Батчаева Фатима Ахмедовна

Судья Бурдова Е.А. Дело № 33-1510\2014

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Черкесск 20 августа 2014 года

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики в составе:

председательствующего Байрамуковой И.Х.,

судей Боташевой М.М., Негрий Н.С.,

при секретаре судебного заседания Лафишеве М.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Батчаевой Ф.А. к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе истца Батчаевой Ф.А. на решение Зеленчукского районного суда КЧР от 03 июня 2014 года.

Заслушав доклад судьи Верховного суда КЧР Боташевой М.М., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Батчаева Ф.А. обратилась в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда, причиненного ей незаконными действиями органов государственной власти. В обоснование заявленных требований истец указала, что она была реабилитирована как лицо, подвергшееся политическим репрессиям по национальному признаку, что подтверждается справкой о реабилитации от <дата> года №№... (исх.№№...). Российская Федерация признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции по правам человека и Протоколов к ней (ч.4 ст.15 Конституции Российской Федерации). Постановлением Европейского Суда по правам человека от 02 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии», вступившим в законную силу, установлено, что в грузинском законодательстве отсутствует нормативный акт о возмещении ущерба жертвам политических репрессий и, если этот пробел не будет устранен, то государство – ответчик, должно возместить 4 тысяч евро в качестве возмещения морального вреда каждому заявителю. Полагая, что является лицом, признанны...

...м жертвой советских политических репрессий и реабилитированным в установленном российским законодательством порядке, в отношении нее нарушена статья 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, истец просила суд взыскать в ее пользу с ответчика денежную компенсацию в возмещение морального вреда в размере <данные изъяты> рублей.

В возражениях на исковое заявление ответчик просил отказать в удовлетворении заявленных истцом требований.

В судебном заседании истец Батчаева Ф.А. поддержала свои требования, просила иск удовлетворить по изложенным в заявлении основаниям.

Представитель ответчика Министерства финансов РФ в лице УФК по КЧР в судебное заседание не явился, в представленных суду возражениях просил о рассмотрении дела в его отсутствие.

Решением Зеленчукского районного суда КЧР от 03 июня 2014 года Батчаевой Ф.А. в удовлетворении исковых требований к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти в размере <данные изъяты> рублей, отказано.

В апелляционной жалобе истец Батчаева Ф.А. просит отменить решение суда и принять по делу новое решение, удовлетворив заявленные требования. В обоснование жалобы истец ссылается на нарушение судом норм материального права. Автор жалобы полагает, что судом первой инстанции необоснованно не применены положения Конвенции по правам человека, поскольку имеет место нарушение ст.1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции истец Батчаева Ф.А. не явилась, в апелляционной жалобе и направленной суду телефонограмме просила суд рассмотреть дело в ее отсутствие.

Представитель ответчика, извещенный о времени и месте разбирательства дела своевременно и надлежащим образом, в судебное заседание не явился.

Дело рассмотрено в отсутствие неявившихся лиц (ст.167 ГПК РФ).

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

В соответствии с ч.1 и ч.2 ст.327.1 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции в обжалуемой части, исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.

Из материалов дела следует, что Батчаева Ф.А., <дата> года рождения, реабилитирована на основании пункта «в» ст. 3 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий» (справка о реабилитации от <дата> года №№... - л.д. 5).

Отказывая Батчаевой Ф.А. в удовлетворении иска, суд первой инстанции руководствовался Конституцией Российской Федерации, Законом РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» и исходил из того, что истец имеет право на льготы и меры социальной поддержки, установленные законодательством, которое не предусматривает возмещение ущерба в ином виде.

Положения о взыскании компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения, так как вред истцу причинен до введения в действие Гражданского кодекса Российской Федерации.

С таким выводом суда первой инстанции следует согласиться, поскольку суд правильно установил и в достаточной степени исследовал имеющие значение для дела обстоятельства, дал им надлежащую оценку, сделал выводы, соответствующие установленным обстоятельствам и исследованным доказательствам, правильно истолковал и применил нормы материального права и не допустил существенных нарушений норм процессуального права.

