправильными, о чем ставится вопрос в апелляционной жалобе, судебная коллегия не находит.

Доводы апелляционной жалобы основаны на переоценке представленных в материалы дела доказательств, фактически выражают несогласие с выводами суда, однако, по существу их не опровергают, оснований к изменению решения не содержат, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, так как иная точка зрения на то, как должно быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены состоявшегося по настоящему делу решения.

С учетом изложенного оснований для отмены обжалуемого решения по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 328-330 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Тогучинского районного суда Новосибирской области от 08 июня 2020 года в пределах доводов апелляционной жалобы оставить без изменения, апелляционную жалобу Мельниковой М.А. без изменения.

Председательствующий

Судьи

Свернуть

Поступило в суд ДД.ММ.ГГГГ

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

ДД.ММ.ГГГГ <адрес>

Тогучинский районный суд <адрес> в составе председательствующего судьи Морозова Д.В.,

с участием:

представителя истца Байера А.Э. – адвоката Горяева Е.В., полномочия которого на ведение дела в суде удостоверено ордером соответствующего адвокатского образования,

ответчика Горбунова Г.В.,

при секретаре Наумовой Л.Л.,

рассмотрев гражданское дело № по иску Байера А.Э. к Мельниковой М.А. и Горбунову Г.В. о признании сведений о праве собственности ничтожными, прекращении права собственности, исключении сведений о праве собственности, истребовании недвижимого имущества (дома) из чужого незаконного владения, а в случае добросовестного приобретения – взыскании стоимости дома, распределении судебных расходов,

УСТАНОВИЛ:

Истец Байера А.Э. обратился в суд с иском к Мельниковой М.А. и Горбунову Г.В.. Изменив исковые требования, истец Байер А.Э. просил признать сведения (запись) о праве собственности (на жилой дом) за Мельниковой М.А. ничтожными, право собственности Горбунова Г.В. на жилой дом по адресу: д. <адрес>, прекратить, исключить сведения о праве собственности из единого государственного реестра, истребовать принадлежащее ему недвижимое имущества – жилой дом по адресу: д. <адрес>, из чужого незаконного владения, а в случае добросовестного приобретения Горбуновым Г.В. – взыскании стоимости дома с Мельниковой М.А., а также о распределении судебных расходов.

В исковом заявлении Байер А.Э. указал, что ДД.ММ.ГГГГ постановлением Сурковского сельсовета <адрес> № ему в д. Долгово был выделен земельный участок, площадью, 0,5 га для строительства жилого дома. ДД.ММ.ГГГГ на основании регистрационного удостоверения № и постановления сельсовета от ДД.ММ.ГГГГ № он стал собственником жилого дома, площадью 80,4 кв.м., расположенного по адресу: д. Долгово, <адрес>. В 1998 году в связи с переездом на постоянное место жительства за границу он передал свой дом в пользован...

Показать ещё

...ие ответчику Мельниковой М.А., родной сестре его жены. Позже Мельникова М.А. сообщила, что утратила оригиналы документов на дом и земельный участок. В мае 2019 года он узнал, что дом был продан. Из выписки из единого государственного реестра недвижимости следовало, что дом принадлежал Мельниковой М.А., от которой право собственности на дом на основании договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ перешло к Горбунову Г.В.. Согласно этому договору стоимость жилого дома составляет 450 000 рублей. Считает, что имущество приобретено добросовестным приобретателем.

В суде истец Байер А.Э., поддержав исковые требования, пояснил, что в 1996 году он получил разрешение на строительство жилого дома, в том же году построил дом, площадью 80,4 кв.м.. О выделении земельного участка было постановление, на дом свидетельства о праве собственности не было, но после завершения строительства он вызывал представителей БТИ, которые провели обмеры, выдали документы. Дом он построил до 1998 года, а БТИ выдало документы в 1998 года. В сентябре 1998 году он уехал в Германию и передал дом в пользование сестре жены Мельниковой М.А.. Документы, имевшиеся на дом, выдали Мельниковой М.А., чтобы она могла пользоваться домой для проживания, чтоб у нее не возникло проблем. Право на продажу или отчуждение дома он Мельниковой М.А. не предоставлял, самой Мельниковой М.А. он дом не продавал, иным способом дом ей также не отчуждал. Каждые 2 года – 1998, 2000, 2002, 2004 и т.д., он приезжает в Россию и жил в своем доме вместе с семьей Мельниковой. Последний раз в своем доме он был в 2015 или 2016 году, когда приезжал вместе с супругой. Приезжал в дом он как собственник, не как в гости к родственнице, являющейся собственницей дома. В 2019 году случайно узнал, что дочь Мельниковой М.А. продала дом. Мельникова М.А. продажу дома подтвердила, сообщив, что уезжает жить к дочери. Продажу дома Мельникова М.А. объяснила тем, что является собственником дома, так как более 15 лет прожила в нем. Больше с Мельниковой М.А. не общаются – она не берет трубку. Дом оценивает в 450 000 рублей.

Истец Байер А.Э., извещенный надлежаще, в настоящее судебное заседание не явился.

Представитель истца Байера А.Э. – адвокат Горяев Е.В. в суде указал, что представленные похозяйственные книги Сурковского сельсовета, документы, приложенные к иску, подтверждают, что жилой дом по адресу: д. Долгово, <адрес>, был построен истцом Байером А.Э., который проживал в доме до 1998 года, до момента, когда истец выехал на постоянное место жительства в Германию. Истец узнал, что дом был продан Мельниковой М.А., которая приходится родной сестрой жены Байера А.Э.. Каким образом ответчик оформила дом на себя, истцу неизвестно, полагает, что на основании «дачной амнистии», в упрощенном порядке. ДД.ММ.ГГГГ Мельникова М.А. дом продала Горбунову Г.В. за 450 000 рублей, что подтверждается договором. Байер А.Э. до настоящего времени желает пользоваться домом. Каких-либо прав на распоряжение домом Байер А.Э. Мельниковой М.А. не передавал, намерение отчуждать дом Байер А.Э. не имел, Байер А.Э. лишь на безвозмездной основе разрешил Мельниковой М.А. проживать в этом доме. В письменном виде право Мельниковой М.А. на проживание в доме не оформлялось, это все было в устной форме в связи с родственными отношениями. Ни какой сделки по отчуждению домом Байер А.Э. не совершал, был очень удивлен, когда такую сделку совершила Мельникова М.А.. Считает, что исковые требования подлежат удовлетворению. Расходы Байера А.Э. по рассмотрению дела состоят из уплаченной государственной пошлины в размере 7 700 рублей исходя из цены иска 450 000 рублей, и расходов по оплате услуг представителя по составлению искового заявления, его уточнению и участию представителя в суде.

Ответчик Мельникова М.А. о месте и времени судебных заседаний каждый раз извещалась надлежаще и заблаговременно, в суд не являлась, представителя в суд не направляла. В возражениях на иск, поступивших в суд, Мельникова М.А. указала, что в силу закона право собственности на дом по адресу: д. Долгово, <адрес>, у Байера А.Э. на основании регистрационного удостоверения от ДД.ММ.ГГГГ № не возникло, поскольку обязательным условием возникновения у истца права собственности на дом является запись о государственной регистрации. У Байера А.Э. такой записи нет, он не является собственником дома. Истец не представил ни одного документа, подтверждающего право собственности на дом. Регистрационное удостоверение истцом суду не представлено. Ксерокопия технического паспорта на дом не является надлежащим доказательством права собственности. С 1993 года по 2018 год ей на праве собственности принадлежал земельный участок с кадастровым номером 54…..57, расположенный по адресу: д. Долгово, <адрес>. Помимо данного участка ей принадлежал также участок, с расположенным на нем домом, в котором она проживала с семьей до 1998 года. В 1994 году она откликнулась на просьбу сестры Байер Г.А. и ее мужа Байер А.Э. и разрешила им строительство их силами и за их средства дома на участке с кадастровым номером 54…..57, который пустовал. Байер А.Э. завершил строительство дома, но дом был уничтожен пожаром. Из сочувствия к близким людям, она предложила Байрам из скопленных ею сбережений возвести кирпичный дом, при условии, что строительством будут заниматься Байеры. Таким образом, дом строился за ее счет, на принадлежащем ей участке, а в качестве компенсации усилий семьи Байер по строительству дома стало их безвозмездное пользование домом вплоть до отъезда в Германию. В августе 1998 года семья Байеров освободила дом, а она вселилась в указанный дом. В 2015 году она оформила право собственность на жилой дом и земельный участок. Основанием для регистрации указанных прав послужила выписка из похозяйственной книги о наличии у гражданина права на земельный участок. Из иска она узнала, что Байер А.Э. во время проживания тайком производил оформление ее дома на себя.