Довод Батчаевой Ф.А. о том, что исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального ущерба означает фактически отказ государства от принятых на себя обязательств перед жертвами необоснованных репрессий, что противоречит Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не основан на законе.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом; государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статья 52); каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53).

26 апреля 1991г. был принят Закон РСФСР "О реабилитации репрессированных народов", согласно которому государство предусмотрело территориальную, политическую, социальную, культурную реабилитацию репрессированных народов, а также возмещение ущерба, причиненного репрессированным народам и отдельным гражданам со стороны государства в результате репрессий.

Как было указано в абзаце 3 преамбулы Закона Российской Федерации 18 октября 1991 года (в редакции до 22 августа 2004 г.) "О реабилитации жертв политических репрессий" (далее Закон РФ), его целью является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 г., восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба.

Федеральным законом от 22 августа 2004 г. № 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 г. "О реабилитации жертв политических репрессий" исключено положение о компенсации морального ущерба (п. 1 ст. 6).

Проверяя конституционность указанных нормативно-правовых положений, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой истолкование норм закона как исключающих моральный вред из объема подлежащего возмещению ущерба не соответствовало бы ст. 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Закон РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в нем специальные публично-правовые механизмы компенсации не предусматривают - в отличие от гражданского законодательства - разграничение форм возмещения материального и морального вреда.

Такое регулирование, предполагающее возмещение, в том числе неимущественного вреда, само по себе нельзя рассматривать как нарушение прав, вытекающих из статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Согласно преамбуле Закона РФ, его целью явилось обеспечение жертв политических репрессий посильной в настоящее время компенсацией материального и морального ущерба и в соответствии с задачами социального государства, закрепленными в статье 7 Конституции Российской Федерации, предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан.

По своей правовой природе данные виды государственной социальной поддержки являются льготами, носящими компенсаторный характер, установление порядка предоставления которых законодателем возложено на Правительство Российской Федерации (статья 17).

Право на такого рода льготы непосредственно из Конституции Российской Федерации не вытекает, поэтому определение правовых оснований их предоставления и круга субъектов, на которых они распространяются, входит в компетенцию законодателя.

Предоставление реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, льгот (именуемых теперь мерами социальной поддержки) было направлено на создание благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности.

Следовательно, льготы, которые устанавливались федеральным законодателем для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном (финансовом) выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.

Приведенная правовая позиция изложена в ряде сохраняющих свою силу Определений Конституционного Суда Российской Федерации (от 10 июля 2003 г. № 282-О, от 5 июля 2005 г. № 246-О, от 27 декабря 2005 г. № 527-О, от 17 октября 2006 г. № 397-О, от 15 мая 2007 г. № 383-О-П, от 24 июня 2008 г. № 620-О-П, от 16 декабря 2010 г. № 1627-О-О и др.).

Таким образом, федеральным законодателем в соответствии с требованиями статей 71 (пункт "в") и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации были установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба, общие принципы предоставления им мер социальной поддержки, а также гарантируемый минимальный (базовый) уровень такой поддержки.

В силу приведенных правовых позиций исключение с 1 января 2005 г. из преамбулы Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.

Принимая во внимание приведенные выше нормы закона и сложившуюся правовую позицию, судебная коллегия считает, что признание государством необоснованности и незаконности указанных политических репрессий, принятие Закона РСФСР "О реабилитации репрессированных народов", Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", а также предоставление реабилитированным лицам соответствующих льгот в целях создания благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности являются формами возмещения вреда, причиненного реабилитированным лицам, включающего возмещение морального вреда.

Что касается денежной компенсации морального вреда, то указанными законами она не была предусмотрена, что согласуется с правом государства, исходя из финансовых возможностей, других социально-экономических факторов, определять виды выплат пострадавшим, которые следует рассматривать как посильную компенсацию причиненного ущерба с тем, чтобы ее размер соответствовал уже признанному государством объему возмещаемого им вреда.