В следующих возражениях относительно исковых требований Мельникова М.А. согласилась с доводами истца Байера А.Э. о том, что в августе 1998 года истец передал ей оригиналы документов на принадлежащие ему дом и земельный участок, что, по мнению ответчика, свидетельствует о наличии воли Байера А.Э. на отчуждение имущества по усмотрению Мельниковой М.А.. Мельникова М.А. с августа 1998 года открыто и непрерывно, более 15 лет владела спорным имуществом как своим, приобретя право собственности на него в силу приобретательной давности, неся все расходы по благоустройству и содержанию имущества вплоть до его отчуждения в 2018 году. В 2011 году она понесла значительные материальные затраты по замене окон в доме. Сделка по продаже ею дома Горбунову Г.В. была возмездной, оспорена не была. Истец не доказал, что отчуждение имущества было в отсутствие правомочий у Мельниковой М.А., а также что Горбунов Г.В. знал и должен был знать об отсутствии такого правомочия у Мельниковой М.А..

Ответчик Горбунов Г.В. представил суду возражения, аналогичные по доводам ответчика Мельниковой М.А.. Кроме того, ответчик Горбунов Г.В. в суде указал, что по объявлению приобрел дом у Мельниковой М.А., с которой до этого знаком не был. Ни в д. Долгово, ни в <адрес> он до этого не проживал. При приобретении дома и земельного участка собственником являлась Мельникова М.А., и это подтверждалось документально – и свидетельством о регистрации права, и выпиской. Пакет документов на дом ему показывала дочь Мельниковой М.А., предъявившая свидетельство о праве собственности на дом, земельный участок, домовую книгу. Этих документов ему было достаточно, он их под сомнение не поставил, выписки в сельсовете не смотрел. Кто до этого был собственником дома, ему интересно не было. Когда он стал жить в доме, слышал от односельчан, что строил дом Байер А.Э., который уехал в Германию, оставив дом своей родственнице. Дом он приобрел за 450 000 рублей. Считает, что он дом приобрел на законных основаниях.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора – глава Сурковского сельсовета <адрес> Гордиенко А.И. в суде пояснил, что по похозяйственным книгам собственником дома по адресу: д. Долгово, <адрес>, являлся Байер А.Э.. В 1998 году или после в похозяйственную книгу были внесены записи о принадлежности дома Мельниковой М.А.. Пытались установить кто и на основании каких документов внес такие сведения в похозяйственную книгу, но это не удалось. В 1993 году свидетельство о праве собственности на землю выдавалось и Байер Г.А. и Мельниковой М.А., но тогда адресов еще не было, в свидетельствах адрес не указывался, адреса ввели только в 2002 году.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора – Управление Росрестра по <адрес> и Сурковского сельсовета <адрес> извещены надлежаще, представителя в суд для участия в настоящем судебном заседании не направили.

При таких обстоятельствах суд считает возможным рассмотреть дело в отсутствие истца, ответчика Мельниковой М.А. и представителей третьих лиц.

Исследовав доказательства, представленные сторонами, суд приходит к следующему.

Статями 8 и 218 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) установлено, что:

право собственности на новую вещь, изготовленную или созданную лицом для себя с соблюдением закона и иных правовых актов, приобретается этим лицом;

право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества;

в случаях и в порядке, предусмотренных ГК РФ лицо может приобрести право собственности на имущество, не имеющее собственника, на имущество, собственник которого неизвестен, либо на имущество, от которого собственник отказался или на которое он утратил право собственности по иным основаниям, предусмотренным законом.

Согласно статьям 301 и 302 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения. Если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли. Если имущество приобретено безвозмездно от лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе истребовать имущество во всех случаях.

Требования Байера А.Э. связаны с истребованием имущества из чужого незаконного владения, а правовым обоснованием исковых требований Байера А.Э. являются нормы права, изложенные в статьях 301 и 302 ГК РФ.

По смыслу закона лицо, обратившееся в суд с иском об истребовании своего имущества из чужого незаконного владения, должно доказать свое право собственности на имущество, находящееся во владении ответчика. Доказательством права собственности на недвижимое имущество является выписка из единого государственного реестра лиц. При отсутствии государственной регистрации право собственности доказывается с помощью любых предусмотренных процессуальным законодательством доказательств, подтверждающих возникновение этого права у истца, в том числе путем подтверждения того, что права собственности на спорное имущество возникли до вступления в силу закона о регистрации права собственности либо возникли независимо от их регистрации в соответствии с пунктом 2 статьи 8 ГК РФ.

Суд, оценив исследованные доказательства приходит к выводу, что Байер А.Э. доказал свое право собственности на жилой дом, расположенный по адресу: д. Долгово, <адрес>.

Так, согласно взаимнодополняющим друг другу техническому паспорту домовладения от ДД.ММ.ГГГГ, информации от ДД.ММ.ГГГГ о недвижимом имуществе по результатам обследования ДД.ММ.ГГГГ, выпискам из похозяйственных книг за 1991-1998 годы, выписке из единого государственного реестра недвижимости (в части года посторойки и площади дома), постановлению Сурковского сельсовета <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ Байером А.Э. к ДД.ММ.ГГГГ году было завершено строительство жилого дома в д. Долгово, площадью 80,4 кв.м., жилой площадью 53,4 кв.м., в августе 1996 года Байеру А.Э. был выделен земельный участок, площадью 0,5 га, а ДД.ММ.ГГГГ выдано регистрационное удостоверение на указанный дом, собственником которого учтен Байер А.Э..

Анализируя указанные доказательства, суд отмечает, что согласно похозяйственным книгам начиная с 1991 года семье (хозяйству) Байера А.Э., проживающей в д. Долгово, был присвоен лицевой счет №. В соответствующей графе лицевого счета № ежегодно, в 1991-1996 и 1998 годах, имеется подпись члена семьи – Байер. В 1998 году в качестве частного жилья за семьей Байер А.Э. учтен жилой дом, общая и жилая площадь которого соответствует площади спорного жилого дома по адресу: д. Долгово, <адрес>. Площадь жилого дома (общая и жилая), учтенного за семьей Байера А.Э. в 1998 году, значительно увеличилась по сравнению с жилым домом, учтенным за семьей в 1993 году, что соответствует пояснениям сторон о том, что старый дом Байера А.Э. был уничтожен пожаром, был возведен новый дом. Также в лицевом счете № сделана надпись: «Счет закрыт, выбыли в ФРГ, 1998 год», что также соотносится с пояснениями сторон о том, что семья Байера А.Э. уехала, в доме стала проживать семья Мельниковой М.А.. В счете № записи за 1999-2001 годы отсутствуют.

Таким образом, согласно похозяйственнным книгам, данным технического учета собственником дома по адресу: д. Долгово, <адрес>, является Байер А.Э., создавший дом для себя, и это право возникло у Байера А.Э. до начала государственной регистрации права собственности на недвижимое имущество на основании Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 122-ФЗ, а потому суд считает, что Байер А.Э. доказал свое право собственности на дом.

Обсуждая вопросы принадлежности спорного жилого дома Мельниковой М.А., законности отчуждения Мельниковой М.А. жилого дома Горбунову Г.В., оценивая возражения и доводы Мельниковой М.А. относительно исковых требований, а также доказательства, представленные ею в обоснование доводов, суд приходит к следующему.

Как семье Байер А.Э. в похозяйственных книгах был присвоен лицевой счет №, так и семье (хозяйству) Мельниковой М.А., начиная с 1991 года, был присвоен лицевой счет №. С 1991 года и по 1999 года за семьей Мельниковой М.А. был учтен один и тот же жилой дом, общая и жилая площадь которого не соответствуют площади спорного жилого дома, расположенного по адресу: д. Долгово, <адрес>. Также за Мельниковой М.А. был учтен земельный участок, площадью 0,05 га. С учетом этого, суд приходит к выводу, что согласно лицевому счету № за ответчиком Мельниковой М.А. учтен ее жилой дом (и ее земельный участок), не являющийся предметом настоящего спора, и расположенный по другому адресу.

Однако в 2000 и 2001 году площадь жилого дома Мельниковой М.А. в счете № увеличилась до 80 кв.м., что соответствует общей площади спорного жилого дома по адресу: д. Долгово, <адрес>. Какого-либо обоснования увеличения площади жилого дома в это время ответчик суду не представил.

Более того, начиная с 2002 года и до октября 2018 года в похозяйственных книгах продолжается ведение лицевого счета №, в котором ранее учитывалась семья Байера А.Э., но уже в отношении семьи Мельниковой М.А.. При этом в собственности у семьи Мельниковой М.А. находится жилой дом площадью 80 кв.м., что соответствует площади спорного жилого дома по адресу: д. Долгово, <адрес>. В похозяйственной книге 2008-2012 годов (и далее) появляется и адрес расположения жилого дома семьи Мельниковой М.А. – д. Долгово, <адрес>. С октября 2018 года в счете № произведена замена семьи Мельниковой М.А. на Горбунова Г.В., что соответствует сделке по купле-продаже жилого дома, заключенной между ответчиками Мельниковой М.А. и Горбуновым Г.В..