Кроме того, на территории Российской Федерации впервые закон, предусматривающий возможность возмещения морального вреда, причиненного неправомерными виновными действиями причинителя вреда, присуждением в его возмещение денежной компенсации, был принят 31 мая 1991 года. Статьей 131 Основ законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 года было установлено, что моральный вред (физические или нравственные страдания), причиненный гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем вреда при наличии его вины.

Основы института компенсации морального вреда в Российской Федерации были заложены в статье 151 ГК РФ, часть первая которого введена в действие с 1 января 1995 года. В соответствии со статьей 5 Федерального закона РФ от 30 ноября 1994 года № 52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", часть первая Гражданского кодекса применяется к правоотношениям, возникшим после введения ее в действие. По гражданским правоотношениям, возникшим до введения ее в действие, часть первая Кодекса применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения ее в действие. В силу части 1 статьи 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.

Как следует из разъяснений, данных в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (пункт 1 статья 54 Конституции РФ).

Как видно из материалов дела, вред истцу, а соответственно, и нравственные и физические страдания были причинены до 3 августа 1992 г., т.е. до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших такой вид ответственности.

Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 18 января 2005 года № 7-О, общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что положения о взыскании компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения, так как вред истцу причинен до введения в действие Гражданского кодекса РФ.

Ссылку истца на применение по настоящему спору положений ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции также нельзя признать обоснованной.

Согласно ч. 1 ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. К имуществу по смыслу ст. 1 Протокола № 1 Европейский Суда по правам человека (далее Европейский Суд) относит как наличное (реально существующее) имущество, так и имущество, получения которого мог "законно ожидать" заявитель.

Между тем, как указано выше, право истца на денежную компенсацию морального вреда не возникло, ущемление прав на имущество, которое он мог законно ожидать, не имело место, а потому оснований считать, что нарушены положения ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, как об этом утверждается в апелляционной жалобе, не имеется.

Довод истца в апелляционной жалобе о неприменении судом первой инстанции решения Европейского Суда от 2 февраля 2010 г. по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии" судебной коллегией признается несостоятельным.

Действительно, Верховным Судом Российской Федерации в п. 2 Постановления Пленума от 27 июня 2013 года № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» разъяснено, что с целью эффективной защиты прав и свобод человека удами учитываются правовые позиции Европейского суда, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении и других государств – участников Конвенции. При этом правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого дела являются аналогичными обстоятельствами, ставшими предметом анализа и выводов Европейского Суда».

Между тем, судебная коллегия полагает, что обстоятельства рассматриваемого дела не аналогичны обстоятельствам дела «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии».

Так, присужденные заявителям Киладзе денежные суммы являются не компенсацией за политические репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, поскольку в течение 11 лет государство уклонялось от осуществления мер по принятию законодательства, административных и бюджетных мер, чтобы лица, на которых распространяется действие статьи 9 Закона Грузии от 11 декабря 1997 г., могли эффективно использовать права, гарантированные данным положением.

Однако, в Российской Федерации, как указано выше, имеется комплекс эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в отношении жертв политических репрессий, к которым относится и истец.

С учетом изложенных обстоятельств оснований для отмены оспариваемого решения и удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Зеленчукского районного суда КЧР от 03 июня 2014 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу истца Батчаевой Ф.А. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи:

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

03 июня 2014 года ст. Зеленчукская

Зеленчукский районный суд Карачаево-Черкесской республики в составе:

председательствующего судьи Бурдовой Е.А.,

с участием истца Батчаевой Ф. А., при секретаре судебного заседания Авдиенко В.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Зеленчукского районного суда гражданское дело по иску Батчаевой Ф.А. к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по республике Карачаево-Черкессии о компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Батчаева Ф.А. обратилась в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда указав следующее:

ДД.ММ.ГГГГ ее родители, а также и весь карачаевский народ из КЧАО ( ныне Карачаево-Черкесская республика) были репрессированы по политическим мотивам по национальному признаку органами НКВД и сосланы на спецпоселение.

Ее родители были высланы в <адрес> ДД.ММ.ГГГГ родилась она и находилась на спецпоселении под надзором с ограничением прав и свобод с дня рождения и до ДД.ММ.ГГГГ.

На основании Закона РФ от 18.10.1991 года № 1761-1 была реабилитирована, что подтверждается справкой МВД КЧР от 9 ноября 2010 года № 223-Б.

Исходя из положений Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» статус жертвы политических репрессий и, как следствие этого, право на меры социальной поддержки она приобрела на основании этой справки.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 года № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм Международного права и Международных договоров», даны следующие разъяснения: «Общепризнанные принципы и н...

...ормы международного права и международные договоры Российской Федерации, согласно части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, являются составной частью ее правовой системы».

Российская Федерация, как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод, признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»).

Поэтому применение судами выше названной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В настоящее время вступило в законную силу постановление Европейского Суда по правам человека от 02 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии» (жалоба № 7975/06).

Европейский суд по правам человека, рассмотрев дело «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии», установил, что в грузинском законодательстве отсутствует нормативный акт о возмещении ущерба жертвам политических репрессий, и если этот пробел не будет устранён, отмечалось в постановлении суда, то государство-ответчик должно выплатить 4 тысячи евро в качестве возмещения за моральный вред каждому из заявителей.

Поскольку Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней, его исковые требования должны быть разрешены с учётом правовой позиции Европейского Суда, выраженной в постановлении от 02 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии» (жалоба № 7975/06), которым разрешены аналогичные правоотношения.

Являясь лицом, признанным жертвой советских политических репрессий и реабилитированной в установленном российским законодательством порядке, считает, что в отношении нее была нарушена статья 1 Протокола № 1 к Конвенции, поскольку у нее имеется собственность в виде основанного на законе «О реабилитации жертв политических репрессий» и Конституции РФ правомерного ожидания возмещения ущерба, причиненного физическими и нравственными страданиями, связанными с незаконным ограничением лишением свободы, вправе на уважение которой было осуществлено вмешательство путем законодательного ограничения размера полагающейся ему в связи с этим компенсации, которая не соответствует причиненному ей моральному вреду, чем нарушается баланс между интересами общества и правом на уважение собственности.

Исключение с 1 января 2005 г. гарантированности компенсации морального ущерба из преамбулы Закона в этом контексте, выглядит как отказ от правовой и моральной обязанности государства, что противоречит статье 1 Протокола № 1 к Конвенции, и не может применяться судами во избежание нарушения ч.4 ст. 15 Конституции РФ.

Поскольку на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 12 октября 1943 года к ее родителям были применены репрессии по политическим мотивам в административном порядке по национальному признаку, то ответственность за причиненный моральный вред возлагается на государство.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные блага, либо посягающими на принадлежащие ему другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При этом срок исковой давности на требования о компенсации морального вреда не распространяется.

Ей, родившейся в ссылке, в семье репрессированных переселенцев, на протяжении многих лет даже после возвращения на историческую родину, приходилось жить с «ярмом» дочери изменника Родины, слышать в свой адрес оскорбления от разных людей, в том числе и от людей, наделенных властью и, следовательно, политическую реабилитацию нельзя считать полной.

В этой связи, ее исковые требования о взыскании компенсации морального вреда в размере <данные изъяты>. являются законными и обоснованными.

В соответствии с п.п. 11, п. 1, ст. 333.36 Налогового кодекса РФ она освобождена от уплаты госпошлины.

На основании изложенного и в соответствии со ст. 151 ГК РФ, просила суд взыскать в ее пользу с Министерства РФ из средств Казны компенсацию морального вреда 05 миллионов рублей, причинённого незаконными действиями органов государственной власти.

В судебном заседании Батчаева Ф.А. поддержала свои требования по изложенным в заявлении основаниям и дополнила, что она родилась в семье репрессированных родителей, которые находились на спецпоселении в <адрес>.