Установление судом того обстоятельства, что к ДД.ММ.ГГГГ жилой дом по адресу: д. Долгово, <адрес>, был возведен Байером А.Э. на выделенном ему земельном участке, учтен за Байером А.Э. в органе, ведущем технический и инвентаризационный учет, а соответствующие отметки сделаны в техническом паспорте и регистрационном удостоверении, дом учтен за Байером А.Э. в похозяйственной книге в лицевом счете №, вывода суда о том, что Байер А.Э. является собственником дома, наряду с продолжением учета этого жилого дома в лицевом счете №, но уже за ответчиком Мельниковой М.А., без предоставления ответчиком Мельниковой М.А. каких-либо документов о переходе права собственности на дом от Байера А.Э. к Мельниковой М.А., позволяют прийти к выводу, что законных оснований для перехода права собственности от Байера А.Э. к Мельниковой М.А. нет, Байер А.Э. не желал и не стремился произвести отчуждение жилого дома ни Мельниковой М.А., ни иному лицу, а доказательств обратного суду не представлено.

В тоже время, Мельникова М.А. в декабре 2015 году зарегистрировала свое право собственности на жилой дом по адресу: д. Долгово, <адрес>.

Судом от регистрирующего органа истребованы документы, на основании которых за Мельниковой М.А. было зарегистрировано право собственности, основополагающим из которых явилась в соответствии с требованиями статьи 49 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» выписка из похозяйственой книги от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой Мельниковой М.А. на праве постоянного (бессрочного) владения принадлежит земельный участок, площадью 0,11 га, о чем в похозяйственной книге за 1997-2002 годы на основании решения 11 сессии 1 созыва от ДД.ММ.ГГГГ сделана запись.

Однако судом установлено, что указанная выписка является недостоверной, не соответствующей действительности по следующим основаниям.

Согласно похозяйственным книгам счета №ДД.ММ.ГГГГ-2001 годы за семьей Мельниковой М.А. учтен в собственности земельный участок, площадью 0,05 га, что соответствует свидетельству о праве собственности на землю от ДД.ММ.ГГГГ №, выданному Мельниковой М.А., согласно которому в собственности Мельниковой М.А. имеется земельный участок в д. Долгово, площадью 0,05 га. Сведения о наличии каких-либо участков, в том числе на праве собственности или в пользовании, похозяйственные книги не содержат, а соответствующие графы в книгах не заполнены.

С целью проверки достоверности сведений выписки судом затребовано решение 11 сессии 1 созыва от ДД.ММ.ГГГГ, указанное в выписке от ДД.ММ.ГГГГ.

Однако согласно ответу отдела архивной службы протокола (решения) 11 сессии 1 созыва Сурковского совета депутатов от ДД.ММ.ГГГГ нет, 11 сессия 1 созыва Сурковского совета депутатов состоялась ДД.ММ.ГГГГ.

Указанные сведения в совокупности подтверждают, что по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ за Мельниковой М.А. был учтен лишь один участок, площадью 0,05 га, что опровергает ее доводы о том, что у нее был еще один участок, который она предоставила семье Байера А.Э., а также опровергают довод Мельниковой М.А. и сведения выписки из похозяйственной книги от ДД.ММ.ГГГГ о том, что в ее пользовании находился участок, площадью 0,11 га.

Лишь начиная с 2002 года, когда в похозяйственной книге было продолжено ведение счета №, в котором ранее учитывалась семья Байера А.Э., за Мельниковой М.А. учтен земельный участок, площадью 0,11 га. Однако каких-либо документов, подтверждающих выделение и владение земельным участочком этой площадью, Мельникова М.А. суду не представила.

Именно эта площадь – 0,11 га – фигурирует в 2008 и 2015 году при присвоении адреса жилому дому Мельниковой М.А. (д. Долгово, <адрес>). А в сведениях о правообладателе земельного участка за 2014 и 2016 годы, представленных Сурковским сельсоветом, земельный участок, площадью 0,11 га, по адресу: д. Долгово, <адрес>, учтен уже как собственность Мельниковой М.А. на основании свидетельства о праве собственности от ДД.ММ.ГГГГ №. Указанные сведения, а также сведения кадастровой выписки от ДД.ММ.ГГГГ, представленные Мельниковой М.А. (согласно которым Мельникова М.А. на основании свидетельства от ДД.ММ.ГГГГ № является собственником земельного участка по адресу: д. Долгово, <адрес>, площадью 0,17 га (земельный участок именно этой площади был предметом по договору купли-продажи между Мельниковой М.А. и Горбуновым Г.В.)), суд признает недостоверными – площадь земельного участка Мельниковой М.А. согласно свидетельству о праве собственности 0,05 га, что более чем в 2 раза меньше земельного участка, площадью 0,11 га, и почти в 3,5 раза меньше земельного участка, площадью 0,17 га, а каких-либо документов, подтверждающих выделение и владение Мельниковой М.А. земельных участков, площадью более 0,05 га или других участков суду не представлено. Кроме того, судом установлено, что участок площадью 0,05 га, учтенный за Мельниковой М.А. в счете № в похозяйственных книгах 1991-2001 годы, находится под жилым домом Мельниковой М.А., в котором Мельникова М.А. проживала до отъезда Байера А.Э., дом и земельный участок расположены по другому адресу и не имеют отношение к предмету настоящего спора.