Со слов родителей ей известно, что всех карачаевцев выслали ДД.ММ.ГГГГ за одни сутки. С собой не разрешили взять достаточно еды и одежды, везли в вагонах для скота, люди голодали и умирали. По прибытии на место, расслелили по нескольку семей в одном помещении, которое трудно назвать жильем. Высланные находились под надзором органов НКВД. Не оказывалось медицинской помощи, потому многие люди болели и умирали. Местное население отнеслось к ним настороженно, их оскорбляли и унижали. Сама она помнит, что после возвращения на родину, тоже было очень трудно. На себе ей пришлось испытать недоверие местного населения, так как карачаевцев считали изменниками Родины, предателями. Это причиняло ей моральные страдания, она чувстствовала себя униженной, оскорбленной. Переживания за своих родных, за безвинно репрессированный целый народ, до настоящего времени болью отзывается в душе Считает, что за все перенесенные страдания компенсация морального вреда в размере <данные изъяты>. будет достаточной и обоснованной.

Представитель Министерства финансов по КЧР, одновременно представляя интересы Министерства финансов Российской Федерации, надлежаще извещенный о времени и месте судебного заседании, в суд не явился, о причинах неявки не сообщил, но направил свои возражения, в которых просил дело рассмотреть без его участия и в исковых требованиях Токовой Н.И. отказать.

Суд, выслушав стороны, исследовав материалы дела, полагает, что в удовлетворении исковых требований истцу надлежит отказать по следующим основаниям:

согласно ст. 151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, то суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В соответствии со ст. 1069 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту Акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет Казны Российской Федерации, Казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

В силу ст.12 ФЗ РФ «О введении в действие части второй ГК РФ, действие статьи 1069 ГК РФ распространяется также на случаи, когда причинение вреда жизни и здоровью гражданина имело место до 1 марта 1996 года, но не ранее 1 марта 1993 года и причиненный вред остался не возмещенным.

Согласно п.6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 № 10 ( в ред. от 06.02.2007) «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого Акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени, закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (пункт 1 ст.54 Конституции Российской Федерации).

Как следует из представленных документов, истец ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ находилась на <адрес>, куда в 1943 году были репрессированы по политическим мотивам, по национальному признаку (карачаевцы) в том числе и ее родители.

Истец признана пострадавшей от политических репрессий, поскольку в отношении нее и ее семьи существовали ограничения прав и свобод.

На основании ст.3 п. «в» и ст.1.1 Закона Российской Федерации от 18.10.1991 г. «О реабилитации жертв политических репрессий» она была реабилитирована. Данное обстоятельство подтверждается справкой о реабилитации, в которой указаны сроки пребывания под надзором с ограничением прав и свобод.

Таким образом, поскольку вред истцу причинен до введения в действие Гражданского кодекса РФ, то его нормы не могут распространяться на возникшие правоотношения.

Согласно ст. 2 Закона РСФСР от 26 апреля 1991 года № 1107-1 «О реабилитации репрессированных народов», репрессированными признаются народы (нации, народности или этнические группы и иные исторически сложившиеся культурно - этнические общности людей, например казачество), в отношении которых по признакам национальной или иной принадлежности проводилась на государственном уровне политика клеветы и геноцида, сопровождавшаяся их насильственным переселением, упразднением национально - государственных образований, перекраиванием национально - территориальных границ, установлением режима террора и насилия в местах спецпоселений.

В силу ст. 3.1 указанного Закона РСФСР, на граждан из числа репрессированных народов, подвергшихся репрессиям на территории Российской Федерации по признакам национальной или иной принадлежности, распространяется действие Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий».

18 октября 1991 г. принят Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» (далее Закон РФ), целью которого, как было указано в абзаце 3 преамбулы (в редакции до 22 августа 2004 г.), является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба.

Федеральным Законом от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий»было исключено положение о компенсации морального вреда (п. 1 ст. 6).