В тоже время, земельный участок, площадью 0,10-0,11 га был учтен (как в личном пользовании) в счете № за семьей Байера А.Э. в похозяйственных книгах за 1991-2001 года, а согласно копии свидетельства о праве собственности от ДД.ММ.ГГГГ № супруге истца – Баейр Г.А. – на праве собственности в д. Долгово принадлежит земельный участок, площадью 0,11 га.

Довод ответчика Мельниковой М.А. о том, что она приобрела дом в силу приобретательной давности, суд считает необоснованным.

В силу пункта 1 статьи 234 ГК РФ лицо (гражданин или юридическое лицо), не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение 15 лет приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).

Однако право собственности в силу приобретательной давности возникает по истечении времени не на основании простого волеизъявления (объявляения) этого лица, не на основании акта какого-либо органа, а только на основании решения суда, вынесенного по результат рассмотрения иска о признании права собственности (ответчиком по иску является прежний собственник имущества) либо заявления об установлении факта добросовестного, открытого и непрерывного владения имуществом как своим собственным в течение срока приобретательной давности (в качестве заинтересованного лица к участию в деле привлекается государственный регистратор). Судебный акт об удовлетворении иска о признании права собственности в силу приобретательной давности или заявления об установлении факта добросовестного владения является основанием для регистрации права собственности в едином государственном реестре прав на недвижимость.

Такой судебный акт ответчиком Мельниковой М.А. не представлен не только суду, но регистрирующему органу – право собственности на дом и земельный участок возникло на основании выписки от ДД.ММ.ГГГГ, сведения в которой суд считает недостоверными.

Недостоверным суд считает и доводы ответчика Мельниковой М.А. о том, что жилой дом был построен за счет ее средств – суду не представлены доказательства ни наличия земельного участка, ни разрешения на строительство дома на нем, ни доказательства строительства дома за ее счет. Установка в доме пластиковых окон также не подтверждает право собственности Мельниковой М.А. на спорный дом.

Учитывая всю совокупность исследованных доказательств, суд приходит к выводу, что Мельникова М.А. проживала (владела), но не являлась собственником ни жилого дома, ни земельного участка по адресу: д. Долгово, <адрес>, следовательно, не имела права распоряжаться домом и отчуждать его, поскольку собственником дома являлся Байер А.Э., создавший дом для себя, не утративший право собственности на него, не продавший его (и не распорядившийся им иным образом, направленным на отчуждение дома) ни Мельниковой М.А., ни иному лицо, а доказательств обратного сторонами суду не представлено.

Несмотря на то, что Мельникова М.А. собственником дома и участка не являлась, Мельникова М.А., путем предоставления недостоверных документов (выписки от ДД.ММ.ГГГГ), несовершенством процедуры проверки этих документов в декабре 2015 года зарегистрировала за собой право собственности на дом и земельный участок, расположенные по адресу: д. Долгово, <адрес>, а в июне 2018 года произвела отчуждение дома и земельного участка Горбунову Г.В..

Оценивая действия Горбунова Г.В., суд приходит к следующему.

Горбунов Г.В. ДД.ММ.ГГГГ возмездно приобрел у Мельниковой М.А. жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: д. Долгово, <адрес> – стороны договора жилой дом оценили в 450 000 рублей, а земельный участок в 80 000 рублей. Расчет за жилой дом и земельный участок был произведен до подписания договора купли-продажи и указанное обстоятельство участниками процесса не оспаривалось.

Еще в декабре 2015 года право собственности Мельниковой М.А. на недвижимое имущество по адресу: д. Долгово, <адрес>, было зарегистрировано в установленном порядке, а сведения о документах, подтверждающих право собственности Мельниковой М.А., были не только представлены Горбунову Г.В. (что следует из его пояснений), но и указаны в договоре купли-продажи – выписка из похозяйственной книги от ДД.ММ.ГГГГ и сведения из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество от ДД.ММ.ГГГГ.

Также судом установлено, что Байер А.Э. передал жилой дом во владение и пользование Мельниковой М.А. добровольно и по своей воле, а Мельникова М.А., не имея право на отчуждение дома, по своей воле продала дом Горбунову Г.В..

Проанализировав указанные обстоятельства, принимая во внимание, что с декабря 2015 года спорное недвижимое имущество было зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество за отчуждателем Мельниковой М.А., в реестре сведения о споре на это имущества отсутствовали, Горбунов Г.В. ни с истцом, ни с ответчиком Мельниковой М.А. (их представителями) ранее знаком не был, в населенном пункте, где расположено недвижимое имущество не проживал (не проживал даже в <адрес>), сведениями о предыстории жилого дома не располагал, при приобретении имущества в июне 2018 года (когда право собственности за Мельниковой М.А. было зарегистрировано и не оспорено уже более 2,5 лет) Горбунов Г.В., проявив разумную осмотрительность при совершении сделки, полагался на данные государственного реестра, выпиской от ДД.ММ.ГГГГ, ознакомился с состоянием жилого дома, Мельникова М.А. гарантировала, что право собственности на жилой дом не оспорено, лиц, временно отсутствующих, но сохраняющих право пользования помещением нет, а также что кроме нее (Мельниковой М.А.) иных лиц в доме не зарегистрировано, истец Байер А.Э. в доме не проживал и не зарегистрирован, постоянно проживает за пределами Российской Федерации, Горбунов Г.В. приобрел имущество возмездно, по стоимости, которую истец не оспаривает, а соглашается с ней, право собственности Горбунова Г.В. также зарегистрировано в установленном порядке, Горбунов Г.В. владеет и пользуется недвижимым имуществом, наряду с отсутствием доказательств, предоставленных сторонами о том, что Горбунов Г.В. знал или должен был знать об отсутствии у Мельниковой М.А. права на отчуждение имущества (или должен был усомниться в праве Мельниковой М.А. на отчуждение имущества), суд, с учетом положений пункта 5 статьи 10 ГК РФ, приходит к выводу, что сделка между Мельниковой М.А. и Горбуновым Г.В. по продаже спорного имущества, отвечает признакам действительной сделки во всем, за исключением того, что она совершена неуправомоченным отчуждателем, а потому признает Горбунова Г.В. добросовестным приобритателем.

Истец Байер А.Э., изменяя исковые требования, фактически признает, что Горбунов Г.В. является добросовестным приобретателем, не указывая Горбунова Г.В. в качестве ответчика, Горбунов Г.В. привлечен к участию в деле на основании определения суда.

Поскольку суд пришел к выводу, что Горбунов Г.В. является добросовестным приобретателем, приобретшем имущество возмездно у лица, которое не имело права его отчуждать, имущество (жилой дом) собственником Байером А.Э. не было утеряно, не было у него похищено, а было передано Байером А.Э. Мельниковой М.А. во владение, а последней – отчуждено без законных оснований, иск Байера А.Э. к Горбунову Г.В., как к лицу, у которого имущество (жилой дом) находится в фактическом владении, об истребовании имущества из незаконного владения удовлетворению не подлежит.

Этот же иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения, предъявленный к Мельниковой М.А., как к лицу, в незаконном владении которого это имущество находилось, но у которого оно к моменту рассмотрения дела в суде отсутствует, не может быть удовлетворен.

В связи с этим, а также в целью придания стабильности гражданским правоотношениям исковые требования Байера А.Э. о признании сведений (записи) о праве собственности (на жилой дом) за Мельниковой М.А. ничтожными, прекращении права собственности Горбунова Г.В. на жилой дом по адресу: д. <адрес>, исключении сведений о праве собственности из Единого государственного реестра недвижимости, истребовании недвижимого имущества – жилого дома по адресу: д. <адрес>, из чужого незаконного владения, удовлетворению не подлежат.

Однако судом установлено, что Мельникова М.А., во владении и пользовании которой находился жилой дом по адресу: д. Долгово, <адрес>, собственником которого являлся Байер А.Э., а Мельникова М.А. собственником дома не явилась, не имела права на его отчуждение, но которая путем предоставления недостоверных документов (выписки от ДД.ММ.ГГГГ) зарегистрировала за собой право собственности на дом, а в июне 2018 года произвела отчуждение дома, получив от Горбунова Г.В. 450 000 рублей. Таким образом, Мельникова М.А. без установленных законом, иными правовыми актами и сделкой с собственником Байером А.Э. оснований приобрела имущество в размере 450 000 рублей за счет потерпевшего Байера А.Э., а потому обязана возвратить последнему неосновательно приобретенное имущество (неосновательное обогащение).