Проверяя конституционность указанных нормативно-правовых положений, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой истолкование норм закона как исключающих моральный вред из объема подлежащего возмещению ущерба, не соответствовало бы ст. 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам. Однако, используемые в нем специальные публично-правовые механизмы компенсации не предусматривают, в отличие от гражданского законодательства, разграничение форм возмещения материального и морального вреда.

Такое регулирование, предполагающее возмещение, в том числе неимущественного вреда, само по себе нельзя рассматривать как нарушение прав, вытекающих из статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

К тому же указанный Закон РФ предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан.

Предоставление реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, льгот, именуемых мерами социальной поддержки, было направлено на создание благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности. По своей правовой природе эти льготы носили компенсаторный характер и в совокупности с иными предусмотренными Законом Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» мерами, были призваны способствовать возмещению причиненного в результате репрессий вреда.

Следовательно, льготы, которые устанавливались федеральным законодателем для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном (финансовом) выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.

Таким образом, федеральным законодателем в соответствии с требованиями статей 71 (пункт «в») и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации были установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба.

В силу приведенных правовых позиций исключение с 1 января 2005 г. из преамбулы Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.

Последствия реабилитации определены в ст.ст. 12-18 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий», которые предусматривают компенсацию материального и морального ущерба путем предоставления льгот реабилитированным лицам и возмещения стоимости изъятого имущества на основании утвержденных Правительством РФ 3 мая 1994 г. Положения о порядке предоставления льгот реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий и Положения о порядке возврата гражданам незаконно конфискованного, изъятого или вышедшего иным путем из владения в связи с политическими репрессиями имущества, возмещения его стоимости или выплаты денежной компенсации. В ином виде указанные нормативные акты возмещение ущерба не предусматривают.

Кроме того, Законом КЧР № 7-РЗ от 12 января 2005 года «О мерах социальной поддержки реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий» предусмотрены меры социальной поддержки лицам, признанным пострадавшим от политических репрессий.

Учитывая, что истцу предоставлено право на льготы и меры социальной поддержки, установленные Законом РФ «О реабилитации жертв политических репрессий», Законом КЧР № 7-РЗ от 12 января 2005 года «О мерах социальной поддержки реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий», указанные законы возмещение ущерба в ином виде не предусматривают.

Ссылку истца на применение по настоящему спору положений ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции также нельзя признать обоснованной.

Согласно части 1 ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами Международного права. К имуществу по смыслу ст. 1 Протокола № 1 Европейский Суда по правам человека (далее Европейский Суд) относится как наличное (реально существующее) имущество, так и имущество, получения которого мог «законно ожидать» заявитель.

Между тем, право истца на денежную компенсацию морального вреда не возникло, ущемление прав истца на имущество, которое он мог законно ожидать, не имело места, а потому оснований считать, что нарушены положения ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции, как об этом утверждает истец в своем исковом заявлении, не имеется.

Указанные выводы соответствуют Конституции Российской Федерации, Закону РФ «О реабилитации жертв политических репрессий», а также правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда по правам человека.

Ссылка истца на Постановление Европейского суда по правам человека от 02.02.2010 г. по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии» преюдициального значения для настоящего дела не имеет и основанием для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда как лицу, подвергшемуся политическим репрессиям, не является.

В силу вышеизложенного, в Российской Федерации отсутствует какой-либо законодательный пробел, препятствующий жертвам советских политических репрессий использовать на практике свои права на компенсацию.

В Российской Федерации, как указано выше, имеется комплекс эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в отношении жертв политических репрессий, к которым относится и истец.

На основании вышеизложенного и руководствуясь ст.ст. 194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Отказать Батчаевой Ф.А. в удовлетворении исковых требований к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда.

Решение может быть обжаловано в апелляционную порядке в Верховный суд КЧР в течение 30 дней со дня его вынесения путем подачи жалобы через Зеленчукский районный суд.

Судья Бурдова Е.А.