Согласно пункту 1 статьи 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение). Правила, предусмотренные главой 60 ГК РФ, применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли (пункт 2 той же статьи).

Согласно статьям 1104 и 1105 ГК РФ имущество, составляющее неосновательное обогащение приобретателя, должно быть возвращено потерпевшему в натуре, а случае невозможности возвратить в натуре неосновательно полученное или сбереженное имущество приобретатель должен возместить потерпевшему действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, если приобретатель не возместил его стоимость немедленно после того, как узнал о неосновательности обогащения.

В силу прямого указания в законе (пункт 2 статьи 1103 ГК РФ) требования о возврате неосновательного обогащения соотносится с другими требованиями о защите гражданских прав, а институт неосновательного обогащения применяется к требованиям об истребовании имущества собственником из чужого незаконного владения.

Истцом Байером А.Э. обоснованно избран способ защиты нарушенного права со ссылкой на статью 302 Гражданского кодекса Российской Федерации – предъявлен иск невладеющего собственника к владеющему несобственнику (Горбунову Г.В.) о возврате имущества, который, как указано выше, удовлетворению не подлежит в силу добросовестности приобретателя.

Добросовестность приобретателя может быть установлена только судом, что и установлено в настоящем судебном заседании, истец по своему усмотрению не правомочен определять добросовестных характер действий покупателя Горбунова Г.В..

При таких обстоятельствах суд считает, что требование Байера А.Э. об истребовании имущества из чужого незаконного владения Горбунова Г.В. удовлетворению не подлежит в силу добросовестности приобретателя Горбунова Г.В.. Однако в соотвествии с пунктом 2 статьи 1103 ГК РФ, путем применения института неосновательного обогащения к требованиям об истребовании имущества собственником из чужого незаконного владения, иск Байера А.Э. подлежит удовлетворению в части взыскания с Мельниковой М.А., которая без установленных законом, иными правовыми актами и сделкой с Байером А.Э. оснований приобрела имущество в виде денег в размере 450 000 рублей, полученных за дом по адресу: д. Долгово, <адрес>, собственником которого она не являлась и право на отчуждение которого не имела, и которая за счет Байера А.Э. получила неосновательное обогащение в размере 450 000 рублей.

Оснований для признания полученного Мельниковой М.А. неосновательного обогащения не подлежащим возврату в соответствии с положениями статьи 1109 ГК РФ суд не находит.

Судом удовлетворено требование имущественного характера, а потому в соответствии со статьей 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с ответчика Мельниковой М.А. в пользу истца подлежат взысканию расходы по оплате государственной пошлины. Судом удовлетворено требование имущественного характера в размере 450 000 рублей, с учетом этого, на основании подпункта 1 пункта 1 статьи 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации взысканию с ответчика Мельниковой М.А. в пользу истца подлежит государственная пошлина в размере 7 700 рублей.

В силу части 1 статьи 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации учитывая, что в материалах дела имеется письменные ходатайства о возмещении судебных расходов по оплате услуг представителя, расходы подтверждены документально, суд, с учетом обстоятельств дела, объекта судебной защиты, учитывая, что представитель составил исковое заявление, изменения исковых требований, представлял интересы заявителя в судебных заседаниях, а также что исковые требования удовлетворены, считает, что судебные расходы Байера А.Э. по оплате услуг представителя следует признать необходимыми и возместить в разумных пределах.

Суд полагает, что 5 000 рублей за составление представителем искового заявления, изменений исковых требований, а также 35 000 рублей за участие представителя в 6 судебных заседаниях, а всего 40 000 рублей, являются разумными расходами, и подлежат взысканию с ответчика Мельниковой М.А..

На основании изложенного, руководствуясь статьями 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Байера А.Э. удовлетворить частично.

Взыскать с Мельниковой М.А. в пользу Байера А.Э.:

450 000 рублей неосновательного обогащения,

7 700 рублей в счет возмещения расходов истца по оплате государственной пошлины,

40 000 рублей – в счет возмещения расходов по оплате услуг представителя,

всего взыскав 497 700 рублей.

В остальной части исковых требований Байера А.Э. отказать.

Решение суда в окончательной форме принято ДД.ММ.ГГГГ.

Решение суда может быть обжаловано в Новосибирский областной суд в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Судья Д.В. Морозов

Копия верна:

Судья Д.В. Морозов

Решение вступило в законную силу «___»_______________ 2020 года.

Судья Д.В. Морозов

Свернуть